CC BY
534
УДК 81-119
М. М. Боярская M. M. Boyarskaya
Проблемы многозначности и методы её определения в современном английском языке
Problems of polysemy and methods of its determination
in Modern English
Статья посвящена вопросам многозначности и методам ее разграничения. Целью данной работы является многосторонний обзор существующих концепций по проблемам полисемии и по исследованию семантики многозначных глаголов в когнитивном аспекте. Исследование позволяет выявить и утвердить, что полисемия служит средством языковой экономии в языке.
The article is devoted to the problems of polysemy and its methods of differentiation. The aim of this work is a multi-faceted review of existing concepts on the problems of polysemy and the study of polysemantic verbs in the cognitive aspect. The survey allows to identify and approve that polysemy is a means of linguistic economy in language.
Ключевые слова: многозначность, полисемия, многозначный глагол, когнитивная лингвистика, лексическая полисемия, содержательное ядро слова, интенсионал, дифференциальные семы.
Key words: ambiguity, polysemy, polysemantic verb, cognitive linguistics, lexical polysemy, substantial core of a word, the intentional, differential semes.
Одним из центральных понятий лексической семантики является полисемия как явление языковой системы, образуемое многозначными словами. Многозначность «стала восприниматься не как отклонение от нормы, а как одно из наиболее существенных свойств всех значимых единиц языка, как неизбежное следствие основных особенностей устройства и функционирования естественного языка» [13, с. 4], именно явление многозначности с самого начала был центральной проблемой когнитивной лингвистики.
Целью настоящей работы является многосторонний обзор различных концепций по вопросам полисемии и по исследованию семантики многозначных глаголов со значением «смешивать» в свете когнитивной парадигмы. Известно, что любое новое направление основывается на том лучшем, что было предъявлено в ходе исследований прошлого. Именно это предопределяет освещение фундаментальных проблем, поднимаемых в
© Боярская М. М., 2015
17
лингвистической литературе с позиций традиционного подхода. Поэтому представляется актуальным рассмотрение феномина лексической полисемии с точки зрения структуры и функции, определения состава семантической структуры слова, выявления соотношение значений в структуре многозначного слова, а также описания содержательное ядро на уровне отдельного значения многозначного глагола с семантикой «смешивать».
Известно, что словарный состав - это не просто набор лексических единиц. Он является структурным единством, части которого взаимодействуют друг с другом. Лексико-семантические варианты многозначного слова представляют собой единицы лексико-семантической системы, в которой отражены и объективная действительность, и фантазийный мир человека. Поэтому исследователи полисемии сталкиваются со сложными проблемами: с одной стороны, есть основания для различения отдельных значений многозначного слова, а с другой - вероятность существования общего смысла (Архипов И.К., Киселёва С.В., Песина С.А.), объединяющего все значения слова, в данном случае, глагола со значение «смешивать».
Концепция многозначности основывается на представлении о дискретной организации лексических значений. Г. Стерн пытался объяснить природу языковых фактов, которые находятся в этой промежуточной области, и при этом не разрушить традиционного представления о дискретности значений [20, с. 190].
Д.Н. Шмелёв считал, что «принцип диффузности значений многозначного слова является решающим фактором, определяющим его семантику. То, что лексикографические описания не отражают этого, существенно искажает представление о семантической структуре описываемых слов» [15, с. 8].
По мнению Х. Касареса, полисемия или многозначность представляет собой неизбежное следствие диспропорции между количеством знаков речи и количеством понятий, ищущих выражения в языке [7, с. 70]. Чем чаще слово употребляется в речи, тем больше оснований ожидать возникновения у него развёрнутой полисемии.
В работе мы придерживаемся мнения Ю.Д. Апресяна, считающего лексическую многозначность понятием сходства значений [1, с. 186]. Это подразумевает наличие общей части у всех значений многозначного слова. Одним из условий многозначности является наличие связи каждого из значений хотя бы с одним другим значением. Существование общей части у значений многозначного слова является обязательным условием удачного поиска его содержательного ядра.
18
С точки зрения топологии, было выделено и изучено три типа многозначности (впервые на диахроническом материале):
1) радиальная полисемия: все значения слова мотивированы одним и тем же - центральным - значением; 2) цепочечная полисемия (в чистом виде редка): каждое новое значение слова мотивировано другим - ближайшим к нему - значением, но крайние значения могут и не иметь общих семантических компонентов; 3) радиальноцепочечная полисемия (наиболее типичный случай) [2, с. 182].
П. Дин выделяет регулярную и лексическую полисемию. Регулярная полисемия представляет собой вид многозначности, при котором отношения между смыслами предсказуемы, деривационные смыслы принадлежат разным категориям, и каждый отдельно взятый смысл включает всю информацию, поставляемую другим смыслом. В случае лексической полисемии смыслы связаны, необходимая информация накладывается на производные смыслы. При этом существует лишь концептуальная область, где важная информация данного смысла совпадает с необходимой
информацией другого производного смысла [16, с. 340-355].
В формализованном языке для многозначности места нет. Она рассматривается как нарушение закона знака, т.е. однозначного соответствия выражения и содержания [8]. Более полвека тому назад большинство лингвистов утверждало, что каждое слово должно быть однозначным. Из отечественных лингвистов полисемию отрицали А.А. Потебня и Л.В. Щерба.
Противоположной точки зрения придерживается
В.В. Виноградов, считающий, что большее количество слов являются многозначными: «Язык вынужден разносить бесчисленное множество значений по тем или иным рубрикам основных понятий» [6, с. 18].
О.Н. Селиверстова считает, что «слово полисемантично или многозначно, если информация, вносимая лексемой этого слова в разных контекстах, неодинакова» [14, с. 131].
По мнению Е.В. Падучевой, слову в естественном языке свойственна многозначность, и прежде всего - регулярная многозначность, т.е. полисемия. С её точки зрения, регулярную полисемию можно представить как следствие семантической деривации, что определяется динамической моделью многозначности. Д.Н. Шмелёв (Шмелёв, 1964: 56; Шмелёв, 1973) ввёл термин семантическая деривация, который удобен потому, что он приравнивает соотношение между двумя значениями многозначного слова к соотношению между словом и его словообразовательным дериватом: семантическая деривация
представляет собой частный случай обычной лексической деривации - словообразования [12, с. 147-148].
19
Как известно, полисемия неотделима от синонимии; и то и другое явление отражает характерное для языка как знаковой системы отсутствие взаимно-однозначного соответствия между множеством языковых знаков и множеством выражаемых ими значений. Более того, как показал Ю.Д. Апресян, принципиальное устройство синонимического ряда и множества значений многозначного слова обнаруживают глубокий параллелизм. А именно: слово-доминанта синонимического ряда, как и основное значение многозначного слова, отличаются от периферийных (соответственно, членов ряда и значений) тем, что оно семантически, стилистически и коммуникативно менее специфично, имеет более полную грамматическую парадигму, имеет более широкую сочетаемость и т.д. [3, с. 7].
Таким образом, краткое резюме некоторых точек зрений сводится к тому, что многозначность является эффективным средством передачи различных мыслей и чувственных восприятий человека. Часто в некоторых работах по многозначности экстралингвистический фактор умышленно не учитывался в исследованиях по лингвистике. Это приводило к мысли о том, что значения слов формируются и взаимодействуют каким-то образом сами по себе, без участия человека, а сама многозначность основывается на логико-понятийном, теоретическом моделировании связи языка и познания. На самом деле полисемия служит языковой экономии.
Признав в полисемии конструктивное свойство естественного языка, М.В. Никитин признаёт, что: 1) значения многозначного слова содержательно связаны, 2) возможно их содержательное взаимодействие, 3) общность формы сказывается способом обратной связи на содержании отдельных значений, их ономасиологическом потенциале и осмыслении и 4) есть какая-то мера содержательной близости - дистантности значений, позволяющая различать полисемию и омонимию [10, с. 203]. Тем самым полисемия сталкивает исследователя со сложнейшими проблемами: с одной стороны, с расчленением многозначности и отысканием реальных оснований различения отдельных значений, с другой - с соотносительными характеристиками значений многозначного слова как элементов семантики слова и системы номинативных средств языка.
В основе различения многозначного слова лежат те механизмы, которые управляют различением - отождествлением понятий и самих сущностей отражаемого сознанием мира. Производя разграничение значений многозначного слова, устанавливая их содержание и сравнивая их по содержанию можно сказать, что значения связаны друг с другом отношениями семантической
20
деривации. Автор убеждён, что одно значение возникает из другого по определённым моделям семантического словообразования, и что все они вместе образуют своими связями семантическую структуру слова. В отличие от омонимии разные значения одного многозначного слова связаны в единую структуру тем, что имеют в своём содержании существенную общую часть [там же, с. 223-224].
Поскольку процесс формирования значений многозначного слова происходит в сознании человека, необходимо решить проблему содержательного ядра слова посредством обращения к тому, каким видит его человек - носитель языка, каково место содержательного ядра в ментальном лексиконе, каково соотношение лексического и когнитивного прототипов и др. Изучение этих вопросов помогает глубже проникнуть в проблемы соотношения языка и действительности, а также ментальной репрезентации значений многозначных слов [там же, с. 222].
Некоторые учёные ищут сходства и различия концептуальных категорий прототипического типа и структуры многозначного слова, что неадекватно традиционным семасиологическим описаниям механизмов многозначности. Учёт концептуальных категорий позволяет лучше понять сущность языкового явления полисемии, выявить и описать его свойства.
Так, в более ранних публикациях по этой проблеме, в соответствии с теорией прототипов, производные значения многозначного слова определяются типичностью данного значения по отношению к исходному значению. Связь значений многозначного слова основывается на когнитивных операциях логического и ассоциативного характера. По мнению Э. Рош и
С. Мервиса, производные значения многозначного слова образуют некую «категорию», содержащую одно или несколько центральных значений, а также периферийные значения, связанные между собой когнитивными механизмами переноса имени [19].
В рамках традиционной лингвистики полисемия характеризуется типичностью, повторяемостью, не уникальностью связей между двумя значениями, если сравнивать её с омонимией, которой свойственна единичность, исключительность и уникальность связи. Однако здесь не всё так просто: «такой подход удовлетворительно объясняет только простейший случай полисемии - двучленную полисемию». Вопрос о том, что обеспечивает семантическое единство слова при многочисленной полисемии, когда в составе имеются значения, непосредственно друг с другом не связанные, остаётся открытым.
По мнению Дж. Лакоффа, явление многозначности тесно связано с концептуальной организацией, а полисемантическая структура представляет собой категорию прототипического
21
характера. Значения многозначного слова входят в её состав на правах её членов [18, с. 378]. Рассматривая многозначность с позиции теории прототипов. Д. Геераертс приходит к выводу, что теория прототипов представляет собой «a model of the polysemy of lexical items» [17, с. 223-272].
Так, широко распространено мнение о том, что семантическая структура многозначного слова является реальным фактом сознания и служит исходным материалом для выбора из неё актуальных значений [4, с. 87-96]. Согласно И.К. Архипову, в функции познания свойств реальных предметов, от которых зависит выживание биологического вида, сознание получает из внешнего мира не готовую информацию, а лишь сигналы, раскрытие смысла которых зависит от «качества» индивидуального сознания.
Сознание, опираясь на память, способно выстраивать фантазийные представления относительно настоящего, прошедшего и будущего времени, а также выдумывать понятия о нереальных предметах и сущностях (чудовища, ведьмы, кикиморы, оборотни, вурдалаки). Это даёт огромные возможности для познания человека. Человечество подсознательно чувствует, что всё знание стохастично, поэтому собеседники в большинстве случаев прекрасно осознают границы отображения реального мира, а это, в свою очередь, позволяет им догадываться о смысле высказываний [9].
Вследствие ограниченности объёма памяти, а также малого времени на актуализацию слова либо значения, образ формы ассоциируется только с одним значением на уровне системы языка. Поэтому на уровне речи воспринимающий информацию (слушающий) связывает с образом формы тот смысл, который, с его точки зрения, соответствует системному значению, с одной стороны, и речевому и языковому контексту, с другой.
Так как каждое значение соотносится с определённым состоянием нейронной системы, то не буквальный смысл выводится слушающим благодаря одновременному удержанию двух состояний, соотносящихся с системным и актуальным условиями. Переносные значения выводятся на основе соответствия или несоответствия картине мира и прагматической установке слушающего [5, с. 56-57].
Поэтому можно сделать следующий вывод: многозначность является эффективным средством передачи бесконечного многообразия мыслей и чувств человека. Известно, что создание для каждого единичного объекта или явления отдельного обозначения повлекло бы чрезмерное увеличение лексической системы, что затруднило бы её использование. Поэтому, полисемия служит средством языковой экономии, хотя в большинстве работ по полисемии языковой фактор не учитывался. При таком подходе
22
значения образуются и находятся во взаимодействии относительно сами по себе, без какого-либо участия сознания человека, при этом сама многозначность основывается на логико-понятийном, теоретическом моделировании связи языка и познания: у слова не одно системное значение, а несколько.
Список литературы
1. Апресян Ю.Д. Лингвистическое объяснение системы французскорусского автоматического перевода ЭТАП - 1. - М.: Ин-т рус. Яз. АН СССР, 1984. - 159 с.
2. Апресян Ю.Д. - Избранные труды, том I. Лексическая семантика: 2-е изд., испр. и доп. - М.: Школа «Языки русской культуры», Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. - VIII C., 472 с.
3. Апресян Ю.Д. Об одной закономерности устройства семантических систем // Проблема семантического анализа лексики: Тезисы докладов международной конференции. Пятые Шмелёвские чтения. 23-25 февраля 2002. - М., 2002. - С. 6-9.
4. Архипов И. К. Концептуальная интеграция и «границы» лексического значения // Вопросы германской и романской филологии. Вып. 2. Учёные записки. Т. IX. - СПб.: ЛГОУ им. А.С. Пушкина, 2003. - С. 46-56.
5. Архипов И.К. Полисемия и семантический перенос // Иностранные языки: Материалы конференции (10-11 мая 2005 г.) - СПб.: Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2005. - 186 с.
6. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. - М.: Высш. шк., 1972. - 398 с.
7. Касарес Дж. Введение в современную лексикографию. - М.: Прогресс, 1958. - 318 с.
8. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. - М.; Л., 1965. - 109 с.
9. Киселева С.В. Сущность многозначного слова в английском языке: монография. - СПб.: Астерион, 2009. - 216 с.
10. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. - СПб., 1996. - 756 с.
11. Падучева Е.В. Парадигма регулярной многозначности глаголов звука // Вопр. Языкознания. - 1998. - № 5. - С. 3-23.
12. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 607 с.
13. Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Полисемия служебных слов: предлоги через и сквозь // Русистика сегодня, 1996. - № 3.
14. Селиверстова О.Н. Труды по семантике. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - 960 с.
15. Шмелёв Д.Н. - Очерки по семасиологии русского языка. - 2-е изд., стер. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 244 с.
16. Deane P. Polysemy and cognition // Lingua Vol. 75, 1988 - P. 325-361.
17. Geeraerts D. Vagueness’s puzzles, polysemy’s //Cognitive linguistics 4 (3), 1993. - P. 223-272.
18. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago; London, 1980. -P. 2-247.
19. Rosch E., Mervis C., Family resemblances: Studies in the internal structure of categories // Cognitive Psychology, 1975. - Vol. 7. - P. 573-605.
20. Stern G. Meaning and change of meaning. Goteborg, 1931. - 449 p.
23
