CC BY
61
11111 № 4, 2009 ШШШЖ
ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
РЕЛИГИОЗНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВОСЛАВНОГО ДУХОВЕНСТВА СРЕДИ НЕРУССКИХ НАРОДОВ ПОВОЛЖСКОГО КРАЯ В КОНЦЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX в.
В. И. Лаптун (Мордовский государственный педагогический институт им. М. Е. Евсевъева)
В статье выявляются причины, приведшие в конце XVIII — начале XIX в. к ослаблению религиозно-просветительной деятельности православного духовенства среди нерусских народов Поволжского края. Автором анализируются меры, принимаемые Русской православной церковью, по улучшению ситуации в данной области.
Ключевыге слова: религиозно-просветительная деятельность; инородцы; миссионерская политика; православное духовенство; христианское просвещение нерусских народов Поволжья; новокрещены.
Анализ различных источников позволяет утверждать, что к началу XIX столетия религиозно-просветительная деятельность Русской православной церкви (РПЦ) среди нерусских народов Поволжья была существенно ослаблена. Причиной этому, на наш взгляд, послужила не совсем продуманная миссионерская политика, проводимая российским правительством и РПЦ в XVIII в., а также откровенно ошибочные действия местных епархиальных властей, стремившихся в кратчайшие сроки и любой ценой христианизировать поволжских иноверцев. Как справедливо отмечает Л. А. Таймасов, «попытка властей форсированными темпами унифицировать поликонфессиональное население путем его обращения в православие привела к обратному эффекту: нарушилась устоявшаяся веками этноконфессиональная структура региона» [5, с. 119].
Сложившаяся ситуация требовала от правительства кардинального изменения миссионерской политики. Ее реформирование началось с того, что в феврале 1764 г. была упразднена Новокрещенская контора. Таким образом, «утверждение новокрещенных в христианской вере» теперь возлагалось непосредственно на тех епископов, в епархиях которых проживали новокрещены и иноверцы. Архиереям было велено подобрать от одного до трех на епархию «ученых и честного
жития» проповедников с определением им жалованья в размере 150 руб. в год. Последние, в свою очередь, должны были проповедовать слово Божье «со всяким смирением, тихостью и кротостью, ни чиня никакого принуждения тем иноверцам, кои не пожелают восприять святое крещение» [2, с. 99].
Кроме того, Святейшим синодом было предложено закрыть новокрещенские школы ввиду их бесполезности, но Екатерина II не позволила этого сделать. По меткому замечанию П. О. Афанасьева, эти школы «умерли естественной смертью» в самом конце 1790-х гг. [1, с. 238]. Однако уже сам факт попытки их закрытия в 1764 г. фактически свидетельствует об отказе от идеи организации школ для обучения детей инородцев «в надежду священства». В Синоде были убеждены, что с этой задачей вполне могла справиться Казанская семинария, куда принимались и дети инородцев.
В мае 1773 г. императрица Екатерина II издала специальный эдикт, которым в России фактически объявлялась свобода вероисповедания. «Как Всевышний Бог на земле терпит все веры, языки и исповедания, — говорилось в нем, — так и Ее Величество из тех же правил, сходствуя Его святой воле, в сем поступать изволит, желая только, чтобы между подданными Ее Величества всегда любовь и согласие царствовали» [3]. Поводом
© Лаптун В. И., 2009
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
для издания этого документа послужило прошение казанских татар в Правительствующий сенат, в котором говорилось о притеснении их православным духовенством.
В свою очередь, во избежание дальнейших инсинуаций со стороны иноверцев в отношении православного духовенства 17 июня того же года Синод предписал всем епархиальным архиереям не вступать ни в какие дела, касающиеся других вероисповеданий, «до построения по их религиям молитвенных домов», отдав эту прерогативу в руки светских властей. Вместе с тем Синод призывал духовенство совместно с ним способствовать тому, чтобы «между подданными Ее Величества не было никакого разногласия, но царствовала любовь, тишина и согласие» [2, с. 102].
Провозглашая свободу вероисповедания, Екатерина II скорее всего руководствовалась сложной социально-политической обстановкой в стране, характерной для начала 1770-х гг. Именно в этот период до предела обострилась этнокон-фессиональная ситуация в Поволжье. Иноверцы были недовольны, с одной стороны, православным духовенством, всячески препятствовавшим открытию мечетей мусульманами, а с другой — правительством, которое издавало «разные стеснительные распоряжения», заключавшиеся, главным образом, в платеже ими непомерных податей и поставках рекрутов вместо лиц, принявших христианство. Дальнейшие события показали, что остановить это недовольство было уже невозможно никакими указами. Свидетельством тому является полная поддержка инородческим населением Поволжья (как иноверцами, так и новокре-щенами) Емельяна Пугачева, взбудоражившего весь край. После подавления восстания правительство было вынуждено принять ряд экстренных мер по успокоению народных масс, в том числе и инородческого населения. Например, оно запретило чинить вообще какие-либо препятствия иноверцам в их религиозных делах. В 1775 г. указ «О терпимости ис-
поведаний» (1773) был секретно доведен до всех губернаторов и губернских канцелярий. «Этот указ получил обширнейшее действие, — отмечает А. Можаров-ский. — Как объявлением его Св. синоду отклонялось только вмешательство духовенства в религиозные дела иноверцев, так объявлением губернаторам и губернским канцеляриям уничтожались сделанные прежде ограничения сената о строении иноверческих молитвенных домов» [2, с. 103—104].
В ситуации, когда любое посещение православным проповедником иноверческого селения воспринималось его жителями как попытка насильственного крещения, проводить какую-либо духовно-просветительную и миссионерскую деятельность среди нерусских народов Поволжья уже не представлялось возможным. Поэтому в 1789 г. Сенат счел нужным прекратить такую деятельность до особого на то распоряжения.
Подобное положение сохранялось в течение десяти лет, пока в конце 1799 г. официально не был упразднен институт миссионерских проповедников. С этого момента все заботы о новокрещенах возлагались на приходское духовенство, ибо «крестившиеся (из иноверцев) в христианскую веру принадлежат к церквам своих приходов, а священников долг есть пещись о непоколебимости в вере каждого из прихожан» [2, с. 105].
С упразднением официальных проповедников, главной целью которых являлось обращение иноверцев в христианскую веру, фактически была прекращена деятельность по христианизации нерусских народов, населявших Российскую империю. Последствия столь недальновидной политики правительства не заставили себя долго ждать. Начало царствования императора Александра I ознаменовалось целым рядом отпадений крещеных татар и «совращением» значительного числа представителей других нерусских народов в магометанство.
Первые массовые отпадения были зафиксированы уже в 1802 г. Каждый факт выхода из православия заставлял
№ 4, 2009
правительство скрупулезно выяснять его причины, а затем принимать меры к предотвращению подобных случаев в будущем. Как свидетельствуют документы, причины отпадений в те годы были примерно одинаковыми, лишь с некоторыми вариациями. Одну из них назвал преосвященный Вениамин в своем рапорте от 29 сентября 1802 г. в Святейший синод. Владыка не побоялся признать факт несостоятельности значительного числа православных священно- и церковнослужителей исполнять свои служебные обязанности на должном уровне. Одни из них были совершенно не подготовленными к службе в новокрещенских приходах, так как из-за незнания татарского языка не могли «внятнейше изъяснить закона христианского и доказывать превосходство онаго перед магометанским», другие же злоупотребляли пьянством и воровством. Кроме того, некоторые священники оказались «очень невежественными» относительно даже христианских истин.
Следует признать, что правительство было крайне обеспокоено сложившейся в Поволжском крае ситуацией и участившимися случаями отпадения татар от православия, а потому достаточно оперативно отреагировало на данные факты. В том же 1802 г. вышел именной указ, которым предписывалось: «1) чтобы переведены были на татарский язык символ веры, десятословие и некоторые молитвы; 2) чтобы в семинариях введено было обучение татарскому языку кандидатов на священнические места в татарские приходы и 3) чтобы духовные, руководствуясь кротостью и снисхождением, старались приводить сих непросвещенных к познанию истинной веры, а коренных русских увещевали не презирать новокрещеных татар, не чуждаться сообщества их и входить с ними в родственные и брачные связи» [2, с. 285—286].
Таким образом, правительство и Синод вновь были вынуждены обратить самое пристальное внимание на проблему христианского просвещения нерус-
ских народов Поволжья. В частности, наряду с сельскими приходскими училищами было предложено учреждать школы для инородцев. Высказывалась мысль о необходимости использования в них природного языка учащихся и таких же переводов. Роль же учителей в инородческих школах отводилась священно-и церковнослужителям.
Так, 12 сентября 1804 г. в докладе Святейшего синода Сенату подчеркивалась необходимость «в селениях, обратившихся в православную веру грекороссийского исповедания, как то: карел, черемис, мордвы, вотяков, татар, чуваш и прочих, коих дети по-русски не разумеют, учить священно- и церковнослужителям в школах и церквах наставление производить на их природном языке дотоле, доколе все их прихожане от мала до велика разуметь будут совершенно российский язык, а для преподавания такового учения и можно будет употребить на первый случай назначенные Св. синодом к изданию в печать книги на российском языке с переводом на упомянутые, содержащие в себе церковные молитвы, символ веры, десятословие и катехизис; таковые книги для сих обращенных в веру греческого исповедания народов могут послужить к лучшему вразумлению их и понятию о богопочитании и истинном познании святости христианской веры. И для того в те села во все священнослужительские чины, открываться имеющие, производить или из семинарии тамошних уроженцев, знающих непременно употребляемый там язык, или и самих жителей, обучая последних первым действиям арифметики в семинарии» [4, с. 355].
К сожалению, все попытки светской и духовной властей реанимировать в России религиозно-просветительное дело так и остались лишь благими намерениями в виде разработанных на бумаге проектов. Они не могли быть осуществлены на практике по той простой причине, что все расходы по устройству и содержанию школ возлагались на помещиков и
ИНТЕГРАЦИЯ
крестьянские общества [4, с. 330]. Последние же, особенно инородческие, тогда еще не в полной мере осознавали потребность в образовании, а потому отказывались открывать и содержать школы. Надо признать, что крестьянам они в то время были просто не нужны, особенно на таких условиях.
Следовательно, при отсутствии в сельской местности казенных школ вся надежда на распространение грамотности и христианского просвещения среди инородцев была возложена на местное духовенство, производившее обучение частным порядком, в собственных домах. «Но при этом они не проявляли особенной ревности, — отмечает П. О. Афанасьев, — тем более что вместо поощрения своей деятельности в этом отношении терпели лишь различные стеснения от законодательной власти, требовавшей от содержателей частных школ определенных взносов в казну (5 % сбор)» [1, с. 243]. Действия правительства в данном случае не подлежат никакому рациональному объяснению. Вместо того чтобы всеми мерами способствовать развитию этой деятельности и
привлечению к ней как можно большего числа священно- и церковнослужителей, оно сделало все, чтобы остановить и без того едва теплившийся процесс. В итоге религиозно-просветительная деятельность среди инородцев Поволжского края в первые годы XIX столетия фактически прекратилась.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Афанасъев, П. О. Школы среди инородцев Казанского края до Н. И. Ильминского / П. О. Афанасьев // Журн. М-ва нар. просвещения. — М., 1913. — № 12. — С. 233—250.
2. Можаровский, А. Изложение хода миссионерского дела по просвещению казанских инородцев с 1552 по 1867 г. / А. Можаровский. - М. : [б. и.], 1880. — 256 с.
3. Полное собрание законов Российской империи. — СПб., 1830. — Т. 19, № 13996. — 704 с.
4. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. — СПб. : [б. и.], 1864. — Т. 1. — 418 с.
5. Таймасов, Л. А. К истории православного мессионерства в Среднем Поволжье: утверждение идей христианского просвещеня в Казанской епархии в конце XVIII — начале XX века / Л. А. Таймасов // Волжские земли в истории и культуре России : материалы Всерос. науч. конф. (Саранск, 8—11 июня 2004 г.) : в 2 ч. — Саранск : Тип. «Крас. Окт.», 2004. — Ч. 1. — С. 119—122.
Поступила 13.02.09.
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ГЕНДЕРНОГО ПОДХОДА В ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ РОССИИ ХХ в.
(на материалах Среднего Поволжья)
Л. Ю. Преснякова (Пензенский филиал Московского института предпринимательства и права)
Дается анализ тенденций исторической ретроспективы вопроса реализации гендерного подхода в образовательных учреждениях России XX в. Рассматриваются условия развития, результативность раздельного обучения и воспитания.
Ключевые слова: образование; личность; государство; гендер; интеграция.
На каждом этапе развития системы научный тезаурус из английского языка
образования заметны акценты в гендер- и начал использоваться в англоязычной
ном подходе, который создает необходи- социальной и философской литературе в
мость рассмотрения образования как 60-е гг. XX в. Внедрение этой категории
процесс не только обучения и воспита- в педагогический процесс имеет принци-ния, но и становления и развития лично- пиальное значение, поскольку в школе
сти. Термин «гендер» (gender) пришел в формируются многие представления о
© Преснякова Л. Ю., 2009
