CC BY
59
И.А. Фатеева
профессиональная подготовка ЖУРНАЛИСТОВ 20-30-х годов в системе формального образования: формы существования и взаимодействия с социальными институтами
В статье обсуждаются проблемы профессиональной подготовки журналистов в первый период ее существования и в наше время. Автор анализирует опыт Государственного института журналистики (1920 - 1930-х годов), Ленинградского газетного техникума, Серпуховской и Челябинской школ и рассказывает о советских и партийных органах, координирующих их работу.
Современная ситуация с отечественной подготовкой журналистов часто характеризуется как кризисная. Не касаясь всех ее недостатков, хотелось бы указать на два существенных:
1) глубокий разрыв между первичной подготовкой, осуществляемой в системе формального образования, и другими (как правило, корпоративными) формами подготовки и переподготовки кадров; он настолько серьезен, что менеджеры СМИ предпочитают брать на работу выпускников не журналистского профиля, а при планировании профессиональной учебы намеренно не используют организационно-кадровый потенциал вузов, считая его малопригодным для решения своих задач;
2) что касается системы формального журналистского образования, системой она по сути не является, поскольку в ней представлен только один вид отраслевого образования - высшее образование академического типа. Подготовка журналистов в учебных заведениях не дифференцирована ни по направленности, ни по уровням: в отличие от подавляющего большинства отраслей, в ней, например, нет ни начального, ни среднего профессионального образования.
Любопытно, что перечисленные «пороки» абсолютно не характерны для 20-30-х годов XX века. Напомним, что тогда существовали и журналистские техникумы, и даже учреждения начального профессионального уровня, а многочисленные курсы повышения газетных работников часто функционировали на базе журналистских учебных заведений1. Названное обстоятельство заставляет нас повнимательнее присмотреться к опыту газетно-кадровой работы 70-летней давности.
Как известно, разветвленная система журналистского образования
начала складываться в первые годы Советской власти, отличавшейся острым кадровым голодом: квалифицированные специалисты, работавшие на «фабриках новостей» до революции, в большинстве своем не шли в советские газеты и журналы. И недолго существовавший Союз советских журналистов, и сменившая его Секция работников печати (СРП) в ВЦСПС уделяли вопросу подготовки работников прессы пристальное внимание. Центральное Бюро СРП, например, предлагало часть средств, поступавших в виде культначислений от учреждений печати, направлять на создание профессиональных школ. В большинстве случаев это, конечно, были краткосрочные курсы на базе крупных редакций (чаще всего на базе местных отделений РОСТА), но некоторые сумели интегрироваться в систему формального образования, войдя в сеть Главпрофобра.
Так, например, родился первый журналистский вуз - Институт красных журналистов, организованный на базе московских курсов РОСТА, получивший в 1921 г. название Московского института журналистики, а в конце 1923 г. - Государственного института журналистики (ГИЖ). В первое время срок обучения в нем был определен всего в год, он относился к т.н. «практическим» вузам. Но уже после первого выпуска он стал вузом с 3-годичным сроком обучения. В систему Главпрофобра входил недолго - очень быстро был подчинен Главполитпросвету.
В 1925 году в Ленинграде появился журналистский техникум. Срок обучения в нем был тоже 3 года. Просуществовав до 1931 года (после на его базе был создан Ленинградский коммунистический институт журналистики), он выпустил около трехсот работников «средней квалификации»2. Существовали также газетучи (школы газетного ученичества)3, готовившие низовой состав предприятий печати, для которых по постановлению Наркомтруда выделялась 5%-ая квота подростков. Известно, что в 20-е годы крупная газетная школа существовала в г. Серпухове Московской области. Судя по всему, названные учреждения профессиональной подготовки были тесно связаны с профессионально-производственными структурами.
Нельзя сказать, что типы газетных учебных заведений четко разграничивались, и Центральное Бюро Секции работников печати (к примеру, его VI Пленум, проходивший в феврале 1930 года), во-первых, ставило задачу такого разграничения4, а во-вторых, предлагало централизовать кадровую работу, сосредоточив ее в едином органе - Комитете по делам печати. Действительно, в 20-е годы учебно-журналистское направление
курировалось слишком многими ведомствами: и Отделом печати ЦК ВКП(б), и Наркомпросом (причем, повторимся, разными его отделами: Главпрофобром и Главполитпросветом), и СРП, т.е. профсоюзом.
Наверное, излишне объяснять, кто же в результате оказался главным «куратором» журналистских кадров: в ноябре 1930 года выходит постановление ЦК ВКП(б) «О кадрах газетных работников», на многие годы определившее основной вектор развития журналистского образования. Оно имело несколько организационных последствий, самое известное из которых - разворачивание сети вузов для подготовки журналистов, т.н. КИЖей. Как известно, старейший в стране факультет журналистики УрГУ был образован как раз на базе КИЖа, открытого в Свердловске, правда, не в 1932 году, как планировалось, а в 1936 году5.
Кроме того, под патронажем местных партийных комитетов (отделов пропаганды, агитации и печати) были открыты многочисленные редакторские отделения на курсах марксизма-ленинизма как формы «политического образования», а также газетные школы как учреждения специального (профессионального) образования. О том, сколько газетных школ было в первой половине 30-х годов, можно судить по некоторым косвенным свидетельствам. Так, поднимая осенью 1934 г. вопрос об открытии курсов для подготовки преподавателей газетных дисциплин, В.А. Нодель, ректор ВКИЖа (бывший ГИЖ в начале 30-х годов стал именоваться Всесоюзным коммунистическим институтом журналистики им. «Правды»), упоминал о существовании «до десятка всякого рода газетных школ»6. В середине десятилетия, в пору развертывания широкой сети районных и многотиражных газет (на предприятиях, в совхозах и т.д.) было решено количество школ увеличить, реорганизовав в партийно-газетные школы с 2-годичным сроком обучения некоторые совпартшколы (учреждения политического образования).
Однако с точки зрения ведомственной подчиненности ситуация осталась «пестрой». Органа, сосредоточившего в себе руководство системой профессиональных учреждений журналистской направленности, создано не было. По-прежнему часть учреждений оставалась в системе Наркомпроса. Другие учебные заведения были из нее изъяты. Так, ВКИЖ, единственный среди вузов журналистского профиля, был включен в сеть Ученого Комитета по заведованию учеными и учебными учреждениями при ЦИК СССР7.
Как удалось выяснить, в конце 1936 года рассматривался вопрос о передаче в ведение данного Ученого комитета (председатель В.П.
Милютин) 2-годичных газетных школ, созданных в системе Наркомпроса. Предполагалась их подчиненность сектору партийных школ Учкома (ВКИЖ наряду с другими вузами находился в ведении другого его сектора, научно-учебного). Руководителем сектора партшкол Учкома был И. Кувшинов, инспектором по газетным школам А. Воротынский.
Таких школ на рубеже 1936 и 1937 гг. было 19. Приведем данные об их местонахождении и контингентах (по состоянию на 1.01.1937 г.).
Сталинградская областная - г. Астрахань - 125 чел.
Саратовская областная - г. Вольск - 100 чел.
Ярославская областная - г. Кострома - 130 чел.
Куйбышевская областная - г. Пенза - 130 чел.
Белорусская республиканская - г. Могилев - 130 чел.
Калининская областная - г. В. Волочек - 100 чел.
Челябинская областная - г. Курган - 120 чел.
Западно-Сибирская краевая - г. Новосибирск - 125 чел.
Воронежская областная - г. Мичуринск - 160 чел.
Московская областная - г. Серпухов - 160 чел.
Курская областная - г. Орел - 190 чел.
Свердловская областная - г. Свердловск - 95 чел.
Украинская республиканская - г. Харьков - 355 чел.
Ленинградская областная - г. Псков - 100 чел.
Донецкая областная - г. Ворошиловград - 100 чел.
Узбекская республиканская - г. Ташкент - 120 чел.
Горьковская областная - г. Горький - 100 чел.
Чувашская областная - г. Чебоксары - 50 чел.
Дальне-Восточная областная - г. Благовещенск - 75 чел8.
Как видим, речь идет о довольно значительном количестве учебных заведений, а также людей, в них обучавшихся и работавших. Что касается последних, то представленное Ученым комитетом на утверждение типовое штатное расписание на 1938 год предполагало в каждой школе наличие следующих штатных единиц: директора, зам. директора по учебной части, зам. директора по административно-хозяйственной части, коменданта, старшего бухгалтера, зав. библиотекой, зав. типографией, зав. кабинетом печати, зав. фотокабинетом, счетовода-кассира, библиотекаря, наборщика-печатника, делопроизводителя, секретаря учебной части, машинистки, 2 курьеров, 2 дворников, 2 швейцаров, 5 уборщиц, сторожа9. Естественно, предполагались (и реально состояли в штатах) и преподаватели. Так, в штате Свердловской школы в 1937 году работа-
ло 10 преподавателей. Газетные дисциплины вели С.Е. Смирнов и В.А. Павлов10. Школа работала в определенном контакте со Свердловским КИЖем.
Значительно труднее пришлось тем регионам, где до этого не было учреждений журналистской подготовки. Например, в Челябинской области. Там областная школа начала организовываться в первые месяцы 1936 г. по решению январского пленума обкома, отреагировавшего таким образом на передовую статью «Правды» «Районной газетой руководить надо». Параллельно проводилась кампания по обоснованию необходимости создания школы.
Аргументы нашлись «убийственные»: в области, где помимо 3 областных газет, издавалось порядка 70 районных, городских и окружных, 75 многотиражек совхозов, около 3 десятков многотиражек МТС, более полутора десятков газет на заводах и стройках и с десяток многотиражек на транспорте, ситуация с кадрами была «аховая». Первый «срез» выявил следующее: только начальное (низшее) образование имели из состава 82 учтенных редакторов и зам. редакторов районных газет 43 человека, а из 102 учтенных литработников - 5711. Позже выяснились более точные данные: из 63 редакторов районок только 1 был с высшим образованием, 23 со средним и неоконченным средним и 39 с начальным. В 5 районах вообще не было утвержденных редакторов, а в 14 они не справлялись со своей работой. В 27 районках не было зам. редакторов. Среди 39 имеющихся замов 2/3 - с начальным образованием. Среди рядовых литсотрудников из 106 человек высшее образование имелось у одного, еще один получил образование в газетном техникуме12.
Областную школу решено было открывать в Кургане. От совпартшколы ей досталось каменное 3-этажное учебное здание по адресу ул. Советская, 67 и несколько зданий под общежития. Организовали ее с 10 марта, не имея ни преподавателей специальных предметов, ни методического обеспечения, ни хорошей библиотеки и других учебно-вспомогательных подразделений. Челябинский обком в такой ситуации обратился в Отдел печати и издательств ЦК с просьбой о содействии. Выслали только типовой учебный план и руководящие указания. Приводим вариант плана 1935/36 уч. года13.
Дисциплины 1 курс 2 курс Всего
Общеобразовательные дисциплины Родной язык Литература География (физич., эконом. и полит.) 268 ч. 160 ч. 220 ч. 115 ч. 140 ч. 383 ч. 300 ч. 220 ч.
Социально-экономические дисциплины История России и народов СССР Всеобщая история Политическая экономия История ВКП(б) Ленинизм Экономическая политика
140 ч. 180 ч. 100 ч. 40 ч. 240 ч. 128 ч. 120 ч. 140 ч. 180 ч. 100 ч. 280 ч. 128 ч. 120 ч.
Газетные дисциплины Редактирование и массовая работа большевистской печати Газетная техника Производственная практика Военное дело (военно-технич. дело и во-енно-полит. воспитание) 170 ч. 60 ч. 50 ч. 150 ч. 2 месяца 50 ч. 320 ч. 60 ч. 300 ч. 100 ч.
Сельскохозяйственные дисциплины Сельскохозяйственные дисциплины Резерв Зачеты 30 ч. 10 ч. 60 ч. 30 ч. 12 ч. 120ч.(с вы-пуск. экз.) 60 ч. 22 ч. 180 ч.
Всего: 1488 ч. 1404 ч. 2992 ч.
В дальнейшем план претерпевал изменения. В следующем учебном
году (в пору отнесения школ к ведению Ученого Комитета по заведованию учеными и учебными учреждениями при ЦИК СССР) увеличилось количество часов на русский язык (до 441) и литературу (до 350), «чтобы поднять общую грамотность и культурность» учащихся; были исключены эконом. политика и сельскохозяйственные дисциплины «для устранения многопредметности и как ненужные в условиях газетной школы», а также резервные часы; зато вводились лекционные курсы «История большевистской печати» (28 ч.) и «Конституция СССР» (35 ч.).
Лекциям отводилось все больше места: теперь их вместо 1/3 общего количества занятий должно было стать не менее половины. При этом указывалось, что по газетным дисциплинам (теперь их именуют техникой газетного дела и практикой газетной работы), напротив, лекции должны сводиться к минимуму: так, по практике газетной работы только 15% часов должно было быть лекционными, остальные планировались практическими, по технике газетного дела 56 из 76 часов - «практические занятия в типолаборатории». В школе должна была обязательно существовать печатная учебная газета. Все это позволяет говорить о предполагавшейся практико-ориентированной направленности газетной подготовки.
Уточнялся тип школ. В материалах, подготовленных Учкомом, значится, что они представляют собой «тип среднего газетного учебного заведения» и «должны готовить квалифицированных, политически грамотных и культурных работников среднего звена районной печати - секретарей редакций, заведующих отделами, инструкторов и литературных работников и частично заместителей редакторов». По мнению разработчиков программы, свою роль они могут выполнить в случае, если приниматься в них будут «члены партии, члены комсомола, беспартийные общественники, имеющие некоторый опыт низовой газетной работы и обладающие образованием не ниже чем в объеме 7-летней школы»14.
Методические рекомендации Учкома и ЦК ВКП(б) прямо ориентировали школы на привлечение к работе в них «знатоков газетного дела». А вот с этим были проблемы. Например, в том же Кургане. Первый набор в школу был осуществлен в марте 1936 г. (более 70 чел.), второй - в сентябре того же года (48 чел.). Более сотни студентов уже осваивали газетную работу, а между тем и через год после первого набора в школе все еще не было ни одного преподавателя „.по газетным дисциплинам. Эти предметы пока вообще не изучались, их заменяли общеобразовательными. Только весной 1937 года в Челябинск приезжает специалист - «свежий» выпускник ВКИЖа 28-летний Леонид Семенович Баранов. Его назначают директором школы, он же начинает вести газетные дисциплины, но...у него не было никакого опыта работы в газете (в институт журналистики он был командирован в свое время как работник райкома партии). К тому же на него свалилось много проблем и помимо преподавания.
Весь 1937 год школа жила.без стабильного финансирования. Напомним, что на рубеже 1936 и 1937 годов газетные школы «зависли»
между Наркомпросом и Ученым комитетом ВЦИК. С местных бюджетов их поснимали, а в союзный по линии Учкома включить не успели. Можно себе представить, чем это обернулось для директоров, в том числе для Баранова. 27.06.37 г. он в отчаянии сообщает в Учком, что областные организации (ОблОНО и ОблФО) финансировать школу отказываются («газетная школа нам не подведомственна»), текущий счет в Курганском отделении госбанка часто подвергается аресту15.
А между тем за неделю до даты написания Барановым письма в Москву вышло постановление Совнаркома № 641 «О финансировании совпартшкол и школ по подготовке газетных и культпросветработников», по которому Челябинской области выделялось 881 тыс. рублей (это на Курганскую газетную и Златоустовскую культпросветшколу вместе)16. Заметим, что Баранов, руководствуясь спущенными указаниями, в мае «запрашивал» в смете 904 801 р. только на свою школу17. Положение сложилось критическое. До конца года на нужды школы областными организациями было «разнаряжено» 414 тыс., а реально за полугодие было перечислено 361 000 р., из которых 322 500 уже израсходованы. Выходит, рассчитывать приходилось в оставшиеся полгода на 92 100 р. Этих денег не хватило бы даже на стипендии, не говоря уж о других тратах18. Ясно, что директор, так же, как и его коллеги из других школ, просил дополнительных ассигнований.
Обком его поддержал. Сохранился черновик письма в ЦК о том, что июньское распоряжение Наркомфина о значительном снижении норм финансирования школ (в 1936/37 уч.г. расходы на 1 студента составляли 5300 р., из них 3000 р. на стипендии, а теперь 3455 р. - по нормам совпартшкол), ставит под угрозу само существование школы19. Видимо, ходатайства возымели действие: 4 ноября Совнарком - во изменение своего прежнего постановления - утвердил другие суммы на содержание совпартшкол и организованных на их базе политпросвет- и газетных школ. По нему Челябинской области выделялось уже 1 217 200 р.
Но проблема ведомственной подчиненности школ все не решалась. Отвечая на телефонный запрос ЦК ВКП(б) от 11.12.37 г. о состоянии школы, Баранов называл в качестве первоочередной задачи разрешение вопроса, «кому подведомственны газетные школы: органам Наркомпроса или комитету при ЦИК СССР»20. На деле это был вопрос о том, из какого бюджета они финансируются: из союзного или из местных. В действительности к тому времени в Москве он уже разрешился. В ответ на многочисленные обращения в ЦК ВКП(б) Учком получил резо-
люцию, гласившую: «нет никаких формальных данных считать газетные школы подчиненными Комитету»21.
С этого времени организационно-методическое руководство со стороны Учкома прекращается, и школа попадает в полную зависимость от воли местных партийных функционеров. А те видели в ней прежде всего не учебно-образовательный комплекс, а базу для проведения многочисленных, обязательных в то время курсов: курсов партийных пропагандистов, курсов комсомольских пропагандистов, курсов по переподготовке работников совхозных газет, районных газет, национальных газет и т.д. Так, уже на третьем месяце существования школы (с 5 июня 1936 г.) она приняла на 2-месячные курсы группу работников районных и политотдельских газет в составе 56 человек; тем же летом при ней начали работать постоянно действующие курсы пропагандистов22. Но как место проведения краткосрочных курсов школа не годилась по одной простой причине: она находилась в 200 км от областного центра, «в пыльном городе Кургане», лишенном хоть какой-нибудь культурной жизни и бедном по части журналистики. Не содействуя в решении проблемы постоянных кадров (для курсов иногда удавалось «выписать» лектора даже из Москвы), почти не заботясь о материально-технической базе школы, не вникая в сложнейшие методические вопросы, стоящие перед преподавателями, областные начальники, как только из Москвы потянуло холодком, избавились от школы как от лишней головной боли. Да и то сказать: какими-то достижениями она блеснуть не смогла.
Сменив менее чем за 3 года трех директоров, Челябинская школа сделала три выпуска. Первый состоялся 1 апреля 1938 года, он насчитывал 28 человек (из восьми десятков поступивших в марте 1936 г.23). Второй выпуск осуществлен через 3 месяца - в июле школу окончили 26 человек. В третий раз школа прощалась со студентами в январе 1939 года. Выпуск был самым многочисленным - 67 человек. Но назвать их окончившими курс школы с 2-годичным сроком обучения можно лишь с большой натяжкой. Если 37 человек - это остатки осеннего набора 1937 года, то остальные 30 - это слушатели 1-годичных курсов по подготовке и переподготовке руководящих работников районных газет, набранных в апреле 1938 года24. По плану их должны были учить до конца весны 1939 г. в течение 3 очных сессий, но выпустили в первой половине января. Видимо, ни в областном бюджете 1939 года, ни в бюджетах обкомов (ВКП(б) и ВЛКСМ) расходов на данную учебу газетчиков предусмотрено не было.
Участь Курганской разделили и все остальные школы, некоторые прекратили существование даже раньше. Вспомним, что в начале 1937 года школ было 19, через год осталось 1525. В дальнейшем закрылись не только те заведения, что были реорганизованы в середине 30-х гг. из совпартшкол, но и те школы, что существовали как газетные задолго до этого. Ликвидация в апреле 1938 года Ученого Комитета по заведованию учеными и учебными учреждениями при ЦИК СССР оказалась одной из причин спешного закрытия ВКИЖа: его сначала передали в ведение ЦК ВКП(б), а после обсуждения 16 июня на заседании Политбюро ЦК его судьбы - по предложению Отдела печати - закрыли совсем, передав здания и материальную базу в распоряжение ВЦСПС, а типографию оставив в распоряжении Отдела печати и издательств ЦК для использования Высшей школой пропагандистов и газетных работников им. Я.М. Свердлова26. В очередной раз идеей организации правильного систематического образования журналистов пожертвовали во имя решения сиюминутной и менее затратной задачи повышения квалификации и переподготовки действующих работников.
Таким образом, к концу 30-х годов из довольно разветвленной сети журналистских учебных заведений остались только КИЖи, подчиненные образовательному ведомству. Их дальнейшее функционирование, а также реорганизация системы журналистского образования в 40-е годы («передислокация» ее в классические университеты) находились в ведении его чиновников, решавших вопросы без участия профессиональных кругов. Таким образом и было заложено основание для глубокой пропасти между образовательными структурами и медиаиндустрией, определяющей и сегодня ситуацию в деле подготовки и переподготовки журналистских кадров.
Fateeva Irina Anatolevna - head of the department of journalism, Chelyabinsk State University, associate professor, candidate of philological sciences
Journalism professional training of 1920-1930 years in the system of formal education: the forms of existence and cooperation with social institutions
In this article the problems of journalism professional training in its first historical period and in our time are discussed. The author analyses experience of the State institute of journalism (1921-1938), Leningrad newspaper college,
Serpuchov and Chelyabinsk newspaper schools and tells about soviet and party institutes, which direct their work.
Фатеева Ирина Анатольевна - зав. кафедрой журналистики Челябинского государственного университета, доцент, кандидат филологических наук.
Примечания:
1 Например, в 1936 году в Московском КИЖе были запланированы 3-месячные курсы для работников областных, краевых и республиканских газет (в 3 захода: для зав. партотделами, зав. отделами информации и сельскохозяйственными отделами) и 2-месячные курсы для редакторов районных газет (5 созывов), а в Ленинградском и Всеукраинском КИЖах - для редакторов газет политотделов, совхозов, наркомсовхозов и Наркомпищепрома. О местных курсах на базе газетных школ см. далее.
2 Таловов В.П. Журналистское образование в СССР. Л., 1990. С. 34.
3 В литературе также встречаются упоминания о школах газетных техников. Не понятно пока, как они соотносятся с газетучами, поэтому мы будем все учреждения профессионального образования уровня ниже техникумов называть газетными школами.
4 Гус М. За газетные кадры! М.-Л.: Работник просвещения, 1930. С. 104105.
5 Таловов В.П. Указ. соч. С. 43.
6 ГАРФ. Ф. 5214. Оп. 1. Д. 41. Л. 50.
7 В ведение этого органа попали в основном те вузы, которые в 20-е годы назывались комвузами и пользовались особыми привилегиями в материальном и вещевом снабжении (Институты Красной профессуры, Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова и т.д.)
8 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2298. Л. 9, 35, 43.
9 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2298. Л. 78.
10 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2298. Л. 49.
11 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 1. Д. 650. Л. 41.
12 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 1. Д. 650. Л.2-22.
13 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 1. Д. 650. Л. 28.
14 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2298. Л. 96-97.
15 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2279. Л. 17.
16 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2298. Л. 54.
17 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2279. Л. 3.
18 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2279. Л. 18.
19 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 1. Д. 650. Л. 68, 68 (обор.).
20 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 2. Д. 582. Л. 5-8.
21 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2298. Л. 106.
22 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 1. Д. 650. Л. 70-76, 98 и др.
23 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 1. Д. 650. Л. 57.
24 ГАЧО. Ф. 288. Оп. 2. Д. 582. Л. 13-18, 26-27, 37-38, 57-59.
25 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2298. Л. 79.
26 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1000. Л. 12, 23.
