CC BY
2008
6. Полушкин, В.А. К вопросу об определении информации / В.А. Полушкин // Язык и мышление. - М.: Связь, 1967. - С. 267-275.
7. Хахалова, С.А. Метафора в аспектах языка, мышления и культуры/ С.А. Хахалова. - Иркутск: ИГЛУ
1998.
8. Хахалова, С.А. Метафора как стимул к восприятию мира: модель фрактального дерева/ С.А. Хахалова // Язык и межкультурная компетенция: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Петрозаводск, 28-29 марта 2007 г.). - Петрозаводск: Изд-во КГПУ 2007. - С. 81-84.
9. Хахалова, С.А. Фрейм как способ хранения метафорического оружия в области бессознательного/
С.А. Хахалова // Пространства и метасферы языка: структура, дискурс, метатекст: материалы III Меж-вуз. науч. конф. по актуальным вопросам теории языка и коммуникации (Москва, 26 июня 2009 г.).
- М.: Мин-во обороны РФ, Военный университет, 2009. - С. 270-277.
10. Хахалова, С.А. Фрактальность метафоры / С.А. Ха-халова // Сублогический анализ языка: юбилейный сб. науч. тр. / Под ред. проф. В.Н. Базылева. - М.: Изд-во СГУ 2011. - С. 379-383.
11. Чудинов, А.П. Политический лидер и метафоры его эпохи / А.П. Чудинов //Политический дискурс в России. Политик в интеллектуальном контексте эпохи: материалы постоянно действующего семинара. - М.: МАКС Пресс, 2002. - С. 83-99.
12. Солнцев, В.М. Язык как системно-структурное образование/ В.М. Солнцев. - 2-е изд., доп. - М.: Наука, 1978.
13. Солопова, О.А. Метафорическое представление прошлого в современной политической коммуникации/ О.А. Солопова // Политический дискурс в России: святые без житий: материалы постоянно действующего семинара/ Под ред. В.Н. Базылева, В.Г. Красильниковой. - М.: МАКС Пресс, 2005. -Вып. 8. - С. 34-37.
14. Степанов, Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка/ Ю.С. Степанов. - М.: Языки русской культуры, 1998.
15. Степанов, Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю.С. Степанов. - 2-е изд. - М.: Эдиториал УРСС, 2001.
Электронные источники:
Д.Медведев Встреча с представителями интернет-
сообществ [Электронный ресурс]. - P.g.:
16. М1р://президент.рф/°/(01%820/(00%В5%00% BB %D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC %DO%BC%D1%8D%
17. http://www.sports.ru
18. http://www.sports.ru/others/figure-skating.
УДК 811.111
ББК 81.00
Н.В. Петрова, О.К. Кулакова РАЗЛИЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ
В статье, предназначенной для аспирантов и тех, кого интересует теория интертекстуальности, обобщаются различные подходы к определению термина «интертекстуальность». Многообразие трактовок данного термина объясняется существованием различных видов интертекстуальности.
Ключевые слова: интертекстуальность; текст; определение; узкий подход; широкий подход
N.V. Petrova, O.K. Kulakova DIFFERENT APPRoAcHEs TO THE DEFINITioN of INTERTEXTuALITY
The article addressed to postgraduates and those interested in intertextuality sums up different approaches to the definition of the term «intertextuality». The variety of the definitions of this term is explained by the existence of different types of intertextuality.
Key words: intertextuality; text; definition; narrow approach; wide approach
Хотя интертекстуальность есть изначаль- Впервые он был употреблен в работе Ю. Кри-
ное свойство текста, сам термин «интертек- стевой [Kristeva, 1967], представительницы
стуальность» возник сравнительно недавно. французской литературоведческой школы. По
© Петрова Н.В., Кулакова О.К., 2011
Ю. Кристевой, «любой текст строится как мозаика цитаций, любой текст - это впитывание и трансформация какого-либо другого текста» [Кристева, 2004, с. 167].
Однако, несмотря на то, что первенство в употреблении данного термина принадлежит Ю. Кристевой, при его раскрытии из исследования в исследование повторяется трактовка Р. Барта. Любой текст, отмечал Р. Барт, соткан из цитат, отсылок, отзвуков, и «все это языки культуры», «старые и новые, которые проходят сквозь текст и создают мощную стереофонию». «Всякий текст есть между-текст по отношению к какому-то другому тексту, но эту интертекстуальность не следует понимать так, что у текста есть какое-то происхождение; всякие поиски «источников» и «влияний» соответствуют мифу о филиации произведения, текст же образуется из анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читаных цитат - из цитат без кавычек» [Барт, 1989, с. 418].
Термин «интертекстуальность» прочно вошел в терминологический фонд научного пространства, вытеснив другие, близкие по значению термины, например, термин «схождения». Под данным термином Б.В. Томашевский понимал: 1) сознательную цитацию; 2) бессознательное воспроизведение литературного шаблона; 3) случайное совпадение [Томашевский, 1930].
На идеальность термина обращает внимание Н.Н. Белозерова: этот термин по своей точности, краткости и мотивированности приближается к идеальному термину; он заменил такие описательные названия, как влияния, источники, традиции, следования образцу, «развитие не от отца к сыну, а от дяди к племяннику» (термины Ю.Н. Тынянова [Тынянов, 1977, с. 11]), которые расплывчаты по своей семантике и часто используются с оттенком оценоч-ности [Белозерова, 1999, с. 8].
К списку отодвинутых на задний план терминов следует также отнести термин «текстовые реминисценции», под которыми А.Е. Супрун понимает осознанные или неосознанные, точные или преобразованные цитаты или иного рода отсылки к известным ранее произведенным текстам в составе более позднего текста [Супрун, 1995, с. 17].
В настоящее время термин «интертекстуальность» имеет узкие и широкие трактовки.
Узкой трактовки данного термина придерживается Ж. Женетт [Genette, 1982]. Исследователь рассматривает интертекстуальность как одну из разновидностей более широкого понятия «транстекстуальность», под которым значится «все то, что включает [данный текст] в явные и неявные отношения с другими текстами» [Пьеге-Гро, 2008, с. 54]. Транстекстуальность объединяет в себе пять типов межтек-стовых отношений: 1) архитекстуальность -отношение, которое данный конкретный текст поддерживает с родовой категорией, к последней он и принадлежит; 2) паратекстуальность - соотношение текста со своим паратекстом (предисловием, иллюстрациями и др.); 3) метатекстуальность - комментирующая и чисто критическая ссылка на свой предтекст; 4) гипертекстуальность - любые отношения, связывающие последующий текст (гипертекст) с предыдущим текстом (гипотекстом); 5) интертекстуальность - отношение соприсутствия между двумя или несколькими текстами. Таким образом, согласно Ж. Женетту, интертекстуальность является лишь одним из типов транстекстуальных отношений и представляет собой традиционную практику цитирования, отмеченную кавычками, с указанием или без указания источника, а также аллюзию и плагиат [Genette, 1982].
Узкой трактовки интертекстуальности также придерживаются другие исследователи [Арнольд, 1999; Кузьмина, 2007; Филиппова, 2007; Broich, 1985; Lachmann, 1990 и др.], сводя интертекстуальность к формальным признакам межтекстовых связей. Р Лахманн, в частности, под интертекстуальностью понимает взаимодействия между текстами, маркируемые с помощью особых формальных средств [Lachmann, 1990, р. 15]. И.В. Арнольд определяет интертекстуальность как «включение в текст либо целых других текстов с иным субъектом речи, либо их фрагментов в виде цитат, реминисценций и аллюзий» [Арнольд, 1999, с. 351]. Н.А. Кузьмина, определяющая интертекстуальность как диалог текстов, маркированный определенными языковыми сигналами [Кузьмина, 2007, с. 20], предпочитает не указывать конкретные средства распознания интертекстуальности, что может быть объяснено тем, что включение цитат, реминисценций и аллюзий не является исчерпывающим списком интертекстовых включений.
Список формальных признаков интертекстуальности постоянно пополняется. С.В. Ионова изучает процесс порождения вторичных текстов, конститутивным свойством которых является аппроксимация, или приблизительное наименование разных денотатов: предметов, признаков и отношений, действий и явлений окружающего мира [Ионова, 2006, с. 49]. Она выделяет четыре функциональных типа вторичных текстов: 1) тексты репродуктивного типа, воспроизводящие семантическую структуру текста-основы с разной степенью развернутости содержания и предназначенные для наиболее полного воссоздания содержания текста-основы (конспекты, рефераты, аннотации и пр.); 2) тексты интерпретирующего типа, преобразующие элементы текста-основы в соответствии с позицией автора (толкование, комментарий); 3) тексты адаптирующего типа, приспосабливающие первичное речевое произведение к новым дискурсивным условиям (научно-популярная статья, текстовые версии для детей); 4) тексты имитационного типа, отражающие стремление автора к воссозданию элементов формы или содержания первичного текста при изменении его семантической структуры (подражание, пародия). Данные типы текстов, по С.В. Ионовой, полностью повторяют текст-основу с разной степенью аппроксимации [Ионова, 2006, с. 215250]. Таким образом, исследовательница расширяет понимание интертекстуальности, рассматривая повтор в качестве одного из ее признаков.
Узкое понимание интертекстуальности распространяется на трактовки данного термина, когда исследователями принимаются во внимание только взаимодействия между определенными типами вербальных текстов. Так, Ю.П. Солодуб рассматривает интертекстуальность как связь между двумя художественными текстами, принадлежащими разным авторам и во временном отношении определяемыми как более ранний и более поздний [Соло-дуб, 2000, с. 51]. А.К. Жолковский исследует поэтические тексты в их интертекстуальном соотношении, сводя интертекстуальность к непосредственной перекличке между стихотворениями [Жолковский, 2005, с. 9].
В настоящее время понятие текста перенесено на многие жизненные явления. Благодаря психоаналитическим теориям З. Фрейда
[Фрейд, 1990], К.Г. Юнга [Юнг, 1997], Дж. Лакана [Lacan, 1977], в качестве текстов рассматриваются сновидения. В семиотике говорят о текстах «типа живописного полотна, рисунка, скульптурной композиции, архитектурного здания, фильма (в особенности с использованием минимума короткого монтажа и непрерывной точки зрения камеры), музыкального сочинения», поскольку все они «функционируют как непрерывные единства» [Иванов, 2004, с.123].
При опоре на широкую трактовку текста, при которой в качестве текста рассматривается любое знаковое образование, интертекстуальность охватывает своим анализом взаимодействия между вербальными и невербальными текстами, которые, вне сомнения, расширяют границы понятия интертекстуальности. Отметим, что интертекстуальная связь вербальных и невербальных текстов в настоящее время освещается в разных терминах: крео-лизованных текстов, интермедиальности или интерсемиотичности, визуализированной интертекстуальности или интериконичности.
Креолизованными называют тексты, в которых «вербальные и инонические элементы образуют одно визуальное, структурное, смысловое и функциональное целое» [Анисимова, 2003, с. 17]. Введенному немецким ученым О. Хансен-Леве [Hansen-Love, 1983] термину «интермедиальность» соответствует термин «интерсемиотичность» [Смирнов, 1995]. По определению Н.В. Тишуниной, интерме-диальность - это «организация текста посредством взаимодействия различных видов искусств» [Тишунина, 2001, с. 153]. В работе
В.Е. Чернявской невербальные межтекстовые связи воплощаются в понятии «визуализированная интертекстуальность», или «интериконичность», обозначающим такие ситуации, когда в основе создания вербального текста лежит исходный текст не вербального, а визуального характера [Чернявская, 2007, с. 209].
В ходе исследования интертекстуальности И.В. Арнольд стала придерживаться более широкого понимания интертекстуальности, рассматривая в составе данного понятия межтекстовые связи, которые не только выражаются в текстовых вербальных включениях, но также отражают диалогичность в культуре. К таким связям И.В. Арнольд относит, прежде всего, изучаемые литературоведами вли-
яния одних писателей или целых национальных литературных направлений на других писателей и направления, а также бродячие сюжеты сказок и эпоса [Арнольд, 1999, с. 395]. Более широкая трактовка интертекстуальности в итоге привела И.В. Арнольд к выделению кодовой интертекстуальности, объединяющей под своим названием различного рода включения из разных сфер коммуникации (научной, официально-деловой, религиозной и др.), в том числе иноязычные включения [Там же. С. 417-419]; а также синкретической интертекстуальности, под которой подразумевается соотнесенность текста с невербальными источниками, прежде всего, с произведениями искусства [Арнольд, 1999, с. 437].
В работе Л.П. Прохоровой интертекстуальность выступает как механизм текстообразо-вания, отражающий динамический характер формирования жанра (материалом исследования выступает литературная сказка), определяя интертекстуальность как «ведущий принцип построения вторичных (сложных) жанров на основе первичных (простых)» [Прохорова, 2003, с. 16]. В понятие интертекстуальности Л.П. Прохорова включает авторскую стратегию построения текста с использованием ресурсов других текстов, невербальных систем и дискурсов [Прохорова, 2003, с. 16]. Наряду с фольклорной сказкой исследовательница выделяет такие источники интертекстуальности, как: 1) специфический феномен английского фольклора Nursery Rhymes; 2) мифы; 3) Библия; 4) литературные произведения предшественников и современников; 5) дискурс игры; 6) другие дискурсы, отражающие реалии окружающей действительности; 7) смежные искусства (живопись, театр) [Там же.
С. 15]. Таким образом, интертекстуальность рассматривается не просто как вербальная категория, она включает в себя как использование различных дискурсов (интердискурсив-ность), так и невербальных систем (интерсе-миотичность) для построения текстов литературной сказки.
В.Е. Чернявская расширяет понятие интертекстуальности. По ее определению, интертекстуальность - это «взаимодействие текстов и/или их фрагментов как в плане содержания, так и в плане выражения» и представляет собой «способ, которым один текст акту-
ализирует в своем внутреннем пространстве другой» [Чернявская, 2007, с. 49].
Широкое понимание интертекстуальности также свойственно Н.В. Петровой, одному из авторов настоящей статьи. Интертекстуальность определяется, как «формообразующие и смыслообразующие взаимодействия различного рода дискурсов вербальных и невербальных текстов» [Петрова, 2004, с. 66]. Согласно данному определению, интертекстуальность создается как на композиционном, так и на смысловом уровнях. Для того чтобы быть вписанным в общий фонд семиотического пространства, текст должен обладать неким формальным интертекстуальным стандартом, существующим на том или ином срезе семиотического пространства. В настоящее время таким стандартом является наличие у текста трех основных интертекстуальных композиционных моделей, которые допускают некоторые вариации в зависимости от литературного жанра: 1) композиционно-прагматической модели, включающей графически выделенные части художественного текста (части, главы, абзацы и др.); 2) дискурсивно-речевой модели, состоящей из описания, повествования, рассуждения, диалога, интекстов из разных типов прототекстов; 3) композиционнотематической модели, отражающей поступательное развертывание содержания текста и состоящей из трех взаимосвязанных частей: начала, середины и конца, различающихся своими функциями по отношению друг к другу [Там же. С. 91-97].
Широта понимания интертекстуальности отражается и в расширении списка формальных признаков интертекстуальности. Так, порождение текста осуществляется с помощью:
1) вербальных и невербальных текстов, участвующих в порождении смысла и соотносимых с понятием субъектной прецедентности;
2) дискурсов (литературного, научного, делового и др.), а также социо-культурных дискурсов, характеризуемых надсубъектной преце-дентностью, под которой понимается текстообразующая часть текстового пространства, хранящая интракультурный и межкультурный коллективно созданный семиотический опыт [Там же. С. 66]. В соответствии с таким подходом, интертекстуальность вписывается в широкий культурный контекст и признается универсальным семиотическим законом. Данное
положение подтверждается анализом эмпирического материала, т.е. анализом художественных произведений, принадлежащим разным авторам и разным литературным направлениям.
Напомним, что некоторые исследователи соотносят явление интертекстуальности исключительно с постмодернистским текстом. М.Н. Липовецкий, в частности, высказывает точку зрения о том, что интертекстуальность «имеет самое прямое отношение к постмодернизму, в котором это свойство стало осознанным приемом», и подвергает сомнению возможность рассмотрения интертекстуальности в качестве универсального признака всякого литературного текста [Липовецкий, 1997, с. 9].
Понятие интертекстуальности в постмодернистском тексте, как следует отметить, связывается с понятиями «готовых текстов» или «найденных вещей». Готовые тексты -это включенные тексты из исторических источников, средств массовой коммуникации, а также афиш, почтовых открыток, уличных лозунгов т.п. Подобное использование готового языкового материала, а также стертых выражений, клише в художественном тексте создает то, что Ю. Кристева назвала мозаикой цитат [Kristeva, 1967], а У Неубер - бессубъектным диалогом [№иЬег, 1994, S. 253]. При чтении таких текстов, по мнению Л. Перрон-Муазес, автор, текст и читатель превращаются в единое бесконечное поле для игры письма* [Рег-rone-Moises, 1976, р. 383].
По И.П. Смирнову, интертекстуальность -это «слагаемое широкого родового понятия, имеющего в виду, что смысл художественного произведения полностью или частично формируется посредством ссылки на иной текст, который отыскивается в творчестве того же автора, в смежном искусстве, в смежном дискурсе или в предшествующей литературе» [Смирнов, 1995, с. 11]. На первый взгляд, из данной формулировки интертекстуальности выводим тезис о том, что любой текст, в принци-
* Показательным примером постмодернистского письма может служить роман американского писателя Р. Федерма-на «На Ваше усмотрение». Название романа диктует способ его прочтения. Страницы в нем не пронумерованы, поэтому читателю предоставляется свобода прочтения романа по его собственному усмотрению. Роман соткан из текстов, принадлежащих Ж. Деррида, Р. Барту, Х.-Л. Борхесу, представляя собой полемику с современными концепциями.
пе, является интертекстом, следовательно, интертекстуальность можно рассматривать в качестве семиотического закона, однако следует учитывать, что исследование И.П. Смирнова сконцентрировано в основном на влиянии интертекстуальности на порождение смысла постмодернистского художественного текста, значит, посвящено изучению интертекстуальности в конкретном типе текста, из чего следует, что в работе представлено недостаточно доказательств, что интертекстуальность является общим семиотическим законом.
Широкий подход к интертекстуальности, вне сомнения, во многом базируется на понимании данного явления французскими пост-структралистами [Кристева, 2004; Барт, 1989]. По Ю. Кристевой, интертекстуальность предстает как теория безграничного бесконечного текста [Кристева, 2004]. Вспомним также слова Р Барта, о том, что «любой текст - это интертекст» [Барт, 1989, с. 418].
В соответствии с таким пониманием интертекстуальность любого произведения создается не только совокупностью конкретных предшествующих текстов, понимаемых в широком семиотическом смысле, но и набором общих кодов и смысловых систем. Вновь созданный текст и предшествующие текстопорождающие компоненты образуют интертекстуальное пространство, вбирающее в себя весь культурноисторический опыт создателя текста.
Многообразие трактовок термина «интертекстуальность» обусловлено многоаспектно-стью данного понятия. Свидетельством тому является существование различных видов интертекстуальности [Арнольд, 1999, с. 341-440; Петрова, 2004, с. 191-200]. Дать исчерпывающее и детализированное определение интертекстуальности, как любому многоаспектному понятию, представляется довольно сложной проблемой. Пока же исследователи предпочитают пользоваться определениями, соответствующими решаемым задачам их научных изысканий.
Библиографический список
1. Анисимова, Е.Е. Лингвистика текста и межкуль-турная коммуникация (на материале креолизован-ных текстов) / Е.Е. Анисимова. - М.: Академия, 2003.
2. Арнольд, И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность / И.В. Арнольд. - СПб.: Изд-во СП6ГУ, 1999.
3. Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р. Барт. - М.: Прогресс, 1989.
4. Белозерова, Н.Н. Интегративная поэтика / Н.Н. Белозерова. - Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та,
1999.
5. Жолковский, А.К. Избранные статьи о русской поэзии: Инварианты, структуры, стратегии, интертексты / А.К. Жолковский. - М.: РГГУ, 2005.
6. Иванов, В.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры: в 7 т./ В.В. Иванов. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - Т. 3: Сравнительное литературоведение. Всемирная литература. Стихотворение.
7. Ионова, С.В. Аппроксимация содержания вторичных текстов / С.В. Ионова. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2006.
8. Кристева, Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / Ю. Кристева. - М.: РОССПЭН, 2004.
9. Кузьмина, Н.А. Интертекст и его роль в процессах поэтического языка / Н.А. Кузьмина. - М.: Ком-Книга, 2007.
10. Липовецкий, М.Н. Русский постмодернизм (Очерки исторической поэтики) / М.Н. Липовецкий. -Екатеринбург: Уральский гос. пед. ин-т, 1997.
11. Петрова, Н.В. Интертекстуальность как общий механизм текстообразования англо-американского короткого рассказа / Н.В. Петрова. - Иркутск: ИГЛУ, 2004.
12. Прохорова, Л.П. Интертекстуальность в жанре литературной сказки (на материале английских литературных сказок): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04/ Л.П. Прохорова. - Иркутск, 2003.
13. Пьего-Гро, Н. Введение в теорию интертекстуальности / Н. Пьего-Гро.- М.: Изд-во ЛКИ, 2008.
14. Смирнов, И.П. Порождение интертекста: Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л. Пастернака / И.П. Смирнов. -СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995.
15. Солодуб, Ю.П. Интертекстуальность как лингвистическая проблема / Ю.П. Солодуб // Филологические науки. - 2000.- № 2. - C. 51-57.
16. Супрун, А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление / А.Е. Супрун // Вопросы языкознания. - 1995. - № 6. - C. 17-19.
17. Тишунина, Н.В. Взаимодействие искусств в литературном произведении как проблема сравнительного литературоведения / Н.В. Тишунина // Филологические науки. - 2003. - № 1. - С. 19-26.
18. Томашевский, Б. Теория литературы. Поэтика / Б. Томашевский. - 5-е изд. - М.-Л.: ГИЗ, 1930.
19. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов. - М.: Наука, 1977.
20. Филиппова, С.Г. Интертекстуальность как средство объективизации картины мира автора: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / С.Г. Филиппова.
- СПб., 2007.
21. Фрейд, З. Психология бессознательного / З. Фрейд.
- М.: Просвещение, 1990.
22. Чернявская, В.Е. Интерпретация научного текста / В.Е. Чернявская. - 4-е изд. - М.: Изд-во ЛКИ, 2007.
23. Юнг, К.Г. К вопросу о подсознании / К.Г. Юнг // Человек и его символы/ К.Г. Юнг, М.-Л. фон Франц, Дж.Л. Хендерсон [и др.]. - М.: Серебряные нити, 1997.
24. Broich, U. Intertextualität: Formen, Funktionen, angli-stische Fallstudien / U. Broich, M. Pfister. - Tübingen: Niemeyer, 1985.
25. Genette, G. Palimpsestes. La littérature au second degree / G. Genette. - Paris: Editions du Seuil, 1982.
26. Hänsen-Love, О. Intermedialität und Intertextualität: Probleme der Korrelation von Wort und Bildkunst / О. Hänsen-Love // Dialog der Texte / V.W. Schmidt, W.-
D. Stempel (Hrsg.). - Wien, 1983. - S. 291-360.
27. Kristeva, J. Bakhtine, le mot, le dialogue et le roman / J. Kristeva // Critique. - Paris, 1967. - № 23. - Р. 438465.
28. Lacan, J. Ecrits: A Selection / J. Lacan. - London, 1977.
29. Lachmann, R. Gedachtnis und Literatur: Intertextualität in der russischen Moderne / R. Lachmann. - Frankfurt am Mein: Suhrkampf, 1990.
30. Neuber, W. Topic und Intertextualität / W. Neuber // Intertextualität in der fruhen Neuzeit. - Frankfurt am Mein, Berlin, Bern, New York, Paris, Wien, 1994. -
S. 232-258.
31. Perrone-Moises, L. L‘intertextualite critique / L. Per-rone-Moises // Poetique. - Paris, 1976. - № 27. -Р. 372-384.
УДК 811. 11: 81-373. 612. 2 ББК 81. 2 Нем-3
С.Н. Аюшеева
модели языковой метафоры в немецком молодежном языке
В статье рассматриваются структурные типы языковой метафоры, функционирующие в современном немецком молодежном языке: метафоры-сложные слова, имеющие разнообразные морфологические структуры, в том числе метафоры с элементами, заимствованными из английского языка, а также метафоры-производные слова.
Ключевые слова: структурный тип; сложное слово; словосложение; словопроизводство
