CC BY
183
УДК 349.4(195)
РАЗВИТИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В КРЕСТЬЯНСКОЙ ОБЩИНЕ ТУЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
© Игорь Валерьевич СКРЯБИН
Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого, г. Тула, Российская Федерация, аспирант кафедры истории Отечества, e-mail: info@tfrpa.ru
В статье рассматривается развитие предпринимательства у крестьян тульской деревни в пореформенное время. Проанализированы материалы, которые показывают, что сельские предприниматели не только умело и рационально организовывали свое хозяйство, но в то же время подвергали сверхнапряженному труду наемных работников.
Ключевые слова: сельское предпринимательство; зажиточные крестьяне; кулаки; батраки; наем в деревне; рациональное хозяйство.
Узаконив в 1861 г. сельскую общину бывших помещичьих крестьян, царское правительство преследовало несколько важных целей: создать механизм выживания крестьян в сложных природно-климатических условиях; ввести полицейский надзор за состоянием и движением надельной земли; установить жесткий контроль за распределением и выплатой податей; законсервировать социальную структуру деревни, удержать однородный состав сельского населения, создать препятствие имущественному расслоению крестьянства и, тем самым, спасти страну от роста пролетариата. Однако эти ожидания власти оказались самой большой ошибкой в отношении крестьян. Чтобы не утратить общинные устои, и, в первую очередь, принцип уравнительности, русскую деревню надо было полностью отделить от экономических процессов, которые начались во второй половине XIX в. в мире и в России.
В этот период промышленно развитые страны Европы пришли к выводу, что экспорт продовольствия обойдется им намного экономичнее их производства, и это создавало благоприятные условия для подъема русского товарного земледелия. В результате начавшейся модернизации промышленности и транспорта, а также целого ряда либеральных реформ 1860-1870 гг., увеличилась емкость российского внутреннего рынка. Кроме того, аграрная наука и практика сделали огромный шаг вперед, намного снизив отрицательное воздействие природно-климатических условий на производство сельхозпродукции. Все это привело к значительному увеличению урожайности хлебов и технических культур, росту животноводства и, самое
главное, к появлению возможности товарного производства в русской деревне. Освобождение крестьян повысило их социальную мобильность. Из-за малоземелья сельское население обратилось в больших масштабах к отхожим промыслам. Однако промыслы оказались разными. Беднота в ходе сторонних заработков продавала свои рабочие руки, а богатые крестьяне занимались предпринимательством. Результат долго себя ждать не заставил. В начале XX в. в Тульской губернии появился слой зажиточных крестьянских семей, которые получали прибыль, применяя наемный труд. Это были т. н. «кулаки». Впоследствии большевистская партия это название сделала нарицательным, связав образ кулацкого хозяйства только с эксплуатацией. На самом деле это были типичные фермерские хозяйства. Возрождая сегодня предпринимательство в тульской деревне, важно знать, какой вклад в развитие экономики региона внесли эти хозяйства.
Тульский край издавна считался зерновым районом царской России, здесь в первую очередь развивалось полевое хозяйство. Посевы зерновых в начале XX в. достигали более 1 млн десятин [1, с. 94-101] и были приспособлены к потребностям и запросам внутреннего и внешнего рынков. Выращивались все товарные хлеба, но предпочтение отдавали ржи и овсу, по культивированию которых Тульская губерния являлась одним из лидеров в Европейской России. Общая товарность зерновых составляла 1/4 часть от всего производства зерна. Особым спросом на рынке пользовались местные сорта овса (шатиловский). Первое место как в России, так и в губернии принадлежало вывозу хле-
ба. По нашим подсчетам, в начале XX в. ежегодно транспортировке подлежало в среднем 25-27 млн пудов зерновых грузов. Хлеб вывозили в Москву (30 %), Прибалтику (30 %), Петербург (13 %), за границу (10 %) [2, с. 3843, 50-53]. Росту экспорта зерна способствовала проведенная на территории губернии сеть железных дорог, а также строительство зерновых складов и элеваторов. Большим потребителем хлебных продуктов явилась местная сельскохозяйственная промышленность, прежде всего винокурение и пивоварение. Полсотни губернских спиртзаводов поглощали около 0,5 млн пудов хлеба. Но самое большое количество хлеба уходило на питание городского населения и поставки для армии [3, с. 41].
Вторым видом полеводства являлось возделывание технических культур: картофеля, льна, конопли, свеклы, табака и др. Первое место здесь занимали посевы картофеля (75 тыс. десятин), рост которых был связан с частичной заменой в пище населения хлеба этой культурой, а также с развитием местного крахмального и винокуренного производств [3, с. 41]. Более 26 тыс. десятин земли было отведено под культуры льна и конопли, из семян которых производили масло.
Постепенно промышленный характер приобретало садоводство и огородничество. Размеры садов колебались от 2 до 10 десятин, хотя встречалось и по 20, 50 и даже 100 десятин [4, с. 4]. Яблоки, вишню, малину местные предприниматели сбывали на рынки Москвы, Петербурга, Калуги, на кондитерские фабрики обеих столиц. Успешно развивалось огородничество. Промышленные огороды возникали около городов и в отдельных уездах, особенно в Каширском и Веневском. Местные огородники специализировались на выращивании лука, огурцов и капусты. Сбыт овощей происходил в губернском центре, Москве, Прибалтике и даже за рубежом. Так, зажиточные крестьяне Веневского уезда лук и чеснок отправляли вагонами в г. Ревель и в Персию, а из поселка Мясново (г. Тула) несколько сортов огурцов поставлялись предпринимателями в парижские рестораны [5, с. 49].
Развитие капитализма оказывало существенное влияние и на состояние животноводства в губернии. Так, уже в конце XIX в.
навозное скотоводство постепенно начинает переходить в продуктивное рыночное скотоводство. Важной коммерческой отраслью здесь явилось коневодство. В 80-х гг. XIX в. в регионе появились улучшенные породы лошадей, отличавшиеся высокими показателями. Такие лошади требовались в большом количестве внутри страны для армии, спорта, гужевых и земледельческих работ. Проявляли к ним интерес и за рубежом (прежде всего в Германии). По количеству конезаводов (более 100), а также численности племенных производителей (свыше 2 тыс.) регион выдвигается на одно из первых мест в России [6, с. 5]. За пределы губернии в среднем ежегодно вывозилось до 10 тыс. голов [7, с. 35]. Главной торговой единицей считалась обычная крестьянская лошадь, но с каждым годом в реализации возрастала доля рысистых, верховых и тяжеловозов. Особый спрос наблюдался на «битюгов», которые отличались ростом, силой и весом до 1 тонны, а также быстрых и красивых орловских рысаков.
Медленно, но неуклонно шел процесс роста торгового животноводства. В хозяйствах кулаков и помещиков-предпринимателей животноводство начинает развиваться на интенсивной основе. Часть помещиков начала увеличивать поголовье скота и улучшать его качество, в регионе довольно широко практикуется выписка племенного скота из-за границы (из Голландии и Швейцарии). Улучшалось и крестьянское стадо. Наибольшее развитие крестьянское молочное хозяйство получило в селениях, расположенных в пойме рек Оки и Упы. Здесь к концу XIX в. насчитывались десятки сел, в которых главным занятием населения было производство молока и молочных продуктов на продажу. В этих местах в большом количестве имелись сепараторы, маслодельни и сыроварни. Масло и сметана сбывались в обеих столицах, а также в Киеве, Одессе и за границей (Англия) [8, с. 51].
Определенных успехов в губернии достигло и мясооткормочное животноводство. В регионе имелись многочисленные пищевые производства по переработке зерна, картофеля и свеклы. Отходы производства - отруби, барда, патока создали хорошие условия для откорма мясного скота в условиях привязного содержания. С большим размахом был поставлен в районе и откорм скота на лугах.
Тульские кулаки весной скупали на ярмарках тощий крестьянский скот и, откормив его на общинных лугах, продавали в 2-3 раза дороже. Пригоняли скот и из южных степных областей. На заливных приупских лугах волы нагуливали до трети своего веса, а осенью выгодно сбывались в Москву. Часть скота забивали и потребляли в губернии, не случайно Тула славилась обилием мясных лавок и мясников [9, с. 151]. Потребности рынка заставили хозяев завести новые продуктивные иностранные и русские породы свиней и домашней птицы. В начале XX в. ежегодно несколько тысяч свиней вывозились в Москву, а крупные партии гусей - в Германию.
Торговый характер земледелия проявлялся и в росте сельскохозяйственного производства. Техническая обработка земледельческих продуктов приносила немалую прибыль владельцам и в основном удовлетворяла потребность губернского населения в муке, крупе, масле и сахаре. В губернии имелось более 4 тыс. мельниц и крупорушек всех типов, 50 крупных маслобоек, столько же спиртзаводов и 2 крупных сахарных завода. Почти 20 крахмальных заведений обеспечивали сырьем текстильные фабрики Ярославля [10, с. 3-25].
Кем же являлись в этот период главные предприниматели в тульской деревне? По подсчетам российских историков, в начале XX в. примерно 40 % помещиков занимались предпринимательской деятельностью, следовательно, в Тульской губернии земледель-цев-коммерсантов было немногим более тысячи человек. По данным Крестьянской подворной переписи 1910-1912 гг. в губернии имелось 5,6 % крестьянских дворов (около 14 тыс.) с посевом более 10 десятин, которые можно было отнести к числу зажиточных предпринимательских хозяйств. Именно они давали на рынок половину сельскохозяйственных продуктов.
Сравнить имущественную обеспеченность крестьянских дворов и их занятия можно только на основе однородных данных, которые хорошо представлены в статистических сборниках земских переписей. Возьмем для анализа Епифанский уезд - единственный, по которому проведена подворная перепись в рассматриваемый период на рубеже веков в Тульской губернии. В итоговом сборнике имеется достаточно полная груп-
пировка дворов по размеру посева. Вот эти данные по 20,5 тыс. хозяйств уезда (табл. 1) [11, с. 34-49].
Из таблицы видно, что расслоение крестьянской общины этой части губернии на рубеже веков достигло значительных размеров. Здесь имелся высокий процент дворов, окончательно оторвавшихся от земли или близких к этому (без посева - 15,7 % и с посевом до 5 десятин - 5,9 %). Однако в уезде возникли и небольшие группы зажиточных семей, с запашной в значительных размерах (посев более 10 десятин - 5,9). Различия в размерах посевной площади объясняются не только величиной семьи, но и материальной обеспеченностью двора. Так, 40 % дворовых хозяев имеют не более 2 десятин посева. Каждый шестой двор не имел земли вовсе.
Малоземелье и чересполосица заставили многих земледельцев прибегать к аренде земли у помещиков и кулаков. Более половины обнищавших хозяйств (до 5 десятин посева) снимали землю мелкими участками на кабальных условиях. В то же время почти все значительные дворохозяева арендовали крупные участки на длительный срок, а четвертая часть их пересдавала землю небольшими долями малоимущим селянам по более высоким ценам. Такая сдача участка - это спекуляция землей, операция с коммерческой целью. Беспосевные и малопосевные семьи являлись основными сдатчиками земли (почти 87 %). Сдача земли являлась уже признаком ликвидации хозяйства, поэтому разоряющиеся епифанские крестьяне старались спасти свое земледелие и с этой целью прибегали к найму предприимчивого соседа с лошадью. Сведения по Епифанскому уезду показывают типичную общероссийскую картину: безлошадные хозяйства сосредоточены в низших группах, а многолошадные - в высших группах.
Данные таблицы показывают, что в уезде весьма неравномерно распространен и сельскохозяйственный инвентарь. Во-первых, среди маломощных общинников довольно много дворов без инвентаря, во-вторых, дорогостоящие плуги и молотилки сосредоточены у состоятельных дворохозяев. Беднота же обходилась простой сохой и деревянной бороной с деревянными зубьями, а молотьбу хлеба производила вручную. «Многие молотят цепами, по неимению средств на уплату
владельцами машин», - сообщали из уезда [12, с. 88]. Совершенно противоположные сообщения о наличии дорогостоящего инвентаря у зажиточных крестьян. «Во многих более зажиточных хозяйствах встречаются 2-х и 3-лемешные плуги», «Зажиточные крестьяне употребляют молотилки», «Четырехконные молотилки только у зажиточных крестьян» [12, с. 89]. У состоятельных земледельцев были механизированы все процессы зернового производства - от сортировки семян до уборки и обмолота. За счет этого у фермеров снижалась себестоимость продукции. В результате получалась дополнительная прибыль.
Из таблицы мы видим довольно широкое участие высшей группы в промыслах. Дейст-
вительно, 4/5 состоятельных дворов обращались к заработкам вне своего хозяйства. Примерно такое же количество дворов участвовало в промыслах и со стороны бедноты. Но промыслы промыслам рознь. В промышленники - хозяева и хозяйчики, только сравнительно зажиточные крестьяне. Крестьянская же беднота поставляла преимущественно рабочих-промышленников. Обратим внимание: кроме всех молотилок, большинство торгово-промышленных заведений уезда принадлежало кулачеству, причем в низшую группу, в основном, попали кузницы, а в высшую - мельницы, крупорушки, лавки, мятнобойки.
Таблица 1
Имущественная обеспеченность крестьянских дворов Епифанского уезда Тульской губернии
Группа хозяйств Всего хозяйств % хозяйств На 1 хозяйство % хозяйств Число хозяйств, не обрабатывающих землю % хозяйств без инвентаря
земли в пользовании душ обоего пола арен- дующих передаю- щих сдающих
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Без посева 3239 15,7 - 1,0 0,2 0,2 13,4 28,7 26,9
Сеющих до 1 дес. 1870 9,1 0,7 3,4 3,6 0,3 42,4 0,9 80,4
Сеющих от 1 до 2 дес. 3192 15,5 1,4 4,4 13,1 0,5 21,6 0,5 71,4
Сеющих от 2 до 5 дес. 6666 32,4 3,4 6,2 52,2 0,8 9,5 0,7 19,8
Сеющих от 5 до 10 дес. 4394 21,4 6,9 8,4 87,2 1,5 4,4 0,1 0,1
Сеющих от 10 до 15 дес. 909 4,4 11,9 11,0 94,5 2,4 3,2 0,2
Сеющих от 15 до 25 дес. 257 1,3 17,7 12,6 96,1 5,0 3,9
Сеющих более 25 дес. 40 0,2 43,9 14,4 95,9 17,5 30,0
Группа хозяйств На 100 хозяйств Число лошадей на 1 хозяйство % хозяйств без всякого скота % хозяйств, нанимающих рабочих % хозяйств, обрабаты- вающих наймом % хозяйств со сторонними заработками % хозяйств с промышленными заведениями % хозяйств с торговыми заведениями
плугов молоти- лок
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Без посева - - 0,03 21,3 1,3 - 22,6 1,6 1,4
Сеющих до 1 дес. 0,06 42,9 1,0 79,0 73,0 0,2 0,2
Сеющих от 1 до 2 дес. 0,2 20,6 0,7 74,7 78,0 0,3 0,1
Сеющих от 2 до 5 дес. 0,8 3,8 2,1 23,7 25,7 0,1 0,2
Сеющих от 5 до 10 дес. 16 1,5 0,1 9,8 1,7 76,8 2,7 0,4
Сеющих от 10 до 15 дес. 4 62 2,6 0,2 25,3 0,3 77,7 7,0 1,5
Сеющих от 15 до 25 дес. 15 112 3,5 49,3 79,8 19,1 2,7
Сеющих более 25 дес. 87 183 5,7 62,5 80,0 22,5 10,0
Громадной была разница в оплате промыслов богачей и бедноты в уезде. Если полевые рабочие и пастухи в среднем получали в месяц 5-8 руб., то маслодельцы - 25 руб., мятнобойщики - 15 руб. Особенно выгоден был молотильный промысел, который приносил до 70 руб. в месяц [13, с. 214-215]. Один из тульских помещиков в связи с этим указывал: «Зажиточные крестьяне, покупая молотилки от 120 до 160 рублей, ездят с ними по уезду из селения в селение, из двора во двор, в продолжение осени обмолачивают весь хлеб крестьянский и часть владельческого» [14, с. 31].
Зажиточное крестьянство успешно соединяло капитал земледелия с торгово-промышленными предприятиями. О них говорили: «Деньга деньгу наживает», «Мужик богатый, гребет деньги лопатой» [15, с. 57, 58]. Кулаки, преследуя свои корыстные цели, играли значительную роль в жизни деревни, прежде всего, в функционировании общинного управления. Люди пожилые и мудрые, они являлись носителями деревенских традиций и знатоками правовых обычаев села, были знающими хозяйственниками (читали агрономические журналы, пользовались услугами опытных станций), и благосостояние их дворов - лишнее подтверждение этому. Их деловые советы на собраниях общины нередко давали возможность принять оптимальные решения.
Известный этнограф П.С. Ефименко по этому поводу сделал такое замечание: «... более всего уважается голос богачей. При словах первого богача, всегда пускаемых серьезно и впопад, сход обращается в слух и внимание, мало-помалу слышится шепот и разговор, а далее со словами уважаемого соглашается вся сходка и подписывает приговор» [16, с. 200]. Сами крестьяне по этому поводу говорили: «Богатый мужик заговорит, так есть кому послушать», «Лошадь сыта, так и добра; богат мужик, так и умен», «Богатый хоть и врет, и то впрок идет» [15, с.5 8, 59].
Интересно также выяснить, в чьи хозяйства, помещичьи или кулацкие, в первую очередь шли наниматься местные сельские жители. В работники к богатому соседу беднота нанималась менее охотно, только в случае крайней нужды, т. к. у кулаков условия жизни и работы были тяжелее, чем у поме-
щиков. Много всяких поговорок бытовало в деревне о работе в хозяйствах новых владельцев: «У кулака житье скупое - платье носишь худое», «У кулака работают крепко, а потчуют редко» [15, с. 87] и т. д. Все категории работников у жадных и прижимистых кулаков оплачивались хуже, чем у помещиков. Выгадывающие каждую копейку, богатые мужики стремились сэкономить и на пище работников. Особенно плохо кормили женщин и подростков. О непропеченном кулацком хлебе (чтобы меньше съели) ходила ироническая поговорка: «Откусишь - гребенка, посадишь - перепелка, сидит, не летит» [15, с. 59].
Помещики, как правило, конкретно указывали работы, на которые нанимали батрака. У кулаков же чаще встречаются записи: «делать то, что скажут», «ни от каких работ не отказываться» [17, л. 64-69]. Богатые мужики всегда по своему усмотрению определяли сроки выплаты зарплаты. «Перещеголяли» они помещиков и в продолжительности рабочего дня. Крестьяне сообщали, что «самый длинный рабочий день у богатого соседа, и отдыха никакого - покурить и то не дает» [18, с. 231]. Кулак сам работал до изнеможения и не давал разогнуться работнику. Г.И. Успенский, рисуя образ нового кулака, кулака-предпринимателя Демьяна Ильича в очерке «Пришло на память», писал, что он «не кричит на рабочего, который слабо работает, а сам примером собственной работы так «устыдит» рабочего, что тот после этого «из кожи лезет» [19, с. 64].
Очень жесткой была у кулаков система наказаний работников. За все трудовые нарушения работник наказывался рублем. Особенно большие штрафы налагались на прогулы и опоздания. За отказ от работ необходимо было вернуть задаток, а также уплатить неустойку. При найме работников хозяева старались сократить все накладные расходы. Однако высоких хозяйственных результатов сельские буржуазные хозяйства добивались, прежде всего, за счет рационального использования рабочей силы. При найме отдавалось предпочтение временным работникам, чтобы не допускать зимой простоев батраков в работе. В зимнее время, когда работы мало, кулацкая семья обходилась собственными силами. В период уборки эти дворы нанимали столько рабочих рук, сколько было необ-
ходимо. Очень строгий спрос предъявлялся к качеству рабочей силы, нанимались крепкие взрослые мужчины. Батрак был у кулака универсальным работником: работал в поле, ухаживал за скотиной, выполнял домашние работы. Это давало значительную экономию хозяйству, т. к. фактически один работник выполнял работу за двоих-троих. Кулак свободно обходился без управляющих, надсмотрщиков, старост и экономов и т. п. Прогрессивный характер кулацкие хозяйства имели и потому, что в трудовом хозяйственном процессе принимали участие хозяин и все члены его, как правило, многочисленной семьи, а многие семейные работники являлись по существу неоплачиваемыми батраками.
Таким образом, в конце XIX - начале XX в. сельские предприниматели сыграли значительную роль в экономическом развитии Тульского края. Анализ материалов показал, что местные сельские предприниматели умели бережно, рационально и экономно организовать свое хозяйство, но в то же время подвергали сверхнапряженному труду наемных работников. Возрождая сегодня предпринимательство, важно не растерять положительные традиции и прошлый опыт, который поможет становлению нашего молодого фермера, и в то же время необходимо, как показывает история, введение социального регулирования тех сторон бизнеса, которые могут нанести ущерб наемным работникам.
1. Статистика Российской империи: Урожай 1900 года. Т. 51. Ч. 2. Спб., 1900.
2. Статистические данные о движении хлебных грузов по русским, непрерывно между собой связанным железным дорогам, составленные по губерниям. Вып. 3. Спб., 1896.
3. Китанина Т. Хлебная торговля в России в 1875-1914 гг. Л., 1975.
4. Сельскохозяйственные и статистические сведения по материалам, полученным от хозяев. Вып. 2. Спб., 1901.
5. Энциклопедический словарь Р.А. Брокгауза и И.А. Эфрона. Спб., 1890-1907. Т. 34.
6. Заводское коневодство и пункты торговли лошадьми в 78 губерниях. Спб., 1903.
7. Производственные силы России. Краткая характеристика различных отраслей труда -соответственно классификации выставки. Спб., 1896. Отд. 2.
8. Статистический сборник за 1913-1917 гг. М., 1922.
9. Исследование современного скотоводства в России. Вып. 2. М., 1885.
10. Лященко П.И. Мукомольная промышленность в России и иностранные потребительские рынки. Спб., 1894.
11. Итоги оценочно-экономического исследования Тульской губернии. Т. 1. Епифанский уезд. Вып. 1. Раздел: групповые таблицы. Тула, 1902.
12. Экономическая программа Тульского земства: доклад земского агронома Ю.С. Соттири. Тула, 1900.
13. Материалы для оценки земель Тульской губернии. Крестьянские хозяйства. Подворная перепись 1911 г. Т. 4. Богородицкий уезд. Тула, 1914.
14. Труды первого съезда сельских хозяев. Тульская губерния в 1895 году. Тула, 1896.
15. Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа: сборник: в 2 т. М., 1984. Т. 1.
16. Ефименко П.С. Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии. Архангельск, 1869.
17. ГАТО (Гос. архив Тульской области). Ф. 160. Оп. 2. Д. 1.
18. Статистическое описание Калужской губернии. Т. 1. Козельский уезд. Вып. 2.
19. Успенский Г.И. Пришло на память // Полн. собр. соч. М., 1940. Т. 7.
Поступила в редакцию 15.11.2011 г.
UDC 349.4(195)
DEVELOPMENT OF ENTREPRENEURSHIP AMONG PEASANTS OF TULA PROVINCE IN THE SECOND HALF OF 19th CENTURY
Igor Valeryevich SKRYABIN, Tula State Pedagogical University named after L.N. Tolstoy, Tula, Russian Federation, Post-graduate Student of Home History Department, e-mail: info@tfrpa.ru
The development of entrepreneurship among peasants of Tula region in post-reformed Russia is considered in the following article. The materials have been analyzed to show that village employers not only managed to organize their farming enterprises using the most efficient management, but they used to put their hired laborers to the incredibly intensive work.
Key words: village entrepreneurship; prosperous peasants; kulaks; hired laborers; village hire; rational farming enterprising.
