CC BY
147
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 94
ПРОБЛЕМЫ ЛИКВИДАЦИИ НЕГРАМОТНОСТИ КРЕСТЬЯН В ПЕРВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
© л. В. ЛЕБЕДЕВА Пензенская государственная технологическая академия, кафедра истории и права e-mail: lebedevalv@list.ru
Лебедева Л. В. - Проблемы ликвидации неграмотности крестьян в первое десятилетие советской власти // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 776-778. - В статье анализируются причины низкого результата ликвидации неграмотности среди крестьян в первое десятилетие советской власти. Автор приходит к выводу, что решить задачу обучения сельского населения к 1927 году государству не удалось по ряду объективных и субъективных причин: из-за плохого финансирования учреждений народного образования, перевода содержания школ на средства населения, дефицита учительских кадров, зависимости посещаемости школ от благосостояния хозяйства и сезонности сельскохозяйственных работ, пренебрежительного отношения сельских жителей к образованию девочек, неприятия атеистического обучения.
Ключевые слова: социальная история, крестьянский социум, ликвидация неграмотности.
Lebedeva L. V. - The problem of illiteracy elimination of peasants in the first decade of soviet power // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im. V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 776-778. - In the article the reasons of a poor result of liquidation of illiteracy of peasants in the first decade of the soviet power are analysed. The author comes to the conclusion that by 1927 the state had failed solving the problem of training the rural population for a number of objective and subjective reasons; such as, poor financing the institutions of national education, changing the state supporting the schools by the funds of the population, lack of teachers, school attendance rate depending on the welfare of agriculture and seasonal agricultural work, neglect of rural residents towards the education of girls, the rejection of the atheistic training.
Keywords: social history, country community, liquidation of illiteracy.
Установление советской власти и последовавшая социалистическая модернизация требовали скорейшего преодоления культурной отсталости. Главным препятствием в «воспитании нового человека» и проведении экономических преобразований являлся низкий уровень грамотности людей. По переписи 1897 г. в России насчитывалось 28,4 % грамотных. Причем неграмотность касалась в первую очередь сельских жителей и имела «женское лицо». В Пензенской губернии эти показатели были намного меньше, и составили только 14,7 %, при грамотности крестьян
12,2 % и женщин 6,3 % [1]. Проблему ликвидации массовой неграмотности населения и переустройство системы народного образования большевики рассматривали как политическую задачу первостепенной важности. Она включала в себя не только получение азов знаний, но и изменение сознания людей, распространение новой идеологии, активную включенность в создание советского государства. С этой целью был проведен ряд преобразований, направленных на обучение грамоте детей, подростков школьного возраста, а также неграмотных взрослых. В августе 1923 г. ВЦИК
и СНК утвердили план ликвидации неграмотности населения РСФСР к десятилетию советской власти.
однако решить задачу ликвидации неграмотности к 1927 г. не удалось. Всесоюзная перепись населения, проведенная 17 декабря 1926 г. показала, что грамотность в РСФСР составила 60,9 % [2]. В Пензенской губернии ее состояние было намного ниже, всего 30,4 %. Причем, в сельской местности процент грамотности мужского населения определялся в 42,4 %, а женщин - 14,2 %. Среди народностей, проживающих на территории Пензенского края, наибольший процент грамотного населения относился к русским - 30,3 %, затем шли татары - 26,6 %, мещера - 21,2 % и мордва
- 16,8 %. Грамотность по уездам губернии отличалась от средних показателей. Были уезды, в которых первое место занимали татары, а не русские, но есть и такие, в которых татары попадали на последнее место [3].
Среди факторов, препятствующих решению проблемы ликвидации неграмотности в сельской местности можно выделить следующие. Во-первых, экономический фактор - плохое финансирование учреждений народного образования и перевод содержания школ на средства насе-
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ►►►►>
ления. В период восстановительного периода государство основные средства направляло на развитие экономики страны. В сентябре 1921 г. СНК принял постановление
0 порядке снабжения школ и иных просветительных учреждений. они были сняты с государственного бюджета и переведены на местный. Для поддержки школьного образования был установлен целевой налог. Кроме этого, школьный бюджет существовал за счет самообложения населения - добровольных взносов, установленных самим населением. некоторые школы полностью содержались на средства сельского общества. Например, в Городищен-ском уезде Пензенской губернии их было три [4. С. 404].
Комиссиями пензенского губкома РКП(б) по обследованию деревни отмечалось, «что к самообложению на нужды школы (ремонт и учебники) население, в зависимости от тех или иных местных условий, относится по-разному: местами с полным сочувствием, местами - и таких больше - с недовольством и даже с крайним раздражением, указывая на то, что в окладных листах по с.-х. налогу указаны и расходы на школы. «Если мало, - говорят крестьяне, - прибавили бы рубль и лучше брали бы сразу» [5. С. 91].
Школы испытывали острую нужду в самом необходимом: не было топлива и керосина для освещения, учебников, тетрадей, карандашей, чернил. Учащиеся писали на листовках, бересте, вместо карандашей использовали уголь [6. С. 540].
недостаток финансирования привел к сокращению школ, ликпунктов и обучающихся. особенно резкий спад начался со второй половины 1921 г. и продолжался до весны 1923 г. В сельской местности самым распространенным учебным заведением была школа
1 ступени. Если в 1921 г. их насчитывалось 1492 с количеством обучающихся 126189 человек, то в 1924 г. их осталось всего 970 и количество обучающихся уменьшилось в 1,5 раза. Вместе с тем сокращалась продолжительность курса обучения. Если в 1921 г. 50 % школ I ступени обучали 5 лет, 32 % - 4 года и 18 % - 3 года, то к 1926 году 59,8 % работало по 3 летней системе, 40,0 % - по 4 летней и 0,2 % - по 5 летней [7. С. 120].
Плохое финансирование сказалось на системе ликбеза. Если в 1921 г. в сельской местности их было 286 с количеством 14090 человек, то в 1923 г. они сократились до 13, имея 351 ученика [7. С. 132].
Улучшение ситуации происходили по мере увеличения дотаций народному образованию. В Пензенской губернии с 1923 по 1926 г. увеличение средств составило
13,2 % и соответственно количество школ увеличилось на такой же процент [4. С. 405]. На 1 декабря 1925 г. школ I ступени стало 1174 и учеников 106545 [7. С. 115].
Во-вторых, на темпах ликвидации неграмотности сказывалась особенность крестьянского хозяйствования, связанная с сезонностью сельскохозяйственных работ и включенностью в трудовой процесс всех членов семьи, включая детей, и маломощность крестьянских хозяйств, мешающая детям из бедняцких семей учиться в школе. Зависимость посещаемости школ от благосостояния хозяйства, отмечалась комиссиями пензенского губкома РКП(б), проводившими обследование деревни этого периода времени. Недостаток одежды и
обуви, большая нужда в добавочном труде подростка и расходы, связанные с обучением, - все это лишало возможности ребенка учиться в школе [5. С. 92].
очень подвижным было изменение числа учащихся в школах. Большое количество детей принималось в течение года, выбывало, пропускало занятия, оставалось на второй год. Например, если в начале 1923-1924 учебного года в школу I ступени явилось 35046 крестьянских детей, то в течение года прибавилось 29443 ученика, т.е. еще 84 %. А в следующем, 1924-1925 учебном году в течение учебного периода было принято еще 105 % - 39011 учеников, больше чем пришло в сентябре - 36877 человек. Огромное количество крестьянских детей прекращало учиться досрочно. Статистические сведения за 1923-1926 г. показывают, что главной причиной выбытия, около половины обучающихся, была работа в хозяйстве, или как писали в документах «по домашним делам». 17 - 19 % прекращали обучение из-за болезни. Реже - 14-16 % детей мешал учиться недостаток одежды и обуви. 1,5-2,5 % уходило на заработки и 4-8 % выбывало из района [7. С. 138]. Те же причины были основанием больного количества пропусков крестьянских детей. Причем в 1925-1926 г. по сравнению с 1923-1924 гг. они увеличились в 2,9 раза. В зависимости от периода несколько менялась причина не посещаемости. Так, если в 1923-1924 учебном году 25 % учащихся отсутствовало в связи с необходимостью работать в своем хозяйстве, 30 % по причине отсутствия одежды и обуви и 22 % из-за болезни, то в 1925-1926 учебном году первое место по пропускам - 45 % занимала работа дома и 15 % отсутствия на занятиях было связано с материальными трудностями. 10 % пропусков в исследуемый период времени происходил из-за естественных препятствий - разлива рек и т.п. [7. С. 147]. Крайне низкой была успешность школьников. В период 1923-1926 годов было 21-27 % второгодников. Причем процент мальчиков и девочек был одинаков [7. С. 138].
Трудности в обучении взрослого населения были связанны с совмещением трудовой деятельности. Работа в сельских ликпунктах осложнялась тем, что носила сезонный характер. Школы грамоты начинали работать поздней осенью, после окончания сельхоз работ и прекращали весной - с началом сева и пахоты.
В-третьих, дефицит учительских кадров и ликвидаторов неграмотности. В сельских начальных школах в 1918 г. осталось менее половины учителей. Кроме этого, задачу новой педагогики коммунисты видели в объединении просвещения с политикой партии и государства, а имеющиеся педагоги, старая интеллигенция в основном была религиозной и не способна осуществлять атеистическое воспитание. для подготовки новых учительских кадров, «проникнутых идеями коммунизма», была проведена перестройка педагогического образования. Работников всех видов просвещения: дошкольного, школьного, внешкольного и в области трудовых процессов, готовил институт народного образования, преобразованный в 1923 году в педагогический техникум. В губернии начали готовить учителей для национальных школ. для ускоренной подготовки сельских учителей Наркомпросом были организованы одногодичные и краткосрочные педагогические курсы, которые имели
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Гуманитарные науки ♦ № 27 2012 г.
положительный результат. Так, подготовка мордовских педагогических кадров привела к росту школ I ступени в сельской местности. Количество таких школ с преподаванием на мордовском языке за период с 1921 по 1926 г. в Пензенской губернии возросло с 2 до 51 [7. С. 120].
Большую роль в ликвидации неграмотности крестьян играло не только пополнение педагогических кадров, но и инициатива и личностные характеристики учителя. По наблюдению комиссий, в тех деревнях, где школьные работники перед началом учебного года ходили по дворам и разъясняли необходимость учить детей, школы были наполнены. Например, в с. Каменный Брод Инсарского уезда Пензенской губернии крестьяне объясняли членам комиссии, обследовавшей состояние деревни: «Девочки раньше не ходили в школу. Теперь учителя повели агитацию, и сразу вступило 18» [5. С. 93]. Там, где учителя пропускали занятия и проявляли не заинтересованность, посещаемость снижалась. Так, в татарском с. Кривозерье Саранского уезда Пензенской губернии крестьяне так описывали работу ликпункта: «Он не работает. Ликвидатор из русских - сердитый, грубый человек. делает перекличку, кто забудет откликнуться, в того он в шею гонит. Вызывает неграмотного к доске:
- Пиши! - тот мнется. - Пиши, тебе говорят!
- Не умею!
- Садись, болван. Следующий!
Так разогнал он весь ликпункт» [8].
В-четвертых, на ликвидации неграмотности сказывалось пренебрежительное отношение сельских жителей к образованию девочек и в целом к уровню своей образованности. Требование государства к понятию «ликвидация неграмотности», как умению «1) читать ясный печатный и письменный шрифт; 2) делать краткие записи; 3) прочитать и записать целые и дробные числа; 4) разобраться в основных вопросах строительства Советского государства» [6. С. 539] перекликалось со взглядом на обучение крестьян: «научился расписываться и довольно» [5. С. 93].
Неблагополучно в деревнях обстояло дело с обучением девочек и женщин. По данным статистических сведений по Пензенской губернии за 1921-1925 г. на общем фоне их малой вовлеченности в учебный процесс, наибольший процент девочек в школах I ступени был в 1921 г. и составил 31 % от обучающихся. В последующие годы их количество уменьшалось, дойдя в 1924 году до 20 %. Рост стал наблюдаться с конца 1925 г. [7. С. 120]. По наблюдениям комиссий пензенского губкома РКП(б), в некоторых школах маленьких крестьянок не было совсем. Так же девочки чаще выбывали из школы, не окончив курса обучения. В отношении их обучения сказывалась вековая традиция. Сельские жители рассуждали следующим образом: «Крестьянство стремится в первую очередь справить одежонку и пустить в школу сына, потому что ему и в солдаты идти, да и неудобно мужчине быть неграмотным, а «баба» подождет, а если и останется неграмотной, то и в этом беда невелика. На обучение девочек смотрят как на дело второстепенное. Чаще препятствует мать. Крестьянин хочет послать девочку в школу, а жена ругается - без рубашки находишься» [5. С. 92].
В-пятых, неоднозначную реакцию крестьян вызывало атеистическое воспитание и обучение. их отно-
шение к новой системе школьного обучения было настороженное. Как отмечал А. В. Луначарский, крестьянство «испугалось отделения церкви от государства и школы от церкви и смотрело на наши реформы как на нечто навязанное» [9]. Первоначально крестьяне были на стороне духовенства, оказывавшего сопротивление в связи с отделением церкви от государства. В 1924-1925 гг., комиссии пензенского губкома РКП(б) по обследованию деревни отмечали, что в отношении религии «школа представляет из себя деревню под увеличительным стеклом». К этому времени население в общей массе с отделением школы от церкви свыклось, хотя в каждом селе была группа людей, которая высказывала недовольство. Члены комиссии повсеместно отмечали: «С тем, что «закон божий» в школе не преподается, крестьяне примирились, хотя есть и такие, которые не против введения его в программу» [5. С. 95]. В ряде мест крестьяне вели себя более активно. Под угрозой лишения материальной поддержки требовали ввести в программы закон божий [10]. Более активно за его введение выступали в татарских селах. Не редким явлением была запись в журнале: «Выбыл по религиозным убеждениям родителей». Дети атеистические нововведения воспринимали по-своему, как свободу поведения. Так в атемарской школе на вопрос учителя: «Почему вы шумите, а дома ведете себя тихо», отвечали: «Здесь можно, икон нет» [5. С. 96].
В результате комплекса мер разъяснительного, воспитательного и принудительного характера, неграмотность утратила характер острой социальной проблемы только к концу 1930-х гг. По данным Всесоюзной переписи 1939 г. грамотность сельского населения Пензенской области в возрасте 9-49 лет составила 81,6 % [11].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. ХХХ. Пензенская губерния / Под ред. Н. А. Троицкого. Б/м, 1903. С. 61.
2. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года СССР. М.: Госстатиздат, 1962. С. 89.
3. Перепись населения 1926 г. Поволостные и алфавитный списки населенных мест Пензенской губернии. Пенза: Типо-литография им. тов. Воровского, 1928. С. XVII.
4. Пензенская область за 40 лет Советской власти. Пенза: Пензенское книжное изд-во, 1957. С. 404.
5. Росницкий Н. А. Лицо деревни по материалам обследования 28 волостей и 32730 крестьянских хозяйств Пензенской губернии. М.-Л.: Гос. изд-во, 1926. С. 91.
6. Сологуб Н. Н. Ликвидация неграмотности населения Пензенской губернии в 1917-1930 гг. // Исторические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Пенза, 2001. Вып. 5. С. 540.
7. Сборник статистических сведений по Пензенской губернии. 1920-1926 гг. Пенза: ЦСУ, 1927. 914 с.
8. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. п. 36. Оп. 1. Д. 828. Л. 4.
9. Протоколы 1-го Всероссийского съезда по просвещению, созванного Народным комиссариатом по просвещению в Москве 25-го августа 1918 г. М., 1919 С. 8.
10. История крестьянства СССР. История советского крестьянства: в 5 т. Т 1. Крестьянство в первое десятилетие советской власти 1917-1927. М.: Наука, 1986. С. 398.
11. Очерки истории народного образования Пензенского края. Пенза: ИПКиПРО, 1997. С. 216.
