Научная статья на тему 'Радикализм и этноконфессиональная безопасность'

Радикализм и этноконфессиональная безопасность Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
195
71
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЭТИКА КАНТА / РАДИКАЛИЗМ / ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ / НАЦИОНАЛИЗМ / ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ / МОРАЛЬ / ETHICS OF KANT / RADICALISM / ETHNOCONFESSIONAL SAFETY OF RUSSIA / NATIONALISM / HUMANE VALUABLES / SPIRIT OF THE HUMAN MIND / ONTOLOGICAL ASPECT OF VALUABLES OF NATIONALISM / SPIRITUAL SEARCHES OF NATIONALISM / MORALITY OF RUSSIA AND WEST

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Курабцев В.Л.

В статье анализируются черты онтологических аспектов радикализма и этноконфессиональной безопасности России. Обращение к благу гуманистических ценностей противостоит обращению к идеологическим исканиям национализма. Гуманистический характер морали проявляется в признании ценностей, стоящих выше только националистических интересов. В статье рассматривается деградация исканий национализма. Статья содержит описание природы национализма. Подробно рассматривается идеологическое противостояние духа гуманистического разума и духа националистических ценностей, подчеркнута необходимость радикального (христианского) переосмысления ценностных установок современных России и Украины.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Radicalism and ethnicconfession safety

In the article features of the ontological aspects of the radicalism and ethnoconfessional safety of Russia. Reference to the good of humane valuables opposes continuation of searches of nationalism. Humanistic character of morality is shown in recognition of the values standing above interests. The article analyses the degradation of searches of nationalism. The article describes the plot of nationalism. The article analyses the ideological opposition of the spirit of the human mind and the spirit nationalistic valuables. The article also indicates the necessity of radical (christian) rethinking of accepted values of modern Russia and West.

Текст научной работы на тему «Радикализм и этноконфессиональная безопасность»

ТЕМА НОМЕРА

УДК 1 (092)

Радикализм

и этноконфессиональная безопасность

В статье анализируются черты онтологических аспектов радикализма и этноконфессиональной безопасности России. Обращение к благу гуманистических ценностей противостоит обращению к идеологическим исканиям национализма. Гуманистический характер морали проявляется в признании ценностей, стоящих выше только националистических интересов. В статье рассматривается деградация исканий национализма. Статья содержит описание природы национализма. Подробно рассматривается идеологическое противостояние духа гуманистического разума и духа националистических ценностей, подчеркнута необходимость радикального (христианского) переосмысления ценностных установок современных России и Украины.

Ключевые слова: этика Канта, радикализм, этнокон-фессиональная безопасность России, национализм, гуманистические ценности, мораль.

В.Л. Курабцев

Изначальная реальность мира и России анти-номична. А в XXI веке усилилась антиномия радикализма (всех видов) и противостоящих ему мировых сил. Известна история кровавой борьбы «Аль-Кайды» и стран Запада, России. Известна борьба с северокавказским терроризмом. Последние события на Украине (2013—2014 гг.) выявили живучесть и небывалую активность националистических сил. Россия никак не может остаться в стороне — она является объектом атак. Тем более что Россия, согласно национальной идее, служит общечеловеческому благу.

Достоевский еще в XIX веке указал истинный путь бытия и развития России: «Братство различ<ных> национальностей есть великая, прекрасная, самая русская вещь, то есть самая русская цель» [4, с. 84]. И эта русская цель, по преимуществу, всеобщая.

Но имеются у России и цели особенные, например, забота о народах «русского мира», о православных народах; и цель единичная — наш народ, наша страна. Фашизм и национализм XXI века, да еще и рядом с Россией, со всем этим не считается.

© Курабцев В.Л., 2015

57

Радикализм и этноконфессиональная безопасность

Напомним — что он такое. Согласно Н.А. Бердяеву, национализм есть «не только языческое обоготворение национальности, но и языческое обоготворение государства (выделено автором статьи)» [1, с. 353]. У наших соседей это страстные Ruf’bi (нем. крики, призывы): «Слава народу! (украинской нации)» и «Слава Украине!» И битые стекла, и кровь несогласных, и вооруженные штурмовики в масках, готовые на все.

Конкретный «народ заменяет Бога», пишет Бердяев о сути национализма. И поэтому национализм «неизбежно сталкивается не с христианской только, но и с общечеловеческой, гуманистической моралью» [1, с. 348]. Культурно-исторические категории, в конце концов, подавляются «категориями зоологическими» [1].

Кант, этическую фундаментальность которого Ницше оценивал как «святость», вдруг снова оказался ненужным. Ведь ни о каком общечеловеческом моральном благе человека-ноумена, который может и должен «ставить себе как высшую цель (высшее благо в мире)» [5, с. 309], нет и речи. Столь фундаментальное кантовское понимание ценности каждого человека (человек является «конечной целью, которой телеологически подчинена вся природа») [5, с. 310] полностью игнорируется.

У националистов остается только «технический рассудок для разрозненных целей, но не мудрость для конечной цели» [5, с. 315]. Великое кантовское «без людей все творение было бы пустыней, существующей напрасно и без конечной цели» [5, с. 317], ими, по сути, высмеяно. И остается то, что Кант назвал «физической телеологией», которая может «обосновать только демонологию, неспособную создать ни одно определенное понятие» [5, с. 319]. «Моральное определение цели... — к высшей причине как Божеству» — у подобных людей отсутствует. Хотя на словах они — верующие и с Богом.

Got mit uns (нем. Бог с нами) — вот какой «бог» на самом деле с националистами и фашистами. И он же был с бывшим униатским священником Степаном Бандерой. «Возлюби ближнего своего» стало у него русофобией, полякофобией и антисемитизмом, причем самого зверского порядка. А Кант еще два века назад справедливо писал: «Избегать людей из мизантропии, ненавидя их, или из антропофобии (боязни людей), опасаясь их как врагов, скверно и достойно презрения» [5, с. 147].

Но националистам не нужен Кант. Они по-своему решают судьбу Украины. Имеют место зоологические страсти, а не стремление (даже здравого смысла, а не морали!) мыслить, ставя себя на место другого. У националиста отсутствует «широта мышления», то есть «если человек способен выйти за пределы субъективных частных условий суждения» [5, с. 167].

«Но все заблуждения происходят от того, что мыслят и действуют согласно конечным определениям», — полагал Г.В.Ф. Гегель [3, с. 127]. Но это не просто заблуждения, а нечто большее, метафизическое. Вероятно, националисты и фашисты всех времен не способны понять того Абсолютного, что только и оправдывает человека. Гегель об этом по-своему высказался так:

58

Радикализм и этноконфессиональная безопасность

«Мыслить... наполненное бытие — значит освободить его от формы единичностей и случайностей и постигнуть его как всеобщее, как в-себе-и-для-се-бя-необходимое, как бытие, определяющее себя и действующее согласно всеобщим целям, бытие... то есть постигнуть это бытие как Бога» [3, с. 170].

Фридрих Ницше, прямо не говоря о национализме, тем не менее, показал его причинность:

1. Человек создает и принимает некое «целое, чтобы иметь возможность веровать в свою собственную ценность» [6, с. 13], то есть чтобы компенсировать свою биологическую, или социокультурную, или духовную ущербность; компенсировать небытие конструктивной состоятельности.

2. «На место “моральных ценностей” — исключительно натуралистические ценности. Натурализация морали. Вместо “социологии” — учение о формах и образах господства» [6, с. 211]. Например, «ценности» антисемитизма или русофобии. А формы и образы господства — это, вероятно, самое важное для руководителей националистических движений.

3. «Веру в то, что “это есть так-то и так-то” нужно превратить в волю, чтобы “это было так-то и так-то”» [6, с. 288], то есть нужно «новый мир построить» — без тех и этих, без демократии и человечности. Действительно, как можно созидать нечто сомнительное, попирая человечность! Но эта болезнь человечества не проходит.

4. Бердяев мог бы дополнить Ницше так: «Массами управляют посредством самой бесстыдной демагогии», демагогии «с печатью духовного плебейства» [1, с. 349].

Болезнь национализма и фашизма ХХ века попытался объяснить Н.А. Бердяев: «С необычайной силой вспыхнули в нашем мире древние расовые и национальные инстинкты. Национальные страсти терзают мир и грозят гибелью европейской культуре. Это свидетельствует только о том, как силен атавизм в человеческих обществах, насколько подсознательное глубже сознательного, как поверхностен был процесс гуманизации. Если в прошлом утверждение и развитие национальных индивидуальностей было гуманизацией, то современный национализм есть дегуманизация и бести-ализация человеческих обществ» [1, с. 345].

Конечно, причинность украинского национализма сложнее — это и националистический крен в постсоветском образовании и воспитании на Украине, и социально-экономические причины, и бандеровская память, и родословная, и стремление жить вне взаимодействия с «москалями», и др. Но бессознательные инстинкты и страсти — тоже подлинная реальность части населения, особенно западноукраинской. Уже в трудах В.И. Ленина мы обращали внимание на проблемность украинского национализма в Российской империи. Помнили о жестокой борьбе с ним во время Второй мировой войны и после нее. Но его вспышка на рубеже 2013—2014 годов застала всех врасплох. И она, безусловно, требует адекватного ответа. Говорить о чем-то с фашистом — дело провальное.

59

Радикализм и этноконфессиональная безопасность

Однако у России есть и другие антиномии, которые требуют постоянного внимания. Россия и догоняющая цивилизация (об этом, в частности, говорит постоянно поднимавшийся правителями XVII—XXI веков вопрос о неправильном приоритете экспорта сырья над экспортом готовых изделий из сырья), и передовая цивилизация. О наших успехах свидетельствуют, например, военные и космические разработки, а также способность мощно мобилизовываться в тяжелейших бифуркациях. Россия — и православная цивилизация, и поликонфессиональная. И каждая конфессия требует уважения к себе и поддержки. Россия и русская цивилизация (нельзя не считаться с тем, что около 80 процентов россиян называют себя русскими и причисляют себя к представителям православной культуры), и полиэтническая. И каждый этнос (их свыше 150) хочет иметь на своей улице праздник.

И поэтому антиномичность России в отношении этноконфессиональ-ной безопасности как бы очевидна: вечная война и вечный мир. Вечная война — это непрекращающееся сражение то по преимуществу с внешними врагами, то по преимуществу с внутренними врагами. Сегодня это противостояние с внешними вызовами России, когда дело доходит до откровенной организации вооруженных мятежей и управления процессами ЦРУ внутри поражаемой страны. Но и отслеживание серьезных внутренних проблем, из которых выделяется экстремизм, особенно религиозный и этнический. Вечный мир — это традиционное мирное сосуществование в России всех этносов и религий, мир с соседними странами и всеми государствами, а также усилия отдельных личностей и движений, общества и государства в этом направлении. Межэтнический мир и межконфессиональный мир, желанный мир во всем мире видятся как метафизическая благая реальность России, причем с опорой на веру в Бога и мирные сакральные истины религий.

Что же сегодня представляется главными опасностями этого вечного мира? Во-первых, это радикализм, причем по преимуществу в формах религиозного и этнического террористического экстремизма. Во-вторых, это несправедливость, которая принимает множество обличий (например, территориальных, исторических, политических, религиозно-конфессиональных, идеологических) и которая провоцирует этноэгоизм, этнофобии, межэтническую напряженность и конфликтность; вооруженные столкновения и войны. В-третьих, это атеистический и «гуманистический» акцент (в духе идеологии Запада) или, как на Украине, националистический акцент в воспитательно-образовательной и политико-идеологической сферах жизни общества. Чего стоит только признание национальными героями Украины главарей бандеровского движения или такая «мелочь», как изображение предателя Мазепы на украинских гривнах!

Почему же этот акцент вызывает к жизни негативные процессы? Потому что он толкает людей, помнящих о своих этнических и религиозных

60

Радикализм и этноконфессиональная безопасность

корнях, к противодействию обезличивающей идеологии. Не это ли одна из причин интереса, особенно молодых людей, к религиозной и этнической «духовности» экстремистского толка? А на Украине националистическое воспитание и образование формируют будущих Сашков Билых.

Пример ЕС говорит об этом же, но в мягких формах, — французы чувствуют необходимость борьбы за французский язык и культуру, немцы чувствуют ложь общеевропейской обезличенности и необходимости спасать слабых, и так далее. «Неестественна Австрия, неестественное соединение народов рано ли, поздно ли уничтожится же» [4, с. 183]. Распад Австро-Венгерской империи тому свидетельство. Религия всегда служила стержнем этнической культуры, а в ЕС попытались в правовых документах обойти стороной христианские ценности. И, вероятно, экономические успехи ЕС не смогут компенсировать духовно-культурные ущемления и потери стран ЕС, которые затронули и католические, и протестантские, и православные интересы. Это непосредственно касается и развития России: даже ее несомненные экономические прорывы не определят духовно-культурного благополучия в разных регионах России. И, разумеется, полиэтническая специфика России — на исторической основе мирных вхождений в состав России и по преимуществу мирной внутренней колонизации — нечто качественно иное, чем образование ЕС.

Что же нам делать? Необходимо настроиться на обеспечение постоянной жесткой и мягкой безопасности. Жесткая безопасность требует выработки жесткого законодательства, направленного против этноконфессионального экстремизма. Необходимо в одинаковой мере пресекать противоправные действия представителей любых этносов (без ложной политкорректности и ссылок на этнические обряды и традиции). А также необходима новая организация российской армии и флота, спецвойск, спецотрядов, подразделений ФСБ; серьезное материальное поощрение лиц, информирующих об экстремистских, особенно террористических, акциях; материально-идеологическая поддержка мирных этноконфессиональных инициатив. Это и жесткий запрет и преследование лиц, причастных к экстремистской информации и пропаганде в СМИ, Интернете, в учебных заведениях и других социальных институтах.

Мягкая безопасность видится как постоянная апология идей сильной, единой и целостной России — в СМИ, учебных заведениях и повсюду; как защита мирного, конструктивного ислама и других религий. Необходимо постоянно воспитывать людей в духе мира и согласия, в духе уважения к чужим культурам, религиям и этносам, но не на основе западной атеистической толерантности и мультикультурализма, а на основе российской толерантности, то есть с верой в Бога и мирные истины различных конфессий. Необходимо постоянно, на высоком научном уровне опровергать ошибочность идей религиозного и этнического экстремизма; показывать негативные, далеко идущие последствия этих идей (в том числе для самих

61

Радикализм и этноконфессиональная безопасность

террористов, их семей и этносов). Этим материалом должны владеть не только специалисты государственных структур, ФСБ, СМИ, но и воспитатели, управленцы, учителя, преподаватели. Мягкая безопасность — это и социологический мониторинг текущих этноконфессиональных процессов; и апелляция к здравому смыслу и традиционному миру общего жития этносов и конфессий в России. В этом же направлении должен работать контроль за трудовой и этнической миграцией; за соотношением коренного и пришлого населения в отдельных регионах и городах. Необходим контроль за любой разрушающей целостность России идеологией, за историческими фальсификациями, за появлением ложных акцентов в этнических культурах России. Недопустимы ситуации несправедливого этнического акцента в административной сфере. Необходима также защита «русского мира» и русскоязычного населения за пределами нашей страны.

А еще необходима апология «духовно-персоналистического понимания человека» (а не «натуралистически-зоологического») [1, с. 346]. И забота о том, чтобы желанное всем людям и народам счастье понималось по-человечески: «Счастье — при объективном условии согласия человека с законом нравственности, делающего его достойным быть счастливым» [5, с. 325].

Как учит нас один из святых, нужна синергия светского разума и благодатной, мирной веры в Бога. А Бог учит всех жить в мире, смирении и любви. Только такой «просвещенный благодатью разум» [2, с. 22] даст нам истинное ведение и истинную безопасность.

Литература

1. Бердяев Н.А. Судьба человека в современном мире // Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. С. 346.

2. Блаженный Диадох // Добротолюбие: в 12 т. М.: Русский Духовный Центр, 1993. Т. 5. С. 22.

3. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1: Наука логики. М.: Мысль, 1974. С. 127.

4. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 23: Дневник писателя за 1876 год. Май — октябрь. Л.: Наука, 1981. С. 183.

5. Кант И. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994. С. 325.

6. Ницше Ф. Воля к власти. М., 1994. С. 13.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.