CC BY
64
О .А. МЕРКУЛОВА
РЕГУЛЯРНЫЕ СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПЕРЕХОДЫ И ОБРАЗ МИРА
Ключевые слова: семантические системы, регулярные семантические переходы, семантические законы, преформанты, семантическая диада.
Статья посвящена проблеме разработки новых методов этимологического анализа, основанного как на фонетических законах, так и на семантике слов. Целью современных лингвистических исследований является открытие семантических законов путём использования таких новейших методик, как отбрасывание табуирующих отрицаний, разработка проблем преформантов, а также рассмотрение этих явлений с культурологической точки зрения.
O.A. MERKULOVA REGULAR SEMANTIC TRANSITIONS AND IMAGE OF THE WORLD
Key words: semantic laws, mythological symbols, etymological researches, prefix, comparative-historical linguistics, a semantic diad.
This article is devoted to a problem of development of new methods of the etymological analysis based both on phonetic laws, and on semantics of words. The purpose of modern linguistic researches is opening semantic laws by use of the newest techniques, such as rejection negations, development of problems of prefix, and also consideration of these phenomena with the cultural points of view.
Языческое мышление отражает все категории древней ментальности. Без сомнения, система языка, как и все другие системы, обладает собственной языковой энергией, которая преобразуется из одного вида в другой. Ещё В. Гумбольдт утверждал, что языковая энергия является основой жизни языка, его различных форм, его изменчивости и вариативности. Языковая энергия обуславливает существование определённыых форм и значений в языке как в синхронии, так и в диахронии, а также невозможность изменения элементов языка, их возникновение и отмирание.
Разные языки, восходящие к одному языку-предку, изменялись по-разному и тем самым сохранили разные его черты. Объединение этих черт даёт картину древнего языкового состояния, предшествовавшего распаду праязыка.
Основания для структурного подхода к этимологии лежат в том, что каждое слово находится на пересечении ряда систем, являясь как бы сгустком в определённом языковом поле. И если по одному слову крайне трудно сделать заключение о породивших его системах, то, имея несколько связанных друг с другом слов, сделать такое заключение проще, поскольку возможность многозначной интерпретации в таком случае резко сокращается, и, наоборот, контрольные средства проверки истинности данной этимологии возрастают. Таким образом, целесообразнее заниматься не отдельными словами, а словами, входящими в уже известные семантическую, словообразовательную или лексическую системы. Преимущество от изучения этимологически или семантически связанных друг с другом слов состоит в том, что можно извлечь дополнительную информацию о данном слове из сведений о других словах, связанных с ним. Однако данный аспект ещё недостаточно разработан. Существуют различные подходы к определению семантических систем. Постепенное введение структурных методов в этимологию может привести к созданию универсальной семасиологии.
Переходы значений слов в полной мере отражают обычаи, верования, способы мышления древнего человека.
На сегодняшний день производство этимологического анализа не может ограничиться лишь сопоставлением форм лексем, а требует их концептуаль-
ного исследования в рамках определённой культурной парадигмы. Слово является целостным образованием, нуждающимся в многоаспектном, комплексном изучении.
C течением времени лингвисты осознали, что слово - это единство формы и содержания, в связи с чем возникла необходимость создания семантических законов. К сожалению, в отличие от бурного потока фонетических законов в XIX и XX вв., семантических законов открыто немного. Семантические законы дают возможность избавиться от интуиции при этимологизировании, особенно от интуиции, ориентирующейся на современные языки. Большинство семантических законов напечатано в труднодоступных журналах и трактует какой-нибудь один конкретный переход значений. Например, испанский учёный Антонио Товар показал, что слова со значением «большая птица» (орёл, ястреб) могут приобретать в индоевропейских языках значение «сильный ветер» ср. лат. vultur «ястреб», но voltur «сильный ветер».
Василий Иванович Абаев показал, что «в индоевропейском слова со значением "издавать звуки" могут соотносится со значением "делать" (ср. и.-е. 1) uer- "издавать звуки", нем. Wort "слово", но 2) и.-е. uer- "делать" (нем. wirken, "действовать", англ. work "работа")» [1]. Восстановление истории слов через определение изменений, происшедших в его семантике, чрезвычайно сложно. Во-первых, потому, что для этого необходимо уловить особенности системных изменений в семантической структуре слова, во-вторых, потому, что в силу общеизвестной подвижности лексического значения слова многие семантические сдвиги, происшедшие в тот или иной период развития языка, уже забыты, и, наконец, в-третьих, потому, что изменения в семантике слова могут быть связаны с причинами экстралингвистического характера, что создает весьма своеобразный лексический фон слова, общее значение, которого обусловлено соотнесенностью с реальными предметами и отношениями между ними.
Хотя проблема происхождения и функций преформантов в индоевропейском давно привлекает внимание лингвистов, она всё ещё недостаточно разработана. В большинстве работ они не выделяются из слова, считаясь его неотъемлемой частью. Как правило, преформанты не меняют смысл слова, один корень с различными преформантами рассматривают как синонимы. Например, в словаре Покорного:
ср. и.-е. *bh-er, *d-er-, *g-er, *k-er, *l-er-, *p-er-,*t-et - «бить, рвать, рассекать». И напротив, если корень с одним и тем же начальным элементом имеет различные значения, то речь обычно идёт о нескольких корнях-омонимах. Однако, ср. и.-е. *pel- «бить»/ «гнуть» и *pel- «наполнять», т.е. «вбивать, втискивать» и *pel- «прятать» («гнуть, сгибать», «накрывать»), *pel- «продавать» (сгибание прута как символ сделки).
«Порциг возводит некоторые детерминативы к глагольным корням.
Ср. *-dh->*dhe- "класть";
*-p-<*pa-/*ap- "работа";
*-bh-<*bha- "светить" или *bhu- "становиться".
Хирт рассматривает детерминативы как дейктические частицы. Другие исследователи считают их своеобразными суффиксами или элементами, возникшими в результате фонетических преобразований корня.
Ср.: 1) и.-е. *ab-, *eb-, *ob-, *ub- "бить, тереть"> "зажигать"> "гореть". Ср. с преформантами: литовск. d-ob-ti "бить, ударять": и.-е. *t-eb- / *tep- "гореть"; и.-е. *r-ab- / *r-ap- / *r-ep- "гореть". Ср. индо-ариийск. *rappa- "огонь" и нем. диал. Riep, Rop "корова" (огненный символ); и.-е. *a-abh- "гореть"; и.-е. *l-ab- / *l-ap-/ *l-ep- "гореть"; русск. диал. с-об "олень" (огненный символ); ср. также: хет.
happin "offene Flamme"; хет. ep(p) "fassen, angreifen" (первоначально об огне); англ. диал. oobit "a long-haired caterpillar" (огненный символ)» [3];
2) и.-е. ‘ad-, ‘ed-, ‘od-, ‘ud- «бить, тереть» > «гореть» (ср. др.-англ. ad “Brand”); ср. с преформантом: литовск. b-adyti «колоть»; др.- инд. bh-eda “sheep” (огненный символ); нем. l-odern «пылать»;
3) и.-е. ‘ak/‘ek-; ‘bhek-; ‘dek-; ‘lek-; ‘pek-; ‘rek-; ‘sek- « рассекать»; и.-е. ‘ag-, ‘eg-, ‘og-, ‘ug- «бить, рассекать» > и.-е. ‘ag- «огонь»; др.-инд. ojas «сила»; дрю-инд. ahi «змея» (огненный символ), др.-инд. ahi «корова» (огненный символ): ср. с преформантами: лат. acrima «слеза»; но также лат. lacrim , dacrima «слеза»; англ. st-ag «олень» < др.-инд. ahi «корова» (типологически ср. русск. диал. алы-нья «корова», но и.-е. ‘el- «олень»; русск. корова, но нем. Hirsch, англ. hart «олень»); ср. далее: др.-англ. l-ieg «огонь»; и.-е. ‘dh-eg - «гореть»; ирл. m-og «огонь»; осет. su an «гореть»; арм. ogi «душа» < «огонь». Ср. также нем. hager, mager «тощий», лат. aeger «большой», тох. ekar «бедный», лат. piger «дешёвый»;
4) и.-е. ‘al-, ‘el-, ‘ol-, ‘ul- «бить, ударять» > ‘al- «гореть»; ср. с преформантами: и.-е. ‘bh-el- «гореть»; и.-е. ‘gh-el- «гореть»; и.-е. ‘k-el- «гореть»; и.-е. mel- «гореть»; и.-е. ‘p-er- «гореть»; и.-е. t-al - «горение»;
б) и.-е. ‘ar-, ‘er-, ‘or-, ‘ur-, «бить, ударять» > «гореть»; ср. с преформантом: и.-е. ‘bh-er- «гореть»; и.-е. ‘d-er- «гореть», и.-е. dh-er- «гореть»; и.-е. ‘k-er-«гореть»; и.-е. ‘p-er- «гореть».
Однако данное явление может быть рассмотрено с культурологической точки зрения. Предположительно начальные и конечные элементы слова имели разный смысл. Языческое понимание и осмысление природы, её символика находили своё отражение в древних магических формулах, которые в процессе культурного развития оформлялись в слова. В этих словах отражались все категории языческой ментальности. Исключительную роль при этом приобретают дихотомия, полярность.
Наличие в древнем мышлении так называемых семантических диад находило безусловное отражение в строении и смысле магических формул.
Начальные, серединные и конечные элементы (соответственно - преформанты, инфиксы и постформанты-детерминативы) магических знаков отражали неразрывную связь таких дихотомий, как «правый-левый», «свой-чужой», «верх-низ», «хорошее-плохое», «начало-конец», «профанное-
священное», «внешний-внутренний», «мужское-женское», «небо, огонь, свет, день, жизнь, продолжение рода», с одной стороны, и «земля, тьма, вода, луна, ночь, смерть, женщина» - с другой, которые вместе образовали целостность.
Древнее «слово» - это мистическая криптограмма (или анаграмма), представлявшая в зашифрованном виде определённые верования, ритуалы, обычаи, магические действия язычников и заключавшая в себе как элементы молитвы, так и элементы борьбы со злыми силами и проклятия врагов.
Одинаковые или различные мистические знаки, использовавшиеся в качестве начальных или конечных элементов мистических формул, заключали в себе, очевидно, различные магические смыслы. Таким образом, неправомерно отделять преформанты от постформантов, в ряде случаев преформанты и постформанты в пределах слова могут меняться местами:
ср. и.-е. ‘kes-, ‘sek- «рассекать»;
‘dek-, ‘ked- «рассекать»;
‘ker-, ‘rek-/ ‘reg- «рассекать»;
возможно наличие в пределах слова двух преформантов и/или двух постформантов.
«С другой стороны, крайние элементы магической формулы могли обозначать распределение или движение качественно или количественно неодинаковой магической энергии в замкнутом пространстве (ср. в связи с этим круг, которым окружает себя колдун во время колдовства); ср. в этой связи: др.-инд. varna «буква, магический знак»- латышск. vara «сила»; лат.littera > франц. lettre, англ. letter «буква» < и.-е. *el-/ *al- «волшебная сила, колдовство», а также *tar- «сила», но хет. tarh «сила», др.-англ. teors «penis», но арм. tar «буква» др.-сев. stefr «магический знак, буква», но исл. tap «сила», литовск. tapiti «превращаться, меняться»; др.-сев. staufr «колдовство», исл. steipir «меч»; лат. codex «книга, свиток», но и.-е. *kut - божественная сила; латышск. brh «starken, befestigen», литовск. burtai «колдовство»; др.-русск. книга, но исл. knega «мочь, быть в состоянии, обладать волшебной силой». При этом крайние элементы магической формулы могли меняться местами и свободно перемещаться в пределах всей магической формулы» [4].
Можно также полагать, что крайние элементы сакральной формулы отображали обряд жертвоприношения. Один из них обозначал бросание жертвы в огонь, принесение жертвы, а другой - вознесение жертвоприношения к Божеству вместе с сакральным огнём. Об этом, в частности, говорит возможность перемещения крайних элементов внутри сакральной формулы.
Ср. серб.-хорв. слово «буква, буквенный знак», нем. диал. sallen «бросать, швырять»(буквы, нацарапанные на дереве или коже, бросались в огонь в качестве жертвоприношения); тох. В sal- «бросать»; др.-англ. sellan- «давать»;
гот. saljan «приносить жертву»: тох. В sal «подниматься», а также драви-дийск. sal-, sali- «стоять, иметь вертикальное положение»;
«Вместе с тем важно отметить, что большинство согласных, выступающих в качестве преформантов или постформантов, в сочетании с последующей или предшествующей гласной, имеют значение “бить, ударять”/“рвать, гнуть”.
Ср.: и.-е.*bh-<*bhei- “бить”;
*d-, dh- <dei- “бить” (ср. *dei-ko “schlagen”);
*g-, *gh- < *gei- “sich spalten”; *gei- “biegen”;
*k- < *kau- “schlagen, hauen”;
*l- <*lei- «spalten, biegen”; *leu- “abschneiden, trennen”;
*m- < и.-е. *mai- “schlagen, schneiden”;
*n- <*neu- “schlagen, ziehen, biegen” , нем. диал. neuseln “schlagen, schnei-
den”;
*p- <и.-е. *peu- “schlagen, schneiden, hauen”, cр. *pei- “beschadigend”;
*r- < “reissen, schneiden”;
* s- < *seu- “biegen, schneiden”
*t- <*tei- , *stei- “schneiden, stechen”» [3].
Можно констатировать, что в настоящее время актуальной проблемой являются разработка новых методов этимологического анализа и приведение их в соответствие с достижениями современного теоретического языкознания. Важнейшая задача - разработка семантических законов, действующих в языке наряду с фонетическими законами, с учётом экстралингвистических факторов.
Разработка проблем преформантов, значительно расширяющая возможности этимологизирования, рассматривается с культурологической точки зре-
ния. Слово рассматривается как сгусток, в котором нашли отражение все категории языческой ментальности.
В связи с полярным делением Бытия, типичным для мифологического мышления, в языке широко использовались энантиосемические диады, среди которых наиболее важной и определяющей следует признать диаду «бить, ударять»/«рвать, гнуть», непосредственно соотносимую с так называемым основным Мифом, согласно которому Мироздание первоначально представляло собой Хаос, олицетворявший Зло; Божество, появившееся из Пустоты, р а з о р в а л о Хаос и с о е д и н и л о всё разрушенное, создав космическую Гармонию, Порядок. Именно эта семантическая диада, как показывают специальные исследования, легла в основу большинства табуирующих метафор и в процессе развития индоевропейских языков явилась отправной точкой для образования индоевропейской семантической системы.
Литература
1. Абаев В.И. К семантике глаголов с основным значением «делать» / В.И. Абаев // Вопросы языкознания. 1988. № 3.
2. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках / М.М. Маковский. М.: Владос, 1996.
3. Маковский М.М. Феномен табу в традициях и языке индоевропейцев / М.М. Маковский. М.: КомКнига, 2005.
4. Монич Ю.В. Прототипическая семантика в праиндоевропейских реконструкциях: дис. ... канд. филол. наук / Ю.В. Монич. М., 1999.
МЕРКУЛОВА ОЛЕСЯ АНДРЕЕВНА родилась в 1982 г. Окончила Московский городской педагогический университет. Аспирантка кафедры прикладной и экспериментальной лингвистики Московского государственного лингвистического университета. Область научных интересов - теория языка. Автор 2 научных работ.
