CC BY
77
ФИЛОСОФСКИЕ «И
ПСИХОТЕРАПИЯ КАК СРЕДСТВО ПРЕОДОЛЕНИЯ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО
КРИЗИСА
А. В. Иванова
PSYCHOTHERAPY AS A MEANS OF OVERCOMING EXISTENTIAL CRISIS
Ivanova A. V.
The article examines from the philosophical point of view the sources of psychotherapy as a cultural phenomenon, discloses the problems of the integrity formation of psychotherapeutic theory and practice in the modern world, and demonstrates the potential of psychotherapy as a means of identity acquisition and overcoming the contradictions with reality.
В статье с философских позиций рассмотрены источники психотерапии как культурного феномена, раскрыты проблемы становления целостности психотерапевтической теории и практики в современном мире, показаны возможности психотерапии как средства обретения человеком самости и преодоления противоречий с окружающей действительностью.
Ключевые слова: психотерапия, принцип целостности, ценности, духовное здоровье.
УДК 111.33
Источники психотерапии находятся в трех областях культуры человечества - философской, естественнонаучной и в народном целительстве.
Философия как система взглядов и представлений о наиболее общих законах развития природы, общества и сознания позволяет описать место и роль человека в мире, сущность и закономерности его взаимоотношений с миром и другими людьми, формируя тем самым мировоззренческое ядро концепции, лежащей в основе соответствующего психотерапевтического подхода. Теория каждого из методов психотерапии включает, как правило, анализ глубинных причин страдания, а также процессов и явлений, лежащих в основе исцеления. И в каждом случае этот анализ производится с конкретных мировоззренческих и гносеологических позиций, и для каждой теории по-своему решаются вопросы смысла жизни в целом и различных ее аспектов, по-своему трактуются моральные, нравственные, социальные и этические нормы и категории.
Важный раздел философии - теология - предоставляет в распоряжение профессионалов накопленный веками набор притч и метафор и основу для анализа надличностных уровней жизни человеческой души.
Вторая основа - естественнонаучная -лежит в сфере физиологии и медицины. Зная закономерности функционирования организма в различных условиях, можно выстроить терапевтическую тактику с учетом единства и взаимообусловленности фи-
зиологической и психической составляющих человека, используя принципы биологической обратной связи для формирования новых, более успешных поведенческих паттернов. Применение инструментальных методов и технологий позволяет потенцировать эф -фект и во многих случаях верифицировать эффективность психотерапевтического воздействия.
Народные практики, традиционное целительство - вот третья основа современной психотерапии. Уходя своими корнями в глубокую древность, они впитали в себя исторический опыт народа, базовые верования, позиции и установки, культурные и этические ценности, определяющие специфику национального менталитета. Используя глубинные убеждения о всесилии человеческого разума и могуществе исцеляющих сил природы, традиционные практики питают веру, необходимую для переживания чуда. Это переживание часто становится поворотным пунктом в процессе терапии, инициируя осознание или закрепляя результаты рациональных объяснений.
Важной закономерностью развития психотерапии как науки, вышедшей из врачевания, опирающейся на философию, находящейся на стыке физиологии, психологии, педагогики и социологии, является ее направленность на выработку единой теории. Психоанализ, бихевиоризм, экзистенциализм и др. претендовали именно на такую теорию, однако ни одно из этих направлений на современном этапе не удовлетворяет требованиям единственной теории.
Психотерапия - особая сфера человеческой культуры, представляющая собой единство нескольких составляющих. Это и наука, и искусство, и ремесло. Она с полным правом может сказать о себе словами Р. Ас-саджиоли: «Традиция - это я. Религия - это я. Философия - это я. Наука - это я. Но я -не традиция, не религия, не философия и не наука». Более того, антропологическая философия в целом нуждается в достаточно непротиворечивой методологической базе, опора на которую позволяла бы изучать не только человека как человека, а человека как целостность, когда стало бы
возможным учитывать диалектическое проявление и взаимодействие всех социальных, духовных, биологических, социально-психологических и других «исходных» условий и факторов становления и развития человека.
Соответственно, для философских исследований, обращенных к взаимодействующим формам бытия общественного человека, его реальной жизнедеятельности, необходима, насколько понимаем, концептуальная методология, которая бы позволяла максимально концентрировать «интересы» и достижения самых различных авторов, школ и направлений. На место и роль такой методологии правомерно претендует идея целостности.
Человек как целостность предстает результатом эволюции диалектического развития органического и социального мира. По П. де Шардену, он воплощает и резюмирует в себе все развитие мира, человек - это ось и вершина эволюции (1). Соответственно, всякая личность целостна в том смысле, что присущие ей жизненные проявления не изолированы, а находятся во взаимной связи и в своей совокупности образуют человеческую индивидуальность как нечто обособленное, относительно самостоятельное. Человек понимается как целостность, когда он включен в многообразие связей и отношений с действительностью, но живет и действует он как единое целое.
Принцип целостности применим и к психотерапии как социокультурному феномену, с помощью которого в обществе возникает система, способствующая обретению человеком самости, помогающая ему адаптироваться не только к внутренним проблемам и противоречиям, но и отвечать на «вызовы» внешнего мира. Мир психотерапии многообразен, но в многообразии через призму культурфилософского подхода можно выделить признаки возникающей целостности, в основе которой лежат два основополагающих принципа. Во-первых, все виды психотерапии являются формой субъект-субъектного взаимодействия. Во-вторых, целью любого психотерапевтического воздействия является (исходя из на-
звания) «исцеление души», которое, в свою очередь, невозможно без ее постижения.
Впервые термин «психотерапия» введен в конце XIX в. Д. Тьюком. В опубликованной им в 1872 г. книге «Иллюстрации влияния разума на тело» одна из глав так и названа: «Психотерапия». Общеупотребительным термин становится только в 90-х гг. XIX в. в связи с развитием техники гипноза.
В настоящее время известно и практически используется около 400 разновидностей психотерапии для взрослых и около 200 для детей и подростков. Описано около 300 психологических синдромов.
В 1952 году Х. Айзенк заявил, что 67% пациентов, страдающих эмоциональными нарушениями, выздоравливают через два года без всякого лечения (2). Это утверждение не только спровоцировало волну опровержений, но и попутно вызвало волну размышлений о сущности психотерапии, пик которой пришелся на наши дни.
Прежде всего, обнаружились чисто практические недоразумения. С одной стороны, психотерапия стала частью медицинской системы, и, следовательно, оперирует естественнонаучными предпосылками эмпирического знания. С другой стороны -результаты эмпирических исследований противоречивы и сильнейшим образом зависят от субъективной убежденности исследователей в истинности их моделей (3). Как следствие этого противоречия, с точки зрения научной парадигмы, психологическое и психотерапевтическое знание (если оно не опирается на достоверные эмпирические факты) бездоказательно и ненаучно. Выяснилось также, что, имея дело с «психическими процессами», психологи, психотерапевты и психиатры чрезвычайно по-разному представляют себе сущность «психического».
Суммируя накопившиеся противоречия, можно выделить как минимум четыре основные «болевые точки», оказавшиеся в основании психотерапии.
1. В который раз всплыл вопрос о не сводимости человека к «биосоциальной» модели: за последние почти сто лет никому не удалось обнаружить достоверной связки биологического и социального. Это наибо-
лее ярко видно в той «загадке из загадок» (как в философии, так в науке), которой остается «механизм скачка от довербального уровня мозговых процессов к вербальному уровню сознательных процессов» (4). Остается открытым вопрос, что послужило толчком к возникновению сознания - биология и/или культура, и если «и», то как.
Как следствие, поскольку так или иначе, психология и психотерапия - познавательные процедуры, - неизбежным оказался резкий всплеск интереса к практикам «иррационального знания» (5) - в формах арт-терапии, телесноориентированных подходов; к моделям «личной мифологии», трансперсональным и иным методикам «расширения сознания» (6), методикам, ориентированным на «архетипические» модели (7). Эти практики имеют в своей основе либо сильнейший эстетический компонент, либо сводятся к ситуации веры (8) (так, распространена, в частности, точка зрения, что в современной атеистической культуре психотерапия взяла на себя социальные функции религиозного толка).
2. Вновь обострилась проблема целостности человека. В этой связи под вопрос поставлено само понимание не только термина «здоровье», но и всех базовых терминов «психических и психобиологических наук о человеке». В самом деле, что значит «быть здоровым», достоверно не известно никому, и уж тем более теоретической медицине, которая не имеет «достаточных методологических средств в описании системной целостности человеческого существования...» (9).
3. В который раз (со времен схоластов) поднят вопрос о природе реальности и, соответственно, об отсутствии достоверности рационального или иррационального знания о психике и человеке в целом, которое могло бы создать методологию в основе психотерапии. Фактически вопрос о реальности расщепляется на три вопроса: о доверии (методу ли, психотерапевту ли), о выразимости реальности опыта одного человека словами или иными знаками, понятными другому, и вопрос о локализации реальности (res - вещь, реальность вещественна). Так,
например, клиента беспокоит красная роза. Но не столько роза, сколько краснота. Где эта краснота: в голове, на клумбе или на чашке психотерапевта? Или же все дело не в qualia (качествах), а в способе означивания, в словах? В возможности отделить свойство от предмета? Или в улыбке клиента, в его эмоциях и настроении? Другой пример: трансмодальные превращения в НЛП работают (при условии доверия клиента методу), но нет достоверного знания - есть только разные модели.
4. И, наконец, поднят вопрос о своеобразии функции, которую психотерапия выполняет в культуре, в частности, функция «поведенческого нормирования» в духе высказывания Фрейда о цели психотерапии «заменить чрезмерные мучения невротика нормальными страданиями повседневной жизни». Психотерапия зачастую рассматривается как своего рода «ритуальная игра» в клиента и психотерапевта. Два человека играют в игры «нужны ли мы себе» или «нормален ли я». При этом нужны ли и какова норма - оба не знают, но при этом один делает вид, что знает, как узнать, а второй играет в страстно желающего узнать.
Другой важной функцией психотерапии в культуре является устранение чрезмерных разрывов в ценностной структуре субъективности, в том числе «экспертная оценка» совместимости индивидуальной субъективности и субъективности «коллективной». По сути, это попутно возникающая тема о свободе и связанных с ней личностных и социальных явлениях. В частности, из темы субъективной свободы личности вытекает весь комплекс знания о так называемых «пограничных» состояниях психики и границах предмета психотерапии и психиатрии.
Описанные выше четыре рубрики суть границы поля, формирующего контекст «культурной целостности психотерапии» -не решенные проблемы и вопросы, пока остающиеся без ответов.
Душа человека является предметом изучения философии уже много веков, но не менее важным в последнее время становится вопрос исследования и анализа «врачевания души», восстановления душевной гармонии.
Именно поэтому сейчас в нашей стране и за рубежом развивается психотерапия, выходя за рамки врачебной специальности и становясь феноменом культуры. Бесспорным является факт постоянно возрастающей потребности в психотерапии миллионов наших современников. XXI столетие можно назвать эпохой, как нельзя более нуждающейся в психотерапии - в широком смысле этого слова индивидуализированной помощи человеку, лишенному стабильных традиционных жизненных ориентиров, соотнесенных с трансцендентным смыслом.
В сегодняшнем плюралистическом мире ценности, которые мотивируют поведение, часто очень противоречивы и несводимы в единую систему. Отсутствие данного «сверху», безусловного смысла существования и неудовлетворяющая релятивита сиюминутных целей требует от каждой развитой и внутренне дифференцованной личности «борьбы за существование» в смысле самовоплощения, т. е. активного и творческого приступа к жизни, каждодневного ответственного выбора, способности понимания и приятия своих подлинных переживаний и потребностей, автономного смысло-порождения, целеполагания и претворения действительности в соответствии с собственными целями. Именно этот процесс и призвана направлять и поддерживать психотерапия. Как заметил В. Франкл, «у каждого времени свои неврозы - и каждому времени требуется своя психотерапия».
Э. Фромм предлагал рассматривать не индивидуальную патологию, а патологию нормальности, особенно в современном обществе. Говоря о единстве и влиянии общества на здоровье человека. Утверждение, говорящее, что обществу в целом может не хватать психического здоровья, - исходит из спорного предположения, противоположного позиции социологического релятивизма, разделяемой большинством представителей общественных наук нашего времени. Эти ученые исходят из того, что каждое общество нормально постольку, поскольку оно функционирует, и что патологию можно определить только как недостаточную приспособляемость индивида к образу жизни общества (10).
Говорить о «здоровом обществе» -значит базироваться на посылке, отличной от социологического релятивизма. Это имеет смысл только в том случае, если мы допускаем, что существование психически нездорового общества возможно; это, в свою очередь, предполагает существование общепринятых критериев душевного здоровья, применимых к роду человеческому как таковому, на основании которых можно судить о состоянии здоровья любого общества. Это позиция нормативного гуманизма.
В ней предполагается, что основные страсти и побуждения человека проистекают из целостного человеческого существования, что их можно выявить и определить, причем одни из них ведут к здоровью и счастью, другие - к болезням и несчастью. Ни один общественный строй не создает эти фундаментальные устремления, но лишь определяет, каким именно из ограниченного набора потенциальных страстей предстоит проявиться. Какими бы ни представали люди в каждой данной культуре, они всегда суть яркое выражение человеческого естества, но такое выражение, спецификой которого, однако, является его зависимость от социальных законов жизни данного общества. Подобно тому, как ребенок при рождении обладает всеми потенциальными человеческими возможностями, которым предстоит развиться при благоприятных социальных и культурных условиях, так и человеческий род развивается в ходе истории, становясь тем, чем он потенциально является.
Утверждение, что человек может жить почти в любых условиях, правильно лишь отчасти; к нему требуется дополнение: если человек живет в условиях, противных и иных его природе, основным требованиям его развития и душевного здоровья, он не может не реагировать на них; он вынужден либо деградировать и погибнуть, либо создать условия, более согласующиеся с его потребностями.
Предположение о том, что требования человеческой природы и общества могут войти в конфликт друг с другом и что, следовательно, общество в целом может быть больным, было совершенно недвусмысленно вы-
сказано Фрейдом, наиболее обстоятельно оно изложено в его работе «Неудовлетворенность культурой».
З. Фрейд исходил из того, что природа человека является общей для человеческого рода во все времена и во всех культурах и что ей присущи определенные потребности и устремления, которые могут быть установлены. Он считал, что культура и цивилизация по мере своего развития все больше противоречат нуждам человека. Эта точка зрения привела его к понятию «социальный невроз».
В начале нового столетия в человеческом обществе наблюдаются две противоположные тенденции. С одной стороны, происходит лавинообразный рост научного знания, приобретающего первостепенное значение буквально во всех сферах жизни людей. С другой - все большее распространение в массовом сознании получают идеи, косвенно или непосредственно связанные с астрологией, парапсихологией, спиритизмом, неофициальным врачеванием, всевозможными верованиями светского и религиозного характера, то есть идеи, которые часто воспринимаются как не совместимые с наукой и находящиеся где-то на грани с магией, колдовством и мистицизмом.
Чудо исцеления и воскрешения всегда было той завораживающей силой, к которой испокон веков тянулись страдающие различными недугами люди. И, как показывает история развития человечества, во все времена находились дерзновенные врачеватели тела и духа, добивающиеся успеха на этом поприще и становящиеся в глазах окружающих их людей магами и чародеями, творящими настоящие чудеса.
Наше время не составляет исключения в этом отношении. Буквально за последние годы, когда пресс идеологического воздействия на умы стал не столь жестким, как это было в предшествующие десятилетия, мы все стали свидетелями необычайного ажиотажа вокруг отечественных врачевателей тела и души. Видимо, чудо исцеления является по-прежнему, как и сотни лет тому назад, огромной силой, оказывающей воздействие на массовое сознание.
Психотерапия, являющаяся в своей основе попыткой «врачевания души» (С. Цвейг), с точки зрения истории человечества есть чрезвычайно древняя форма поведения шаманов, священников, а также врачей, педагогов и других представителей социальных профессий. Цель психотерапии: с одной стороны, при помощи слова и человеческого отношения позитивно повлиять на переживания и поведение человека, воспринимаемые им как болезненные и ненормальные, а с другой стороны, понять субъективный мир переживаний человека, заключить историю его болезни в рамки, поддающиеся индивидуальному познанию.
Зарубежные авторы А. Притц и Х. Тойфельхарт дают такое определение: «Термин «психотерапия» происходит от древнегреческого языка и означает «забота о жизни, душе и настроении», уже по изначальному значению говорит о том, что ограничение психотерапии сферой лишь лечения болезней никак не оправдано» (11).
В другом определении психотерапия признана смягчить внутренне спровоцированные или приобретенные жизненные проблемы, пользуясь, преимущественно, речевыми (языковыми) средствами (12).
По А. Фильцу представляет собой специфический подход, который состоит в служении интересам оздоровления духа. И если психология занимается нормальной душевной жизнью, а психиатрия нарушенной душевной жизнью, то объектом психотерапии является совокупная душевная жизнь (13).
Контекстом психотерапии, определяющим не только ее внешние цели, но и сокровенные механизмы воздействия, не служит узкая область отдельного психотерапевтического направления или врачебной специализации. Психотерапия является феноменом, принадлежащим целой культуре, отважной попыткой целостного постижения и решения проблемы человека не «благодаря», а «вопреки», не благодаря избытку жизненных сил, а вопреки их недостатку, не благодаря расцвету, а вопреки упадку, болезни, ограничению возможностей, смерти. Это парадоксально, но возможно именно
поэтому психотерапия подчас имеет высокие шансы на обнаружение потаенного смысла, открытие подлинной реальности, подлинной духовности.
Предметный участок психотерапии обращен к внутреннему субъективному миру людей, принципиально ускользающему от присущих естественным наукам методов исследования и обобщения. Это уже не сугубо научное дело, а процесс установления ценностей. То есть научно-политический и культурный феномен.
Психотерапевтическое познание всегда субъективно и никогда не объективно. Оно становится по-настоящему понятным только в общем контексте пространства-времени и конкретной личности.
Экскурс субъекта в его специфическое становление и будущее в конечном итоге делает возможным процесс выздоровления, преодоления экзистенциального кризиса, т. е. изменения в поведении, переживаниях, в фантазиях, да и во всей личности. Это понимание собственной субъективности имеет культурную специфику. Хотя опыт отдельных культур различен, тем не менее, над всеми отличиями существует общечеловеческий опыт, что проявляется в сравнительных психотерапевтических исследованиях: к примеру, преодоление страха, вины и смерти имеет центральное значение во всех культурах. Именно поэтому можно говорить о том, что психотерапия составляет значительную часть культуры и представляет собой целостное явление.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. - М.: Наука, 1987.
2. Eysenk H. The effects of psychotherapy: an evoluation. Journal of consulting psychology, 1952, V. 16, P. 319-324, цит. по Е. Ромек. Феноменологический метод и дилемма психиатрии: Бинсвангер и Гуссерль // Вопросы философии. - 2001. - № 3. - С. 80-92.
3. Яновский М. И. О классификации психологических теорий // Психологический журнал. -2004. - Т. 25. - № 3. - С. 103-106.
4. Юлина Н. С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования. Ч.2 // Вопросы философии. - 2004. - № 11. - С. 150-164.
5. Юревич А. В. Методологический либерализм в психологии // Вопросы психологии. — 2001. — № 5. — С. 3-18.
6. Кучеренко В. В. и соавт. Измененные состояния сознания: психологический анализ // Вопросы психологии. — 1998. — № 3. — С. 70— 77.
7. Завершнева Е. Ю. Превращенные формы в теории архетипов К. Г. Юнга // Вопросы психологии. — 1999. — №6. — С. 70—77.
8. Ильин В. Православие и психотерапия // http://hpsy.ru
9. Бажутина Т. О. Пропедевтика философии и философские основания медицины: Курс лекций. — Новосибирск: НГМА, 2001.
10. Фромм Э. Здоровое общество. Душа человека. —М.: АСТМОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007.
11. Притц А. Психотерапия — новая наука о человеке. — М.: Академический проект, 1999.
12. Макаров В. В. Избранные лекции по психотерапии. — М.: Академический проект, 2000.
13. Стехликова Д. А. Психотерапия в зеркале культуры // Независимый психиатрический журнал. — 1999. — № 2. — С. 56.
Об авторе
Иванова Алевтина Вадимовна, Ставропольский государственный университет, аспирант 3 года обучения кафедры социальной философии и этнологии. Сфера научных интересов - философия культуры и философия антропологии. ethnos@stavsu.ru
