CC BY
60
ББК 63.3 (5 Инд) 6 УДК 930.1(09)
А.С. Костяхин
провал идеи Единого национального фронта: конституция мотилала неру на всеиндийском национальном конвенте (ДЕКАБРЬ 1928 - ЯнВАРЬ 1929 г.)*
Исследуется важная для индийской истории и практически неизученная в отечественной науке решающая фаза попытки создания единого национального фронта в Индии в конце 20-х гг. XX века. Всеиндийский национальный конвент поставил дилемму перед индийскими политическими силами: приоритет узкопартийных или общеиндийских интересов. Все политические лидеры решительно выступили за благо Индии, однако на деле под ним подразумевали собственное благополучие. Такой выбор объяснялся не столько необоснованными политическими амбициями, сколько отсутствием индийского общества как единого целого.
Ключевые слова:
Всеиндийский национальный конвент 1928-1929 гг., идея единого национального фронта, «княжеский вопрос«, «колониальный вопрос«, «коммунальный вопрос«, конституционная история Индии, конституция Мотилала Неру.
22 декабря 1928 г. в торжественной обстановке собрались делегаты практически всех политических сил Индии. Были приглашены не только такие влиятельные, как Индийский национальный конгресс (ИНК) (со Свараджистской партией и Лигой независимости), Либеральная федерация, Мусульманская лига (МЛ), Центральная сикхская лига, но и незначительные организации предпринимателей, рабочих, крестьян, религиозных общин, подданных князей. Депутаты от всех слоев объединились, чтобы окончательно урегулировать разногласия и принять единую конституцию. На ее основе необходимо было создать национальный фронт против главного врага - английского колонизатора. Все это должно было произойти на заседаниях Всеиндийского национального конвента [18].
Его открыли воодушевляющие речи, в которых возлагались большие надежды на конвент и итог - Конституцию. Она сравнивалась с «рассветом нового дня« и позиционировалась как основание скорой свободы и счастья. Выступающие говорили и об огромной ответственности делегатов, предостерегая «невыразимыми страдани-ями« родины при неверном их шаге [18, с. 98].
Противоположностью первого оказались последние дни заседаний с полупустыми залами и деструктивными акциями. Итогом Конвента стала финальная резолюция, отложившая вопрос конституции на неопределенный срок. Махатма Ганди
заявил, что собравшиеся были не способны ничего решить, никого объединить [18, с. 141].
Цель настоящей статьи - на основании документов [16-18] выяснить причины безрезультатного завершения Всеиндийского конвента. Актуальность статьи связана с ее научной новизной, прежде всего для отечественной историографии. В российских (как и в ряде серьезных зарубежных) исследованиях акцент делался на второстепенные стадии попытки создания единого фронта: Всестороннюю конференцию в Лакхнау в августе 1928 г. [5, с. 59-61; 8, с. 16], декабрьскую сессию ИНК 1928 г. [13, с. 27; 15, с. 289; 1, с. 420; 6, с. 338; 11, с. 36] и Всеиндийскую мусульманскую конференцию того же времени [14, с. 96]. Национальный конвент опускался [2, с. 38, 47; 3, с. 201; 7, с. 623-624; 9, с. 244; 10, с. 402] или рассматривался неполно [12, с. 154-155], без привлечения первоисточников. Но именно на конвенте напрямую сошлись противоборствующие индийские группировки и был действительно решен вопрос национального фронта, что стало одним из предвестников распада страны на Индию и Пакистан в 1947 г.
Первым и последним постулатом работы конвента, по словам его президента Ансари, должен был стать «дух сочувствующего компромисса« [18, с. 98]. Интересы родины необходимо было поставить выше частных устремлений. Как максимально возможное приемлемое для всех решение организаторы выдвинули конституцион-
* Работа подготовлена при поддержке Внутривузовского гранта Липецкого государственного педагогического университета 2013 г.
ный проект [17], подготовленный комитетом Мотилала Неру. Конституция давала ответы на все значимые вопросы, стоявшие перед страной.
1. «Колониальный вопрос»
Проблема колониальной зависимости Индии от Англии решалась следующим образом. Бывшая колония оставалась в составе Британской империи, но получала право внутреннего самоуправления (ст. 1 [16]). Новый доминион под названием «Индийский союз« должен был возглавить британский монарх. Но все его прерогативы, за исключением права вето (ст. 21), при парламентской форме правления (ст. 22, 23) были бы номинальны. Кроме того, индийцы фактически контролировали бы внешнюю политику и оборону страны (ст. 13, 26, 75-78).
Таким образом, предполагаемый Союз был очень близок к положению суверенного государства. Поэтому разгоревшиеся на конвенте дискуссии между сторонниками доминиона и борцами за полную независимость могут показаться странными.
Сторонники конституции отождествляли понятия доминиона и суверенного государства, заявляя, что и в конституционной теории, и в практическом применении они равны. Они приравнивали будущий индийский парламент к канадскому и английскому и в качестве весомого довода указывали на подконтрольные Союзу вооруженные силы. Их противники отмечали, что в Индии подобный статус стал бы действовать совершенно иначе, чем в каком-либо британском доминионе. В частности, они грозили правом вето в руках англичан. Метрополия продолжит руководить всей индийской политикой в интересах британского империализма. На иное рассчитывать было нельзя, так как единственной связью между англичанами и индийцами была «связь рабства и непол-ноценности« [18, с. 107].
Сторонники доминиона призывали оппонентов быть реалистами. Многие силы, например, религиозные меньшинства и княжеские элиты, не согласились бы на полный суверенитет. Доминион же позволил бы объединить всех против британцев. Поэтому данный статус было легче достичь. Противники конституции такую стратегию объявляли «политикой трусов« [18, с. 104] и сомневались, что бороться за доминион будет проще, чем за независимость. Англичане ни то, ни другое без боя не дадут, а объединить Индию невозможно даже на основе доминиона. Сторонники полной независимости призывали не
ждать всеобщей поддержки: борьбу за свободу всегда вело не инертное большинство, а активное меньшинство.
Однако за внешними дискуссиями скрывался спор о выборе пути развития. Правые силы из национально-освободительного движения, такие как Либеральная федерация и Свараджистская партия, прямо заявляли: «Статус доминиона даст все, что гордая и обладающая чувством собственного достоинства нация хотела бы достигнуть: на равных правах принадлежать к самому многочисленному сообществу стран« [6, с. 109]. Они хотели в равноправном союзе с Британией, используя ее опыт и многочисленные рынки на просторах империи, идти по западному капиталистическому пути развития. Не случайной была поправка Мотилала Неру (ст. 3 конституции), которая давала британским подданным, ведущим дела и проживающим в Индии, гражданство Союза. Данная поправка, по мысли инициатора, могла помочь индийцам стать полноправными субъектами на всей территории империи, что повышало активность индийского бизнеса - главной опоры правых сил.
Левые националисты, такие как Лига независимости, провозглашали: «Не может быть никакой истинной свободы, пока существует связь с Британией«. «Истинная свобода« была им нужна, чтобы «разрушить существующее положение дел и сформировать новое, близкое сердцу« [18, с. 103, 115] для выбора самостоятельного пути развития. Многие из них требовали провозглашения социалистической республики. Они небеспочвенно подозревали, что свараджисты и либералы с помощью конституции хотят сохранить выгодный для себя экономический строй, стремясь к самоуправлению не страны, а класса собственников. Левые безуспешно требовали убрать гарантию сохранения права собственности и допустить возможность его ограничения.
Большинство одобрило статус доминиона. Однако главные его противники -Лига независимости вместе с рядом других левых организаций - не участвовали в голосовании. Они отмежевались по «колониальному вопросу« и сохранили за собой право борьбы за независимость.
2. «Коммунальный вопрос«
Сторонники конституции говорили о сплачивающей силе доминиона, рассчитывая на многочисленные религиозные меньшинства (34,1 % индийцев на 1921 г. [17, с. 16]). Однако лидер МЛ Мухаммед Али Джинна предупредил: «Любая из
конституций не получит поддержки, пока меньшинство не будет чувствовать себя в безопасности« [18, с. 130]. Сообщество парсов более конкретно обозначило сущность «коммунального вопроса«: какое место оно займет, когда власть фактически перейдет в руки индусского большинства? [18, с. 119]
Один из авторов конституции Тедж Бахадур Сапру заявил, что вопрос был решен в духе индийского национализма и демократии [18, с. 125]. Гармонию между всеми сообществами должны были восстановить: всеобщее равенство перед законом в светском государстве и взрослое избирательное право для всех граждан (ст. 4, 9, 31 конституции).
Особый привилегированный статус, по мнению Ансари, привел бы меньшинства только к деградации. Будучи защищенными от «бодрящего духа свободной конку-ренции«, они «глубже и глубже будут погружаться в невежество, фанатизм и лень« [18, с. 97]. Однако свободная конкуренция в светском государстве с равенством граждан была в пользу национальных сил Индии (ИНК, Либеральная федерация) и их социальной опоры. Конкуренция в таких условиях должна была постепенно ослабить и размыть меньшинство в большинстве. Коммунальные силы видели в этом угрозу своему существованию.
Светский характер государства попытался оспорить Мохаммед Масуд Ахмед от исламской организации «Базм Суфиа« (Bazm Sufia). Он выдвинул поправку, по сути, требующую соблюдать религиозный порядок в социально-политической жизни. Свобода слова и собраний сковывалась ответственностью за оскорбление религиозных убеждений и чувств. Мохаммед Масуд Ахмед поставил под сомнение также равенство всех граждан перед законом. Для приверженцев ислама он предложил установить независимую законодательную и судебную систему по семейно-наследс-твенному праву.
Всеобщее избирательное право вызывало большое опасение у парсов: доминирующая часть населения - индусы - своим числом одержала бы победу на выборах и ущемила интересы меньшинств.
Левые силы национально-освободительного движения могли твердо стоять на позициях выгодного для них национализма и не внимать жалобам. Правые такой возможностью не обладали.
Мусульмане (24,1% индийцев) были самым многочисленным религиозным меньшинством. Без их поддержки до-
биться статуса доминиона было сложно, поэтому комитет Мотилала Неру сделал исключение из принципа равенства всех сообществ. «Коммунальная проблема есть, прежде всего, индусско-мусульманская проблема« [17, с. 16], - заявил он в отчете и косвенными путями частично выполнил мусульманские требования. Но сделал это так, что после провозглашения доминиона уступки можно было бы либо отменить, либо ограничить.
Как «необходимое зло« [17, с. 27] комитет Мотилала Неру предложил для религиозных меньшинств (согласно их доле в численности населения) временное резервирование мест в легислатурах. Однако если не учитывать нескольких провинций будущего Союза, то такая привилегия распространялась только на мусульман (п. II, III, V приложения конституции). Остальные меньшинства протестовали против такой несправедливости. Они были бы готовы даже отказаться от своих претензий взамен на всеобщее избирательное право без всяких исключений. Но так как конституция была в пользу мусульман, то требовали гарантий. Так, сикхи настаивали на таком числе депутатских кресел, которое адекватно бы отражало их ведущую роль в Панджабе. Рискуя получить на всеобщих выборах 11,1% мест (свою долю в населении региона), они требовали зарезервировать за собой 30%. Христиане Пан-джаба поддержали сикхов: если особые избирательные привилегии были даны мусульманам, то равное должно быть предоставлено и другим. Один из делегатов такое обоснование вынес в резолюцию: за всеми меньшинствами зарезервировать места в парламенте.
Ситуация усугублялась тем, что мусульмане не были удовлетворены своим особым избирательным статусом. Исламская организация «Джамиат-уль-Улем Хинд« (Jami-at-ul-Ulema Hind) бойкотировала конвент. Ведущая сила мусульман - МЛ - приняла в нем участие, но потребовала для своего сообщества большего: одной трети мест в центральной и резервирования в региональных легислатурах Панджаба и Бенга-лии (хотя здесь исповедующие ислам были в большинстве), если там не будет установлено всеобщее избирательное право.
Индийские народности, согласно проекту Мотилала Неру [17, с. 31], имели право на самоопределение (создание собственных автономных провинций). Однако это право было сопряжено с формированием регионов с доминирующим мусульманским населением: Северо-Западная погра-
ничная провинция, Синд и Белуджистан. Тем самым сторонники доминиона выполнили требование мусульман, но добавили ряд условий, необходимых для создания провинций (ст. 86, п. V, VII конституции). Последние стали объектом критики Джинны. Он увидел в них непреодолимое препятствие для регионального самоопределения. Помимо этого, провинциальная автономия по конституции была достаточно ограниченной (ст. 13, 13А, 29, 54, 57), что вызывало негодование лидера МЛ. Он хотел, чтобы слабым регионам Союза передали многие властные полномочия сильного федерального центра.
В итоге сторонники доминиона не только не договорились с мусульманами, но и настроили против себя другие стороны. Открыто продемонстрировали это сикхи, демонстративно покинув конвент. Они обвинили комитет Мотилала Неру в попытке «несправедливого передела власти между двумя главными сообществами Индии« [18, с. 133] и раздела страны на индусскую и мусульманскую части.
Половина заседаний конвента, затраченная на «коммунальный вопрос«, была потрачена впустую.
3. «Княжеский вопрос»
Комитет Мотилала Неру не посягал на самостоятельность феодально-деспотических режимов, занимавших 45% [4, с. 4] индийского субконтинента. Он предлагал «Индийский союз« в качестве посредника в вассально-сюзеренных отношениях Британии и Княжеской Индии. Все англо-княжеские договоры должны были соблюдаться и исполняться Союзом на принципах равноправия и добрососедства с махараджами и навабами [17, с. 40].
Всеиндийская конференция подданных князей выдвинула резолюцию, предлагавшую включить Княжескую Индию в состав федерации Союза. В качестве условия ставилась парламентская монархия вместо тогдашней абсолютной. Такое решение, по словам представителя конференции подданных, было вполне компромиссным, ведь многие экстремисты считали княжества «анахронизмом, который необходимо стереть с карты Индии« [18, с. 140].
В двух решениях «княжеского вопроса« прослеживалось противоречие интересов. Сторонники проекта Мотилала Неру пытались договориться с князьями, чтобы те не противодействовали им или даже помогли в борьбе за доминион. Сводя подобный исход к минимуму, подданные князей желали воспользоваться конвентом. С его помощью они стремились фактически
свергнуть феодальных владык и взять власть в свои руки.
«Княжеский вопрос« был отложен. Решение предлагалось принять конференции с участием всех индийских заинтересованных лиц, возможность которой представлялась сомнительной. Сами князья не почтили своим присутствием ни комитет Мотилала Неру, ни конвент. Они негативно отзывались даже об умеренном решении конституции, видя в намечаемом «Индийском союзе« нового сюзерена.
Подозрения были небезосновательны. Союз мог установить полный контроль над Княжеской Индией с помощью неравноправных британско-княжеских соглашений [4, с. 12] и ряда статей конституции (ст. 13 (с п. 13 списка I [17, с. 59]), 63, 85). Будущие элиты «Индийского союза« имели возможность шантажировать махараджей и навабов, извлекая из этого различные выгоды. Революция, которую пытались устроить подданные княжеств, устранила бы эту возможность. Поэтому противоречие между сторонниками конституции и борцами с княжеским деспотизмом было более глубоким.
Таким образом, конституция не стала максимально возможным приемлемым для всех решением. Но возможно ли было вообще создать акт, который бы вызвал «дух сочувствующего компромисса«?
Как подытожил Ансари, «конвент был лишь собранием людей, отстаивающих только свои узкие эгоистические интере-сы« [18, с. 136].
Все в меру своих сил пытались узурпировать руководство конвентом. Либералы и свараджисты опирались в этом на конституцию. Их противники из национально-освободительного лагеря вместе с Ганди хотели забрать конституционный проект в подконтрольный Рабочий комитет ИНК. Ранее державшаяся в стороне МЛ, выждав удобный момент, постаралась пересмотреть готовое решение в свою пользу. Менее значимые партии часто выдвигали радикальные требования, рушившие все договоренности.
Каждая из сторон боролась исключительно за свои цели, игнорируя или рассматривая интересы других как ресурсы для своей борьбы. Ради западного капиталистического пути развития правые силы навязывали статус доминиона. Они шли на сделку с мусульманскими коммуналистами и княжескими элитами, при этом оставляя за собой возможность устранить или использовать своих «союзников«. Левые силы в борьбе за социализм не признава-
ли ничего, кроме недоступного тогда полного суверенитета, и отказывали в любых гарантиях религиозным меньшинствам. Коммуналисты ставили независимость родины на второе место перед стремлением сохранить свои социальные опоры. Подданные махараджей и навабов были готовы рискнуть победой над колонизатором ради захвата власти в княжествах.
Единый фронт из индийских сил не мог возникнуть даже потому, что каждая из сторон имела своих главных врагов или видела общего по-разному. Для правых сил - британский политический режим и коммунисты. Для левых - британский империализм и крупные собственники. Для религиозных меньшинств - индусское и региональное (мусульмане для сикхов) большинство. Для подданных - «когти деспотичных правителей« [18, с. 140] Княжеской Индии.
На каждый из трех «вопросов« существовало два взаимоисключающих ответа: британский или самостоятельный путь развития, национализм или коммунализм, сохранение или уничтожение княжеских деспотий. Но ни один из них не имел ничего общего с общеиндийским интересом, так как его не существовало. Индийский социум был расколот, и за каждым из ответов стояли противоборствующие слои
Список литературы:
[1] Антонова К.А. и др. История Индии. - М.: Мысль, 1973. - 558 с.
[2] Басу Д.Д. Основы конституционного права Индии / Пер. с англ. С.Ю. Кашкина и З.И. Луковнико-вой. - М.: Прогресс, 1986. - 661 с.
[3] Володин А.Г. Индия: становление институтов буржуазной демократии. - М.: Наука, 1989. - 214 с.
[4] Девяткина Т.Ф. Ликвидация княжеств в современной Индии. - М.: Восточная литература, 1961. -136 с.
[5] Индийская конституция в прошлом и настоящем / Под. ред. Л.В. Митрохина. - Рязань: Институт права и экономики Минюста России, 2000. - 205 с.
[6] История Востока: в 6 т. Т. 5 / Отв. ред. Р.Г. Ланда. - М.: Восточная литература, 2006. - 717 с.
[7] Кей Д. История Индии / Пер. с англ. И. Летберга. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 761 с.
[8] Попов В.В. Правовое регулирование становления индийской национальной государственности в 20-30-е гг. XX века / Автореф. дисс.....канд. юр. н. - Владимир, 2006. - 23 с.
[9] Рейснер И. Введение к Акту о правительственном строе Индии 1935 г. // Конституции буржуазных стран. - М.; Л.: Государственное социально-экономическое издательство, 1936. - С. 236-247.
[10] Синха Н.К., Банерджи А.Ч. История Индии / Пер. с англ. Л.В. Степанова и др. - М.: Иностранная литература, 1954. - 441 с.
[11] Ульяновский Р.А. Три лидера великого индийского народа. - М.: Политиздат, 1986. - 231 с.
[12] Юрлов Ф.Н., Юрлова Е.С. История Индии. XX век. - М.: Институт востоковедения РАН, 2010. - 920 с.
[13] Aiyar S. The Indian Constitution. - Indore: Cooperative Printing Press, 1937. - 354 p.
[14] Coupland R. The Indian Problem. - London: Oxford University Press, 1942. - 161 p.
[15] Keith A. A Constitutional History of India. - London: Methuen & Co. LTD, 1936. - 550 p.
[16] Recommendation // The Indian Quarterly Register: Being a Quarterly Journal of Indian Public Affairs in Matters Political, Social and Economic, Etc. / Ed. by N. Nripendra. - Calcutta: The Annual Register Office, 1928. - P. 80-91.
[17] Texts of the Main Report // The Indian Quarterly Register: Being a Quarterly Journal of Indian Public Affairs in Matters Political, Social and Economic, Etc. / Ed. by N. Nripendra. - Calcutta: The Annual Register Office, 1928. - P. 10-62.
[18] The All-Parties Convention // The Indian Quarterly Register: Being a Quarterly Journal of Indian Public Affairs in Matters Political, Social and Economic, Etc. / Ed. by N. Nripendra. - Calcutta: The Annual Register Office, 1928. - P. 92-142.
общества. Экономически сильные «верхи« против многочисленных социальных «ни-зов«, религиозное большинство против раздробленного, но немалого меньшинства, оппозиционная элита Британской против подвластного населения Княжеской Индии.
Каждая из сторон стремилась к своему будущему. В ином обществе более сильная фракция, так или иначе, побеждала слабую и навязывала ей свой новый порядок, а той приходилось приспосабливаться. Трагедия же Индии заключалась в том, что приспособиться было невозможно. В будущем, которого желала одна сторона, не предполагалось места для другой. Конфликт был неизбежен. Однако в нем не могло быть индийских победителей: либо противники обладали примерно равной силой, либо между ними вставала Британия.
Итак, бесславное окончание Национального конвента наглядно продемонстрировало уязвимое место индийского общества. Индийцы в борьбе с Англией за независимость боролись за разное, зачастую противоположное, будущее, основанное на различных интересах, ценностях и средствах. На этом строился британский колониальный режим. Это стало главной причиной последующей национальной трагедии 1947 г.
