CC BY
28
С. В. Буренкова
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ДЕТСКИХ ШАЛОСТЕЙ В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
ментальный лексикон, лингвокультура, детские шалости, фрагменты, фрейм, идеография
В статье предпринимается попытка конфронтативного описания фрагментов ментального лексикона носителя немецкого и русского языка, репрезентирующих детские озорство и непослушание. Для установления компонентного состава данных полевых образований привлекается фреймовая концепция. Результаты исследования могут быть использованы при составлении словарей идеографического типа.
Вопросам воспитания детей уделяется немало внимания в различных отраслях знания, в том числе и в лингвистике. В то же время описание номинаций, важных для общения с ребенком, является проблемой, не реализованной ни в немецких идеографических словарях, ни в учебно-методических пособиях по немецкому языку. Решение данной проблемы сопряжено с определенными трудностями лексикографической обработки материала. Дело в том, что полнота словарного описания слов/группы слов находится в непосредственной связи с объемом стоящих за лексемами знаний носителя языка о предмете или явлении. Современная лингвистика предлагает между тем более или менее эффективные способы выявления фоновых знаний и их репрезентации.
Многочисленные исследования подтверждают, что человеческое знание о мире, ситуациях, событиях, предметах, отношениях и действиях, приобретаемое в процессе социализации и играющее первостепенную роль при понимании текстов и речепроизводстве, отображено в памяти индивида схематически. Реконструкция хранящихся в памяти человека знаний о том или ином концепте осуществляется в нужный момент с помощью фрейма, который является неотъемлемой частью процесса мышления и определяет процесс выбора множества предикатов для презентации определенного концепта. Совокупность предикатов образует психолингвистическую модель поля, конституенты которого вербализуются средствами естественного языка. Таким образом, компоненты моделируемого для нужд идеографической лексикографии поля (или его фрагмента) могут быть рассмотрены как продукт реализации некоторых схем, фреймов, выявляющих не только абстрактные знания о стереотипных событиях и ситуациях, но и личностные знания носителей языка, аккумулирующие их предшествующий инди-
видуальный опыт, установки, намерения, чувства, эмоции и т.д. Сам фрейм представляет собой реконструируемый языковой текст, состоящий из множества вопросов. При этом релевантными в моделировании фреймов являются вопросы, диктуемые свойствами самого языка, а именно: валентностью, смысловыми, сочетаемостными и ассоциативными связями лексем, а также прагматическими особенностями их речевой реализации [Konerding 1993; Буренкова 2006].
Ставя перед собой задачу раскрыть возможности фрейма в совершенствовании теории поля и практики составления словарей активного типа, мы не стремимся дать полный перечень предикатов той или иной группы. Полнота описания предполагает в данном случае учет важных культурологических и прагматических моментов. К тому же, как справедливо отмечает Н.Ю. Шведова, идеографический словарь принципиально не может быть полным, его основная задача: выявить семантические связи внутри лексической системы [РСС 1998]. Вследствие этого более важным представляется продемонстрировать перспективы применения фреймов для описания разных участков концептосферы, что позволяет, в свою очередь, верифицировать теоретические предположения о фрейме как способе реконструкции информации о концепте.
Известно, что культуры обладают разными способами социализации. Дело в том, что каждая культура приписывает свое собственное значение и нормативную ценность различным видам интеракции. В каждом случае стиль вербального взаимодействия отражает глубокие морально-философские основы культуры, ее специфическую «картину мира» и служит ее усвоению детьми в процессе социализации [Лебедева 1999: 147]. К примеру, в традициях восточной культуры принято терпеливо относиться к детскому непослушанию, озорству. Главный принцип воспита-
ния - любовь к детям. Ребенок должен понять, что своим плохим поведением он огорчает тех, кто его любит. В целом же детские шалости рассматриваются как нечто естественное: Ни одна семья не может повесить на свою дверь табличку: Здесь все в порядке (китайская пословица).
Рассмотрим языковые средства выражения взаимоотношений родителей и детей в русской и немецкой культурах. В силу возрастных особенностей дети часто нарушают нормы, порядок и, вследствие социально-статусных отношений, становятся объектом нареканий со стороны взрослых. Между тем известно, какую роль играют порядок, а также его нарушения в жизни немецкого гражданина и общества. Особую яркость данный феномен приобретает при сравнении немецкой культуры с другими культурными сообществами.
Маленькие дети зачастую нарушают порядок, нормы, пока не усвоят их. Первый вопрос фрейма: Почему дети нарушают порядок? Каковы мотивы их шалостей и проказ?
Дети - существа «шумные и стихийные», не способные, особенно в младенческом возрасте, контролировать себя. Ср.: Die Kleine hat ein Bächlein gemacht. Das Kind hat seine Hose voll gemacht/hat in die Hosen gemacht. Несмышленые маленькие дети сами не ведают, что творят. Они многого просто не знают, не умеют. Иное дело -малолетние отпрыски, которые балуются и бедокурят ради забавы, развлечения, на потеху. Детям хочется пошалить, поозорничать, позабавляться. Ср.: Aber der Gruber hat gesagt, es ist bloß Übermut, und er will meiner Mutter schreiben, ob er mir nicht ein paar herunterhauen darf (Thoma L. «Lausbubengeschichten»). Ими часто движет любопытство. Беззаботные, они не задумываются о последствиях своих поступков. Ср.: Der dicke, runde Turm, der für das Trinkwasser unserer kleinen Stadt sorgte, war schon immer der Brennpunkt unserer Neugier... besonders wenn er abgeschlossen ist. Das war sein besonderer Reiz ... (Spoerl H. «Man kann ruhig darüber sprechen»).
Причиной нарушений норм могут быть вредные привычки. Ср.: Aber meine Mutter hat gesagt, ich habe überhaupt so dumme Angewohnheiten; vielleicht war es eine (Thoma L. «Lausbubengeschichten»). Вместе с тем мотивами проказ может явиться и желание отомстить, насолить кому-нибудь. Ср.: Ich habe gedacht, wie es gemein ist von dem Geheimrat, dass er das Geld genommen hat, und wie ich ihm dafür etwas antun muss (Thoma L. «Lausbubengeschichten»).
Нередко детские проступки - это единственное, с точки зрения ребенка, средство обратить на себя внимание взрослых, продемонстрировать свою обиду, несогласие, протест. Особенности детского возраста и желания детей иногда не согласуются с общественными нормами. Ср.: Schlafen in den Bänken haben die Schüler genug versucht. Es ist wundervoll. Aber es geht nur, wenn es nicht erlaubt ist (Spoerl H. «Man kann ruhig darüber sprechen»). Die schwarze Sicherheitsnadel in der Hose ... war keine Schlamperei, sondern Trotz. Es war der Trotz gegen die bürgerliche Ordnung... ein Stück Revolution (ebd.).
Следующий вопрос фрейма: Какими действиями и поступками дети нарушают нормы?
Сравните: Er hat ein schlechtes Zeugnis nach Hause gebracht. Er hat dem Hund die Dose an den Schwanz gebunden. Er hat Erdbeeren in einem Nachbargarten gestohlen. Er hat seine Schwester verpetzt и т. д. Подобные ситуации вполне типичны для поведения детей.
По мнению взрослых, многие малыши наделены особой способностью: выматывать нервы взрослым - Mein Kind ist eine Nervensäge!. Они громко плачут, пищат, кричат, хлюпают носом (р.), вопят (р.-сниж.). Слезы у них близко, наворачиваются довольно часто, стоят в глазах, которые всегда на мокром месте (шутл.). Они могут заливаться слезами, лить слезы в три ручья, ревмя реветь (р.), ныть (р.), хныкать (р.), распускать нюни/сопли (р.-сниж.) [РСС 1998; БТС 2000]. В немецком языке: плакать: weinen; [очень] сильно: flennen (ugs.abw.); Tränen vergießen; in Tränen zerfließen/schwimmen; в глазах слезы: feuchte Augen [bekommen]; жалобно, сдавливая слезы: wimmern; навзрыд: schluchzen; громко плакать, кричать: schreien; жалобно, громко плакать: jammern; plärren (abw.); недовольно плакать (верещать, пищать): quäken (meist abw.); тихо и жалобно плакать (ныть, кукситься): quengeln (ugs.); greinen (ugs.abw.); очень громко и сильно: brüllen (ugs.abw.); zum Steinerweichen/wie ein Schlosshund heulen (ugs.); долгий, надоедливый плач: Gewinsel, das (abw.); Geschrei, das (oft abw.); Geschluchze, das (oft abw.); Quengelei, die (ugs.); Geplärre, das (ugs.abw.); Gequäcke, das (ugs.abw.); Geheul, das (ugs.abw.); Gejammer, das (ugs.abw.) usw. [Dornseiff 2004; DUW 2007; Bulitta 2007].
Рамки статьи не позволяют рассмотреть также подробно семантические нюансы прочих детских «проступков». Необходимо, однако, отметить, что помимо слезливости и капризности критике взрослых подвергаются детские:
- неопрятность: Wie du wieder aussiehst, du Schmutzfink (ugs.abw.)! Du bist ein Schweinigel (salopp abw.)!;
- непоседливость: Sitz endlich still, du Zappelphilipp (ugs.abw.)! Er hat kein Sitzfleisch (ugs.abw.)!;
- медлительность, несообразительность: Du kapierst (ugs.) alles zu langsam! Du bist ein Blödian (ugs.abw.)!;
- речевые ошибки: Plappere (ugs.) nicht! Sprich deutlicher!;
- непослушание: Ein widerborstiges Kind! Wie redest du eigentlich mit mir?!;
- озорство: Der ist aber ein richtiger Schlingel (scherzh.)! Er hat nichts als Faxen im Kopf!;
- хулиганство: Du bist ein Grobian (abw.)! Der Tomi ist ein richtiger Satansbraten (bes. als Schimpfwort)!
Вопрос фрейма: О чем свидетельствует такое поведение?
Дети плачут, если они нездоровы или причинили себе какое-либо повреждение. Ребенок плачет, когда его наказывают, делают замечания, запрещают что-либо и пр.
Дети такие слезливые, плаксивые (р.) и писклявые (р.) нередко из-за того, что их изнежили, разбаловали (нар.-р.), распустили (р.). Поэтому плач может «сопутствовать» просьбе: выпрашивать, клянчить (р.), канючить (р.-сниж.) -quengeln (1.b) ugs.), jmdm. in den Ohren liegen (ugs.) и т.д. Ср.: Выпросил-таки игрушку! Упросил слезами.
Ср.: в немецком: weinerlich; quengelich (ugs.) usw. испортить, избаловать, неправильно воспитывая: verziehen; verbilden; verkorksen (ugs.); выполняя каждое желание: verwöhnen; jeden Wunsch erfüllen; verpäppeln (ugs.); уделяя слишком много внимания: verzärteln (abw.); [ver]hätscheln (oft abw.); verpimpeln (ugs.) usw. Z.B.: Dieses Kind ist völlig verkorkst/verdorben/ verwöhnt/verhätschelt! Das ist ein verzogenes Kind.
Вопрос фрейма: Что следует за подобными действиями?
Ребенка утешают, уговаривают, жалеют, журят, урезонивают (р.), ругают, стыдят, укоряют, отчитывают (р.), бранят (трад.-нар.). Над ним подтрунивают, на него кричат. Взрослые, однако, иногда проявляют излишнее усердие в перевоспитании непослушных детей, утрируя ситуацию. Ср.: Er sagte, ich habe ein Verbrechen begangen, welches in den Annalen der Schule unerhört ist, eine herostratische Tat, die gleich nach dem Brande des Dianatempels kommt (Thoma L. «Laus-
bubengeschichten»). Du bist ein gemeiner Lügner...und du wirst noch im Zuchthaus enden, du Dummkopf... Du wirst nie ein nützliches Glied der Gesellschaft, elender Bursche! (ebd.).
Следует отметить наличие многочисленных произведений, содержащих советы и рекомендации по воспитанию непослушных детей. Примеры из них были использованы и при работе над данной статьей [Bettelheim 1991; Захарычева 1997; Hummel 1997; Добсон 1998; McKay 1998; Schulz 1998; Gürtel 1999; Дементьева 2000; Döpfner 2006].
Предикаты, полученные в результате поиска ответов на вопросы фрейма, образуют следующие подгруппы лексики в составе лексико-семантической группы 'Детские шалости':
'Непоседливость - Allzu große Lebhaftigkeit' 'Озорство - Übermut' 'Непослушание - Ungezogenheit' 'Хулиганство - Rowdytum' Кроме того, рассматриваемая группа связана с подгруппами 'Слезливость - Weinerlichkeit', 'Неопрятность - Unsauberkeit', 'Медлительность - Langsamkeit', 'Нечеткая речь - undeutliche Rede'. Говоря о причинах нарушений порядка детьми, можно выделить в составе данной лекси-ко-семантической группы лексемы, организующие тематическую группу 'Избалованность -Verhätschelung'. Указанные виды нарушений порядка детьми предопределяют еще одну тематическую группу лексических единиц: 'Наказания -Bestrafen'.
Анализ конституентов перечисленных тематических образований [Буренкова 2003] позволяет отметить в первую очередь лексическое богатство языков в обозначении детских шалостей. Ср.: резвунья, вертушка, егоза, юла, проказник, баловник, озорник, сорванец, пострел, постреленок, бандит, бедокур, негодник, чертенок, бесенок, дьяволенок, шкода, разбойник, безобразник, сорвиголова; бедокурить, шкодить, шалить, проказить, безобразничать, ходить на голове, повесничать и т.д. В немецком языке: Wildfang, eine wilde Hummel, Quecksilber, S^elm, Schalk, ein ausgelassenes, unartiges, verzogenes Kind, Schoßkind, Schlingel, Bandit, Bengel, Lausbub, Schlingel, Flegel; Streiche machen, ausgelassen sein, Unfug treiben, mutwillige Streiche machen, Schabernack treiben, sich flegelhaft benehmen, Dummheiten machen usw.
Анализ конституентов групп показал, что некоторые предикаты в силу своего значения входят одновременно в разные тематические группы,
ср.: Teufelsbraten - a): (ugs.scherzh. wohlwollend) пострел[енок] и b): (abw.) шалопай, продувная бестия (не только о детях); Wildfang - и непоседа, и сорванец, озорник; Bengel - 1.a): миловидный мальчуган и b): (fam.) сорванец и т.д. При этом наблюдается нередко регистровое несовпадение лексико-семантических вариантов.
Русские тематические группы отличает наличие существительных как женского рода, так и однокоренных существительных мужского рода, обозначающих плаксивых, несмышленых, непоседливых, шаловливых, непослушных, хулиганистых детей (причем параллели обладают одинаковыми эмоционально-оценочными и функционально-стилистическими характеристиками): ревун -ревунья, слюнтяй - слюнтяйка; вертун - вертунья, копун - копунья, глупыш - глупышка, бандит -бандитка, негодник - негодница, озорник - озорница, разгильдяй - разгильдяйка, хулиган - хулиганка, безобразник - безобразница и т.д. Отмечается также большая группа обозначений озорников обоих полов, хотя формально данные существительные принадлежат женскому роду: забияка, плакса, нюня, грязнуля, растрепа, неряха, непоседа, неумеха, соня, разиня, растяпа, мямля, тупица, шкода, задира и т. д. Выявлены номинации, относящиеся к детям только одного пола: сорванец, пострел, чертенок, юла, стрекоза и т.д. Подобные явления имеют место и в немецком языке, ср.: der Schelm - die Schelmin, der Spitzbube - die Spitzbübin; der Wildfang (er u. sie); die Schlafmütze (er u. sie), der Lausbub (er), der Bengel (er), eine wilde Hummel (sie) и т.д. Вместе с тем нетрудно видеть, что среди немецких предикатов преобладают существительные мужского рода, обозначающие ребенка вообще (девочку или мальчика, ср.: der Frechdachs, der Schlingel, der Balg, der Schmierfink) или относящиеся исключительно к мужскому полу: der Flegel, der Lümmel, der Strick, der Rowdy и т.д.
B тематических группах немецкого языка существенна доля словосочетаний Substantiv + Verb: Unfug treiben, Streiche machen, Dummheiten machen, einen Spaß spielen, Bubenstreiche verüben, Krach machen usw. В русском языке преобладают в данном случае глаголы: бедокурить, озорничать, хулиганить, проказить, безобразничать и др.
Велика роль разговорных слов в лексико-семантических группах обоих языков. В то время как в немецком языке значительное количество слов имеют пейоративную окраску (abwertend), в русском языке количество неодобрительных номинаций меньше. Об этом сигнализируют сло-
вообразовательные средства: суффиксы и приставки неодобрительной окраски немецкого языка (Gewinsel, Geschrei, Geschluchze, Schweinerei, Flegelei), положительно оценивающие суффиксы русского языка (чертенок, бесенок, ревушка-коровушка, вертушка, постреленок и др.), а также словарные пометы: умен.-ласк., ласк., шутл., в немецком - abw., Schimpfwort.
Рассматривая словарные пометы и определения немецких лексем, мы также обнаруживаем указания на «доброжелательность» тех или иных слов, ср.: Lausbub - (ugs. meist wohlwollend) frecher, kleiner Kerl; zu Streichen aufgelegter Junge; Frechdachs - (fam., meist scherzh., wohlwollend) (auf liebenswerte Weise) freches [kleines] Kind [DUW 2006] usw. Тем не менее, изучение контекстуального значения данных лексических единиц свидетельствует о предпочтительном употреблении их в стратегиях и тактиках неодобрения, угроз, порицания и пр., ср.: Das üst wüder düser ruchlose Lauspube gewösen (Thoma L. «Lausbubengeschichten»). Du Lauskerl, du grober! Mistiger Lausbub, gemeiner Frechdachs usw. Одни и те же ругательства могут относиться и к детям, и к взрослым (выделено нами - С.Б): Der Bastard der Kindermörderin aus der Rut aux Fers. Bestimmt besaß dieser Bastard Pelissier mit seinen fünfunddreißig Jahren schon jetzt ein größeres Vermögen als er, Baldini...... weg mit diesem Unhold, mit diesem unerträglichen Kind! (Süskind P. «Das Parfum. Die Geschichte eines Mörders»).
Интересны межъязыковые несоответствия образов, лежащих в основе номинаций, ср.:
eine wilde Hummel
Quirl (ср. первое значение: ein Küchengerät zum Verrühren von Flüssigkeiten); Wirbelwind (ср. первое значение: heftiger in Wirbeln wehender Wind) Krabbe (ср. первое значение: vor allem im Meer lebendes Tier mit zurückgebildetem Hinterleib, nahezu kreisrundem Körper u. großen Scheren am ersten Beinpaar) Meckerer (ср.: die Ziegen meckern (1.))
Heulsuse
Живая как юла; стрекоза
Вьюн (ср. первое значение: пресноводная, очень подвижная рыбка)
Возится как жук навозный!
Нытик
Рева-корова и т.д.
Ребенок есть ребенок. Русские более толе-рантно относятся к детским проказам, к озорству, и это находит отражение в языке и в речи. Если ребенок нормально развивается, то он вертлявый, непоседливый, а также шаловливый, озорной. Слова: стрекоза, егоза, юла, живчик, попрыгун, вер-
тушка, вьюн (о непоседливых, подвижных детях), шалун, озорник, негодник, проказник, чертенок, баловник, сорванец, постреленок (о непослушных, шаловливых детях) выражают не столько негодование, сколько умиление резвым, подвижным, веселым, озорным, а значит нормальным, здоровым ребенком. Перечисленные средства выражения не обладают, на наш взгляд, резко отрицательными коннотациями, об этом свидетельствуют, как указывалось, словарные пометы.
Характерная черта немцев - привязанность к порядку - обусловливает их нетерпимое отношение к его нарушениям, даже если «нарушителями» являются дети. В западной культурной традиции дисциплина основывается на родительских приказаниях, запретах и требованиях, ср.: Brav sein, wenig verlangen, sich unterwerfen, nichts kaputtmachen, Wut unterdrücken, поэтому нередко речевыми стратегиями в интеракции немцев с детьми выступают и сегодня стратегии, ориентированные на профилактику и устранение нарушений, и не в последнюю очередь при помощи угроз и наказаний: Pass doch auf, du Schmierfink! Noch ein Ton und du fliegst raus! Sitz nicht so krumm! Lass dir das nicht einfallen! Das darf nicht mehr vorkommen! Es setzt gleich was! Для коммуникации взрослых и детей в традиционной немецкой культуре характерно предпочтительное употребление взрослыми категоричных форм и средств выражения приказаний и нравоучений, отсутствие «сюсюканья».
Так, в немецких речевых стратегиях отмечается частое употребление императива (который используется, кстати сказать, и в коммуникации русских с детьми), а также модальных глаголов müssen, sollen, «безапелляционного» инфинитива и т.д. Например: Dass du mir artig bist! Finger raus! Beide Hände auf den Tisch! Müsst ihr denn immer so herumtoben! Ellenbogen nicht aufstützen! Hör auf zu schwatzen! Du hast zu gehorchen! Du kriegst Dresche! Lass das! Komm sofort her! Bring das hin! Pass auf! Nimm die Finger weg! Sitz ruhig! Nimm das nicht in den Mund! Schrei nicht! usw.
Многие возразят: Разве необузданное поведение немецких детей на улице не свидетельствует о том, что их никто не наказывает, никто не делает им замечаний и упреков? Да немцы даже в ресторан своих детей берут! А русские своих детей порой и на горох коленками ставят! Конечно, есть разные методы воспитания, разные стили общения с детьми как в русской, так и в немецкой культуре. «Дети должны быть на виду, но их не должно быть слышно», - скажут некоторые ро-
дители. А другие, напротив, считают, что дети «как часы, если их не слышно, значит что-то не в порядке» [Добсон 1998] (сравните также омонимичное переосмысление известного выражения о детях: Дети - цветы жизни. Не давайте им распускаться! или более мрачное мнение: Дети -цветы на могиле родителей). Тем не менее анализ языковых фактов и их речевой реализации позволяет сделать вывод о традиционной строгости немцев по отношению к детям.
Таким образом, привлечение фрейма позволило определить структуру и состав лексико-семантической группы, характеризующей детские шалости. Анализ выявленных конституентов -обозначений детских проступков, их мотивов, последствий - способствовал в свою очередь выяснению особенностей восприятия детских шалостей в немецкой и русской культуре. Реакции взрослых на детские озорство и непослушание отличаются у разных народов, поскольку к воспитанию детей наблюдаются различные подходы и не только в рамках отдельно взятой культуры: данные проблемы обладают еще и национальной спецификой. Современная действительность, несомненно, вносит свои коррективы и в практику воспитания детей. Тем не менее, говоря о лингво-культурной традиции, сравнивая факты языка, речевые примеры, мы находим подтверждение бытующим представлениям о различиях в стилях взаимоотношений родителей и детей в разных культурах. Более жесткое воспитание в западной традиции, нетолерантность по отношению к маленьким «нарушителям порядка» отражаются и на уровне языка, и на уровне речи: Je lieber Kind, je schärfer die Rute. Wer sein Kind lieb hat, züchtigt es. Übermut tut selten gut.
Список литературы
БТС - Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Но-ринт, 2000.
Буренкова С.В. Идеографическое поле «нарушение житейских норм» (на материале немецкого языка): Дис. ... канд. филол. наук. М., 2003.
Буренкова С.В. Структурные и содержательные аспекты идеографической лексикографии: Монография. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2006.
Дементьева И.Ф. Российская семья: проблемы воспитания. Руководство для педагогов. Сер. «Семья и воспитание». М.: Государств. НИИ семьи и воспитания, 2000.
Добсон Д. Непослушный ребенок. 4-е изд. СПб.: Мирт, 1998.
Захарычева И.В. Стереотипные фразы в общении взрослых с детьми: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1997.
Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М.: Ключ-С, 1999.
РСС - Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. Т.1: Слова указующие (местоимения). Слова именующие: имена существительные (Все живое. Земля. Космос). М.: Азбуковник, 1998.
Bettelheim B. Ein Leben für Kinder. Erziehung in unserer Zeit. 3. Aufl. München: Deutscher Taschenbuch Verl., 1991.
Bulitta E. u. H. Wörterbuch der Synonyme und Antonyme. 4. Auflage. F/M: Fischer Verl., 2007.
Döpfner M., Schürmann S., Lehmkuhl G. Wackelpeter und Trotzkopf. Hilfen für Eltern bei hyperkinetischem und oppositionellem Verhalten. 3., überarbeitete Auflage. Weinheim: Psychologie Verlags Union, Verlagsgruppe Beltz, 2006.
Dornseiff F. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. 8. Auflage. Berl., N. Y.: W. de Gruyter, 2004.
DUW - Duden. Deutsches Universalwörterbuch. CD-Version: Hrsg. von dem Bibliographischen Institut & F.A. Brockhaus AG, Mannheim, 2007.
Gürtel H. Regeln finden ohne Tränen. Erziehungstipps für gestresste Eltern. Berl.: Urania-Ravensburger, 1999.
Hummel V. Das Buch der deutschen Ermahnungen: Was Prominente und andere Menschen als Kinder zu hören bekamen. F/M: Eichborn, 1997.
Konerding K.P. Frames und lexikalisches Bedeutungswissen: Untersuchungen zur linguistischen Grundlegung einer Frametheorie und zu ihrer Anwendung in der Lexikographie. Tübingen: Niemeyer, 1993.
McKay, Fanning, Paleg, Landis. Wenn Eltern die Wut packt: alltägliche Stresssituationen mit Kindern bewältigen. Zürich, Düsseldorf: Walter, 1998.
Schulz F. von Thun. Miteinander reden. Störungen und Klärungen. Allgemeine Psychologie der Kommunikation. Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verl., 1998.
Spoerl H. Man kann ruhig darüber sprechen / Bearb. von: G.B. Nielsen. München: R. Piper & Co., 1949.
Süskind P. Das Parfum. Die Geschichte eines Mörders. Zürich: Diogenes Verl., 1985.
Thoma L. Lausbubengeschichten. Husum/Nordsee: Hamburger Lesehefte Verlag. 178. Heft. 1978.
S.V. Burenkova
REPRESENTATION OF CHILDISH PRANKS IN THE GERMAN AND RUSSIAN CULTURAL AND LINGUISTIC TRADITION
mental lexicon, linguoculture, childish pranks, fragments, frame, ideography
In the article an attempt is made to describe the fragments representing childish mischief and disobedience in the mental lexicon of a German and Russian native speaker. For the exposure of the component structure of the fields the frame conception is used. The results of the research may be used in compiling ideographical dictionaries.
