CC BY
279
РЕЛИГИОЗНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИКИ ТУРЦИИ В АДЖАРИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГРУЗИНСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
Владимир ИВАНОВ
независимый исследователь (Ереван, Армения)
Введение
В СССР атеистическая идеология не давала возможности обращаться к политическим спекуляциям в отно-
шении религии. Ситуация изменилась лишь с началом «перестройки» и последовавшим распадом Советского Союза. Тог-
да некоторые соседние страны получили возможность влиять на постсоветское пространство, в том числе и с помощью религиозных инструментов. Одной из таких стран оказалась Турция.
Распад СССР вызвал у турецких политических кругов эйфорию. М. Челикпа-ла, в частности, отмечал: «Впервые за свою новейшую республиканскую историю Турция получила шанс расширить свою сферу влияния. Развал Советского Союза и появление новых тюрко-мусульманских республик открыли для Турции множество новых возможностей играть важную роль на Кавказе и в Центральной Азии»1.
Помимо налаживания связей в политической, экономической и других сферах широко использовался и религиозный фактор. Не стала исключением и Грузия.
Турецко-грузинские взаимоотношения стали динамично развиваться приблизительно с середины 1990-х годов, то есть после относительного «замораживания» этнополитических конфликтов, некоторой стабилизации внутриполитического пространства Грузии, начала реализации значимых энергокоммуникационных проектов и т.д. Однако не всегда эти отношения были безоблачными.
Один из факторов, периодически осложняющих отношения между двумя странами, — неразрешенность вопроса о статусе Аджарии, в которой часть населения исповедует ислам. Эта проблема нередко всплывает в кризисные моменты, сопровождающие становление новой грузинской государственности. Как отмечает И. Му-радян, «в период с 1992-го по 2003 год Турция трижды вмешивалась во внутренние дела Грузии, и все по тому же поводу — ущемление прав Аджарии»2.
1 Qelikpala M. From a Failed State to a Weak One? Georgia and Turkish-Georgian Relations. В кн.: The Turkish Yearbook, Vol. XXXV. P. 171 [http://www. politics.ankara.edu.tr/dosyalar/MMTY/3 6/7_mithat_ celikpala.pdf].
2 Мурадян И. Региональная политика США и Великобритании: Турция — Иран — Южный Кавказ — Черное море. Ер., 2008. C. 113.
До свержения А. Абашидзе в этот регион были устремлены геополитические интересы в основном двух игроков — России и Турции. Однако вывод из Батуми российской военной базы и сворачивание грузино-российских отношений позволили Турции стать одним из основных внешнеполитических акторов на территории Аджарии. Так, во время противостояния между Тбилиси и Батуми после «революции роз» турецкая сторона довольно четко дала понять новому грузинскому руководству, что она с пристальным вниманием наблюдает за малейшими изменениями в приграничных с ней районах. 17 марта 2004 года посол Турции в Азербайджане У. Чевикоз заявил, что согласно Карсскому договору, подписанному в 1921 году, Анкара в случае кризисной ситуации имеет право ввести свои войска в Аджарию. Данное заявление явилось ответом на слова посла Грузии в России К. Кемулария (от 16 марта), что Карсский договор, согласно которому Батуми в 1921 году был передан Грузии, уже потерял силу3.
Правда, 18 марта 2004 года глава прибывшей в Грузию турецкой делегации экс-министр иностранных дел Турции Я. Якыш отверг возможность военного вмешательства Турции в ситуацию вокруг Аджарии, заявив, что «Турция никогда не имела такого намерения»4. Но при всем том геополитическая заинтересованность Анкары в усилении своего влияния в данном регионе не оставляет никаких сомнений. И одно из необходимых условий закрепления Турции в Аджарии — сохранение автономного статуса республики, где часть населения исповедует ислам.
Грузия, со своей стороны, еще накануне и сразу после распада СССР стала уделять большое внимание сохранению и распространению в Аджарии православия. Это в немалой степени имело политическую подоплеку, но данный вопрос всегда
3 См.: Посол Турции в Баку: «Анкара имеет право ввести войска в Аджарию» [http:// www.regnum. ru.17.03.2004].
4 См.: Мурадян И. Указ. соч. C. 113—114.
представлялся очень важным и для Грузинской Православной Церкви (ГПЦ).
В статье пойдет речь, в основном, о православной и исламской общинах, кото-
рые составляют значительную долю в общем религиозном балансе Аджарской автономии и пользуются немалым политическим и иным влиянием.
Ислам на территории Аджарии и турецкая политика
Сегодняшняя Аджария — мультиконфессиональный регион, большинство населения которого составляют приверженцы православного христианства и ислама. Согласно данным Департамента статистики Минэкономразвития Грузии, в 2002 году религиозная мозаика Аджарии выглядела следующим образом: православные — 240 552 чел., мусульмане — 115 161 чел., приверженцы Армяно-Григорианской Церкви — 3 162 чел., католики — 683 чел., иудеи — 161 чел., приверженцы иных конфессий — 16 297 чел.5
Как известно, распространение в Аджарии ислама (суннизма ханафитского мазха-ба) началось после того, как во второй половине XVI века она была захвачена Османской империей в результате очередной турецко-персидской войны. Как отмечают, в частности, Г. Саникидзе и Э. Уокер, «исламизация Аджарии началась после ее включения в состав Османской империи... и была особенно ускорена после 1820-х годов»6. И, несмотря на то что «аджарцы по большей части традиционно ощущали себя грузинами (их родным языком был грузинский)»7 и этнолингвистические связи превалировали над конфессиональными, «в период османского правления турецкие власти достигли некоторого успеха в смене политической идентификации региона»8.
После русско-турецкой войны 1877—1878 годов по Сан-Стефанскому мирному договору (3 марта 1878 г.) и решению Берлинского конгресса и Константинопольскому мирному договору от 27 февраля 1879 года Аджария вошла в состав Российской империи, которая начала рехристианизацию местного населения.
Однако пребывание в составе Османской империи не могло не наложить отпечаток на политическую ориентацию части населения Аджарии (по крайней мере, ее политической элиты)9, что проявилось и в дальнейшем. Так, когда в годы Первой мировой войны на части территории Аджарии велись боевые действия, часть ее населения сражалась на стороне Турции против русской кавказской армии10.
Кроме того, в Аджарии существовали организации и течения, ориентированные на присоединение к Турции11. Не углубляясь в описание сложных перипетий того времени,
5 См.: [http:// www.statistics.ge/ files/ english/census/2002/Religious%20beliefs.pdf]. Конечно, к этим данным следует подходить весьма осторожно, однако, в любом случае, их необходимо было привести.
6 Sanikidze G., Walker E.W. Islam and Islamic Practices in Georgia. Berkeley: University of California, Institute of Slavic, East European and Eurasian Studies, 2004. P. 6; более подробно об истории Аджарии см.: Абашидзе А.Х. Аджария: история, дипломатия, международное право. М., 1998 (см. также: Маргиев 3. Батум во времена Османской империи. Краткий административный, статистический и исторический обзор г. Бату-ма и региона во времена Османской империи. М., 2005).
7 См.: Sanikidze G., Walker E.W. Op. cit. P. 7.
8 Ibidem.
9 Сравни с: Derluguian G.M. The Tale of Two Resorts: Abkhazia and Ajaria Before and Since the Soviet Collapse. В кн.: The Myth of Ethnic Conflict: Politics, Economics and Cultural Violence / Ed. by B. Crawford, R.D. Lipschutz. Berkeley, 1998. P. 276.
10 См.: Арутюнян А. Кавказский фронт. 1914—1917 гг. Ер., 1971. C. 160—161.
11 См.: Абашидзе А.Х. Указ. соч. C. 242.
отметим лишь, что придание Аджарии автономного статуса было окончательно закреплено в ст. 6 Карсского договора, подписанного 13 октября 1921 года; это оказалось возможным благодаря сохранению на ее территории исповедующего ислам населения (точнее, данное обстоятельство смогло послужить достаточно действенным предлогом). Согласно этому же договору Турция выступила в качестве гаранта существования автономии12.
Как уже отмечалось, неверно было бы говорить о каком-либо религиозном возрождении в годы существования СССР. Не вдаваясь в юридические детали трактовки положений Карсского договора, отметим лишь, что после распада СССР турецкая сторона предпринимала весьма активные шаги для «возврата» грузинского населения Аджарии к исламским истокам. Этому немало способствовал и своеобразный «религиозный бум», начавшийся еще в конце 1980-х годов в СССР и продолжившийся в 1990-х годах.
Консолидации определенной части мусульманского населения Аджарии вокруг ислама способствовали и действия первого президента Грузии 3. Г амсахурдиа. Он настолько прямолинейно и грубо отождествлял грузинскую национальную идентичность с православием, что это не могло не вызвать протестной реакции; 22—23 апреля 1991 года в Батуми прошли демонстрации против попыток правящего в Грузии блока «Круглый стол» насильно христианизировать мусульманское население Аджарии и упразднить ав-
тономию13.
После этого случая слишком уж бурных массовых политических волнений с религиозной окраской в автономии практически не наблюдалось.
В период правления А. Абашидзе, умело балансировавшего между всеми этнокон-фессиональными группами и находившего компромисс с региональными и внерегио-нальными центрами силы, социально-политическая ситуация была, в основном, спокойной, однако это отнюдь не означало, что в религиозной сфере не происходило никаких процессов. Всплеском интереса к религии не преминули воспользоваться не только официальные институты, но и разного рода неформальные организации.
Среди самых первых турецких проповедников, проникших в Аджарию, было немало приверженцев небезызвестного Ф. Гюлена. Собственно, они стали прибывать на территорию автономии еще до развала СССР. «11 января 1990 года первая группа мис-сионеров-исламистов миновала турецко-грузинскую границу через пограничный пункт Сарпи, побывала в Аджарии, в Тбилиси, везде встречая дружеский прием. В мае, сопровождаемая караваном машин и автобусом с... подарками, в путь отправилась вторая миссия (37 чел.). Она посетила Батуми, Тбилиси, Казань, Гянджу, Баку, Узбекистан, Казахстан и Таджикистан. Так началась миссионерская деятельность общины Гюлена.»14
К середине 2000-х годов религиозную пропаганду в Аджарии осуществляли уже не только сторонники движения Гюлена, но и приверженцы С.Х. Тунахана (1888—1959 гг.), являвшегося последователем проповедника С. Нурси (1873—1960 гг.).
12 Так, в пункте 1, ст. 6 данного договора сказано: «Турция соглашается уступить Грузии сюзеренитет над городом и портом Батум и территорией, лежащей к северу от границы, указанной в ст. 4 настоящего Договора и составляющей часть Батумского округа, при условии, что: 1) Население местностей, указанных в настоящей статье, будет пользоваться широкой автономией в административном отношении, обеспечивающей каждой общине ее культурные и религиозные права, и население будет иметь возможность установить в указанных местностях земельные законы, соответствующие его пожеланиям» (см.: Договор о дружбе между Армянской ССР, Азербайджанской ССР и Грузинской ССР, с одной стороны, и Турцией — с другой, заключенный при участии РСФСР в Карсе 13 октября. Док. № 264. В кн.: Документы внешней политики СССР. Т. IV. М., 1960. С. 423).
13 См.: Власть, 29 апреля 1991, № 18 (68).
14 Киреев Н. Турция в начале XXI века: основные ориентиры политического ислама // Центральная Азия и Кавказ, 2003, № 2 (26). С. 97.
Деятельность миссионеров, и в, первую очередь, приверженцев Гюлена, довольно многогранна (и, зачастую, непублична); она включает пропаганду ислама в их собственной интерпретации, рекрутирование молодых людей для отправки на учебу за границу, распространение исламской литературы, проведение благотворительных мероприятий, помощь в постройке новых и восстановление старых мечетей, создание медресе и т.д. К середине 2000-х годов приверженцы М. Сунгура, ученика Тунахана, имели в пригородах Батуми уже шесть медресе, а ученики Гюлена — одно15. Кроме того, пыталась активизировать свою деятельность небольшая группа накшбандийцев под предводительством М. Устаосманоглы16.
Практически параллельно с вышеупомянутыми неформальными организациями в Аджарии стали действовать и представители Управления по делам религии Турции (Diyanet Isleri Baskanligi), установившие связи с официальным органом, представлявшим интересы аджарских мусульман, — муфтиятом. Через турецкое консульство в Батуми, Diyanet также начал распространять исламскую литературу, посылать священнослужителей в мечети, отбирать студентов для учебы на богословских курсах и факультетах Турции17.
Так, в 2006 году на учебу в одно из духовных заведений Турции (в Инеголе) было направлено 29 молодых аджарцев18. В 2008 году Главный муфтий Союза мусульман Аджарии Б. Болквадзе принял решение об отправке 49 молодых людей для получения мусульманского образования19.
Таким образом, «постсоветское» поколение молодых мусульман вынуждено было получать религиозное образование в Турции, что объясняется непосредственным соседством с ней и отсутствием собственных учебных заведений. Тем самым «новая» исламская молодежь становилась, в определенной степени, проводником интересов турецких клерикальных кругов, что не могло не вызвать опасений у светских и духовных кругов Грузии.
В распространении ислама участвовали и турецкие грузины. Зампред Союза мусульман Грузии И. Сайдаев специально подчеркнул: «Также хотелось бы отметить особую активность грузинской диаспоры Турции, которая занимается переводом и распространением исламской литературы среди верующих в нашей стране. К сожалению, они в основном работают в Аджарии, нежели в других частях Грузии. Но недавно я посетил их центр в Стамбуле, и мы договорились о координации нашей деятельности и о взаимной поддержке»20.
Как бы то ни было, в деле распространения ислама в Аджарии наиболее активно действовали не официальные представители Diyanet, а проповедники из неформальных исламистских организаций; как отмечает Б. Бальчи, «действия вышеупомянутых движений являются гораздо более эффективными, нежели действия Diyanet...»21
Более того, сами представители Diyanet подчеркнуто дистанцируются от деятельности последователей С. Нурси, предпочитая никак не демонстрировать связи с ними. Несмотря на то что нурсисты находятся в довольно сложных взаимоотношениях с военны-
15 См.: Balci B. Is There a Place for Islam in Michael Saakashvili’s Christian Georgia? [http://www.caucaz. com/home_eng/breve_content.Php?id=180.25.08.2005].
16 См.: Balci B., Motika R. Religion et Politique dans le Caucase post-sovetique. Paris, 2007. P. 243.
17 См.: Мкртчян С. Мусульмане Грузии [http://www.religions.am/index.php?option=com_content&view= article&id=2999: Мусульмане Грузии &catid=1:2009-02-27-03-45-54&Itemid=11] (на арм. яз).
18 Cм.: [http://www.sngnews.ru. 25.01.2006].
19 См.: Кетеван едет в Турцию? [http://www.golos.am.22.07.2008].
20 Сайдаев И. Мусульмане Грузии надеются, что до войны с Россией не дойдет [http://www.islam.ru/ pressclub/gost/saidaev/)].
21 Balci B. Указ. соч.
ми кругами своей страны, они беспрепятственно разворачивают свою пропаганду за рубежом. Это весьма «удобно» для властей хотя бы уже потому, что от их деятельности в любой момент можно «откреститься».
Таким образом, вне зависимости от того, действовали ли последователи С. Нурси с согласия Управления по делам религии Турции и спецслужб страны или нет, согласно бытующему мнению, их деятельность совпадала с интересами Анкары, преследовавшей цель закрепить свое влияние в автономии путем оживления и дальнейшего распространения ислама.
Собственно турецкие источники весьма неохотно говорят о данном аспекте деятельности турок в Аджарии, однако от этого ее масштабы не становятся меньше. Одним из наиболее видимых проявлений турецкого внедрения в Аджарию стало довольно бурное строительство новых и восстановление старых мечетей и молельных домов, развернувшееся с середины 1990-х годов.
Отрицая сам факт получения какой-либо помощи, муфтий Б. Болквадзе заявлял: «В Батуми действует медресе, которое функционирует исключительно на частные пожертвования. Мы не получаем никакой помощи от иностранных государств. Могу добавить, что также не получаем помощи и от властей Грузии»22. Однако совершенно очевидно, что осуществление подобного рода повсеместного строительства было бы невозможно одними лишь собственными силами23. Так, по данным СМИ, уже в 2002 году в Аджарии насчитывалось 102 мечети24, в 2005 году — 13725, а в 2006 году их число достигло 15926. По некоторым данным, в 2008 году в Аджарии насчитывалось уже 175 мечетей27. Хотя, конечно, данные сообщения в определенной степени имеют пропагандистский характер. В действительности в ряде случаев речь идет не о мечетях в классическом смысле этого слова (каковой, например, является Батумская мечеть Орта Джаме, построенная еще в 1866 году на средства семьи Химшиашвили), а о различных строениях, приспособленных под молельные дома.
Несмотря на несовершенство законодательства, а в ряде случаев и полное отсутствие необходимой правовой базы, деятельность некоторых этноконфессиональных (или просто конфессиональных) групп все-таки удавалось в определенной мере контролировать. Однако был затруднен формальный контроль несанкционированного строительства и восстановления разного рода религиозно-культовых (или приспособленных под таковые) зданий; некоторые вопросы до сих пор остаются, по сути, открытыми (например, сколько из них являлись реально действующими, каково должно быть их оптимальное количество для реального удовлетворения духовных нужд населения и др.).
Все сказанное в полной мере относится и к мусульманским культово-религиозным постройкам на всей территории Грузии. Согласно данным Р. Барамидзе, полученным в результате полевых исследований с 2003-го по 2008 год, количество различных зданий, приспособленных под культовые и образовательные нужды мусульман Аджарии, превышало полторы сотни. Так, насчитывалось 95 мечетей-школ, просто мечетей — 41, исламских учебных заведений — 18, иных построек — 228.
22 Аджарские мусульмане в политику не вмешиваются [http://www.ccrgchouse.ge/gazeti/9/3/.htm].
23 Так, например, новый минарет Батумской мечети был построен при непосредственной помощи турок (об этом см.: Sanikidze G., Walker E.W. Op. cit. P. 13).
24 См.: В мечетях Аджарии изучают арабский язык [http://www.pravoslavie.ru], 2 декабря 2002.
25 См.: Аджарские мусульмане в политику не вмешиваются.
26 См.: [http:// www.pravoslavie. Ru], 5 июня 2006.
27 См.: Кетеван едет в Турцию?
28 См.: Барамидзе Р. Ислам и мусульмане Аджарии (историко-этнографические и социально-культурные аспекты). Батуми, 2008. С. 167 (на груз. яз).
Появление турецких проповедников, рост количества молелен и многое другое, безусловно, можно было бы интерпретировать в русле возрождения и дальнейшего укрепления двусторонних духовно-культурных связей, если бы не одно «но» — действия самой Турции на определенных этапах современного развития грузино-турецких отношений и откровенные высказывания некоторых лиц.
Так, председатель «Союза дружественных отношений с Грузией» адвокат Е. Шекер-чи в одном из интервью заявил: «В национальных интересах Турции — чтобы Грузия оставалась мусульманской. Если мусульмане страны примут христианство, то они будут против ислама и Турции. Мусульмане Грузии любят Турцию или, по крайней мере, уважают ее. Но тот, кто примет христианство, начнет защищать официальную идеологию. Поэтому Турция должна продолжить работу с мусульманами Грузии. Турция имеет на это право, и это входит в ее обязанности... В этом регионе основой автономности является ислам. И если они уничтожат ислам, значит, они уничтожат и автономию»29.
Таким образом, было очевидно, что Турция, исходя из своих интересов, стремилась добиться следующих тактических целей.
1. Поддерживать наличие мусульманской общности в Аджарии.
2. Политизировать по возможности ислам.
3. Вернуть утраченную в годы советской власти возможность формировать проту-рецкую ориентацию у части местного населения и элиты.
Осуществление указанных намерений, а также расширение экономических связей с автономией были теми средствами, при помощи которых Турция могла усилить влияние на регион, а в далекой перспективе — превратить его в зону своего исключительного влияния.
Таким образом, как бы сомнительно ни выглядели положения Карсского договора, само существование ислама на территории Аджарии является необходимой предпосылкой сохранения здесь турецкого влияния.
Деятельность ГПЦ
Практически с самого начала турецкие проповедники столкнулись с ограничивающим воздействием влиятельной силы — ГПЦ. На начальном этапе ее деятельность до определенной степени синхронизировалась с развернувшимся со второй половины 1980-х годов националистическим движением, апеллировавшим к православию30. Роль и значение ГПЦ еще больше возросли после того, как 14 октября 2002 года между нею и государством Грузия был подписан Конституционный договор (так называемый «грузинский Конкордат»), ратифицированный 22 октября 2002 года парламентом республики и Священным Синодом31.
Действуя не столь прямолинейно, как сторонники 3. Гамсахурдиа, и не задавая в лоб вопрос «Кто вы — турки или грузины?», православная церковь сумела добиться определенной духовно-культурной консолидации аджарцев с остальным населением Грузии; ее
29 [http://www.milligazette.com], 4 ноября 2006.
30 Сравни с: Челидзе А. Этнический национализм в духовенстве Грузинской Православной Церкви. В кн.: Южный Кавказ: территории, истории, люди. Сборник статей. Т. 2. Тбилиси: Фонд Г. Бёлля, 2006. С. 137.
31 Текст соглашения см. на официальном сайте Патриархата Грузии: [http://www.patriarchate.ge/_en/ ?айюп=ек^іа^ахе1тсіЛ].
обращение к историческому прошлому аджарцев не носило характера явных противопоставлений мусульманской и грузинской идентичности. Так, во время одного из посещений Батуми Патриарх Илия II заявил: «Люди, живущие здесь, являются нашей кровью и плотью. Многие когда-то насильственно перешли в ислам, но они отлично знают свои корни и где есть наше спасение. Это христианская религия, и, благодарение Богу, этот народ снова исповедует веру своих предков»32; тем самым, не отрицая факта мультикон-фессиональности Аджарии, ГПЦ подчеркивала ее христианское прошлое (по преданию, христианство в Аджарии начали распространять еще в I веке апостолы Матфей и Андрей Первозванный).
Вместе с тем деятельность ГПЦ не исчерпывалась возвратом населения к его христианским истокам, сугубо религиозная составляющая в ней не преобладала. Активная проповедь православия во многом обуславливалась хорошим пониманием политической специфики данной части Грузии. Так, С. Инаишвили, сопредседатель отдела евангелиза-ции Батумо-Схалтской епархии ГПЦ, редактор журнала «Путь к храму», бывший министр сельского хозяйства и министр образования Аджарии, отмечал: «В советское время мы осознавали, кто мы, откуда и куда должны идти, но были коммунистами. С одной стороны, многие отрицали мусульманство из-за сильной антитурецкой пропаганды. Ведь Турция входила в состав НАТО и являлась тогда врагом СССР. С другой стороны, из-за атеистической пропаганды к православным мы идти тоже не хотели. При этом некоторые области Аджарии, например приграничная с Турцией зона, была очень мусульманской и опасной (курсив мой. — В.И.). В 1991 году Грузия провозгласила независимость; изменилась политическая ситуация, стало возможным возвращение к истокам... Кроме того, христианизация Аджарии связана с национально-освободительным движением Грузии. Проходила она на волне горячего энтузиазма, трудами нашего патриарха, владыки Димитрия (Шиолашвили), а тогда просто отца Давида, и священников-подвижников — отцов Григория Абуладзе, 3ахария Перадзе, Серафима Беридзе, Мириана Самхарадзе»33.
Грузинские священники старались вести свои проповеди именно в районах Аджарии с преобладающим мусульманским населением, в частности в Хулойском и Кедском. Как отмечает М. Пелкманс, «православная церковь рассматривала Хуло в качестве главного места для своей миссионерской деятельности в Верхней Аджарии»34.
Уже в конце 1980-х годов в Хуло были открыты духовное училище и гимназия, а в Батуми — духовная семинария и гимназия35; несколько позже (в 1989 г.) — Схалтский монастырь. В тот же период широко распространилась практика проведения обрядов массового крещения. Так, 1 июня 1989 года в Батуми крестились 5 000 чел., а в Схалте в тот же день — около 50036. 13 мая 1991 года в Батуми крестились 5 000 мусульман и атеи-
стов37.
В дальнейшем практика массовых крещений была продолжена. В 2003 году в Сарпи (поселок на самой турецко-грузинской границе) было крещено 300 лазов38. Параллельно
32 Khalvashi T., Batiashvili N. «Can Muslim be a Georgian?» Historic Overview of Discourse on Georgian «Essence» [http://api.ning.com/files/ CanMuslimbeaGeorgian.doc]. P. 16.
33 Никифорова А. Православное возрождение в Аджарии [http://www.newsgeorgia.ru/geo1/20060527/ 41734739.html]; [http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=364&did=1119]; в начале 1960-х годов одним из мест служения будущего патриарха Илии II был Батумский кафедральный собор (см.: Колесников Л. Религиозная обстановка в Грузии. В кн.: Грузия: проблемы и перспективы развития. Т. 2. М.: РИСИ, 2002. С. 322).
34 Pelkmans M. Baptized Georgian: Religious Conversion to Christianity in Autonomous Ajaria // Max Plank Institute for Social Antropology, Working Papers, 2005, No. 71. P. 6.
35 См.: Колесников Л. Указ. соч. С. 322.
36 См.: [http:// www.religio.ru], 10 мая 2005.
37 См.: Никифорова А. Указ. соч.
38 См.: [http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=363&did=1286].
под разными предлогами мусульман Аджарии переселяли в иные регионы Грузии, а на их место поселяли грузин православного вероисповедания39.
Деятельность ГПЦ еще более активизировалась после успешного «аджарского похода» новой власти. Если А. Абашидзе предпочитал сохранять баланс между всеми конфессиональными общинами, то после «революции роз» новая светская власть, нуждавшаяся в поддержке ГПЦ, поначалу весьма охотно участвовала в разного рода мероприятиях, организуемых церковью. Так, в 2004 году многие официальные лица Грузии во главе с премьер-министром 3. Жвания посчитали необходимым присутствовать на церемонии закладки фундамента церкви в Сарпи40.
В том же 2004 году было смещено руководство Управления духовного муфтия мусульман Аджарии. Помимо иных факторов, это было связано и с тем, что при муфтии Камашидзе муфтият в значительной мере утратил контроль над процессом реисламиза-ции в регионе41.
После отставки муфтия Аджарии Х. Махмуда (Автандила) Камашидзе наступил некоторый разброд во мнениях, связанный с недостаточной приемлемостью (так ли это на самом деле — судить затруднительно) наиболее популярной кандидатуры — 3. Цецх-ладзе, получившего образование в Турции. И потому новым (седьмым) муфтием стал Бекир (Бежан) Болквадзе42.
Подвергся реорганизации и сам официальный орган мусульман Аджарии — муф-тият43, что отразилось в принятом в том же 2004 году особом Уставе, во 2-м пункте которого подчеркивалось, что «муфтият представляет собой независимый орган, который создан для объединения лиц мусульманского вероисповедания и осуществляет функции их представительства на основе шариата на всей территории Аджарской автономной республики»44.
Подобные действия свидетельствовали о желании новых властей установить более жесткий контроль над мусульманским духовенством (по крайней мере, над его официальными представителями), а также, по возможности, минимизировать какое-либо влияние извне. Помимо прочего, принятие данного Устава и закрепление в нем практически автономного статуса муфтията создавало предпосылки для его более независимых действий в отношении иных мусульманских структур в будущем.
Вышеперечисленные действия властей, объявление о введении прямого президентского правления в Аджарии, сделанное Саакашвили 5 мая 2004 года (как тогда заявлялось, «до новых выборов главы автономии», которые, как известно, так и не состоялись), некоторые законодательные изменения, а также ряд других факторов (исключительный правовой и политический статус ГПЦ, дававший ей явные преимущества для легальной пропаганды своих взглядов, толерантность самих аджарцев, отличное знание специфики региона и личностные характеристики ряда высших духовных иерархов Грузии и т.д.) привели к тому, что автономия Аджарии приобрела, по сути, символический характер и православная церковь получила реальный перевес в борьбе за души ее населения.
Таким образом, деятельности ГПЦ был придан новый импульс, о чем свидетельствует новая волна массовых крещений. Если верить сообщениям СМИ, 1 июня 2004
39 Так, совсем недавно, вновь появилось сообщение об очередном таком случае (см.: Аджарцев переселяют в армянонаселенный район Грузии (Джавахети) [http:// www.regnum.ru], 25 июня 2010).
40 См.: У грузино-турецкой границы началось строительство православной церкви — первой за 600 лет [http://www.abkhaziainfo. org], 2 сентября 2004.
41 См.: Барамидзе Р. Указ. соч. С. 165.
42 См.: Saakashvili’s Ajara Success: Repeatable Elsewhere in Georgia? // EUROPE Briefing, Tbilisi/Brussels,
18 August 2004, International Crisis Group. P. 3.
43 См.: Мкртчян С. Указ. соч.
44 Барамидзе Р. Указ. соч. С. 162.
года, в день прихода св. равноапостольной Нины в Грузию в с. 3вара (Кедский район) было крещено более 1 000 чел.45 17 июня 2004 года по инициативе Республиканской партии состоялось крещение 200 жителей аджарского села Чхутумети, расположенного в ущелье реки Чорохи; здесь же, в считаных километрах от границы с Турцией, был воздвигнут 15-метровый крест46. 7 мая 2005 года в Шуахеви (Оладаури) была открыта церковь св. Г еоргия и крещено 200 чел.47 27 мая 2006 года в самом Батуми прошла церемония крещения 50 мусульман48. В июле 2006 года состоялось третье массовое крещение в Кобу-лети, в результате которого 300 мусульман приняли православие49. В конце 2008 года в аджарском селе Какути неподалеку от Кобулети состоялось очередное массовое крещение населения в реке Чорохи. Согласно сообщению, было крещено около 200 чел.50
Однако, несмотря на победный тон сообщений, зачастую оставалось непонятно, были ли все подвергшиеся обряду мусульманами или речь шла о некрещеных людях, относивших себя к христианам; многочисленные повествования о чудесах прозелитизма сильно напоминали информационную войну.
Как отмечает М. Пелкманс, «хотя церковь могла интерпретировать многочисленные крещения (подсчет их истинного количества значительно варьируется) как подтверждение своей надежды на то, что аджарцы скоро «возвратятся к христианству», эти крещения трудно не рассматривать в качестве адаптации населения к велению времени или же символического жеста по отношению к националистическому движению»51.
Однако периодичность подобного рода мероприятий свидетельствует об активности ГПЦ, особенно на пропагандистско-информационном уровне.
Как представляется, грузинское руководство и ГПЦ преследуют две основные цели.
1. Минимизировать воздействие исламского фактора в Аджарии.
2. Решить давнюю проблему грузинской государственности: собрать все субэтносы вокруг идеи православного единства, реализовав тем самым формулу, когда-то выдвинутую И. Чавчавадзе: «Единое отечество, язык, вероисповедание».
В любом случае активность как православных, так и исламских деятелей была связана не столько с религией, сколько с политикой; предполагалось, что изменение веры приведет к смене национальной (или политической) идентификации.
По этому поводу О. 3оидзе и Д. Бердзенишвили отмечали: «Сегодня в Аджарии усиление активности христианства и мусульманства очень слабо связано с религиозностью, а более является проявлением осмысления религии как фактора, определяющего национальную идентификацию. Для той части аджарцев, которая считает себя автономной частью грузин, сохранение мусульманства отождествляется с сохранением и утверждением данной автономности. Однако для другой части аджарцев христианство является средством преодоления данной автономности...»52
45 См.: [http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?sid=363&did=1286; http://www.georgia-orthodoxy.ru], 3 июня 2004.
46 См.: В Аджарии крестились еще 200 мусульман [http://www.sedmitza.ru/news/306842.html]; [http:// www.georgia.orthodoxy.ru/calendar00.htm], 18 июня 2004.
47 См.: [http:// www.pravoslavie.ru], 7 мая 2005.
48 См.: В Аджарии крещение приняли 50 грузинских мусульман [http://www.newsgeorgia.ru], 27 мая
2006.
49 См.: Landru N. In Georgia Religious Minorities Remain in the Shadow [http://www.caucaz.com], 8 февраля 2007.
50 См.: Массовое крещение в Аджарии [http://www.patriarchia.ru/db/text/468845.html].
51 Pelkmans M. Op. cit. P. 3.
52 Зouдзе О., Беpдзенuшвuлu Д. Противостояние между Тбилиси и Батуми, или О проблемах собранности нации и полноте государства // Центральная Азия и Кавказ, 2000, № 2 (8). С. 216.
Общественно-политический дискурс о возможности увеличения турецкого религиозного влияния в Аджарии в частности и Грузии в целом совсем недавно был вновь актуализирован. Отправной точкой явилась просочившаяся в прессу информация о переговорах между Турцией и Грузией по поводу некоторых памятников культурного наследия на территории обеих стран. По данным СМИ, турецкая сторона обязалась восстановить за свой счет две мечети в Джавахети, а также одну мечеть и джаме в Аджарии; перспектива соглашения на этот счет вызвала довольно неоднозначную реакцию в грузинском обществе.
Одной из первых забила тревогу ГПЦ. В письменном обращении Патриарха Грузии от 18 января 2010 года было сказано: «Считаем, что в то время как в Грузии действует 240 джаме и мечетей (140 из них расположены на территории Аджарии), 8 медресе (не считая светских образовательных учреждений), а на территории Турции нет ни одного действующего православного храма, подписание соглашения в нынешнем виде неприемлемо»53.
Обеспокоенность грузинской общественности по поводу заключения подобного рода соглашения в целом обуславливалась боязнью усиления турецкого влияния, в первую очередь в Аджарии. Академик Н. Болквадзе, уроженец Аджарии, заявлял: «Влияние Турции в Аджарии усиливается с каждым днем. Лучшие земельные участки приобрели турки, они же владельцы лучших гостиниц. В Батуми уже появились площадь Азизие и озеро Эрдогана. Появились турецкие компании, которые эксплуатируют рабский труд местного населения. Туркам платят больше 1 000 лари, а грузинам — 120. Аджарское население, в том числе и мусульмане, противятся строительству мечети Азизие»54.
Не меньшие опасения высказал и председатель аджарской региональной организации «Консерваторы» Д. Бацикадзе: «Турция — наш декларированный друг, но у этого государства и сегодня есть свои интересы в отношении Грузии, Армении, Азербайджана и Сирии. У бывших империй подобные интересы есть всегда. В случае, если мечеть Ази-зие все-таки будет построена, турки будут говорить своим будущим поколениям, что это их территория. Они и сейчас так учат своих детей в школах, что это их земли, а русские их отняли и отдали Грузии»55.
23 марта 2011 года в Батуми состоялась предупредительная акция протеста, в которой участвовало около 2 000 человек (и православных, и мусульман), причем, вопреки опасениям властей, никаких ксенофобских выпадов и религиозного противостояния не наблюдалось. В резолюции, принятой участниками демарша и адресованной как властям Грузии, так и генеральному консулу Турции в Батуми, было сказано: «Мы, собравшиеся у могил воинов, погибших 90 лет назад за освобождение Батуми, принимаем резолюцию.
1. Переговоры между Грузией и Турцией о памятниках культурного наследия должны стать публичными, с учетом конституционного соглашения с Грузинской Православной Церковью.
2. Считаем недопустимым, чтобы предметом переговоров между двумя секулярны-ми государствами было построение культовых учреждений. Вместе с тем приветствуем попытки двух государств по охране культурного наследия.
3. Считаем недопустимым построение в Батуми дубликата мечети Азизие времен Османской империи»56.
53 Девдариани Н. Новый музей оккупации под видом дружбы с Турцией [http://www.kavkazoved.info/ news/2011/04/17/novyj-muzej-okkupacii-pod-vidom-druzhby-s-turciej.htm].
54 Там же.
55 Там же.
56 Там же.
Таким образом, переговоры о постройке турецких мечетей на территории Грузии ведутся при явном неодобрении патриархии и части грузинской общественности.
В данном контексте нельзя не упомянуть о произошедшем в Аджарии скандальном случае, вызвавшем широкий резонанс: в ночь на 18 мая 2007 года в Хелвачаурском районе автономной республики была снесена строившаяся на горе Перия церковь. Тогда Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II назвал разрушение церкви «печальным фактом». А председатель управы Хелвачаурского района Б. Шавлидзе заявил, что гора Перия представляет собой «стратегический объект», откуда как на ладони просматривается вся Аджария. Строительство же церкви на этой вершине осуществлялось незаконно, и она обязательно будет демонтирована.
На события вокруг разрушения храма откликнулся и тогдашний глава мусульман Аджарии Б. Болквадзе. Он заявил, что нет оправдания посягательству на святыню — будь то мечеть, синагога или христианский храм57.
Как уже отмечалось, новая светская власть Грузии после «революции роз» нуждалась в поддержке ГПЦ; в настоящее же время она далеко не всегда в одностороннем порядке поддерживает Патриархат и, более того, нередко занимает несколько двойственную позицию.
Однако, согласно широко бытующему мнению, в ряде случаев светская власть как минимум негласно поддерживает активную позицию ГПЦ или осуществляет действия, прямо или косвенно ведущие к укреплению позиций Грузинского патриархата. Например, можно вспомнить случай, когда Зурабу (Кемалю) Цецхладзе, занявшему пост верховного муфтия Аджарии в 2009 году, пришлось уже летом 2010 года уйти с должности в связи с конфликтом между жителями высокогорного поселка Хуло и правительством автономии. Причиной конфликта послужило заявление о конфискации здания мусульманского училища. Как заявил один из местных жителей, власти потребовали лично от верховного муфтия упразднить училище, однако Цецхладзе ответил им категорическим отказом, после чего был вынужден снять с себя полномочия и уйти с должности. В качестве официальной причины этого решения было названо ухудшение состояния здоровья муфтия. Управление муфтиев Аджарии утвердило на место Цецхладзе нового верховного муфтия — Д. Паксадзе58, который, быть может, и не был столь популярен, зато, в отличие от своего категоричного предшественника, видимо, более дипломатичен59.
Более того, создание в начале мая 2011 года Управления мусульман Грузии (УМГ) также в определенной мере указывает на стремление светских властей упорядочить контроль (хотя официальных заявлений на этот счет не было) над деятельностью различных частей мусульманской общины страны, а не одних лишь мусульман Аджарии.
УМГ официально обозначило своей целью контроль над деятельностью исламских общин и мечетей страны. Показательно, что на выборах 12 июня 2011 года главным муфтием вновь был избран Д. Паксадзе. Главным шейхом стал В. Акафилов, а Главным имамом — Я. Алиев.
Таким образом, позицию светской власти Грузии не всегда можно характеризовать как однозначную. Это, по всей видимости, продиктовано не только сложностью отношений с Патриархатом Грузии и представителями иных конфессий, но и некоторыми вне-
57 См.: В Аджарии снесен строящийся православный храм [http://www.blagovest-info], 21 мая 2007.
58 См.: Главный муфтий Аджарии ушел с должности [http://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=3& id=35235%3E] (см. также: http://religiebi.info/index.php?a=main&pid=17&lang=eng]).
59 Более того, Л. Сутидзе в своей статье отмечал, что «администрации муфтията не доверяет значительное количество сел. Крестьяне говорят, что они не избирали муфтия и, следовательно, ему не доверяют» (см.: Sutidze L. Face towards Mecca, Heart to Homeland [http://www.tabula.ge/en/article-2161.html]).
шними факторами, рассматриваемыми ниже (в основном, применительно к ситуации в Аджарии).
Сопутствующие аспекты
Активная деятельность ГПЦ, поддерживаемая на начальном этапе правительством М. Саакашвили, а также ряд иных факторов, по-видимому, заставили Анкару пересмотреть политические методы, используемые в отношении Аджарии. Существует мнение, что одновременно с негласной поддержкой деятельности разного рода исламских проповедников Турция постепенно наращивает экономическую экспансию в Аджарии и параллельно стремится увеличить геополитическую и геоэкономическую зависимость от себя Грузии в целом. Так, во время встречи с турецкими бизнесменами в феврале 2011 года в Батуми министр иностранных дел А. Давутоглу прямо заявил, что находящиеся в Аджарии представители турецкого бизнеса рассматриваются в качестве авангарда турецкой внешней политики60.
И действительно, роль Турции в экономической жизни Аджарии достаточно велика и год от года возрастает, что связано с осуществлением совместных торгово-экономических проектов, инвестициями в туристический бизнес и т.п.
Так, в свое время на основании контракта, заключенного еще 6 сентября 2005 года с правительством Грузии, турецкая компания «TAV & Urban» должна была модернизировать Тбилисский международный аэропорт и построить новое здание аэровокзала. Кроме того, условия договора предусматривали реконструкцию аэропорта в Батуми.
14 марта 2006 года было подписано соглашение о межправительственном использовании Батумского аэропорта; в апреле 2006 года оно было ратифицировано парламентом Грузии. На финансирование реконструкции аэропортов в Тбилиси и Батуми турецкий консорциум обязался направить в общей сложности 95 млн долл. Из них 62 млн долл. планировалось выделить на строительство аэровокзала и модернизацию аэропорта в Тбилиси, а 15 млн долл. — на реконструкцию аэропорта в Батуми. Еще 18 млн долл. должны были пойти на внедрение современных технологий и развитие инфраструктуры аэропортов в течение ближайших 10 лет.
Церемония открытия реконструированного Батумского аэропорта состоялась 26 мая 2007 года. Кроме того, сообщалось, что в ближайшее время аэропорт должен перейти в управление турецкой компании, осуществлявшей его реконструкцию.
8 июня 2006 года турецкая делегация из г. Ризе представила план сотрудничества, предусматривающий строительство в Аджарии чайных фабрик.
Помимо стратегических интересов, Турция преследовала цели чисто коммерческого характера: для турок Аджария изначально представляла интерес с точки зрения развития туристического бизнеса и удачных инвестиций в различные сферы экономики.
Так, исполнительный директор текстильной фабрики BTM в Батуми Джезми Акша-хин указал ряд причин коммерческого свойства, по которым турецкие предприниматели вкладывают деньги в Грузию: низкая стоимость рабочей силы, сравнительно дешевая электроэнергия и т.д. Фабрика начала свою работу в сентябре 2007 года.
26 мая 2007 года в Аджарской автономии открылись две швейные фабрики, которые были введены в строй благодаря турецким инвестициям. Одна из фабрик находится в Махинджаури, другая — в Хуло, 90% населения которого составляют мусульмане. По
60 См.: KafarM. Davutoglu, Gurcistan’m Acara Ozerk Cumhuriyeti’nde Turk i§adamlan ile bir arayageldi, 11 февраля 2011 [http://www.dha.com.tr/haberdetay.asp?tarih=29.05.2011&Newsid=141602&Categoryd=5].
некоторым сообщениям, на фабрике в Махинджаури должно было быть трудоустроено 900 чел., а в Хуло — 300. И таких примеров не так уж мало61.
Что касается сферы геоэкономики и геополитики, то здесь, по мнению некоторых экспертов, турецкая заинтересованность также имела место. Так, например, как считает, в частности, Н. Оравелашвили, после подписания соглашения о строительстве железной дороги Карс — Ахалкалаки — Тбилиси — Баку (КАТБ), теоретически, роль черноморских портов Грузии — Батуми и Поти может уменьшиться: «Товаропоток направлялся от Баку до Поти и Батуми по железной дороге, пропускная способность которой 18 млн тонн (так! — В.И.). Пропускная способность новой ветки — 15 млн тонн. Если из 18 млн тонн 15 будут переадресовываться по новой ветке, то какие грузы достанутся нашим портам? Мы просто нанесем очень сильный удар по собственным объекта-м»62. Таким образом, мы видим, что модернизация Батумского морского порта и его большая роль в качестве одного из коммуникационных звеньев не вписывались в геополитические и геоэкономические интересы Турции.
Со временем стало очевидным, что роль и уровень самостоятельности Грузии в рамках формируемой геополитической оси Турция — Грузия — Азербайджан могут существенно снизиться, поскольку сузится пространство для геополитического маневра, каким бы странным это ни показалось, на фоне запуска трубопроводов БТД и БТЭ, разговоров о «грузинском маршруте» гипотетической прокладки «Набукко» и строительства КАТБ.
Вакуум, образовавшийся после замораживания отношений Грузии с Россией (несмотря на сохраняющееся значительное присутствие в Грузии российского капитала) теоретически может быть заполнен и иными «игроками».
Вместо заключения
Как показывает ход событий, политическая составляющая религии не собирается отходить на второй план. Более того, если принять во внимание вопрос о статусе Аджарии, тесно увязываемый с проблемой сохранения там исповедующего ислам населения, то очевидно, что попытки под прикрытием религии политизировать ситуацию могут предприниматься, в зависимости от обстоятельств, всеми заинтересованными акторами. Игра на религиозных чувствах крайне нежелательна и весьма опасна, однако, к сожалению, вполне возможна.
В любом случае, в том, что в Аджарии до сих пор не произошло никакого взрыва на религиозной почве, большая заслуга не каких-либо политических сил, а самих рядовых аджарцев, многие из которых являются потомками как христиан, так и мусульман.
61 Более подробно о турецко-грузинском экономическом взаимодействии, см. нашу статью: Иванов В. Некоторые аспекты турецко-грузинского экономического взаимодействия: экономика, детерминированная политикой. В кн.: Турция: энергетика и международные экономические связи. Аналитические записки ИПИ. Вып. 2. Ереван, 2008. С. 134—148 (см. также: Егиазарян А. Грузия: структурные проблемы экономики и турецкая экономическая экспансия (1994—2007). Ереван — Москва, 2007).
62 Цит. по: Барамидзе И. Кавказские риски. Проект магистрали, которая должна связать Азербайджан с Турцией, таит в себе немало опасностей // Новые известия, 8 февраля 2007 [http://www.newizv.ru/world/ 2007-02-08/62906-kavkazskie-riski.html] (см. также: [http://www.parliament.ge/print.php?gg=1&sec_id=386&info_ id=14749%E2%8C%A9_id=GEO]).
