CC BY
32
6. Барон Л. И., Демидюк Г. П., Лидки Г. Д. Горное дело. Терминологический словарь / под общ. ред. Л. И. Барона. М.: Недра, 1981. 497 с.
7. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. М.: Русский язык, 1978. Т. 2. 809 с.
8. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. М.: Русский язык, 1978. Т. 3. 577 с.
9. Ивашова Н. М. Особенности семантики терминов западноевропейского происхождения в говорах Русского Севера // Известия Уральского государственного университета. 2001. № 20. С. 168 - 172.
10. Крапивина М. С. Структурные свойства лексико-семантического поля «рыболовство» в донских казачьих говорах // Известия Волгоградского государственного педагогического университета 2011. № 10(64). С. 83 - 86.
11. Подюков И. А. Лексика прикамского солеваренья как объект лексикографии // Вестник Пермского университета. 2010. № 2(8). С. 25 - 29.
12. Словарь русских народных говоров: в 48 т. Т. 23 (Одале - Осеть) / под общ. ред. Ф. П. Филина. Л.: Наука, 1987. 376 с.
13. Словарь русских народных говоров: в 48 т. Т. 26 (Первее - Печетник) / под общ. ред. Ф. П. Сороколето-ва. Л.: Наука, 1991. 351 с.
14. Элиасов Л. Е. Словарь русских говоров Забайкалья. М.: Наука, 1980. 472 с.
15. Фельде О. В. Проблемы и перспективы лексикографического описания русского профессионального субстрата // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 33(248). (Серия: Филология. Искусствоведение). Вып. 60. С. 209 - 212.
16. Whorf B. L. The relation of habitual thought and behavior to language // Language, thought and realty. New York, 1956. 27p.
Информация об авторе:
Лиханова Надежда Анатольевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры теоретической и прикладной лингвистки Забайкальского государственного университета (Чита), nadezh-l@yandex.ru.
Nadezhda. A. Likhanova - Candidate of Philology, Assistant Professor at the Theoretical and Applied Linguistics Department, Transbailkalian State University (Chita).
Статья поступила в редколлегию 18.09.2015 г.
УДК 81' 37
ПРОПОЗИЦИОНАЛЬНО-ФРЕЙМОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СТ «С+УХ/А/» (на материале русских народных говоров) О. В. Малахова
THE PROPOSITIONAL AND FRAME ORGANIZATION OF THE WORD-FORMING TYPE «NOUN WITH DIALECTAL FORMANT + УХ/А/» (on the material of Russian folk dialects)
O. V. Malakhova
В статье рассматривается пропозиционально-фреймовая организация словообразовательного типа (далее -СТ) «основа существительного + формант -ух/а/» (далее - «С+ух/а/»). Производные этого СТ репрезентированы в рамках одной пропозициональной структуры, выраженной в языке словообразовательным значением «лицо по характерному предмету». Ядром СТ «С+ух/а/» является фрейм «лицо по родственным связям», с которым пересекаются все остальные пропозиционально организованные тематические группы, являющиеся семантическими узлами и входящие во фреймы (равно как и ядерный фрейм), в пропозиционально-фреймовые границы других типов. Особенностью анализируемого типа являются мотивирующие единицы, которые позволяют увидеть прототипичные и периферийные для языкового сознания русского человека ориентиры производства дериватов с конкретным формантом и реализуют в семантике производного различные деривационно значимые смыслы, обусловливая образование полисемии.
The article discusses the propositional and frame organization of derivational type «Noun with dialectal formant-ух/а/» (N+ух/а/). Derivatives of this type are represented within the same propositional structure, expressed in the language by the word meaning «person by the typical subject». The core of the dialect word-forming type «N+ух/а» is the frame «person by family connections», which intersects with all other propositionally organized thematic groups, which make up semantic nodes and are included in the frames (as well as the nuclear frame), propositional frame boundaries of other types. The main feature of the analyzed type is its motivating units that allow one to see the guidelines, which are prototypical and peripheral to the language consciousness of a Russian person4 these guidelines produce derivatives with a specific formant and implement different derivational significant meanings in the semantics of derivatives, causing formation of polysemy.
Ключевые слова: словообразовательный тип, пропозициональная структура, пропозиция, фрейм, тематическая группа, полисемия.
Keywords: word-forming type, propositional structure, proposition, frame, thematic group, polysemy.
Язык точно отражает процессы, происходящие в обществе, в языке осмысляются факты действительности. События реальной жизни влияют на все сферы жизнедеятельности людей, создаются новые слова, изменяется словарный состав, свидетельствующий о постоянном развитии, движении человеческой мысли. Словообразование демонстрирует возможности деривационной системы в пополнении словарного состава языка. Деятельностный характер словообразования обнаруживается в создании новых слов, вербализующих разные стороны жизни народа. Словообразовательный акт «фиксирует за обозначаемым предметом определенное свойство. Зафиксированные и закрепленные названием, эти опознавательные признаки предмета осознаются теперь как таковые всеми говорящими на русском языке и становятся неотъемлемой частью понятия о названном предмете» [12, с. 19].
Производное слово является мотивированной единицей языка, построенное по определенному словообразовательному типу (далее СТ), который «мыслится как ментально-языковая категория, представляющая собой один из способов моделирования познания мира» [11, с. 13]. Мотивированность деривата - это отсылка к источнику обозначаемого, указание на возможное использование источника в том или ином ракурсе. Реализация деривационного потенциала исходных единиц, «направляемая пропозициональными знаниями и сдерживаемая функциональной семантикой форманта, различные виды парадигматической связанности этих единиц определяют направление семантического развития типа» [1, с. 10]. Производное слово отражает словообразовательный когнитивный процесс и результат данного процесса.
«Производное слово выступает в первую очередь как языковой способ представления структуры знания и / или его оценки» [13, с. 408]. Основу семантики производного слова и формы ее представления составляют пропозициональные структуры. Для словообразования большое значение имеет пропозициональная модель представления знаний. «Эта модель отражает взгляд на деривацию, согласно которому производное слово (ПС) является не просто результатом прибавления аффикса к производящей основе или сложения основ. В пропозициональной модели представления знаний ПС трактуется как результат преобразования описательного словосочетания или предложения в однословную номинацию, т. е. как синтаксический процесс - как компрессия поверхностной структуры описательной номинации» [11, с. 58].
Цель исследования заключается в анализе пропо-зиционально-фреймовой организации производных в наименовании лиц в характеризующем аспекте в границах СТ «С+ух/а/».
В настоящее время исследованием словообразовательных типов, пропозиционально-фреймовой организации СТ активно занимаются представители Кемеровской лингвистической школы [4 - 10], работающие под руководством проф. Л. А. Араевой.
Нами, на основании материала, извлеченного из различных диалектных словарей, а также из тетрадей, хранящихся на кафедре стилистики и риторики
КемГУ, в которых зафиксированы используемые в речи носителей русских народных говоров Кузбасса дериваты с формантом -ух/а/, выявлено, что данные производные представлены в отсубстантивных, отадъективных, отглагольных СТ. «Отсубстантивные производные с формантом -ух/а/ со значением лица содержат оттенок непринужденности, иногда грубоватости, характеризуется разговорностью, фамильярностью или более сильной оценочной экспрессией (если мотивирующее обладает уже такой экспрессией). Данный тип обнаруживает продуктивность» [14, с. 217].
В статье анализу подвергаются отсубстантивные существительные с формантом -ух/а/ на уровне диалектной макросистемы [2; 3]. В рассматриваемом типе мотивирующие представлены существительными, которые характеризуют человека по его внутренним и внешним проявлениям. Мотивирующие разных семантических объединений неравномерно реализованы в типе. Одни из них являются ядерными, другие находятся на периферии. Обозначая те или иные качества человека, мотивирующие формируют разные тематические группы производных со значением лица. Образуясь на основе различных мотивировочных признаков, производные разных тематических групп объединяются в пересекающиеся между собой фреймы, провоцируя образование многозначности. Особенностью рассматриваемого СТ является фрейм «лицо, названное по родственным связям». Родственные связи: как кровные, так и некровные - значимы для человека любой национальности. Особенно значимы эти связи для сельских жителей, имеющих большие семьи.
В пределах анализируемого типа выделяется группа производных, описывающая родственные связи людей, близких по происхождению: состоящих в прямом (кровном), в непрямом (двоюродные), в отдаленном непрямом родстве (в третьем колене), неродных (приемных); людей, близких: по духу, по деятельности, понимающих друг друга, связанных между собой (крепкой, вечной) дружбой; доброжелательное обращение к близкому человеку, а также уделяется внимание семейному положению:
- брата: брат / братуха\ «брат» (Арх., Барнаул, Влад., Ворон., Калуж., Курск., Новг., Перм.);
- родного брата: брат / братуха2 «родной брат» (повс.);
- старшего брата: брат / братуха3 «старший брат» (Башкир., Кузб.);
- сводного брата: брат / братуха4 «сводный брат» (Даль);
- двоюродного брата, кузена: брат / братуха5 «двоюродный брат» (повс.);
- брата жены или мужа, шурина или деверя: брат / братуха6 «брат жены или мужа» (повс.);
- названого брата: брат / братуха7 «названый брат» (Даль, Твер.);
- крестового брата: брат / братуха8 «крестовый брат» (повс.);
- друга: брат / братуха9 «друг» (Новг.);
- обращение к человеку, друг, товарищ: брат / братухаю «обращение к человеку: друг, товарищ» (Барнаул, Курск);
- сестры: сестра / сеструхаг «сестра» (Амур., Арх,, Брян., Влад., Волог., Даль, Тоболо-Иртышье, Хабар., Яросл.);
- родной сестры: сестра / сеструха2 «родная сестра» (Башкир., Горно- Алт., Кемер., Мурман., Ср. Приобье, Том., );
- старшей сестры: сестра / сеструха3 «старшая сестра» (Волог.);
- двоюродной сестры: сестра / сеструха4 «двоюродная сестра» (Арх., Бурят. АССР, Волог., Мурман., Новосиб., Пск., );
- двоюродной или внучатой сестры: сестра / се-струха5 «двоюродная или внучатая сестра» (Даль, Пск.)
- троюродной сестры: сестра / сеструха6 «троюродная сестра» (Даль, Пск.);
- падчерицы: сестра / сеструха7 «падчерица тетки, дяди» (Даль, Пск.);
- дальней родственницы: сестра / сеструха8 «дальняя родственница» (Даль, Пск.);
- дочери: дочь / дочуха\ «дочь» (Арх., Перм., );
- любимой дочери: дочь / дочуха2 «любимая дочь» (Перм.);
- сына: сын / сынуха «сын» (Амур., Волог.);
- женщины, бабы: баба / бабухах «женщина, баба» (Ср. Урал.);
- замужней женщины: баба / бабуха2 «замужняя женщина» (Перм.);
- бабки, старухи: баба / бабуха3 «бабка, старуха» (Костром., Ленингр., Орл., Муром., Влад.);
- матери отца или матери; бабушки: баба / ба-буха4 «мать отца или матери; бабушка» (Калин., Орл.);
- прабабки: баба / бабуха5 «прабабка» (Калин.);
- крёстных родителей: бот / ботуха2 «крестные отец и мать и восприемники» (Перм.).
Таким образом, при именовании лиц по родственным связям в русских селах используется незначительное число мотивирующих непроизводных слов. Это: брат, сестра, дочь, сын, баба. В результате возникает многозначность, проявляющая экономию ре-чемыслительных усилий, простоту высказываний.
Лица, находящиеся как в родственных, так и в не родственных отношениях, характеризуются определенным типом речи и манерой речи, такими как:
- болтовня, ложь: борона [болтливость, ложь] / боронухаъ «болтливая женщина, лгунья» (Ср. Урал.); привира [вранье] / привируха «охотник привирать, лгать, хвастать» (Даль); первира [вранье] / первируха «вздорный врун и вестовщик» (Даль); растрепа [вранье, ложь] / растрепуха6 «женщина, склонная к вранью, лжи» (Орл.);
- болтовня, пустословие: древо [болтовня] / дре-вуха «болтунья, пустомеля» (Арх.); лескотня [болтовня] / лескотуха «болтун, пустозвон» (Пск., Смол., Твер.); балботня [болтовня] / балботуха «болтун, пустомеля» (Новг.);
- сварливость, неуживчивость: ерест [сварливость, неуживчивость] / ерестуха «сварливый, неуживчивый человек» (Прибайкалье); лоскот [сварливость, крик] / лоскотуха2 «сварливая женщина, спорщица, крикуша» (Смол.);
- бормотание, неудовольствие: пукта [ворчанье, брюзжание] / пуктуха «ворчун, брюзга» (Даль, Пск.); сип [сварливость, ворчливость] / сипуха2 «о сварливой, ворчливой женщине» (Смол.);
- склонность к сплетням: копала [несерьезность, сплетня] / копалуха «о пустой несерьёзной женщине, сплетнице» (Урал);
- крик, брань: рев /ревуха2 «крикунья» (Даль);
- несдержанность на язык: растрепа [болтливость, несдержанность] / растрепуха5 «болтливая, несдержанная на язык женщина» (Свердл.);
- неразборчивость, быстрота речи: стрига [быстрота речи] / стригухах «о том, кто слишком быстро говорит» (Пск., Твер.); сокот [быстрый говор] / соко-туха\ «человек, говорящий быстро и много» (Зап. Брян.); дробь [говор скороговоркой] / дроботуха1 «тот, кто говорит очень быстро скороговоркой» (Курск, Пск., Твер.);
- без умолку, таратора: трескот [таратор] / трес-котуха «баба трещотка» (Даль); лоскот [таратор, болтовня] / лоскотуха\ «болтунья, трещотка, тараторка» (Калин., Новг., Пск., Смол., Твер.); щебет / щебетуха «щебетунья» (Смол.).
Привлекают внимание сельского жителя характерные черты внешности человека:
- голос: сип / сипуха\ «человек с сиплым голосом» (Горьк., Даль); голос / голосуха «о ком - чем-либо обладающем громким, звонким, голосом, звуком» (Влад.); писк / писку>ха\ «о девочке, девушке с тонким, пронзительным голосом» (Пск., Твер.);
- полнота: бомба [круг, толщина] / бомбуха «о толстой женщине» (Орл.); помпа [пампушка] / пам-пуха1 «о полной молодой женщине» (Пск., Смол.); колоб [круг, толщина] / калабухах «о толстом человеке» (Пск., Твер.);
- полнота как характеристика умственных способностей человека: колоб [толщина, глупость] / ка-лабуха2 «неуклюжий, толстый и глупый человек» (Даль, Пск., Твер.);
- телосложение: стать / статуха2 «о статном, стройном человеке» (Пенз.); складность [сложенность] / складуха3 «о хорошо сложенной женщине, девушке» (Костром.);
- красота: краса / красуха\ «красивый, пригожий, видный, взрачный человек» (Даль); краса / красуха2 «красавица, красотка» (Даль, Смол.);
- походка: козел [бойкость, вертлявость] / козлуха4 «о бойкой, вертлявой женщине, с прямой осанкой при ходьбе» (Волог.); козел [бойкость, вертлявость] / коз-луха5 «бойкая, вертлявая женщина, выступающая равномерно и при ходьбе вытянувшаяся в струнку» (Во-лог.);
- волосы: волос / волосуха «женщина с длинными густыми волосами» (Арх.).
Хорошее, радостное настроение, оживленное времяпровождение необходимое человеку для удовольствия и отдыха, характеризует его через:
- развлечение, веселье: гала [шутка, веселье] / га-луха6 «шутник, весельчак» (Тоболо-Иртышье); ирза [веселье] / ирзуха «веселый парень (девушка), любящий смеяться» (Смол.); брык [веселье, легкомысленность] / брыкуха2 «о веселой, легкомысленной жен-
щине, у которой на уме только песни и шутки» (Смол.);
- шалости: стрига [шалость] / стригуха2 «о бойком, шаловливом человеке» (Пск., Твер.); жир [шалость] / жируха1 «о смешливой девчонке-шалунье» (Тамбов); ком [шалость] / комуха2 «шалун» (Волог.);
- пение: игра [пение] / игруха2 «женщина, девушка, умеющая и любящая петь; певунья» (Орл.); игра [пение, песня] / игруха1 «певица, певунья, песенница» (Куйбыш., Курск.);
- хохот: регот [хохот] / реготуха «хохотунья» (Зап. Брян., Смол.).
Меткое наблюдение сельского жителя по отношению к нарушению общественного порядка и общепринятых норм поведения, такие как:
- озорство: бал / балуха1 «шалун, озорник (чаще по отношению к ребенку)» (Пермь);
- проказы, худое баловство: вереда [проказа, худое баловство] / вередуха «пакостник, проказник, про-кудник, худой баловник, кто много бедит» (Даль); ком [проказа] / комуха2 «проказник» (Кежем.); варза [непозволительная шалость] / варзуха2 «тот, кто делает что-либо недозволенное, непозволительное; шалун, шалунья» (Волог.);
- обидная шутка, издевка: гала [обидная шутка] / галуха9 «насмешник; насмешница» (Арх., Вят., Костром., Свердл., Ср. Урал).
Обыденным сознанием отмечены телодвижения человека: его беспорядочные хлопоты, излишняя торопливость, суета, неловкость, неповоротливость или энергичность, решительность, активность в движениях, в работе, в поведении:
- беспокойность, суетливость, подвижность: ком [беспокойность, суета] / комуха3 «о беспокойном, суетливом человеке» (Тобол.); ком [беспокойность, непоседливость] / комуха4 «о беспокойной, непоседливой женщине» (Костром.); езда [непоседливость] / ездуха «непоседа, резвушка» (Тамб.); битье [бойкость, непоседливость] / битуха1 «бойкий, непоседливый, причиняющий много хлопот ребенок» (Арх.);
- неуклюжесть: гал [неуклюжесть, смех] / галуха8 «неуклюжий, смешной человек» (Перм.); ком [неуклюжесть, неловкость] / комуха5 «о неуклюжем, неловком человеке» (Тюмен.);
- медлительность: тепло [медлительность, нерасторопность] / теплуха2 «нерасторопный человек» (Волог.);
- быстроту, скорость: полет / полетуха1 «проворный, бойкий, скорый на ногах» (Даль);
- энергичность: бой / бойчуха «бойкий, энергичный человек» (Арх.);
- хлопоты: пескота [хлопоты] / пескуха «хлопотунья» (Пск., Твер.);
- драчливость: драка / драчуха «драчунья» (Даль).
Сфера трудовой деятельности остается одной из
важных характеристик человека по отношению к труду:
- шатание, хождение без дела: висла [праздность, шатание] / вислуха1 «праздный человек, шатун, повеса» (Даль, Курск., Твер., Яросл.); хиста [шатание, распутность] / хистуха «шатун, распутный гуляка» (Даль); шатание / пошатуха «шатунья» (Моск.);
- безделье и не умение вести хозяйство: не дело / неделуха1 «бездельница, бездельник; человек, не умеющий вести хозяйство» (Башкир.); растрепа [неумелость, нерадивость в делах] / растрепуха3 «неумелая, нерадивая в делах женщина» (Орл.); растрепа [плохая хозяйка] / растрепуха4 «плохая хозяйка» (Свердл.);
- безделье: безделье / безделуха1 «бездельник, лентяй, гуляка» (Башкир.); не дело / неделуха2 «лентяйка, бездельница» (Калин., Костром., Пенз.);
- лень: ватра [лень] / ватруха4 «ленивая стряпуха, кухарка» (Пенз.);
- не профессионализм: не дело / неделуха3 «о плохом мастере» (Башкир.);
- работоспособность: дело / делуха1 «деловая, работящая женщина» (Урал.).
Труд и доходы являются показателями материального благосостояния человека:
- бедность, пьянство: голенда [нищета, бедность] / голендуха3 «бедно одетая женщина; нищенка, оборванка» (Даль, Костром.); попрошайка / попрошуха «попрошайка» (Ворон.); пьянь / пьянуха «пьяница» (Арх., Кемер., Том., Урал.); питье / питуха1 «пьющая» (Свердл.); пиво / пивуха1 «пьяница» (Моск.); го-ленда [пьяница] / голендуха5 «горький пьяница» (Прибайкалье);
- расточительность: мот / мотухаъ «мот, расточитель» (Калин.);
- обеспеченность: богачка / богачуха «богатая, зажиточная женщина» (Арх., Волог., Даль).
Честность, порядочность, добросовестность, заслуживающие уважение и почтительное отношение сельского жителя:
- хитрость, обман: кичилиба [плутовство] / кичи-либуха1 «плутоватый человек» (Вят.); кичилиба [плутовство] / кичилибуха2 «плутоватая женщина» (Перм.); лесть / лестуха 'плутовка' (Казан.);
- взяточничество: обирала / обиро(у)ха «плутяга, обманщик, взяточник, срывщик» (Даль); обирала / обируха «тот, кто берет сверх положенного; вымогатель» (Вят., Костром., Ряз., Тамб.);
- воровство, мелкое мошенничество: провида [пройдоха] / провидуха1 «пройдоха» (Казан., Северо-Зап. КАССР);
- разбой, грабительство: вор / воруха4«разбойник» (Даль);
- измена, предательство: вор / воруха5 «изменник» (Даль).
Характер, внутренние качества и черты человека проявляются в каждодневном общении, что проявляется в наименовании лица с суффиксом - ух/а/, представленным в анализируемом типе:
- жадность: гнепта [скряжничество] / гнептуха «скряга, слишком расчетливый человек» (Смол.); гом-за [скряжничество] / гомзуха «скряга, скопидомка» (Смол.); жадность / жадуха2 «жадный человек» (Ср. Урал.), жадность / жаднуха «жадный человек» (Свердл.);
- хвастовство: хвастанье / хвастуха «хвастунья» (Смол.); плевок [хвастливость] / заплевуха «хвастливый, храбрый на словах человек» (Твер., Влад.);
- злость: крыса [злость] / крысуха «злая баба» (Даль).
Не остается без внимания внешний вид человека:
- неопрятного, нечистоплотного: растрепа / рас-трепуха\ «непричесанный, неопрятно, неряшливо одетый человек; неряха» (Орл.); мазь [грязь] / мазуха «грязнуля, неряха» (Даль, Прииссыкул. Киргиз.ССР., Пск.); свинья [неаккуратность, неряшливость] / сви-нуха2 «о неаккуратной, неряшливой женщине» (Моск.); пепел [неряшливость, нечистоплотность] / пепелуха «неряшливая, нечистоплотная женщина» (Волог.);
- модника: форс / форсуха «форсунья» (Смол.).
Место проживание человека:
- корень [местность проживания] / кореннуха8 «коренной житель, жительница» (Томск); корень [местность проживания] / коренухс? «коренная жительница какой-либо местности» (Кемер.); город / городо-вуха\ «городская женщина, вышедшая замуж в деревню» (Олон.); вятки / ветчануха «жительница г. Вятки» (Перм.); ино / инуха «о чужом человеке» (Даль, Пск.).
Хорошая, правильная деятельность организма отражается на состоянии здоровья и самочувствии человека:
- недомогание, болезнь: мот [слабость от болезни] / мотуха4 «слабая от болезни женщина» (Перм.); мизга [недомогание] / мизгуха «о том, кто чувствует недомогание или плачет» (Пск., Твер.); лям [слабость, вялость] / лямуха2 «о слабом, вялом, обессиленном человеке, животном» (Волог.);
- хорошее здоровье: краса [дородность, здоровье] / красуха3 «дородная, здоровая женщина» (Даль, Пск.);
Образ жизни, характер поступков человека формирует поведение:
- нескромное, легкомысленное: висла [дурное поведение] / вислуха2 «женщина дурного поведения» (Даль, Курск., Твер., Яросл.); мара [непристойное поведение]/маруха2 «гулящая женщина, проститутка» (Даль, Дон., Ряз., Твер., Тул.); свист [нескромность, легкомысленность] / свистуха8 «о нескромной, легкомысленной девушке, женщине» (Забайкалье);
- правильное: стать / статуха4 «женщина чинная, знающая правила вежливости» (Онеж. КАССР).
Гастрономические пристрастия человека:
- пищу: гала [галушка] / галухаи «любитель галушек» (Южн., Даль); слеба [сластоежка, лакомка] / слебуха «сластена, сластоежка, лакомка» (Даль., Новг.);
- питье: питье / питуха3 «любительница пить чай, чаевница» (Арх.);
- неумеренность в еде: обжора / обжеруха «обжора, прожора» (Даль).
Оценка моральных качеств человека:
- недостойность, негодность: дрянь / дряннуха4 «негодная женщина» (Смол.); дрянь / дряннуха3 «дрянной человек» (Калуж., Перм.); лям [лихо, дрянь,
слабость] / лямуха3 «вялый, плохой парень; слабый, лихой, дрянной» (Даль, Волог.).
Оценка умственных способностей:
- смышленость: провида [смышленость] / прови-духа3 «смышленый человек» (Прионеж. КАССР.);
- бестолковость: остолбня [глупость, бестолковость] / осталбухаъ «о глупом, бестолковом человеке» (Орл.).
Душевное расположение человека:
- заботу: баба [внимание, забота] / бабуха6 «о заботливой женщине» (Пермь);
- доброту, ласку: жалость [добро, ласка, забота] / жалуха2 «добрый, ласковый, заботливый человек» (Арх.).
Выводы
СТ «С+ух/а/» являет собой ментально-языковую категорию, в пределах которой все производные единицы объединены одной пропозициональной структурой, представленной обобщенным словообразовательным значением «лицо по характерному предмету». Анализ типа в заданной парадигме позволил выявить значимые для обыденного сознания фрагменты языковой картины мира. Реализованные деривационные потенции мотивирующих, ограниченные функциональной семантикой форманта, составляют особенности семантического рисунка типа, ассоциативную связанность различных семантических пространств как на уровне мотивирующих, так и мотивированных единиц. Анализ реализации деривационных потенций мотивирующих в данном словообразовательном типе позволил выявить прототипичные и периферийные для языкового сознания русского человека ориентиры семантического пространства дериватов с формантом - ух/а/.
Тематические объединения в пределах типа являют своего рода семантические узлы, в пределах которых мотивированные и мотивирующие пропозицио-нально связаны между собой. Данные семантические узлы входят во фреймы. Фрейм «лицо по родственным связям» оказывается в центре пропозициональ-но-фреймовой организации анализируемого типа. Все тематические объединения СТ так или иначе оказываются связанными с ядерным фреймом, потому как родственники могут быть поименованы по тем признакам, которые характеризуют людей, находящихся как в родственных, так и неродственных отношениях. Пропозиционально-фреймовая организация СТ «С+ух/а/», как следует из вышеизложенного, представляет патриархальный уклад крестьянского быта, мировидение сельского жителя, ограниченное восприятием лица (прежде всего женщины) по отличительным признакам, а также по внешним и внутренним качествам, значимым как в семье, так и в общении с односельчанами.
Литература
1. Араева Л. А. Словообразовательный тип. М.: Либроком, 2009. 272 с.
2. Араева Л. А. Словообразовательный тип в аспекте новой научной парадигмы // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. Межвузовский сб. статей. Отв. ред. О. И. Блинова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998. С.205-211.
3. Араева Л. А. Словообразовательный тип: традиционное и современное видение // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2004. № 4. С. 110 - 115.
4. Араева Л. А., Горланов А. А. Пропозиционально-семантическая организация СТ «Г+ лив» в русских народных говорах // Вестник Кемеровского государственного университета. 2012. № 4-3(52). С. 33 - 36.
5. Араева Л. А., Андронова К. Д., Фаломкина И. П. Языковая картина мира телеутов (на материале фрейма «телеутская свадьба») // Сибирский филологический журнал. 2014. № 4. С. 238 - 245.
6. Араева Л. А., Ли С. И. Пропозиционально-фреймовый анализ производного слова (на материале наименований ягод в китайском и русских языках) // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. 2014. № 27. С. 124 - 126.
7. Араева Л. А., Малахова О. В. Пропозиционально-фреймовая организация СТ «П+ ух/а/» (на материале русских народных говоров) // Фундаментальные исследования. 2015. № 2 - 3. С. 633 - 638.
8. Араева Л. А., Проскурина А. В. Пропозиционально-семантическая организация словообразовательного типа (на материале отсубстантивов с суффиксом -ин(а) в русских народных говорах) // Вестник Воронежского государственного университета. (Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация). 2011. № 1. С. 19 - 23.
9. Араева Л. А., Тарасова М. Н. Родственные связи у телеутов // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. Кемерово. 2013. № 24. С. 184 - 192.
10. Араева Л. А., Шумилова А. А. Фреймовое моделирование словообразовательно-пропозициональной синонимии (на материале русских народных говоров) // Филологическая регионалистика. 2012. № 2(8). С. 41 - 45.
11. Евсеева И. В. Комплексные единицы русского словообразования: когнитивный подход. М.: Либроком, 2012. 312 с.
12. Кубрякова Е. С. Теория номинации и словообразование. Изд. 3-е. М.: Либроком, 2012. 88 с.
13. Кубрякова Е. С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. Академия наук. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с. (Язык. Семиотика. Культура).
14. Русская грамматика. Ч. 1. М.: Наука, 1980. 789 с.
Информация об авторе:
Малахова Ольга Владимировна - старший преподаватель английского языка кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин филиала Кузбасского государственного технического университета им. Т. Ф. Горбачева в г. Белово, malakhova.olg@yandex.ru.
Olga V. Malakhova - assistant lecturer of English at the Department of Humanities and Socio-Economic Sciences, Belovo branch of Kuzbass State Technical University n. a. T. F. Gorbachev, Belovo, Russia.
Статья поступила в редколлегию 18.09.2015 г.
УДК 811.11'42
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ КАК ДИСКУРСООБРАЗУЮЩАЯ КАТЕГОРИЯ ПРОСТРАНСТВА ЖАНРА ФЭНТЕЗИ
Е. В. Медведева
INTERTEXTUALITY AS A DISCOURSE FORMING CATEGORY OF FANTASY GENRE SPACE
E. V. Medvedeva
Данная статья посвящена исследованию дискурсивного пространства фэнтези на основе такой его характеристики, как интертектуальность. В работе приводятся основные подходы к классификации видов интертекстуальности, а также рассматриваются жанровые особенности произведений фэнтези и специфика осуществления в них интертекстуальных связей. В исследовании делается вывод о том, что интертекстуальность является базовой категорией для формирования дискурсивного пространства фэнтези. Основным средством реализации интертекстуальных связей является имплицитная аллюзия мифологического и социально-культурного характера. Материалом для исследования послужили тексты произведений А. Нортон.
The article studies discursive space of fantasy genre on the basis of such feature as intertextuality. The basic approaches to the intertextuality classification are given as well as the genre peculiarities of fantasy works and specific features of their intertextual relations. The paper concludes that intertextuality is the basic category of fantasy discursive space formation. The main means of realization of intertextual relations is mythological and sociocultural implicit allusion. Works by A. Norton served as material for the research.
Ключевые слова: дискурс, художественный дискурс, интертекстуальность, фэнтези, аллюзия.
Keywords: discourse, art discourse, intertextuality, fantasy, allusion.
