CC BY
253
Сибирский медицинский журнал, 2010, № 8
ОСНОВЫ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ
© НЕДЕЛЬКО Н.Ф. - 2010
РАСПЯТЫЙ ИСТОРИЕЙ (О ЖИЗНИ И СМЕРТИ А.В. КОЛЧАКА)
Н.Ф. Неделько (Иркутский государственный медицинский университет, ректор - д.м.н., проф. И.В. Малов, кафедра судебной медицины с основами правоведения, зав. - д.м.н., проф. Ю.С. Исаев)
Резюме. А.В. Колчак является одной из самых ярких личностей российской истории начала XX века. В статье представлены некоторые аспекты жизни и деятельности выдающегося флотоводца, полярного путешественника, ученого и политического деятеля нашего Отечества, трагической гибели этого уникального российского патриота.
Ключевые слова: А.В. Колчак, трагическая гибель.
CRUCIFIED BY HISTORY (ABOUT LIFE AND DEATH OF A.V. KOLCHAK)
N.F. Nedelko (Irkutsk State Medical University)
Summary. A.V. Kolchak is one of the outstanding personalities of the Russian history of the beginning of XX century. In the paper are introduced some aspects of life and activity of the outstanding naval commander, the polar traveler, the scientist and the politician of our Fatherland, tragical destruction of this unique Russian patriot.
Key words: A.V. Kolchak, tragical destruction.
«Настанет день, когда дети наши, мысленно созерцая позор и ужас наших дней,
многое простят России за то, что все же не один Каин владычествовал во мраке этих дней, что и Авель был среди сынов ее.
Настанет время, когда золотыми письменами на вечную славу и память будет начертано Его имя в летописи Русской земли» (Бунин И.А. Память адмирала А.В. Колчака) (Общее дело. Париж. 1921. 7 февр.).
2 марта 1904 г. в музее ВСОИРГО на общем собрании членов отдела под председательством Н.Е. Маковецкого состоялся доклад Колчака «О своей вспомогательной экспедиции для розысков барона Э.В. Толля» [13].
26 января 1904 г. началась русско-японская война. Как офицер российского флота, Колчак считал, что его место на войне и решил как можно быстрее попасть на театр военных действий. Он направляет телеграмму в Академию наук, которую возглавлял Великий князь Константин Константинович. После гибели Э. Толля он оказался непосредственным начальником лейтенанта Колчака. Именно у него Колчак испрашивал, как полагается по этикету и субординации, разрешение на брак и на отбытие на войну. Великий князь Константин Константинович разрешил ему и то, и другое.
4 марта в Иркутск приезжает В.И. Колчак, и молодые встречают его на вокзале.
Отец А. Колчака - Василий Иванович приехал специально на бракосочетание своего сына с С.Ф. Омировой. 7 марта 1904 г он посетил и осмотрел музей ВСОИРГО и подарил библиотеке свою книгу воспоминаний «Война и плен» (1853-1855 гг.). В настоящее время книга находится в фонде Научной библиотеки Иркутского госуниверситета.
Невеста А. Колчака - С.Ф. Омирова решается на отчаянный поступок: она совершает в одиночку фантастическое путешествие из Италии в Сибирь, чтобы обвенчаться со своим любимым. Софья Федоровна была воспитанницей Смольного института и в совершенстве владела тремя иностранными языками.
С.Ф. Омирова, В.И. Колчак и А.В. Колчак останавливаются в гостинице «Метрополь» (дом сохранился по ул. Луговая
- Марата №70).
В настоящее время трудно себе представить, как по Троицкой улице в извозчичьих санях движется свадебный кортеж к Харлампиевской церкви (угол улиц Троицкой -5-ой Армии и Харлампиевской - Горького). Венчаются раб Божий Александр и раба Божия София... Вокруг близкие, знакомые - звучит хор.
Венчание состоялось 5 марта 1904 г. в Градо-Иркутской
В настоящее время к выдающейся личности А.В. Колчака, занимавшей исключительное место в истории России, приковывается пристальное внимание все большего числа историков, публицистов, писателей, врачей и т.д. - всех тех, кто интересуется историей нашей великой и многострадальной страны.
Царский адмирал Колчак - одна из самых сложных, противоречивых фигур, которая олицетворяла высшую государственную власть в стране уже за пределами ее монархического этапа развития. В этом смысле его положение было уникальным в истории России. С одной стороны, вождь Белого движения, «самозваный Верховный правитель России», «вешатель Сибири», «проклятый ставленник Антанты», «кровавый правитель», с другой - талантливый и храбрейший морской офицер, полярный путешественник, первооткрыватель, выдающийся океанограф, исследователь и политический деятель нашего Отечества. Всю свою жизнь он честно служил России, но долг свой перед Отечеством понимал совершенно иначе, чем большевики.
Как деятель Гражданской войны, Колчак - фигура парадоксальная. Парадокс его заключался в том, что как военный он себя не проявил. С его именем связано поражение Белого движения. Его уважают те люди, которые симпатизируют Белому движению, и терпеть не могут те, кто симпатизирует красным. Колчак - главный виновник поражения сил антибольшевистского движения.
Судьба распорядилась так, что самые значительные события в жизни Колчака были неразрывно связаны с городом Иркутском, который он по-своему любил.
Страстью всей жизни Колчака были путешествия. Произведенный в лейтенанты, он в 1900-1902 гг. участвовал в полярной экспедиции барона Э.В. Толля и за «выдающийся и сопряженный с трудом и опасностью географический подвиг» был представлен Русским географическим обществом к золотой Константиновской медали и избран действительным членом Общества. Один из островов и мыс Карского моря были названы его именем. Во время экспедиции Колчак чуть не погиб, провалившись в полынью. Его спас боцман Н. Бегичев.
Фото 1. Гостиница «Метрополь».
Михайло-Архангельской (Харлампиевской) церкви.
В архивном фонде Иркутской духовной консистории в метрической книге этой церкви имеется актовая запись от
5 марта о браке лейтенанта флота Александра Васильева Колчака 29 лет, православного, первым браком дочери Действительного Статского Советника потомственной дворянки Подольской губернии Софьи Федоровны Омировой
27 лет, православной, первым браком. Поручители по жениху: генерал-майор Василий Иванов Колчак и боцман Русской Полярной экспедиции шхуны «Заря» Никифор Алексеев Бегичев. Поручители по невесте: подпоручик Иркутского Сибирского пехотного полка Иван Иванов Желейщиков и прапорщик Енисейского Сибирского пехотного полка Владимир Яковлев Толмачев.
Таинство совершили протоирей Измаил Иоаннов Соколов и диакон Василий Петелин [2].
Через несколько дней после венчания А. Колчак проводил отца и жену в Петербург, а сам вместе с Бегичевым 9 марта выезжает в Порт-Артур. Покидая Иркутск, Колчак не знал, что 16 лет спустя вернется сюда, станет арестантом камеры №5 местной тюрьмы и проведет в ней последние дни своей жизни.
Во время русско-японской войны А. Колчак командовал эсминцем, занимался постановкой минных заграждений. Командовал береговой артиллерийской батареей, был ранен и оказался в плену. В апреле 1905 г. вернулся в Петербург, где был награжден орденами и золотым оружием. В 1906 г. был назначен начальником управления морского Генштаба. В 1909 г. первым прокладывал маршрут Великого Северного пути. В I Мировую войну служил на Балтике, был лучшим знатоком минного дела в мире. В 1916 г. был назначен командующим Черноморским флотом и произведен в вице-адмиралы.
Февральскую революцию 1917 г. А. Колчак приветствовал и расценил ее как возможность довести войну до победного конца, считая это «самым главным и самым важным делом, стоящим выше всего, - и образа правления, и политических
соображений». Он считал, что самодержавие, как форма правления России, себя изжило и необходима власть, избранная народом. Само-вольный террористический захват власти большевиками с разгоном Временного правительства в октябре 1917 г. был неприемлем для Колчака, и он вступил на путь борьбы с большевиками за честь России.
В ноябре 1918 г. А. Колчак приехал в Омск, где ему предложили пост военного и морского министра правительства эсеровской Директории. Провидению зачем-то понадобилось вознести адмирала на вершину власти. Читая личную переписку Колчака, приходится удивляться, каких усилий ему стоило «принять крест этой власти». Он прекрасно осознавал, на какую Голгофу восходит и предчувствовал, чем для него все может закончиться.
В ноябре 1918 г. А. Колчак совершил переворот, объявив себя «Верховным правителем России» с подчинением ему всех Белых армий, и поставил перед собой цель - «победу над большевизмом и установление законности и правопорядка». Полтора года с переменным успехом Колчак вел борьбу с Красной армией. При отступлении через Иркутск в январе 1920 г. был предательски сдан эсероменьшевистскому Политцентру французским генералом М. Жаненом и чехами в обмен на выход к Тихому океану.
В феврале 2003 г. лидер французского национального фронта Жан Мари Ле Пен, прибыв в Омск, посетил исторические места, связанные с Гражданской войной в России и адмиралом Колчаком. Присутствуя в храме на панихиде по адмиралу Колчаку, он от имени французского народа принес покаяние за предательство генерала Жанена в 1920 г., выдавшего Колчака на смерть [22].
И вот жизненная дорога вновь привела А. Колчака в Иркутск, правда, на этот раз в совсем другом амплуа и с другой женщиной - А.В. Тимиревой, бывшей женой друга Колчака.
Она разделила с адмиралом два последних года его жизни. Самоарестовалась вместе с ним и заплатила страшную цену за свою любовь к «врагу советской власти», пройдя через тюрьмы, этапы и лагеря.
Итак, вечером 15 января 1920 г. А. Колчак прибыл в Иркутск, где был арестован эсеровским Политцентром. В здании вокзала его и Пепеляева провели в большую «царскую» комнату для именитых особ, где был составлен акт передачи. На вопрос капитана А.Н. Нестерова: «Адмирал, у вас есть оружие?», - он молча достал «Кольт». Затем Нестеров перевел арестованных по льду Ангары и недалеко от Курбатовской бани сдал тюремной охране, которая доставила всех в губернскую тюрьму. Колчака поместили в камеру №5 (в настоящее время это камера №91. -
Н.Н.). Она оказалась его последним пристанищем на этом свете.
21 января Политцентр вынужден был передать власть коммунистам и созданному ими Военно-революционному комитету во главе с А.А. Ширямовым. Иркутский ревком, отбирая власть у Политцентра, обещал последнему, что Колчака они доставят в Москву для суда по законам Советской власти. Не доставили, расстреляли.
Еще до ареста А. Колчака Политцентром была создана Чрезвычайная следственная комиссия, которая готовилась к обстоятельному допросу адмирала.
Допросы А. Колчака проводились по одним данным в Штабе военного округа (дом Файнберга - библиотека им. И.И. Молчанова-Сибирского) [Ю. Кларов], по другим - в местной тюрьме.
А. Колчак с момента ареста определенно предчувствовал, что будет расстрелян, и показания на допросах старался давать как можно более подробные, достаточно откровенные и объективные. И мы должны быть благодарны этому мужественному человеку, который умел смотреть смерти в лицо и не терять перед ее угрозой головы и ясного сознания.
За 20 с лишним дней, что А. Колчак и А. Тимирева были
Фото 2. Харлампиевская церковь или Морской храм.
в тюрьме, им некоторое время спустя после ареста, разрешали гулять недолго в тюремном дворе. Впоследствии Анна Васильевна вспоминала адмиральские заветы: «Ничто не дается даром, за все надо платить - и не уклоняться от уплаты», «Если что-нибудь страшно, надо идти ему навстречу - тогда не так страшно».
И вот последняя записка (клочок серой бумаги, торопливо исписанный химическим карандашом, когда-то много раз свернутый для удобного припрятывания) адмирала, отобранная у него и не дошедшая до Анны Васильевны: «Дорогая голубка моя, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботы обо мне. Как отнестись к ультиматуму Войцеховского, не знаю, скорее думаю, что из этого ничего не выйдет или же будет ускорение неизбежного конца.
Не понимаю, что значит «в субботу наши прогулки окончательно невозможны?». Не беспокойся обо мне. Я чувствую себя лучше, мои простуды проходят. Думаю, что перевод в другую камеру невозможен. Я только думаю о тебе и твоей участи - единственно, что меня тревожит. О себе не беспокоюсь - ибо все известно заранее. За каждым моим шагом следят, и мне очень трудно писать. Твои записки единственная радость, какую я могу иметь.
Я молюсь за тебя и преклоняюсь перед твоим самопожертвованием. Милая, обожаемая моя, не беспокойся за меня и сохрани себя. До свидания, целую твои руки». С этой запиской А. Тимирева могла ознакомиться только в 1972 г. [26].
Была и предпоследняя записка, чудом дошедшая до нее от А. Колчака. Там были самые главные и сокровенные для Анны слова: «Конечно, меня убьют, но если бы этого не случилось - только бы нам не расставаться» [25].
Последний допрос состоялся 6 февраля, когда вопрос о расстреле адмирала был уже решен. Это было хорошо видно по поведению допрашивавших, общей обстановке и по тому как он давно ленинским руководством был объявлен «вне закона» «врагом народа».
В течение многих лет в исторической и мемуарной литературе считалось, что решение о расстреле Колчака без суда и следствия было вынужденным и принято Иркутским ревкомом. Эта версия шла от мемуаристов, организовавших и производивших казнь. Для культивирования этой версии было использовано следующее основание: приближение отступающих войск белогвардейцев к Иркутску и предъявление их командующим С.Н. Войцеховским ряда требований, в том числе - об освобождении и передаче Колчака и его арестованных с ним лиц представителям союзников для отправки их за границу.
В последние годы была опубликована шифрованная записка В.И. Ленина председателю революционного совета 5-ой Армии, председателю Сибирского ревкома И.Н. Смирнову [9,14,15,16,17,20,27,28].
Вот ее изуверски подлый текст, чтобы как в случае бессудного расстрела царской семьи, свалить ответственность на местные органы и на существовавшие «внешние угрозы».
«Склянскому: Пошлите Смирнову (РВС 5) шифровку: Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Ленин. Беретесь ли сделать архи-надежно?... (написано рукой тов. Ленина). Январь 1920 г. Верно. (Из архива тов. Склянского)».
Впоследствии удалось обнаружить и сам оригинал записки Ленина Склянскому. Тексты оригинала и копии идентичны, но и в оригинале отсутствует дата.
Текст записки датирован «январем 1920 г.». Как отмечает Ю. Фельштинский [23], Я.М. Мейер фактически проигнорировал это обстоятельство и самостоятельно эту дату исправил на дату «после 7.02.20 г.», ошибочно считая, что документ был написан лишь после убийства Колчака. Вслед за ним советские авторы стали воспринимать текст записки как желание Ленина избежать огласки.
Что ж, действительно, все было сделано архинадежно и архиподло.
Председатель РВС 5-ой Армии Смирнов умышленно распространял версию, что еще во время пребывания в Красноярске (с середины января 1929 г.) он получил шиф-
рованное распоряжение Ленина, «в котором он решительно приказал Колчака не расстреливать», ибо тот подлежит суду.
Смирнов утверждал, что на основе этого распоряжения была направлена телеграмма от 23 января в Иркутск на имя Ширямова: «Реввоенсовет 5-ой Армии приказал адмирала Колчака содержать под арестом., применив расстрел лишь в случае невозможности удержать Колчака в своих руках для передачи Советской власти.».
Как следует из этой телеграммы, расстрел Колчака не запрещается. Следующую телеграмму от 26 января Смирнов посылает Ленину и Троцкому: «.Сегодня ночью дан по радио приказ Иркутскому штабу коммунистов., чтобы Колчака в случае опасности вывезли на север от Иркутска, если не удастся спасти его от чехов, то расстрелять в тюрьме».
Исходя из содержания этой телеграммы, следует, что Ленин санкционирует, недвусмысленно одобряет намерения Смирнова. Ленина беспокоит только то, что как бы тень за незаконную расправу над Колчаком в глазах общества не пала на него или на партийный центр.
Судя по всему, записка Ленина - прямой приказ и тщательно разработанный сценарий об убийстве Колчака. Текст ее свидетельствует не о том, что уже произошло и должно быть объяснено, а о том, что должно произойти и затем быть оправдано.
В записке также речь идет об «угрозе Каппеля», но главнокомандующий остатками колчаковской армии генерал-лейтенант В.О. Каппель умер еще 26 января.
Как отмечает И.Ф. Плотников [17], записка Ленина была составлена не после 7 февраля, даже не в начале этого месяца, а в январе, очевидно, в конце 20-х чисел, т.е. заблаговременно до расстрела Колчака.
Таким образом, совершенно очевидно, что Смирнов имел установку на расстрел Колчака непосредственно от Ленина, и от него же были даны инструкции о том, как замаскировать свой же приказ. Смирнов выжидал, он выбрал момент - выход белогвардейцев к Иркутску - и направил в Иркутск телеграмму: «Ввиду движения каппелевских отрядов на Иркутск и неустойчивого положения советской власти в Иркутске. приказываю вам: находящихся в заключении у вас адмирала Колчака, председателя Совета министров Пепеляева. расстрелять. Об исполнении доложить». Вот так категорично звучал приказ - «расстрелять» и «доложить».
Председатель Иркутского ревкома А. Ширямов [17] писал, что он дал указание председателю следственной комиссии (председателю губчека) Чудновскому «взять Колчака из тюрьмы и увезти его из города в более безопасное место». Комиссия все же решила его и Пепеляева расстрелять, но все же через своего представителя в Ревсовете 5-ой Армии они хотели выяснить мнение Смирнова. Тот якобы ответил, «что если парторганизация считает этот расстрел необходимым при сложившихся обстоятельствах, то Ревсовет не будет возражать против него». Чудновский, не упоминая о Смирнове, Ревсовете 5-ой Армии, изображает дело таким образом, будто по его предложению ревком рассмотрел вопрос и принял решение о расстреле Колчака. Комендант города Бурсак также умалчивает о телеграмме Смирнова. Более того, он утверждает, что через Смирнова поступило указание Ленина: «Колчака при первой же возможности направить в распоряжение 5-ой Армии для отправки в Москву».
А. Ширямов, очевидно, был посвящен в то, что от Ленина или от центра поступило распоряжение о безусловном расстреле адмирала с последующей мотивировкой этого акта как вынужденного. Поэтому особое внимание он уделяет сокрытию подлинных обстоятельств расстрела. Он скрывает, что от Смирнова прибыл человек с распоряжением об обязательном и неотложном расстреле Колчака [17].
Что же касается требований Ленина о «непечатании ровно ничего» о расстреле Колчака, о присылке после вступления в Иркутск Красной армии «строго официальной телеграммы с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так и так», то они были выполнены архина-дежно. По запросу из Москвы Сибирский ревком во главе со Смирновым 3 марта сообщил об обстоятельствах расстрела, сваливая все на иркутские власти.
Версию, что А. Колчак был расстрелян по инициативе Иркутского ревкома, можно, по-видимому, объяснить еще и тем, что Смирнов должным образом не проинструктировал иркутских руководителей, чтобы они до прихода Красной
армии об адмирале ничего не сообщали в прессе. Но информация ревкома о казни и ее мотивах была опубликована незамедлительно - 8 февраля. И пошла гулять по свету эта ошибочная версия. В это поверили и белые. Но, как говорится, тайное всегда становится явным.
Записка Ленина свидетельствовала о том, что с момента ареста А. Колчак был обречен на быструю и тайную смерть. Ленину долгий суд над адмиралом был не нужен. В отличие от Колчака Ленин долго готовился к роли главы Российского государства. Октябрьский переворот еще не означал окончательной победы. Колчак же олицетворял высшую государственную власть в стране уже за пределами ее монархического этапа развития. Немалую роль играло и то, что адмирал захватил царское золото. Он щедро платил союзникам за оружие и другую помощь. Требуя неотвратимой казни Колчака, Ленин собирался устранить последнего серьезного претендента на российский престол, на высшую власть в стране.
Действия Ленина и Смирнова были преступны с точки зрения законодательства Советской России. В 1-м номере иркутских «Известий» сообщалось: «Ревком объявляет о. постановлении СНК Советской Республики об отмене высшей меры наказания к врагам народа - расстрела.». В связи с этим складывалась умопомрачительная ситуация, когда Председатель Совнаркома Ленин в обход этого постановления, которое он подписал, требовал им же запрещенной казни.
Ни те, кто готовил казнь, ни те, кто расстреливал, не знали, что Ленин заранее возложил на них вину за исполнение своего приказа.
Почему же так спешно ревкомовцы расстреляли адмирала? Авторы ревкомовского постановления объясняли это тем, что «.обысками в городе обнаружены во многих местах склады оружия, бомб, пулеметных лент., по городу разбрасываются портреты Колчака., что в городе существует тайная организация, ставящая своей целью - освобождение. Колчака.» [17,21]. Вместе с тем, в воззвании ревкома от 4 февраля 1920 г отмечалось: «.нет никаких оснований ожидать, что бессильные, могущие двигаться вперед только под защитой чехов, каппелевские банды смогут не только занять, но даже подойти к городу» (Известия Иркутского ревкома.
- №11 от 5.02.1920 г.).
В 60-е годы, когда был еще жив помощник командующего народно-революционной армией Политцентра А.Г. Нестеров, отбывший многолетнее заключение в сталинских лагерях как «враг народа», ознакомившись с вышеуказанным «постановлением», написал на полях лишь одно слово: «Чепуха!» [21].
Расстрел А. Колчака был осуществлен в обстановке, когда советской власти в Иркутске уже никто и ничто не угрожало. Это был акт политического возмездия, политической расправы над поверженным противником.
Таким образом, чрезвычайной ситуации, требовавшей немедленного расстрела Колчака и Пепеляева, на 6 февраля 1920 г. не существовало, как бы потом «литературно» не оправдывались Ширямов, Бурсак и Чудновский. А оправдываться им приходилось. 13 февраля, когда в городе было снято военное положение, в Иркутск прибыл представитель Советской России с 12 уполномоченными от центральной власти. Все они остались весьма недовольны скоропалительной казнью Колчака без санкции Москвы [8,19].
О последних часах жизни А. Колчака мы, к сожалению, знаем в основном со слов очевидцев, которые «дирижировали» расстрелом и оставили свои тенденциозные, во многом противоречивые воспоминания. Это Чудновский, председатель ЧСК; Бурсак, начальник гарнизона и комендант города; Ширямов, председатель Иркутского ВРК; Ишаев, комендант тюрьмы.
Ишаев писал: «за Колчаком и Пепеляевым пришли в час ночи, а в два они были расстреляны; Колчак сидел на койке, Пепеляев - спал, они были без верхней одежды; был «легкий февральский мороз». Бурсак утверждал: «была подготовлена специальная команда из коммунистов; Колчак был в шубе и шапке, Пепеляев был тоже одет; к 4 часам утра прибыли на берег Ушаковки; была морозная ночь; исполнение приговора в 5 часов утра». Чудновский вспоминал: «было выделено 15 человек из дружины; Колчак был одет в шубу и папаху, Пепеляев был тоже одет; мороз 32-35°; в 4 часа пришли в назначенное место; дружинники дали залп. На всякий случай еще один». Ширямов писал: «на рассвете 7 февраля были расстреляны нарядом лево-эсеровской дружины в присут-
ствии Чудновского и члена Военревкома Левенсона» [9,17]. А почему же Ширямов не упоминает о Бурсаке и Ишаеве ?...
Б. Камов [12] в своей статье приводит магнитофонную запись беседы с участником расстрела, большевиком К.Д. Вагановым: «В камеру Колчака вошли Чудновский, Бурсак и Ваганов. Он сидел в шубе и папахе. Когда привели адмирала в караульное помещение, где было жарко от натопленной печи, он попросил воды. Принесли ведро воды. Он стал курить и пить. Пить и курить. Вывели их (Колчака и Пепеляева. - Н.Н.) за ворота. Пепеляев подошел к Колчаку, они поцеловались, и их повели дальше. Отвели их от тюрьмы до Ушаковки. Поставили под горой. Комендант города объявил постановление о расстреле, предупредил их, что им разрешается что-нибудь сказать и помолиться. Колчак отказался молиться и сложил руки на груди. Пепеляев упал на колени, стал молиться, причитать. Рядом с Бурсаком слева стоял Ваганов, а Касаткин (?. - Н.Н.) и Чудновский справа от отряда. Мы выстрелили. Они упали. Подошли к Колчаку, он ворочается телом и еще дышит. А Пепеляев не ворочается и не дышит. Тогда Бурсак вынул кольт и в голову Колчаку выстрелил, тот перестал ворочаться. Вижу - мои товарищи уже садятся в машину. Ваганов сел и все поехали. На следующий день объявили: в связи с тем, что не было приготовлено могил. они (Бурсак и его подчиненные. - Н. Н.) решили бросить убитых в прорубь.».
Рассказ Ваганова взломал стену секретности, которая была умышленно возведена вокруг обстоятельств расстрела Колчака. Те, кто убивал, пытались сделать все, чтобы утаить от общественности, что адмирал с чувством полного самообладания, достойно принял смерть.
Как отмечает Б. Камов [12], главным лицом во время расстрела стал Бурсак, хотя на церемонии казни присутствовали Чудновский и, очевидно, Ширямов. Но они пребывали в полном смысле в тени. В эту ночь вся власть якобы перешла Бурсаку и Ишаеву. По некоторым данным, при расстреле присутствовал и М.Н. Ербанов, член Иркутского губкома РКП(б) [17].
В своих воспоминаниях Бурсак [12] пишет, что предложил Колчаку завязать глаза, но тот отказался. Предложил ли он это Пепеляеву, об этом - ни слова. Умалчивает он, что разрешил им помолиться и сказать прощальные слова, скрывает, что пристрелил раненого Колчака. У Бурсака прослеживается одна деталь, которая не появляется больше нигде и имеет отношение к саням. «Оба падают, кладем трупы на сани розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь». Еще Бурсак ставит себе в заслугу, что именно он в постановлении начертал «от руки чернилами», что приговор приведен в исполнение «7 февраля в 5 часов в присутствии председателя ЧСК, коменданта города Иркутска и коменданта иркутской губернской тюрьмы.». Под постановлением подписи только Чудновского и Бурсака. Подписи Ишаева почему-то нет.
Из неофициальных воспоминаний Бурсака следует: «Перед расстрелом Колчак спокойно выкурил папиросу. Застегнулся на все пуговицы и встал по стойке «смирно». После первого залпа сделали еще два по лежащим - для верности. Напротив Знаменского монастыря была большая прорубь. Там монашки брали воду. Вот в эту прорубь и протолкнули. Пепеляева, а затем Колчака. [17,20].
В 30-е годы Бурсак делился с журналистами: «После прочтения ему (Колчаку. - Н.Н.) постановления Ревкома о расстреле он резко спросил: «Как, без суда?», - я засмеялся.». Из последующих изданий сборника эту фразу вычеркнули. Незадолго до смерти он пригласил иркутского историка Г.А. Вендриха, чтобы показать маршрут, по которому он вел Колчака от тюрьмы до места расстрела. Вендрих писал: «Бурсак провел меня позади тюрьмы, остановился напротив Знаменского монастыря, указал земляной бугор, послуживший «стенкой», и сказал слова, которые я меньше всего ожидал от него услышать: «Здесь окончил свой скорбный путь адмирал» [5].
А. Ширямов [18] в 1954 г., за год до смерти, проговорился журналисту Г.Т. Килессо о враче-большевике Ф.В. Гусарове (улица Федора Гусарова до революции называлась Толкучим переулком. - Н.Н.), который был при расстреле Колчака и Пепеляева. Ссылаясь на многократное количество залпов, отмечаемых Бурсаком, В. Привалихин [18] предлагает версию о том, что профессиональные действия врача (на месте происшествия. - Н.Н.) после расстрела необходимы были не
для констатации смерти, а для использования ядовитых веществ, горючих смесей с целью поджога и обезображивания лиц, тел расстрелянных.
«Архинадежно» убить Колчака и Пепеляева было поручено сибирякам. Они прекрасно знали, что просто спустить в ледяную воду трупы расстрелянных - это еще не значит упрятать концы в воду. Весной тела могут всплыть при полной сохранности лиц и одежды, что может способствовать установлению личности расстрелянных. Предадут тела земле и к могилам потянутся люди. Об этом перед расстрелом крепко подумали чекисты и ревкомовцы, чтобы абсолютно не осталось никаких следов. А что для этого нужно сделать? Необходимо было обезобразить до неузнаваемости лица, тела, уничтожить или сжечь одежду. Но это всего лишь версия В. Привалихина.
Как вспоминал Бурсак [17], готовясь к расстрелу, они почему-то не позаботились приготовить свою прорубь, а использовали прорубь монашек. Но это совсем не так.
Г. Килессо [18] пересказывал В. Привалихину услышанное от Ширямова о проруби на Ангаре. Прорубь эту специально подготовили заранее. Достаточно широкую, не в 1 кв. метр площадью. С выходом из тюрьмы к месту расстрела медлили, вроде из-за отсутствия машины. Пока искали ее, потом, не найдя, отправились от тюрьмы вдоль Ушаковки к Ангаре пешком, прорубь затянулась на морозе льдом. Ходьбы от тюрьмы до берега Ангары самое большое 20-25 минут. Когда грянули выстрелы и можно, нужно было прятать «концы в воду», пришлось долбить вновь образовавшийся на ядреном морозе лед. Когда удалили корку льда, сбросили тела в прорубь.
Все эти мельчайшие детали о приготовлении и замерзании проруби свидетельствуют о том, что председатель Иркутского ревкома Ширямов был очевидцем, участником и организатором расстрела. Он много знал и многое утаил, унеся с собой в могилу.
А. Ширямов [8,17,18] в своих противоречивых воспоминаниях утверждает, что вместе с Колчаком и Пепеляевым был расстрелян и тюремный палач-китаец Чин Пек (по другим данным, он был повешен. - Н.Н.). В связи с этим возникает вопрос, почему ни Бурсак, ни Чудновский, ни Ишимов, ни Ваганов ни единым словом не обмолвились в своих воспоминаниях об одновременном расстреле Колчака, Пепеляева и палача-китайца? По-нашему мнению, большевики хотели символически запечатлеть последний акт «кровавой сибирской трагедии», упомянув в «истории» имя Колчака рядом с именем палача.
В своей летописи Ю.П. Колмаков [13] приводит весьма интересную информацию о том, что Колчак и Пепеляев были расстреляны за иркутской тюрьмой. Тела были погружены на сани, отвезены к специально сделанной проруби и спущены и в воды Ангары. Врач Ф. Гусаров к 5 часам 20 минутам констатировал смерть расстрелянных.
Как вспоминала Е.С. Петелина, вдова М.Х. Петелина, коменданта гарнизона в 1920 г., 6 февраля с тыльной стороны тюрьмы на небольшом возвышении была приготовлена расстрельная площадка, а напротив Знаменского монастыря сделали прорубь. Ранним утром 7 февраля Колчак и Пепеляев были выведены через задние ворота тюрьмы и приведены на расстрельную площадку, где приговор привели в исполнение. В состав расстрельной команды входили члены рабочей дружины Иркутской центральной электростанции: Г.Г. Сурков (командир), В.Ф. Ноговицин, И.К. Кряжев, И.Ф. Хлебников и Смольцов. После констатации смерти тела погрузили на сани и отвезли на берег Ангары в сопровождении конвойной команды, а затем спустили в прорубь. Перед расстрелом Колчак подарил свой серебряный портсигар начальнику расстрельной команды на память [13].
В ГАИО имеется прошение А.В. Тимиревой: «Прошу Чрезвычайную следственную комиссию сообщить мне, когда, где и в силу какого приговора был расстрелян Колчак, и будет ли мне, как самому близкому человеку, выдано его тело для предания земле по обряду Православной церкви». 14 февраля 1920 г.
На ходатайство Тимиревой имеется ответ: «.
Революционный комитет сообщает, что тело погребено и никому выдано не будет». 23 февраля 1920 г.
В ГАИО также имеются аналогичное прошение от вдовы Е.В. Пепеляевой и такой же ответ на него [3].
В ГАИО имеется документ с описью вещей, бывших при Колчаке в тюрьме: «Шуба, шапка, подушечка, 2 носовых платка, 2 щетки, электрический фонарь, банка вазелина, 1 платок носовой, чемодан с мелкими вещами, расческа, машинка для стрижки волос, портсигар серебряный, кольцо золотое, 4 куска мыла, именная печать, часы с футляром, бритва с футляром, кружка, помазок, мыльница, одеяло, чай, табак, дорожная бутылка, френч, полотенце, простыня, Георгиевский офицерский крест, зубная щетка, чайная серебряная ложка, банка консервов, банка сахара, кожаные перчатки, белье: З пары носок, 2 простыни, 2 рубахи, З носовых платка, платок черный, 2 пары кальсон, стаканчик для бритья, ножницы. Февраля 7-го дня 1920 г.» [4]. А где же, спрашивается, сапоги?... По-видимому, они как «трофей» достались кому-то из главных расстрельщиков.
Представленная на документе дата не соответствует дате в воспоминаниях Чудновского, руководившего расстрелом в ночь на 7 февраля. «... «Правитель» стоял недалеко от двери, одетый в шубу и папаху», - писал он. Так что же главный чекист снимал с трупа (еще теплого) вещи, упомянутые в описи: шуба, папаха, френч, Георгиевский офицерский крест, кожаные перчатки?... Или Колчака не выводили за пределы тюрьмы, а расстреляли вместе с Пепеляевым во внутреннем дворе?...
В «Комсомольской правде» от 17 сентября 200З г. в заметке «Как расстреливали Колчака» (автор не указан) отмечается, что вся одежда адмирала хранится в Иркутском музее, без единой дырочки и следов крови. В связи с этим мы обратились к сотрудникам музеев на К. Маркса №2 и №1З, которые сообщили нам, что у них никаких вещей Колчака нет.
Фактологический анализ используемых нами историколитературных источников, посвященных расстрелу Колчака и Пепеляева, поражает множеством умышленно искаженных неточностей, противоречий, несуразностей, и возникающих при этом вопросов, требующих их уточнения и разрешения.
Так, в одном случае указывается место расстрела Колчака «во дворе тюрьмы», в другом - «у Знаменского кладбища», в третьем - «на Ангаре», в четвертом - «за оградой тюрьмы», в пятом - «в устье Ушаковки», в шестом - «у ледяной проруби». Из этой информации становится очевидным, что вопрос о месте и обстоятельствах расстрела Колчака остается открытым.
Некоторые авторы указывают на различные показатели температуры воздуха в ночь с 6 на 7 февраля (от -З2 до -40°С), когда расстреливали Колчака. При этом они говорят, что на таком морозе может «заклинить» оружие. Согласно законам судебной баллистики температура окружающей среды не влияет на заклинивание затвора оружия.
Какие же на самом деле были тогда погодные условия? По данным Иркутского ЦГСМ-Р 6.02.1920 г. в 22 часа температура воздуха в °С была (-ЗЗ,4), а 7.02.1920 г. в 08 часов - (-З7,З). Ветер северо-восточный, 1 м/с.
Вызывает недоумение точное время установления смерти расстрелянных врачом Ф. Гусаровым - 5 часов 20 минут -(при отсутствии «Протокола» - судебно-медицинского документа), указанное Ю. Колмаковым [1З]. Непонятна роль врача на месте происшествия, о котором почему-то умалчивают в свих воспоминаниях Чудновский, Бурсак, Ишаев и др. И вообще, создается впечатление, что, излагая свои мемуары, основные руководители расстрела старались скрыть правду и ориентировали всех на неправду. А неправда, даже многократно повторенная, никогда не сделается истиной.
В случаях огнестрельной травмы со смертельным исходом всегда возникает вопрос о причине смерти. В конкретном случае, учитывая показания Ваганова (последний выстрел был произведен Бурсаком, скорее всего, с близкого расстояния, а может быть и в упор в голову лежащего, «ворочающегося» адмирала), смерть Колчака, вероятнее всего, наступила от огнестрельных пулевых сквозных и слепых ранений головы, шеи, туловища с повреждением головного мозга, костей черепа, других внутренних органов и костей скелета, сопровождавшихся внутренним и наружным кровотечением.
Учитывая характер повреждений (огнестрельная травма), место и обстоятельства расстрела, количество залпов, использование боевого оружия, смерть Колчака и Пепеляева не могла наступить от утопления в воде (в проруби), о чем упоминают некоторые «специалисты», не сведущие в судеб-
Фото З. Памятник А. В. Колчаку у Знаменского монастыря.
ной медицине. С судебно-медицинской точки зрения это является абсурдным.
В последние годы появляются работы, в которых проявляется общественный интерес к попыткам реабилитации Верховного правителя России А.В. Колчака [1,6,7,8,11].
Итог многолетней совместной работы российских ученых и чекистов привел их к единодушному выводу: адмирал был обвинен и расстрелян Чрезвычайным революционным трибуналом незаконно. А поэтому он подпадает под закон «О реабилитации жертв политических репрессий».
Все обвинения в адрес Колчака основываются на грубой подтасовке фактов и на стенограммах допросов (не на протоколах, которые являются юридическим документом) [7].
Однако Верховный суд России отказался рассматривать вопрос о реабилитации адмирала Колчака. Военная коллегия пришла к выводу, что заслуги его в дореволюционный период не могут служить основанием для его реабилитации [6].
В связи с отказом Верховного суда возникает вопрос, как можно реабилитировать человека, который не был осужден по приговору суда? Это юридический нонсенс. На наш взгляд, существует только дин суд, который может осудить и реабилитировать Колчака, - это суд истории.
Руководитель инициативной группы по реабилитации Колчака А. Смирнов в «Открытом письме России и Флоту» в 2002 г., подписанном многими видными деятелями культуры, науки и флота современной России, утверждает, что следственная комиссия, допрашивавшая адмирала зимой 1920 г., и Революционный трибунал, заседавший в 1920 г. в Омске и осудивший его уже посмертно, так и не смогли доказать личную причастность Колчака к расправам над мирным населением, а до репрессий он не опускался. Не доказал вину Колчака и Военный суд Забайкальского военного округа от 26 января 1999 г., но оставил без рассмотрения расстрел Колчака [22].
Нам представляется, что, отдавая дань должного уважения заслугам Колчака перед Отечеством, учитывая вышеизложенные обстоятельства, и если говорить о его реабилита-
ции, то в первую очередь следует говорить о снятии с него обвинений в «продажности и измене» России.
В настоящее время следует констатировать, что состоялась моральная реабилитация Колчака. А юридическая реабилитация адмирала является делом недалекого будущего.
Об этом свидетельствует то, что современная Россия со всей очевидностью пересмотрела уже отношение к героям Белого движения.
4 ноября 2004 г. в сквере у Знаменского монастыря прошла церемония открытия первого в России памятника А.В. Колчаку, офицеру, полярному исследователю, флотоводцу и патриоту Отечества.
Писатель, почетный гражданин Иркутска В.Г. Распутин произнес незабываемые полные душевной теплоты слова: «Событие, которое сегодня происходит, сравнить не с чем. Это духовное событие. Я уверен, что памятник, который воздвигнут здесь, примирит людей, которые еще не понимают его нужности. Пройдет время., и мы будем приходить в этот сквер, как к святому месту, где установлен памятник человеку, который стоял на защите тысячелетней России».
ЛИТЕРАТУРА
1. Березин С. Обвиняется.Колчак // Независ. газета. -1999. - 12 февраля.
2. ГАИО.Ф.50.оп.9.д.414.л.З5об-З6.
3. ГАИО.Р-42.оп.1.д.17З.л.104-105.л.115.
4. ГАИО.Р-42.оп.1.д.17З.л.40.
5. Голованов А. Скованные невидимой цепью // СМ-номер. - 1999. - №19. - С.22-2З.
6. Гохман М. Реабилитации не подлежит // Рос. газета. -
2001. - 28сентября.
7. Дроков С. Возвращение Колчака // Комс. правда. - 200З.
- 17 сентября.
8. Дроков С.В. Адмирал Колчак и суд истории. - М.: ЗАО Центрополиграф, 2009. - 591 с.
9. Зырянов П.Н. Адмирал Колчак: верховный правитель России. - М.: Мол. гвардия, 2006. - 6З8 с.
10. Ишаев В. Смерть Колчака и Пепеляева // Уральская новь. - 1926. - №З. - С.9.
11. Камша В. Гори, гори, моя звезда.// Независ. газета. -
2002. - 11 февраля.
12. Камов Б. Красноармеец Ваганов: адмирала Колчака расстреливал я // Сов. секретно. - 1992. - №8. - С.6-8.
13. Колмаков Ю.П. Иркутская летопись 1661-1940 гг. -Иркутск: Оттиск, 200З. - 848 с.
14. Краснов В.Г. Колчак: И жизнь, смерть за Россию: В 2 кн. - М: Олма-Пресс. - Кн.2. - 2000. - З5З с.
15. Плотников И. Кто убил Колчака? // Родина. - 1995. -№1. - С.50-52.
16. Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность. - Ростов н/Д, 1998. - 320 с.
17. Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России. - М.: ЗАО Изд-во Центрополиграф, 2003. - 702 с.
18. Привалихин В. Как был расстрелян адмирал Колчак // Лит. Россия. - 2006. - С.8-9.
19. Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902-1924 гг. - Иркутск, 1994. - 560 с.
20. Савельев Н. Мундир английский, табак японский, правитель омский.// Комс. правда. - 1991. - 7 февраля.
21. Серебренников В., Конкин П. Допрос адмирала Колчака в Иркутске // Сибирь. - 1990. - №4. - С.104-111.
22. Симонова Г.В. Последние рыцари империи // Восточный базар. - 2004. - №11. - С.32.
23. Фельштинский Ю. Ленин и расстрел Колчака // Родина. - 1998. - №4. - С.79.
24. Фролов В.А. Тайные страницы истории. - М.: Высшее образование - Наука, 2005. - 24 с.
25. Черкасов-Георгиевский В.Г. Колчак и Тимирева. - М.: Вагриус, 2006. - 304 с.
26. Шинкарев Л. «.если я еще жива» // Известия. - 1991.
- №249. - 19 октября.
27. Шишкин В.И. Расстрел адмирала Колчака // Гуманитарные науки в Сибири. - 1998. - №2. - С.76-84.
28. Шумилов А. Адмирал Колчак // Знание-сила. - 1997. -№5. - С.136-148.
Информация об авторе: 664003, Иркутск, ул. Красного Восстания, 1, Неделько Николай Федорович - доцент, к.м.н.
