CC BY
132
МОЛОДЫЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ
Ю. Е. Вечтомоба
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ МУЗЕИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В. И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТРИФОНОВСКОГО ЦЕРКОВНО-АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО МУЗЕЯ В ВЯТКЕ
В статье рассматриваются особенности формирования музеев при губернских ученых архивных комиссиях. Архивные комиссии являлись единственными научно-историческими обществами в провинции, которые занимались сохранением предметов старины. В 1912 г. членам Вятской архивной комиссии удалось открыть церковно-археологический музей в Вятке, получивший название Трифоновского музея.
Буржуазные реформы затронули многие важные аспекты общественно-политической и социально-экономической жизни, оказали большое влияние и на развитие культуры. Результатом реформ стало оживление общественной жизни, включение в нее широкого пласта разночинной интеллигенции, общая демократизация культуры. Потребности буржуазного развития (развитие крупной промышленности, железных дорог, изыскание новых месторождений полезных ископаемых и т. д.) вызвали необходимость изучения природных богатств, хозяйственного развития, истории края.
Конец XIX - начало XX в. называют «серебряным веком» русской культуры. Особенностью периода была «неслыханная тяга широких народных масс к просвещению, к свету, к знаниям» [1]. Тягу к культуре, к просвещению старались удовлетворить возросшей сетью библиотек, народных читален, устройством лекториев, музыкальных вечеров и, конечно, организацией музеев. Государственные учреждения поощряли интенсивный рост музейной сети, особенно в провинции. Местные музеи, занимавшиеся изучением края, сбором местного материала, коллекций, отражающих природу края, его историю и экономику, являлись прототипами современных краеведческих музеев.
Музеи, занимавшиеся всесторонним изучением родного края, назывались комплексными. Тер-
ВЕЧТОМОВА Юлия Евгеньевна - аспирант кафедры истории и краеведения ВятГГУ © Вечтомова Ю. Е., 2006
мина «краеведческий музей» до революции не существовало. Музеи именовались обычно по названию той губернии или города, в котором основывались. Возникали комплексные и специализированные музеи и даже педагогические (при Виленском, Киевском, Московском, Казанском учебных округах). Комплексные музеи с их коллекциями, собиравшимися в ходе исследований, служили целям познания и просвещения. За период с 1861 по 1917 г. было открыто сорок пять музеев комплексного профиля, из которых половина приходилась на отдаленные от центра районы Сибири, Средней Азии, Дальнего Востока, Кавказа [2].
На протяжении XIX в. понятие о назначении музеев менялось. Первые отечественные музеи играли роль древлехранилищ и были доступны лишь ограниченному кругу посетителей. Во второй половине XIX в. музеи начали использовать в образовательных, эстетических и воспитательных целях. В проекте Положения о попечительных советах при музеях Императорской Академии Наук говорилось: «Музеи уже давно перестали служить кабинетами редкостей, удовлетворяющими одну только любознательность случайной публики. Помимо широких педагогических задач, музеи являются крайне важными учебными учреждениями, настоящими лабораториями для специалистов» [3]. В Уставах различных музеев, в качестве обязательных целей назывались: сбор и хранение коллекций, их изучение и распространение на этой базе научных знаний, содействие развитию художественного вкуса, воспитание патриотизма и т. д.
Многие важные вопросы, касающиеся организации и существования музеев в губерниях, были подняты на VII археологическом съезде, проводившемся в Ярославле в 1887 г. Дело в том, что в системе правительственных учреждений дореволюционной России не было специального органа, руководящего культурной жизнью, в частности музейным делом. Графиня П. С. Уварова рассказала о печальной судьбе некоторых местных музеев, закрытых в силу отсутствия в их распоряжении необходимых материальных средств. На съезде был предложен проект Положения для губернских и областных музеев. В нем предусматривался статус музеев как государственных учреждений, чьи коллекции должны составлять государственное достояние. Говорилось в про-
екте и о желательности денежных ассигнований со стороны правительства тем местным музеям, которые просуществовали три года и доказали свою дееспособность [4]. Однако поднятые на съезде вопросы не были решены ни в 1880-х гг., ни позднее.
Во второй половине XIX в. существовало два пути образования местных музеев. Один путь -возникновение музеев как результат деятельности учреждений, изучающих край. Это музеи при статистических комитетах, губернских земствах, губернских ученых архивных комиссиях (ГУАК), отделениях Русского географического общества. Другие музеи создавались как самостоятельные учреждения на основе труда краеведов-любителей и местного населения. В 60-80-х гг. XIX в. важную роль в организации музеев играли губернские статистические комитеты, которые создавались в губернских городах с 1834 г. Наряду с главной своей задачей - ведением губернской административной статистики - статкоми-теты занимались описанием своей губернии в топографическом, историческом, промышленном, сельскохозяйственном отношениях. Статкомите-ты организовывали экспедиции с целью создания различных коллекций для музеев, издавали труды, посвященные изучению родной губернии. Так, Вятский губернский статкомитет издал отдельной книгой в 1873 г. «Статистическое описание Вятской губернии», а с 1880 по 1916 г. ежегодно выпускал «Памятные книжки и Календари Вятской губернии». Губернский статкоми-тет зачастую являлся единственным центром изучения родного края и поэтому объединял в своем составе местную интеллигенцию.
Многие из статкомитетов собирали коллекции различных предметов старины, сюда же передавались экспонаты с проводившихся выставок (сельскохозяйственных, промышленных), и таким образом создавались музеи. Например, Нижегородский статистический комитет имел к концу 60-х гг. XIX в. в своей коллекции 685 разных старинных предметов. Статкомитетами были открыты музеи в Архангельске (1859 г.), в Уфе (1865 г.), в Твери (1866 г.) и во многих других городах [5]. Так как в задачу статистических комитетов входило всестороннее описание губерний, то и в музеях скапливался материал, характеризующий природу, экономику, историю родной губернии. Однако поскольку для статкоми-тетов деятельность по изучению края имела второстепенное значение, то и музеи создавались в основном из случайных поступлений и не могли обеспечить высокий научный уровень.
В последней четверти XIX в., когда земские учреждения были введены в большинстве губерний, началась организация земских музеев. Так как земства обычно оказывали материальную
поддержку местным образовательным учреждениям, то в их ведении находились некоторые музеи. Например, в Вятской губернии музей при палате государственного имущества в 1874 г. перешел в ведение губернского земства.
Во второй половине XIX в. на местах открывались научные общества различного типа: местные отделения Русского географического общества, губернские ученые архивные комиссии. Эти учреждения имели целью всестороннее изучение края. Архивные комиссии занимались сбором и изучением исторических памятников. Члены архивных комиссий понимали всю необходимость создания историко-этнографических музеев для сохранения ценных памятников старины и создания картины жизни родного края. Поскольку многие ГУАК являлись единственными центрами работы по изучению края, то они вынуждены были заниматься вопросами, не имеющими отношения к их непосредственным задачам. Так, музей Оренбургской ГУАК собирал коллекцию «предметов древностей», но в то же время хранил ботанические, минералогические, зоологические материалы.
Организация музеев местного края в начале XX в., особенно в период между первой буржуазно-демократической и Октябрьской социалистической революциями, связана с возникновением «родиноведческого» движения. Имелось в виду изучение сравнительно небольшой территории (уезда, губернии, края) с целью ее всесторонней характеристики. Подобные музеи открывались в уездных городах и даже в крупных селах. Например, в слободе Кукарке Вятской губернии в 1910 г. был открыт Естественно-этнографический музей Кукарского общества образования, а в Сарапуле с декабря 1914 г. действовало Общество изучения Прикамского края, которое тоже основало свой музей.
Начало оживленного изучения старины Вятского края было положено в 70-х гг. XIX в. П. В. Алабиным, который описал многие памятники археологии, составил первую археологическую карту губернии. В 1881 г. видный археолог А. А. Спицын составил «Каталог древностей Вятского края». В 1887-1888 гг. Спицын совершил ряд поездок по губернии, в ходе которых собрал массу археологического материала. Немало было сделано Вятским статкомитетом для изучения родного края. Члены комитета собирали сведения по археологии Вятского края для различных музеев, съездов, составили неплохую коллекцию предметов местной старины. В 90-х гг. XIX в. изучение древностей Вятки незначительно ушло вперед, так как было мало людей, проявляющих интерес к археологии края.
С открытием 28 ноября 1904 г. Вятской ученой архивной комиссии (ВУАК) изучение Вят-
ского края оживилось. С 1905 г. начали издаваться «Труды» ВУАК, в которых помещались ценные документы по истории края, члены комиссии начали сбор предметов древности.
Мысль об открытии исторического музея при Вятской ученой архивной комиссии стала активно обсуждаться с 1909 г. Члены ВУАК надеялись, что образование музея предотвратит гибель многих предметов древности от расхищения, уничтожения невежественными людьми, от собирания их скупщиками и продажи в музеи других губерний, а также за границу.
Действительный член ВУАК В. Д. Емельянов писал в одной из своих статей: «Собирание и сохранение памятников местной старины есть дело общества сознательно и с интересом относящегося к жизни своих предков. Бережливое или небрежное отношение к обстановке предков -показатель общественной культуры. Создание собрания предметов древностей есть великое дело в образовательном отношении. Историко-архео-логический музей есть сокровищница, где предметы вековой и тысячелетней культуры, собранные воедино, могут показать, как постепенно развивалась жизнь наших предков» [6].
17 марта 1909 г. члены ВУАК избрали подкомиссию для разработки вопроса об открытии своего музея. Подкомиссия обратилась к проходившему в то время Епархиальному съезду духовенства с просьбой о содействии в деле охраны церковно-археологических памятников. Кроме того, члены подкомиссии поставили перед съездом вопрос о том, «не найдет ли Съезд нужным и полезным предложить со своей стороны меры к охранению памятников древней церковной старины, например учредить особое древлехранилище» [7].
Епархиальный съезд с сочувствием отнесся к идее создания музея и постановил, что необходимо: 1) составить опись существующих памятников; 2) реставрировать храмы, построенные в древнем стиле, иконостасы, иконы, имеющие церковное археологическое значение; 3) для сохранения церковных памятников учредить особый церковно-археологический музей [8]. Предполагалось, что проект нового музея будет разработан к следующему Епархиальному съезду духовенства, который намечался на сентябрь 1910 г.
С декабря 1909 г. на заседаниях ВУАК началось обсуждение вопросов, касающихся открытия музея. В. Д. Емельянов составил проект нового музея. Главной целью музея ставилось «исследование, собирание, изучение и описание вещественных и письменных памятников местной старины». Планировалось, что работники музея станут наблюдать за сохранением старинных храмов, икон, церковной утвари, исследовать городища и курганы, собирать и хранить веществен-
ные и письменные памятники местной старины, устраивать выставки. Кроме того, в обязанности членов музея должно было войти изучение местных обычаев и преданий. Предполагалось, что свои исследования работники музея будут печатать в «Вятских Епархиальных Ведомостях» и в «Трудах» ВУАК. По проекту историко-археоло-гический музей должен был состоять из шести отделов: отдел церковных древностей, палеонтологический, первобытной археологии, этнографический, нумизматический, рукописей и художественно-промышленный [9]. Музей должен был иметь библиотеку, в которую входили бы книги по истории Вятского края и общерусской истории, по археологии, сочинения местных уроженцев, а также книги по вспомогательным дисциплинам.
Для управления музеем предполагалось избрать специальный Совет из членов ВУАК, известных своей научной деятельностью и знающих местные древности. Непременным попечителем музея должен был стать губернатор. Для заведования музеем необходимо было выбрать человека с археологическим образованием, имеющего административные способности. Ему в помощь предполагалось избирать библиотекаря, делопроизводителя. Все члены музея разделялись на почетных членов, действительных, членов-соревнователей и членов-корреспондентов. К почетным членам относились лица, внесшие в качестве пожертвования не менее ста рублей или ценные коллекции, а также епархиальный архиепископ и вице-губернатор. Музей должен был существовать на членские взносы, пособия от епархиального духовенства, субсидии от земства и городов (шедшие через ВУАК), частные пожертвования плюс средства от устройства выставок. Действительные члены платили взносы не менее трех рублей в год, члены-соревнователи - один рубль. Члены-корреспонденты взносы не платили. Проект предполагал, что музей мог производить раскопки с разрешения Императорской Археологической комиссии и при наличии лиц, знающих дело. Для наблюдения за сохранностью памятников архитектуры, собирания сведений о них, составления коллекций для музея, изучения преданий, песен, сказок музей должен был командировать своих членов для обзора края.
25 июля 1910 г. началось детальное обсуждение проекта. В обсуждении принимали участие председатель ВУАК губернатор П. К. Камы-шанский, вице-губернатор Д. Д. Григорьев, а также председатель подготовительной к Епархиальному съезду комиссии священник В. М. Ти-хоницкий. По ряду вопросов мнения членов ВУАК разделились. Одни считали, что необходимо открыть общий историко-археологический музей с особым церковно-археологическим отделом, мо-
тивируя это тем, что подобный музей будет «более интересен для публики и более серьезен в культурном плане». Другие полагали, что сначала лучше открыть Церковно-Археологический музей в Епархиальном Доме, так как уже имеется помещение. Вторую точку зрения отстаивал и священник Тихоницкий, говоря, что Епархиальный съезд решил учредить только церковно-ар-хеологический музей. Тихоницкого поддержал и вице-губернатор. Кроме того, мнения членов комиссии разделились и в вопросе об обособленности музея от ВУАК. Большинство членов ВУАК высказалось против отделения музея от комиссии, хотя по проекту предполагалось, что музей будет иметь свою администрацию и свои денежные средства.
Обо всех решениях, принятых на заседаниях ВУАК, было доложено Епархиальному съезду. 4 и 7 сентября 1910 г. Епархиальный съезд обсудил вопросы, касающиеся открытия музея. В. Д. Емельянов разъяснил съезду цели и задачи музея и указал, что музей будет приурочен к 300-летию со дня кончины преподобного Трифона, Вятского Чудотворца и 300-летию царствования Дома Романовых.
Епархиальный съезд решил принять участие в устройстве в Вятке историко-археологического музея образованием в нем отдела церковных древностей. Для этого предполагалось доставить в ВУАК из церквей предметы древности, «изъятые из употребления за ненужной ветхостью», а с ценных предметов снимать фото и делать описания. Съезд решил избрать своим представителем для участия в заседаниях ВУАК по вопросу устройства музея протоиерея Иоанна Осокина. Под помещение для отдела церковных древностей съезд выделил две комнаты в Епархиальном Доме. Для сбора средств на организацию музея было решено составить воззвание, напечатать его на подписных листах и разослать настоятелям и церковным старостам. Дело в том, что центральные власти, как правило, не принимали участия в открытии музеев и постоянной материальной поддержки не оказывали, за исключением некоторых одноразовых субсидий. Например, в 1903 г. в ответ на прошение Курского губернатора на устройство историко-археологического музея в Курске было выделено десять тысяч рублей. Обычно провинциальные музеи довольствовались небольшими пособиями от местных властей и частных лиц. Многие статистические комитеты и архивные комиссии, чтобы найти деньги на открытие музея, рассылали извещения, подписные листы об организации музея местным землевладельцам, земским и уездным собраниям и другим организациям с просьбой о материальном содействии. В ответ на эти извещения со всех концов губернии присылали деньги, предметы
старины. Вятская ученая архивная комиссия разослала подписные листы о сборе средств в местные церкви и монастыри. К 1 января 1911 г. в ВУАК по подписным листам поступило 414 рублей, половина листов не была возвращена.
В виду отсутствия необходимых денежных средств и помещения под историко-археологи-ческий музей членам ВУАК пришлось пойти на уступки Епархиальному съезду и открыть только отдел церковных древностей. Однако члены комиссии надеялись со временем открыть и другие отделы музея. Подкомиссия в составе протоиереев И. Сырцова, И. Осокина, В. Раевского, члена ВУАК В. Емельянова, архивариуса консистории В. Шабалина и художника И. Федорова приступила к подготовке открытия музея. Для музея были куплены витрины, полки и другие предметы обстановки, выработан порядок приема, размещения и хранения старинных предметов. В «Вятских Епархиальных Ведомостях» опубликовали разъяснения о том, какие предметы необходимо высылать в музей. Церковно-ар-хеологический отдел ожидал присылки предметов, хорошо рисующих жизнь предков со стороны религиозной: «В интересах изучения Вятского края со стороны исторической, этнографической и религиозной достоин тщательного и бережного отношения и сохранения всякий на вид даже незначительный и малоценный предмет, если он относится к этим сторонам жизни давно минувших времен, например века XVIII, XVII или ранее». Вообще, под «историческим памятником» в XIX в. понимали все, «что зело старо и необыкновенно», а также «куриозные вещи», «памятники замечательные по своей древности, художественному достоинству или исторической значимости» [10]. Отсутствие четких критериев приводило к тому, что главным в оценке памятников была их древность (не менее 150 лет), религиозный и эстетический характер. Однако в разъяснениях, данных Вятской архивной комиссией, подчеркивалось, что в музее необходимо иметь и предметы, относящиеся к XIX в. и даже к началу XX в., которые интересны чем-либо.
Членами подкомиссии были выработаны временные правила для руководства Комитету по заведованию Трифоновским отделом истори-ко-археологического музея при ВУАК. В правилах говорилось, что Трифоновский церковно-ар-хеологический музей основан по инициативе ВУАК и с одобрения Епархиального съезда духовенства как отдел историко-археологического музея и находится под покровительством Вятского Епархиального архиерея. Заведование музеем отдавалось особому Комитету из семи членов: один избирался на Епархиальном съезде от духовенства епархии, другие - из членов ВУАК. Председателем стал протоиерей Иоанн Сырцов,
членами Комитета - И. М. Осокин (казначей музея), В. В. Раевский, В. М. Тихоницкий, В. Д. Емельянов, В. И. Шабалин. Уже в 1913 г. в составе Комитета произошли изменения: новыми членами были избраны соборный протоиерей Ф. Н. Иванов, законоучитель мужской гимназии священник А. А. Игнатьев и архивариус Вятского губернского правления Д. В. Фаворский. Комитет часть вопросов, касающихся жизни музея, мог решать самостоятельно на своих собраниях и докладывать о принятых решениях ВУАК в годовых отчетах, другие вопросы рассматривались на ближайших заседаниях ВУАК.
В обязанности комитета входил сбор сведений о существующих памятниках старины, принятие мер по их охране, составление коллекций. О вновь поступивших предметах Комитет публиковал сведения в «Вятских Епархиальных Ведомостях». Каждый член Комитета имел право обозревать храмы, церкви, соборы, делать указания по охране памятников и по присылке необходимых вещей в музей. По части архитектуры Вятского края в музей присылались фотоснимки монастырей, соборов, часовен, построенных до XIX столетия и отличающихся особенным древним стилем; планы фасадов храмов, кладбищ, богаделен; рисунки развалин храмов и памятников; описания интересных надгробий, звонниц, колоколен. Из письменных исторических памятников в музее предполагалось иметь жалованные грамоты, указы, деловые свитки, рукописи по истории храмов, жизнеописания святых, назидательные рукописи. Кроме того, в музей присылали подсвечники, иконы старого письма, кресты, купели, кадила, кропила, а также портреты царей, архиепископов, замечательных духовных и светских лиц, картины религиозного содержания и т. д. В музее были и предметы языческого культа. Таким образом, первое место в музее должны были занимать памятники, характеризующие быт православной церкви Вятского края, затем памятники религиозного быта католиков, лютеран, англикан, евреев, магометан, живущих в Вятке. Все поступающие вещи сразу заносились в хронологический и систематический каталоги и располагались по витринам.
5 октября 1912 г., с благословения и разрешения преосвященного Филарета, епископа Вятского и Слободского, состоялось торжественное открытие Трифоновского церковно-археологи-ческого музея. Музей был размещен в двух комнатах на втором этаже Епархиального дома. В первой комнате находилась икона преподобного Трифона новейшего письма, около нее фото с древних икон Трифона, а также другие иконы православных святых. Во второй комнате помещалась трехъярусная витрина, в которой разме-
щались различные церковные вещи. Правая стена второй комнаты была уставлена старинными иконами с царскими вратами в середине, у левой стены было устроено подобие жертвенника, на котором находился комплекс оловянных сосудов [11].
Огромная роль в деле открытия музея принадлежала Ивану Михайловичу Осокину. Осо-кин родился в селе Верхошижемское Котельнич-ского уезда. Все его предки по отцу и матери были из духовного сословия. Как и все дети священнослужителей, Ваня Осокин закончил духовное училище, а в 1879 г. поступил в Вятскую духовную семинарию, где был в числе первых учеников. Большинство окончивших курс семинарии шло в священники, нередко в родное село, но у Осокина были другие стремления. В 1885 г. он поступил в Казанскую Духовную Академию, куда был послан Вятской семинарией в числе трех лучших учеников.
Именно в студенческие годы проявилась тяга Осокина к истории. Выпускное сочинение на тему «Право патронатства в юго-западной России XVI в.» Осокин разработал по актам исторического архива Казанской Академии, Археографической комиссии. В то время в Академии существовал кружок самообразования с социалистическим уклоном. За участие в кружке Осокин был взят начальством на заметку. В результате после окончания Академии он не получил должности преподавателя в семинарии, на которую мог рассчитывать. И. М. Осокину пришлось работать младшим учителем в слободе Кукарке. Кукарское училище было одним из старейших училищ в губернии и стояло в то время на пороге 50-летия. Осокин на базе архива училища и архива местного волостного правления написал «Исторический очерк Кукарского двухклассного Министерства Народного Просвещения сельского училища за 50 лет существования. 18401890 гг.». Затем Осокин работал в старших классах Соликамского духовного училища, где поставил дело обучения русскому языку на должную высоту.
Вскоре И. М. Осокина пригласили на должность помощника смотрителя Пермского духовного училища, где он проработал с 1899 по 1902 г. Здесь еще сильнее проявился его интерес к исследованию местной старины. Осокин вступил в члены Пермской ученой архивной комиссии. Осо-кин быстро определился с темой исторической работы, в которой проявил себя как патриот родной Вятки. Он начал исследовать деятельность преподобного Трифона, Вятского чудотворца. Трифон Вятский по своей деятельности принадлежал и Вятскому, и Пермскому краям. В Перми Осокин написал обширное исследование «К вопросу о миссионерской деятельности преподоб-
ного Трифона Вятского в Пермском крае», которое было напечатано в «Трудах» Пермской ГУАК. В ходе написания этого исследования Осокин объехал все места, связанные с жизнью Трифона, составил карту этих мест. Вступив на путь исторического исследования, Осокин начал переписку с видным вятским историком-краеведом А. С. Верещагиным, а также с секретарем Вятского статкомитета Н. А. Спасским. Верещагин в письме от 11 февраля 1902 г. писал Осо-кину: «Статью Вашу, милый Иван Михайлович, о пермских подвигах преподобного Трифона прочитал я с великим удовольствием и в течение двух дней перечитывал снова с особым вниманием. Главное, что я всегда ставил на первом плане -она доказательна» [12].
Любовь к родному краю влекла Осокина в Вятку. Он решил круто изменить свою жизнь, оставить воспитательную работу и даже перейти в духовное звание. Осокин начал вести переговоры с Вятским епископом Никоном и в результате 15 ноября 1902 г. был назначен протоиереем Вятского Воскресенского собора. В 1905 г. Иван Михайлович получил место смотрителя Вятского Духовного училища. Осокин активно участвовал в деле учреждения в Вятке архивной комиссии, а после ее открытия занял должность товарища председателя комиссии. В эти годы Осокин продолжал активно заниматься изучением жизни и деятельности преподобного Трифона, написал ряд статей, посвященных Трифону: «Исторический очерк почитания преподобного Трифона, Вятского чудотворца», «Указатель литературы о преподобном Трифоне и основанных им монастырях» и многие другие. Во всех статьях Ивана Михайловича Трифон являлся не отвлеченной иконописной фигурой, а живым историческим лицом. Осокин писал о Трифоне не только как о подвижнике, но и как об общественном деятеле, миссионере Вятского края. Осокин составил «Житие Трифона» для школьников, на его плечи легли основные труды по подготовке юбилея к 300-летию со дня кончины Трифона. И, конечно, Осокину принадлежала огромная роль в деле основания Трифоновского церковно-археологического музея.
Главным в деятельности Трифоновского музея стало обогащение его новыми предметами старины. Наиболее распространенным видом работ по сбору материала, как и в других музеях, были полевые сборы. Под полевыми сборами понимались краткосрочные выезды (экскурсии) для сбора материала, характеризующего местный край. В 1913 г. И. М. Осокин и В. И. Ша-балин совершили ряд поездок по Вятскому и Слободскому уездам с целью обзора местных хранилищ церковной старины. С 1914 по 1916 г. Осокин несколько раз посетил Слободской, Яран-
ский и Котельничский уезды, им были найдены интересные предметы, которые местные священники считали ненужными (старые иконы, церковные сосуды и т. д.). В первый же год своего существования музей получил более двухсот номеров различных церковных предметов, под некоторыми номерами значились целые коллекции однородных предметов (медные кресты, монеты). К 1915 г. в музее значились уже более четырехсот номеров различных предметов и коллекций. Для сравнения: в первые годы работы Полтавский музей получил одну тысячу семьсот различных предметов старины, а в Читинский музей в одном только 1895 г. поступило более десяти тысяч предметов. Вообще, дары местного населения имели большое значение для обогащения музеев новыми экспонатами, особенно когда в музей передавались целые частные собрания. Например, Енисейский музей был создан на основе собрания золотопромышленника-краеведа А. И. Кытманова, а музей Полтавской губернии в 1906 г. обогатился за счет обширного собрания (около двадцати тысяч предметов) местной землевладелицы Е. Н. Скаржинской.
Посетителями местных музеев являлись учащиеся начальных и средних учебных заведений, а также представители всех классов взрослого населения с преобладанием интеллигенции и народных масс (ремесленники, рабочие и крестьяне из близлежащих деревень). Посещаемость зависела от численности городского населения, состояния музея, экскурсий, платы за вход. Например, Пермский музей в 1908 г. посетило 35 тысяч 160 человек, так как в музее по воскресным дням проводились лекции, велась просветительская работа. Екатеринославский музей, находившийся в большом промышленном городе, но рассчитанный на узкий круг специалистов, в том же 1908 г. посетило 6 тысяч 384 человека. Небольшой, но очень популярный Минусинский музей в 1908 г. посетило 12 тысяч человек [13].
Трифоновский церковно-археологический музей открывался для публики по воскресным дням и праздникам с 12 до 15 часов, а для приезжих и в другие дни. Экскурсии обычно проводил И. Сырцов. В 1913 г. музей посетило триста человек, в 1914 г. - более пятисот человек. Музей посетили воспитанники всех духовных и светских учебных заведений Вятки. Вообще, в 1900-х гг. наблюдался рост посещаемости местных музеев. Например, Красноярский музей в 1899 г. посетило 3 тысячи человек, в 1906 г. - 7,5 тысяч, а в 1913 г. - почти 14 тысяч человек. [14].
Уже в 1915 г. Трифоновский музей фактически перестал работать. Дело в том, что музей располагался в Епархиальном доме вместе с Епархиальной библиотекой-читальней и в связи с военным временем дом был отдан под лазарет. Во
второй половине 1914 г. была удалена библиотека, а в 1915 г. дошла очередь и до музея - отняли одну комнату. В январе 1915 г. заведующий Епархиальным домом В. М. Тихоницкий, не предупредив ни ВУАК, ни комитет музея, распорядился перенести все вещи из первой комнаты во вторую. Комната оказалась переполненной, вещи были расставлены без классификации, предмет на предмете; нельзя было ни пройти, ни развернуться. Музей оказался закрыт для посетителей, лишь в редких случаях он открывался для знатных иногородних особ. Поступление новых экспонатов продолжалось: в 1915 г. поступило 75 номеров различных старинных предметов.
В этом же году при Вятском епархиальном братстве был создан Кружок любителей церковной старины - общественное объединение с аналогичными Трифоновскому музею задачами, то есть собирание и сохранение памятников церковной старины. Таким образом, в Вятке оказались два самостоятельных, независимых друг от друга церковно-археологических музея, подчиненных разным губернским учреждениям. Кружок епархиального братства оказался в более выгодных условиях, так как под давлением Консистории и Епархиального братства сельские священники стали посылать предметы древности в музей братства в ущерб Трифоновскому музею. Сырцов писал в своем отчете о положении музея: «Немудрено, что Трифоновский музей попросят убрать из Епархиального дома, отобрали же одну из комнат, не предупредив ни одним словом» [15].
Первая мировая война, а затем и Гражданская война приостановили деятельность ВУАК, а следовательно, и работу церковно-археологичес-кого музея. Хотя поступления новых экспонатов для музея продолжались вплоть до 1918 г., но реально музей перестал функционировать еще в 1915 г. В июне 1918 г. местными властями обсуждался вопрос о сосредоточении ряда музеев г. Вятки в Доме инвалидов и превращении их в единый краевой музей. Члены ВУАК решили с благодарностью принять это предложение и перевезти Трифоновский музей в удобное помещение [16].
Таким образом, Трифоновский церковно-ар-хеологический музей при ВУАК просуществовал с октября 1912 по 1918 г. За это время в нем было собрано более пятисот номеров различных старинных предметов, отражающих быт православной церкви, под многими номерами значились целые коллекции. Среди экспонатов музея были весьма ценные вещи: резные изображения Спасителя, Божьей Матери, святых апостолов, Николая Чудотворца; виды с кратким историческим описанием почти всех соборов и церквей Вятской Епархии; несколько древних икон нов-
городского типа; редкие церковные вещи (слюдяные фонари, медная паникадиль); редкие рукописи - «Роман об Александре Македонском», старинная рукопись «Житие и служба преподобного Трифона» и многое другое.
До сих пор не известно точное количество музеев, действовавших на территории России до Октябрьской революции, так как списка музеев не существовало. В 1938 г. список музеев по состоянию на 1913-1914 гг. составил известный музеевед Г. Л. Малицкий. Он зафиксировал 180 музеев, однако сам же считал этот список неполным, так как существовали большие расхождения в данных. Известно, что в период с 1861 по 1917 г. было открыто 45 музеев на местах, из которых на 1960-е пришлось открытие двух музеев, на 1870-е - открытие девяти музеев, на 1880-е - одиннадцати, на 1890-е - семнадцати, 1900-1905-е гг. - шести.
Еще с конца XIX в. поднимался вопрос о необходимости созыва Всероссийского съезда деятелей музеев. Наконец, в 1911 г. на XV археологическом съезде в Новгороде заведующий артиллерийским археологическим музеем, полковник Д. П. Струков поставил вопрос о необходимости собрать предварительный съезд музейных деятелей, его поддержали и другие участники съезда. В декабре 1912 г. с разрешения Министерства народного просвещения был открыт Предварительный съезд музейных деятелей. На нем присутствовало 106 деятелей музеев и работало 5 комиссий. Были подняты следующие вопросы: необходимость создания единого органа по управлению музеями, составление общего списка музеев, издание журнала для музейных работников, принятие закона об охране памятников старины. Также рассматривались и теоретические вопросы: классификация музейных предметов, социальные функции музеев и другие. Эти вопросы планировалось рассмотреть на Всероссийском съезде деятелей музеев, который должен был «всесторонне обсудить нужды музеев, изыскать способы к их объединению». К участию в съезде предполагалось привлечь представителей по возможности всех археологических, полковых, военных, исторических, церковных, художественных музеев России, а также работников библиотек и архивариусов. Открытие съезда намечалось на январь 1915 г., однако в связи с начавшейся Первой мировой войной было отложено «до более благоприятного времени» и так и не состоялось [17].
Наиболее интенсивное строительство музеев наблюдалось в предвоенный период: за одиннадцать лет (с 1906 по 1917 г.) было открыто двадцать музеев. К 1917 г. почти во всех губернских и ряде уездных городов существовали музеи. А в некоторых губернских городах было по два-три
однотипных музея. Например, в Смоленске одновременно работали Историко-археологический музей, церковное древлехранилище, частный Историко-этнографический музей княгини М. И. Тенишевой и музей Общества изучения Смоленской губернии [18]. Стихийное возникновение однотипных музеев вело к соперничеству и разобщенности в их деятельности, как это случилось в Вятке между Трифоновским музеем и Кружком любителей церковной старины.
Все музеи проводили первичную систематизацию предметов. Работники одних музеев считали, что необходимо приблизить систематизацию к общепринятой классификации. Так, Пермский музей имел археологический, исторический, этнографический, зоологический, геологический, палеонтологический, ботанический, промышленный и сельскохозяйственный отделы. Другие музеи (Архангельский, Олонецкий, Полтавский) вели классификацию в соответствии с особенностями природы, экономики, истории края. Например, Олонецкий музей имел следующие отделы: отдел лесной промышленности, судостроения, земледелия, горных пород и другие.
Решающую роль в создании музеев играли местные научные общества и инициатива отдельных исследователей края. Ввиду того что субсидии от правительства и местных органов власти были минимальными, то финансирование осуществлялось в основном за счет пожертвований со стороны местного населения. Отношение государства, как правило, проявлялось в регистрации музея, в наблюдении за ним. Единого руководящего органа у музеев не существовало. Отдельные вопросы жизни музеев (финансирование, утверждение устава и некоторые другие) решались в Министерстве народного просвещения, Министерстве внутренних дел, Министерстве государственного имущества. Таким образом, местные музеи складывались стихийно, практически без участия государства, их открытие и деятельность во многом зависели от развития экономики конкретной губернии, культуры и научной жизни края.
Таким образом, единой классификации у комплексных музеев не было. Музеи складывались постепенно, характерным было преобладание одних отделов над другими. Профиль музея мог
меняться в зависимости от поступления новых крупных коллекций или при смене работников музея. Члены Вятской архивной комиссии задумывали создание своего Историко-археологичес-кого музея как комплексного, состоящего из отделов церковных древностей, палеонтологического, этнографического и других. Однако в силу сложившихся обстоятельств (отсутствия денежных средств и помещения) пришлось удовлетвориться открытием специализированного Церков-но-археологического музея. Члены комиссии надеялись со временем расширить деятельность музея и открыть новые отделы, однако начавшаяся Первая мировая война не дала осуществиться этим планам.
Примечания
1. Дмитриев, С. С. Очерки истории культуры начала XX в. [Текст] / С. С. Дмитриев. М., 1985. С. 26.
2. Равикович, Д. Я. Музеи местного края во второй половине XIX в. - начале XX в. [Текст] / Д. Я. Равикович // Очерки истории музейного дела в России. Вып. II. М., 1960. С. 170.
3. РГИА. Ф. 733. Оп. 145. 1906 г. Д. 100. Л. 1.
4. Проект положения для губернских и областных музеев [Текст] // Труды VII археологического съезда. М., 1891. С. 282-284.
5. Равикович, Д. Я. Указ. соч. С. 152-153.
6. Емельянов, В. Д. О необходимости изучения Вятского края в археологическом отношении [Текст] / В. Д. Емельянов // Труды ВУАК за 1910 г. Вып. I. Отд. III. С. 13.
7. Осокин, И. М. Об историко-археологическом музее при ВУАК [Текст] / И. М. Осокин // Труды ВУАК за 1913 г. Вып. I-II. Отд. II. С. 19.
8. Там же. С. 20.
9. Проект Историко-археологического музея при ВУАК [Текст] // Труды ВУАК за 1910 г. Вып. II-III. Отд. II. С. 31.
10. Осокин, И. М. Указ. соч. С. 21.
11. Открытие Трифоновского Церковно-археоло-гического музея [Текст] // Труды ВУАК за 1913 г. Вып. I-II. Отд. III. С. 128.
12. Луппов, П. Н. Библиографический очерк об Иване Михайловиче Осокине [Текст] / П. Н. Луппов. Вятка, 1922. С. 33.
13. Равикович, Д. Я. Указ. соч. С. 192.
14. 25-летие Красноярского музея [Текст]. Красноярск, 1915. С. 46.
15. ГАКО. Ф. 170. Оп. 2. Д. 77. Л. 123.
16. ГАКО. Ф. 170. Оп. 2. Д. 48. Л. 98.
17. РГИА. Ф. 733. Оп. 155. Д. 330. Л. 108.
18. Равикович, Д. Я. Указ. соч. С. 171.
