CC BY
121
УДК 316.323.6 ББКТЗ(2)47-2 + С51(2)5
Н.В. Коршунова
РЕФОРМЫ В РОССИИ В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XVIII — ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВВ.: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Реформаторство в России — тема крайне важная и актуальная. Переживая сегодня время кардинальных перемен во всех сферах жизни общества, невольно обращаешься к историческим закономерностям данного процесса. Фактически история любого государства — это цепь удавшихся или неза-вершившихся преобразований. При этом за успешными, а тем более масштабными реформами шел, как правило, период стагнации; за неудачными — социальные и политические кризисы. Долгое время в советской историографии роль реформ и реформаторства несколько преуменьшалась, так как «локомотивом истории» считалась революция, а реформы являлись лишь ее побочным эффектом. Однако опыт реформаторства, на наш взгляд, крайне важен, так как ни одна реформа, даже самая радикальная, в этом и есть ее принципиальное отличие от революции, не уничтожает существующие в обществе порядки, чаще достигает поставленной цели и гораздо в меньшей степени травматична для населения. Именно поэтому очень важно изучить историю реформ в нашей стране.
Само понятие «реформа» достаточно однозначное и не вызывает особых споров у историков и политологов. В Большой Советской энциклопедии под реформой понимается «преобразование, изменение, переустройство какой-либо стороны общественной жизни (порядков, институтов, учреждений), не уничтожающее основ существующей социальной структуры. С формальной точки зрения, под реформой подразумевается нововведение любого содержания. Однако в политической практике и политической теории реформой обычно называют более или менее прогрессивное преобразование, известный шаг к лучшему» [1, с. 58]. Почти дословно данное определение повторяется в современном Энциклопедическом словаре. Более глубоко понимание реформ было представлено в современной Энциклопедии общественной мысли А.Н. Медушевским. Реформа, писал автор статьи, это «преобразование общества при сохранении правовой основы его существования. Переход от традиционного сословного общества и абсолютизма к реализации идей гражданского общества и правового государства...». Далее А.Н. Медушевский выделил три модели реформ в России в целом: «первое, реформы осуществляются государственной властью из центра без участия населения и вопреки его сопротивлению часто насильственными методами (модель преобразований Петра I); второе, реформы осуществляются государством при активной поддержке либеральных элементов общества в центре и отчасти на периферии (Великие реформы 1860—70-х
гг.); третье, реформы осуществляются по инициативе общества (просвещенной и либеральной его части) и проводятся в жизнь государственными институтами под давлением общества (реформы начала XX в.)» [2, с. 453]. При этом автор статьи подчеркнул, что реформы в России носили цикличный характер, происходила последовательная смена реформ и контрреформ, по крайней мере, на протяжении XVIII — начала XX вв. и это представляло собой естественный модернизационный процесс, который, безусловно, требует внимательного изучения на всех этапах.
Для анализа определенного этапа реформ необходимо разобраться в природе реформаторства в России. Известный историк A.A. Искандеров одним из первых обратившийся к анализу теории и практики реформ в России, писал: «ни одна из них [реформ -— Н. К.], в сущности не была доведена до логического завершения, а большинство потерпело неудачу уже на полпути или же осталось на стадии проектов и замыслов, так и не получивших практической реализации» [3, с. 596]. Здесь историк повторил сложившийся стереотип, что все проводимые в России реформы оказались нереализованными или незавершенными. Такой вывод был сделан потому, что в нашей стране, несмотря на все усилия реформаторов, были смуты и революции. Например, незавершенностью реформы по отмене крепостного права исследователь объясняет причины революции 1905—1907 гг. — события, которое произошло почти через 50 лет после указанных преобразований. Да и невозможно представить такую реформу, которая раз и навсегда решила бы какую-нибудь проблему в государстве. И потом, социальных и политических катаклизмов не удавалось избежать ни одной стране.
Тем не менее, особенности проведения преобразований в Российском государстве, безусловно, были. Не претендуя на исчерпывающую оценку реформаторства в России, определим основные проблемы истории реформ во второй половине XVIII — первой четверти XIX вв.
Одной из особенностей реформаторства в России было отсутствие социальной базы реформ. При подготовке и проведении преобразований российские реформаторы зачастую брали за основу западные образцы и западные идеи, появившиеся в существенно иной социально-политической обстановке, чем та, которая была в Российской империи. Единственной социальной опорой реформ в России могло быть прогрессивное, либерально настроенное дворянство. Однако его положение было весьма неоднозначно, так как именно дворяне являлись
Н.В. Коршунова
Реформы в России в последней трети XVIII— первой четверти XIX вв.: проблемы теории и практики
крепостниками и даже самые образованные не считали, что крепостное право следует немедленно ликвидировать, хотя и признавали в целом его пагубность. Например, русский последователь учения физиократов, екатерининский посол в Париже Дмитрий Алексеевич Голицын в письмах кузену вице-канцлеру князю Александру Михайловичу Голицыну указывал на необходимость отмены крепостного права в России и при этом предлагал Екатерине П подать в этом пример дворянам [4, л. 193],
Поэтому данные идеи, попадая на нашу почву, давали порой причудливые ростки. Например, в прогрессивном в целом «Наказе» Екатерина П, при постоянной ссылке на просветителей, доказывает незыблемость российской самодержавной власти [5, с. 72—158].
То же самое касается попытки проведения либеральных преобразований в первой четверти XIX в., когда власть планировала существенно ограничить самодержавие, и даже, возможно, установить конституционную монархию, а также привлечь к управлению страной выборных представителей от свободного населения. Более того, Александр I планировал если не освободить, то существенно улучшить быт крепостных крестьян. Еще цесаревичем, путешествуя по России, он писал; «Ничего не может быть унизительнее и бесчеловечнее, чем продажа людей, и для того необходимо нужен указ, который оную навсегда запретил. К стыду России рабство еще в ней существует. Не нужно, я думаю, описывать, сколь желательно было бы оное прекратить. Но однако же должно признаться, сие весьма трудно и опасно исполнить, особливо если не исподволь за оное приниматься» [6, л. 2]. Сделать из задуманного удалось смехотворно мало. Крепостное право осталось фактически в неприкосновенности, а власть вынуждена была ограничиться «скромным» указом «О вольных хлебопашцах». Вместо ограничения самодержавия и введения конституции — серия административных реформ. Была проведена тщательно готовящаяся, но малозначительная реформа Сената. Вместо грандиозных замыслов М.М. Сперанского — учреждение Государственного совета и министерств. Причина подобной ситуации, главным образом, кроется в существенном разрыве между «европейскими», либеральными замыслами и крепостнической российской действительностью: социальная база реформ, даже среди дворянства, была очень мала.
Не меньшую проблему для реформаторства составляет персонификация реформ. Почти все преобразования в нашей стране связаны с именем конкретного реформатора. При этом симпатии и антипатии к ним возникали в обществе с необычайной силой и быстротой. Подобная ситуация, безусловно, мешала естественному ходу реформирования в России, когда с уходом с политической арены конкретного лица завершалась и «его» реформа.
Были свои особенности и в претворении в жизнь преобразований в нашей стране. Во-первых, фактически все реформы в России проводились или от имени монарха, или, что чаще, непосредственно по его (ее) собственной инициативе. Именно поэтому для подготовки и проведении реформ огромную роль всегда играла личность монарха, его интересы и пристрастия. Более того, основная масса населения все успехи и неудачи реформ связывала именно с личностью главы государства.
Во-вторых, если преобразования планировались и готовились оппозиционными силами, то даже для проведения самых умеренных реформ, предлагались весьма радикальные методы их реализации. Так, вполне типичным способом проведения преобразований были организация заговора и даже цареубийства. Данный механизм реализации реформ был вызван особенностью политического режима Российской империи, когда деятельность любой оппозиционной власти силы (от самой умеренной, до самой радикальной) была вне закона. Такое положение создало ситуацию, что умеренные, либерально настроенные реформаторы и крайние радикалы оказались близки в формах реализации своих целей. В итоге, сильное ограничение или полный запрет деятельности даже конструктивной оппозиции и возможности легально высказывать свои взгляды привел к тому, что даже самые умеренные оппозиционеры превращались в ярых врагов власти. Именно по этой причине фактически невозможно разделить процесс формирования либеральных и консервативных общественно-политических течений, который берет свое начало на рубеже XVIII—XIX вв.
Последняя треть XVIII — первая четверть XIX в. стоит особняком в истории реформ в России. В начале XVIII в. страна пережила колоссальные, хотя и беспорядочные реформы Петра I, «поднявшего Россию на дыбы». Теперь требовалось время для осмысления, упорядочивания проведенных преобразований. В середине XVIII в. в России получают распространение идеи философии Просвещения. Как писал И. Кант, «Просвещение — это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находился по собственной вине.... Имей мужество пользоваться своим умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» [7, с. 25].
Одной из базовых идей просветительской философии в области усовершенствования политического устройства была вера во всемогущество «правильных» законов. По мнению Просветителей, грамотный справедливый закон таким же сделает и общество. Именно в этот период появляется такое понятие как законная или «просвещенная» монархия. В России этот период приходится на время правления Екатерины II. Безусловно, последняя треть XVIII в. была временем расцвета Российского государства в политическом, экономическом и военном отношении, когда «ни одна пушка в Европе не мог-
Серия «Социально-гуманитарные науки», выпуск 5
129
Социология духовной жизни
ла выстрелить без согласия России». Однако уже к концу XVIII в. стало очевидно, что только «хорошие» и «грамотные» законы сами по себе не способны улучшить общество, так как это самое общество никак не хочет приспосабливаться к законам. Это наглядно продемонстрировала Великая Французская революция и выступление под предводительством Е. Пугачева.
Однако, когда политический маятник качнулся во время правления императора Павла I в другую сторону, стало очевидно, что старания Екатерины II не прошли даром. В обществе, прежде всего в дворянской и офицерской среде, сложилось устойчивое негативное отношение к деспотизму. Александр
I, получив престол в результате заговора, в силу своих внутренних потребностей и отвечая чаяниям общества, продолжил реформаторский курс, получивший в истории название «время либеральных реформ».
Именно первая четверть XIX в. оказалась богата на самые различные проекты преобразований государственного управления. При этом реализация указанных проектов оказалась минимальной, так как в большинстве своем заложенные в них идеи опережали свое время. Подобный всплеск общественного сознания даже при минимальной реализации в первой четверти XIX в. имел большое значение для формирования всего спектра общественно-политической мысли в России. Кроме того, многие замыслы реформаторов начала века, правда в несколько трансформированном виде, были реализованы позднее, в том числе в период правления Николая I. Не говоря уже о том, что именно при Александре I впервые остро был поставлен вопрос о вреде крепостного права.
Все проблемы политических реформ в России и проблемы их реализации знаменовали новый этап в политической истории нашей страны, определив в дальнейшем общий курс развития государства. Суть данного курса заключалась в том, что все по-
литические и социальные преобразования диктовались именно властью, бюрократией.
Следствием масштабно планируемых преобразований в последней трети XVIII — первой четверти XIX в. стал генезис либерализма и консерватизма в России [8].
Литература
1. Бовин, А.Е. Реформа // Большая советская энциклопедия. — М. : Советская энциклопедия, 1975, —Т. 22.—С. 58—59.
2. Медушевский, А.Н. Реформа // Общественная мысль России XVIII — начала XX века: Энциклопедия. — М.: РОССПЭН, 2005. — С. 452^56.
3. Искандеров, А.А. Закат империи. — М. : Редакция журнала «Вопросы истории», 2001. — 656 с.
4.РГАДА, —Ф. 1263. —Оп. 1. —Д. 1114.
5. Екатерина II имп. Наказ Комиссии для составления проекта нового Уложения// Императрица Екатерина II. О величии России. — М. : ЭКСМО, 2003. —832 с.
6. РГАДА. — Ф. 10. — Оп. 1. — Д. 700. (Секретная бумага, подписанная в кабинете Александра I).
7. Кант, И. Ответ на вопрос... Что такое просвещение // Кант И. Сочинения в шести томах. — М.: Мысль, 1966. — (Философ, наследие). Т. 6. — 1966, —743 с.
8. Данная проблема нашла отражение в научно-практических конференциях: Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. Материалы научно-практической конференции. — М. : РОССПЭН, 1999. — 567 с.; Либеральный консерватизм: история и современность. Материалы Всероссийской научно-практической конференции.—М.: РОССПЭН, 2001. — 384 с.; Сборник материалов научных конференций: «Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее», «Национальный вопрос в Европе в новое и новейшее время», «Правый консерватизм в России и русском зарубежье в новое и новейшее время». — Воронеж : Истоки, 2005. — 279 с. и др.
