CC BY
31
УДК 820-312.1(091) «19»
РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ АЙРИС МЁРДОК В РОМАНЕ «МОНАХИНИ И СОЛДАТЫ»
RELIGIOUS AND PHILOSOPHICAL CONCEPT OF IRIS MURDOCH’S NOVEL «NUNS AND SOLDIERS»
Т. Г. Сердитова T. G. Serditova
ГОУ ВПО «Коми государственный педагогический институт», г. Сыктывкар
Аннотация. В статье рассматриваются философские и религиозные воззрения английской писательницы ХХ в. Айрис Мёрдок, анализируется их выражение в ее статьях и романе «Монахини и солдаты».
Abstract. The article deals with the philosophical and religious views of the twentieth century British writer Iris Murdoch, their expression in her articles and in the novel «Nuns and Soldiers» is analyzed.
Ключевые слова: английская литература ХХ в., нравственная проблематика, А. Мёрдок, философский роман.
Keywords: English literature of XX century, moral problems, I. Murdoch, philosophical novel.
Актуальность исследуемой проблемы. Английская романистка ХХ в. Айрис Мёрдок (1919-1999) чаще всего предстает в восприятии как российских, так и зарубежных исследователей как эксцентричный писатель. Эксцентричность автора выражается в первую очередь в том месте, которое ее произведения заняли в европейском литературном пространстве ХХ в. Будучи не только писателем, но и автором ряда работ по философии, Мёрдок соединила в своих романах черты интеллектуальной прозы и массовой литературы, что вызвало крайне неоднозначные оценки критиков. Философско-религиозные воззрения А. Мёрдок анализировали зарубежные (П. Конради, Э. Диппл, А. Байатт, А. Хойзел и др.) и российские (Н. Дьяконова, Н. Михальская, А. Чамеев и др.) исследователи. При этом в англоязычном литературоведении преобладает анализ произведений писательницы в свете влияния той или иной философской концепции (экзистенциализм, платонизм, лингвистическая школа), что, на наш взгляд, упрощает интерпретацию ее литературного наследия, тогда как в отечественном литературоведении присутствует системный анализ в аспекте целостной поэтики творчества Айрис Мёрдок. В этой связи представляется актуальным выявить сложный комплекс философских воззрений писательницы на примере романа «Монахини и солдаты» (1980), завершающего наиболее
насыщенный этическими исканиями период ее творчества, в котором отразились зрелость мыслителя и мастерство писателя.
Материал и методика исследований. В качестве объекта исследований в настоящей статье выступает роман «Монахини и солдаты», так как это произведение, на наш взгляд, наиболее полно выражает религиозно-философскую концепцию писательницы в зрелый период ее творчества. Использование структурно-системного метода исследования позволило выявить взаимодействие философских и религиозных этических воззрений А. Мёрдок и их отражение в художественной ткани романа.
Результаты исследований и их обсуждение. Айрис Мёрдок в своих романах так же, как и в статьях, утверждает, что главный вопрос человечества во все времена: как нам стать лучше? Ответы на этот вопрос, предлагаемые теми или иными религиозными системами, а также современной философией, она не считает удовлетворительными и в доказательство своей позиции выдвигает ряд аргументов. Возражая религиозным доктринам, она исходит из предположения, что человеческая жизнь не имеет никакой выходящей за ее пределы цели, понимая при этом, что такую точку зрения так же трудно доказать, как и опровергнуть. В своей работе «Превосходство идеи добра над другими концепциями» (1967) она заявляет: «Я не могу найти никаких свидетельств, чтобы предположить, что человеческая жизнь не является самодостаточной... Мы есть то, чем кажемся: недолговечные смертные существа, подчиненные необходимости и случаю» [4, 4]. Причина же ее возражений современным философским исканиям (в первую очередь, лингвистической философии) - отказ подавляющего большинства мыслителей от постановки моральных проблем и поисков их решения.
Сама писательница убеждена, что в стремлении «стать лучше» человеку необходимо повернуться лицом к реальности: «Это главная задача - научиться видеть мир таким, какой он есть» [4, 20]. Однако в процессе выполнения этой задачи перед человеком с неизбежностью возникает труднопреодолимое препятствие - присущий каждому из нас природный эгоизм.
Эгоизм определяет мировосприятие и поведение главных героев романов Айрис Мёрдок. Из романа в роман писательница показывает героев, которые создают ложное представление о реальности, пытаясь подчинить ее своей воле, и терпят поражение на этом пути. Причину такой жизненной позиции она видит в общем свойстве человеческой психики. Мёрдок утверждает, что человеческая психика напоминает механизм, предрасположенный к созданию ограниченного набора схем приложения своей активности. Основной сферой приложения активности человеческого сознания писательница называет фантазирование (day-dreaming), вызванное нежеланием, боязнью человека встать лицом к лицу с неприятной действительностью. Именно такова, по мнению Мёрдок, защитная реакция человеческой психики против причиняющих боль жизненных обстоятельств. Сознание «постоянно ищет утешения либо посредством воображаемого возвеличивания самого себя, либо с помощью выдумок теологического происхождения» [4, 3]. И даже любовь для него - лишь средство самоутверждения.
Размышляя над вопросом нравственного самоопределения человека, Айрис Мёрдок вступает в спор с преобладающими в Великобритании ХХ века философскими тенденциями в осмыслении концепции человеческой личности. Она утверждает: главной особенностью современной философской дилеммы является то, что «мы остались со слишком поверхностной и неопределенной (shallow and flimsy) идеей человеческой личности» [2, 43]. Мораль оказалась сведена до функции совершения выбора, рассуждений, осно-
ванных на принципах, которые мы принимаем безоговорочно (курсив А. Мёрдок), не имея при этом никаких метафизических или даже религиозных оснований. И хотя достижение нравственного абсолюта не представляется писательнице возможным, но стремление к нему принципиально важно, так как способствует сохранению критериев нравственности на земле.
В романе «Монахини и солдаты» Айрис Мёрдок обращается к поиску путей нравственного самоопределения человека и продолжает новую творческую тенденцию, которая берет начало в романе «Черный принц» (1973). Эта тенденция характеризуется все большим отдалением писательницы от идей экзистенциализма, в частности, от присущих ему понятий о морали, и поиском иной философской основы, способной к формированию моральных убеждений человека. Теперь, по замечанию Н. Я. Дьяконовой, «своеволие личности, прежде всего, творческой личности, беспредельность ее самоутверждения, амплитуда ее дерзаний у Айрис Мёрдок подвергаются сомнению. Им противополагаются определенные, хотя и не жесткие, моральные принципы» [1, 71].
В этом романе Мёрдок продолжает придерживаться принадлежащей Платону концепции идеального сверхчувственного мира, отражением которого является реальность. Помимо этого писательнице отчасти близка лингвистическая теория Л. Витгенштейна, влияние которой в романе «Монахини и солдаты» выражается в идее о прямой связи между четкостью словесной и моральной.
Вместе с тем в романе отчетливо прослеживается традиционное для поэтики Мёрдок построение произведения: идейный пласт романа писательница осмысливает в сложной системе со- и противопоставлений. На это указывает само заглавие: «Монахини и солдаты». И хотя выстраивание параллельных и оппозиционных рядов вообще характерно для романов Мёрдок (прекрасное и благое, святое и греховное), но форма множественного числа, которую писательница использует в заглавии данного романа, неслучайна и требует пояснения.
Образная система произведения предполагает разделение персонажей на две категории: с одной стороны, «монахини» и «солдаты», определяемые так в силу своей способности и готовности к самопожертвованию, к служению; с другой - персонажи, ищущие в жизни лишь путей достижения собственного благополучия. В этом смысле «монахиня» Анна Кэвидж, которая к началу романа покинула монастырь, проведя там пятнадцать лет и утратив веру, продолжает оставаться монахиней и в миру.
Различие в системе ценностей между этими двумя категориями персонажей наиболее отчетливо выражается в образах главных героинь романа: Анны Кэвидж и Гертруды Опеншоу - подруг по колледжу, которые встречаются после почти двадцатилетней разлуки. Противопоставление героев по принципу их ценностной ориентации уже становилось предметом исследования Мёрдок в ее предыдущих романах, где оно не было столь очевидным в силу соотношения героев «эгоистичных» и тех, кто воплощал силы добра.
В романах, непосредственно предшествующих «Монахиням и солдатам», герои-«эгоисты» (Брэдли Пирсон, Чарльз Эрроуби, Хилари Бэрд) были помещены в центр произведения, тогда как персонажи, несущие идею добра (Джеймс Эрроуби, Кристел Бэрд, Артур Фиш), оказывались оттеснены на периферию действия, почти не принимая в нем участия. Такая расстановка сил способствовала созданию у читателя ощущения мира, поглощенного эгоизмом, в котором силы добра - почти незаметные, хотя и принципиально
важные для его понимания, единичные проблески.
В «Монахинях и солдатах» соотношение между двумя категориями персонажей иное. Здесь героев, стремящихся к нравственному совершенству, - «монахиню» Анну и «солдата» Петера Щепенского - Мёрдок также уравновешивает персонажами, которые руководствуются в своей жизни более земными интересами. Это не только Гертруда и ее второй муж Тим Рид, но и круг родственников и друзей семьи Опеншоу, шутливо обозначенный в произведении как «кузены и тетушки». Однако жесткого разграничения между героями «эгоистичными» и «добродетельными» нет. Напротив, Мёрдок избегает морализаторства, показывая, как мучительно они балансируют между этими полюсами, совершая свой выбор.
Поиски Гертрудой и Тимом счастья и его конечное обретение образуют основную сюжетную линию, которая преобладает в романе над линией Анны и Петера. С точки зрения романной логики это необходимо, так как место Анны и Петера - на периферии действия по причине их чужеродности тому миру, который Мёрдок выдвигает на передний план. Они, по выражению одного из персонажей романа, - «моральные чудаки» (moral oddities). Однако идейным центром произведения, как всегда у Мёрдок, становится поиск героями своего пути в жизни, направление этого поиска, его итог и смысл. Поэтому героям, стремящимся к нравственному совершенству, в «Монахинях и солдатах» уделено значительно больше авторского внимания, чем в предыдущих романах.
Анну и Петера Мёрдок наделяет рядом внешних и внутренних сходных черт: у обоих до бесцветности светлые волосы и холодные голубые глаза, оба абсолютно равнодушны к своему внешнему виду, почти незаметны для окружающих, чувствуют себя чужаками среди людей и действительно являются таковыми. Они не способны в полной мере стать частью собирающегося в доме Опеншоу круга «кузенов и тетушек», хотя этот круг объединяет не только родственников Гая, но и людей, не связанных с ними родственными узами. Причиной этой неспособности является внутреннее одиночество, которое определяет жизненный путь обоих и роднит их друг с другом.
Отчуждение Анны - не итог романа, а знак ее абсолютного одиночества в мире, которое, как Мёрдок отмечает на протяжении всего произведения, изначально определяется ее бескомпромиссной нравственной позицией: «Идея о чистой совести была важна для нее даже в детстве как первоначальная моральная концепция» [3, 29]. Эта позиция сначала приводит ее в монастырь в поисках пути к нравственному совершенству, а затем заставляет покинуть его, когда Анна понимает, что путь монашеского служения Богу не только не приблизил ее к поставленной цели, но, напротив, привел в тупик. В монастыре она искала отстраненной от мира замкнутой простоты существования, отказавшись от мирской жизни с ее суетой ради спокойной совести. Но возникшие вскоре сомнения в правильности выбранного пути рождают в ней сначала инстинктивное, а потом осознанное ощущение пребывания «не на своем месте». Анна покидает монастырь, когда понимает, что оставаться в нем дальше означало бы лгать себе и окружающим. Поэтому она отказывается от более неприемлемых для нее догматов католичества и пытается создать свою «личную религию». Единственной опорой в мирской жизни Анны становится пример Христа, его личность. И хотя она не верит в его божественное происхождение, но именно он солдат в ее понимании этого слова.
Принципиально важным элементом «личной религии» Анны после ухода из монастыря, указывает Мёрдок, является концепция страдания. Именно в страдании она видит возможность приблизиться к нравственному очищению и совершенству. Об этом Анна
говорит с Христом, который является ей сначала во сне, потом - в видении. В эпизоде видения Анны Мёрдок использует нарочито условную ситуацию для того, чтобы заявить о тотальном одиночестве человека, который не вправе рассчитывать ни на чью поддержку и вынужден сам искать пути и способы достижения нравственного совершенства. Беседа Анны с Христом становится поворотным моментом в ее жизни и принципиально важным эпизодом для понимания романа, так как ломает привычные представления о наиболее важных для нее религиозных вопросах (невинность, чистота, спасение души, страдание), неожиданно смещая в них акценты. Примечательно, что ангелы и Христос говорят об основополагающих фактах христианской доктрины, все еще важных для Анны, вскользь и почти безразлично.
Считая страдание необходимым условием спасения, Анна ищет на руках Христа следы от ран, но он говорит ей, что его раны зажили, и поясняет, что страдание немаловажно, но оно - не более, чем тень, которая исчезает без следа: «Смерть - вот что учит. В действительности это одно из моих имен» [3, 296]. Она ждет от Христа подсказки, как ей очиститься от грехов, но он отвечает: «Боюсь, это невозможно». Она настойчиво просит помочь ей обрести невинность, «стать белее снега», но получает обескураживающий совет умыться в раковине - совет, который иронически подчеркивает, как сентиментальны ее религиозные представления. А на просьбу указать путь к спасению она получает ответ, неопределенность которого приводит ее в отчаяние: «Ты должна все сделать сама... Что касается спасения, то все, что ты думаешь о нем, - такое же измышление, как и мои раны. Я не волшебник и никогда им не был. Ты знаешь, что делать. Поступай правильно, воздерживайся от ошибок» [3, 297].
Следствием размышлений Анны становится осознание того, что Христос, посетивший ее, был «ее личным Христом, принадлежащим только ей», и его наставление было адресовано ей, и больше никому. Таким образом, в романе Мёрдок видение Анны не предполагает обобщающей интерпретации, оно становится частью ее личного опыта и определяет лишь ее жизненную позицию. Оно способствует еще большему отчуждению героини от других персонажей и не приносит успокоения, так как, по словам Гертруды, которые Анна вспоминает в финале романа, «для того чтобы пережить большую потерю, нужно стать другим человеком. Может, это звучит жестоко. Выживание жестоко само по себе, оно заставляет направить мысли прочь от того, кого больше нет» [3, 473].
Размышления о нравственной функции страдания сближают Анну с Гаем Опеншоу, который осмысливает его значение по-своему. Он единственный из героев романа понимает причину, побудившую Анну сначала прийти в монастырь, а потом уйти из него, -желание страдать. Однако Гай убежден, что стремление к страданию отражает свойственную человеческому сознанию потребность избежать реальности, укрывшись от нее за теми или иными концепциями. Гаю Опеншоу, который умирает в начале романа, писательница отводит в произведении особое место, так как именно в диалогах с его участием Мёрдок вводит ряд основных понятий, в контексте которых осмысливает своих героев. Гай, не принимая участия в действии, на протяжении всего произведения «отбрасывает тень» на все события романа, так как в восприятии героев романа он предстает как нравственный эталон, наделенный мудростью, тактом, искренним вниманием к людям и способностью брать на себя ответственность за их судьбы.
В своей беседе с Анной он критикует христианскую религию за излишнюю сентиментальность в решении вопроса о смысле страдания, указывая на первостепенную, с его точки зрения, важность осознания смерти как окончательного итога человеческого бытия: «Христианство так расплывчато, оно сентиментально и волшебно, оно отрицает смерть. Оно преображает смерть в страдание, а страдание всегда так интересно. Сначала боль, а потом - раз, и вот уже вечная жизнь. Вот чего мы все хотим - купить что-то за наши несчастья, получить что-то взамен, что-то абсолютно утешительное. Но это ложь. Окончательные итоги существуют. Существуют и вечные расставания. Смерть реальна» [3, 71].
Мысль об оправданности страдания приемлема для Гая только в Чистилище, в существование которого ему хотелось бы верить: «Страдание в присутствии Добра - это радость. страдание с целью, с движением в направлении добра». Для Гая, который, как и Анна, не верит в жизнь после смерти, гораздо более привлекательной оказывается идея справедливого воздаяния, которая мыслится им как безличные оценка и наказание, поскольку моральные оценки с его представлением о справедливости несовместимы. Такая справедливость недостижима на земле, потому что в реальной жизни, во-первых, невозможна объективная оценка (ведь даже самый добродетельный человек по отношению к кому-нибудь бывает жесток), во-вторых, результат наказания непредсказуем. Представления Гая явно перекликаются с идеей, выраженной Айрис Мёрдок в ее предыдущем романе «Море, море» (1978), где буддист Джеймс Эрроуби, отвечая своему кузену Чарльзу на его вопрос о загробной жизни, рассказывает о «бардо» - месте «чисто автоматического наказания». Сама писательница называет такую трансформацию идеи смерти в идею страдания «вековечным человеческим искушением» [4, 8].
Резюме. В ходе анализа романа «Монахини и солдаты» нами установлено, что в основе религиозно-философской концепции Айрис Мёрдок находятся такие взаимосвязанные понятия, как добро, нравственность, реальность, смерть. С точки зрения писательницы, жизненный путь человека есть постижение урока, которому учит именно осознание неизбежности смерти, а не страдание; добродетель недостижима, а обретение чистоты и безгрешности, к которым стремится человек, невозможно. Герои Мёрдок, ищущие путей добра, живут «без Бога», убежденные в том, что «все происходит здесь и сейчас». Поэтому они по мере своих сил стремятся к самосовершенствованию не в расчете на земное или божественное воздаяние, а потому, что поступать так значит «поступать правильно».
В этом, на первый взгляд, расплывчатом определении выражается авторская позиция - позиция агностика, осознающего ограниченность познавательных возможностей человеческого сознания, но убежденного в существовании абсолютной нравственной истины.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дьяконова, Н. Я. К вопросу об этических воззрениях Айрис Мёрдок / Н. Я. Дьяконова // История зарубежных литератур. Вып. 8. - СПб. : 1997. - С. 71-76.
2. Murdoch, I. Existentialists and Mystics: Writing on Philosophy and Literature, ed. By Peter Conradi / I. Murdoch. - New York : Penguin Books, 1999. - Pp. 576.
3. Murdoch, I. Nuns and soldiers / I. Murdoch. - London : Penguin Books, 1981. - Pp. 514.
4. Murdoch, I. The Sovereignty of Good over other concepts / I. Murdoch. - Cambridge : Cambridge University Press, 1967. - Pp. 37.
