CC BY
49
fi|
ПРОБЛЕМЫ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
УДК 338.439.02 001: 10.24411/2587-6740-2017-16016
ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ СТАТИСТИКА — К ЧЕМУ ВЕДУТ ВЫДУМАННЫЕ ЦИФРЫ
Д.И. Рухович, Д.А. Шаповалов, А.Л. Куляница, П.В. Королева
По мере временного удаления от периода советской власти сельскохозяйственная статистика России все дальше отрывается от реальности. К 2015 г. стали возможны величины посевной некоторых областей и районов, превышающие физические площади земель, на которые можно загнать сельскохозяйственную технику. При откровенном непонимании, сколько и какой земли в стране есть и как она обрабатывается, принимается правительственное решение об увеличении площади пашни за счет залежных земель. Реальные данные показывают, что с 1985 г. идет не просто заброс, а снижение интенсивности использования сельскохозяйственных земель. Снижение интенсивности эксплуатации прямо пропорционально типу почвы. Если подзолистые почвы выходят из оборота почти полностью, то интенсивность эксплуатации черноземов не снижается, а местами даже растет. По сути, поправки к закону об обороте сельскохозяйственных земель 2016 г., позволяют наказывать людей лишь за то, что они родились и живут в Нечерноземье. Предлагаемый путь экстенсивного развития сельского хозяйства в виде принудительного увеличения площади пашни, аналогичен провальной политике 1954 г. — бездумному освоению целины.
Ключевые слова: заброс земель, интенсивность землепользования, продовольственная безопасность, засуха, валовой сбор зерновых, дистанционный мониторинг.
Введение
Продовольственное эмбарго привело к пониманию того, что продовольственная безопасность России может быть под угрозой. Собственно, под угрозой она находится очень давно, так как Россия не обеспечивает себя ни семенами, ни гербицидами, ни современной техникой типа сеялок прямого сева. Очевидно, что выводы были сделаны, так как по ним (выводам) стали модифицировать закон об обороте сельскохозяйственных земель [11, 12]. Модификация закона показала, что со времен Н.С. Хрущева в понимании сути происходящего в сельском хозяйстве у руководства страны ничего не поменялось. Опять предложено увеличить количество пашни за счет вовлечения в сельскохозяйственный оборот целинно-залеж-ных земель. Идеи 1954 и 2014 гг. удивительно совпадают.
Вполне очевидно, что действия сейчас и тогда направлены на достижение благих целей — накормить страну и обеспечить продовольственную безопасность. Вопрос лишь в том, что исходные данные, на которых были построены модели увеличения валового сбора сельскохозяйственной продукции, были не верны тогда и не верны сейчас. Закон об обороте земель в версии 2016 г. основан на выдуманных данных, как и мероприятия по освоению целины. В основе действий правительства лежит и лежала статистика, совершенно не отражающая действительность, а часто еще и подстраивающаяся под желания самого правительства. Это привело к катастрофе тогда, может привести и сейчас.
Цель данной статьи — продемонстрировать возможность объективного мониторинга реальной ситуации в сельском хозяйстве и оценить степень искажения реальности статистикой. Второй целью является возможность показать, как изменение данных с выдуманных
на реальные может и должно повлиять на принятие правильных управленческих решений.
Объекты исследования
1. Земли сельскохозяйственного назначения Российской Федерации в целом и земли Тульской области в частности.
2. Образы реального объекта (сельскохозяйственных земель России) в виде двух баз данных федеральной службы государственной статистики (ФСГС) [10]: единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) [4] и базы данных показателей муниципальных образований (БДПМО) [2].
Методы исследования
1. Традиционный метод наземного обследования. В нашем случае визуальная фиксация с использованием GPS (ГЛОНАСС) типов землепользования сельскохозяйственных полей России.
2. Метод ручного дешифрирования данных дистанционного зондирования (ДДЗ) с пространственным разрешением 1-2 м. Метод использован во вполне традиционном режиме — определение появления на полях дре-весно-кустарниковой растительности.
3. Технология ретроспективного мониторинга почвенно-земельного покрова [3, 13]. Основана на дешифрировании ДДЗ, полученных на всю территорию исследования с 1968 по 2016 гг. Технология опубликована авторами в 2013 г. Она позволяет отследить изменение типов землепользования за последние 48-50 лет и составить по десятилетиям карты фактического землепользования в масштабе 1:10000, то есть на каждое поле.
4. Технология автоматизированного определения интенсивности эксплуатации земель на основе оригинальной авторской технологии СОЛП [6, 7, 14]. Технология базируется на
анализе кадров Ьагк^, полученных с 1984 по 2016 гг. Интенсивность эксплуатации измеряется в частоте обработки сельскохозяйственного поля. Постулируется, что при обработке поле лишается растительности и проходит стадию открытой поверхности почвы (ОПП). Чем чаще встречается ОПП на ДДЗ, тем интенсивнее обрабатываются сельскохозяйственные земли. В данной работе оценка частоты обработки полей проводилась по десятилетиям с 1984 по 2016 гг. Получены 3 карты частоты встречаемости открытой поверхности почвы (ЧВОПП). В данной технологии заброс земель является лишь одной из стадий снижения ЧВОПП до ноля. Но при этой технологии не нужны наземные маркеры заброса, ни прописанные в законе, ни получаемые при ручном дешифрировании ДДЗ на предмет появления древес-но-кустарниковой растительности (ДКР). Более того, одна-две обработки поля на десятилетие, отлично маскируют заброс земель по индикаторам закона об обороте земель и ликвидируют ДКР, но легко фиксируются на картах ЧВОПП, как фактически необрабатываемые земли.
Результаты и обсуждение
Площадь пахотных земель РФ меняется от источника к источнику. На 1985 г. (максимальная распаханность) площадь пашни оценивается в 133-134 млн га, при площади паров 7-14 млн га [1]. Эти числа получены ручным расчетом по бумажным картам землеустройства хозяйств (колхозов и совхозов) крупных масштабов (М 1:10000 и М 1:25000). Подсчеты велись институтами ГИПРОЗЕМ. К концу 1990-х годов ГИПРОЗЕМ был окончательно расформирован и данные статистики стали получать исключительно опросными методами. Данные ВСГС дают на 1990 г. площади посевов всех культур 118 млн га. Поскольку на настоящий момент карты сельскохозяйственных полей
(пашни) России крупного масштаба нет, то и проверить эти данные на всю территорию РФ не представляется возможным. Но можно проверить по отдельным субъектам федерации, на которые такие карты созданы по ДДЗ и верифицированы наземными изысканиями.
Детальные наземные изыскания по Тульской области позволили нам составить карту в масштабе 1:10000 всех пахотных угодий, которые когда-либо с 1968 по 2016 гг. были на территории области. Наши подсчеты показали, что всего пашни наблюдалось в Тульской области 1,49 млн га, а по данным ЕМИСС на 1990 г. посевная площадь равна 1,45 млн га. Принимая соотношение реальных и статистических данных по Тульской области за основу, можно утверждать, что пахотных земель в РФ не менее 120 млн га.
Проверить эти данные по БДПМО, к сожалению, невозможно, так как в этой базе содержится информация не ранее 2008 г. Фактически база данных муниципальных образований как бы компенсирует отсутствие данных ГИПРОЗЕМа, заменяя реальные расчеты по картам опросом административных районов (они же и муниципальные образования). Надо отдать должное, что данным ГИПРОЗЕМа руководство СССР к концу 1970-х годов перестало доверять. Борьба с приписками потребовала создать независимый контрольный орган в виде ВНИЦ «АИУС-Агроресурсы» [8] во главе с космонавтом П.В. Поповичем. Эта структура опиралась на дешифрирование ДДЗ и позволяла пресечь попадание в органы статистики некачественной или подложной информации с мест. Стоит ли говорить, что «АИУС-Агроре-сурсы» расформирован ранее ГИПРОЗЕМа.
Как видим, на период 1985-1990 гг. существовали три независимые структуры, получавшие статистические данные о сельскохозяйственных землях России: центральное статистическое управление, ГИПРОЗЕМ, «АИУС-Агроре-сурсы». Современные методы, позволившие создать электронную карту сельскохозяйственных угодий Тульской области в масштабе 1:10000, дали возможность проверить и подтвердить данные советского периода.
Теперь следует рассмотреть данные 2015 г. Сравнение данных Тульской области по ЕМИСС и БДПМО показывают расхождение в 1,4 раза. По ЕМИСС площадь посевной равняется 0,78 млн га, а по БДПМО — 1,08 млн га. Фиксируется уменьшение площади обрабатываемых земель то ли в 2, то ли в 1,5 раза по сравнению с 1990 г. В 2014 г. расхождение было значительно меньше и в другую сторону — 0,74 млн га (ЕМИСС) и 0,69 млн га (БДПМО). В период с 2012 по 2014 гг. картина несоответствий не менялась (табл. 1). Расхождение столь важных для сельского хозяйства чисел, как площадь пашни, требует рассмотрения источников в более детальном масштабе. Необходимо понять, каким числам верить и верить ли им вообще.
Таблица 1
Посевная площадь Тульской области, тыс. га
Источник данных 2012 2013 2014 2015
ЕМИСС 733,4 739,4 742,7 780,8
БДПМО 684,8 690,0 697,1 979,2
В данной части работы отметим, что к настоящему моменту мы не только не имеем независимого контроля за статистическими данными, но и видим бесконтрольное расхождение вполне официальных данных, единственной статистической службы России.
Как мы уже говорили, текущая статистика собирается с муниципальных образований (ранее это были административные районы). Действительно, суммируя данные по муниципальным образованиям Тульской области мы получаем, что площадь пашни выросла с 2014 по 2015 гг. в 1,56 раза. Удивительным образом полуторное увеличение пашни наблюдается почти по всем районам Тульской области, но полтора раза не предел. Площадь посевной Плавского района с 2012 по 2015 гг. выросла с 45 тыс. га до 94 тыс. га, то есть почти в 2 раза. Но площадь Плавского района составляет всего 102 тыс. га, то есть официальная статистика допускает распаханность района в 92%. Согласитесь, что число совершенно не реальное. По нашим данным (карта сельскохозяйственных угодий электронная в масштабе 1:10000), площадь пашни Плавского района никогда не превышала 71 тыс. га с 1968 по 2016 г. Наша площадь сельскохозяйственных угодий Тульской области сформирована независимо по каждому полю и превышает по точности советские данные. Превышение точности достигнуто оцифровкой всех карт ГИПРОЗЕМа на исследуемую область, по которым проведены советские расчеты, что позволило найти, выявить и исправить ошибки бумажных карт. К этому следует добавить, что площадь возделываемых земель Плавского района никогда не опускалась ниже 67 тыс. га.
Наземные изыскания в Плавском районе проводились в 2012, 2013, 2014, 2015 и 2016 гг. Плавский район один из самых плодородных в Тульской области с преобладанием черноземов выщелоченных. Но территория района расчленена реками и оврагами, имеет большое количество дорог, города и леса. Физически невозможно распахать более 75% территории района. Невозможно и забросить плодородные земли, так как их эксплуатация коммерчески оправдана. Величины пашни по электронной карте в масштабе 1:10000 наземными изысканиями были полностью подтверждены. Площадь пашни снижалась с 70,7 тыс. га до 67,9 тыс. га, составляя на 2015 г. порядка 69 тыс. га.
В целом можно утверждать, что по Тульской области площади пашни и по ЕМИСС и по БДПМО не имеют к действительности практически никакого отношения. Более того, судя по всему, эти данные конъюнктурны, что мы и постараемся показать ниже. Не сложно предположить, что и данные по стране в целом, как сумма данных по субъектам федерации, не дорого стоят.
Отметим, что данные не только расходятся между собой, но и полностью оторваны от реальности, что позволяет давать статистические данные пашни даже больше физической площади земель района (за вычетом лесов, рек и городов).
ФСГС не содержит в своих базах реальных величин пахотных земель по крайней мере за последние годы. Ранее нами было показа-
но, что данные по валовым сборам зерновых в 2010 и 2014 гг. так же не соответствовали действительности и привели к большому экономическому ущербу [5]. В 2010 г. при ошибочно диагностированной засухе, в начале спешно был запрещен экспорт зерновых, а затем, еще до получения нового урожая, запрет столь же спешно был снят. В результате были испорчены (практически сгнили) миллионы тонн зерна, собранные в Южном федеральном округе, так как негде было хранить урожай озимых. В 2014 г. ситуация была диаметрально противоположной. Ошибочно признанный большой урожай зерновых привел к интенсивному вывозу из страны зерна, который был пресечен запретом на погрузку зерна в вагоны. Статистика в оба года выдала правительству то, что оно хотело услышать, не осуществив подачу реальных данных.
В настоящее время разворачивается борьба с забросом земель. Казалось бы, борьба должна базироваться на точных знаниях — где, сколько и какой земли не эксплуатируется. Но, как мы уже писали, никаких документальных источников получения такой информации у ФСГС нет, а следовательно, нет и у правительства.
Сколько же заброшенных земель в России сейчас и на момент начала компании по борьбе с забросом? Величины колеблются от 4,9 млн га до 55 млн га. Минимальные цифры обусловлены юридически переведенными в залежь землями, максимальные — расчетами по посевной.
Можно ли верить минимальным данным? Нельзя. Составление карт сельскохозяйственных угодий Краснодарского края и сравнение их с кадастровыми картами показывают, что часть фактически обрабатываемых на 20102015 гг. земель выведена их сельскохозяйственного оборота юридически. Собственно, почему бы и нет? Если нет контроля, то собственнику выгодно утаить часть реальной пашни. То есть минимальная величина заброса не имеет под собой никакого основания.
Если не брать странные цифры по юридически оформленной залежи, то остается сравнить величины посевной. По ЕМИСС, минимальная площадь посевной наблюдалась в 2007 г. и составляла 74758,54 тыс. га или где-то 75 млн га. То есть по ЕМИСС с 1990 по 2007 гг. заброшено 43 млн га. Добавив разночтения между ЕМИСС и площадями на 1985 г. по ГИ-ПРОЗЕМу, получаем 55 млн га. Можно ли верить этим расчетам? Опять же нет. Площадь посевной по ЕМИСС на 1990 г. практически соответствует площади пашни, но уже к концу 1990-х годов это скорее всего не так.
Удивительным образом минимальные площади пашни для Тульской области наблюдаются в том же 2007 г. и составляют 647,08 тыс. га. Получается, что площадь посевной сократилась более чем в 2 раза. И нужно отметить, что опять же по всем районам. Но как мы уже указывали выше, площадь пашни Плавско-го района за весь период наблюдений с 1968 по 2016 гг. колебалась в очень небольших пределах от 65 тыс. га до 71 тыс. га. Это подтверждается небольшим количеством сельскохозяйственных земель с многолетней растительностью от бурьянного перелога до древесно-кустарниковой растительности.
Таблица 2 Список безоблачных сцен 1.ап<^ 5, 7, 8 на Плавский, Арсеньевский и Чернский районы Тульской области
Теперь следует рассмотреть соседний с Плавским район Тульской области — Арсеньевский. Как и следовало ожидать, по БДПМО с 2012 по 2015 гг. произошло резкое увеличение площади пашни с 20 тыс. га до 35 тыс. га. Но Арсеньевский район практически антипод Плавскому. В районе преобладают низкоплодородные подзолистые почвы с избыточным увлажнением. На территории района множество лесов. С 1990 по 2012 гг. на 23 тыс. га пашни района появилась древесно-кустарниковая растительность. Наши данные показывают, что площадь пашни Арсеньевского района составляла на 1985-1990 гг. 60 тыс. га. Снижение площади обрабатываемых земель практически доходило до 37 тыс. га. на 2011-2012 гг.
Таким образом, статистика по Тульской области явно подгоняется под какие-то задачи без учета реального плодородия, реально возможных обрабатываемых площадей и т.д. При этом статистика Тульской области приятно коррелирует со статистикой посевных площадей России.
Получается, что из статистических данных невозможно получить ни нижнюю, ни верхнюю границу заброса, то есть невозможно определить масштаб проблемы.
Фиксируем, что на настоящий момент ФСГС не дает реальных данных по заброшенным землям и их расположению. Следовательно, расчеты на увеличение валового сбора за счет карательных мер закона об обороте сельскохозяйственных земель не обоснованы ничем.
Федеральная статистика дает все менее реальные данные по мере удаления от данных ГИПРОЗЕМа. Но есть составляющая, которая и в данных ГИПРОЗЕМа исходно не соответствовала реальности — качество земель. Принятый при СССР бал бонитета давался в среднем по региону. Дальше он просто умножался на площадь пашни и получались балло-гектары. При таком подходе соседние административные районы, как правило, не отличались официально по качеству земли. Современная статистика практически не обладает данными о качестве земель. Но, ожидая увеличение валовых сборов при расширении площади пашни,
предполагается, что вовлекаемые земли дадут эффект роста урожайности. Как и в 1954 г., вовлечение земель в сельскохозяйственный оборот потребует затрат. В 1954 г. техника целевыми указаниями распределялась на целину. Как сейчас известно, техники категорически не хватало, то есть обеспеченность техникой старопахотных территорий снизилась. Дефицит техники наблюдается и сейчас. Требование об увеличении площади пашни должно привести к распылению техники по большим территориям. Так оправдано ли такое требование?
Для ответа на этот вопрос необходимо досконально знать — где, сколько и какой земли заброшено. Только в этом случае маневр техникой может иметь экономическое оправдание, или наоборот выявить его полную бессмысленность.
Рассмотрим все ту же Тульскую область. На рисунках 1, 2 даны карты интенсивности эксплуатации трех районов области — Черн-ского, Плавского и Арсеньевского. Поскольку экономические расчеты можно вести только по отдельным полям, то отображать на рисунках всю область совершенно бессмысленно.
На рисунке 1А дана средняя интенсивность эксплуатации земель, рассчитанная для каждого элемента разрешения 1_ап<^а1 (30x30 м) с 1984 по 2015 гг. Всего использовано 34 кадра (табл. 2). Совершенно очевидно, что интенсивность растет с запада на восток, составляя диапазон от 0 до 80%. Поскольку не существует технологий обработки земель, где земля обрабатывается 2 и менее раз за 10 лет, то карта на рисунке 1А демонстрирует, что часть земель фактически заброшена, то есть не обрабатывается, но в состояние залежи может еще и не перейти. Количество таких земель уменьшается с запада на восток. Напомним, что на карте даны только те земли, которые в период с 1968 по 2016 гг. хотя бы 1 раз распахивались. Территории лесов, рек, городов, дорог и т.д. на карте нами вообще не показаны. На рисунке 1Б дана почвенная карта [9]. Как видим, на карте присутствует 7 типов почв, сменяющих друг друга с запада на восток: дерново-среднепод-золистые, дерново-слабоподзолистые, светло-серые лесные, серые лесные, темно-серые
№ Имя каталога/ Дата
снимка название сцены съемки
1 LT51780231985136KIS00 16.05.1985
2 LT51780231985216XXX03 04.08.1985
3 LT51780231986123XXX02 03.05.1986
4 LT51780231986171XXX04 20.06.1986
5 LT51780231986187XXX03 06.07.1986
6 LT51780231986347XXX03 13.12.1986
7 LT51780231987302KIS00 29.10.1987
8 LT51780231988273KIS00 29.09.1988
9 LT51780231989147KIS00 27.05.1989
10 LT51780231989195KIS00 14.07.1989
11 LT51780231990134KIS01 14.05.1990
12 LT51780231991217XXX03 05.08.1991
13 LT51780231994193KIS00 19.07.1994
14 LT51780231994241KIS00 29.08.1994
15 LT51780231998092KIS00 02.04.1998
16 LT51780231998140KIS00 20.05.1998
17 LE71780231999279EDC00 06.10.1999
18 LE71780232000138SGS00 17.05.2000
19 LE71780232001124SGS01 04.05.2001
20 LE71780232002143SGS00 23.05.2002
21 LE71780232002239SGS01 27.08.2002
22 LE71780232002287SGS01 14.10.2002
23 LE71780232003146ASN00 26.05.2003
24 LT51780232003266MTI01 23.09.2003
25 LT51780232006226KIS02 14.08.2006
26 LT51780232007229M0R00 17.08.2007
27 LT51780232010221KIS01 09.08.2010
28 LT51780232011128KIS00 08.05.2011
29 LT51780232011208KIS01 27.07.2011
30 LT51780232011240KIS01 28.08.2011
31 LC81780232014088LGN00 29.03.2014
32 LC81780232014232LGN00 20.08.2014
33 LC81780232014264LGN00 21.09.2014
34 LC81780232014296LGN00 23.10.2014
Рис. 1. А — Карта частоты встречаемости ОПП 1985-2014 гг., цифрами обозначены районы Тульской области: Арсеньевский (1), Плавский (2), Чернский (3), цветом обозначена частота встречаемости ОПП в %, линия А-Б разделяет исследуемую территорию по плодородию почв и интенсивности использования земель; Б — Фрагмент ГПК, индексами обозначены почвы: П2д — дерново-среднеподзолистые, П1д — дерново-слабоподзолистые, Л1 — светло-серые лесные, Л2 — серые лесные, Л3 — темно-серые лесные, Чоп — черноземы оподзоленные, Чв — черноземы выщелоченные.
Рис. 2. Карты частоты встречаемости ОПП, цифрами обозначены районы Тульской области: Арсеньевский (1), Плавский (2), Чернский (3), цветом обозначена частота встречаемости ОПП в %; А — 1985-1994 гг., Б — 1995-2004 гг., В — 2005-2014 гг.; Г — Расположение почвенных разрезов, цифрами обозначены почвы: 1 — дерново-сильноподзолистые, 2 — дерново-среднеподзолистые, 3 — дерново-слабоподзолистые, 4 — светло-серые лесные, 5 — серые лесные, 6 — темно-серые лесные, 7 — черноземы оподзоленные, 8 — черноземы выщелоченные, 9 — интразональные почвы, линия А-Б разделяет исследуемую территорию по плодородию почв и интенсивности использования земель.
лесные, черноземы оподзоленные и черноземы выщелоченные. Интенсивность эксплуатации земель и заброс находятся в тесной связи с типом почв.
Но заброс земель не есть единовременная акция — это процесс, который необходимо оценить во времени. Для этого карты частоты встречаемости открытой поверхности почвы нужно построить за разные периоды времени. На рисунке 2А-В даны три карты интенсивности эксплуатации земель по десятилетиям с 1984 по 2015 гг.
В первое десятилетие интенсивность эксплуатации земель не имеет столь резкого перехода с запада на восток (рис. 2А). От района к району интенсивность эксплуатации меняется от 37 до 49% в среднем, а от почвы к почве — от 28 до 48% (табл. 3, 4). Разница объясняется разными севооборотами, районированными при СССР для разных типов почв. На менее плодородных почвах (подзолистых) внедрялись кормовые севообороты с большой долей многолетних трав, а на наиболее плодородных (черноземы) вводились пропашные и зерновые севообороты. Пропашные севообороты требуют максимального количества обработок почвы, а кормовые минимального. Соответственно и время наличия ОПП при пропашном севообороте больше, что ведет к увеличению вероятности ее фиксации.
Но разница в интенсивности эксплуатации районов составляла 1,3 раза, а для почвенного покрова — 1,7 раза.
Ситуация резко меняется уже в следующем десятилетии (рис. 2Б). Арсеньевский и Плавский районы начинают отличаться в интенсивности эксплуатации в 2 раза — 21,5 и 43,1%
соответственно. Соотношение по типам почв достигает и вовсе 3 раз — от 14% для подзолистых почв до более 43% для черноземов. Фактически во второе десятилетие с 1995 по 2004 гг. эксплуатация подзолистых почв прекращена. То, что Арсеньевский район вообще имел пашню в этот период связано с наличием
Таблица 3
Данные по районам, средние значения интенсивности использования земель (в % от максимальной площади сельскохозяйственных угодий каждого района)
Район 1985-2014 1985-1999 2000-2014 1985-1994 1995-2004 2005-2014
Плавский 40,1 39,7 40,6 49,6 43,1 41,0
Арсеньевский 25,7 30,1 21,3 37,4 21,8 26,2
Чернский 30,6 33,2 28,0 41,3 27,0 33,0
Таблица 4
Данные по почвам, средние значения интенсивности использования земель (в % от площади каждой почвы)
Почвы 1985-2014 1985-1999 2000-2014 1985-1994 1995-2004 2005-2014
Дерново-среднеподзолистые 18,6 23,0 14,2 27,8 14,4 19,5
Дерново-слабоподзолистые 20,5 25,7 15,3 31,7 16,1 20,0
Светло-серые лесные 22,8 27,6 17,9 33,5 19,3 22,5
Серые лесные 28,2 31,9 24,5 39,9 25,3 28,9
Темно-серые лесные 30,2 35,1 25,4 43,9 26,6 29,5
Черноземы оподзоленные 36,8 37,8 35,9 47,6 35,6 39,4
Черноземы выщелоченные 40,4 39,1 41,7 48,2 43,2 42,7
А
Б
В
Г
Рис. 3. Зависимость интенсивности землепользования (частота встречаемости открытой поверхности почвы, %) от типов почв за различные временные периоды, индексами обозначены почвы: П2д — дерново-среднеподзолистые, П1д — дерново-слабоподзолистые, Л1 — светло-серые лесные, Л2 — серые лесные, Л3 — темно-серые лесные, Чоп — черноземы оподзоленные, Чв — черноземы выщелоченные.
на его территории черноземов по границе с Плавским районом. На рисунке 2Г дано расположение 1971 почвенного разреза на территорию трех районов. Разрезы нанесены на крупномасштабные карты ГИПРОЗЕМа. Это позволяет четко выявить связь между снижением интенсивности эксплуатации земель и почвенным покровом. Связь между типами почв и интенсивностью землепользования представлена на рисунке 3 и в таблице 4.
Интенсивность эксплуатации земель и их фактический заброс происходят с 1985 г. по настоящее время в зависимости от естественного плодородия почвенного покрова. Из эксплуатации выведены наименее плодородные почвы, обладающие низкой рентабельностью.
Арсеньевский район уже в период с 1985 по 1994 гг. имел неиспользуемые земли. Под неиспользуемыми (заброшенными) землями мы понимаем земли с интенсивностью эксплуатации 20% и менее. Это не означает собственно залежь, так как даже 2 обработки за 10 лет в состоянии удержать земли от бурьянного перелога и древесно-кустарниковой растительности. Таковых в первое десятилетие наблюдалось 20%, то есть обработке все еще подвергалось 48 тыс. га. В следующем десятилетии заброшенных земель стало 70%, то есть обрабатывалось только 18 тыс. га. В третьем десятилетии количество необрабатываемых земель снизилось до 63%, что дает количество обрабатываемых земель в 22 тыс. га. Эти цифры неплохо совпадают с данными о посевной 2012 г. в 20 тыс. га. Но еще лучше она соответствует количеству черноземов в районе. Резкое увеличение площади пашни в 2015 г. объяснить и подтвердить невозможно.
С Плавским районом картина несколько другая. Площади заброшенных земель составляли в эти же три периода 10, 26 и 20%. Обрабатывалось 63, 52 и 56 тыс. га. То есть данные БДПМО на 2012, 2013 и 2014 гг. (45, 48 и 50 тыс. га) явно занижены. А величина 94 тыс. га в 2015 г. Невозможна, исходя из площади района.
Чернский район по площадям черноземов занимает промежуточное место между Арсеньевским и Плавским. По картам интенсивности эксплуатации земель он имел в три
исследуемых десятилетия необрабатываемых земель — 24, 56 и 40%. Заброс происходил на подзолистых и серых лесных почвах. На период с 2005 по 2014 гг. обрабатывалось 58 тыс. га при статистических данных на 2012 г. — 48 тыс. га. Ручное дешифрирование подтверждает занижение официальной статистикой реальных данных. Увеличение площади пашни в 2015 г. до 89 тыс. га видится не соответствующим реальности, так как потребовало бы вовлечения в сельскохозяйственный оборот наименее плодородных земель. Более того, в один год (с 2014 по 2015 гг.) потребовалось бы раскорчевать и засеять большие территории.
Странность официальной площади посевной в 2015 г. и правильность наших расчетов подтверждается еще одной величиной — средней урожайностью зерновых. Урожайность с 2012 по 2014 гг. в Тульской области росла по всем районам, что хорошо соотносится с климатическими данными. Но в 2015 г. урожайность озимых падает прямо пропорционально увеличению площади посевной, что никакими климатическими данными не подтверждается. Валовые сборы зерновых и зернобобовых по ЕМИСС в Тульской области в 2014 и 2015 гг. практически не отличаются.
На основании наземных изысканий и ручного дешифрирования ДДЗ высокого разрешения можно с уверенностью сказать, что карты частоты встречаемости открытой поверхности почвы являются картами интенсивности эксплуатации земель и лучше отражают реальные площади землепользования и заброса земель, чем официальная статистика.
Заключение
Предположение правительства о массовой покупке сельскохозяйственных земель с целью перепродажи основаны на выдуманных данных федеральной службы статистики. Вывод земель из сельскохозяйственного оборота, а точнее снижение интенсивности эксплуатации земель, пропорционально их естественному плодородию. Рыночные условия с отсутствием механизма дотаций, основанного на реальной оценке качества земель, делают коммерчески невыгодным возделывание земель с плодородием ниже темно-серой лесной
почвы, то есть для Русской равнины севернее юга Тульской области. Если к этому добавить естественную депопуляцию населения на этих же территориях (табл. 5), которая началась еще при советской власти, то закон провоцирует катастрофу.
Ошибки управления часто основаны на неверных исходных данных. Современная сельскохозяйственная статистика не позволяет эффективно управлять отраслью.
Требование по массовому вовлечению в сельскохозяйственный оборот наименее продуктивных земель приведет в лучшем случае к массовым припискам, как в Тульской области, а в худшем случае — к распылению средств и столь же массовому снижению интенсификации сельского хозяйства.
В заключение хочется добавить, что валовые сборы зерновых, которыми гордится власть, и так происходят экстенсивно. Площадь посевов озимой пшеницы резко увеличилась по сравнению с советским периодом (с 9 до 13 млн га) за счет практически полной ликвидации в севообороте трав. Сейчас идут массовые стихийные эксперименты по переходу на монокультуру пшеницы за счет увеличения доз гербицидов. То есть увеличение площади посевов пшеницы за счет эксплуатации наиболее плодородных земель не привело к достижению валовых сборов советского периода, полученных с меньших площадей и менее плодородных земель.
Увеличение урожаев последних лет, включая 2016 г. — следствие хороших погодных условий и расширения посевов зерновых за счет других культур.
Конечно, ГИПРОЗЕМ и ВНИЦ «АИУС-Агро-ресурсы» возродить сложно, но наука не стоит
Таблица 5
Численность населения Арсеньевского района
Год Население Год Население
1959 20110 2011 10358
1979 16398 2012 10174
1989 14209 2013 10119
2002 12730 2014 10082
2009 12702 2015 9937
2010 10347 2016 9760
А
Б
ПРОБЛЕМЫ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
на месте. Есть методы, позволяющие получать адекватную информацию о сельском хозяйстве и даже более точную, чем при СССР. Предложенный метод мониторинга интенсивности эксплуатации почвенно-земельного покрова уже позволяет опираться на реальную картину состояния главного ресурса страны.
Литература
1. Агроэкологическое состояние и перспективы использования земель, выбывших из активного сельскохозяйственного производства: коллективная монография; под ред. Г.А. Романенко. М., 2008. 64 с.
2. Базы данных показателей муниципальных образований (БДПМО). URL: http://www.gks.ru/free_ doc/new_site/bd_munst/munst.htm
3. Брызжев А.В., Рухович Д.И., Королева П.В., Калинина Н.В., Вильчевская Е.В., Долинина Е.А., Рухович С.В. Организация ретроспективного мониторинга почвен-но-земельного покрова Азовского района Ростовской области // Почвоведение. 2013. № 11. С. 1294-1307.
4. Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС). URL: https://www. fedstat.ru/indicator/31328.do
5. Рухович Д.И., Шаповалов Д.А. Продовольственная безопасность России: взгляд из космоса на засуху и урожай // Власть. 2015. № 8. С. 101-107.
6. Рухович Д.И., Рухович А.Д., Рухович Д.Д., Симакова М.С., Куляница А.Л., Брызжев А.В., Королева П.В. Построение карт усредненных спектральных отклонений от линии почв и их сравнение с традиционными почвенными картами // Почвоведение. 2016. № 7. С. 794-812.
7. Рухович Д.И., Рухович А.Д., Рухович Д.Д., Симакова М.С., Куляница А.Л., Брызжев А.В., Королева П.В. Информативность коэффициентов a и b линии почв для анализа материалов дистанционного зондирования // Почвоведение. 2016. № 8. С. 903-917.
8. Сазонов Н.В., Дедаев Ю.Н., Вандышева Н.М. Назад, в будущее — к 30-летию создания автоматизированной информационно-управляющей системы «АИУС-Агроресурсы» /ГИС-Ассоциация/ ИБ № 2 (69), 2009.
9. Симакова М.С., Рухович Д.И., Королева П.В., Вильчевская Е.В., Калинина Н.В. Цифровая версия Государ-
ственной Почвенной Карты масштаба 1 : 1 млн, проблемы и решения // Почвоведение. 2012. № 4. С. 387-397.
10. Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/
11. Федеральный закон от 24.07.2002 № 101-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» (с изм. и доп., вступ. в силу с 15.07.2016). URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_37816/
12. Волков С.Н., Шаповалов Д.А., Клюшин П.В. Эффективное управление земельными ресурсами — основа продовольственной безопасности России// Международный сельскохозяйственный журнал. 2017. № 4. С. 12-15.
13. Рухович Д.И., Шаповалов Д.А. Об особенностях мониторинга почвенно-земельного покрова как информационной основы эффективного землепользования // Землеустройство, кадастр и мониторинг земель. 2015. № 12 (131). С. 31-49.
14. Рухович Д.И., Шаповалов Д.А. Исследование долгосрочной локальной изменчивости земельного покрова методом ретроспективного мониторинга // Московский экономический журнал. 2016. № 3. С. 6.
Об авторах:
Рухович Дмитрий Иосифович, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник, заведующий лабораторией,
ФГБНУ «Почвенный институт имени В.В. Докучаева» (119017 Россия, г. Москва, Пыжевский пер., д. 7, стр. 2), landmap@yandex.ru
Шаповалов Дмитрий Анатольевич, доктор технических наук, профессор, проректор по научной и инновационной деятельности, профессор кафедры
почвоведения, экологии и природопользования, ФГБОУ ВО «Государственный университет по землеустройству» (105064 Россия, г. Москва, ул. Казакова, д. 15),
ORKID: http://orcid.org/0000-0001-8268-911X, shapoval_ecology@mail.ru
Куляница Андрей Леонидович, доктор технических наук, заместитель директора,
ООО «АйТи Парма» (115114 Россия, г. Москва, ул. Кожевническая, д. 7, стр. 1), kulyanitsa@gmail.com
Королева Полина Владимировна, научный сотрудник,
ФГБНУ «Почвенный институт имени В.В. Докучаева» (119017 Россия, г. Москва, Пыжевский пер., д. 7, стр. 2), landmap@yandex.ru
RUSSIAN FOOD SECURITY AND STATE STATISTICS-WHAT THE IMAGINARY FIGURES LEAD TO
D.I. Rukhovich, D.A. Shapovalov, A.L. Kulyanitsa, P.V. Koroleva
As we temporarily remove from the Soviet period, Russia's agricultural statistics are moving farther away from reality. By 2015, some areas and areas in excess of the physical size of the land to which agricultural machinery could be planted were possible. With a clear misunderstanding of the amount of land in the country and how it is processed, a government decision is taken to increase the area of arable from the deposited land. The real data show that since 1985, the decrease in the intensity of use of agricultural land has not been a simple waste. The decrease in the intensity of exploitation is directly proportional to the type of soil If the podzol of the soil is almost entirely out of circulation, the intensity of exploitation of the black is not diminishing, but the places are even growing. In fact, the amendments to the Law on the turnover of agricultural land 2016 make it possible to punish people only for being born and living in play. The proposed path of extensive agricultural development as an enforced increase in the area of arable is similar to the policy of 1954 — thoughtless exploitation.
Keywords: land reclamation, land-use intensity, food security, drought, gross cereal collection, remote monitoring.
References
1. Agroecological status and prospects of use of lands out of active agricultural production: collective monograph; ed. by G.A. Romanenko. Moscow, 2008. 64 p.
2. Database of indicators of municipalities (BDPMO). URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/bd_munst/ munst.htm
3. Bryzzhev A.V., Rukhovich D.I., Koroleva P.V., Kalinina N.V., Vilchevskaya E.V., Dolinina E.A., Rukhovich S.V. Forecasting and organization of the retrospective monitoring of soil and land cover of the Azov district of Rostov region. Pochvovedenie = Eurasian soil science. 2013. No. 11. Pp. 1294-1307.
4. Unified interdepartmental information-statistical system (EMISS). URL: https://www.fedstat.ru/ indicator/31328.do
5. Rukhovich D.I., Shapovalov D.A. Food safety of Russia: a view from space on drought and the harvest. Vlast = Vlast. 2015. No. 8. Pp. 101-107.
About the authors:
6. Rukhovich D.I., Rukhovich A.D., Rukhovich D.D., Simakova M.S., Kulyanitsa A.L., Bryzzhev AV., Koroleva P.V. Mapping of the averaged spectral deviations from the line of soils and their comparison with the traditional soil maps are. Pochvovedenie = Eurasian soil science. 2016. No. 7. Pp. 794-812.
7. Rukhovich D.I., Rukhovich A.D., Rukhovich D.D., Simakova M.S., Kulyanitsa A.L., Bryzzhev AV., Koroleva P.V. The information content of the coefficients a and b of the line of soils for the analysis of remote sensing data. Pochvovedenie = Eurasian soil science. 2016. No. 8. Pp. 903-917.
8. Sazonov N.V., Dadaev Yu.N., Vandysheva N.M. Back to the future — the 30th anniversary of the creation of an automated information management system "AIUS-Agroresursy". GIS-Association. IB No. 2 (69), 2009.
9. Simakova M.S., Rukhovich D.I., Koroleva P.V., Vilchevskaya E.V., Kalinina N.V. The digital version of the State Soil Map of scale 1 : 1 million, problems and solutions. Pochvovedenie = Eurasian soil science. 2012. No. 4. Pp. 387-397.
10. Federal state statistics service. URL: http://www. gks.ru/
11. Federal law of 24.07.2002 No.101-FZ (as amended on 03.07.2016) "On turnover of agricultural lands" (rev. and ext., joined. in force 15.07.2016). URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_37816/
12. Volkov S.N., Shapovalov D.A., Klyushin P.V. Effective management of land resources is the basis of food security in Russia. Mezhdunarodnyj selskokhozyajstvennyj zhurnal = International agricultural journal. 2017. No. 4. Pp.12-15.
13. Rukhovich D.I., Shapovalov D.A. About the peculiarities of monitoring of soil and land cover information as a basis for effective land use. Zemleustrojstvo, kadastr i monitoring zemel = Land management, cadastre and land monitoring. 2015. No. 12 (131). Pp. 31-49.
14. Rukhovich D.I., Shapovalov D.A. Study of long-term local variability of land cover method of retrospective monitoring. Moskovskij ekonomicheskij zhurnal = Moscow economic journal. 2016. No. 3. P. 6.
Dmitry I. Rukhovich, candidate of biological sciences, leading researcher, head of laboratory, FGBNU V.V. Dokuchaev soil science institute (7 Pyzhevsky lane, Moscow, 119017 Russia), landmap@yandex.ru
Dmitry A. Shapovalov, doctor of technical sciences, professor, pro-rector for research and innovation, professor department of soil science, ecology and environmental sciences, State university of land use planning (15 Kazakova str., Moscow, 105064 Russia), ORKID: http://orcid.org/0000-0001-8268-911X, shapoval_ecology@mail.ru Andrey L. Kulyanitsa, doctor of technical sciences, deputy director, OOO "IT Parma" (7 Kozhevnicheskaya str., Moscow, 115114 Russia), kulyanitsa@gmail.com Polina V. Koroleva, researcher, FGBNU V.V. Dokuchaev soil science institute (7 Pyzhevsky lane, Moscow, 119017 Russia), landmap@yandex.ru
shapoval_ecology@mail.ru
