CC BY
64
больше несовместима с асимметрией в амплитудах скоростей восходящих и нисходящих потоков. Появляются новые структуры, так называемые политопы, знак же в центре шестиугольников определяется заранее природой влияния отклонения от гипотезы Буссииеска.
Таким образом, становятся понятными силы и условия, способные вызвать неустойчивость слоя жидкости, а также степень влияния вязкостной неравномерности и геометрической конфигурации боковых стенок на формирование структуры конвективной теплопередачи.
Библиографические ссылки
1. Гетлинг A.B. Формирование пространственных структур конвекции Рэ-лея-Бенара. // Успехи физ. наук, 1991. Т. 161. № 9. С. 1.
2. Осипов А.И., Уваров A.B. Неравновесный газ: Проблемы устойчивости. // Там же, 1996. Т. 166, № 6. С. 639.
3. Гетлинг A.B. Конвекция Рзлея-Венара. Структуры и динамика//М.: Эди-ториалУРСС, 1999.
4. Гарифуллин Ф. А. Возникновение конвекции в горизонтальных слоях жидкости. / [Электронный ресурс]. //URL: http://www.pereplet.rujnaukalSoro.sl pdil0008_108.pdf. (Дата обращения 01.03.2009).
УДК 336.2
В. Б. Сажин, И. Селдинас, О. С. Кочетов, О. Селдинас, Л. Б. Дмитриева, М. П. Тюрин, М. Б. Сажина, Е. С. Бородина, М. А. Апарушкина, А. В. Тихонов, О. Ф. Беляев
Российский химико-технологический университет им. Д.И. Менделеева, Москва, Россия Высшая школа нетрадиционной медицины. Нью-Йорк, США
Московский государственный текстильный университет им. АЛ. Косыгина, Москва, Россия Балто-Скандинавская медицинская сеть "Селдин-Центр". Юрбаркас, Литовская Республика Российский заочный институт текстильной и легкой промышленности, Москва, Россия Высшая школа приватизации и предпринимательства, Москва, Россия
ПРОБЛЕМЫ ИНЖЕНЕРНОГО И ТЕХНИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Отмечается доступность высшего образования (в смысле наличия мест в вузах) и увел ичение доли платного образования. Качество образовательных услуг снижается. Падает уровень подготовки специалистов. Растет дефицит технических кадров в промышленности. Обсуждаются концепции Минобразования но введению государственных именных финансовых обязательств, организации системы технического бакалавриата, укреплению системы начального и среднего профтехобразования и др. Обсуждаются проблемы технических вузов. Констатируется недостаточность государственной поддержки. Отмечается недостаточная эффективность Единого государственного экзамена. Расширены возможности вузов по организации нового набора: 24 вузам разрешены собственные дополнительные экзамены, 106 вузам - формирование нового набора по результатам собственных олимпиад
школьников. Принято к исполнению решение о категорировании вузов, пересмотре их статуса на основе ужесточения требований госаккредитации. Рассмотрен опыт подготовки инновационных кадров.
Сегодня образование доступно как никогда: Россия фактически пришла к «всеобщему высшему образованию», а число принимаемых в вузы (включая негосударственные) превышает число выпускников средних школ (за счет выпускников техникумов и граждан более старшего возраста) (рис. 1). О снижении доступности высшего образования говорить не приходится, когда на фоне «сползания» в «демографическую яму» (табл. 1) — уменьшения числа выпускников в школах — централизованное сокращение бюджетных мест восполняется все новыми платными местами для малоподготовленных абитуриентов, а некоторые негосударственные вузы стремятся «подобрать» всех оставшихся.
Табл. 1. Сокращение количества выпускников 11-го класса (тыс. чел.) в 2007-2010 гг.
Годы | 2007 2008 2009 2010
Число выпускников (тыс, чел.) | 1165 1051 930 808
Для сравнения: в Китае в университеты поступает лишь 4% выпускников. При этом, правда, надо учитывать, что сегодня в России свыше половины студентов оплачивают свое образование, притом, что стоимость обучения, например, в московских вузах составляет 50 — 280 тыс. руб. в год (табл. 2).
тыс. чел
8000 6500 5000 3500 2000
гс Гс гс у
Л У
С г1 У
?-?тт
19Р4 1995 1996 ¡.ЯГ 1998 1999 2000 1001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 201
Рис.
1.
Число студентов российских вузов 1994-2008 гг. (поданным Росстат)
В Англии средняя стоимость обучения в обычном вузе для граждан страны и ЕС стоит $6,5 тыс. в год при среднемесячной зарплате около $4 тыс. В США обучение стоит приблизительно столько же, однако там большинство студентов получают гранты и пособия, в результате им приходится платить не более половины суммы. По данным профессора Н. Кричевского,
во Франции высшее образование постепенно становится полностью бесплатным, а в Японии рассматривается вопрос о введении всеобщего высшего образования. И только в России дети учителей, врачей, ученых, военных — всех тех, кто является носителями стандартов российской государственности. — искренне не понимают, почему их родители не стали нефтяниками, банкирами или чиновниками.
Выступая в сентябре 2008 года на правительственном часе в Госдуме, министр минобрнауки Л. Фурсснко изложил свос видение ряда первоочередных задач в сфере высшего образования.
Табл. 2. Примерная головая стоимость обучения в престижных государственных российских вузах (поданным AHO НРА «РейтОР»)
ВУЗ 1 Стоимость обучения (тыс. руб. в год)
МГУ им. М.В. Ломоносова 173-240
МП [МО 210-262.5
ГУ - Высшая школа экономики 150-210
МГТУ им. Н.Э. Баумана 140-280
По мнению министра А. Фурсснко, университетов мирового уровня в России порядка 50, еще 150-200 вузов, где дается качественное образование. Но задача министерства не закрыть 1000 вузов (сегодня 1108 госвузов и 2000 филиалов), а ужесточить требования к качеству обучения (рис. 2). Есть проблема с целым рядом негосударственных вузов, по-существу, торгующих дипломами и предоставляющих за деньги отсрочку от армии. Есть и государственные вузы, в которых конкурс на ряд технических специальностей составляет менее 1 человека на место. Это значит, что они берут практически всех. Даже тех, кто набрал на ЕГЭ 20—25 баллов (то есть получил «двойку»). Подобные «храмы науки» следует объединять с более сильными учебными заведениями или понижать в статусе до техникума или колледжа, чтобы диплом отражал реальные знания.Минобрнауки обнародовало в 2008 году полностью разработанную концепцию использования института ГИФО в условиях «переструктурирования образовательной сети России» (терминология А. Фурсснко). По мнению аналитика М. Лемуткиной, идея «второго пришествия» ГИФО чревата тем, что с равенством прав на высшее образование будет покончено, причем как для вузов, так и для студентов. А, по мнению эксперта образования С). Смолина, реализация концепции ГИФО на практике приведет к тому, что «в гроб российского образования будет забит последний гвоздь».
ГИФО — государственные именные финансовые обязательства — это бюджетные средства, предоставляемые выпускнику на продолжение учебы. Актуализация ГИФО произошла на фоне воплощения революционных для системы образования решений Госсовета России в 2006 году.
Размер ГИФО. как и планировалось в первоначальном варианте, будет индивидуальным. Его величину в каждом случае определит количество
баллов, набранных 11-классником на ЕГЭ, — чем выше балл, тем весомее ГИФО. Единственное отличие от схемы начала 2000-х состоит в том, что теперь деньги получит не абитуриент, а вуз, в который он поступит. Таким образом, зачисление в вузы будет зависеть не только от результатов ЕГЭ, но и от величины средств, выделенных абитуриенту из госбюджета. А это значит, что небольшой группе элитарных вузов достанутся не только сливки студенчества, но и львиная доля бюджетных средств.
Хуже того, в зависимости от количества баллов всех выпускников школ разобьют па три группы (их вольно назовем «элита», «середняки» и «отстой»). Тем, кто покажет наилучшие результаты, разрешат поступать на бюджетные места. Вторая группа получит право на платное образование в государственных или негосударственных вузах. Остальным не позволят учиться даже на платной основе — будет считаться, что они не готовы для повышенного
образования.
Вузов
Вузов всего 10901108
1200* Шд 1044Ю711068
939 965 КШ 1ЦЩ11 1|Г
914 _ мНВЙШНЩ^
900 ■■ „.„817 392 409
600
300 ш 553 569 573 578 580 590 607 621 655; 652- 682 655 660 658
1494 1935 1996 1997 1998 1399 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 200?
¡ИШ Число негосударственных вузов
Число ггосударственных и муниципальных вузов
Рис. 2. Число негосударственных, государственных и муниципальных вузов в России в 1994-200? гг. (без учета 2000 филиалов вузов) (по данным Росстат)
Если судить по опыту сдачи ЕГЭ, то последних будет очень много — до 25-35% от общего числа выпускников. По словам М. Лемуткиной, «перед образованием откроются две возможности: либо играть «по-чесгному», но лишиться до трети студенчества, а значит, и части вузов, либо окончательно превратить ЕГЭ в профанацию». По мнению бывшего члена Общественной Палаты РФ Л. Духаниной, будут нарушены права даже тех, кому позволят учиться. Что же до выделения 11 -классников «третьего сорта», кому заказано повышение образования, то это является грубейшим нарушением прав человека и российской Конституции. «Жесткая привязка ГИФО, а по сути — величины бюджетного финансирования обучения к оценкам ЕГЭ нарушает равенство прав на образование. Государство обязано обеспечить равные га-
ранга и всем поступившим на бюджетные места, независимо от результатов сдачи вступительных экзаменов. Неясно и как быть, если абитуриент, поступивший на первый курс с лучшими оценками, стал со второго курса учиться хуже поступивших с более скромными результатами. Темпы развития у подростков сильно разнятся, значит, размеры финансирования поступивших по результатам ЕГЭ придется систематически пересматривать».
По образному выражению ректора ВШЭ-ГУ профессора Я. Кузьми-нова, ситуация в системе высшего образования «определяется ажиотажным спросом населения. Наличие высшего образования стало обязательным для крупных городов: часто вас без в/о ни замуж не возьмут, ни на работу, даже секретаршей или курьером. Эти дополнительные пять лет после школы — как пропуск, как жетон, который крепится на человека. Некий сигнал для потенциального работодателя, что человек способен работать в коллективе, справиться с заданием. При этом о профессиональных компетенциях, как правило, речи не идет. У нас сейчас студентов, в пересчете на десять тысяч населения, уже больше, чем в США. Но беда в том, что половина наших студентов учатся не тем умениям, которые они собираются применять. К примеру, из выпускников педвузов менее 15% потом идут преподавать в школы. Девиз нашей молодежи звучит гак: «Я поступаю получить любое высшее образование». Казалось бы, ну и ладно. Если бы не понимание того, что наше государство платит вузам по полной программе за то, что они учат определенным сложным технологиям: инженерным, педагогическим... А значительная часть студентов реально учится только до третьего курса, а дальше... конечно, тоже ходят, но уже не учатся».
По данным руководителя Рособрнадзора Л. Гдебовой, за последние 15 лет число российских вузов (как государственных, так и частных) выросло в 2,5 раза, а количество педагогов увеличилось лишь на 27%. В большинстве негосударственных работают почасовики-совместители, которые бегают из одно! о учебного заведения в другое. Подчас вузы перед аттестацией подают вообще фальшивые списки своих преподавателей — известные доценты и профессора даже не подозревают, в каких университетах они «работают». Это делается для того, чтобы удовлетворить жесткие требования Рособрнадзора к количеству остепененных преподавателей в учебном заведении. С другой стороны, в существовании «образовательных контор» отчасти виноваты и сами студенты — многих вполне удовлетворяет такое положение дел. Ведь не надо напрягаться, ежедневно ходить на лекции и семинары, грызть гранит науки. Достаточно вовремя приносить деньги — и все, диплом гособразца обеспечен.
Псевдообразование, то есть, по-существу, торговлю дипломами, по мнению Я. Кузьминова, можно преодолеть, если отсечь спрос на него. «Если вы набрали меньше 40 баллов по профильному предмету — вы в этом году не имеете права поступать в вуз. У вас просто нет необходимых знаний. Ваша жизнь не перечеркнута: пожалуйста, вот вам дополнительный год — подготовьтесь, как следует». Сейчас же «полудвоечники» и «с-трудом-троечники)' спокойно попадают в вузы. В ряде областей с малым числом абитуриентов в технологические вузы до последнего времени принимали
людей фактически с «двойкой» по математике, чтобы готовить из них инженеров. Вряд ли нормальный человек захочет лететь на самолете, который готовил к полету такой вот инженер.
В России есть потенциально действенное средство сокращения псевдообразования - государственная аккредитация вузов. Прямая задейство-ванность в этом процессе сотрудников минобрнауки (а также работников «за штатом») понятна: они владеют общей ситуацией, имеют на руках отчетность, статистические справки, получают фиксированную заработную плату (весьма невысокую, если почему-то нет доплат по «темам», «совместительству» или грантам), не имеют (в основном) .преимущественной ангажированности каким-либо вузом, наконец — соответствуют негласным стандартам «выживаемости». Однако, профильных специалистов, способных реально оценить результативность и потенциал научных и образовательных школ, среди чиновников — очень мало. Возможно, поможет делу, если внять предложениям экспертов и вполне гласно- привлечь для проведения госак-кредитации профессоров МГУ. Физтеха, МГТУ. МИСиС, ВШЭ, РХТУ, РГ'УНГ и других, чтобы они «по месту» сделали «срез» знаний и сказали, достойно ли тот или иной вуз учит студентов. Здесь есть свои проблемы — нежелание крупных специалистов «светиться» и наживать неблагожелателей, проявление «научной ревности», известная зависимость от руководства
«своего» вуза, а значит -.......несвобода от корпоративной ангажированности.
Но если такой специалист согласился, провел экспертизу и поставил свою
подпись -.....откровенной халтуры он (при всей несвободе) не пропустит, по-
счастыо многие специалисты еще дорожат своей репутацией. Аккредитация в нынешнем виде от недостатков несвободна. Вузы, получившие гранты на подготовку вопросов, скажем, для оценки «выживаемости знаний» становятся монополистами на «правильные ответы». Как оценивать, когда вопросы, скажем, по безопасности жизнедеятельности, готовят (на основе гранта) биологи, а по ним оценивают будущих инженеров, которые, часто, не то, что ответить. - понять вопрос затрудняются. Чтобы избавиться от подобной «неспецифичности» часто бывает достаточно просто обнародовать «вопросник». Но, как правило, это не делается.
В России пока не возродилось доверие к свидетельству конкретного человека (когда, например, даже тиражируемые денежные банкноты выпускаются не обезличенно, а с подписью председателя Центробанка или министра финансов па каждом банковском билете). Свидетельство о госаккредитации пока подписано так — «Российская Федерация».
Как- отмечал министр А. Фурсенко, страна в свое время выпустила «уйму инженеров всех мастей, многие из которых никогда не работали по специальности». Сейчас складывается такое ощущение, что все захотели быть экономистами, заметен перекос в экономику, менеджмент и право. Собственно перекос не так уж важен. Нужно отталкиваться от другого: где лишние инженеры и экономисты, помогло ли им самим их образование. По мнению Я. Кузьмииова, «лишние инженеры 70-х явно пригодились своей стране, потому как хоть что-то изучали», чего нельзя сказать о лишних инженерах и экономистах 90-х. При том, что в целом ряде регионов на биржах
труда такие «специалисты» составляют основной контингент, нельзя между «лишними» (экономистами и инженерами) ставить знак равенства, ведь в большинстве случаев плохого инженера учат за бюджетные деньги, а плохой экономист сегодня (в основном) платит за себя сам. Из 300 тысяч экономистов-выпускников конкурентоспособных на международном уровне менее 10% (ведь не бывает полноценного экономиста без эконометрики и анализа данных), а из 300 тысяч инженеров и технологов, выпускаемых ежегодно, на современном уровне подготовлено не больше 20 — 30%. И их профессиональная невостребованность не только в знании нужных технологий и совпадении с потребностями рынка в рабочих местах.
Вообще есть опасность, что образование выльется в формально соблюдаемый ритуал, взаимного делания вида, что один учит, а второй учится, если не изжить элементы: своеобразного лектория, когда преподаватель (совмещая два-три вуза) работает, в полном смысле этого слова, «на лету»:, прибежал, отчитал, убежал. Обучение — это не только процесс «передачи — приема» информации, но и личностное взаимодействие студента и педагога. Это — консультации и работа с «отстающими», особенно теми, кто пропускает занятия по причине подработки, а подрабатывает — для выживания. Это — не «хорошо» и не «плохо». Это — просто есть.
По мнению экспертов, сегодня первые места в рейтингах работодателей занимают университеты, которые за последние 10 лет «наскребали» у себя деньги, чтобы инвестировать в исследования и в научно-педагогические кадры, в зарплату своих профессоров. И это не только Высшая школа экономики и экономический факультет МГУ. Спросом пользуются и Физтех, и МИФИ, и МГТУ им.. Баумана, и МИСиС. Общеизвестно, что «лишних» выпускников Физтеха или мехмата МГУ просто не бывает — даже если они и выбирают работу не по специальности, они приходят туда как аналитики и инноваторы. Исследовательский потенциал главных университетов страны сохранить удалось, но сегодня ведущие вузы страны не могут привлечь и удержать достойных специалистов, не могут оставить себе лучших учеников.
Собственно, проблемы инженерно-технического образования известны и пока не находят своего решения. Так еще в ноябре 2007 года на юбилейном съезде в МГТУ им. Н. Э. Баумана, посвященном 15-летию ассоциации технических университетов России, специально для министра А. Фур-сенко проблемы были еще раз озвучены. Во-первых, низкий конкурс. Лишь некоторые университеты (МГТУ им. Баумана. МИФИ, МФТИ и др.) имеют возможность выбора абитуриентов. У большинства же институтов, особенно провинциальных, конкурс на некоторые специальности ниже одного человека на место. Но закрывать их нельзя: инженеры очень нужны на производстве, особенно в «оборонной сфере». Выход один: резко повышать стипендию на нужных факультетах, как минимум — в десять раз. Вторая проблема — старение педкадров. Молодых преподавателей в институтах почти не осталось. Понятно почему: кандидат наук получает меньше, чем вузовский охранник. Способ решения — тот же: увеличить зарплату хотя бы до 30 тыс. руб. Третья проблема — студентов не на чем учить. Оборудование безна-
дежно устарело. Реальная возможность решить вопрос — правительственные премии, которые университеты получают по нацпроекту «Образование». Но при темпах предоставления грантов на полное переоснащение понадобится порядка 20 лет. А за это время оборудование снова устареет. В принципе вузы могли бы сами зарабатывать деньги, внедряя технические новинки, но им как госучреждениям нельзя создавать коммерческие предприятия. Проблему могли бы решить венчурные фирмы, но их мало и работают они пока неэффективно. Министр предложил развивать в вузах инновационные технологии. Он согласился, что за 20 — 30 тыс. руб. в год подготовить качественного инженера невйзможно. и обещал, что «в 2008 году бюджетные затраты на студента увеличатся вдвое, а в перспективе достигнут 100 тыс. руб. в год». Уже прошел 2008 год, пришел экономический кризис, вызвавший ускорение рублевой инфляции, подошел рубеж всеобщего «оболониваиия» (с 2010 года высшее образование переходит в соответствии с Болоиской конвенцией на двухуровневое обучение). Но экономические проблемы технических вузов пока не решены.
Группа экспертов (под эгидой Минобрнауки) разработала Модель российского образования на 2010-2020 годы, которая предусматривает повышение статуса среднего профессионального образования до высшего, передав подготовку специалистов — в вузы. По мнению эксперта М. Лемутки-ной, включение в систему вузов части техникумов — это по сути ребрэн-динг среднего образования. Таким образом, планируется создать прикладной (технический) бакалавриат, образование в котором будет считаться высшим, а продолжительность обучения останется на уровне техникума — не превысит трех, а возможно, и двух лет.
По мнению авторов модели, это позволит повысить социальную оценку и статус среднего и начального профобразования (часть колледжей-ПТУ также предлагается придать вузам). По мнению советника министра минобрнауки А. Волкова, модель предполагает для специалиста возможность повышения образования: «Поучился пару лет в бакалавриате — вышел на рынок, осмотрелся, поработал — доучился».
По мнению авторов концепции, к 2020 году прикладной бакалавриат позволит охватить высшим образованием 70% выпускников школ (сейчас, по данным опросов, его хотели бы иметь 80% россиян). Среди них окажется и часть тех. «кто хочет, но не способен учиться в вузе» (сейчас, по данным Рособрнадзора, они составляют до 30% каждого школьного выпускай являются основными клиентами техникумов и ПТУ). Те же, кто захочет «работать руками», отправятся в ПТУ, срок обучения в которых сократится до б— 9 месяцев. По мнению известного эксперта по вопросам образования заведующее кафедрой психологии личности психфака МГУ А. Асмолова, предлагаемая схема способна окончательно похоронить и без того кризисное среднее специальное образование. Зачем поступать в техникумы для получения среднего профессионального образования, если можно получить высшее в прикладном бакалавриате? Так на фоне массового ребрэидинга пединститутов в университеты установка на учителя исчезла, а университетского уровня подготовки так и не появилось. Кроме того, разработчики не
скрывают, что обучение в магистратуре (для окончивших бакалавриат) пойдет «преимущественно на платной основе (исключение составят лишь нужные государству отрасли знаний)». Заместитель министра экономразвития А. Левицкой выступила с критикой модели, отмечая, что приравнивание среднего образования к высшему социальных проблем техникумов и ПТУ не решит, а вузам их создаст. Да и подъема уровня ожидать не стоит — скорее уж высшее упадет до среднего, что девальвирует само университетское образование. Автор концепции ректор ВШЭ-ГУ профессор Я. Кузьмииов убежден, что «8% российских вузов — и так не более чем техникумы с пятилетним обучением», а качественное образование дают сейчас не более 50—70 вузов. Директор департамента госполитики минобриауки И. Ремо-ренко выразил однозначную поддержку концепции создания прикладного бакалавриата.
Председатель комитета по образованию Госдумы РФ (в прошлом заместитель министра образования, а затем руководитель Рособразования) профессор Г. Балыхии, поддерживает полезность технического бакалавриат" та, полагая, правда, что он возможен лишь по некоторым специальностям. По его словам, промышленность остро нуждается в квалифицированных рабочих. В России сейчас действует 3328 училищ и профлицесв и 2739 колледжей и техникумов. В них обучается соответственно 1,2 и 2.3 млн. человек. Но большинство училищ и ссузов влачит жалкое существование — оборудование устарело, возраст педагогов зашкалил за пенсионный. В советское время у каждого ПТУ и техникума были заводы-шефы. Они помогали учить ребят — брали их на практику, давали наставников. В 1990-е годы все это рухнуло. Сейчас большинство подобных учреждений находится на содержании муниципальных бюджетов, и далеко не всегда им выделяют достаточно средств. Поэтому комитет по образованию Госдумы считает необходимым и полезным «¡финансирование училищ и колледжей со стороны работодателей.
В России, по мнению профессора Я. Кузьминова, долго мирились с деформированным рынком труда. В докризисный период реального подъема экономики, предприятия, выходящие на рынки, обнаружили, что они жестко конкурируют с импортом. И что их качество и их цены, по крайней мере, должны быть не хуже, чем у зарубежных конкурентов. А для этого им нужны постоянное обновление технологий и люди, которые по этим технологиям могут работать. По оценке эксперта, менее 70% из выпускаемых инженеров и технологов подготовлено на современном уровне. При том, что сегодня меньше 15% российских предприятий — инновационные, а за рубежом таких — более 50%. Нельзя провозглашать перевод экономики на инновационные рельсы и одновременно отказывать в инвестициях научному и университетскому секторам.
Российская высшая школа попросту не может выпускать инновато-ров, если в стране всего 16% преподавателей ведут научную работу. В отличие от техникума, вуз должен обучать (через исследования) созданию и оценке нового. Студентов должны учить новому знанию (в том числе созданному преподавателями) — как новое внедряется, старое отбрасывается,
как и почему часть нового не принимается. И при этом — не так уж важно, на кого они учатся: на экономиста или инженера. Если их преподаватель — ученый, исследователь, то получится тот результат, который нужен новой экономике.
По мнению ректора МИСиС профессора Д. Ливанова, в России только приступили к формированию ианоиндустрии, и она сложится не раньше чем через 5-10 лет. Это будет догоняющее развитие, так как в развитых странах, например, в США, работы в области нанотехнологий уже давно скоординированы на государственном уровне. С другой стороны, у России есть и известные преимущества использования чужого опыта. Сегодня в России назрела необходимость модернизации технологических укладов в ряде отраслей промышленности. Потребность эта связана, в том числе, и с развитием нанотехнологий. Необходимо создать инновационную модель образования, которая будет адекватна складывающейся: новой индустрии. Структура российского образования сформирована еще в СССР, когда система специальностей создавалась под традиционный уклад экономики, существовавший еще в 1940-1960-е годы. Особенность ианоиндустрии заключается в том, что она требует межотраслевых знаний. Исследования, которые ведутся в этой области, носят междисциплинарный характер, и. чтобы быть успешным в сфере нанотехнологий, специалист обязан знать химию, физику, математику, биологию и многое другое. Таких специалистов в России никогда не готовили. Как отмечает эксперт О. Хвостунова, наши специалисты до сих пор конкурентоспособны в сфере естественных, точных, технических наук. И это — наше конкурентное преимущество. Однако для его реализации придется существенно изменить основные подходы в образовании. По мнению Д. Ливанова, специалист для ианоиндустрии, «во-первых. должен быть исследователем высокого класса. Причем принципиально важно, чтобы исследования были междисциплинарными. Во-вторых, он должен быть одновременно и разработчиком, то есть уметь проектировать устройства и разрабатывать технологии. В-третьих, он должен обладать навыками предпринимателя и управленца, знать, как та или иная разработка может быть коммерциализирована. Наконец, он должен обладать способностью к коммуникации и работе в команде. А поскольку международный язык науки и бизнеса сегодня — это английский, то иностранный язык тоже необходим».
По информации О. Хвостуновой, в МИСиС есть два подхода. Первый—это традиционный прием на первый курс на специальность «Нанома-териалы». Она создана недавно—3-4 года назад. По ней разработан государственный стандарт. Студенты изучают большие объемы физики, математики, химии, биологии. Постепенно вводятся элементы проектирования и предпринимательства. Выпуска по специальности «Наноматериалы» пока еще не было, но она явно востребована, и конкурс на нее существенно выше, чем в среднем (3,5 человека на место) по университету. Второй подход — инновационный. В Институте физикохимии материалов МИСиСаесть магистратура по специальности «материаловедение и технологии новых материалов». В 2008 году наблюдательный совет «Роснано» утвердил проект
подготовки студентов Московского физико-технического института (МФТИ) и Московского института стали и сплавов для наноиндустрии. В пилотном проекте участвует 15 студентов, отобранных по жесткому конкурсу. Между выбранным студентом, вузом и «Роснано» заключено трехстороннее соглашение, в котором закреплено, что он будет изучать в вузе и куда пойдет применять свои знания на практике. Предполагается, что первое поколение наномагистров, скорее всего, будет преподавать в МИСиСе новые дисциплины. Пилотный проект запущен 1 октября 2008 года. Это — программа обучения в области нанометрологии, то есть методов измерения и характеризации объектов, имеющих нанометровые размеры. По данным Д. Ливанова, в среднем подготовка одного специалиста обходится в сумму около 1 млн. руб. за двухлетнюю программу. Первый год — углубленные базовые курсы. В основном это физика, материаловедение, электроника. Второй год — интенсивные курсы лекций. Это порядка 16 модулей, за каж-.. дай отвечает приглашенный профессор. На основе результатов мониторинга по ведущим университетам и научным центрам мира был составлен список специалистов, которые наиболее высоко котируются в научном и технологическом сообществе. Это как российские специалисты, так и иностранные — из США, Швеции, Германии, Франции. Кроме того, каждый студент должен будет пройти две стажировки за рубежом. В России таких центров нет, а за рубежом у студента будет возможность погрузиться в атмосферу, условно говоря, фабрики будущего. Предполагается расширять магистерскую подготовку в этом направлении. Уже сейчас специалисты такого профиля востребованы, например, в корпорации «Роснано». В ближней перспективе — востребованность специалистов в области наноматериалов, применяемых в авиации, космической, атомной, оборонной промышленности, а также в биотехнологии и медицине, в наиоэлектронике и альтернативной энергетике. В 2007 году в МИСиС был создан Центр наноматериалов и нанотехиологий. В нем сконцентрирован кадровый потенциал, финансовые средства и современное оборудование. Задача центра — обеспечить университету конкурентоспособность в сфере нанотехиологий. У центра есть бюджетное финансирование, а в потенциале —- есть и проектное — за счет выигранных конкурсов, грантов, работы в интересах отдельных компаний.
Российские предприниматели, заявляют о нехватке инженеров и технологов. А выпускники предпочитают трудиться офисными работниками или продавцами. А если и появляются в цехах, то делать почти ничего не умеют: в институте их учили по программам, устаревшим лет 20—30 назад. Дело дошло до того, что, например, авиастроители широко используют ин-женеров-гастарбайтеров из Украины.
Исследование ВЦИОМ, проведенное совместно с компанией Future Today, показало: каждый пятый студент или выпускник московского вуза считает, что по окончании учебы он будет «стоить» более 50 тыс. рублей. Однако предложения работодателей поскромнее (табл. 3). По данным специалистов, популярность инженерно-технических специальностей растет опережающими темпами. Бесспорными лидерами среди них являются программирование и особенно —информационные технологии. Стартовая цена
такого специалиста — не менее $2—2,5 тыс. Причем, не обязательно после окончания вуза - многие работодатели охотно берут студентов 5-го, 4-го и даже 3-го курсов. Раннее трудоустройство предпочитаю и студенты. Точной статистики, отражающей количество работающих студентов, нет. Однако, по информации М. Лемуткиной, оно значительно превышает 50% российского студенчества. Часть из них вынуждены работать, чтобы добыть себе средства на жизнь во время учебы. Однако большая часть их товарищей идет работать до окончания вуза за тем, чтобы заранее обеспечить себя профессиональными связями, а то и постоянным рабочим местом. Как правило, студенты начинают работать со 2-го курса, а учащиеся 3—4-х курсов работают в массовом порядке. К. этому времени они уже достаточно представляют себе сферу своей будущей деятельности и неплохо ориентируются на рынке труда.
Табл. 3. Зарплата молодых специалистов в 2007 году (Ь'Б $, по отраслям) (данные Общественной палаты РФ и Российского союза промышленников п предпринимателей - РСПП)
Отрасли деятельности Зарплата молодых специалистов
1Т (Информационные технологии) $1,5-2 тыс.
Энергетика $700
Газ и нефтехимия $700
Машиностроение $600
Металлургия $600
Химики, технологи: $500-600 + бонусы
Финансы от $400 + проценты и бонусы
Менеджеры (по продажам, по работе с клиентами) $350 + % от продаж
Госслужба $250
По утверждению главы Рособрнадзора РФ Л. Глебовой, у нас слишком много высших учебных заведений — во всем Советском Союзе было около 600, а сейчас в одной только в России — уже более тысячи. Должно остаться 150—200 институтов и примерно 50 университетов. Это значит, что количество вузов должно сократиться как минимум впятеро. Выходом для слабого государственного вуза может стать его превращение в филиал более сильного учебного заведения. Еще один возможный вариант решения проблемы — слияние нескольких региональных храмов науки в один университет. Позиция минобриауки определена четко: чем учебное заведение крупнее, чем выше в нем качество обучения. Тем более что опыт подобного объединения уже имеется. По нацпроекту «Образование» уже созданы Сибирский и Южный федеральные университеты. Сибирский — на базе Красноярского госуниверситета путем присоединения к нему Красноярской госархитектур но-строительной академии, Красноярского гостехуниверситета и Государственного университета цветных металлов и золота, а Южный — путем слияния Ростовского госуниверситета с Ростовской госакадемией архитектуры и искусства. Ростовского госпедуниверситета и Таганрогского гос-
радиотеха. По информации эксперта И. Сергеева, полным ходом идет создание Дальневосточного ФУ (Владивосток) и Северного ФУ (Архангельск). В Якутии, в свою очередь, может появиться Северо-Восточный федеральный университет, который организуют на базе Якутского госуниверситета, к которому присоединят Якутский инженерно-технический институт и Саха педагогическую академию, а также расположенные в регионе институты — региональной экономики Севера и прикладной экологии Севера. Кроме того, заявлено предложение по созданию в Воронеже своего ФУ — Федерального университета Центрального Черноземья (ФУЦЧ). В его состав могут войти четыре крупнейших вуза города: Воронежский госуниверситет, политехнический, педагогический и архитектурно-строительный университеты.
Финансовый кризис ускорил завершение работы над реформой госсектора науки и высшего образования. По мнению эксперта Ю. Таратуты, самые болезненные новшества, исходя из стратегии реформы, разработанной Минобриауки. произойдут в российской высшей школе: она станет максимально компактной. Так, к 2012 году Минобриауки планирует сократить порядка 500 вузов и филиалов (сегодня их 3700), лишив их лицензии на образовательную деятельность. Еще 1000 вузов может стать жертвой ведомственной «санации». По итогам проверок Минобриауки именно это число вузов продемонстрировало несоответствие аккредитационным требованиям (от материальной базы до итогов научной активности). Часть из них будет поглощена более сильными вузами: в стратегии рассматривается вопрос о создании так называемых вузовских холдингов с ядерным региональным вузом и его сателлитами (предполагает общую администрацию и мобильный штат преподавателей). Остальные учебные заведения лишатся вузовского статуса, они смогут претендовать лишь на преподавание по трех-четырехлетним программам бакалавриата с соответствующим урезанным госфинансированием либо вовсе будут понижены до техникумов. Сокращенная на треть вузовская сеть должна, согласно стратегии, занять последнюю строчку в четырехуровневой бюджетной вертикали. Ее верхушку составят национальные университеты — МГУ и СПбГУ. Затем следуют федеральные университеты, наряду с существующими Южным, Сибирским и Дальневосточным они появятся в остальных федеральных округах. На следующей ступени окажутся исследовательские университеты (пока этот статус указом президента Дмитрия Медведева закреплен за МИФИ и МИСи-Сом).
Особым пунктом реформы окажется реорганизация, университетской сети. Так, к 2012 году из 383 университетов это звание решено сохранить лишь за 50. Минобрнауки в 2009 году утвердило новые аккредитационные требования для университетов, которые позволят провести жесткий отсев по формальным основаниям (набору программ, числу аспирантов и профессоров, итогам научной активности). По ожиданиям К). Таратуты, «санация» затронет и вузы с громкими именами. Так, руководство Минобрнауки не видит смысла в университетском статусе для ведущих технических институтов — даже для МГТУ имени Баумана.
По мнению руководителя союза ректоров Москвы и Московской области, ректора МГТУ имени Баумана, академика РАН И. Федорова, «пока неясны критерии вузовского отсева, их следует обсуждать. Но единогласного протеста ожидать вряд ли следует, ведь уровень высшего образования в России упал объективно. И ведущие вузы тоже страдают из-за псевдообразования и продажи дипломов, ведь недоверие возникает ко всей высшей школе». Ректор РГГУ профессор Е. Пивовар тоже считает, что проблема псевдовузов, как и неполноценных университетов, существует. «Преобразуясь из историко-архивного института в университет, мы поставили задачу расширить спектр гуманитарной подготовки. Многие вузы в стремлении к престижу университетского звания обошлись формальным: изменением названия, стали писать «университет» в скобках после прежнего наименования».
В вузах по требованию Рособрнадзора проводится собственная инвентаризация. Руководители субъектов Федерации проводят оценку образовательного потенциала регионов, определяя масштабы возможной оптимизации.
Минобрнауки пошло навстречу требованиям вузовского сообщества и с 2009 года закрепило за 106 крупнейшими вузами страны право проводить собственные олимпиады, по результатам которых зачислять первокурсников по специально установленной квоте. Председатель Российского совета школьных олимпиад, председатель союза ректоров России, ректор МГУ им Ломоносова академик РАН В. Садовничий убежден, что олимпиада станет полновесным механизмом отбора школьников для получения высшего образования в стране. Он считает, что «олимпийское» движение будет столь мощным, что с его помощью отныне в обход ЕГЭ ежегодно будет поступать 10—15% общего набора (табл. 4). По оценке Минобрнауки, олимпиада даст лишь до 10% первокурсников.
Эту альтернативу для абитуриентов обеспечат сразу 106 вузовских олимпиад, отобранных экспертами олимпиадного совета. По данным М. Ле-муткиной, в конкурсе участвовало свыше 230 заявок, поданных крупнейшими вузами страны. Победители и призеры вузовских олимпиад получают существенные льготы при поступлении — от зачисления без экзаменов до освобождения от сдачи профильных предметов в зависимости от показанных результатов и уровня олимпиады (до сих пор привилегии при поступлении давала только Всероссийская олимпиада школьников).
Список привилегированных предметных олимпиад возглавляют МГУ им Ломоносова («Покори Воробьевы горы» и «Ломоносов»), МГИМО, МГТУ им Баумана, Госуниверситет — Высшая школа экономики (ГУ •— ВШЭ), Юридическая академия, другие ведущие вузы. Все они разбиты на три уровня в зависимости от количества участников. Высший 1 -й уровень объединяет 27 предметных олимпиад, включая «Шаг в будущее» МГТУ им Баумана, «Ломоносов» и «Покори Воробьевы горы» МГУ по математике или «Инновационные технологии и материаловедение» МИСиС. Здесь должно быть как минимум три тысячи участников из, не менее, чем 30 регионов. Во 2 группу вошли 8 вузовских олимпиад, в том числе «Ломоносов»
МГУ по физике и по литературе. В олимпиадах 2 уровня должны участвовать не менее 1,5 тыс. школьников из 15 регионов. Самая многочисленная — 3 группа (в ней 81 предметная олимпиада). К олимпиадам 3 уровня отнесены те, где участвуют не менее 300 школьников из трех регионов. Министр А. Фурсенко не исключает, что требование регионального представительства может быть впоследствии понижено, полагая, что по многим направлениям «у нас просто не наберется 30 регионов с высоким уровнем фундаментальных исследований».
Табл. 4. Динамика изменения числа победителей н призеров Всероссийской олимпиады школьников в 2004-2008 гг.
Число школьников 7-11-х классов — победителей и призеров 5-го (заключительного) этапа / по учебным годам 2004/2005 2006/2007 2007/2008 (из 4548 чел.)
816 1230 1382
Все олимпиады одного уровня равноценны, а значит, взаимозаменяемы. Таким образом, победитель олимпиады одного вуза имеет полное право поступить в любой другой той же «весовой категории» — скажем, победителю предметной олимпиады «Шаг в будущее» МГТУ по математике открыта дорога на мехмат МГУ, а победителю «Ломоносова» по тому же предмету ■— в МГТУ. Открытым остается вопрос, засчитывать ли «олимпийские» результаты более высокой категории в вузах с более низкой. Эксперт М. Лемуткина отмечает, что здесь есть опасность (особенно по предметам гуманитарного цикла), что победители первых двух категорий полностью забьют гретыо, оставив ее собственных победителей без мест. Учитывается опасность, что победители вузовских гуманитарных олимпиад могут заполнить все бюджетные места в лучших вузах, фактически закрыв набор для всех остальных. Тревожные звонки уже есть: не далее как в 2008 году победители одной лишь Всероссийской олимпиады полностью забили специальность «общество.знание» в МГИМО и несколько новых небольших факультетов МГУ социал ьно-гуманитарного цикла. Легализация же новых, вузовских олимпиад снизит шанс на поступление прочих абитуриентов-гуманитариев еще сильнее.
По данным М. Лемуткиной, мияобрнауки планирует ужесточить требования к гуманитарным олимпиадам и сокращать их число. «Технарей» это не коснется, потому что, по мнению министра, технические вузы «не знают, не как отобрать, а как найти студентов, заинтересованных в учебе и способных учиться. И эта тенденция, вызванная демографическим провалом, продлится еще не менее 5 лет» (рис. 3).
В Минобрнауки не опасаются, что расширение набора олимпиадии-ков вызовет всплеск коррупции. Олимпийские испытания, по словам А. Фурсенко, «носят не только творческий, но и многоуровневый характер. А в этом случае проще как следует подготовиться, чем добиваться хорошего результата другим путем». Главное же средство от коррупции в «максималь-
ной прозрачности и открытости процедуры», а также в личностях членов «олимпийского» совета — «самодостаточных и уважаемых людях», которым коррупционные предложения и делать-то неловко.
/02009»Ч
Ирагшп российских экспертов
Рис. 3. Число выпускников школ в России в 2002-2010 гг. (по данным Росстат и прогнозам экспертов)
Образовательное сообщество по-своему трактует основную миссию олимпиад для школьников. Так известный педагог Л. Мильграм полагает, что олимпиада — не только источник возрождения российской интеллигенции, но и хорошее противоядие против ЕГЭ. Хотя шельмование ЕГЭ становится «хорошим тоном», следует все же иметь в виду, что сама идея — здравая, но (почти, как и в каждом нашем деле) есть проблемы с исполнением. Когда тема ЕГЭ была в моде, многие пытались примерить мантию «отца ЕГЭ», теперь же ЕГЭ, похоже — сирота. Наиболее последовательным сторонником ЕГЭ был и остается: ректор РУДН им. П. Лумумбы профессор В. Филиппов (в прошлом министр образования России). Отстаивая ЕГЭ, он (в отличие от многих) никогда не скрывал, что сама идея нами заимствована. Идея хорошо себя зарекомендовала в США и Европе. Но клонированная в России, что называется, «не пошла» (вероятно, пресловутое «Дьявол — в деталях). Пока трудно давать исчерпывающую характеристику опыту ЕГЭ, хотя бы потому, что, например, в США на обкатку аналогичного Единого экзамена ушло 50 лет.
