CC BY
137
УДК 347.1
Д.Л. Цыбаков
РЕГУЛИРОВАНИЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ПРОБЛЕМА ПРЕДЕЛОВ ГОСУДАРСТВЕННОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА
Введение: в условиях расширения потребностей и запросов граждан отмечается отставание цивилистской науки от практики государственного регулирования сферы гражданско-правовых отношений. Цель: постановка вопроса о необходимости определения пределов государственного вмешательства в область гражданско-правовых отношении. Поставленная цель требует решения следующих научных задач: исследование условий, препятствующих государственному регулированию гражданско-правовых отношений, анализ генезиса отечественного гражданского законодательства, выявление взаимосвязи между характером радикальных рыночных реформ и трансформацией характера государственного вмешательства в гражданско-правовые отношения в постсоветской России, определение приоритетов совершенствования государственного регулирования гражданско-правовой сферы. Методы: исторический, методы комплексного анализа, системного анализа, сравнительного правоведения. Результаты: определено, что факторами, осложняющими государственное регулирование реализации гражданских прав в современной России, выступают авторитаризм, патернализм, правовой нигилизм, криминализация, коррумпированность публичной власти. Аргументируется доминирующая роль публичной власти в определении пределов государственного вмешательства в гражданско-правовые отношения. Доказана взаимосвязь между снижением эффективности государственного регулирования гражданско-правовой сферы и радикальными рыночными реформами в постсоветской России. Вывод: в деле определения пределов государственного вмешательства в гражданско-правовые отношения необходимо взаимодействие публичной власти и гражданского общества.
Ключевые слова: гражданско-правовые отношения, гражданское право, цивилизм, публичная власть, правовое государство, государственной вмешательство.
D.L. Tsybakov
REGULATION OF OIVIL-LAW RELATIONS IN MODERN RUSSIA: THE PROBLEM OF STATE INTERVENTION LIMITS
Background: in the context of expanding needs and demands of citizens, it is noted that the civil jurisprudence goes behind the state regulation practice in the sphere of civil and law relations. Objective: the article raises the question of the need to determine the limits of state intervention in the field of civil law relations. This goal requires the solution of the following scientific problems: the study of conditions that impede the state regulation of
© Цыбаков Дмитрий Леонидович, 2017
Доктор политических наук, заведующий кафедрой гражданского права (Среднерусский институт управления — филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации); e-mail: d413839@yandex.ru
© Tsybakov Dmitry Leonidovich, 2017
Doctor of Political Sciences, Head of the Department of Civil Law (Central Russian Institute of Management - branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation) 167
civil law relations, the analysis of the genesis of domestic civil legislation, the identification of the relationship between the nature of radical market reforms and the transformation of the nature of state intervention in civil law relations in post-soviet Russia, and prioritizing in improving of state regulation of the civil sphere. Methodology: in doing the research he author used the following methods of study: historical, complex analysis, system analysis, comparative law. Results: It is determined that authoritarianism, paternalism, legal nihilism, criminalization, corruption of public authorities are factors that make the state regulation of civil rights realization in modern Russia more complicate. The dominant role of public authority in determining the limits of state intervention in civil and law relations is under question. Conclusions: the interrelation between a decrease in the effectiveness of the state regulation in the civil sphere and radical market reforms in post-Soviet Russia is proved. The need for interaction between public authorities and civil society in determining the limits of the state intervention in civil and law relations is substantiated.
Key-words: civil and law relations, civil law, civilization, public authority, rule of law, state intervention.
Взаимоотношения государства и гражданского общества традиционно находятся в фокусе внимания юридической науки и политико-правовой мысли России и зарубежья. Одним из ключевых элементов развитого гражданского общества были и остаются гражданско-правовые отношения, служащие связующим звеном комплекса правовых норм и институтов, призванных обеспечивать права и свободы индивидов и социальных групп.
Задачи демократических реформ в современной России требуют адекватной ^ и своевременной реакции законодателя и правоприменителей на динамичное ? развитие гражданско-правовых отношений. Ключевой задачей в деле защиты д прав граждан Российской Федерации остается обеспечение государством личных о, имущественных и неимущественных прав личности в обстановке интеграции ^ страны в постбиполярный мир.
| В связи со вступлением современной России в эпоху постиндустриального
! развития кардинально преобразовались процессы жизнедеятельности общества, § проявили себя неизвестные ранее социальные явления, вызванные к жизни | последствиями перехода к новой политической системе и рыночной экономике. | Процессы, характерные для постиндустриальной эпохи, трансформировали основу правовой системы России, но не повлияли на традиционное размежевание
I
| частного права и публичного права.
| Гражданские и правовые институты в государствах, только ставших на путь
| реформ, принципиально отличаются от своих аналогов в странах развитой демократии. Гражданскому обществу России в условиях весьма затянувше-» гося «переходного периода» непросто реализовать возможности приобщения § к демократической практике общественно-политической жизни [1, с. 138]. На
0 „
1 государственной власти в отмеченных условиях лежит ответственность пря-
I
§ мого вмешательства в гражданско-правовые отношения с целью принуждения
т
граждан и их объединений к соблюдению не только частных, но и общественных интересов. Ученые подчеркивают, что сущность государства наиболее адекватно раскрывается именно во взаимосвязи с гражданским обществом [2, с. 58].
И теоретикам, и практикам необходимо осознавать, что при решении задачи регулирования гражданско-правовых отношений возникает немало сложных 168 препятствий: традиционный авторитаризм отечественной государственности,
патернализм и подданническая политическая культура России, аморфность гражданской инициативы и ответственности, криминализация и проникновение коррупции во все сферы государственного управления.
При оценке современных реалий следует помнить, что суть гражданско-правовых отношений в нашей стране в течение столетий определялась именно государственной властью. Даже привилегированная княжеско-боярская аристократия в период феодализма не могла считать себя огражденной от изъятия самодержавной властью своих исконных «отчин и дедин». Категория «права собственности» впервые появилась в российском праве только в конце XVIII в. Однако частная собственность стала общей правовой нормой именно в период «Великих реформ» Александра II.
Только развитие и укрепление демократической государственности способно сохранить ограниченный законом предел необходимого государственного вмешательства в область частных интересов своих граждан. Для различных типов авторитарного и тоталитарного режимов, проникающих во все или большинство сфер социальных отношений, присуще вмешательство в частные интересы, проистекающее из претензий на эксклюзивное выражение потребностей граждан и общества в целом. Например, в советский период под влиянием господствующей идеологии вмешательство государства в гражданско-правовые отношения приняло всеобъемлющий характер. Советское гражданское право было вынуждено перейти на позиции отрицания частноправовых интересов. Понятие «частная собственность» была заменена дефиницией «личная собственность», предполагавшей присвоение гражданами исключительно предметов потребления, которые не могли использоваться для производственных нужд. Аналогичная ситуация складывалась и в экономических отношениях, что нашло отражение в появлении «хозяйственных» договоров юридических лиц. Их особенность состояла в том, что содержание и цели заключения подобных актов определялись предписаниями компетентных органов государственного управления, указывавших условия и сроки заключения конкретных гражданско-правовых сделок. Характер и содержание гражданско-правового регулирования принципиально изменились, включая размывание частноправовой терминологии, несмотря на формальное закрепление частноправовых принципов действовавшим гражданским законодательством.
В то же время практически все редакции Гражданского кодекса СССР и РСФСР (1922 г., 1964 г.) не упоминали о гражданской правосубъектности государства. В научных трудах советских цивилистов за государственной властью признавался статус не только субъекта гражданско-правовых отношений, но и юридического лица. Как полагает В.В. Голубцов, советский законодатель отмечая наличие в социалистическом государстве гражданской правосубъектности, прямо указывал на это в тексте нормативных актов [3, с. 81]. Именно государственная воля сыграла решающее значение в восстановлении частных прав граждан и гражданского права как подсистемы отечественного права и юридической науки. После перехода России к новому социально-экономическому строю задача по внедрению частноправовых норм естественным образом была взята на себя публичной властью. Это выразилось в принятии Программы «Становление и развитие частного права в России», которая была утверждена
Указом Президента РФ от 7 июля 1994 г. № 147321! Однако на деле разработка и внедрение частного права в современной России заняли не одно десятилетие: если первая и вторая части Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) были приняты в 1995-1996 гг., то третья часть — в 2002 г., а четвертая часть — только в 2008 г. Столь же непросто обстояло дело с принятием нормативно-правовых актов, регулирующих отдельные подотрасли частного права: Семейного и особенно Земельного кодекса, который редактировался вплоть до 2016 г.
Представляется, что в условиях нарастающего социально-политического кризиса недопустима какая-либо пассивность государственной власти в вопросах реализации гражданского права. Сложность построения цивилизованных гражданско-правовых отношений заключается в том, что частное право построено на принципах координации деятельности равных в правовом отношении субъектов. Поэтому оно представляет собой в идеале систему саморегулирования гражданских отношений. Российской традиции были свойственны господство государственного интереса над индивидуальными и общественными потребностями, а также патернализм, ограничение инициативы, самостоятельности, правового сознания граждан. В итоге получили развитие правовой нигилизм и волюнтаризм общества — граждане в массовом порядке неизбежно пренебрегали правовыми нормами, все более обособляясь как от власти, так и от социума.
Отечественный опыт недавних лет доказывает, что к негативным последствиям может привести и чрезмерная деэтатизация гражданско-правовых отношений. В самой сути всех отраслей частного права заложено противоречие между государственным суверенитетом и свободной индивидуальностью. Как отмечал российский цивилист И.А.Покровский, оно, т.е. гражданское право, «заявляет претензию на полную независимость от государственной регламентации ... есть такие «неотъемлемые права человека», которые даже для государства в целом недосягаемы. Если всякое субъективное право обеспечивает личность от произвола властей, то идея «неотъемлемых прав» направляется против государства как такового» [4, с. 309.].
Таким образом, изначально существующий задел для автономии гражданско-правовых отношений сохраняет свое позитивное содержание в четких и понятных условиях: гармонии и баланса интересов между обществом и государством, высоком уровне правосознания граждан и политической стабильности в обществе. Нарушение любого из перечисленных условий чревато деформацией гражданско-государственного диалога и роли публичной власти как регулятора сферы гражданско-правовых отношений. Очевидно, что радикальный слом прежней социально-политической, правовой и экономической систем советского образца существенно повлиял на характер взаимодействия современного российского общества и его институтов с правовой системой. Направленность и характер радикальных рыночных реформ подорвали социальные и политические позиции среднего класса, наиболее вовлеченного в развитие гражданско-правовых отношений.
Деструктивный характер либеральных реформ 1990-х гг. привел к эрозии правовых норм и социокультурных связей, возникновению завышенных и не всегда обоснованных социальных ожиданий, проникновение в страну идейных и моральных ценностей, противоречащих отечественной правовой культуре.
170
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 11, ст. 1191.
В научных работах отмечается, что в современной Российской Федерации отдельные юридические нормы, заимствованные из западных источников, например, призванные закреплять уважение к частной собственности, не вполне соотносятся с установками правосознания граждан. Ситуация усугубляется тем обстоятельством, что процесс заимствования норм, регулирующих гражданско-правовые отношения, прервал свой эволюционный характер, совпав по времени с радикальными реформами постсоветского периода. Как считает В.Н. Гуляихин, революционные глобальные изменения, вызванные модернизационными процессами, приводят к снижению роли этнокультурного фактора как социального регулятора. В результате индивид попадает под воздействие не только негативных «ценностей» потребительского общества, но и криминальной субкультуры, которая может за счет маргиналов значительно расширить свою социальную базу [5, с. 57].
Для России, пережившей в конце ХХ столетия т.н. «криминальную революцию», в которую вольно или невольно оказались вовлечены широкие социальные слои, в т.ч. относимые к «среднему классу», отмеченная проблема нашла свое отражение и в сфере гражданско-правовых отношений.
В.В. Волков ввел в оборот термины «силовое предпринимательство», «силовое партнерство», «силовое посредничество», которые применялись для обозначения различных форм и типов нелегального и полулегального вмешательства негосударственных структур: преступных сообществ, частных охранных служб и предприятий в экономические отношения [6, с. 7]. Констатировалось появление новых разновидностей субъектов, действовавших вне правового поля, но оказывавших существенное влияние на те области социальной действительности, е которые подлежали государственному регулированию в сфере гражданско- и правовых отношений. а
Очевидно, что возникновение указанных явлений стало возможным не толь- о ко из-за ослабления монополии государства на законное применение насилия. к Подобная ситуация характерна для всех переходных режимов, переживающих о
с
смену социально-экономической формации, политического строя и правовой | системы. Сложность российской ситуации заключалась в том, что развитие в
е
гражданско-правовых отношений в постсоветский период во многом носило спо- о
радический, близкий к стихийному характер. Многие области имущественных р
и неимущественных отношений оставались долгое время вне внимания отече- |
ственного законодателя, что открывало широкие возможности для произвола к
со стороны как недобросовестных чиновников, так и бизнес-групп, структур а
«теневой экономки» и организованной преступности. |
Описанная ситуация имела под собой, помимо объективных предпосылок, ии
основания конъюнктурного порядка. Идеологические предпочтения поли- №
тиков и управленцев вновь возобладали над принципами законотворчества 11
в сфере гражданско-правовых отношений. Для современного этапа развития )
гражданско-правовых отношений характерно стремление государственной 7 власти как в России, так и во многих развитых демократических государствах, по возможности уклониться от выполнения «чрезмерных» обязанностей по отношению к гражданам, максимально ограничить область своей ответственности и обязательств. Так, духовный лидер цивилистов-либертарианцев, Ф. фон Хайек прямо указывал, что любые государственные гарантии не должны угрожать
свободе личности и могут предоставляться вне сферы рыночных отношений: кон- 171
куренция должна функционировать беспрепятственно, а социальные гарантии не могут обеспечиваться в ущерб свободе [7, с. 105]. Идеологической платформой многих современных стратегий государственного управления выступают идеи либерализма в их радикальных трактовках. Именно воззрения представителей крайнего либерализма (либертатизма), способные влиять на позицию законодателя, в результате государственная власть вольно или невольно дезавуируют функции социального арбитра в области гражданско-правовых отношений.
Решение проблемы определения границ государственного вмешательства в регулирование правоотношений в современной России в настоящее время зависит от комплекса условий и факторов, в основе которых лежит специфика развития гражданского общества и правового государства. По нашему мнению, наиболее актуальными из них следует признать нерешенность проблемы обеспечения взаимодействия государства и гражданских институтов в гражданско-правовой сфере. Оценка результатов и направленности данного процесса не дает оснований для признания наличия рациональной стратегии по оптимизации регулирования гражданских правоотношений. В его основе должен находиться методологический инструментарий, воплощающий инновационные модели, реалии российской политико-правовой практики и наиболее эффективные зарубежные достижения регулирования гражданско-правовых отношений.
Как полагали еще ученые-цивилисты дореволюционного периода, государственная власть принципиально воздерживается от непосредственного регулирования гражданско-правовых отношений, предоставляя его, по выражению И.А. Покровского, «самостоятельным социальным единицам», или субъектам
й прав. Так, согласно ст. 71 Конституции РФ, п. 1 ст. 3 ГК РФ гражданское закоси
? нодательство относится к ведению федерального законодателя. В то же время
3 гражданское законодательство в отличие от публичного права основано преиму-
| щественно на принципе диспозитивности, выражаемом в предоставлении субъ-
I ектам правоотношений самостоятельно устанавливать условия и правила своих
| действий (заключение договоров, сделок и т.д.) в сфере гражданских правоот-
! ношений. Это не означает абсолютной свободы субъектов гражданско-правовых
§ отношений, поскольку субъективное право всегда обеспечивается при помощи
| государственного принуждения. Таким образом, определялось и определяется
| различие между частным и публичным правом, когда последнее открыто и пря-
'I мо устанавливается и регулируется органами государственной власти. Однако
| давно отмечены пластичность, подвижность и непостоянство границ между
| сферами компетенций права публичного и права частного. Те области, которые
^ О
традиционно входили в сферу государственно-правовых отношений, нередко в | дальнейшем переносятся в область гражданского права или оказываются перед | необходимостью параллельного регулирования.
§ Так, в традиционном обществе многие сферы жизни человека регулировались
| нормами обычного права, принятыми и утвержденными в рамках общин, со-| словий и негосударственных корпораций. В индустриальном мире положение изменилось. Именно публичное право охватило широкий спектр общественных отношений. В постиндустриальном социуме либеральное государство по факту допускает «приватизацию» ряда своих незыблемых функций, что открывает возможность для расширения гражданско-правовых компетенций. Например, в демократических государствах происходит пересмотр монополии на законное 172 применение насилия, обладателем которого признаются частные охранные
фирмы, предприятия и компании. Таким образом, применение насилия соизмеряется с коммерческими отношениями, что требует корректировки нормативно-правовой базы и практики регулирования гражданско-правовых отношений. В то же время государство, будь то в России или в любой другой стране, не может безусловно оставить без своего контроля отношения, связанные с легитимацией насилия в социуме. Подобным образом и возникают новые направления юриспруденции, требующие корректировки традиционных представлений о пределах и характере государственного вмешательства в гражданско-правовые отношения.
Подводя итог, отметим, что потребность в постоянном переосмыслении роли института государства в развитии частного права в современной России определяется следующими обстоятельствами :
во-первых, объективно существующим противоречием между организованной волей государства и «естественными правами граждан», что требует поиска разумного баланса между ними в рамках функционирования гражданско-правовых отношений;
во-вторых, ускорением темпов и трансформаций социально-экономических процессов в российском социуме, усложнением содержания имущественных и неимущественных прав граждан, инициирующих общественный запрос на обеспечение их защиты и реализации со стороны публичной власти;
в-третьих, необходимостью преодоления дефектов в формировании гражданского общества современной России, что требует развития инициатив и самодеятельных инициатив населения, в т.ч. за счет создания эффективной нормативной базы гражданских правоотношений.
Государство, его уполномоченные органы в сфере правотворчества и правоприменения должны развивать обратную связь с общественными объединениями юристов — ученых и практиков. Ассоциации, общественные объединения юристов федерального и регионального уровней должны активнее участвовать в формировании комплексного подхода к определению сущности позиции государственной власти относительно ее возможностей и пределов регулирования гражданско-правовых отношений в современной России.
Библиографический список
1. Вайнштейн Г.И. Закономерности и проблемы посткоммунистических трансформаций // Политические институты на рубеже тысячелетий XX-XXI веков: сборник статей / отв. ред. К.Г. Холодковский. Дубна: Феникс+, 2001. 478 с.
2. Герасимов А.В., Жигаева К.В. Государственная власть и гражданское общество в современной России: проблемы взаимодействия. М.: МГГЭУ, 2014. 177 с.
3. Голубцов В.В. Гражданско-правовой статус Советского государства // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2009. Вып. 2(4). С. 81-88.
4. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Пг.: Юридический книжный склад «Право», 1917. 328 с.
5. Гуляихин В.Н. Архетипы правосознания в системе правовой культуры личности // Юридические исследования. 2014. № 1. С. 54-74.
6. Волков В.В. Силовое предпринимательство, XXI век: экономико-социологический анализ. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2012. 352 с.
7. Хайек Ф. Дорога к рабству. М.: Новое издательство, 2005. 264 с.
References
1. Weinstein G.I. Patterns and Problems of Post-communist Transformations//. Political institutions at the turn of the Millennium. XX-XXI century: Collection of articles. / Ed. edited by Kholodkovsky K. G. - Dubna: Feniks+, 2001. 478 p.
2. Gerasimov A.V., Sigaeva KV. State Power and Civil Society in Modern Russia: Problems of Interaction. M: MGGU, 2014. 177 p.
3. Golubtsov VV Civil Legal Status of the Soviet State // Perm University Bulletin. Of legal science. 2009. Issue 2(4). P. 81-88.
4. Pokrovsky I.A. Main Problems of Civil Law. Petrograd: Law book store Law, 1917. 328 p.
5. Gulyaikhin V.N. Archetypes of Legal Consciousness in the Legal Culture of the Personality // Legal research. 2014. No. 1. P. 54-74.
6. Volkov V Violent Entrepreneurship, the Twenty-first Century: an Economic-sociological Analysis / SPb. Publishing house of the European University in Saint-Petersburg, 2012. 352 p.
7. Hayek F. The Road to Serfdom. M.: Novoe Izdatelstvo, 2005. 264 p.
