CC BY
51
УДК 343.12
И.Н. Васильева, ст.
преподаватель каф. АПиТД юридического института, ЧитГУ
Научные интересы: ювенология, ювенальное право, уголовный процесс
Актуальность данной статьи обусловлена отсутствием должных социальных и психологических мер по защите прав несовершеннолетних потерпевших в уголовном правосудии. В свете формирования ювенального уголовного процесса, автором статьи раскрывается механизм реализации социальнопедагогической защиты несовершеннолетних в целях профилактики их виктимного и криминального поведения ■
PROCEDURAL AND LEGAL BASES OF SOCIAL AND PEDAGOGICAL PROTECTION OF JUVENILE VICTIMS
The urgency of given article is caused by the absence of due social and psychological measures on protection of the rights of juvenile victims in criminal justice. The author consideres the mechanism of social and pedagogical protection of minors from the point the view of formation of juvenile criminal the purpose of preveninq their criminal and victim behaviour ■
* * *
ПРОЦЕССУАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ПОТЕРПЕВШИХ
Институт социально-педаго-
гической зашиты несовершеннолетнего потерпевшего в современном российском уголовно-процессуальном законодательстве не находит своего должного применения Если задача профилактики криминального поведения несовершеннолетнего и обеспечение его психоло-го-педагоги-ческой защиты содержится в УПК РФ, то в отношении несовершеннолетних потерпевших какие-либо задачи уголовного процесса отсутствуют. Такой должна быть профилактика виктимного, криминального поведения несовершеннолетних потерпевших и их социальнопедагогическая защита, учитывая, что вопросы социальной реинтеграции и восстановительных психологических и физических мер были сформулированы на засе-
дании Комитета ООН по защите прав детей и закреплены в Конвенции о правах детей.
Современный уголовный процесс из субъектов социально-педагогической защиты со стороны потерпевшего несовершеннолетнего допускает участие непосредственно в ходе уголовного процесса педагога и законного представителя.
Участие педагога в уголовном процессе предусмотрено при проведении допросов с участием несовершеннолетних потерпевших (ст. 191 УПК РФ). При чем, в возрасте до 14 лет его участие является обязательным (лицо, ведущее следствие обязано его предоставить), а в возрасте от 14 до 18 лет - на усмотрение следователя. По сути, такая формулировка нормы исключила право
потерпевшего несовершеннолетнего на педагогическую защиту (от некорректного поведения должностных лиц при даче показаний и постановки вопросов). Иной роли педагога законодательством не предусмотрено.
Развивая данную позицию, нельзя не согласиться с О.Ю. Скичко, которая указывает, что «участие педагога в рассматриваемом следственном действии (допросе), в ходе проведения которого опасность оказания неправомерного воздействия на психику несовершеннолетнего наиболее велика, - определенная гарантия защиты прав допрашиваемого от нетактичного, с воспитательной точки зрения, поведения должностного лица. К сожалению, нормы современного УПК РФ не закрепляют функции педагога, что позволяет многим исследователям и практикам толковать задачи педагога лишь в рамках содействия уголовному судопроизводству, а не защиты прав несовершеннолетних» [9; 31,33]. Проведенный ученым анализ протоколов допросов, свидетельствующих об участии педагога в допросе несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, показал, что из 120 изученных уголовных дел только в 2 участвовал педагог. А анкетирование практикующих работников показало, что 42,7 % опрошенных заявили, что они всегда приглашают педагога и законного представителя на следственное действие.
Проведенный автором статьи анализ уголовных дел за период с 2003 по 2004 гг. по фактам изнасилований, рассмотренных Читинским уголовным судом с вынесением обвинительного приговора, свидетельствует: из 8 уголовных дел, в которых несовершеннолетний признавался потерпевшим, педагог участвовал в 6. При этом, участие в допросах выявлено в 6 уголовных делах, при очных ставках - в одном уголовном деле, при ознакомлении с результатами экспертизы
- в одном уголовном деле [7; Т. 2; 169,
175] (в силу того, что он же выполнял роль законного представителя), при ознакомлении с материалами уголовного дела
- в одном уголовном деле [7; Т. 2; 171], при проверки показаний на месте совершения преступления - в одном уголовном деле [5; Т. 2, 35], в суде - постоянно (8 уголовных дел). Кроме того, в 4 уголовных делах педагог был «формальным», на предварительном следствии его личность как педагога не устанавливалась, отношения к несовершеннолетнему потерпевшему он никакого не имел, и, безусловно, никакой речи о защите и в том числе и установлению контакта с несовершеннолетним и не могло быть. В 2 уголовных делах педагог был учителем из школы, в которой учится потерпевший, в одном - сотрудник социально-реабилитацион-ного центра (он же педагог-психолог по должности). При этом, на предварительном следствии было установлено участие одного педагога, а в суде
- замена на другого, а в уголовном деле № 2-50-04 был установлен факт замены педагога на предварительном следствии до 3 раз.
Приведенные факты лишний раз доказывают формализм участия педагога, его бесцельное присутствие. Причина данных фактов педагогической незащи-щенности несовершеннолетнего потерпевшего видится в уголовно-
процессуальных нормах, которые ни в одном процессуальном действии с участием несовершеннолетнего не закрепляют статус педагога, а в образцах процессуальных актов в отношении потерпевшего отсутствует даже графа «педагог». Все это свидетельствует о том, что законодатель посчитал, что при очных ставках, освидетельствовании, дачи объяснений до возбуждения уголовного дела, проверки показаний на месте, следственных экспериментах и иных следственных действиях не только не наносится психо-ло-педагогическая травма, но и не нужно
устанавливать психолого-педагогический контакт среди участников уголовного процесса. Это можно считать процессуальной ошибкой, которая требует своевременного исправления.
В целях обеспечения социальнопедагогической защиты несовершеннолетних потерпевших, необходимо:
1) привлекать к участию в уголовном процессе педагога-психолога, и, как справедливо замечает О.Ю. Скичко «термин «педагог» в УПК РФ следует заменить на «специалист в области возрастной или педагогической психологии» и закрепить его участие (как обязательного, так и факультативного) во всех следственных действиях с участием несовершеннолетних» [9; 33];
2) разработать нормы, регулирующие вопросы процессуальной деятельности педагога, признав его самостоятельной процессуальной фигурой, внести данные о его личности, подтверждающем образовании, месте работы (обязательно в педагогическом учреждении, так как не практикующий педагог знания теории при следственных действиях применить не сможет);
3) предусмотреть возмещение его расходов, связанные с участием в следственных действиях.
Вторым субъектом социальнопедагогической защиты является психолог. О необходимости участия психолога в уголовном процессе свидетельствуют следующие факты:
1) в уголовном деле по п «в» ч. 3 ст.131 УК РФ в ходе судебного заседания председательствующий выносил устные предупреждения государственному обвинителю, коим являлся прокурор, надзирающий за следствием, но не имеющий отношения к надзору за исполнением законодательства о несовершеннолетних, в отсутствии психолога, о недопустимости психологического влияния на потерпевшую [6]. Данные факты не единичны.
Они установлены в ходе предварительного следствия со стороны следователя, дознавателя, обвиняемого. Так, в материалах уголовного дела № 22950 [6; 94] проводилась очная ставка между потерпевшей малолетней и обвиняемым (сожителем матери) в помещении ИВС в присутствии только педагога, назначенного из детского дома, куда поместили детей после совершения в отношении них преступления. По материалам протокола очной ставки исследователем было установлено психологическое давление со стороны обвиняемого и страх девочки перед сожителем, однако оно не было замечено ни педагогом, ни следователем. После проведения данного следственного действия, потерпевшую и законного представителя вновь передопросили и установили, что ребенок очень боялся обвиняемого из-за пережившего физического и сексуального насилия. Исключить данную ситуацию можно было непрови-дением очной ставки, которая в любом случае никакого положительного эффекта не принесла, а перед ее проведением более детально следовало уточнить о необходимости и целесообразности ее проведения, получив согласие законного представителя, педагога и психолога и самого потерпевшего;
2) в большинстве уголовных дел по изнасилованиям, иным действиям сексуального характера, покушениям на убийство, угрозах убийством, тяжким телесным повреждениям и иным, несовершеннолетним потерпевшим наносится психо -логическая травма. Без помощи квалифи -цированного психолога невозможно даже получить первоначальных достоверных и понятных показаний, особенно это касается малолетних. Исходя из этого, заслуживает положительной оценки точка зрения О.Ю. Скичко, предлагающей дополнить ст. 168 УПК РФ следующим содержанием: «При производстве следственных действий с участием несовершенно-
летних в возрасте до 16 лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, участие специалиста в области возрастной или педагогической психологии обязательно. А в возрасте от 16 до 18 лет данный специалист приглашается по усмотрению следователя» [9; 35];
3) присутствие психолога позволит решить вопрос социально- психоло-
гической реабилитации жертвы от преступного посягательства.
Реализовать данное положение возможно путем установления психического состояния несовершеннолетнего после возбуждения уголовного дела, проведя судебно-психиатрическую или психоло-го-педагогическую экспертизы, а до возбуждения уголовного дела - экспресс-тестирование, проведенного сотрудником психологической службы при отправлении потерпевшего подобно освидетельствованию в соответствующий Центр психологической реабилитации, либо путем приглашения психолога из данного центра непосредственно на следственные действия до возбуждения уголовного дела.
Органы специальной профилактики преступного поведения, представляя сторону обвинения, реализуют главную для себя цель - уголовного преследования и, выступая в качестве объекта, предоставляют характеризующий материал (Подразделения по делам несовершеннолетних органов внутренних дел - далее ПДН) на несовершеннолетнего. Однако они же могут принимать участие в социально-педагогической защите.
Обеспечивая межведомственное взаимодействие, реализуя задачи профи -лактики не только криминального, но и виктимного поведения несовершеннолетних потерпевших, сотрудники ПДН не только обязаны предоставить характеризующий материал потерпевшего, особенно в случае установления следователем,
прокурором, судьей, о том, что тот нахо -дится в социально-опасном положении, но и быть проинформированным путем вынесения постановления о проведении к нему профилактических мер социального, психологического и педагогического характера (что происходит на практике с обвиняемым или осужденным несовершеннолетним). Данные меры должны соответствовать профилактической деятельности безнадзорных, беспризорных и находящихся в социально-опасном положении.
Правовое положение законных представителей потерпевших в отличие, от законного представителя обвиняемого и подозреваемого, также не имеет процессуального закрепления. В УПК РФ содержатся некоторые статьи, относящиеся к законным представителям. Это: ст.42 УПК РФ, ч.3 ст.44 УПК РФ, ст.45 УПК РФ, которая закрепляет обязательное участие законного представителя несовершеннолетнего и по ч. 3 этой же статьи наделяет отсылочно его теми же правами , что и несовершеннолетнего потерпевшего. В качестве таковых закон предусмотрел: родителей, усыновителей,
опекунов, попечителей, представителей органов и организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний потерпевший.
Проведенный выборочно анализ уголовных дел, рассмотренных Читинским областным судом (из 10 уголовных дел), позволил выявить следующие факты:
1) постоянное участие законного представителя на всех следственных действиях, хотя в реализации некоторых прав (например, обжалования приговоров, дачи замечаний и др.) был пассивен. Из 10 уголовных дел в одном законный представитель подал возражение на жалобу осужденного;
2) замены законного представителя в ходе расследования уголовного дела. Так, в 3 уголовных делах замена законного
представителя осуществлялась трижды;
3) активного признания в качестве законного представителя матери (в 6 уголовных делах из 10), реже - отца и иного опекуна (по одному уголовному делу из 10) и органа государственной защиты (в 4 из 10 уголовных делах): сотрудника органа управления образование, воспитательной колонии, социально-
реабилитационного центра, детского дома, социально приюта. В последних случаях - это мера была исключительной, но она свидетельствует о положительной тенденции в рамках обеспечении защиты прав несовершеннолетнего.
Учитывая, что в большинстве случаев признается законным представителем мать ребенка к указанным лицам с учетом анализа исследованных уголовных дел и позиций ученых следует относиться критически. Так, в уголовных делах по преступлениям против физического и сексуального насилия в семье, в материалах которого установлены факты психологического давления на детей в целях защиты преступника, следует решать вопрос о привлечении в качестве законного представителя сотрудника социально-реабилитационного центра или управления образованием. А в уголовных делах, где законные представители (родители) способны реально оказать моральную , нравственную поддержку и защиту ребенка, их участие будет играть положительную роль. К сказанному следует дополнить, что законный представитель в данном статусе должен допускаться к следственным действиям в целях защиты как с момента возбуждения уголовного дела и признания лица потерпевшим, так и в период проверки фактов (до возбуждения уголовного дела). Технически этот примем должен быть закреплен в протоколах следственных действий в следую -щей формулировке: «объяснение отобрано в присутствии матери, отца...», или «освидетельствование производилось в
присутствии (далее указывается будущий законный представитель)». Кроме того, законный представитель от лица государственного органа в ходе следствия и суде не должен меняться, так как это лишний раз доказывает формализм его участия и не обеспечивает защиту прав несовершеннолетнего.
Приведенный анализ позволяет сделать ряд выводов:
1) социально- педагогическая защита несовершеннолетних потерпевших в уголовном процессе представляет собой один из видов государственной защиты, реализуемой в единстве с правовой защитой;
2) субъектами социально- педагогической защиты в соответствии с нормами действующего УПК РФ являются законные представители и педагоги. Их роль сводится лишь к формальному присутствию, в связи с чем следует определить цели, задачи, функции их участия;
3) дифференцировать перечень уголовно-процессуальных прав и обязанностей законных представителей несовершеннолетних потерпевших;
4) расширить круг субъектов социально-педагогической защиты несовершеннолетних потерпевших до специалистов в области возрастной и педагогической психологии, сотрудников общей и специальной профилактики; внести в уголовно-процессуальное законодательство цель, задачи, функции участия, процессуально-правовой статус;
5) устанавливая социальную насыщенность уголовного процесса с участием несовершеннолетних потерпевших, в целях профилактики виктимного, криминального поведения, субъектов защиты можно классифицировать по следующим критериям:
1) по целям участия:
- осуществляющих профилактику отклоняющегося поведения несовершеннолетних и их семей (субъекты общей
социальной, специальной профилактики, и непосредственно выполняющие работу с указанными несовершеннолетними);
- оказывающих моральную, нравственную поддержку (законные представители) и защищающих их права;
- оказывающих социально-реабилитационные и психологические меры.
2) по степени участия:
- непосредственно. Из приведенной классификации таковыми участниками будут являться педагоги-психологи и законные представители, поэтому закрепление их процессуально-правового статуса является необходимым, включая оплату их услуг, подобно адвокату.
- опосредованно, обеспечивая со-
циально-педагогическую защиту в целях профилактики виктимного поведения, проведения социально-реабилитацион-
ных мер и содействие лицам, осуществляющим процессуальную деятельность.
Таковыми являются сотрудники социально-реабилитационных центров,
психологи, сотрудники ПДН ОВД и создаваемого в России Ювенального центра, проект которого реализован в Ростовской области, и др.
Одна из целей «Ювенального центра» - содействие судебно-правовой реформе и ювенальной юстиции, выраженное в задаче «оказание помощи несовершеннолетним и их законным представителям в защите прав и законных интересов несовершеннолетних»[8; 51]. Центр, выступая координатором усилий судебных органов, органов законодательной и исполнительной власти, общественных организаций, дополнив функции защиты потерпевших несовершеннолетних, смог бы существенно оказать помощь и следственным и судебным органам, учитывая, что в его штате имеются социальные работники, психологи, юристы.
Однако их процессуально-правовой статус должен быть строго регламентирован , а участие разрешено с согласия
следователя или судьи и ходатайства представителя несовершеннолетнего потерпевшего.
Предложенные процессуальные правовые основы социально-педагогической защиты несовершеннолетних потерпевших как одного их элементов государственной защиты позволит способствовать развитию ювенального уголовного процесса в России и обеспечению реализации уголовно-процессуаль-ных прав и обязанностей несовершеннолетнего потерпевшего, защите его личности, и способствовать профилактики вторичной виктимизации и криминального поведения
ЛИТЕРАТУРА
1. Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. Ратифицирована Постановлением ВС СССР от 13.06.1990 N 1559-1 //Сборник международных договоров СССР, выпуск ХЬУ1, 1993.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174 -ФЗ // СЗ РФ от 24.12.2001 г. № 52 (ч. 1) ст. 4921.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 24.05.1996 г. № 63-ФЗ //СЗ РФ, 17.06.1996, № 25, ст. 2954.
4. Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних - Федеральный закон от 24. 06. 1999 г., № 120 // Собрание законодательства РФ от 28.06.1999, № 26, ст. 3177.
5. Архив Читинского областного суда. Уголовное дело № 2-80-04.
6. Архив Читинского областного суда. Уголовное дело № 2-74-03.
7. Архив Читинского областного суда. Уголовное дело № 2-50-04.
8. Воронова Е.Л. Становление правосудия по делам несовершеннолетних - опыт Ростов -ской области // Российская юстиция - 2005. -№ 3. - С. 51.
9. Скичко ОЮ. Тактико-психологические основы допроса несовершеннолетних сввде-телей и потерпевших на предварительном следствии. - М.: Юрлитинформ, 2006. - С. 31, 33.
10. Тетюев С.В. Социальная насыщенность как принцип ювенального уголовного судопроизводства: некоторые проблемы законодательного регулирования //Основы государства и права. - 2005. - № 2. - С. 86.
11. Ювенальное право: Учебник для вузов / Под ред. А.В. Заряева, В.Д Малкова - М.: ЗАО Юстицинформ, 2005.
К ВОПРОСУ КОДИФИКАЦИИ ВОЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ
федераЦии Ю.Н. Туганов, к. юрид. ндоцент
каф. ГПиГП, ЧитГУ
Научные интересы: законодательное обеспечение военной реформы, дисциплинарная ответственность военнослужащих.
В статье рассмотрены вопросы кодификации военного законодательства Российской Федерации, в частности дисциплинарной ответственности военнослужащих, при переходе Вооруженных Сил Российской Федерации на контрактную систему комплектования.
По результатам исследования данной проблемы предложены разработка и принятие Дисциплинарного кодекса Вооруженных Сил РФ с определением перечня дисциплинарных проступков, представляющих наибольшую опасность для воинского правопорядка или по примеру «Свода Военных Постанов -лений 1838 г. России» создание Военного Кодекса Российской Федерации, в который включить кроме перечисленных А.В. Кудашкиным в его статье «О Военном кодексе Российской Федерации» норм1 и нормы, касающиеся военно-дисциплинарных отношений военнослужащих, определяющих взаимоотношения между ними ■
CODIFICATION OF MILITARY LEGISLATION OF RUSSIAN FEDERATION
The questions of codification of military legislation of the Russian Federation are examined in the article and particularly discipline responsibility of military men under getting over to contract system of Military Forces of the Russian Federation.
The Working and adoption of Disciplinary Code of Military Forces of R.F. with the definition of the list of disciplinary faults presenting the most danger for Military law and order or under "The 1838 Russian Code Decisions" are suggested according to the results of the researching of this problem. It is also suggested to include in the military Code of the R.F. the norms concerning military-discipline relations of military men except the norms given by A. V. Kudashkin in his article "About Military Code of the R.F." ■
* * *
1 См.: Право в Вооруженных Силах. - 2004. - № 8. - С. 2-3.
12. Ювенология и ювенальная политика в XXI веке: опыт комплексного междисциплинарного исследования / Колл. монография / Под ред. Е. Г. Слуцкого. - СПб.: Знание, ИВЭСЭП, 2004.
13. Ягофаров Д.А. Ювенальное право (курс лекций). Лекция 4. Ювенальная виктимоло-гия // Основы государства и права. - 2004. -№ 5 - С. 38.
УДК 344
