CC BY
787
ная вузам отрасли «болонская система» образования, наконец - многократно и повсеместно раскритикованная система ЕГЭ - все это пагубно сказалось на работе учебных заведений и, надо полагать, на качестве подготовки специалистов для отрасли. Упорядочение существующей практики подготовки специалистов, приведение ее в соответствие с реальными потребностями отрасли - таково пятое приоритетное направление оптимизации системы социально-культурной деятельности в условиях модернизации России.
Ни одно из сформулированных нами приоритетных направлений оптимизации, если их развивать обособленно от других, не принесет желаемого результата. Социально-культурная деятельность обретет новое качественное состояние только в том случае, если все сформулированные нами направления получат одновременное, целенаправленное, комплексное развитие.
Н.Н. Ярошенко
Развивающая среда и социально-культурная деятельность: контекст сущностного единения педагогики и культуры
Категория культуры оказалась в последние годы в центре внимания педагогических исследований, и яркое свидетельство тому - становление нового направления научных исследования, определенного М. А. Ариарским как «педагогическая культурология» [1; 2]. Мы всецело поддерживаем М. А. Ариарского в его стремлении вернуть образование и педагогику в контекст культуры. Ведь именно культура, по словам П.А. Флоренского (1914), есть среда, растящая и питающая личность. Эта идея дала основания для формирования таких современных направлений научного поиска как «педагогическая культурология», «прикладная культурология», «социально-культурная деятельность». Можно много рассуждать о содержании этих терминов, но нельзя не заметить, что все они раскрывают сущностное единение педагогики и культуры.
Основной тезис, предлагаемый для обсуждения, можно выразить так: проектировать нужно не только культурную среду, но и культурную деятельность. И этот тезис вовсе не противостоит идеологии средового подхода к воспитанию, прекрасно разработанной в отечественной педагогической науке. Речь идет о том, что, создавая развивающую социальнокультурную среду, мы обязаны учитывать особенности того отношения к этой среде, которое каждый человек формирует самостоятельно. Следовательно, среда без личностного освоения человеком не является фактором социального развития и культурной динамики: среда должна вызвать
либо реакцию неприятия, либо должна быть воспринята, и, естественно, принята и интериоризирована личностью.
Именно поэтому любой акт проектирования социально-культурной среды - это действие, направленное на помощь личности в осознании, ценностной оценке и эмоциональном отношении к миру.
И здесь встречаются два вектора теоретического мышления, которые взаимодополняют друг друга, но нередко воспринимаются как взаимоисключающие. Речь идет, прежде всего, о векторе внешней социальной детерминации, который интерпретирует воспитательное воздействие социально-культурной среды как определяющее в развитии личности и приобщении ее к культуре. Этот вектор с исключительной силой проявлялся в магической формуле исторического материализма «бытие определяет сознание». Проверка временем этой «аксиомы» показала, что абсолютизация внешнего воздействия не объясняет все разнообразие результатов, получаемых на его основе.
Второй вектор, во многом альтернативный, признает приоритетность в воспитательном воздействии социально-культурной среды механизмов самодетерминации, т.е. того, что в современной педагогике именуется самосознанием, самоопределением и т. д.
В педагогических исследованиях в последние годы очевидно внимание к изучению процессов развития самосознания и субъектности (О.С. Газман, А.В. Мудрик, Л.Н. Куликова, К.Г.Митрофанов и др.), самоопределения (Н.М. Борытко, Н.Н.Никитина, Н.С. Пряжников, Г.К. Селевко, В.В. Сериков и др.), личностного роста (Н.Л. Селиванова, Д.В. Григорьев, И.В. Кулешова, П.В. Степанов и др.), что, в отдельных случаях, приводит авторов к необходимости обращения к понятию закономерностей средо-вого воспитания. О возможности использования социальной среды как фактора социализации и воспитания свидетельствуют исследования А.В. Мудрика, В.Г. Бочаровой, И. А. Липского, В. Д. Семенова и др., в проекции педагогики социально-культурной деятельности - М.А.Ариарский, А. Д. Жарков, А.А. Жаркова, Н.В. Шарковская, Н.Н. Ярошенко и др.
Современная теория социально-культурной деятельности стремится рассматривать процесс воспитательного воздействия среды комплексно, обращаясь к материалам различных наук о человеке и культуре.
Принцип культурного развития, сформулированный выдающимся российским психологом Л.С. Выготским, состоит в следующем: «Всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва социальном, потом - психологическом, сперва между людьми как категория интерпсихическая, затем - внутри ребенка как категория интрапсихическая» [3: 145]. Иными словами, акт культурного развития происходит только тогда, когда возникает категория (драматическое столкновение, коллизия, напряженное социальное взаимодействие) между ребенком и другим человеком. И вот это столкновение (по
Л.С.Выготскому - драма развития) рождает новую функцию в сознании ребенка, приводит к качественному его изменению. Легко видеть, что этот закон является одновременно и психологическим, и имеющим отношение к культуре. Роль педагога, взрослого, как создателя такой категории, является исключительно важной, едва ли не решающей.
Обратим внимание на то, что Л. С. Выготский раскрывает социальный план развития личности через категорию социального взаимодействия. Социально-культурная среда здесь также представляется как интерсубъективная реальность, т.е. среда оценивается людьми, раскрывается ими через собственное отношение. И справедливо это не только к детскому возрасту, а распространяется на все возрастные этапы развития личности.
Поэтому вряд ли допустимо рассматривать культурное воздействие среды вне воспитательного контекста, ориентированного на развитие личности как ведущую цель педагогической работы.
И это подтверждает наш основной тезис - среда может стать развивающей только при условии наполнения ее различными формами культурной деятельности и высоким ценностно-смысловым содержанием.
Мы считаем, что ценностно-смысловую специфику социальнокультурной деятельности в современной России определяет целостность социально-культурной деятельности, которая основана на триединстве ценностей культуры, свободной активности личности и досугового общения [6].
Социально-культурная деятельность не сводится только к деятельности каких-либо учреждений, она принципиально выходит за рамки деятельности учреждений культурно-досугового типа. У большинства теоретиков и практиков, сформировавшихся в период расцвета культурнопросветительной и культурно-досуговой деятельности, сегодня есть «страх перед будущим»: сеть культурно-просветительных учреждений (или как их сейчас именуют - учреждений культурно-досугового типа) неумолимо сокращается. Но, как ни парадоксально, при этом одновременно расширяется педагогическое пространство социально-культурной деятельности. Только в ином качестве - в негосударственном инварианте этих учреждений.
Говоря другими словами, социально-культурная деятельность сегодня - это направление, ориентированное не только на обслуживание ведомственных интересов. Ее институциональная природа связана с деятельностью социальных институтов в широком смысле этого слова.
Между тем практика свидетельствует об определенном сокращении институтов воспитания и, в некотором смысле, о снижении эффективности их деятельности, а также свертывании воспитательного пространства, которое определяет социализирующие процессы.
В связи с этим уместно указать на то, что в теории и практике социально-культурного воспитания на протяжении всего XX столетия сло-
жилось, оформилось и транслируется особое ценностно-смысловое содержание - высокая духовно-нравственная направленность, гумани-стичность, креативность, социальная открытость и равенство, педагогичность. Это содержание проявляется в понимании социальнокультурной деятельности как условия развития личности в ее наилучших способностях и дарованиях и, следовательно, развития общества как системы одухотворенных взаимодействий людей, основанных на ценностях Истины, Добра, Красоты и Любви [6].
Эта сверхзадача социально-культурной деятельности взросла в отечественной традиции внешкольного, клубного воспитания и сегодня выступает альтернативой различным деструктивным практикам. Именно это дает основание утверждать, что современная социально-культурная деятельность в своем развитии сумела сохранить ценностно-смысловое содержание, соответствующее традициям отечественной культуры и ментальности россиян, что определяет необходимость дальнейшего изучения ценностных ориентаций и содержания культурных практик населения в сфере досуга.
Между тем, нельзя не отметить, что основная тенденция, определяющая «снижение» ценностно-смыслового содержания социально-культурной деятельности, определяется реальным недостатком средств у большинства семей на полноценное включение в культурную деятельность.
В России сегодня повсеместно продолжается «оптимизация» сети социально-культурных (бюджетных) учреждений, которая началась еще в 1990-е годы. Особенно это заметно на муниципальном и поселенческом уровне. Учреждения без соответствующей ресурсной поддержки не могут обеспечить современный уровень культурных услуг, снижается их качество [4]. После обвального сокращения сети учреждений культуры в конце прошлого века, в современной России так и не удалось прервать тенденцию их сокращения. Неуклонно сокращается сеть библиотек, клубов, досуговых центров и других учреждений, все более ограничивается доступ населения к получению культурных услуг, что серьезно затрудняет приобщение к культуре молодого поколения, поиск и развитие способностей детей, подростков, молодежи, затрудняет творческую самореализацию взрослого населения.
Отсутствие нормативов финансирования обеспечения минимально необходимых культурных услуг населению в условиях усиливающегося «культурного разрыва» между крупными городами и остальными территориями, между возрастными, профессиональными и статусными группами населения чревато нарушением конституционных прав граждан на равный доступ к культурным ценностям.
Сохраняющийся ведомственно-отраслевой подход, отсутствие многоканального (межбюджетного) финансирования не позволяют создавать
и финансировать интегрированные полифункциональные учреждения и организации, запускать межведомственные проекты.
Это, в свою очередь, ведет к тому, что бюджетный сектор социальнокультурной сферы продолжает оставаться «ресурсопоглощающим», в то время как он мог бы стать «ресурсоумножающим».
Профессор Е.А. Малянов верно отметил, что сегодня в стране не созданы реальные условия для заинтересованности бизнеса, деловой элиты в масштабной поддержке культуры и в благотворительной деятельности, а «отсутствие целевого взаимодействия между культурой и другими сферами (здравоохранением, образованием, физкультурой и спортом, производством, бытовым обслуживанием, правоохранительными органами и т.п.) увеличивает количество проблем в экономико-хозяйственной сфере (нетрудоспособность вследствие низкой „культуры здорового образа жизни“, низкое качество труда - результат невнимания к „культуре производства“ и „корпоративной культуре“, низкая инновационная активность специалистов - отсутствие целенаправленного формирования „культуры творчества“, „инновационной культуры“ и т.д.)» [5].
Несомненно, что, несмотря и вопреки инфраструктурному кризису, у специалистов современной социально-культурной деятельности растет понимание ее социального значения, формируется спектр продуктивных научно-теоретических подходов к ее изучению, растет потребность к реализации социально-культурных технологий, в том числе проектных.
Общий анализ динамики ценностно-смыслового содержания социально-культурной деятельности в России в последние два десятилетия позволяет констатировать нарастающее противостояние, с одной стороны, ценностей и смыслов культуры, консолидирующих российское общество, а с другой - центробежных тенденций, разрушающих это единство и, соответственно, истончающих ценностно-смысловое содержание всей культуры и социально-культурной деятельности как одного из важнейших ее сегментов.
Действительно, это противостояние ценностей и антиценностей, которое является во многом источником культурной динамики, так как культура осуществляет себя только в преодолении и вытеснении проявлений антиценностей. Это подтверждает вся история мировой культуры. Причем вся история подтверждает и другое: что процессы самоорганизации и целенаправленной культурно-просветительной деятельности приводят в движение такие механизмы культурного развития, которые позволяют не только избегать крайних проявлений культурной энтропии, но и достигать новых вершин, открывать новые горизонты гуманизма и творчества.
Стоит надеяться, что социально-культурная деятельность в этом процессе может раскрыть свой созидательный потенциал при условиях сопряжения активности личности, ее «стиля жизни» и потребностей обще-
ственного развития, а также при создании условий инфраструктурного обновления отрасли культуры, повышения внимания к этим проблемам со стороны государства и общества.
Литература
1. Ариарский, М. А. Социально-культурная деятельность как предмет научного осмысления / М.А. Ариарский. - Санкт-Петербург, 2008. -792 с.
2. Ариарский, М. А. Педагогическая культурология: в 2 т. / М. А. Ариарский. - Санкт-Петербург: Концерт, 2012. - Т. 1. Методология и методика постижения культуры. - 400 с.; Т. 2. Социально-культурная деятельность и технологии ее организации. - Санкт-Петербург: Концерт, 2012. - 448 с.
3. Выготский, Л. С. Собрание сочинений: в 6 т. / Л. С. Выготский. - Т. 3. Проблемы развития психики / Под ред. А.М. Матюшкина. - Москва: Педагогика, 1983. - 368 с., ил.
4. Жарков, А.Д. Теория и технология культурно-досуговой деятельности: [учебник для студентов вузов культуры и искусств] / А.Д. Жарков. - Москва: Издательский Дом МГУКИ, 2007. - 480 с.
5. Малянов, Е.А. Социально-культурная инноватика: методология, теория и практика: дис. ... докт. пед. наук: 13.00.05 / Е.А. Малянов; ТГУ им. Г.Р. Державина. - Тамбов, 2011. - 272 с.
6. Ярошенко, Н.Н. История и методология теории социально-культурной деятельности: Учебник / Н.Н. Ярошенко. - Москва: МГУКИ, 2007. - 360 с.
