CC BY
70
© С.А. Смирнов, 2007
РАЗВИТИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНОСТРАННОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В РОССИИ
В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА
С.А. Смирнов
Экономика России в первой половине XIX в. характеризовалась значительной отсталостью по сравнению с промышленно развитыми государствами Западной Европы. Строгая регламентация деятельности иностранных предпринимателей приводила к ослаблению конкуренции со стороны иностранного капитала, но действовавшие в стране отечественные предприниматели были не в состоянии настолько сократить отставание экономического развития России от стран Западной Европы, чтобы в короткий срок разрыв мог исчезнуть сам собой. Слабую активность российских предпринимателей, прежде всего в промышленной сфере, в дореформенный период следует объяснять сословной и казенной связанностью земли, капитала и труда, а также малым спросом на продукты индустрии. Это вызывало неготовность предпринимателей к риску 1. Российские предприниматели, также как и иностранные, тяготились путами мелочной регламентации и попечительства со стороны государства. Торговопромышленное законодательство в дореформенный период явно не соответствовало требованиям, выдвигаемым временем.
На наш взгляд, общая ограничительная политика русского правительства в отношении иностранных предпринимателей, проводившаяся на протяжении всей первой половины XIX в., была продиктована некоторыми политическими соображениями (угрозой распространения революционных настроений из Европы), и необходимостью соблюдения интересов отечественного купечества (прежде всего во внутренней торговле). В то же время, уже в конце 20-х гг. XIX в., царское правительство, видя слабую активность российских предпринимателей и исходя из интересов роста промышленного потенциала стра-
ны, несколько расширяет предпринимательские права иностранных подданных.
Между тем, пока в России вводилась система ограничений предпринимательской деятельности иностранных подданных, законодательство наиболее промышленно развитых стран Западной Европы с конца XVШ в. и на протяжении первой половины XIX в. зафиксировало в той или иной мере принцип равенства иностранцев и подданных (граждан) в правах на предпринимательскую деятельность 2. Российское царское правительство не могло не учитывать данный факт европейского законодательства в своей правовой политике в отношении иностранного предпринимательства, рассматривая этот вопрос в контексте общих целей и задач экономического развития государства на фоне высоких темпов роста торгово-промышленного потенциала таких стран, как Англия, Франция и Бельгия. В 1850-х гг. в высших правительственных кругах начинает происходить процесс переосмысления значения иностранных капиталов и иностранного предпринимательства для экономического развития России.
Введя в начале XIX в. законодательным порядком ограничение предпринимательских прав иностранных подданных, царское правительство официально декларировало ряд целей. Во-первых, «оградить русских подданных от соперничества» иностранных купцов. Во-вторых, «удержать в империи деньги, которые они могли бы наживать торговлею». И, в-третьих, что показательно для России того времени, «избавить правительственные места от затруднительных иногда сношений с иностран-цами»3. Однако вскоре после введения ограничений на предпринимательскую деятельность для иностранных подданных в империи становится очевидным, что они не вполне
адекватны общим задачам ускорения торгово-промышленного развития России. В этой связи в 50-х гг. XIX в. происходит постепенное изменение политики царского правительства в отношении к иностранным предпринимателям. Меняется также от позиции негативной в сторону позитивной оценка их роли и значения для преодоления экономического отставания России от промышленно развитых стран Западной Европы.
Согласно данным департамента мануфактур и внешней торговли министерства финансов (по состоянию на октябрь 1859 г.), иностранные подданные, осуществляющие предпринимательскую деятельность в России, «не однократно домогались, через посредство своих Правительств, об отмене торговых постановлений, которые они считали для себя стеснительными, или, по крайней мере, о некотором облегчении тех ограничений, коим подлежат их торговые обороты»4. Однако до конца 40-х гг. XIX в. прошения иностранцев не принимались правительством к рассмотрению, и в целом вопрос о каком-либо смягчении норм, ограничивающих предпринимательские права иностранных подданных, не поднимался в правительственных кругах на уровне его подробного и детального обсуждения.
В январе 1849 г. министром иностранных дел, государственным канцлером, графом К.В. Нессельроде по настоянию ряда иностранных правительств была принята и рассмотрена записка иностранных купцов, осуществлявших свою предпринимательскую деятельность в Российской империи. Данный документ послужил прологом обсуждения роли иностранных капиталов и предпринимателей в экономической жизни России и изменения правового режима их деятельности в стране. Следует отметить, что исследование этого вопроса было включено в рамки задач общего пересмотра торгового законодательства, начатого на основе утвержденного императором 13 ноября 1847 г. доклада главноуправляющего II отделения собственной его императорского величества (далее отд. собств. е. и. в. - Авт.) канцелярии Д.Н. Блудова «О пересмотре торговых уставов империи и Царства Польского». Однако отсутствие концепции нового правового акта, а также господство принципа разрешено только то, что
специально разрешено законом, существенно затормозило начатые работы 5 и в той же мере отразилось и на ходе рассмотрения проблемы предпринимательских прав иностранных подданных.
В записке отмечался ряд наиболее тягостных для иностранцев ограничительных положений русского законодательства по вопросам их торговли, были обозначены основания, по которым предлагалось пересмотреть указанные нормы. Во-первых, воспрещение торговать иностранцу с другим иностранцем 6 включает в себя и запрет на вексельные дела между ними. Между тем иностранному гостю согласно ст. 213 дозволяется торг денежных переводов на иностранные биржи или дома, и поэтому положения сг. 186 в «существе не соблюдаются вовсе». Во-вторых, запрещение иностранцам осуществлять вексельные операции с купцами 3-й гильдии, с крестьянами, торгующими по свидетельствам 3-го и 4-го рода, с мещанами и лицами других сословий «отяготительно как для иностранцев, так и для Русских торговцев, подрядчиков и промышленников». В-третьих, русское законодательство допускало оптовую покупку товаров иностранными купцами только у российских купцов 1-й и 2-й гильдии и крестьян, торгующих по торговым свидетельствам первых двух родов, и не разрешало купленный товар ни перепродавать и ни променивать в другие руки 7. Это, по мнению иностранцев, являлось не только весьма значительным ограничением их торговых прав, но и, вследствие часто изменяющихся торговых обстоятельств, заставляло «иностранцев быть, по неволе, крайне осмотрительными при закупке Русских произведений», что приводило к уменьшению спроса и было сопряжено «с понижением их цен, ко вреду Русских же производителей». В-четвертых, территориальное ограничение круга торговой деятельности иностранцев тем пограничным и портовым городом, где он записан в торговый разряд (выше указаны в п. 1.1), и тремя главными ярмарками (Нижегородской, Ирбитской и Коренной), при условии, что продавать товары, выписанные ими из-за границы, они могут только купцам 1-й и 2-й гильдии и крестьянам, торгующим по торговым свидетельствам первых двух родов 8, ведет к удорожанию данных произведений и ввиду этого «к явной невыгоде местных потребителей». В-пятых, для найма иностранцев в качестве комиссионеров,
приказчиков и уполномоченных их необходимо записывать в иностранные гости с уплатою пошлины по 1 -й гильдии 9, что дополнительно вызывает финансовые затраты иностранных купцов по ведению своей предпринимательской деятельности в России 10.
На основании указанных в записке ограничительных правил по торговле иностранцев делался вывод о том, что их существование, вынуждающее «необходимость подчиняться оным или вступить в Русское подданство, удерживает многих добросовестных чужестранных капиталистов от учреждения торговых домов в России», которые могли бы привнести свой капитал и опыт на пользу экономического развития Российской империи. Ввиду этого министр иностранных дел К.В. Нессельроде в сопроводительном к записке официальном письме к управляющему Министерством финансов Ф.П. Врончен-ко признавал возможным допустить некоторые льготы для торговли иностранцев в России. Государственным канцлером были предложено одновременно и собственное видение решения по данному вопросу. Предполагалось, взамен снятия некоторых ограничений (без конкретного указания каких именно), с торговли иностранцев в виде «упрощения законодательства по сему предмету, исключения правил, большей частью остающихся без исполнения», взимать с них «определенное количество надбавочных процентов за торговые и приказчичьи свидетельства», что не уничтожило бы преимуществ в торговых правах русских подданных над иностранцами 11. В то же время данная мера могла бы принести прямую финансовую выгоду для государства. Таким образом, основная проблема, которая требовала своего разрешения при смягчении ограничительных правил по торговле иностранцев, состояла в необходимости соблюдения интересов отечественных предпринимателей ввиду того, что они, помимо платежа гильдейских пошлин, исполняли и сопряженные с купеческим званием сословные повинности, которым иностранцы не подлежали. В связи с этим Министерство финансов сочло нужным выявить мнение отечественных предпринимателей того времени по вопросу расширения торговых прав иностранных подданных.
Еще в 1827 г. с целью получения достоверных сведений о работе отечественной промышленности, оказания ей необходимой государственной поддержки министр финансов Е.Ф. Канкрин предложил учредить при департаменте мануфактур и внутренней торговли особый Мануфактурный совет, который посредством подведомственных ему местных комитетов и представителей содействовал бы «означенному департаменту во всех частях отечественных мануфактур». В 1828 г. было учреждено положение о Мануфактурном совете, а в 1829 г. был образован по делам торговли Коммерческий совет 12. Работа этих правительственных органов, находившихся в ведении министерства финансов, проходила с участием промышленников и торговцев. До общего пересмотра узаконений о торговле вопрос о том, в какой мере могут быть удовлетворены «домогательства иностранцев», был передан в середине 1849 г. на отзыв Коммерческому совету. Последний составил для обсуждения данного вопроса особый Комитет, в состав которого вошли видные представители отечественного торгового класса (в том числе крупнейший российский предприниматель, банкир и промышленник барон А. Штиглиц 13). Назовем лишь главные выводы, отмеченные в этом документе 14.
Особый Комитет признал, что некоторые правила, относящиеся к иностранным гостям, стали «от времени не сообразными с общепринятыми торговыми обычаями», и полагал допустить некоторые изменения. Вместе с тем Комитет из пунктов, изложенных в записке торгующих в России иностранцев, как наиболее ограничительных положений русского законодательства, требующих изменения, счел возможным снять запрет только для иностранных гостей на вексельные дела между собой и на право перепродавать купленный ими оптом товар как другому иностранному гостю, так и купцам 1-й и 2-й гильдии и крестьянам, торгующим по свидетельствам первых двух родов. По остальным пунктам записки Комитет считал необходимым оставить в силе существующие правила. В заключении было отмечено, что «справедливость требует, при распространении торговых прав иностранцев, сравнить их во всех отношениях с коренным Русским купечеством», то есть с
возложением на иностранных предпринимателей всех «общественных служб и других личных тягостей», налагаемых на купеческое сословие по русскому законодательству. Между тем повышение обложения торговой деятельности иностранных подданных взамен отмены указанных в записке ограничений было признано Комитетом недостаточной мерой для охранения интересов русского купечества 15.
В состав Коммерческого совета входили не только отечественные, но и иностранные предприниматели. На этом основании пять иностранных гостей из членов Коммерческого совета представили возражения на заключение Комитета. В основных чертах они повторяли сделанные ранее в записке 1849 г. основания для изменения ограничительных статей Устава торгового по торговле иностранцев, не выдвигая предложений по уравнению их в правах с русским купечеством прежде всего из-за необходимости несения в данном случае общественных обязанностей. Однако несмотря на эти возражения, в конечном итоге, общим мнением Коммерческого совета в Министерство финансов был дан отзыв, сделанный на основе предложений особого Комитета. Тем самым со стороны органа, официально представлявшего интересы русских торговцев, прозвучало нежелание отменять существовавшие в российском законодательстве ограничения по торговле иностранцев главным образом из-за опасений конкуренции с их стороны во внутренней торговле 16.
Тем не менее даже представленные предложения чрезвычайно ограниченного характера, по сути являвшиеся исключением правил, большей частью остававшихся без исполнения, так и не были практически реализованы в законодательстве. Насколько мнение Коммерческого совета оказало влияние на работу комиссии по пересмотру Торгового устава, с полной достоверностью судить представляется трудным, так как этот факт не нашел отражения в материалах делопроизводства. Скорее всего это произошло из-за того, что работы по пересмотру проводились не Министерством финансов, а II отд. собств. е. и. в. канцелярией (ведавшей кодификацией законов), и поэтому в силу существовавшей ведомственной разобщенности в действиях не получили должного рассмотре-
ния. Несмотря на то, что в конце 1850 - начале 1851 г. был подготовлен проект Торгового устава, нормы, регулирующие право на предпринимательскую деятельность, не претерпели изменения, кроме того, эта работа не получила по разным причинам логического завершения в законодательном плане 17.
Вопрос о расширении торговых прав иностранных подданных вновь был затронут два года спустя. Общая работа по пересмотру положений Устава торгового в 1853 г. была возложена на Министерство финансов. В соответствии с докладом нового министра финансов П.Ф. Брока 1 мая 1853 г. была учреждена Особая Комиссия во главе с Ю.А. Гагемейсте-ром 18 для пересмотра Устава торгового в части гильдейских постановлений и положения о почетных гражданах. Деятельность комиссии непосредственно была сконцентрирована на рассмотрении вопросов о праве на предпринимательскую деятельность, то есть тех норм, которые входили в кн. 1, т. XI Свода Учреждений и Уставов торговых.
Предложения министра иностранных дел и Коммерческого совета, сделанные ранее, надо полагать, были рассмотрены комиссией в процессе работы над проектом Устава торгового. Если мнение министра иностранных дел о введении повышенного налогообложения иностранных купцов взамен предоставляемых им предпринимательских прав было учтено комиссией, то отзыв Коммерческого совета не нашел с ее стороны положительной оценки. Комиссия, в частности, признала, что опасения по поводу расширения торговых прав иностранных подданных «преувеличены, тогда как невзгоды, сопряженные с настоящим порядком, доказаны многолетним опытом и уже заставили Правительство прибегать к разным изъятиям, как относительно фабрикантов, так и в особенности для торгующих в Новороссийском крае иностранцев». Объективно внутренняя торговля и промышленность в России были недостаточно развиты по сравнению со странами Западной Европы. В связи с этим важное значение приобрел вывод комиссии о том, что для развития внутренней торговли необходимо допустить к участию в ней иностранцев, «которые своими капиталами, познаниями и предприимчивостью могли бы, при недостатке у нас этих условий, содействовать выгоднейшему для промышленности
оживлению торговых оборотов внутри страны». Особо стоит отметить предложение комиссии разрешить иностранцам «приобретать повсеместно какое-либо недвижимое имущество», так как они «большей частью поселяются здесь на постоянное жительство, и оседлость их была бы еще прочнее»19.
В «Проекте устава о праве на торговлю», составленном комиссией, было предложено дозволить иностранцам, без вступления в подданство, вступать в торговые разряды наравне с русскими подданными с платежом за предпринимательские свидетельства двойной пошлины и с предоставлением пользоваться всеми торговыми правами, «кроме производства мелочной, развозной и разносной торговли», «так как содействие их в ней не могло бы принести существенной пользы» для России 20. Отказ комиссии от идеи полного уравнения иностранных подданных в правах торговли с русскими подданными обосновывался тем, что сохранение этого неравенства «оказывается нужным не только для ограждения Русского купечества от соперничества иностранцев во внутренней торговле, но и в особенности по уважению, что иностранцы, по существующим узаконениям, а равно и по торговым трактатам нашим, освобождены от выборов в городские службы, между тем как исполнение сей обязанности считается Русским купечеством самою тяжкою для оного повинностью»21. Но в результате изложенные изменения имели более широкий характер, чем сделанные ранее предложения как самих иностранных торговцев, так и министерства иностранных дел и Коммерческого совета, поскольку предусматривали не только собственно расширение прав торговли иностранцев, но и их предпринимательской деятельности в целом, положительно оценивая ее роль в развитии промышленности.
К октябрю 1855 г. в министерстве финансов был разработан и представлен на заключение заинтересованных ведомств проект Устава торгового, который в некоторой мере либерализовал режим предпринимательства вообще; в нем, в частности, отсутствовал ряд ограничений для предпринимательской деятельности иностранных подданных, содержавшихся в ст. 183-226 Устава торгового издания 1842 года. Общее поощрительное отношение правительства к скорейшему торгово-промыш-
ленному развитию страны нашло свое отражение в положительных заключениях, которые были даны главноуправляющим II отд. собств. е. и. в. канцелярией, министрами внутренних дел и государственных имуществ на представленные комиссией изменения в постановлениях о правах торговли иностранных подданных. Сам же проект Устава торгового, в целом, вызвал со стороны указанных ведомств значительное количество замечаний по многим статьям, что потребовало «переработать оный вновь»22. В итоге учет мнений и дополнительные согласования по проекту положений Устава торгового затянулись на несколько лет. В переиздании Свода законов Российской империи в 1857 г., подготовленном II отд. собств. е. и. в. канцелярией, модернизация торгового законодательства не была проведена, «Свод учреждений и уставов торговых» был переименован в «Устав торговый» с прежним содержанием 23. Однако обсуждение проекта постановлений о расширении предпринимательских прав иностранных подданных в конце 1850-х гг. получило новый толчок.
Поражение России в Крымской войне 1853-1856 гг. (в 1853 г. - Русско-турецкой, с 1854 г. - против Турции, Великобритании, Франции и Сардинии), поставило перед новым императором Александром II задачу восстановить престиж страны. Со всей очевидностью обнаружилось серьезное отставание России от других европейских государств в развитии промышленности, что ставило ее в невыгодные экономические условия. Данное положение не увязывалось с желанием вернуть утраченные позиции в среде ведущих держав и поэтому было нетерпимо. Вследствие этого царское правительство вынуждено было всеми доступными средствами ускорять процесс промышленного развития, с одной стороны, учреждением казенных предприятий, а с другой - поддержкой возникновения частных. В этом аспекте особый интерес был проявлен к проблеме иностранного капитала и предпринимательства, тем более что промышленные заведения во многих случаях основывались иностранными учредителями, как принявшими в последствии русское подданство, так и сохранявшими прежнее.
Как рассмотрено выше, уже к середине 50-х гг. XIX в. роль и значение иностранного
капитала и предпринимательства была оценена не с позиций сословных интересов русского купечества, а с точки зрения пользы для общего экономического развития страны. Ввиду этого было признано, что существующее в России законодательство о предпринимательстве иностранных подданных, «большей частью основанное на законе по сему предмету, изданном в 1807 г., не соответствует современным потребностям»24, выдвигаемым развитием промышленности. Данная позиция становится в конце 50-х гг. XIX в. в высших правительственных кругах общепризнанной.
В значительной степени пути решения вопроса о расширения прав иностранных подданных на предпринимательскую деятельность во многом находились в зависимости от общего курса совершенствования торговопромышленного законодательства. Попытки его модернизации на старых принципах не могли претендовать на выполнение широко заявленной задачи ликвидации промышленной отсталости России и противоречили тенденциям развития зарубежного законодательства, в том числе по вопросам правового регулирования иностранного предпринимательства. В законодательстве ведущих европейских стран Англии, Франции, Бельгии к середине
XIX в. в сфере предпринимательской деятельности для иностранных подданных фактически был введен национальный правовой режим, провозглашена свобода предпринимательства. Среди других ведущих европейских государств только в Пруссии и Австрии права иностранцев в данной области были в части сопоставимы с русским законодательством по этому вопросу 25. Общий курс экономического и социально-политического развития России со второй половины 50-х гг. XIX в., заданный как объективными, так и субъективными факторами, потребовал радикальных изменений всей концепции регулирования предпринимательской деятельности на основе создания буржуазного права.
Первый шаг на пути либерализации правового режима для иностранного предпринимательства в империи нашел свое отражение не в изменении отечественного законодательства, а в ряде международно-правовых торговых трактатов, заключенных Россией во второй половине 50-х гг. XIX века. Вообще к середи-
не 1850-х гг. к числу действующих торговых трактатов России с другими странами относились следующие: с Персией (1828), с США (1832), с Швецией и Норвегией (1838), с Королевством Обеих Сицилий (1845), с Сардинией (1845), с Турцией (1846), с Королевством Нидерландским (1846), с Грецией (1850) и с Португалией (1851). Но в них не были прямо закреплены положения, регулирующие предпринимательскую деятельность подданных сторон на территории каждого из государств. Существо данных трактатов, заключенных на основе взаимности, состояло в фиксировании свободы внешней торговли и мореплавания, въезда, пребывания и передвижения в пределах обеих стран, а также в частичном разрешении вопросов наследования имущества, находящегося на территории одной из договаривающихся сторон. Во всех торговых соглашениях (заключенных и позднее), из общей свободы торговли и мореплавания изымалось каботажное судоходство, которое признавалось исключительно прерогативой предпринимателей, подданных отдельно каждой из договаривающейся стран. Необходимо отметить, что в отношении подданных тех государств, с которыми Россией были заключены торговые договора или иные подобные соглашения (как с Пруссией), предоставлялся статус «подданных наций наиболее благоприятствуемых», и на этом основании они пользовались преимущественными правами по сравнению с другими иностранцами.
В июле 1857 г. был ратифицирован торговый трактат с Францией, в июне 1858 г. - с Бельгией, и в январе 1859 г. - с Англией 26. В основе документов лежал принцип взаимной свободы торговли и предпринимательства. Он был фактически закреплен ранее в ст. XII и XXXII Парижского трактата 1856 г., завершившего Крымскую войну 1853-
1856 гг., в качестве исходного принципа послевоенных экономических отношений между странами-участницами войны 27.
В первой статье торговых трактатов с Францией и Бельгией 28 говорилось, что подданным договаривающихся сторон «взаимно предоставлена будет совершенная свобода въезда, странствия и пребывания в какой бы то ни было части обоюдных владений для отправления своих дел; и для того они будут пользоваться, как лично, так и относительно своих
имуществ, тем же покровительством и тою же безопасностью, как и туземные подданные. Им предоставляется нанимать в городах и портах дома, магазины, лавки и земли, в которых им встретится надобность, или владеть таковыми, не подвергаясь за это никаким иным, общим или местным, сборам, налогам и повинностям, кроме тех, которым подвергаются или впредь подвергаемы будут туземные подданные. Таким же образом они будут пользоваться в отношении к торговле и промышленности всеми привилегиями, льготами и прочими преимуществами, которые ныне предоставлены будут туземным подданным». Между тем предоставление подобных прав иностранцам входило бы в явное противоречие с русским законодательством в данной сфере. Ввиду этого в заключении статьи была предусмотрена весьма важная оговорка, частично снимавшая коллизию между нормами общего законодательства и положениями трактатов (действенности предоставляемых прав), в которой указывалось на то, «...что предыдущие постановления не изменяют ни в чем особенных законов, предписаний и правил относительно торговли, промышленности и полиции, действующих в обоих государствах и применимых ко всем вообще иностранцам». В статье второй трактата с Францией было предусмотрено, что подданные обеих сторон «будут взаимно изъяты от всякой личной службы... на них не будет возлагаемо отправление каких бы то ни было должностей, судебных или по городскому управлению». В соответствующей статье трактата с Англией дополнительно было закреплено, что подданные обеих сторон свободны «...от всякой повинности денежной или натурой, установленной в замен личной службы».
Приведенные положения торговых трактатов с Францией, Бельгией и Англией в силу того, что во всех подобных прежних соглашениях с другими странами было включено «...условие о том, чтобы льгота, предоставляемая... какой либо нации, была, под условием справедливого взаимства, распространяема в то же время и на ее подданных», впоследствии стали общеприменимыми ко всем «подданным наций наиболее благоприятствуемых»29.
Естественно, из содержания положений торговых трактатов, заключенных с Францией, Бельгией и Англией, следовало, что пред-
ложения комиссии министерства финансов, при их законодательном утверждении, являлись бы нарушением обязательств, взятых на себя Россией. Подобная ситуация противоречия проектируемых мер уже существующим нормам возникла ввиду того, что, как показал анализ материалов делопроизводства министерства финансов, оно, видимо, не принимало непосредственного участия в подготовке текстов трактатов 30. Кроме этого, в марте
1858 г. произошла смена главы министерства финансов России. На место прежнего министра П.Ф. Брока был назначен А.М. Княже-вич, и передача дел на определенное время внесла в деятельность ведомства некоторый застой. Вся работа по этому вопросу была сконцентрирована в министерстве иностранных дел и во II отд. собств. е. и. в. канцелярии. Подтверждением данного факта является и заключение министра иностранных дел, направленное министру финансов в ответ на предложения комиссии о пересмотре торговых прав иностранцев, и дальнейший ход рассмотрения в правительстве вопроса о расширении торговых прав иностранцев.
В результате заключенных в 1857-1859 гг. торговых трактатов отзыв относительно проектируемого комиссией расширения торговых прав иностранцев министром иностранных дел А.М. Горчаковым был представлен в Министерство финансов лишь в начале 1859 года. В целом, несмотря на поддержку изменений в ст. 183-226 Устава торгового, министром было отмечено несоответствие норм договоров с внесенным комиссией предложением взимать с иностранных подданных, взамен за освобождение их от общественных служб, особый сбор за право торговли, сверх уплачиваемого русскими подданными. По мнению министра, введение «...означенного сбора могло бы поколебать доверие заграничных торговцев к строгому соблюдению нашим Правительством обязательств, возлагаемых на него трактатами», и отрицательно сказаться на достижении поставленной комиссией цели «...привлечения в Россию иностранного купечества и его капиталов, для развития нашей внешней и внутренней торговли»31. Ввиду этого весь комплекс мер по расширению прав торговли иностранцев, предложенный комиссией, был фактически разрушен положениями трактатов.
Как указывалось выше, хотя в трактатах с Францией, Бельгией, Англией было закреплено положение об уравнении их подданных в правах с русскими подданными на предпринимательскую деятельность в сфере торговли и промышленности, однако оговаривалось и то, что «постановление сие ни в чем не изменяет законов, предписаний и особых правил по предмету торговли, промышленности... действующих в каждом из... государств, и применимых ко всем вообще иностранцам». На этом основании действие трактатов реально было ограничено. В 1857 г. французские подданные торговцы и промышленники были освобождены от ряда особых сборов в пользу городских доходов, установленных в Санкт-Петербурге и Москве, так как их не уплачивали русские предприниматели. С 1859 г. на взаимных началах это положение было распространено и на подданных других государств, с которыми заключены торговые соглашения 32. В целом прежние ограничительные нормы русского законодательства, регулировавшие торгово-промышленные права иностранцев, были оставлены в силе, что не могло не вызывать со стороны как иностранных предпринимателей, так и их правительств справедливых нареканий по поводу неисполнения Россией взятых на себя обязательств.
В то же время возникшая ситуация не отвечала и интересам торгово-промышленного развития России, становилась нетерпимой. В начале июля 1859 г. на заседании Комитета финансов был рассмотрен вопрос о мерах по содействию «развитию промышленности и других финансовых видов». В результате его обсуждения Комитет признал необходимым в качестве одного из важных и полезных условий для достижения целей экономического развития государства привлечение в страну иностранных капиталов «посредством дозволения иностранцам покупки недвижимых имуществ и расширения прав их по производству в России промыслов и торговли». Журнал Комитета финансов с указанным мнением был утвержден императором Александром II 10 июля 1859 года. На этом основании министр финансов А.М. Княжевич сразу же распорядился, чтобы департамент мануфактур и внутренней торговли приступил к рассмотрению вопроса о том, «в какой именно мере необходимо и возможно расширить торговые
права иностранцев, с пользою для отечественной торговли и промышленности»33.
К началу октября 1859 г. была подготовлена и подписана министром финансов записка о торговых правах иностранцев 34. А уже
10 октября она была препровождена в Государственную канцелярию для внесения ее на обсуждение Государственного Совета. В представленной записке министром финансов со всей очевидностью указывалось на несоответствие потребностям времени существовавшего в Российской империи законодательства, регулирующего торговую деятельность иностранцев. Министр особо отмечал следующие причины «неотложного изменения» данных узаконений: во-первых, «заграничный сбыт отечественных произведений, несмотря на их потребность заграницей, не возрастает», иностранцы приобретают «подобные произведения из других стран, где иностранная торговля никаким ограничениям не подвержена». Поэтому необходимо «облегчением у нас самой торговли иностранцев привлекать к нам покупателей». Во-вторых, только такими мерами «возможно будет привлечь к нам иностранные капиталы, сблизить наших производителей с заграничными покупателями... и открыть выгодный сбыт за границу таких предметов, которые мало туда требуются, или вовсе еще не вывозятся». В третьих, положения торговых трактатов, заключенных Россией, не могут быть в полной мере исполнены, так как присутствующее в них определение о том, «что постановления сии ни в чем не изменяют законов... по предмету торговли... » сохраняет «доныне в силе изданные в начале нынешнего столетия стеснительные для иностранцев постановления, которые вредят... нашей торговле...»35.
Между тем А. М. Княжевич отдавал предпочтение в решении данного вопроса о расширении торговых прав иностранных подданных предложению, высказанному еще Комиссией 1853 года. Он считал, что полное уравнение иностранцев с русскими подданными в торговых правах «при обложении тех и других одинаковым сбором за право торговли является... несовместимым с теми тягостями, которые Русское купечество обязано нести по городской службе». Таким образом, министр предлагал ограничиться «устранени-
ем лишь тех стеснений, которые отклоняют иностранцев от употребления своих капиталов на торговые и промышленные предприятия в России». Поэтому А.М. Княжевич остановился на необходимости изменения лишь статей Устава торгового, наиболее ограничивающих предпринимательскую деятельность иностранных подданных, которые были отмечены еще много ранее в ходатайстве иностранных гостей канцлеру, министру иностранных дел К.В. Нессельроде в 1849 году 36.
Не рассматривая основания изменения той или иной статьи Устава торгового (ст. 18688, 190, 204-206, 211-214, 221, 222, 269, 272), указанные в записке, так как в целом они повторяли основания, сделанные ранее в 1849 и 1853 гг., следует отметить предлагавшиеся министром перемены:
«1. Иностранный гость может иметь жительство и торговать во всех городах Империи.
2. Иностранному гостю предоставляется, на одинаковых с купцами 1-й гильдии правах: а) производить повсеместно оптовый, внутренний и заграничный торг всякими Русскими и иностранными товарами; б) входить в торговые и вексельные дела как с Русскими подданными, имеющими право торговли, так и с иностранцами, состоящими в звании иностранных гостей или заезжих купцов; в) иметь магазины, кладовые и погреба для складки товаров и оптовой торговли оными; г) учреждать фабрики и заводы всякого рода, кроме винокуренных; д) заниматься переводом денег на Русские и иностранные города, учетом векселей, вообще банкирскими делами; е) иметь страховые конторы; ж) вступать в частные контракты и маклерские условия на неограниченную сумму; з) при взятии на свое имя торгового свидетельства, причислять к оному состоящих в нераздельном с ним капитале своих сыновей и братьев; и) иметь уполномоченных, комиссионеров и главных приказчиков из Русских подданных, с установленными для них приказчичьими свидетельствами.
3. Иностранному заезжему купцу, как временно пользующемуся правами оптового торга, дозволяется: а) производить сей торг только при бирже или в таможенной черте того места, где он имеет пребывание; б) входить в торговые и вексельные дела с купцами 1-й и 2-й гильдии, а равно с иностранными гостями и заезжи-
ми купцами; в) в течение первых 6 месяцев пребывания при бирже или в таможенной черте покупать Русские произведения и распродавать привезенные им самим иностранные товары, но не выписывать оные вновь ни для торга, ни по заказу от других лиц или для собственного употребления; и г) по миновании 6-месячного срока продолжать оптовый торг на том же основании, но с платежом повинностей по 2-й гильдии; а если остается более года, то не иначе, как со взятием торгового свидетельства, для 1-й гильдии установленного»37.
Следовательно, исходя из анализа предложенных мер министр видел (на тот момент) необходимость в снятии ограничений, причем только некоторых, в отношении незначительной части иностранных предпринимателей -иностранных гостей 38 , в то время как применительно к заезжим купцам их предлагалось даже немного усилить (п. 3 «в»).
Несомненно, что недостаточность представленных А.М. Княжевичем изменений статей Устава торгового по расширению торговых прав иностранцев в свете положений торговых трактатов, заключенных Россией в 1857-1859 гг., была очевидной. Можно сказать, что предложенные министром изменения носили определенный отпечаток прошлого. По нашему мнению, их явно консервативное содержание объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, конечно, министр находился под впечатлением работы, проделанной по данному вопросу до его назначения на место главы финансового ведомства, и не вошел еще в достаточной степени в курс дел. Во-вторых, в министерстве финансов продолжалась работа по пересмотру Устава торгового, и до ее завершения предлагаемые меры носили характер неотложных, но временных, на что указывает и сам министр в записке 39. В-третьих, собственная позиция А.М. Княже-вича была явно обусловлена напутствием, которое дал ему Александр II в связи с назначением на пост министра финансов: «Я ни переменять, ни критиковать не люблю, а как осмотритесь, то представите, и сделаем нужные перемены»40. Видимо поэтому, начиная свою новую деятельность в должности главы финансового ведомства, А.М. Княжевич не счел возможным сразу предлагать радикальных изменений в отношении того, что уже было
сделано до него. Однако эти обстоятельства не могли по существу оправдать того, что предполагаемые министром изменения лишь в части устраняли существовавшую коллизию между нормами торговых трактатов и общим законодательством империи и не вполне отражали решение Комитета финансов.
В тоже время, практически параллельно с разработкой законодательных предложений по расширению торговых прав иностранцев в министерстве финансов, в другом ведомстве ранее была начата работа над проектом «Общего положения о правах иностранцев». До утверждения императором мнения Комитета финансов о привлечении иностранных капиталов в июле 1859 г., Александр II в связи с нотами ряда иностранных государств, указывающими на необходимость соблюдения принципа взаимности, закрепленного в торговых трактатах, заключенных ими с Россией, и «вследствие возникших в разное время вопросов о правах иностранцев в Империи и в Царстве Польском», словесно повелел главноуправляющему II отд. собств. е. и. в. канцелярии Д.Н. Блудову, по соглашению с министром иностранных дел и министром статс-секретарем Царства Польского, «начертать проект общего по сему предмету Положе-ния»41. При этом показательна общая работа бюрократической системы царского правительства. Руководители ведомств узнали о том, что они работают фактически над одним вопросом только после того, как записка А.М. Княжевича, по внесении ее в канцелярию Государственного Совета для последующего рассмотрения в нем, в начале ноября
1859 г. была передана во II отд. собств. е. и. в. канцелярии на заключение о соответствии представления существующим законам. Но утвержденное императором мнение Комитета финансов стало известно Д.Н. Блудову еще
13 сентября того же года, о нем его проинформировал министр финансов, однако при этом он не указал на скорое внесение своих предложений по вопросу расширения торговых прав иностранцев на рассмотрение Государственного Совета.
В отличие от предложений министерства финансов, в проекте II отделения предполагалось дозволить иностранцам записываться в купеческие гильдии на одинаковых с русски-
ми подданными правах. В основание для такого предложения Д.Н. Блудовым приводились как положения новейших торговых трактатов, так и правовой опыт наиболее развитых европейских государств (Англии, Франции, Бельгии). В своем заключении на записку А.М. Кня-жевича он особенно подчеркивал, что если «ограничиться лишь некоторыми частными облегчениями торговли иностранцев, сохранив в своей силе существующее для них воспрещение вступать в купеческие гильдии... то иностранцы будут считать по-прежнему свое торговое положение в России менее выгодным, нежели в других землях, и, следовательно, главная в сем деле цель» - привлечение иностранных капиталов, «не будет достигнута»42.
Доводы главноуправляющего II отд. собств. е. и. в. канцелярии возобладали. И уже
19 ноября 1859 г. на основании своего доклада Д.Н. Блудовым был представлен на предварительное усмотрение императора проект «Положения о правах иностранцев». В результате Александр II повелел не приступать к рассмотрению представления министра финансов в Государственном Совете. Одновременно царем был утвержден порядок законодательного рассмотрения проекта II отделения. Он должен был быть (по предварительному соглашению главноуправляющего II отд. собств. е. и. в. канцелярии с министрами финансов, внутренних и иностранных дел и министром статс-секретарем Царства Польского), рассмотрен в Комитете министров, а после этого внесен на обсуждение Государственного Совета.
Заключения всех заинтересованных ведомств были получены II отделением лишь через пять месяцев, и в начале мая
1860 г. в Комитете министров состоялось рассмотрение проекта «Положения о правах иностранцев». Статьи проекта Положения о правах торговли и промыслов иностранцев не вызвали у Комитета возражений. С учетом крайней потребности неотложных изменений законодательства в сфере регулирования предпринимательской деятельности иностранных подданных Комитетом было признано необходимым оформить их в виде отдельного, от общего проекта, узаконения 43.
В утвержденном Комитетом министров проекте было предложено:
«1. Иностранцам дозволяется вступать во все купеческие гильдии наравне с природными подданными Империи.
Примечание 1. Приезжающим в Россию из заграницы Евреям, иностранным подданным, известным по своему положению в обществе и по обширным торговым оборотам, дозволяется, по существующему порядку, то есть на основании особого по усмотрению Министров: Финансов, Внутренних и Иностранных Дел, каждый раз на сие разрешение производить в Империи торговлю и учреждать банкирские конторы с получением торгового свидетельства по первой гильдии. Сим собственно Евреям дозволяется также устройство фабрик, приобретение и наем недвижимых ненаселенных имуществ, на точном основании нижеследующих 2, 4 и 5 статей.
Примечание 2. Права, предоставляемые Азиатцам по торговле, определяются в Уставе торговом ст. 227-233.
2. Иностранцам дозволяется устраивать фабрики и заводы, кроме винокуренных, владеть и располагать оными на одинаковых с природными подданными Империи правах, означенных в Уставе о фабричной и заводской промышленности.
3. Жилища и магазины иностранцев и все принадлежащие к оным земли охраняются покровительством общих законов. К обыску их домов и к рассмотрению их купеческих книг может быть приступаемо не иначе, как на основании тех же правил, какие предписаны для Русских подданных одного с ними сословия.
4. Иностранцы могут приобретать как через куплю, так и по наследству, завещанию, дарственными записями, отводами от казны и т. п., всякого рода недвижимые имущества, за исключением лишь тех, коими по действующим узаконениям могут владеть только принадлежащие к Российскому потомственному дворянству. Имениями сего рода иностранцы не имеют право владеть... если не утверждены Верховною Властью в Российском дворянстве. ...Сие правило не относится до тех родов, кои... вступив в службу России, хотя и без принятия подданства... имеют равные с дворянством Российским права.
5. Иностранцы, кроме Евреев, могут, по доверенности владельцев населенных имений, управлять такими на праве приказчиков. Они
могут также нанимать и содержать в аренде, посессии и вообще на основании всякого рода не воспрещаемых законами обязательств недвижимые населенные и ненаселенные имущества, с соблюдением лишь тех условий и ограничений, какие установлены для природных подданных Империи (Зак. Гражд. Кн. IV, Разд. III Гл. 2)»44.
Представленные изменения действительно имели радикальный характер по отношению к существовавшему законодательству в сфере регулирования предпринимательских прав иностранцев. Они в полной мере учитывали положения торговых трактатов, заключенных Россией в конце 50-х гг. XIX в., и исходили из практики предоставления равных с подданными прав предпринимательства для иностранцев в развитых европейских странах. Естественно, что были сохранены прежние ограничения в отношении иностранных евреев, так как отечественное законодательство о евреях в это время (и позднее) носило строго ограничительное направление. Наряду с этим был учтен тот факт, что крупный еврейский капитал за границей играл достаточно большую роль, поэтому для него были предусмотрены, хотя и ограниченные административным усмотрением министров, такие же (за некоторым исключением), как и для всех иностранцев, права на предпринимательскую деятельность. Важным решением стало предоставление иностранцам права приобретать и арендовать недвижимую собственность, что является одним из условий свободы предпринимательской деятельности. Формально предложенные положения вводили в отношении иностранного предпринимательства национальный правовой режим. Обращает на себя внимание сохранение специального правового режима предпринимательства для подданных государств Азии, что указывает не только на экономический фактор, но и на внешнеполитический аспект (проигранная Крымская война и заключение новых торговых договоров, в основание которых был положен принцип взаимной свободы торговли и предпринимательства), как катализатор предлагаемых изменений общего правового положения иностранного предпринимательства.
После получения санкции императора,
12 мая 1860 г., проект Комитета министров
«О распространении прав иностранцев по торговле, устройству фабрик и заводов и приобретении недвижимой в России собственности» был первоначально представлен на обсуждение в соединенные департаменты законов и государственной экономии Государственного Совета. Согласившись в целом с положениями проекта, департаментами было внесено несколько изменений уточняющего характера. В статье первой, с указанием ссылки на соответствующие статьи Устава торгового (ст. 77-107), «для большей ясности» сделано дополнение о том, что «по записке в гильдию иностранцы могут пользоваться всеми торговыми по гильдиям правами, представленными русскому купечеству». Вследствие этого статью вторую было признано исключить, так как в указанных нормах Устава торгового упоминается о правах купцов на устройство фабрик и заводов. А статью четвертую было решено изложить в следующем виде: «Иностранцы могут приобретать... всякого рода движимые и недвижимые имущества, за исключением лишь тех, коими... могут владеть только принадлежащие к Российскому потомственному дворянству и иностранцы, получившие права оного»45.
Государственный Совет в Общем собрании 30 мая 1860 г. утвердил исправленный соединенными департаментами проект II отд. собств. е. и. в. канцелярии 46. И наконец, 7 июня того же года, Александр II подписал подготовленный Правительствующим Сенатом указ «О новых правах иностранцев, постоянно или временно в России пребывающих»47.
Судьба общего «Проекта о правах иностранцев» как консолидированного правового акта, определяющего правовое положение иностранных подданных в России, была печальна. Дальнейшие попытки его обсуждения в Комитете министров ни к чему не привели из-за отсутствия достаточного согласия между заинтересованными ведомствами. В итоге было принято решение вообще отказаться от его создания, а предполагаемые изменения по согласованию между министерствами и II отделением представлять на утверждение Государственного Совета в форме отдельных узаконений.
Как отмечалось ранее, после поражения в Крымской войне в высших правительственных кругах происходит осознание необходи-
мости скорейшего преодоления отставания России от западноевропейских государств в промышленном развитии. Активизация поиска путей решения поставленной задачи требовала учета практического опыта этих стран. По мнению видного государственного деятеля того времени Ю.А. Гагемейстера, первым делом для будущего успешного развития промышленности в России должно было стать создание тех же условий, «в которых она находится в остальной Европе»48.
С одной стороны, меняется отношение правительства к деятельности иностранных предпринимателей в России, несмотря на то, что отечественное купечество высказывалось за сохранение прежних ограничений, опасаясь дополнительной конкуренции. Иностранные капиталы и предприниматели уже оцениваются не как определенная конкурирующая в торговле сторона для русского купечества, а, прежде всего, как один из действенных факторов оживления торгово-промышленного развития государства. Ключевое значение для начала процесса разработки законодательных мероприятий по либерализации правового режима предпринимательства иностранных подданных в Российской империи имело укрепление указанной позиции среди руководителей отдельных правительственных ведомств, прежде всего министерства финансов, иностранных дел,
II отд. собств. е. и. в. канцелярии.
С другой стороны, характер расширения предпринимательских прав иностранных подданных в системе координат русского законодательства определялся общим уровнем и тенденциями его развития. Попытки совершенствования торгового законодательства были сопряжены с необходимостью отказа от значительной части тех норм, которые регулировали право на предпринимательскую деятельность. Однако для реализации данной задачи в этом направлении необходимы были глубокие социально-экономические и политические изменения буржуазного характера 49 , которые в середине XIX в. только получали свое теоретическое осмысление в правительственных кругах. В связи с этим все проекты расширения предпринимательских прав иностранцев, увязанные с работами по модернизации Торгового устава, потерпели общую неудачу.
Преодолением данной ситуации стало заключение Россией торговых трактатов с Францией, Бельгией и Англией. В результате был значительно расширен объем предпринимательских прав иностранных подданных в империи. Тем не менее следует отметить, что они все-таки скорее являлись определенной политической уступкой побежденной стороны в пользу победителей, так как в течение нескольких лет действие их положений было ограничено. К концу 1850-х - началу 1860-х гг. и в правительственных кругах, и у императора уже не было сомнений в необходимости привлечения иностранных капиталов и предпринимателей для пользы экономического развития России, что нашло свое отражение в снятии существовавших ограничений. Таким образом, выработка общих начал политики привлечения иностранных капиталов и предпринимательства в экономику России и ее законодательное закрепление было осуществлено накануне великих реформ.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Хеллер К. Отечественное и иностранное предпринимательство в России XIX - начала XX века // Отечественная история. 1998. №9 4. С. 56-57.
2 Российский Государственный Исторический Архив (далее также - РГИА). Ф. 1149. Оп. V 1860 г. Д. 34. Л. 69 об. - 70.
3 Там же. Л. 64.
4 Там же. Л. 61.
5 Архипов И.В. Модернизация торгового права и коммерческого процесса России в XIX -начале XX вв.: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1999. С. 16.
6 Свод Законов Российской Империи изд.
1857 г. Т. XI. СПб., 1857; Свод Уставов и Учреждений Торговых. Ст. 186.
7 Там же. Ст. 187, 188.
8 Там же. Ст. 204-206.
9 Там же. Ст. 269-272.
10 РГИА. Ф. 1149. Оп. V 1860 г Д. 34. Л. 61-61 об.
11 Там же. Л. 62.
12 Нисселович Л.Н. О торгово-промышленных представительных учреждениях в России. СПб., 1882. С. 5.
13 Барышников М.Н. Деловой мир России: Историко-биографический справочник. СПб. , 1998. С. 374.
14 РГИА. Ф. 1149. Оп. V 1860 г. Д. 34. Л. 62.
15 Там же. Л. 62-63.
16 Там же. Л. 63 об. - 64.
17 Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в.: Проблемы торгово-промышленной политики. Л., 1981. С. 34.
18 Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.) / Подгот. к изд. Л.Е. Шепелев. СПб., 1999. С. 8.
19 РГИА. Ф. 1149. Оп. V 1860 г Д 34, Л. 64 об. - 65.
20 Там же.
21 Там же. Л. 71 об.
22 Там же. Л. 65.
23 Шепелев Л.Е. Указ. соч. С. 35.
24 РГИА. Ф. 1149. Оп. V. 1860 г. Д. 34. Л. 70.
25 См. подробнее: РГИА. Ф 1149. Оп. V 1860 г. Д. 34. Л. 69 об. - 70 («Постановления Главных Европейских Государств о торговле иностранцев»), 163204 («Обозрение законодательств Франции, Австрии и Англии о иностранцах» // II отделение Собств. е. и. в. канцелярии. СПб., 1860.
26 Полное Собрание Законов Российской империи (далее также - ПСЗ). II. Т. XXXIV. №9 34157; РГИА. Ф. 1149. Оп. V 1860 г. Д. 34. Л. 69-69 об., 154161 (приложение «Права, предоставленные иностранцам на основании трактатов, заключенных Россией с другими державами»).
27 Сборник договоров России с другими го-суцарствами. 1856-1917. М., 1952. С. 26, 33.
28 Статьи 1, 11, 13 трактата с Англией по содержанию имели тот же смысл.
29 РГИА Ф. 1149. Оп. V 1860 г Д. 34. Л. 69 об., 155.
30 Несомненно, министр финансов был осведомлен о подготовке заключения трактатов, так как по должности являлся заведующим делами Комитета финансов (К. ф.), к компетенции которого, помимо иных финансовых вопросов, относилось предварительное рассмотрение всех международных торговых договоров. (Полномочия К. ф. см. подробнее: Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801-1917 гг. Т. 1: Высшие государственные учреждения. СПб., 1998. С. 69-71).
31 РГИА. Ф. 1149. Оп. V 1860 г. Д. 34. Л. 65 об.
32 Там же. Л. 69 об.
33 Там же. Л. 71, 81.
34 Там же. Л. 61-74 об.
35 Там же. Л.70-71.
36 Там же. Л. 71 об.
37 Там же. Л. 74-74 об.
38 Там же. Л. 65 об. - 66. Всего по России за
1858 г. по данным местных казенных палат иностранными гостями было взято по 1-й гильдии 62 торговых свидетельства.
39 Там же. Л. 71 об.
40 Цит. по кн.: Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вто-
рая половина XIX в.) / Подгот. к изд. Л.Е. Шепелев. СПб., 1999. С. 70.
41 РГИА. Ф. 1149. Оп. V. 1860 г. Д. 34. Л. 75. К сожалению, точная дата начала работ над проектом «Общего положения о правах иностранцев» в деле не указана, исходя из отмеченных причин императорского повеления, вероятно, это может быть конец мая - начало июня 1859 года.
42 Там же. Л. 75 об. - 78 об.
43 Там же. Л. 104 об. - 105.
44 Там же. Л. 105 об. - 106 об.
45 Там же. Л. 205-207.
46 Там же. Л. 208.
47 ПСЗ II. Т. XXXV. №> 35880; РГИА. Ф. 1149. Оп. V 1860 г. Д. 34. Л. 209, 216-216 об.
48 Подробнее см. ст.: Гагемейстер Ю.А. Взгляд на промышленность и торговлю России // Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.) / Подгот. к изд. Л.Е. Шепелев. СПб., 1999. С. 55.
49 Архипов В.И. Модернизация торгового права и коммерческого процесса России в XIX - начале
XX вв.: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1999. С. 16.
