CC BY
367
Сапунов Р.П.
Аспирант, кафедра дисциплин уголовно-правового цикла Университет российской академии образования
ПРОБЛЕМЫ ОТГРАНИЧЕНИЯ ХИЩЕНИЯ ТРАСНПОРТНЫХ СРЕДСТВ ОТ НЕПРАВОМЕРНОГО ЗАВЛАДЕНИЯ ТРАНСПОРТНЫМ СРЕДСТВОМ БЕЗ
ЦЕЛИ ХИЩЕНИЯ
Аннотация
Автор статьи рассматривает спорные вопросы при квалификации таких преступлений как хищение транспортных средств и неправомерного завладения транспортными средствами. С целью совершенствования законодательства о неправомерном завладении транспортными средствами на обсуждение выносится ряд предложений и разъяснений особенностей данных деяний.
Ключевые слова: преступления в сфере экономики, неправомерное завладение транспортными средствами, угон, хищение
Keywords: crimes in economy sphere, a wrongful taking vehicles, stealing, plunder
Указанная в названии настоящей статьи проблематика давно дискутируется на страницах научной печати, обсуждается в стенах парламента и в обществе в целом.
Нормы главы 21 УК РФ ("Преступления против собственности") в целом обеспечивают охрану собственности как материальной основы создания "вокруг человека современной социальной среды, которая работает на улучшение его здоровья, образования, жилья, условий труда, повышения его доходов и личной конкурентоспособности" [14, 6]. Между тем именно сквозь призму интересов личности: равенства в степени защищенности и ответственности граждан в сфере охраны собственности отчетливо видны просчеты, допущенные законодателем при конструировании этих норм, их пробельность.
С точки зрения обывателя закон позволяет уходить от справедливого наказания профессиональным автоугонщикам, которые, даже в случае разоблачения строят свою линию защиты в соответствии со стремление переквалифицировать деяние на угон.
В этом аспекте показательны тезисы корреспондента одной из авторитетных юридических газет. Их суть заключается в том, что сегодня действующее законодательство позволяет трактовать угон автомобиля по двум принципиально разным статьям УК РФ - 158 ("Кража") и 166 ("Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения"). На взгляд автора, это без сомнения, способствует расцвету автопреступности, которая принимает угрожающие масштабы. Угоны без цели хищения происходят крайне редко, однако порой доказать умысел достаточно тяжело. Поэтому зачастую действия обвиняемых (подсудимых) переквалифицируются на угон, и воры спокойно избегают ответственности за совершение кражи, подвергаясь более мягкому наказанию [9].
Подобная точка зрения уже стала стереотипной в обществе. Не без оснований следует заметить, что такой подход не способствует укреплению авторитета правоохранительных органов и суда. Ведь граждане, не посвященные в тонкости юридических конструкций, рассматривают это как одну из законодательных лазеек, позволяющая избежать заслуженного наказания.
Но нас интересуют сугубо теоретические вопросы отграничения различных форм хищения от угона, а также проблемы квалификации преступлений в этой части и правоприменительные сложности в данной сфере.
Адекватная квалификация преступления - один из наиболее важных факторов функционирования системы уголовно-правового регулирования социальных отношений.
Ошибки в правоприменительной деятельности ведут к ослаблению действенности права, подрывают саму суть правового регулирования социальных отношений и возрождают иные социальные регуляторы, несопоставимые с идеалами современного демократического общества.
Квалификация преступления - процесс, который всегда носит оттенок субъективизма. Поэтому задача науки уголовного права - всесторонне исследовать те нюансы уголовно-правовых отношений, которые могут вызвать трудности в процессе правоприменения и максимально сблизить идею, заложенную в уголовно-правовой норме, и систему мер по ее практической реализации.
В теории отечественного уголовного права применительно к УК РФ общепринятым является деление преступлений против собственности, ответственность за которые установлена ст. ст. 158 - 168 главы 21 УК РФ на следующие три группы: 1) хищения чужого имущества в рассмотренных формах и виде; 2) иные корыстные преступления против собственности без цели хищения - вымогательство (ст. 163), причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165, в частности завладение и своим имуществом) и неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст. 166) и 3) уничтожение или повреждение имущества - умышленное (ст. 167) и по неосторожности (ст. 168) [20, 19-20; 6, 114].
Приведенное положение является основой для определения круга тех преступлений против собственности, которые необходимо отграничивать от хищений чужого имущества. Базируясь на этом положении и, кроме того, учитывая особенности признаков, присущих, с одной стороны, отдельным формам хищения чужого имущества и, с другой - отдельным видам иных преступлений против собственности, представляющих собой неправомерное завладение или пользование чужим имуществом либо уничтожение или повреждение чужого имущества, к предмету указанного отграничения следует отнести отграничение, во-первых, хищения в любых форме или виде от иных видов неправомерного завладения или пользования чужим имуществом, во-вторых, хищения в любых форме или виде от уничтожения или повреждения чужого имущества и, в-третьих, отдельных форм хищения от отдельных видов иных преступлений против собственности, составляющих неправомерное завладение или пользование чужим имуществом, а именно кражи, грабежа и разбоя от неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения, мошенничества, присвоения и растраты от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, грабежа, совершенного с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, и разбоя от вымогательства, совершенного с применением угрозы насилием либо насилия. При этом отграничение хищения в любых формах или виде от иных видов неправомерного завладения или пользования чужим имуществом отличается от отграничения отдельных форм хищения от отдельных видов иных преступлений против собственности, составляющих неправомерное завладение или пользование чужим имуществом, тем, что при первом указанные преступления отграничиваются друг от друга в самом общем выражении, крупным планом, а при втором - по специфическим, индивидуализирующим признакам, которыми характеризуются конкретные названные, с одной стороны, формы хищений и, с другой - виды неправомерного завладения или пользования чужим имуществом.
Состав преступления, предусмотренный ст. 166 УК РФ, можно охарактеризовать как проблемный. В нем нет четкости определений, однозначного толкования ни действий, ни
предмета, ни объекта, ни момента окончания данного преступления ни в теории, ни на практике. А оценка законодателем общественной опасности угонов, по сравнению с хищением имущества, недостаточно последовательна и однозначна.
Итак, как выше уже отмечалось, обязательным признаком завладения (угона, захвата) является неправомерность, то есть транспортное средство не должно принадлежать виновному на праве личной собственности или находиться в его правомерном владении, либо не закреплено за ним по службе, и он не имеет права им распоряжаться. Диспозиция первых частей ст. 166 и 211 УК РФ предусматривает не только тайное, но и открытое завладение транспортным средством, но без насилия или угрозы его применения, которые образуют квалифицирующие обстоятельства.
Объективная сторона преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 166 УК РФ и ч. 1 ст. 211 УК РФ, сходна с объективной стороной ст. 158 УК РФ, а ч. 2 и ч. 3 ст. 166 (211) УК РФ - с объективной стороной ст. 161 УК РФ, ст. 162 УК РФ и ст. 227 УК РФ соответственно. Вместе с тем отдельные признаки объективной стороны (время, место, способ совершения преступления) позволяют судить о характере деяния.
Ситуации, когда угонщик транспортного средства задержан в момент перемещения на нем, когда он оставил транспортное средство в гараже или у своего дома, когда он застигнут у транспортного средства, которое он не смог эксплуатировать по техническим причинам, схожи с хищениями. При таких обстоятельствах трудно четко разграничить угон и хищение. При устоявшейся в теории и на практике характеристике корыстной цели, необходимой для вменения хищения, ее в подобных ситуациях практически невозможно доказать, если только виновный сам не признается в этом.
До настоящего времени в разграничении угона и кражи транспортных средств имеются определенные сложности. Дело в том, что состав такого преступления, как кража, сконструирован так, что для привлечения к уголовной ответственности необходимо установление признаков его предмета, а именно чужого имущества, то есть не находящегося в собственности или законном владении виновного (ст. 158 УК РФ).
В российской уголовно-правовой литературе до сих пор не решен вопрос о значимости гражданско-правового деления имущества на движимое и недвижимое, беря за основу подвижность имущества как признак предмета хищения.
Предметом кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, можно признать любое транспортное средство. Определяющее значение для разграничения кражи и угона имеет субъективная сторона преступления.
Современные способы угона и краж автотранспортных средств достаточно широко рассмотрены в работе Ф.Х. Кульмашева [11, 229-233]. Он подразделяет угоны автомобилей на совершенные:
1) из закрытых гаражей, где угонщики используют различные орудия взлома: наборы отмычек для отпирания замков (гаража, двери и замка зажигания), устройства для взлома замков зажигания, сканеры для снятия сигнализации и т.д.;
2) на открытых стоянках либо оставленных без присмотра;
3) в присутствии водителей или владельцев транспортного средства, причем зачастую соединенного с насилием или с угрозой его применения.
Кража, грабеж и разбой отграничиваются от неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения по признакам, которые не присущи последнему полностью или частично. Первый признак, полностью, т.е. во всех случаях, несвойственный названному неправомерному завладению, - это цель хищения. Отсутствие данного признака зафиксировано как в наименовании ст. 166 УК РФ, которой установлена ответственность за указанное преступление, сформулированном как "неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения", так и в диспозиции ч. 1 этой статьи, где указано "без цели хищения". Второй
признак, который представляется возможным ранжировать в качестве частично не присущего указанному неправомерному завладению, выражается в том, что его предмет крайне ограничен по сравнению с предметом кражи, грабежа и разбоя, ибо им признаются только автомобиль или иное транспортное средство, а не любое чужое имущество. Этот признак также прямо назван в наименовании ст. 166 УК РФ и в диспозиции ее ч. 1. Третий, четвертый и пятый признаки, полностью несвойственные неправомерному завладению автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения, очерчены в предыдущем изложении и выражаются соответственно в том, что объектом этого преступления являются отношения собственности, не связанные с порядком распределения материальных благ, установленным в государстве; при его совершении отсутствует безвозмездное обращение чужого имущества в виде автомобиля или иного транспортного средства в пользу виновного или других лиц; его совершение не влечет, как правило, причинение ущерба собственнику или иному владельцу автомобиля или иного транспортного средства, равного стоимости этих предметов, причем исключение составляют случаи дорожно-транспортных происшествий, приведших к их серьезному повреждению вплоть до полной непригодности к последующей эксплуатации.
Совершенно обоснованно замечает В. Плохова: физическое завладение транспортным средством - разновидность действий, которыми совершается хищение. Просто в силу особенностей транспортного средства его изъятие и обращение в свою пользу происходит путем его передвижения. Особенность хищений - желание виновного получить возможность распорядиться изъятым по своему усмотрению в соответствии с его потребительскими свойствами до тех пор, пока его не разоблачат. Только трамвай и троллейбус нельзя изъять на таких основаниях. А весь другой транспорт чаще всего похищается путем завладения им и перемещения на нем. Редко его грузят на другой транспорт или подцепляют к нему. По сути дела, угонщик осуществляет все полномочия собственника: владеет, пользуется и распоряжается транспортным средством. Конечно, нарушаются тем самым отношения собственности [13].
Угон и захват воздушного судна происходят значительно реже по сравнению с аналогичными преступлениями, связанными с автотранспортным средством, и выступают зачастую в качестве реализации преступлений террористического характера. Наибольшее распространение такой формы терроризма произошло в 60 - 70-х гг. XX столетия, при этом отмечались высокая организованность, тщательность планирования, высокая профессиональная подготовка совершаемых преступлений. Однако начиная уже с 90-х гг. прошлого столетия количество захватов воздушных судов резко сократилось. Такое положение объясняется следующими причинами:
- правительства большинства государств стали занимать более твердую позицию в отношении требований преступников;
- специальные антитеррористические подразделения стали эффективнее противостоять захвату пассажиров в качестве заложников или попыткам угона воздушного судна;
- сам факт захвата воздушного судна приносит все меньше желаемых результатов, к тому же время полета самолета ограничено, а решение приземлиться руководители стран дают неохотно, опасаясь быть публично обвиненными в поддержке террористов [12, 67].
Угон и захват транспортного средства зачастую совершаются с целью хищения или реализации других преступлений корыстно-насильственной и террористической направленности, реже - из хулиганских побуждений.
В научных публикациях имеется радикальное предложение об исключении такого преступления как угон, и фактическом переводе неправомерного завладения транспортным средством в состав хищений. В. Плохова даже полагает, что при закреплении уголовно-правовой нормы в ст. 166 УК РФ нарушен конституционный
принцип определенности уголовно-правовой нормы: закон не выделил регистрируемые транспортные средства как источник повышенной опасности, не назвал действий, отличных от деяний при хищении, предложил практически недоказуемый в жизни критерий разграничения данных преступлений - хотел ли угонщик обогатиться за счет изъятого или только попользоваться транспортным средством, установил не соответствующие общественной опасности санкции за них. При применении данного состава преступления невозможно соблюсти принцип законности и равенства граждан перед законом и судом. Указанный автор предлагает исключить ст. 166 УК РФ, что позволит в зависимости от стадии, на которой обнаружится неправомерное завладение транспортным средством расценивать его с точки зрения оконченности или неоконченности хищений [13].
Такой же точки зрения придерживается и В. Широков: «ст. 166 вообще не нужна в Уголовном кодексе» [15]. При этом указанный автор приводит «житейское» обоснование такого предложения. В частности, он отмечает, что если угонщиков задержали на месте преступления (например, при попытке проникнуть в салон автомобиля) или при осуществлении операции "перехват", следует стереотипный ответ, что "хотели покататься". Предметом незаконного завладения могут быть самые различные вещи, но ни к одной из вещей законодатель не допускает такого либерального подхода, как к незаконному завладению автомобилем. Предположим, человек снял с веревки сушившуюся куртку и пытался с ней уйти, но был задержан. Его объяснение о том, что куртку он похищать не хотел, а хотел только поносить два-три дня, а потом вернуть ее на прежнее место, никто всерьез не воспримет. Если этот же человек вместо куртки неправомерно завладел автомобилем, был задержан и объяснил, что он хотел покататься, а потом поставить автомобиль на прежнее место, его заявление будет принято на веру. Одним из способов восстановления уважения к чужой собственности, автор видит в том, что ст. 166 УК РФ должна быть исключена в ее нынешнем виде, и вместо нее принята норма о хищении или вымогательстве автомобиля или иного транспортного средства по типу ст. ст. 226 и 229 УК РФ.
Еще раз отметим, что корыстная цель является главным ограничителем хищения от угона. В качестве примера можно привести следующий пример. Ленинским районным судом г. Комсомольска-на-Амуре Б. осужден по ч. 4 ст. 166 УК РФ. Он признан виновным в том, что вместе с неустановленным лицом под угрозой насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, завладел его автомашиной. В приговоре суд указал, что Б. совершил преступление из корыстных побуждений. Этот вывод суда из материалов дела не вытекает. Установлено, что после того, как потерпевший выпрыгнул из машины, Б. проехал какое-то расстояние, бросил машину и с неустановленным лицом ушел. При назначении наказания в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, суд указал, что осужденный Б. "не раскаялся и не принес извинения потерпевшему". Это обстоятельство кассационной инстанцией, равно как и указание на корыстные побуждения, из приговора исключены [7].
При отграничении хищений от неправомерного завладения транспортным средством без цели хищения следует также иметь ввиду следующее. Завладение как признак объективной стороны угона должно носить временный характер. Об этом свидетельствуют сами диспозиции ст. 166, 211 УК РФ. Именно временный характер пользования транспортом указывает на отсутствие признаков хищения, которое с этой точки зрения является окончательным (безвозвратным) обращением чужого имущества, то есть его присвоением.
Следовательно, деяние в виде временного использования должно оцениваться как временный факт осуществления господства над вещью. Виновный, фактически обладая
предметом посягательства, не претендует на право владения этой вещью. Суть такого посягательства заключается только во временном удержании (использовании) вещи.
Рассматриваемый признак обычно не поддается количественному определению, превращаясь в оценочное понятие, целиком зависящее от воли правоприменителя. Однако сама по себе длительность срока нахождения чужого имущества может свидетельствовать об обращении этого имущества в пользу виновного, то есть о совершении хищения [4, 4546].
Поэтому в литературе высказываются мнения о целесообразности определения верхней границы временного пользования чужим имуществом, превышение которой позволяло бы делать вывод о хищении. Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов в качестве такой границы со ссылкой на ст. 228 ГК РФ предлагают рассматривать истечение шестимесячного срока с момента фактического выбытия имущества из законного владения [3, 144]. Ю.А. Панова, В.И. Крайнов и ряд других авторов при определении такой границы исходят из требований уголовно-процессуального законодательства. По их мнению, в том случае, если транспортное средство в течение 3 - 10 суток после получения сообщения о совершенном преступлении обнаружено неповрежденным и неразукомплектованным, но лицо, совершившее угон, не установлено и нет данных или нет возможности на данном этапе установить истинный мотив деяния, такие действия следует квалифицировать по ч. 1 ст. 166 УК РФ; если же транспортное средство в указанные сроки не обнаружено, содеянное целесообразно квалифицировать как хищение [10, 89-90]. Именно так решается вопрос в ряде зарубежных стран. В Грузии и Испании неправомерное завладение имуществом на срок свыше двух суток признается хищением. Подобный прием как бы объективирует субъективную сторону временного позаимствования, что, безусловно, упрощает задачу правоприменителя.
Вместе с тем основополагающим принципом уголовного права является виновная ответственность, в соответствии с которым содержание субъективной стороны действий виновного определяется на момент их совершения. По этой причине даже длительный период времени не может превратить в хищение иное посягательство на собственность, если в нем изначально не было признаков хищения. Следовательно, установление в законе четких временных рамок позаимствования выглядело бы не вполне обоснованным. Таким образом, в этой ситуации можно рекомендовать судам обращать в большей степени внимание на выявление и исследование обстоятельств, свидетельствующих о намерениях виновного. В то же время на законодательном уровне, причем в общей норме, целесообразно было бы предусмотреть правило стимулирующе-профилактического характера, которое не позволяло бы судам назначать такие суровые виды наказания, как арест и лишение свободы на определенный срок, в случаях, когда виновный возвратит транспортное средство владельцу в течение трех суток в том же состоянии, в котором оно находилось на момент посягательства. Такая разновидность деятельного раскаяния и срок в трое суток не только учитывают позитивный опыт ряда иностранных государств, но и позволяют экономить меры уголовной репрессии, согласуются с основополагающими уголовно-правовыми принципами и, кроме всего прочего, равным образом учитывают интересы потерпевшего, виновного и правоохранительных органов. Ведь потерпевший заинтересован в скорейшем получении своего имущества, виновному представляется шанс избежать более сурового наказания, а правоохранительным органам очень важно сохранить время для борьбы с более тяжкими преступлениями.
Проведенное изучение уголовных дел и судебных решений по интересующей нас категории преступлений, основанное на материалах опубликованной судебной практики, а также посредством работы с архивными уголовными делами, позволило выявить основные признаки, влияющие на разграничение угона и хищения транспортного средства. Их перечень можно представить следующим образом.
Основными признаками направленности умысла виновного на хищение транспортного средства являются:
- продолжительность пользования автотранспортным средством;
- неоднократное использование, хотя бы и в течение короткого времени, автотранспортного средства;
- передача автомобиля или иного транспортного средства в пользование другим лицам;
- изменение внешнего вида автомобиля или иного транспортного средства;
-подделка или уничтожение идентификационного номера транспортного средства;
- неправомерное изъятие автомобиля или иного транспортного средства из хранилища, что повышает общественную опасность данного преступления и нередко свидетельствует о наличии цели хищения;
- совершение неправомерного завладения группой лиц нередко свидетельствует о наличии у виновных цели хищения;
- принятие мер к сокрытию транспортного средства (например, в арендованном гараже, на стоянке, предприятии);
- наличие фиктивных документов на право владения транспортным средством, измененных идентификационных номеров на кузове, двигателе;
- разукомплектование и переоборудование транспортного средства;
- продажа транспортного средства или его частей, а также использование последних для ремонта аналогичного транспорта.
В связи с изложенным целесообразно предложить Пленуму Верховного Суда РФ принять постановление по вопросам разграничения хищений автотранспортных средств и неправомерных завладений автомобилями или иными транспортными средствами без цели хищения, где привести перечень объективных данных, которые должны учитываться судом при квалификации указанных общественно опасных деяний, а именно: продолжительность пользования автотранспортным средством; передача виновным автотранспортного средства в пользование иным лицам; неоднократность использования автомобиля или иного транспортного средства даже в течение короткого промежутка времени; изменение внешнего вида автомобиля; время формирования умысла у виновного на неправомерное завладение автотранспортными средствами и др. Реализация указанных предложений позволит улучшить деятельность служб и подразделений органов внутренних дел в борьбе с преступными посягательствами на автотранспорт, создаст дополнительные предпосылки для успешного проведения оперативно - розыскных и иных мероприятий по предупреждению, раскрытию, а также и расследованию угонов и хищений автотранспортных средств.
Очевидно, что даже вышеприведенного анализа научных работ достаточно, чтобы констатировать наличие непримиримых подходов относительно соотношения хищений транспортных средств и их угонов. В частности относительно перспектив уголовно-правовой регламентации этих преступлений.
Далее следует остановиться на чрезвычайно актуальной проблеме, которая стала своеобразной новой формой автокриминального бизнеса - это неправомерное завладение транспортным средством с целью получения дальнейшего «гонорара» за его возврат владельцу.
Эта проблема была поднята в современный период развития уголовно-правовой науки такими авторами как Л.Л. Кругликов, П.С. Яни, А.А. Щербаков и другими.
Например, проведенный опрос сотрудников отдела по борьбе с угонами и кражами автотранспорта УВД г. Барнаула показал, что около 70% похищенных автомобилей престижных марок преступники возвращают потерпевшим за денежное вознаграждение [11, 232]. В 2005 г. сотрудниками ГУВД Самарской области задержана преступная группа
из семи человек, занимавшаяся угоном и получением денег за возврат похищенного авто. На счету данной группы порядка 40 совершенных преступлений данной категории. Такие преступления совершаются зачастую организованными преступными группами, в которых четко распределены роли: автоугонщики, пособники, организаторы и посредники.
А.А. Щербаков весьма основательно исследовавший вышеуказанную проблему, отмечает, что на практике возникают два основных вопроса:
- как надо квалифицировать действия лица, виновного в завладении чужим автомобилем;
- не совершает ли какого-либо преступления и сам потерпевший, если после похищения (угона) он дает объявление в средствах массовой информации (СМИ) о том, что "готов на конфиденциальной основе заплатить довольно приличную сумму каждому, кто вернет пропавший автомобиль"?
По мнению автора, само завладение автотранспортным средством можно рассматривать в трех основных вариантах:
- машина похищена для целей получения "вознаграждения" ("выкупа") за ее возврат владельцу;
- машина угнана (в смысле действующей ст. 166 УК РФ), но оставлена в каком-либо неподходящем месте (где попало), откуда и похищена для целей возврата владельцу за "вознаграждение" ("выкуп");
- машина угнана, но затем в силу динамики умысла угон трансформировался (перерос) в хищение в связи с появлением намерения получить "вознаграждение" за возврат машины владельцу.
Во всех этих случаях лицо, намеревавшееся фактически продать машину его же владельцу (получить за нее "вознаграждение" - "выкуп") и реализующее это свое намерение, распоряжается чужим транспортным средством как собственным, а следовательно, похищает его [16].
В практике судов сравнительно недавно появился новый вид мошенничества, связанные с неправомерным завладение транспортным средством. Так, Президиум Верховного Суда Российской Федерации рассмотрел приговор Советского районного суда г. Краснодара с учетом внесенных изменений Г. осужден за преступления, совершенные при следующих обстоятельствах.
Г., имея умысел на мошенничество, от не установленного следствием лица получал информацию об угнанных на территории г. Краснодара автомобилях и их владельцах, приходил к ним домой и, обманывая их, предлагал вернуть автомобиль за вознаграждение, реально не имея такой возможности. С полученными от потерпевших деньгами Г. скрывался.
Г., имея умысел на совершение мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, пришел к гражданину К. и под предлогом возвращения его украденного автомобиля БМВ, обманув его и злоупотребив доверием, завладел деньгами в сумме 500 долларов США и скрылся, чем причинил К. значительный ущерб.
Он же, имея умысел на совершение мошенничества, пришел к Н. и под предлогом возвращения ее украденного автомобиля ВАЗ-2110, обманув ее и злоупотребив доверием, завладел деньгами в сумме - 1200 долларов США и 4000 руб. и скрылся, чем причинил Н. значительный ущерб.
Под аналогичным предлогом, путем обмана и злоупотребления доверием, Г. завладел денежными средствами восьми потерпевших.
Решая вопросы, связанные с назначением наказания, суд первой инстанции, в том числе, указал, что Г. совершены преступления "в отношении лиц, ранее пострадавших от
преступного посягательства, во время переживаний по поводу хищения у них автомашин, что указывает на особый цинизм совершенного деяния".
Однако эти обстоятельства не предусмотрены ст. 60 УК РФ и не могут учитываться при назначении наказания, в связи с чем ссылка на них была исключена из судебных решений [1].
Здесь же отметим, что правовое регулирование независимо от его форм неразрывно связано с сознанием человека, с восприятием тех принципов и правил, которые закреплены в правовых нормах. Другое дело, что при добровольном исполнении предписаний уголовного закона и в случаях реализации уголовной ответственности в отношении правонарушителя психическое осознание действия нормы различными адресатами неодинаково и даже прямо противоположно. Вместе с тем следует констатировать, что влияние уголовного законодательства на волю и сознание его субъектов будет наблюдаться в обоих случаях, поскольку нормы именно данной отрасли права обладают наивысшим сдерживающим социальным эффектом. И государство активно пользуется таким их свойством в целях борьбы с отдельными наиболее актуальными видами преступлений.
Так, например, Государственная Дума РФ, не успев принять в конце января 2009 г. дополнения и изменения, усиливающие наказание по в ст. 264 УК РФ, приступила к обсуждению аналогичных по направленности (ужесточающих ответственность) поправок в ст. 166 УК РФ [8, 5].
На этом работа высшего законодательного органа государства по усилению уголовной ответственности не завершится. На различных этапах рассмотрения парламентариями находится еще ряд законопроектов. Конечно, целесообразность подобной государственной политики в деле противодействия преступности рядом отечественных юристов оспаривается. В частности, скептически отнесся к последней инициативе Государственной Думы лидер Движения автомобилистов России В. Похмелкин. По мнению последнего, положительного эффекта от изменений ст. 166 УК РФ не будет, а уровень угонов и краж автомобилей все равно останется на прежнем высоком уровне [8, 6]. Надо сказать, спорная позиция. Кто же будет угонять автомобили, если правоохранительные органы и суды отправят в исправительные учреждения наиболее активных преступников, специализирующихся на совершении подобных деликтов? Однако мы полагаем, что, несмотря на бесспорную положительность социального эффекта уголовно-правового сдерживания преступности, в этом деле очень важно сохранить равновесие, разумные пределы уголовно-правового воздействия, связанного с неизбежными издержками наказания в будущем. Законодатель не только определяет последствия неподчинения его воле, выраженной в норме права, писал Н.С. Таганцев, но и придает этим последствиям карательный характер, делает норму содержанием уголовного закона [5, 131].
Литература Материалы судебной практики
1. Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 27 августа 2008 г. N 62-П08;
Монографическая, иная научная и учебная литература
2. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. М.: Учебно-консультационный центр "ЮрИнфоР", 1997;
3. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. 3-е изд., испр. М., 2002;
4. Мальцев В.В. Преступления против собственности: Лекция. М., 1999;
5. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. 1. Тула: Автограф, 2001;
6. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник. 2-е изд. / Под ред. А.И. Рарога. М.: Институт международного права и экономики; Издательство "Триада Лтд", 1997.
Статьи и другие научные публикации
7. Братенков С.И., Широков В.А. Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, неправомерное завладение автомобилем или транспортным средством: криминологический анализ и судебная практика // Российская юстиция. 2008, № 9;
8. Буранов И. Берегись автоугона. Новый закон предлагает карать за него только тюрьмой, а не штрафом // Коммерсантъ. 2009. N 20. 5 февр.;
9. Иванова Е. Берегись, автопреступник. "ЭЖ-Юрист". 2007. № 37 // СПС "КонсультантПлюс";
10. Крайнов В.И. Особенности дознания по делам о незаконном завладении транспортными средствами без цели хищения // Вестник МВД России. 2000. N 4;
11. Кульмашев Ф.Х. Криминалистическая характеристика способов угона и краж автотранспортных средств // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2004. Вып. 3;
12. Кустов А.М. Механизм формирования преступлений террористического характера // Вопросы криминалистики и судебной экспертизы: Труды Академии управления МВД России. М., 2003;
13. Плохова В. Угон транспортных средств квалифицировать как хищение имущества // Российская юстиция.2003. № 11;
14. Путин В.В. Национальный проект: долгая здоровая жизнь // Российская газета. 2008. 29 февр.;
15. Широков В. Нужна ли ст. 166 УК? // Законность. 2009. № 1;
16. Щербаков А.А. Квалификация неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством с целью получения "вознаграждения" ("выкупа") за возврат потерпевшему предмета завладения // Российский судья. 2007. № 8.
