CC BY
67
ПРОБЛЕМЫ ЛЕКСИКОГРАФИРОВАНИЯ КОНСТРУКТА «ГЕНДЕР» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Е.В. Мелихова
Статья посвящена кодификации конструкта гендер в русской лексикографии. Основная идея статьи состоит в том, что при лексикографировании гендерно ориентированной лексики необходимо в максимальной степени учесть прагматические созначения. Словарное представление родовых коррелятов должно быть соотнесено с современными концепциями множественности нормы. Большинство русских суффиксальных образований женского рода в большей мере соотносится с контекстной, а не с системной нормой.
Ключевые слова: гендер, русская, лексикография.
Гендер представляет собой одно из базовых измерений социальной структуры общества наряду с классовой стратификацией и характеристиками по возрасту. Категория «гендер», введенная в понятийный аппарат науки в 70-х гг. ХХ в., в России была воспринята не ранее 90-х гг. ХХ в. В настоящее время наблюдается бум интереса к гендерным проблемам в разных областях, в том числе и в языкознании. В последнее десятилетие активно изучаются гендерные различия пользователей персональным компьютером. Оказалось, что эти различия наблюдаются при взаимодействии человека и компьютера во всех возрастных группах. Стереотипы общественного сознания и СМИ, тенденциозность образования и выпускаемых программных продуктов в какой-то мере обусловливают тот факт, что среди занятых в области информационных технологий и обучающихся компьютерным наукам женщины составляют лишь пятую часть. Характерно, что как мужчины, так и женщины воспринимают работу за компьютером скорее как сферу мужской деятельности. Гендерные различия проявляются и непосредственно в использовании компьютера: для женщин он - устройство для решения реальных задач, они меньше занимаются инсталляцией программ, устранением неполадок, техническим обслуживанием. Мужчины опережают женщин по объему используемых приложений, продолжительности работы и отдыха за компьютером, включая Интернет. Однако в настоящее время и здесь наблюдается тенденция к увеличению числа пользователей-женщин.
Наиболее сбалансированными по признаку пола признаны американская и канадская интернет-аудитории; при этом отмеча-
ется разница в доступе женщин к онлайновым ресурсам и возникающая проблема гендерного неравенства в киберпространстве. Это является результатом доминирования мужчин в дискуссионных группах, формируемых при компьютерной связи, их напористым стилем общения, в отличие от миролюбивого стиля женщин [1].
В исследованиях, проведенных в России, выявлены различия социальных и психологических характеристик пользователей Интернетом: объем и спектр сетевых услуг, которыми пользуются женщины, существенно ниже аналогичного показателя у мужчин, имеется сдвиг интересов женщин в сторону гуманитарного знания [2].
Проблема, прежде всего, состоит в том, как должны быть представлены родовые корреляты названий лиц по профессии, роду занятий и другим социальным характеристикам. Вообще, мужской род большинства наименований интеллектуальных профессий и высоких должностей (а также регулярное образование от них женских соответствий с указанием на семейное положение типа генерал - генеральша) - это факты, целиком детерминируемые социальными условиями. Приобщение женщин к новым видам деятельности в свое время дало импульс к созданию либо новых женских коррелятов, либо к использованию старых слов, но в новом значении. Так, профессорша в современном языке совсем не обязательно обозначает ‘жена профессора’; вполне возможно, что это ироничное наименование женщины, имеющей ученое звание профессора.
В лексикографии женские корреляты от существительных мужского рода, обозначающие женщин по профессии, представле-
ны крайне непоследовательно: Одни из них снабжены пометами «разг.», другие (вполне «равноценные») - пометой «просторечн.», третьи не имеют никаких помет (хотя не являются стилистически нейтральными); нередко наличие коррелята вообще игнорируется (причем даже в словарях, расширительно представляющих лексический состав русского языка). Нормативные оценки феминиз-мов в лексикографии и трудах по грамматической стилистике бывают совершенно различны. Так, М.В. Панов [3] среди слов, не имеющих параллельного названия для женщин, указывает такие существительные: проводник, представитель, корреспондент, а, по наблюдениям М.В. Ласковой [4], женские пары от этих слов наиболее частотны и трудно указать другие существительные, для которых женский коррелят был бы столь обычным.
Распространение в русской лингвокуль-туре пришедших с Запада идей политкорректности ставит новые проблемы и перед лексикографами. Действительно, если «сек-систскими» признаются любые личные существительные, имеющие аффиксальное указание на принадлежность к определенному полу, то в какой мере должны быть востребованы (а значит, отражены в лексикографии) женские корреляты типа секретарша, директриса, докторша, поэтесса и т. п.?
Несмотря на явное преимущество и удобство, несексистские наименования, активно внедряемые англоязычной лексикографией, не могут вытеснить старых обозначений. Ситуация такова, что, к примеру, policeperson встречается преимущественно в речи женщин, а мужчины предпочитают вариант policeman. Если англичане услышат о намерении посетить их: Congressperson Smith will be coming to lunch tomorrow, то они, скорее, будут готовы к приему женщины, а не мужчины [5]. Поскольку слова с компонентом man проникли во многие языки, в том числе и в русский, этот вопрос актуален не только для англоязычной лингвистики и лексикографии.
Изучение лингвистического гендера с позиций лексикографии должно помочь в разработке принципов наиболее адекватного представления гендерных отношений в словарях различных типов. На наш взгляд, принятые в современной русской лексикографии принципы описания гендерной лексики не-
удовлетворительны, прежде всего, в силу того, что не передается с достаточной полнотой прагматическая информация, репрезентантами которой являются суффиксальные феминизмы. Наименее изученным аспектом оказывается прагматическое содержание коррелятивных по роду наименований. Прагматическое созначение выступает как непосредственная составляющая семантики лексической единицы, определяющая ее эмо-тивно-оценочные характеристики и обусловливающая перлокутивный эффект.
В последнее десятилетие беспрецедентно расширились масштабы лингвистических исследований в области гендерной проблематики, однако специальных работ, посвященных лексикографированию гендера на материале русского языка, насколько нам известно, еще не было. Не менее актуальна разработка идей лингвопрагматики в применении к гендерной лексике: выявление закономерностей порождения, восприятия и моделирования прагматической семантики русских феминизмов значимо не только в собственно лингвистическом, но также в социолингвистическом и лингвокультурологическом аспектах.
Системное лексикографирование феми-низмов не может быть осуществлено без решения (в известной степени) проблем как лексической, так и грамматической нормативности. То есть лексикограф должен иметь более или менее четкий ответ на вопрос: следует ли считать фактами современной языковой системы (а не только речевых реализаций) образования типа филологичка, филоло-гиня, шефиня, бизнесвуменша?
Пристального внимания заслуживает и динамика номинативного элемента семантического содержания родовых коррелятов. Так, женские образования с суффиксами -ш(а), -их(а) и т. п., которые возникли из необходимости обозначать не профессиональное, а семейное положение женщины, со временем приобрели многозначность и изменили свои функции. Однако и прежнее их качество еще живо в языке, а значит, заслуживает тщательного лексокографирования с учетом как прежних, так и нынешней ролей в различных обстоятельствах коммуникации.
Наконец, лексикография не может никак не реагировать на многочисленные возможности расширения действия привативной оп-
позиции, когда именем мужского рода (в единственном числе) называется лицо, в отвлечении от признака пола. Ср.: Услужливый дурак опаснее врага (И.А. Крылов); День учителя. Каждый ростовчанин любит свой город и т. д. «Расширениию» привативной родовой оппозиции способствуют кванторы всеобщности типа каждый, всякий, любой и т. п. Вообще, выбор одного из вариантов выражения лексической, грамматической и словообразовательной семантики зависит от целого комплекса факторов, и важнейшие из них должны быть лексикографированы не только в аспектных, но и в общих толковых словарях.
Коррелятивные по роду личные существительные имеют большой разброс стилистических и прагматических различий: среди них есть слова нейтральные (хотя нейтральность и самых обычных из них относительна; ср. приведенные факты, связанные с парами типа учитель - учительница), разговорные, просторечные (если вообще выделять категорию «просторечие»), жаргонные единицы; кроме того, существуют индивидуальноавторские и окказиональные словоформы, зачастую используемые для языковой игры и создания комического эффекта (ср. так называемые «обратные дериваты» типа «усатый нянь» или «золушок»). Ср.:
Валерия Ильинична Новодворская - борец сумо с режимом, отцыха русской демократии, женщина-пикет. Партклички «Боровая язва» и «Чугунная леди» (Советская Россия, 27 января 2007 г.).
Словарь, претендующий на адекватное отражение гендерного конструкта, должен (с помощью соответствующих помет и иллюстраций) представить всю палитру прагматических созначений, присущих маскулинным и феминным образованиям в русском языке.
Описание гендера (естественно, без соответствующего терминологического обозначения конструкта) имеет длительную традицию в русской лексикографии, и начало этой традиции восходит к эпохе Петра I. Женские корреляты стабильны и одновременно динамичны на протяжении всего этого времени. Будучи обусловлены причинами внешнего характера, феминизмы, однако не жестко детерминированы экстралингвисти-ческими (социальными) факторами, и распространенность того или иного вида дея-
тельности среди женщин отнюдь не всегда автоматически влечет за собой такую же распространенность в языке женского коррелята для обозначения женщины по этому виду деятельности. Исследование гендерного конструкта позволяет утверждать, что язык есть гораздо менее предсказуемое и регулярное образование, чем принято считать.
Проблемы, связанные с лексикографиро-ванием гендера, обусловлены неразработанностью многих теоретических аспектов не только гендерной лингвистики, но также функциональной и экспрессивной стилистики и отчасти - теории грамматики. Существуют различные точки зрения на сущность грамматической оппозиции по роду (прива-тивная или эквиполентная), что накладывает отпечаток и на процесс лексикографирования сооответсвующих фрагментов языка. Признание рода антропонимов привативной оппозицией позволяет редуцировать в лексикографии маркированный член оппозиции.
В современной лексикографии наблюдаются две противоположные тенденции в отношении феминизмов: с одной стороны, редуцированное (неполное, частичное, эпизодическое) их отражение в общих толовых словарях, с другой стороны, тотальное их воспроизведение в специальном словаре наименований женщин Н.П. Колесникова [3], которое, однако, не сопровождается необходимыми лингвопрагматическими и социо-лигвистическими комментариями. Современное состояние гендерных исследований вообще и гендерной лингвистики в частности позволяют разработать новые принципы лек-сикографирования гендера и наметить контуры специального гендерного словаря русского языка. Русский гендерный словарь может быть только изданием синкретичным и компромиссным, соединяющим черты энциклопедического и толкового словаря, черты собственно словаря и грамматического описания (при широком понимании термина «грамматика»).
В объем сведений, представляемых гендерным словарем, должны входить следующие разделы: а) информация о гендерных вариантах, соответствующих поведенческой стратегии, которая получила название «политическая корректность»; б) информация о гендерных вариантах, соответствующих важнейшим качествам хорошей речи (яс-
ность, точность, красота и уместность); в) информация о соотношении гендерных вариантов и грамматической категории рода (прежде всего, по линии синтагматики).
Экзистенциальные характеристики лица, в том числе его пол, интерпретируются в зависимости от того, как осознаются понятия «маскулинность» и «феминность», какое представление о роли мужчин и женщин доминирует в общественном сознании. Поэтому, с точки зрения гендерного подхода, представляют интерес те единицы, в которых отражены (лексически и грамматически) природные сущности, - антропонимы. Фиксация гендерных концептов в лексикографии связана с многочисленными проблемами как собственно лингвистического, так и экстра-лингвистического характера. В языке последних десятилетий сформировалась более сложная, чем прежде, палитра эмотивности женских родовых коррелятов. Различия родовых форм у личных существительных не обязательно связаны с семантическим содержанием; эти различия находятся, прежде всего, в области стилистики, разграничивающей общелитературные формы, с одной стороны, и разговорные (просторечные) - с другой. Эти различия затрагивают и прагматику, поскольку родовые корреляты способны передавать градации корректного отношения, почтительности, вежливости к называемому лицу.
Гендерные особенности в языке проявляются как на системном уровне, так и на уровне коммуникации. В системе это разного рода асимметрии и семантические лакуны, а на уровне коммуникации это различная частотность тех или иных форм, вообще массовые или индивидуальные предпочтения, детерминированные лингвокультурологическими факторами. В этих условиях абсолютно точные словарные рекомендации вряд ли осуществимы. Но это не значит, что гендерная лексикография не должна стремиться к таким рекомендациям, а может ограничиваться только общими списками коррелятов без попыток их стратификации. Очевидно, задача словарей нового поколения состоит в том, чтобы определить факторы (общекультурные, социальные, когнитивные, лингвопрагматические, коммуникативные, стилистические и жанровые), которые детерминируют выбор оптимального средства выражения как
в сфере гендерных отношений, так и в других сферах.
Как известно, в сфере междисциплинарных интересов лингвистическое знание перестало быть узкоспециальным и отчасти слилось с общенаучными исканиями времени. Современная когнитивная наука отказалась от господствовавшей прежде трактовки грамматики как чисто формальной структуры, отделенной от семантики, когда происходил либо полный отказ от анализа значений, либо значение фактически приравнивалось к набору свойств, присущих денотату. В современной лингвистике укрепилось мнение, что значение (в том числе и грамматическое) - это не условие истинности, а концепт, в котором отражены не только объективные свойства описываемого знаком явления, но, прежде всего, субъективное видение носителей данного языка этого явления, способ его концептуализации. Гендерная лингвистика, входящая составной частью в междисциплинарную область научных знаний, на начальном этапе развивалась экстенсивно, так что очертания собственно самой лингвистики оказываются отчасти «размытыми». В данном исследовании мы попытались проанализировать гендер в собственно лингвистической плоскости - в аспекте его лексикогра-фирования. Вообще гендерные отношения, проявляющиеся на всех уровнях языковой системы, нелегко поддаются систематизированию и каталогизации. Дело осложняется тем, что разноуровневые средства представления гендерных стереотипов (лексические, словообразовательные, морфологические и синтаксические) вступают в сложные отношения между собой. Но наиболее формализованные из них те, которые связаны с мор-фемико-словообразовательным уровнем языка, могут и должны быть представлены на уровне словаря.
Антропоцентрическая интерпретация самых разнообразных явлений языка, в том числе и феминизмов как особого класса слов, нередко эмоциональна, экспрессивна. В процессе речевой деятельности интенции одобрения / неодобрения, похвалы / порицания, восхищения / негодования и т. п. обусловливают высокую вариативность оценочных средств языка, в частности - привлечение безоценочных по своим системным свойствам лексических единиц для выполнения
оценочной семантической функции. Однако выбор этих единиц ни в коей мере не случаен, но всегда социально- и лингвокультурологически детерминирован.
На современном этапе развития языка, когда его носители обладают огромным запасом языковых средств, особый интерес представляют вопросы, связанные не столько с тем, как отразить то или иное мыслительное содержание, сколько с тем, как отразить его наилучшим образом, т. е. решить коммуникативные задачи с максимальным эффектом воздействия на адресата речи. Гендерные наименования нередко оказываются в ряду тех прагматических средств, которые способствуют усилению экспрессивности и выразительности высказывания. Употребление гендерных наименований в высказывании и тексте не является жестким, постоянным, независимым. Маскулизмы и феминизмы могут определять присутствие в авторском тексте «чужого сознания», они способны передавать движение от официально-далекого общения к дружескому и сердечному, от неопределенного (обобщенного, генерализованного) наименования к определенному и индивидуализированному.
В орбиту гендерных отношений вовлекаются и анимализмы метафорического характера, которые представляют несомненный интерес с точки зрения того, как когнитивная деятельность человека репрезентирована в языковых структурах и какие лингвистические средства используются для образных характеристик человека. Показательно, что устойчивые ассоциации, связанные в русском языке с фаунонимами, даже сами по себе, вне связи с гендером, чаще всего оказывались нерелевантными для словарных дефиниций. Между тем, эти ассоциации, будучи частью «культурной коннотации слова», конечно, заслуживают гораздо более пристального внимания лексикографов. У единиц русского бестиария зачастую оказывается «сложное коннотационное поле», неотделимое от гендерных характеристик (ср. ассоциацию с тяжелой жизнью у слова собака и коннотативную сему «холопская преданность» у слова пес). Широкий диапазон экспрессивности и эмотивности у подобных единиц, конечно, должен быть отражен гендерным словарем.
Гендерный конструкт может получить адекватную интерпретацию в лингвистическом описании на уровне словаря только с учетом культурного контекста, понимаемого как совокупность общественно-социальных, национальных, идеологических и личностных обстоятельств порождения высказывания и текста.
Логическим итогом гендерных исследований должен стать выход в свет гендерного словаря русского языка. Для создания такого словаря нужна разработка важнейших понятий и категорий как в сфере гендера, так и в области теоретической лексикографии. Читатель будущего словаря должен получить исчерпывающие сведения об адекватном использовании описываемых в словаре единиц -об их стилевой и жанровой принадлежности (при всех оговорках о современной эклектике и смешении стилей, словарь, на основе анализа массивного корпуса иллюстративного материала, обязан выработать такие рекомендации), о способности образовать пие-тетное или, напротив, ироничное высказывание, о возможностях быть пейоративами или мелиоративами, о нормативной сочетаемости по линии согласования и координации подлежащего и сказуемого, т. е. получить «лексикографический портрет» гендерно ориентированной лексемы.
1. Ермолаева Е.О. Гендерные различия пользователей РС (персональных компьютеров) // Словарь гендерных терминов / под ред. А.А. Денисовой. М., 2002. С. 60-61.
2. Арестова О.Н. Аудиториум. ру: <http: // www. auditorium.ru/conf/psihol/arestova.gen.htm>].
3. Панов М.В. Позиционная морфология русского языка. М., 1999. С. 238.
4. Ласкова М.В. Грамматическая категория рода в аспекте гендерной лингвистики: дис. ... д-ра филол. наук. Ростов н/Д, 2001. С. 161.
5. Schulz M.R. How Sirious is Sex Bias in Language // College English and Communication. Fullerton, 1995. V. 26. Part 2. С. 164-165.
6. Сов. Россия. 2007. 27 янв.
7. Колесников Н.П. Толковый словарь названий женщин. М., 2002.
Поступила в редакцию 22.01.2008 г.
Melikhova E.V. Problems in lexicography of gender construct in the Russian language. The article is devoted to the codification of the construct Gender in the Russian lexicography. The main idea of the article is the importance
of paying maximum attention to the pragmatical comeaning during writing the gender-oriented lexicographical articles. The presentation of the gender correlations in dictionaries should be coordinated with the modern concep-
tions of the norm plurality. The majority of the Russian feminine suffix formations are coordinated with the context but not the system norm.
Key words: gender, Russian, lexicography.
ПРОБЛЕМА РУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА В РОМАНЕ Н.С. ЛЕСКОВА «НЕКУДА» (1864)
Н.В. Ангелова
Н.С. Лесков выразил в романе свои заветные представления о русском характере, его цельности, устойчивости по отношению к политическим деформациям, идейным соблазнам. Русский характер изображен в романе отнюдь не идеальным, но в нем есть плотная основа. Авторское понимание русского связано с «почвой» (красота, любовь, чистота, высокие отношения родителей к детям, в целом, усадебный мир и провинция) и противостоит политическому радикализму, который этот характер деформирует.
Ключевые слова: роман, русский характер, русский дух, усадебный мир.
В начале XXI в. изучение романа Н.С. Лескова «Некуда», его персонажей продолжается в разных направлениях: характеры лесковских персонажей в сравнении с иностранцами, в плане религиозно-философских исканий, характер русского человека в анти-нигилистическом романе, в плане типологического сравнения, в аспекте этнокультурной проблематики, поэтики. Исследователи продолжают открывать для себя тайны сочинения великого писателя XIX в. [1].
В первом романе Лескова «Некуда» развертывается масштабная картина «великого моря русской жизни», русский национальный характер проверяется на прочность политическим радикализмом [2].
Композиция романа способствует развитию замысла. В своем движении и трансформации она дает представление о типологии русского национального характера, о представлениях Лескова, его субъективности и объективности, представление об истинном и искаженном проявлении русского характера.
«Родные липы» - это глава, в которой описана усадьба Бахаревых и ее жители. Название - символ родового дворянского гнезда, дворянской русской усадьбы, поскольку «тесно обсаженные липами ... аллеи были одной из самых характерных черт русских садов, особенно усадебных, и составляли их красоту» [3]. Для Лескова, провинция - это та почва, которая питает «молодой переса-
док», это культурная и нравственная основа, которая необходима молодым.
Роль усадьбы в развитии русской культуры велика, поскольку изначально ей уготовано «высокое предназначение в семейном и общественно значимом смысле слова», как приют искусств, литературы, философии [4]. В русской усадьбе самым главным считался человек: «его творческие искания, жизненные проблемы, взаимоотношения с другими людьми - друзьями, родственниками, соседями» [5]. В романе рисуется мир провинции, поскольку и личное, и национальное органично соединено с понятием семейного гнезда, «почвы».
В контексте романа отчетливо прослеживается авторский замысел: русская природа во всем ее многообразии проявлений определяет жизнь и характер русского человека. Говоря о внутреннем мире Лизы Бахаре-вой, Лесков отмечает: «Мертва казалась ей книга природы» [2, с. 171]. «Книга природы», как законченное, объемное сочинение, содержит знания и мудрость, необходимые человеку. Самое страшное, что человек не внемлет тому, что в этой книге записано. Женни, чья жизнь в романе сложится благополучно, умела и стремилась с ранней юности читать эту книгу. Перед Гловацкой «осмысленно была развернута перед ее окном широкая страница вечной книги (выделено. -Н. А.)» [2, с. 143]. «По колоссальной живой странице» протекала «тихая мелководная
