CC BY
141
УДК 81.42
КВ. Палашевская
РЕЧЕВОЙ ЖАНР ЖАЛОБЫ В ЮРИДИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
В статье рассматриваются особенности речевого жанра жалобы в юридическом дискурсе, анализируются репрезентативная, аскриптивная, аргументативная и императивная составляющие жалобы, соответствующие интенциям ее отправителя.
Юридический дискурс, речевой жанр, речевой акт, жанровый формат, жалоба, социальное взаимодействие.
The paper considers the genre of complaint in legal discourse and focuses on its representative, ascriptive, argumentative and imperative elements correlating with the communicative intentions of a complainant.
Legal discourse, speech genre, speech act, genre format, complaint, social interaction.
Понятие речевого жанра как базовой единицы организации дискурса относится к числу важнейших теоретических представлений лингвокультурологии, лингвистики текста, стилистики, социолингвистики, прагмалингвистики, психолингвистики и других наук. Интеграция научных направлений позволяет рассматривать жанр как концептуальную и композиционную структуру, как способ социального действия и взаимодействия в рамках социальных событий, как способ его отражения в институциональной реальности в виде текста-документа и т.д. В зависимости от доминирующего направления в той или иной концепции, как правило, вносятся свои коррективы и акценты в понимание жанров. Так, прагмалингвисти-ческое направление изучения жанра в качестве главных принципов выдвигает социальное взаимодействие (диалог), помещенное в условия конкретной ситуации [4]. Лингвистическое изучение речевых жанров, или генристика, исходит из интенций говорящего при опоре на разработанную методологию и терминологию теории речевых актов, своего рода западный аналог отечественной теории речевых жанров [3, с. 108], что объясняет выбор для обозначения данного направления термина генристика. Пересечение прагмалингвистического подхода и генристики позволяет учитывать как диалогические, так и лингвистические аспекты речевых жанров. С данной позиции жанр можно рассматривать как ситуативную модель, формулу общения, в которой коммуникативные средства (набор коммуникативных возможностей, типов высказываний, которыми располагают субъекты в данной ситуации) выступают в качестве связующего звена между ситуативными элементами (ситуация и участники юридического дискруса в данной ситуации) и нормативно-ценностными элементами в направлении к целям общения. Эта взаимосвязь ситуативных, нормативно-ценностных и речевых элементов обнаруживает типичные наборы обобщений о том, каким образом должны сочетаться все элементы взаимодействия. Формулы связывания всех элементов воедино образуют жанровые форматы - типы текстов взаимодействия правовых субъектов. При этом взаимодействие может состоять из множества отдельных коммуникативных действий, в институциональном дискурсе образующих устойчивые последовательности взаимосвязанных между
собой речевых актов как структурных элементов жанра. Такие совокупности, в свою очередь, соединяясь между собой, образуют сложные структуры, складывающиеся в сценарные последовательности того или иного события (развитие ситуации, череду ее изменений). Таким образом, речевые жанры в институциональном дискурсе могут рассматриваться как ситуативно и нормативно обусловленные структурированные и институционально закрепленные (в виде законов, постановлений, неформальных соглашений) последовательности коммуникативных возможностей и предписаний, которыми располагают участники взаимодействия при достижении своих целей. Участник дискурса выбирает в соответствии с ситуативными и ценностно-нормативными элементами взаимодействия необходимые ему типы высказываний для осуществления определенных действий в направлении к своей цели.
С позиции отношения адресат - адресант речевой жанр жалобы в юридическом дискурсе входит в жанровую группу различного рода формул обращений - требований, направленных на восстановление нарушенных прав граждан (заявление о преступлении, исковое заявление, ходатайство, требование о реабилитации и т.п.) в официальные инстанции, которые в пределах своей компетенции обязаны рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ в установленный законом срок. Так, жалоба на действия и решения суда, должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, определяется как «обращение к должностному лицу, ведущему судопроизводство, или в суд по поводу нарушения прав и законных интересов субъекта уголовного процесса или иного лица, чьи права и интересы нарушены решением или действием должностного лица или суда» [6, с. 323]. Формула обращения может быть реализована следующим образом: [Настоящим] Я обращаюсь к Вам с жалобой на беззаконные решения судебных инстанций. Функцию перформативов обращения в рассматриваемом жанре юридического дискурса, как правило, выполняют адресация в соответствующую инстанцию, номинация (статусные характеристики) лица, представляющего данную инстанцию: Председателю Верховного Суда Российской Федерации. Аналогично форма представления подателя жалобы
(или самого заявителя) ограничивается указанием статусных характеристик, адреса (для осужденного -места пребывания), сопровождаемых формулами типа в защиту М. на Постановление судьи Верховного суда РФ от 23 июня 2004 года об отказе в возбуждении надзорного производства и передаче надзорных жалоб на рассмотрение Президиума Верховного Суда РФ. Номинация адресата определяется типом жалобы.
Содержание обращения независимо от типа жалобы формируют репрезентативный, аргументатив-ный, аскриптивный и императивный элементы, соответствующие коммуникативным интенциям обращающегося в конститутивных речевых актах его жалобы.
Репрезентативный элемент сводится к презентации проблемы, выражающейся в изложении сути истории институционального взаимодействия участников юридического дискурса - подателя жалобы и агента юридического дискурса (того или иного органа или должностного лица) по конкретному делу, например: 23 января 2001 года я был арестован Прокуратурой С. по обвинению в похищении неведомых мне двух граждан Грузии Р. и К. Полтора года длилось следствие по делу, по итогам которого... Следствие велось таким образом, что я не был представлен на опознание никому из лиц, якобы меня обвинявших, не было проведено ни очной ставки с лицами, якобы свидетельствующими против меня. До меня лишь доходили известия о пытках и издевательствах, которые сотрудники милиции чинили над могши коллегами и сослуживцами, а также другими незнакомыми мне людьми - свидетелями по делу... . Данный элемент предполагает наличие утверждений о нарушениях со стороны агента юридического дискурса прав и свобод ее адресанта в этой истории, т.е. о том, что именно оспаривается, что именно обращающийся с жалобой считает незаконным, необоснованным, в чем усматривает нарушение своих прав и интересов. При изложении сути проблемы активно используются речевые акты - репрезентативы, «смысл, или цель которых в том, чтобы зафиксировать (в различной степени) ответственность говорящего за сообщение о некотором положении дел, за истинность выражаемого суждения» [5, с. 181].
Идея ответственности заявителя за сообщение соотносится с идеей ответственности лица за действия, о которых идет речь в сообщении. Функция оценивания (квалификации) поведения состоит в приписывании ответственности за осуществление этого поведения - аскрипции (по Н. Харту). При этом в силу своих особых логических свойств аскрипция непогрузи-ма во множество оценок {истинно, ложно}: «Since the judge is literally deciding... on the facts before him... what he does may be either a right or wrong decision or a good or bad judgment and can be either affirmed or reversed and may be quashed or discharged... What cannot be said of it is that it is either true or false». - «Поскольку судья буквально основывает свое решение на известных ему фактах, то решение, которое он принимает, может быть правильным или неправильным, плохим или хорошим, оно может быть ос-
тавлено без изменения или пересмотрено, отменено или исполнено... Единственно, чего в действительности нельзя утверждать о нем [о решении], так это то, что оно истинно или ложно» [7, с. 155]. При этом оценка действий участников юридического дискурса неотделима от оценочных категорий, в которых их воспринимают и описывают участники юридического дискурса. Судебное решение в юридическом дискурсе рассматривается с позиции законности, обоснованности, справедливости. Соответственно выделяются основания оценки судебного решения с позиции данных категорий (общие формулы которых, перечисленные в ст. 379 УПК РФ, раскрываются в ст. 380 -383 УПК РФ). В силу этого аскриптивная форма утверждений о действиях судьи должна соответствовать данным основаниям, например: неправильное применение закона: суд не применил закон, подлежащий применению, а применил закон, не подлежащий применению, к обстоятельствам, признанным в приговоре установленными; несправедливость приговора: Я был по существу лишен права на беспристрастный справедливый суд. Суд фактически подменил сторону обвинения и, возложив на себя функции последней, в приговоре сформулировал новое обвинение, существенно отличающееся от первого...; нарушение уголовно-процессуального закона: Приговор вынесен незаконным составом суда, а постановление судьи Верховного суда РФ Ш. в этой части в нарушение требований ч. 4 ст. 7 УПК РФ противоречит закону и фактическим обстоятельствам дела.
Таким образом, в данном случае условием аскрипции является определенная правом система признаков, с позиции которой то или иное решение судьи может рассматриваться как несправедливое, незаконное, необоснованное. В целом аскриптивный элемент пронизывает весь юридический дискурс, так как основным юридическим вопросом представляется вопрос о правомерности или неправомерности той или иной формы поведения в пределах определенной ситуации социальной жизни.
Необходимо заметить, что жалоба, заключая в себе отрицательную оценку действий того или иного агента юридического дискурса, относится к тем типам коммуникативных актов, которые умаляют его позитивный образ и в целом всей системы и неизбежно включают субъективное, эмоционально оценивающее отношение говорящего к предметно-смысловому содержанию его высказывания. Этот экспрессивный элемент, способствующий созданию негативного образа, может вноситься посредством различных аскриптивных стратегий. Наиболее простым является прямое приписывание определенных негативных характеристик: Дальнейшие действия суда и лично г-на П. стали носить характер откровенного вызова действующему в нашей стране уголовно-процессуальному законодательству. Создание негативного образа может осуществляться на фоне самопрезентации ее подателя, выражающейся в добавлении информации адресанта о себе с целью персонификации жалобы, создания определенного позитивного образа, эмоционального фона с целью опре-
деленного воздействия на адресата - вызывания его интереса к тексту жалобы, расположения и благосклонности к жалобщику. Позитивный образ заявителя подается на контрасте с образом «обидчика»: ...еще более беззастенчива была ложь г-на П. в событиях, связанных с моим неучастием в судебном ■заседании, назначенном на субботу 21 июня 2003 г. Вне рамок судебного заседания я обратился к г-ну П. с просьбой не доставлять меня в суд в субботу. Поступал я так лишь потому, что нет в мире более древнего обычая, чем почитание субботы, составляющего сердце и душу иудейского мировоззрения. Мои предки и я чтим этот обряд беспрерывно на протяжении тысячелетий. Я просил также судью в этот день не исследовать доказательства, относящиеся к моему обвинению. К моему удовлетворению таковое предложение было принято судьей, и я спокойно провел субботу 21 июня 2003 г. в молитвах. Однако при изучении протокола судебного заседания я с ужасом убедился, что вновь был обманут человеком, наделенным судейской властью...
В целом контраст создается различными приёмами, включая косвенные речевые акты, перифразы, иронические высказывания, открывающие возможности для имплицитных смысловых включений: .. .А я-то надеялся, что наконец-то с учетом взаимоисключающего содержания ранее произведенных экспертиз суд назначит и проведет повторную судебную фоноскопическую экспертизу. Но!!! Далее последовало... Так без меня меня же лишили права защищаться, используя приобщенные к делу аудиозаписи прослушивания - вещественные доказательства с огромным защитительным и изобличающим во лжи сторону обвинения потенциалом.
Таким образом, аскрипция сопровождается созданием негативного образа «обидчика» и включает экспрессивный элемент, создающий оценочно окрашенный контекст высказывания.
Подтверждение фактов, имеющих отношение к обжалуемым действиям, входит в аргументативный элемент жалобы. Как правило, в судебных жалобах аргументация имеет сложную многоуровневую структуру, включая тезисы и аргументы более высокого и более низкого уровня, связанные общим тезисом. С содержательной стороны аргументация рассматривается как, прежде всего, способ речевого воздействия на адресата, осуществляемого через пропозициональные компоненты высказываний при одновременной апелляции к социально и культурно обусловленным структурам ценностей адресата [1, с. 250].
Формально тезисы аргументации могут передаваться различными конструкциями. В жалобах используются и имплицитные утверждения, наиболее распространенной формой подачи которых являются вопросы, например: Допустимо ли в России заочное — как в отсутствии в суде подсудимого, так и без допроса свидетелей обвинения - осуждение гражданина? По своим семантическим характеристикам данный вопрос близок к риторическим вопросам, не требующим ответа, а представляющим собой утверждение, выражение мнения, предположения и т.п. В при-
веденном примере данный вопрос используется для введения определенной информации как тезиса дальнейшего обсуждения и доказательства, т.е. служит в качестве правдоподобного предположения, о чем свидетельствует введение вопроса конструкцией «допустимо ли?», в обычном употреблении связываемое с выражением предположения.
Подобного рода конструкции, как правило, не используются в жалобах, однако представляются эффективным риторическим приемом для акцентирования приводимых подателем жалобы доводов в обоснование выдвигаемого тезиса. Они используются как, прежде всего, более эмоциональный способ подачи фактуальной информации и призыва к восстановлению нарушенных прав. Аналогичную функцию эмфатического утверждения о нарушениях закона выполняет следующее высказывание: Неужели эти очевидные беззакония никак не затрагивали моих прав на защиту, гарантированных не только Конституцией страны, но и Европейской Конвенцией «О защите прав человека и основных свобод»? Неужели они не свидетельствовали об откровенно фарсовом характере правосудия а-1а г-н П. ?
Императивный элемент жалобы сводится к конкретным и общим описаниям будущих действий адресата: Я надеюсь, что доводы мои будут полностью восприняты вами, что они будут тщательно проверены на их соответствие действительности и по итогам рассмотрения всего дела вами будет постановлено оправдывающее меня законное решение. Как правило, используется ссылка на авторитет: При рассмотрении жалоб в мою защиту, поданных в Президиум Верховного суда России, я прошу вас, уважаемые судьи, задуматься о соответствии ваших решений уже сложившейся системе прецедентного права, созданной Европейским судом по правам человека. Эта правовая система декларирует недопустимость нарушений закона, которые наличествуют при отправлении правосудия по моему делу. Суть жалобы составляют требования:
- признания адресатом жалобы факта нарушения;
- подтверждения необходимости соблюдения агентом юридического дискурса своей правовой обязанности;
- справедливого удовлетворения.
Существуют правила, конвенции образа жалобы
как коммуникативного действия, отражающие принципы и этику институционального общения, согласно которым жалоба должна:
- быть ясной и конкретной;
- освещать ключевые аспекты допущенного произвола и беззакония;
- быть читаемой, что крайне важно в случае большого массива информации, который должен будет изучить проверяющий;
- включать все основные аргументы нарушений закона, допущенных, например, при расследовании и разбирательстве того или иного дела (однако «разбухание» содержания жалобы, как правило, не придает ей нового качества, но может существенно ухудшить ее восприятие проверяющим) и т.п.
Наиболее важными условиями являются принципы смысловой и логической взаимосвязи рассмотренных выше элементов. Например, если податель жалобы утверждает о существенных процессуальных нарушениях, каждое из которых должно повлечь отмену приговора, он не может просить суд о переквалификации действий осужденного или назначении осужденному соответствующего его вине наказания: «На практике такая постановка вопроса влечет за собой хотя и явно неправильное, но понятное решение Верховного Суда РФ. Жалоба остается без удовлетворения, так как доводы, изложенные защитником в жалобе, не соответствуют его резолютивной части, защитник не просит то, о чем он пишет в описатель-но-мотивировочной части жалобы» [2, с. 12].
Таким образом, жанровые модели в институциональном дискурсе обладают определенной степенью стереотипности. Это вовсе не означает, что все институциональные коммуникативные взаимодействия исполняются четко по жанровым схемам в соответствии с их трактовками в юридическом дискурсе. Вместе с тем принципы вариации в основном касаются того, что в драматургии является постановкой уже знакомой пьесы. Индивидуальные версии жанровых форм неизбежно обладают уникальными и неповторимыми свойствами, но они должны, в конечном счете, способствовать воплощению устоявшейся дискурсивной формы. Свобода действия в институциональном дискурсе ограничена процедурными возможностями, статусными полномочиями его участников, ситуативными факторами, ценностями культуры. Каждая дискурсивная форма имеет свои границы, в которых определена возможность использовать те или иные уникальные коммуникативные элементы, не угрожая разрушением самой формы. Так, например, высказывание, используемое в приведенном ниже примере, не типично для жанра надзорных жалоб: ...Возможно, что вы в чем-то не согласитесь со мною и моими защитниками и сочтете необходимым удовлетворить не все заявленные требования, а устранить лишь часть многочисленных нарушений закона. Даже такое решение в случае, если оно будет сопряжено с моим освобождением
из-под стражи, удовлетворит меня в моем сегодняшнем положении, и я отзову свою жалобу из Европейского Суда...
Жанр жалобы в русском юридическом дискурсе не предполагает выдвижение каких-либо условий, преследующих взаимную выгоду участников дискурса и утверждающих взаимность обязательств, а также прогнозирование возможных «не совсем должных» действий адресата. С данной позиции жанры юридического дискурса рассматриваются как одно из проявлений нормативной культуры, в которую включены различные нормативные стандарты отношений.
Содержание жалобы направлено на формирование представления о нарушенном интересе, прав или свобод ее адресанта, который сообщает адресату жалобы о фактах нарушения своих прав, приписывает ответственность за эти нарушения определенному лицу, аргументирует наличие нарушений своих прав этим лицом и требует устранения данных нарушений. Таким образом, речевой жанр жалобы образуют репрезентативная, аскриптивная, аргументативная и императивная составляющие.
Список литературы
1. Баранов, А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика / А.Н. Баранов. - М., 2009.
2. Ведищев, Н.П. Обжалование приговора адвокатом / Н.П. Ведищев // Адвокатская практика. - 2008. - № 1. -С. 9-13.
3. Вежбицка, А. Речевые жанры / А. Вежбицка // Жанры речи. - Саратов, 1997. - Вып. 1. - С. 99 - 111.
4. Седое, К.Ф. Анатомия жанров бытового общения / К.Ф. Седов // Вопросы стилистики: человек и текст. - Саратов, 1998. - Вып. 27. - С. 9 - 20.
5. Серль, Дж.Р. Классификация иллокутивных актов / Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике. - 1986. -Вып. XVII: Теория речевых актов. - С. 170 - 194.
6. Уголовно-процессуальное право РФ: учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. - М.: Юрист, 2006.
7. Hart, H.L.A. The ascription of responsibility and rights / H.L.A. Hart // Logic and Language. - Blackwell, 1951. -P. 145-166.
УДК 802
Н.Л. Суворова
ТЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ГРАММАТИЧЕСКОГО ПРОСТОРЕЧИЯ
В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье предлагается социопрагматический анализ особенностей использования форм грамматического просторечия в речевом поведении героев англоязычных романов с целью выявления характера взаимосвязей между тендерной принадлежностью коммуникантов и теми элементами языковых кодов, которые выступают в качестве её грамматических показателей. Проводится сопоставление причин появления просторечных структур в британских и американских произведениях.
Английское грамматическое просторечие, тендерная принадлежность, социопрагматический анализ, речевое поведение, англоязычный роман, отклонения от нормы.
The paper deals with the sociopragmatic analysis of grammatical deviations from the literary norm in the speech of the characters of English novels in order to find out the nature of dependence between the communicants' gender and those elements of language
