CC BY
220
владающего поведения: Материалы III Междунар. науч.-практ. конф. Кострома, 26-28 сентября 2013 г. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2013. - Т. 2. - С. 176-179.
2. Журавлев А.Л., Тарабрина Н.В. Психологическая безопасность: на пути к комплексным, междисциплинарным исследованиям // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 5-21.
3. ТарабринаН.В., БыховецЮ.В. Террористическая угроза: современное состояние и проблемы // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 367-398.
4. Харламенкова Н.Е. Представление о психологической безопасности: возрастной и личностный компоненты // Современная личность: Психологические исследования / отв. ред. М.И. Волови-кова, Н.Е. Харламенкова. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 141-160.
5. Харламенкова Н.Е. Личностная безопасность и стратегии ее достижения // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев,
Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 133-159.
6. Borjesson M., Osterberg J., Enander A. Risk and safety attitudes among conscripts during compulsory military training // Military Psychology. -
2011. - Vol. 23(6). - Nov. - P. 659-684.
7. Larsson G. Personality, appraisal and cognitive coping processes, and performance during various conditions of stress // Military Psychology. - 1989. -Vol. 1(3). - P. 167-182.
8. Lonnqvist J.-E., Verkasalo M., Haukka J., et al. Premorbid personality factors in schizophrenia and bipolar disorder: Results from a large cohort study of male conscripts // Journal of Abnormal Psychology. 2009. - Vol 118(2). - May - P. 418-423.
9. Ostvik K., Rudmin F. Bullying and hazing among Norwegian army soldiers: Two studies of prevalence, context, and cognition // Military Psychology. - 2001. - Vol. 13(1). - P. 17-39.
10. Stefanis N., Smyrnis N., Avramopoulos D., et al. Factorial composition of self-rated schizotypal traits among young males undergoing military training // Schizophrenia Bulletin. - 2004. -Vol. 30(2). - P. 335-350.
УДК 159.9;316.6
Казымова Надежда Наильевна
Институт психологии Российской академии наук, г. Москва
kаzymo van@gmail. ш
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ БЛАГОПОЛУЧИЕ КАК ИНДИКАТОР ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЦ С РАЗЛИЧНОЙ ИНТЕНСИВНОСТЬЮ ПЕРЕЖИВАНИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ УГРОЗЫ*
Эмпирическая оценка психологической безопасности может быть проведена с помощью конструкта психологического благополучия. Показано наличие связи между переживанием террористической угрозы, психологическим благополучием и признаками негативной аффективности, а также специфика этой взаимосвязи у мужчин и женщин.
Ключевые слова: психологическая безопасность, психологическое благополучие, террористическая угроза, негативная аффективность.
Одной из наиболее значимых угроз современности является терроризм. Благодаря средствам массовой информации террористическая угроза (ТУ) приобрела всеобъемлющий, глобальный характер: люди переживают угрозу терактов как угрозу собственной безопасности даже в тех местах, где никогда не происходило никаких террористических событий [1; 4]. Доказано, что переживание ТУ, понимаемое как субъективная оценка риска стать жертвой теракта, относится к числу стрессоров высокой интенсивности, способных вызывать у уязвимой части населения психопатологические симптомы [1]. Таким образом, ТУ представляет собой актуальную угрозу психологической безопасности.
Можно выделить два основных подхода к рассмотрению безопасности. Согласно первому подходу, безопасность представляет собой свойство среды, в которой находится субъект, т.е. «способность различных материальных и социальных систем сохранять устойчивость (свое качество) при различных отрицательных явлениях» [6]. Второй подход предполагает рассмотрение безопасности в контексте защищенности внутренних условий жизни личности. Иными словами, безопасность может служить показателем внутреннего состояния человека, его психологического здоровья, ресурсов, ценностей, переживаний или отношений [4].
Отсутствие чувства безопасности (ощущение опасности) приводит к восприятию широкого кру-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (№ проекта 13-06-00390).
36
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2013, Том 19
© Казымова Н.Н., 2013
га ситуаций как угрожающих. И хотя в современном мире ТУ вполне реальна, разные люди могут переживать эту угрозу более или менее остро, преломляя ее восприятие через призму индивидуально-личностных особенностей.
Мы предполагаем, что интенсивность переживания ТУ во многом обусловлена уровнем психологического благополучия, которое может выступать в качестве инструмента контроля и снижения уровня данного переживания. Психологическое благополучие рассматривается как интегральный показатель степени направленности человека на личностный рост, самопринятие, компетентности в управлении повседневными делами, способности противостоять социальному давлению и наличия целей в жизни [9]. Именно высокая степень удовлетворенности своим личностным развитием становится регулирующим механизмом у человека в периоды беспокойства. Исходя из этого положения психологическое благополучие может быть описано как сложное переживание человеком удовлетворенности собственной жизнью, обуславливающее эффективность его социального функционирования и связанное со способностью справляться с внешними и внутренними угрозами (в том числе и с ТУ).
Теоретико-эмпирическое изучение феномена психологического благополучия показывает, что он с полным основанием может быть отнесен к таким интегративным характеристикам, которые имеют тесные связи с наличествующими у субъекта признаками негативной аффективности и, следовательно, влияют на уровень психического здоровья [3].
Понятие негативной аффективности (НА) [7; 10 и др.] позволяет оценить проявления психопатологической симптоматики на психологическом уровне. Картина НА проявляется в том, что человек чаще испытывает дискомфорт и неудовлетворенность, отчужденность; больше склонен к самоанализу и чаще фиксируется на своих неудачах и недостатках; чаще обращает внимание на негативные стороны бытия и, в целом, меньше удовлетворен собой и жизнью. Люди с преобладающей НА сосредоточены на негативных сторонах того, что с ними происходит, и «зацикливаются» на своих неудачах, слабостях и недостатках.
Таким образом, понятия психологического благополучия и НА близки по своему содержанию и могут выступать в качестве индикаторов психологической безопасности личности.
Цель исследования состоит в изучении связи и ее специфики между психологическим благополучием личности, переживанием ТУ и признаками НА в различных половых и возрастных группах респондентов, непосредственно не являющихся жертвами террористических актов, но испытавших влияние информации о них через СМИ и другие формы коммуникации.
Гипотеза исследования: наличие признаков психологического нездоровья отрицательно связано с психологическим благополучием и положительно с высоким уровнем переживания террористической угрозы.
Задачи исследования:
1. Выявить взаимосвязь между психологическим благополучием, психопатологической симптоматикой и переживанием ТУ
2. Сравнить группы респондентов с различной интенсивностью переживания ТУ по уровню психологического благополучия и выраженности психопатологической симптоматики.
3. Оценить половозрастные различия в структуре взаимосвязи психологического благополучия и признаков НА.
Методика.
Участниками исследования стали 235 человек в возрасте от 17 до 35 лет. В юношескую группу (17-21 год) вошли 80 девушек (средний возраст - 19,67) и 49 юношей (средний возраст - 19,5). Вторую группу (22-35 лет) составили 58 женщин (средний возраст - 26,72) и 49 мужчин (средний возраст - 27,41).
В исследовании был использован следующий комплекс методик:
1. Опросник переживания террористической угрозы (ОПТУ), содержащий 50 пунктов и позволяющий оценить интенсивность субъективного переживания угрозы терактов [2].
2. Методика Шкалы психологического благополучия (ШПБ) [9]. Показателями методики являются набранные баллы по 6 основным шкалам: «Позитивные отношения с окружающими», «Автономия-1», «Управление средой», «Личностный рост», «Цели в жизни», «Самопринятие», а также общий индекс психологического благополучия. Кроме того, адаптированный вариант опросника предлагает производить подсчет баллов и по новым шкалам: «Баланс аффекта», «Осмысленность жизни», «Человек как открытая система», «Автономия-2».
3. Опросник оценки выраженности психопатологической симптоматики (SCL-90-r, Symptom Check List, Derogatis, 1983) состоит из 90 утверждений, отражающих наличие определенных соматических и психологических проблем. Оценка и интерпретация результатов производится по 9 основным симптоматическим субшкалам: соматизация, обсессивность-компульсивность, межличностная сензитивность, депрессивность, тревожность, враждебность, фобическая тревожность, параной-яльность, психотизм, а также трем обобщенным шкалам второго порядка: общий индекс тяжести симптомов (GSI), индекс наличного симптоматического дистресса (PSDI), общее число утвердительных ответов (PST). Методика апробирована в лаборатории психологии посттравматического стресса Института психологии РАН [5].
4. Миссисипская шкала для оценки посттрав-матических реакций. Методика апробирована в лаборатории психологии посттравматического стресса Института психологии РАН [5].
Статистический анализ данных проводился с помощью программного пакета Statistica 8.0.
Результаты.
Был проведен сравнительный анализ уровня выраженности всех изучаемых переменных в группах, различающихся по полу и возрасту.
Возрастных различий в уровне психологического благополучия и выраженности отдельных его параметров обнаружено не было. Что касается проявлений НА, то у респондентов среднего возраста (22-35 года) в большей степени выражены признаки посттравматического стресса (Ме1=59, Ме2=78, и=564,00, р=0,00).
Были обнаружены половые различия. Девушки (17-21 год) превосходят юношей по количеству набранных баллов по шкале «Человек как открытая система» (Ме1=66, Ме2=61, и=1154,0, р<0,01). Они в большей степени открыты новому опыту, непосредственны и естественны в своих переживаниях. Юноши интенсивнее переживают признаки посттравматического стресса (Ме1=52, Ме2=69, и=826,00, р=0,00). У девушек более выражены симптомы депрессии (Ме1=0,54, Ме2=0,31, и=1415,5, р<0,01) и тревожности (Ме1=0,40, Ме2=0,20, и=1392,5, р<0,01). В целом по методике SCL-90-r девушки сообщают о большем количестве симптомов (индекс PST: Ме1=37, Ме2=28, и=1401,0, р=0,01); у девушек более высокий уровень наличного дистресса (индекс GSI: Ме1=0,54, Ме2=0,44, и=1439,5, р=0,02).
Во второй группе (22-35 лет) не было выявлено различий между мужчинами и женщинами в выраженности компонентов психологического благополучия. Женщины интенсивнее мужчин переживают ТУ (Ме=120,5, Ме2=112, и=999,0, р=0,01). У женщин также более выражены проявления соматических симптомов (Ме1=0,58, Ме2=0,33, и= 1011,0, р=0,02) и депрессии (Ме^0,58, Ме2=0,37, и=1032,0, р=0,02). Кроме того, женщины склонны выше оценивать тяжесть своих симптомов (индекс PSDI: Ме1=1,43, Ме2=1,23, и=955,0, р<0,01).
Дальнейший анализ полученных результатов проводился в группах мужчин и женщин от 17 до 35 лет (без выделения возрастных групп). Проведенный корреляционный анализ показал, что общий индекс психологического благополучия отрицательно взаимосвязан почти со всеми используемыми в нашем исследовании показателями НА (исключение составила только шкала соматизации в группе мужчин (р>0,05)).
Далее мы разделили мужчин и женщин на группы по уровню переживания ТУ [8, с. 40]. В выделенных подгруппах был проведен сравнительный
анализ изучаемых переменных. Результаты сравнения параметров психологического благополучия в группах женщин с низкими и высокими баллами по ОПТУ показали различия по таким шкалам методики ШПБ, как: «Автономия-1» (Ме1=61, Ме2=54, и=553,00, р<0,01), «Управление средой» (Ме1=60, Ме2=55, и=575,00, р<0,01) «Самоприня-тие» (Ме=62, Ме2=57, и=613,50, р<0,01), «Баланс аффекта» (Ме1=83, Ме2=94, и= 586,50, р<0,01), «Автономия-2» (Ме1^34, Ме2=40, и=572,00, р<0,01), а также по общему индексу психологического благополучия (Ме1=374, Ме2=358, и=648,00, р<0,01). Указанные выше значения шкал ШПБ в группе женщин с интенсивным переживанием ТУ статистически ниже, чем в группе устойчивых к переживанию угрозы терактов женщин, но следует иметь в виду, что они также находятся в пределах нормы. Этот результат говорит о том, что ТУ способна вызывать интенсивные переживания не только у эмоционально нестабильной части населения, но и у психологически благополучных индивидов.
В мужской части выборки респонденты с высоким уровнем переживания угрозы терактов имеют более низкие значения по параметрам ШПБ «Позитивные отношения с окружающими» (Ме1=64, Ме2=60, и=346,50, р=0,03), «Самопринятие» (М^1=63, Ме2=57, и=354,50, р=0,04), «Человек как открытая система» (Ме1=64, Ме2=63, и=326,50, р=0,01).
Сравнительный анализ признаков НА в группах мужчин и женщин с высокой и низкой интенсивностью переживания ТУ показал интересный результат. Так, в женской части выборки были получены статистически значимые данные о том, что уровень всех изучаемых психопатологических признаков (МШ и все шкалы SCL-90-r) выше в группе с интенсивным переживанием угрозы терактов (р<0,01). В мужской же части выборки ни по одной из этих переменных не было выявлено различий между группами (р>0,05). Таким образом, структура связи между психологическим благополучием и показателями НА различна у мужчин и женщин.
Заключение.
Проведенное исследование позволило выявить и описать специфику сопряженности психологического благополучия и переживания ТУ. Понятие психологического благополучия тесно связано с понятием «негативная аффективность» и является интегративной психологической характеристикой, влияющей на психическое здоровье [3]. Психологическое благополучие рассматривается нами как индикатор психологической безопасности личности.
Результаты исследования могут быть полезны в создании модели психологической безопасности. Необходима дальнейшая разработка определения конструкта «психологическая безопасность» и способов его измерения, что обусловлено практичес-
38
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2013, Том 19
кими запросами общества на создание программ психологической помощи лицам с нарушениями психологической безопасности.
Выводы.
1. Существует связь между переживанием ТУ, психологическим благополучием и признаками НА.
2. Мужчины и женщины различаются по выраженности компонентов психологического благополучия личности и НА.
3. Взаимосвязь параметров психологического благополучия и переживания ТУ имеет специфику в группах мужчин и женщин:
- Устойчивые к переживанию ТУ женщины более независимы и свободны в своих суждениях, способны к самостоятельному принятию решений и более ответственны за собственную жизнь. Они более уверены в своих силах, выше оценивают свои способности справляться с повседневными делами и позитивно оценивают себя и свою жизнь в целом.
- Мужчины с низкими значениями ОПТУ оценивают свои отношения с окружающими как более близкие, доверительные, приятные. Они не испытывают трудностей в проявлении теплоты и заботы, способны находить компромиссы во взаимоотношениях. Они признают все свое личностное многообразие с его плохими и хорошими сторонами, поддерживая при этом позитивное отношение к себе. Они более открыты новому опыту и естественны в своих переживаниях.
4. Сопряженность признаков НА и переживания ТУ имеет специфику у мужчин и женщин:
- Интенсивное переживание ТУ у женщин сопровождается повышенным уровнем психопатологической симптоматики
- Уровень психопатологической симптоматики в группе мужчин не связан с интенсивностью переживания угрозы терактов.
Библиографический список
1. Быховец Ю.В. Представления о террористическом акте и переживание террористической угрозы жителями разных регионов РФ: Дис. ... канд. психол. наук. - М., 2008. - 129 с.
2. Быховец Ю.В., Тарабрина Н.В. Психологическая оценка переживания террористической угрозы: Руководство. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. - 85 с.
3. Журавлев А.Л., Тарабрина Н.В. Психологическая безопасность: на пути к комплексным, междисциплинарным исследованиям (вместо предисловия) // Проблемы психологической безопасности. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН»,
2012. - С. 5-21.
4. Кружкова О.В., Воробьева И.В. Социальнопсихологическая безопасность в условиях действия стресс-факторов большого города. // Социальнопсихологическая безопасность народов России: Материалы 2-й Междунар. науч. конф.; 26 мая 2011.
- Казань: Изд-во «Познание», 2011. - С. 25-30.
5. Практическое руководство по психологии посттравматического стресса. Ч. 1: Теория и методы / Н.В. Тарабрина, В.А. Агарков, Ю.В. Быховец и др. - М.: Изд-во «Когито-Центр», 2007. - 208 с.
6. Рыбалкин Н.Н. Философия безопасности. -М.: МПСИ, 2006. - 296 с.
7. Селигман М. Новая позитивная психология: Научный взгляд на счастье и смысл жизни. - М.: София, 2006. - 368 с.
8. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. - СПб.: ООО «Речь», 2004. - 350 с.
9. Шевеленкова Т.Д., Фесенко П.П. Психологическое благополучие личности (обзор основных концепций и методика исследования) // Психологическая диагностика. - 2005. - № 3. - С. 95-129.
10. Шульц Д., Шульц С. Психология и работа. -СПб: Питер, 2003. - 560 с.
