Научная статья на тему 'Процесс перехода на рубеже XIX XX веков к новометодной школе у татар (в восприятии саратовских чиновников)'

Процесс перехода на рубеже XIX XX веков к новометодной школе у татар (в восприятии саратовских чиновников) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
468
60
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
МУСУЛЬМАНСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ / САРАТОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ / НОВОМЕТОДНАЯ ШКОЛА / МЕКТЕБ / МЕДРЕСЕ / MUSLIM EDUCATION / SARATOV REGION / NEW METHOD SCHOOL / MEKTEB / MADRASSAS

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Ишмухамедова Pезеда Илгизовна

В статье на основе анализа письма Саратовского губернатора князя Мещерского земским начальникам в уездах и соответствующих донесений земских начальников раскрывается точка зрения официальной власти по поводу возникших на рубеже XIX XX вв. в татарском обществе «новых веяний». Царские чиновники не смогли занять определенную позицию в разгоравшейся борьбе между «стародумами» мусульманства и татарскими «прогрессистами». Тем не менее тенденция перехода к новометодной школе и светскому образованию в татарском социуме усиливалась.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

PROCESS OF TATAR TRANSITION TO THE NEW METHOD SCHOOL IN THE LATE XIX XX (through the perception of the Saratov region officials)

The paper analyses the letter of the Governor of the Saratov, Prince Meshcherskiy to local zemstvo officials and the relevant reports of local zemstvo officials and reveals the views of the authorities about “new trends” in Tatar community at the turn of XIX XX centuries. The authorities were not able to take a particular stand in the fight that flared up between the “old thinkers” of Islam and Tatar “progressives”. Nevertheless, a trend toward “new method” school and secular education in the Tatar community increased.

Текст научной работы на тему «Процесс перехода на рубеже XIX XX веков к новометодной школе у татар (в восприятии саратовских чиновников)»

Резеда Илгизовна Ишмухамедова,

магистр информационных наук (Куала-Лумпур, Малайзия),

соискатель,

Институт истории им. Ш. Марджани, г. Казань

ПРОЦЕСС ПЕРЕХОДА НА РуБЕЖЕ XIX - XX веков К НОВОМЕТОДНОЙ ШКОЛЕ у ТАТАР (в восприятии саратовских чиновников)

В статье на основе анализа письма Саратовского губернатора князя Мещерского земским начальникам в уездах и соответствующих донесений земских начальников раскрывается точка зрения официальной власти по поводу возникших на рубеже XIX - XX вв. в татарском обществе «новых веяний». Царские чиновники не смогли занять определенную позицию в разгоравшейся борьбе между «стародумами» мусульманства и татарскими «прогрессистами». Тем не менее тенденция перехода к новометодной школе и светскому образованию в татарском социуме усиливалась.

Ключевые слова: мусульманское образование, Саратовская губерния, новометодная школа, мектеб, медресе.

R.I. Ishmuhamedova

PROCESS OF TATAR TRANSITION TO THE NEW METHOD SCHOOL IN THE LATE XIX - XX (through the perception of the Saratov region officials)

The paper analyses the letter of the Governor of the Saratov, Prince Meshcherskiy to local zemstvo officials and the relevant reports of local zemstvo officials and reveals the views of the authorities about "new trends" in Tatar community at the turn of XIX - XX centuries. The authorities were not able to take a particular stand in the fight that flared up between the "old thinkers" of Islam and Tatar "progressives". Nevertheless, a trend toward "new method" school and secular education in the Tatar community increased.

Keywords: Muslim education, Saratov region, new method school, Mekteb, madrassas.

Süß reseda-@mail.ru

УДК 94(470.44):371

В последней четверти XIX в. в мусульманском обществе России усилилась тенденция к преобразованиям в сфере образования. Появился ряд прогрессивных деятелей, таких какШ. Марджани, К. Насыйри, М. Акмулла, М. Уметбаев, Р. Фахретдинов и другие, активно ратующие за школьную реформу и пропагандирующие необходимость изучения светских наук и русского языка [1]. Преобразование мектебов и медресе было связано с движением за джадидистские (новометодные) школы. В них обучение велось звуковым методом, в отличие от старометодных школ с преподаванием по буквослага-тельному методу. Новый метод убыстрял процесс обучения в несколько раз. Активным пропагандистом этого метода в России стал крымский татарин Исмаил Гасприн-ский, выпустивший в 1884 г. учебник татарского языка [3, с. 17].

Однако идея реформирования системы школьного образования встретила мощное противодействие со стороны мусульманских консерваторов, которых называли «кадимисты». Последние объявили школьные нововведения противоречащими исламским традициям и призывали отказаться от них. Они находили поддержку среди значительной части татарского населения.

Официальная власть длительное время, по своему обыкновению, не обращала внимания на новое явление в мусульманском обществе, не замечала разгорающейся внутри него умственной и идейной борьбы. Однако ближе к началу XX в. и у правительственных чиновников стало возникать понимание всей серьезности процессов, происходящих в мусульманской умме, лидирующие позиции в которой занимали волго-уральские татары.

В связи с этим представляет интерес предпринятые в самом начале XX в. Министерством внутренних дел Российской империии шаги по изучению данной ситуации. Из МВД в губернии было разослано секретное письмо с соответствующими предписаниями. Откликаясь на указания сверху, саратовский губернатор князь Мещерский разослал 10 января 1901 г. секретное письмо своим подчиненным - земским начальникам. Данное письмо и докладные записки земских начальников из уездов с мусульманским (татарским) населением отложились в фонде № 1 «Канцелярия Саратовского губернатора» в Государственном архиве Саратовской области. Эти документы позволяют получить представление об отношении официальных властей к процессу реформирования конфессиональной мусульманской школы среди татар.

Письмо губернатора начинается с констатации, что «в татарской литературе замечаются совершенно новые веяния, грозящие расшатать весь многовековой уклад жизни 14-миллионного мусульманского населения Русского государства и дающие возможность предполагать о готовящемся в жизни сего населения серьезном переломе» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 1]. Начавшись с изменений в методике обучения арабской и татарской грамоте, реформа привела к появлению новых, «прогрессивных веяний, превращающихся в целое умственное и общественное движение» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 1]. Этому движению, служащему проводником в жизньтатар новых идей прогресса и культуры, противостояло течение, отстаивающее старые традиции.

Начальник губернии указывал на остроту полемики между сторонниками этих двух течений, полемики, при-

нявшей «национальный, общественный и культурный характер». С особой страстью в защиту старых традиций выступали «стародумы магометанства, по большей части муллы», и это объяснялось «испытываемым ими страхом и смущением перед новым движением, грозящим отнять у них прежнее влияние и силу» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 1]. Что касается «сторонников новых веяний», то они в своих сочинениях «призывают татарское население России к образованию, к приобретению практических познаний как в области ремесел и промышленности, так и в изучении иностранных языков, дабы оно было культурно и богато... Они указывают на необходимость осмыслить свою веру, очистив ее от суеверий и невежественных толкований мулл, и укрепить свою народность, расширяя область применения родного языка в литературной, научной и религиозной сфере, и вообще хлопочут о прогрессе на почве ислама и тюркской народности» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 1 об].

Как видим, в документе позиции и цели сторон конфликта были обрисованы вполне корректно и убедительно. Но вставал вопрос: какую из сторон намерена поддержать власть? Казалось бы, с точки зрения интересов модернизации и прогресса России логично поддержать татарских «прогрессистов». Однако начальник губернии не смог занять в этом вопросе определенную позицию. С одной стороны, признавалось, что «сгаро-татарщина, держащаяся старых преданий», не может дальше выступать как надежная опора Российской государственности. Но, с другой стороны, «партия прогрессистов» признавалась не более надежной. Оба течения подозревались в «отчуждении от России» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 2].

Весьма широко распространенные в то время во властных структурах подозрения и страхи отчуждения мусульман-тюрок от Российской империи, разумеется, не имели под собой реальных оснований. Татары никуда из России уходить не собирались. Их позицию точно выразил молодой поэт Габдулла Тукай в стихотворении «Не уйдем!», написанном в 1907 году. Имея в виду провокационные советы черносотенных депутатов Госдумы уйти татарам в Турцию, поэт восклицал:

Мы не уйдем туда! Уйти не могут города и реки!

Здесь пережитые века пребудут с нами, здесь навеки!

Здесь родились мы, здесь росли, вот здесь

мы встретим смертный час,

Вот с этой русскою землей сама судьба

связала нас [4, с. 29].

Черносотенцев, как и царских чиновников, беспокоило то, что молодая татарская нация пробуждается к самостоятельной умственной и политической жизни, начиная добиваться свободы, национального и религиозного равноправия. Тот же Тукай заканчивал свое стихотворение пожеланием-требованием: «Хор мямля-кят! Хор Русия!» («Свобод ной мы хотим России!» [4, с. 29]). Понятно, что именно русские демократы шли впереди, показывали всем остальным народам России заразительный пример, призывали к объединению в борьбе за свободу. Именно эта перспектива, очевидно, больше всего пугала царское правительство.

В области образования царских чиновников не устраивало стремление татарских «прогрессистов» создавать национальную светскую школу. Губернатор Мещерский

в своем письме сетовал на то, что «новаторы приглашают своих единоверцев не в единую общеобразовательную школу, т.е. русские гимназии и высшие учебные заведения, а в особые татарские рассадники высшей мудрости, где европейская наука должна сочетаться с Кораном и преподаваться на татарском языке» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 1 об.]. Не имея средств для пресечения данной тенденции, власти были вынуждены ограничиться административно-полицейскими мерами слежки и контроля за «новыми веяниями». Исходя из этих соображений, начальник Саратовской губернии ставил перед своими подчиненными задачу «всесторонне осветить вышеуказанное начинающееся движение как для выяснения действительного характера и конечных его целей, так и для значения в общегосударственном смысле...» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 1 об.]. Земским начальникам предписывалось: «1) выяснить среди мусульманского населения вверенного Вам района лиц, выступающих в татарской литературе в качестве авторов новаторских сочинений, 2) собрать подробные сведения об их личности, общественном иимущественном положении, а также связях в мусульманской среде, как равно о том, где они получили свое образование, 3) установить, существует ли связь между сторонниками нового движения и младо-турками, не вдохновляются ли они из Турции или иного заграничного мусульманского центра и 4) выяснить, где и кем основаны в пределах вверенного Вам района мусульманские школы с преподаванием по новым методам, кто состоит в них преподавателями или под чьим заведыванием и контролем такие школы находятся» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 2].

Как видим, губернатора интересовали исключительно новометодные школы и работавшие в них преподаватели, в особенности люди творческие, самостоятельно мыслящие, с прогрессивными воззрениями. Именно таких людей больше всего опасались власти.

Поступившие вскоре от земских начальников доклады показывали, что опасения начальника губернии были напрасными. Новомегодных школ в губернии были единицы, авторов новаторских сочинений не обнаружено. Какдокладывал земский начальник4-го участка Кузнецкого уезда В. Орлов, «среди мусульманского населения вверенного мне района не имеется лиц, выступающих в татарской литературе в качестве авторов каких-либо сочинений, так как все означенное население, за самым незначительным исключением, представляет собой грубую и вполне невежественную массу, совершенно незнакомую с теми новыми веяниями, которые наблюдаются в мусульманском мире и которой совершенно чужды какие бы то ни было интересы, выходящие за пределы обыденной жизни» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 12]. В районе новометодных школ также не имелось. Примерно такая же картина наблюдалась в татарских деревнях Вольского и Саратовского уездов.

В то же время новые веяния в образовании наблюдались в нескольких татарских деревнях Петровского и Кузнецкого уездов. Так, земский начальник 5-го участка Петровского уезда И. Языков в своем подробном докладе отмечал, что в деревне Суляевка в обеих имеющихся школах обучение мальчиков ведется по новому звуковому методу. Учителем являлся уроженец Казанской губернии Алляметдин Хантемиров, проучившийся

6 лет в Казанском медресе «Мухаммадия» у Галимджа-на Галиева (Баруди) [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 12]. В деревне Яковлевка во всех трех школах местные муллы учили по-старому и не желали переходить на новый метод.

В докладе И. Языкова и в докладе земского начальника 3-го участка Кузнецкого уезда Доброва особое внимание обращалось на то, что инициаторами введения в систему образования новых методов являлись богатые суконные фабриканты Ишмухамед Дибердиев с братьями. Под их попечением новометодные школы работали в деревнях Могилки и Деминой. В них преподавали крестьянин Желалетдин Шарифович Невмятул-лин, муллы Айнетдин Шаяхметович Мансуров и Муса Терегулов, мещанин из Сеитовской слободы Хайрулла Реимов [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 15 об., Л. 32 об.]. Ди-бердиевы приглашали учителей, содержали их на свои средства, выписывали для школ учебную литературу. Кроме того, при фабрике, расположенной при селе Верхозим Кунчеровской волости, работали мужская и женская начальные русско-татарские училища. Училища эти находились в ведении фабричной инспекции [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 32 об.]. В докладах отмечался тот факт, что реформатор мусульманской школы, издатель и редактор общетюркской газеты «Тарджеман» («Переводчик») Исмаил Гаспринский находился в родственных отношениях с Дибердиевыми (был их свояком). Один из Дибердиевых, Абдулла, был женат на дочери турецкого паши и постоянно жил в Константинополе. Кузнецкие фабриканты время от времени навещали Гаспринского в Бахчисарае и брата в Константинополе [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 33].

Со знанием дела и большой добросовестностью был составлен доклад земского начальника 5-го участка Хвалынского уезда Миглинского. В участок входило 9 татарских деревень. В них действовала 21 мусульманская школа с 833 учениками [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 49]. Лишь в одной школе деревни Верхняя Терешка молодой мулла Абдрахман Абдульмянов обучал детей по новой методике, а в остальных все оставалось по-старому. Постановка дела народного образования среди мусульманского населения оценивалась земским начальником как «совершенно неудовлетворительная». Он докладывал о предпринимаемых им усилиях по открытию в татарских деревнях «школ в русском государственном духе». Однако у местного населения, «твердо руководимого муллами, издревле захватившими в свои руки образование татарского юношества» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 51], поддержки не нашел. В этих условиях Миглинский хлопотал о том, чтобы в трех самых крупных деревнях

- Средней Терешке, Старой Кулатке и Старом Атлаше

- открыть в виде опыта по одной русской школе, «приспособленной к мусульманскому населению, с ремесленным характером» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 50]. Однако реализация этой идеи упиралась в проблемы финансирования и аренды/купли земельного участка под школу. И хотя позиция чиновника, настроенного осуществить идею «...дать татарскому юношеству развитие, соответствующее их положению, как русских подданных в Русском государстве» [2. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6288. Л. 52], была в целом привлекательной, тем не менее она не выходила за рамки официальной политики.

Последняя носила непоследовательный и противоречивый характер, была подчинена реакционно-утопической цели обрусения инородцев. За время, прошедшее после отмены крепостного права, несмотря на ряд шагов Александра II в сторону либерализации и демократизации системы образования, так и не был найден подходящий алгоритм решения проблемы просвещения инородческого населения империи. Особенно сложно складывались дела с татарским населением. Здесь к проблемам языкового, этнокультурного плана добавлялись религиозные. В деле просвещения татар-мусульман государство и татарский социум действовали несогласованно, вразрез с интересами друг друга. Государство заботилось в основном о внедрении в татарскую среду русского языка - посредством русско-татарских школ и русских классов при медресе. Почти поголовно не владевшее русским языком татарское население боялось этих нововведений и стояло за сохранение традиционной конфессиональной школы - мек-тебов и медресе. Правительство, вместо того чтобы

признать и поддержать эту школу, способствовать ее модернизации, фактически игнорировало ее. И даже когда в мусульманской школе начались реформы в духе обновления программ и методик обучения, официальные власти остались глухи к ней, заняли позицию стороннего наблюдателя борьбы между «стародумами» и новаторами. Они также фактически «проморгали» момент, когда конфессиональная школа у татар стала превращаться в светскую национальную школу. Более того, царское правительство выступило против этого прогрессивного явления.

1. Амирханов Р.У. Татарское просвещение в зеркале истории (дооктябрьский период) // Ислам в Среднем Поволжье: история и современность: очерки. Казань: Мастер Лайн, 2001.

2. Государственный архив Саратовской области (ГАСО).

3. История татар с древнейших времен: в 7 томах. Т. VI. Формирование татарской нации. XIX - начало XX в. Казань, 2013.

4. Тукай Г. Избранное. М., 1974.

Ду rasit56@mail.ru Рашит Алимович Мухамедов,

доктор исторических наук, профессор кафедры истории, Ульяновский государственный педагогический университет

им. И.Н. Ульянова

¡[fiaj^ sseleev@gmail.com Сергей Сергеевич Селеев,

аспирант кафедры истории, Ульяновский государственный педагогический университет УДК94(470) им. И.Н. Ульянова

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СИМБИРСКОЙ КОНТОРЫ ГОССТРАХА

В ПЕРИОД НЭПа

В статье рассматривается начальный путь становления и финансовой деятельности новых страховых органов, возникших на базе конторы Губстраха, а также попытка решения проблем как с неплатежами, так и с выплатами по страховым случаям. Активно применять методы классового подхода Госстрах вынуждала ужесточившаяся политика органов центральной и местной власти к частным владельцам.

Ключевые слова: страховое обеспечение, добровольное страхование, обязательное страхование, страхование жизни, сельское страхование, городское страхование, нэп.

R.A. Muhamedov, S.S. Seleyev

OPERATIONS OF SIMBIRSK OFFICE OF GOSSTRAKH DURING THE NEW ECONOMIC POLICY PERIOD

The paper discusses the initial stages of developing and financial activity of new insurance agencies that have arisen on the basis of Gubstrakh office as well as considers their attempts to solve the problems of non-payments and payments on insurance cases. The paper shows that tightening policy of the central and local authorities to private owners forced Gosstrakh to actively apply the methods of the class approach.

Keywords: insurance, voluntary insurance, compulsory insurance, life insurance, rural insurance, urban insurance, NEP.

Возобновление страховых операций было провоз- дарственном страховании. Симбирская контора Губстра-глашено 6 октября 1921 г., с изданием декрета о госу- ха была образована в ноябре из управления упразднен-

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.