CC BY
43
«ланцет», пели городские романсы; девушки надели модные платья, а парни защеголяли часами. Жизнь вносила поправки и в представления крестьян о семейных отношениях, о взаимоотношении полов, о бедности и богатстве и т.п. К началу ХХ века в крестьянской среде только начавшиеся перемены ещё не были столь значительными, как в советское время.
Список литературы
1. Перевезенцев С.В. Россия. Великая судьба. М.: РООСА.
2. Шангина И.И. Русские девушки. СПб.: Азбука-классика,2007.
A.A.Dranishnikov.
Some questions from life of peasant girls in the second part XIX - the beginning XX
century.
We know a little about life of peasant girls in post reform’s country. The peasantry was the keeper of Russian traditional culture. The system of moral values was founded on centuries-old national knowledge of life and orthodoxy faith. Every person must to be continuer of his clan. They brought up in girl fist of all wife, mother, and housekeeper.
Kew words: peasant woman, stile of life, ancestor’s precepts, qualities and part of girl,
family.
Получено 12.03.2010
УДК 651.5
Е.И. Кузнецова, д-р истор. наук, проф., (4872) 26-28-68, [email protected] (Россия, Тула, ТулГУ)
РАБОТА ТУЛЬСКИХ АРХИВИСТОВ ПО СПАСЕНИЮ ВОТЧИННЫХ АРХИВОВ И ПАМЯТНИКОВ СТАРИНЫ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
Рассматривается становление архивной системы в Тульском регионе, вклад тульских архивистов в спасение памятников культуры и старины.
Ключевые слова: архив, памятник старины, культура, документ.
В начале ХХ века, когда энергично развивавшийся в России капитализм привёл к разрушению старых «дворянских гнёзд», остро встала проблема сохранения дворянских архивов. Мысль о необходимости собирания и изучения вотчинных архивов как важного источника по экономической истории страны была высказана ещё на ХШ Археологическом съезде в 1905 г. в Екатеринославе историком и архивистом Василием Николаевичем Сторожевым. По мнению учёного, необходимо было: «Привести в известность и составить описание документов, представляющих собою источники для изучения истории крепостного помещичьего хозяйства в России ХУШ и первой половины Х1Х века (материал хозяйственных отчётов, старых счетов, наказов бурмистрам и старостам, приходно-расходных книг и всякого рода
хозяйственной переписки; место хранения — старые дворянские усадьбы)... Это именно такого рода материал, которым мало дорожили, не понимая его цены, дворянские землевладельцы второй половины прошлого века. Драгоценные для науки источники, не возбуждая ничьего просвещённого внимания, гибли массами, и если теперь немедленно и гор чо не пр няться за их спасение, то мы непр итойно потер ям возможность строго научного изучения прошлых судеб сельского хозяйства, находившегося в руках нашего поместного дворянства» [3, с. 30, 32]. «Объединяющими областными центрами» этой работы по спасению вотчинных архивов должны были стать губернские учёные архивные комиссии, так как именно они лучше знали старые дворянские усадьбы в сво ш губернии. В.Н. Стор окев предлагал не только собр аь гибнущие дворянские архивы, но и описать их по «однообразной программе». Данное направление тогда же получило поддержку многих архивных комиссий.
Инициатором этого важного начинания по изучению состава и содержания вотчинных архивов в Тульской губернии стал князь Н.В. Голицын, предложивший на одном из заседаний Тульской губернской учёной архивной комиссии в июне 1914 г. проект обращения к землевладельцам и перечень вопросов о вотчинных архивах. Проект был принят с незначительными дополнениями. Тогда же было решено отпечатать и разослать землевладельцам 2000 экземпляров обращения, а также опубликовать его в «Губернских ведомостях» и в хронике «Тульской молвы».
В подтверждение значимости данного направления деятельности Комиссии на заседание прозвучало сообщение Н.А. Руднева о том, что в селе Голуни Новосильского уезда «имеется богатый вотчинный архив, в коем находится переписка с главной конторой кн. Голицына и переписка 20-х гг. XIX вв. об иерее Феодоре, который вёл разбойничий образ жизни» [2, д. 5, л. 13об.].
В обращении к землевладельцам Тульской губернии Комиссия просила сообщить краткие сведения о наличии в имениях старых вотчинных (конторских) дел (приблизительно до 1870 г.). «Комиссия полагает, что уже давно настало время, когда необходимо для истории хозяйственного быта отдельных местностей России обратиться к этому материалу. <...> Только на основании данных, добытых из этого материала, может быть восстановлена картина действительных хозяйственных отношений между владельцами и крестьянами, могут быть сделаны выводы относительно социального строя и экономического состояния населения, может быть, наконец, правильно и всесторонне освещено значение крепостного права в юридических его последствиях и в хозяйственной жизни народа», — говорилось в документе [2, д. 7, л. 141а]. Авторы обращения также подробно разъясняли землевладельцам, что
следует понимать под вотчинными делами («всякого рода книги и ведомости о приходе и расходе денежных сумм, инвентарные, об урожае хлебов, старинные планы и виды, рабочие журналы и договоры с рабочими, контракты арендные и иные, предписания владельца управляющим, приказчикам или старостам и донесения последних и т.д., а за время до освобождения крестьян, сверх указанных, — ведомости о поступлении оброчных денег и о недоимках их, о барщинных работах, о распределении тягол, о рекрутских наборах, отдельные уставы, издаваемые владельцем, приговоры крестьянских обществ, дела о дворовых людях, о проступках крестьян и о налагавшихся на них взысканиях, об увольнении их на заработки и об освобождении их от крепостной зависимости, о помещичьих заводах и фабриках, работавших крепостным трудом, наконец, дела связанные с уничтожением крепостного права (уставные грамоты, описи земельные, подворные и др., переписка с мировыми посредниками и т.д.)» [2, д. 7, л. 141а].
Помимо этого, в обращении было высказано пожелание о возможности передачи этих документов на постоянное или временное (для изучения) хранение в Комиссию.
Письма о «вотчинных архивах» рассылались уездным предводителям дворянства, а те в свою очередь информировали о них землевладельцев. Так, предводитель дворянства Чернского уезда сообщил в Комиссию список землевладельцев из 20 имён, «коим мною разосланы предложение Комиссии от 10 июля с.г.» [2, д. 381, л. 13, 19]. Аналогичные сообщения были получены от предводителей дворянства Одоевского и Алексинского уездов [2, д. 381, л. 14—18].
1 августа 1914 г. краткое обращение к владельцам вотчинных архивов было опубликовано также в газете «Тульское утро».
По сохранившимся в Государственном архиве Тульской области материалам трудно ответить на вопрос, насколько активно включились в эту работу землевладельцы. В отличие от многочисленных анкет о состоянии архивохранилищ, поступивших от государственных и общественных организаций, фонд ТГУАК содержит достаточно небольшой объём материалов о частных архивах.
Известно, что к февралю 1915 г. ответы о состоянии вотчинных архивов были получены от Главного управления землеустройства и земледелия (с разрешением членам Комиссии пользоваться делами и документами в помещении архива организации) и от почётного члена П.П. Извольского (о представлении командированному члену Комиссии осмотреть находящиеся в селе Голуни Новосильского уезда сундуки с неразобранными документами XVIII в.) [2, д. 4, л. 2—2об.]. Спустя несколько месяцев, в апреле 1915г., поступило ещё несколько сообщений по этому запросу, в основном, отрицательного характера. Так, о неимении вотчинных архивов уведомили Н.П. Пестов, Е.Г. Шинкевич, В.Ф.
Навродский и графиня С.А. Толстая. Л.М. Сухотин отказался передать вотчинные дела в связи с тем, что «он лично собирается их использовать» [2, д. 4, л. 6].
Значительные усилия Комиссия направляла на выявление и учёт памятников архитектуры и старины, находящихся на территории губернии, а также на привлечение местной общественности и должностных лиц к их сохранению. Это направление стало результатом активизации внимания российского общества к историческим и культурным памятникам, охрана которых в государстве находилась на очень низком уровне.
Одной из фор м данной р боты являлось обр щение к ор анам местного самоуправления, чиновникам губернских и уездных учреждений МВД с просьбой сообщить о «находящихся в пределах вверенных им районов памятниках древности и предметах старины» [2, д. 382, л. 58]. Однако эти действия не принесли желаемого результата. Большинство сообщений, полученных «с мест», свидетельствовали либо о некомпетентности их авторов, либо о нежелании участвовать в этой работе. Преобладали отрицательные ответы.
Так, земский начальник 5-го участка Чернского уезда Тульской губер ии 3 июля 1 9 1 г4 с о бщал в Комиссию, что «в пределах вверенного, участка памятников древности и предметов старины по собранным справкам волостного правления не оказалось» [2, д. 382, л. 22]. Аналогичные ответы были получены также от Новосильского, Чернского, Венёвского, Богородицкого, Крапивенского уездных исправников, Тульского уездного предводителя дворянства, Чернского городского старосты, председателя Епифанской уездной земской управы [2, д. 382, л. 24, 31, 42, 44, 57, 73, 76, 78]. Лишь городской голова Тулы уведомил, что «... в ведении учреждений Городского общественного управления состоят такие памятники древности, как Кремль и его стены, сведения о которых, несомненно, имеются в распоряжении Архивной комиссии. Особых же предметов старины Городское общественное управление указать не может» [2, д. 382, л. 54]. Председатель Алексинской Управы сообщал о древностях в храме села Першино [2, д. 5, л. 12—13об.].
Столь единодушное мнение местных чиновников об отсутствии на их территории памятников старины отчасти объясняет письмо председателя Каширского уездного съезда, который откровенно сообщал, что для выполнения подобной работы съезд не располагает необходимыми кадрами [2, д. 382, л. 79].
Очень подробные сведения о памятниках древности, находящихся на территории уезда, предоставил Венёвский предводитель дворянства. Особое место в его отчёте заняла информация о Харинской пещере, расположенной на берегу реки Осётр. В своём письме автор приводит как результаты собственных наблюдений, так и слышанные им предания. Венёвский предводитель дворянства обращает внимание также на «каменный храм
древней архитектуры» в селе Городенец, курганы и окопы, сохранившиеся «со старых времён». В заключениие он высказывает весьма интересное замечание: «В общем, Венёвский уезд стоит того, чтобы им заняться в отношении изучения и отыскания в нем памятников старины, хотя такое обследование в значительной мере будет затруднено почти полным отсутствием местных преданий и совершенно безучастным отношением к старине местного населения. Этою же безучастностью грешит и сельское духовенство. Что же касается разных ревнителей, — то эти, усердные к церкви люди, еже перепортили и невозвратно погубили достаточно старинной церковной живописи, ревную о благолепии храмов и допуская “к подновлению” икон ничего не смыслящих богомазов» [2, д. 382, л. 13].
По инициативе Алексинского предводителя дворянства аналогичной работой занялась и местная земская управа. Так, председатель управы сообщил в ТГУАК о следующих памятниках стар шы: «1 ) Храм в с. Першине (настоящая и алтарь), построенный в 1696 г. стольником Императора Петра Великого Алексеем Патрикеевичем Ходыревым. 2) Древнее Евангелие, изданное в Москве в 1697 году при царе Петре Великом и Архиепископе Московском и Северных стран Патриархе Андриане и 3) Серебряное кадило с надписью на нем <.> 1744 года» [2, д. 382, л. 39].
Каширский уездный исправник уведомил Комиссию о каменном столбе на Старо-Тульской большой дороге около села Лукьяново Липицкой волости, служащем пограничным знаком между Московской и Тульской губерниями. По мнению каширского исправника, сооружение этого столба относится к периоду правления Екатерины II и в настоящее время находится в «полуразвалившемся состоянии» [2, д. 382, л. 41]. Епифанский уездный исправник информировал о памятнике в честь победы русских войск на поле Куликовом, а также сообщил о посещении в 1696 г. Петром I «копальных работ» на Иван-озере на территории уезда [2, д. 382, л. 53].
Ценные сведения о памятниках старины были собраны секретарём Тульского губернского статистического комитета Е.И. Скабаллановичем, составившим подробный их перечень по Тульскому, Алексинскому, Богородицкому, Венёвскому, Епифанскому и Новосильскому уездам.
Учёная архивная комиссия не только занималась опросом местных должностных лиц, но и самостоятельно предпринимала экспедиции по выявлению и обследованию памятников тульской старины. Летом 1914 г. А.Н. Тройницким и В.С. Арсеньевым были осмотрены памятники на Куликовом поле, строения в городах Епифани и Богородицке, усадьбы-музеи гр афа Ю.А. Олсуфьева в селе Бучалках и И.И. Игнатьева в селе Красном Ржавце Епифанского уезда [3, с. 7].
Нередки были случаи, когда о бедственном положении того или иного памятника старины Комиссию информировали представители местной общественности. Так, А.И. Фирсов 2 октября 1914 г. уведомил письмом о разрушении стены Белёвского мужского монастыря. На основании этого
документа Комиссией было принято решение довести до сведения об этом Императорскую археологическую комиссию, Общество охраны и защиты памятников старины и его Тульский отдел [2, д. 6, л. 99—100].
На заседаниях ТГУАК также неоднократно поднимались вопросы о состоянии местных памятников старины.
Так, А.Н. Арсеньев докладывал о слышанном им предании о будто бы имеющемся под домом Алексинской Земской управы подземелье Демидова, подвалах и подземном ходе под Оку. Было решено навести справки. К сожалению, информация о результатах обследования в фонде ТГУАК не сохранилась.
Обсуждалось также письмо фотографа В.Н. Вакуленко о пожертвовании им альбома фотоснимков дома и ворот в Ломоносовском переулке. Было принято решение обратиться к Городской управе с просьбой о ремонте этого дома, построенного, как предполагалось, ещё для Бир она. Однако, как и в пр едшествующем случае, р езультаты этого ходатайства неизвестны [2, д. 5, л. 12—13об.].
Среди материалов Комиссии порой встречаются и весьма курьёзные случаи. Так, на одном из общих заседаний Комиссии прозвучала информация о том, «что в Епифани заряжают пушку бумагами. из колокольни» [2, д. 5, л. 12—13об.]. На запрос Комиссии местным властям было получено вполне удовлетворительное сообщение, что «бумаги, находившиеся в колокольне Епифанского собора, приведены летом с.г. в порядок и содержат, по большей части, судебные и приходно-расходные дела XVIII в.» [2, д. 5, л. 16—19]. Не исключено, что именно благодаря интересу ТГУАК администрация Епифани обратила внимание на состояние этого архива.
Как видно, из перечисленных фактов возможности Комиссии по сохранению памятников старины были значительно ограничены отсутствием необходимой законодательной базы и материально-денежных средств. Однако активистами ТГУАК предпринимались всевозможные усилия для того, чтобы минимизировать потери.
Список литературы
1. Правила Тринадцатого Археологического съезда в Екатеринославе в 1905 г. и протоколы заседаний Предварительного Комитета 4—6 января 1903. М., 1903.
2. Государственное архивное учреждение Тульской области (ГАУ ТО). Ф. 1. Оп. 1.
3. Отчёт о деятельности Тульской Губернской Учёной Архивной Комиссии за первый год её существования с 10 ноября 1913 г. по 24 ноября 1914 г. Тула, 1914.
E.I.Kuznetsova.
The work of Tula archivists to salvation of patrimonial archives and relics of the past in the beginning of XX century.
This article is devoted to formation of archives' system in Tula region, to contribution of Tula archivists to salvation of relics of culture and of the past.
Kew words: archive, relics of the past, culture, documents.
Получено 11.03 2010
УДК 27 -774-46 (470.312)
О.Л. Лисицына, аспирантка, (4872) 56-52-41, [email protected] (Россия, Тула, ТулГУ)
СОЦИАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ ТУЛЬСКОГО ЕПАРХИАЛЬНОГО ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА О ПРИЗРЕНИИ БЕДНЫХ ДУХОВНОГО ЗВАНИЯ ПРАВОСЛАВНОГО ИСПОВЕДАНИЯ (1824 - 1899 ГГ.)
Тульское епархиальное попечительство о призрении бедных духовного звания православного исповедания было основано для оказания необходимой помощи неимущему заштатному духовенству, их вдовам и сиротам. На протяжении своего существования попечительство оказывало материальную и социальную поддержку нуждающемуся в призрении духовенству.
Ключевые слова: попечительство, духовенство, пособия, Тульская епархия, социальная помощь.
Внутреннее положение России во второй половине XIX в. требовало осуществления мер социальной защиты населения. Отсутствующую государственную систему социальной помощи заменяла система общественного призрения, созданная на основе благотворительности. Благотворительная деятельность на региональном уровне связана с такими учреждениями, как епархиальные попечительства о бедных духовного звания.
В начале XIX в. у нуждающегося в призрении бедного духовенства Тульской епархж, их вдов и сирот имелось крайне мало возможностей получить необходимую поддержку епархиального руководства. При архиерейском доме существовала богадельня на 25 чел., в которой помещались вдовы и сироты духовенства преимущественно соборных и градских церквей. Кроме того, вдовам и сиротам духовенства соборных и градских церквей выдавалось пособие или «сиротское жалование», как оно тогда называлось. Состояло оно, в основном, из взысканных с провинившихся священнослужителей штрафных санкций, к которым иногда присоединялись суммы из специально устроенных ящиков на богадельню при Тульских кладбищенских церквях. Из собранной в 1818 г. таким образом суммы в 345 руб. 52 коп. было выдано лишь 20 пособий, 12 из которых выдали в Туле [1, с. 480]. Таким образом, призревая в
