CC BY
357
со о о сд
ПРОБЛЕМЫ И ПАРАДОКСЫ АНАЛИЗА ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ДОВЕРИЯ КАК ЭЛЕМЕНТА СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ1
САСАКИМАСАМИСИ, заслуженный профессор Университета Чуо, доктор философии, руководитель исследовательского проекта «Доверие» факультета социологии Университета Чуо (Токио),
ДАВЫДЕНКО ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ, заведующий кафедрой экономической социологии Тюменского государственного университета, д.с.н., профессор,
ЛАТОВ ЮРИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ, д.с.н. (Академия управления МВД России),
РОМАШКИН ГАРИФ СЕРГЕЕВИЧ, аспирант кафедры экономической социологии Тюменского государственного университета,
ЛАТОВА НАТАЛИЯ ВАЛЕРЬЕВНА, научный сотрудник Института социологии РАН
Измерение уровня доверия в постсоветской России, одного из индикаторов запасов социального капитала в национальной экономике, является очень важной научной задачей. Статья построена на материалах общероссийского социологического опроса, проведенного ВЦИОМом в феврале 2009 г. в рамках японско-российского исследовательского проекта го «Сравнительные исследования доверия в различных странах в период глобализации». В ходе
этого опроса обнаружены, в частности, следующие закономерности: ц - уровень доверия всем институтам власти и управления не велик;
0 - уровень доверия отдельным властным институтам имеет тенденцию быть обратно пропорциональным степени близости этой власти к рядовому гражданину;
- меньше всего россияне доверяют тем институтам власти, которые больше всего соответствуют демократической модели (Думе и, особенно, негосударственным организациям);
- уровень доверия социальным институтам выше у людей с более низким человеческим капиталом;
р^ - у менее образованных людей.
рЕ Благодаря дискриминантному анализу верифицирована гипотеза, согласно которой
1 россияне, обладающие высоким уровнем институционального доверия, отличаются следующими характеристиками: низкий уровень образования; молодой или пожилой возраст; проживание в малых городах или поселениях сельского типа. Этот парадоксальный результат
х
:>. требует переосмысления того, как измерять институциональное доверие, являющееся важ-
О нейшим элементом социального капитала нации. Видимо, доля положительных ответов на
^ прямые вопросы (типа «Насколько вы доверяете федеральному правительству, Думе, мили-
□ ции...») характеризуют степень развития общества или социальной группы едва ли не с точ-
р^ ностью до наоборот. Стандартная методика, используемая в российских исследованиях ин-
& ституционального доверия, фиксирует доверие «восточного» (верноподданнического) типа,
< а не «западного» (гражданского). Для корректного обсуждения того, каков же социальный
0 капитал современного российского общества, необходимо сначала осуществить «перезагруз-
Н ку» методологии анализа этого социально-экономического явления.
Ключевые слова: социальный капитал, доверие, ментальность, неформальные Ю институты, транзитивная экономика, компаративистский анализ
Коды классификатора JEL: В52, Е24, J24.
О _
,
< 1 Статья подготовлена по результатам всероссийского социологического опроса, который был выполнен
2 ВЦИОМ при финансовой поддержке «JapanSocietyforthePromюtюnofScience» в рамках проекта «Сравни-У^ тельные исследования доверия в различных странах в период глобализации» (грант № 19203026) в сотруд-0 ничестве с социологами Тюменского государственного университета. При подготовке статьи использованы некоторые материалы Е.В. Бабуриной.
Примерно с середины 1980-х гг. сначала социологи, а затем и экономисты стали проявлять большой интерес к проблеме доверия. Сегодня в общественном мнении доминирует высокая оценка значения доверительных отношений, влияющих на многие ключевые экономические и социальные процессы. Для развития экономики постсоветской России необходим, как справедливо считают, не столько подъем нанотехнологий и наращивание прочих чисто технических ресурсов, сколько укрепление доверия как основы социального капитала. Поэтому измерение уровня доверия - одного из индикаторов запасов социального капитала в национальной экономике - является научной задачей, достойной самого серьезного внимания.
1. Актуальность анализа социального капитала
В современных социально-экономических науках обсуждение видов и значения различных экономических ресурсов происходит в основном при помощи теоретического конструкта «капитал» (capital - в буквальном переводе «главный»). В начале XXI в., в частности, наиболее популярными категориями обществоведческого дискурса становятся понятия «человеческий капитал» и «социальный капитал».
Основоположником современной теории человеческого капитала считается американский экономист Гэри Беккер2 (лауреат Нобелевской премии по экономике 1992 г.). Под влиянием его работ человеческим капиталом стали называть имеющиеся у индивидуума знания, производственные навыки и мотивации, повышающие производительность труда. Беккер доказывал, что инвестиции в человеческий капитал (в подготовку и переподготовку специалистов и квалифицированных работников) оказываются гораздо более прибыльными, чем расходы на машинную технику.
У предложенного Г. Беккером подхода был, однако, существенный недостаток - он основан на парадигме рационального поведения индивида как автономного субъекта экономической жизни. Хозяйственная жизнь выглядит, в рамках его подхода, как совокупность индивидуальных решений ответственных индивидов, своего рода «рациональных робинзонов». Современные обществоведы выражают сомнения по поводу и рациональности, и автономности индивидуального поведения индивидов. Идеи Г. Беккера стимулировали разработку все новых и новых концепций «человеческих ресурсов» (рис. 1), которые отражали те аспекты, которые не зависят (или не полностью зависят) от воли и сознания отдельного человека.
Рисунок 1. Типология человеческих ресурсов
Одно принципиальное важное уточнение сделал американский экономист-историк Роберт Фогель (лауреат Нобелевской премии по экономике 1993 г.), предложив выделять физиологический капитал, который человек получает при рождении и в первые годы жизни, после чего уже почти не может его изменить (Фогель 2004). Другое, еще более важное уточнение сделал американский экономист-социолог Джеймс Коулман, разработавший концепцию социального капитала, который создается не столько отдельным индивидом, сколько обществом в целом. Эта идея Д. Коулмана была подхвачена и развита американским социологом Френсисом
СО
о о
CN
2 Беккер Г. (2003) Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории. - М.: ГУ-ВШЭ.
га ш о
4
ф ц
о
0
5 X -й
1 _о
га
о
S
>
н
га
СО ш
о
I-
со <
о
со
Ll_
о <
ID О
со о о
OJ
X
го со о ч
CD
q
о о s
X _û X _û
го
X
о s
о
X
s ц
го
X
Œ
(О ш
о
D I—
(О <
Z
о
ID h: I-
(0 Z
LL
0 <
Z
01 D О
Фукуямой, который обратил внимание на отношения доверия как на важнейший компонент социального капитала (Фукуяма 2004). В последние десятилетия именно социальный капитал становится главным объектом научного анализа, именно с его преумножением связывают надежды на успех модернизации стран догоняющего развития (включая Россию).
Определяя социальный капитал как ресурс, Дж. Коулман подчеркивал, что «в отличие от иных форм капитала [имея в виду капитал как совокупность вещественных ресурсов], социальный капитал свойственен структуре связей между акторами и среди них. Это не зависит ни от самих акторов, ни от средств производства» (Коулман 2001, 124). Далее он указал, что обладателем социального капитала могут быть как отдельный индивид, так и какая-либо организация или сообщество.
В качестве яркого примера функционирования социального капитала Коулман приводил рынок оптовой торговли алмазами в Нью-Йорке, контролируемый несколькими еврейскими семьями. Эти люди без всяких формальных контрактов передают друг другу для изучения алмазы огромной ценности, не опасаясь, что партнер их подменит или присвоит. Дело в том, что эксперты-оценщики не только совместно работают, но и живут бок о бок, ходят в одни и те же синагоги, даже заключают браки в основном в «своем кругу». В результате тесных социальных связей эти люди могут успешно заниматься высокоприбыльной экономической деятельностью, требующей полного доверия к партнерам. Более обыденные примеры социального капитала, связанного с доверием, мы видим буквально на каждом шагу: успешно работают только такие трудовые коллективы, где собраны не просто хорошие специалисты, но люди, доверяющие друг другу.
Таким образом, социальный капитал можно определить как нормы взаимоотношений индивидов, повышающие производительность труда. Дж. Коулман объяснил различие трех основных форм капитала следующим образом: «Если физический капитал полностью осязаем, будучи воплощенным в очевидных материальных формах, то человеческий капитал менее осязаем. Он проявляется в навыках и знаниях, приобретенных индивидом. Социальный же капитал еще менее осязаем, поскольку он существует только во взаимоотношениях индивидов» (Коулман 2001, 128). Объяснение Коулмана можно дополнить так: у Робинзона Крузо на его необитаемом острове был физический и человеческий капитал, но не было социального капитала. Можно сказать, что если физический и человеческий капитал определяют величину трансформационных издержек, то социальный капитал - трансакционных издержек (чем выше капитал, тем ниже удельные издержки).
В табл. 1 показаны черты сходства и различия между человеческим и социальным капиталом.
Таблица 1. Сравнительная характеристика человеческого и социального капиталов
Человеческий капитал Социальный капитал
Знания, навыки, компетенции и свойства индивидуумов Связи, а также признанные нормы и ценности внутри социальных групп
Воплощен в отдельных людях Воплощен в коллективах людей
Создается и накапливается индивидом Создается и накапливается внутри социальных групп и организаций
Измеряется в основном при помощи показателей уровня образования Измеряется в основном при помощи показателей уровня доверия
Под влиянием новейших социально-экономических научных разработок происходит качественное переосмысление методики расчета национального богатства. Ранее оно рассчитывалось как сумма чисто материальных (физического и природного) капиталов, теперь в него стали включать и неосязаемый капитал, воплощенный в людях. Под «неосязаемым капиталом» (intangible capital) понимают ресурсы, воплощенные в людях, т.е. все человеческие ресурсы.
По оценкам зарубежных экономистов (табл. 2), по состоянию на начало XXI в. в развитых странах доля природного капитала в национальном богатстве составляет лишь несколько процентов, доля физического капитала - менее 20%, зато удельный вес неосязаемого капитала (ресурсов, воплощенных в людях) превышает 70%. В России же, согласно оценке Всемирного банка, среднедушевая величина национального богатства достаточно велика (38.709 долл.). Однако его основу составляет природный капитал, на который приходится 44%; физический капитал составляет 40%, а неосязаемый - лишь 6%.
Таблица 2. Структура национального богатства разных групп стран мира, 2000 г.
Группы стран Величина национального богатства на душу населения, долл. Структура национального богатства, %
природный капитал физический капитал неосязаемый капитал всего природный капитал физический капитал неосязаемый капитал
бедные 1.925 1.174 4.434 7.532 26 16 59
средние 3.496 5.347 18.773 27.616 13 19 68
богатые 9.531 76.193 353.339 439.063 2 17 80
в среднем 4.011 16.850 74.998 95.860 4 18 78
Источник: Where Is the Wealth of Nations? World Bank, Wachington, D.C., 2006
http://siteresources.worldbank.org/INTEEI/214578-1110886258964/20748034/All.pdf. g
о
CN
Очень малая относительная величина человеческих ресурсов России в расчетах Всемирного банка связана, очевидно, с низким уровнем, прежде всего, социального капитала, по- z скольку по показателям человеческого и физиологического капитала (уровень образования, т-здоровья и т.д.) Россия смотрится на мировом фоне более-менее средне. Действительно, суж- § дение о том, что «Россия - страна с низким социальным капиталом»3, повторяется настолько часто, что стало едва ли не банальностью. *
Итак, по многим оценкам, России остро не хватает социального капитала - именно того вида капитала, который наиболее важен для современных национальных моделей экономики. Но насколько обоснованы эти оценки? g
Доверие в российском обществе уже не раз становилось объектом внимания отечественных и зарубежных социологов4. Очень важно, что появилась возможность сравнивать о ситуацию в России с ситуацией в других странах мира. Для этого огромную роль играют два s международных проекта, в которых участвовала Россия. Следует вспомнить, прежде всего, ^ участие России в международном проекте World Values Survey (WVS), в рамках которого в ^ 1990-2000-х гг. проводился мониторинг показателей доверия в нескольких десятках стран ми- ^ ра5. А в 2006 г. в России (наряду с другими 28 странами с переходной экономикой) проводился о опрос по ряду социально-экономических проблем, включая и проблемы доверия, по проек- ^ ту «Жизнь в переходный период»6 под эгидой Европейского Банка Реконструкции и Развития t: (ЕБРР). Й Для продолжения и углубления этих кросс-культурных исследований в феврале 2009 г. s был организован новый общероссийский социологический опрос. Его проводил ВЦИОМ ^ по заказу социологов из Тюменского государственного университета, которые участвовали в Л международном социологическом проекте под руководством социологов Японии. Опрос про- ^ водился методом стандартизированного интервью по месту жительства респондентов. В ходе w этого опроса по репрезентативной выборке проанкетировано 1600 человек в возрасте от 20 лет Ш и старше, проживающих в различных городах и селениях России. §
Рассмотрим по данным этого опроса некоторые любопытные особенности отношений доверия в современном российском обществе. Но сначала разберемся, из каких элементов компонентов слагается это институциональное явление.
3 Европейская метрика для российской экономики. Где пересекаются формальные показатели и реаль- I— ная инновационная политика // Независимая газета. 12 марта 2008 г. (http://p1.hse.ru/pressa2002/default. ^ php?show=19207&selected=3). —
4 См., например: Олейник А.Н. (2001) Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государ- q ственной власти. - М.: ИНФРА-М; Экономика и социология доверия. Под ред. Ю.В. Веселова. - СПб.: Социол. _j об-во им. М.М. Ковалевского, 2004; и др. <;
5 См. информацию на сервере проекта (http://www.worldvaluessurvey.com). ^
6 Жизнь в переходный период. Социологическое исследование опыта и мнения людей. European Bank, g 2006 (http://www.ebrd.com/pubs/econo/litsR.pdf). —>
2. Соотношение личностного и институционального
доверия
Типологии доверия - одного из важнейших неформальных институтов - строятся по нескольким критериям. Чаще всего обращают внимание на необходимость различать доверие (меж)личностное (т.е. доверие между людьми) и институциональное (т.е. доверие людей к социальным институтам и их представителям). Некоторые, используя по существу тот же самый критерий, выделяют вертикальное и горизонтальное доверие: под вертикальным доверием понимают доверие к социальным организациям (правительству, органам правопорядка, церкви, профсоюзам...), а под горизонтальным - доверие к людям. Всегда подчеркивается, что если личное доверие - это своего рода фундамент любого общества, то институциональное доверие - основа жизни сложно организованных обществ, где существуют специальные организации, которые генерируют и поддерживают «правила игры».
Предметом данной статьи является именно институциональное доверие - доверие индивидов к социальным институтам, их представителям, институциональным практикам и процедурам.
В зависимости от потребностей индивида, группы и общества в целом, которые удо-со влетворяет тот или иной социальный институт, выделяют пять основных социальных мега-о институтов: институт семьи и брака; политические институты; экономические институты; ин-^ ститут образования; институт религии. Каждый из этих основных социальных мегаинститутов ^ слагается из многих более «мелких» институтов. Например, государство как политический ме-гаинститут включает в себя институты суда присяжных, президентства, правоохранительной деятельности, лоббизма и т.д. Поэтому доверие к социальным мегаинститутам слагается из доверия к более частным институтам, формальным и неформальным, образующим эти мега-• институты.
^ Анализ феномена институционального доверия требует, таким образом, анализа до-
х верия формальным и неформальным институтам политическим, экономическим институтам, со институтам образования, религии, семейно-брачных отношений. Доверие определенным «пра-ч вилам игры» может проецироваться на доверие тем или иным организациям, которые создают § и реализуют эти правила (процедуры и практики).
^ Институциональное доверие обеспечивает социальную стабильность общества в це-
^ лом. Высокое институциональное доверие способствует социально-политической активности и позитивному отношению к действующим политикам и социальным организациям. Низкое ^ институциональное доверие становится причиной формальной коммуникации, представляет о угрозу безопасности государства и общества в целом (Левашов 2006).
■§■ Соотношение уровней институционального и (меж)личностного доверия является
к1 своеобразным «термометром» здоровья общества. Возможны четыре варианта такого соотно-^ шения (Ромашкина):
1) личностное и институциональное доверие выше среднего: общество обладает значительным социальным капиталом, а власть, в свою очередь, способствует его сохранению и
X
с; го
воспроизводству;
2) высокий уровень личностного доверия при низком уровне доверия институциональ-^ ного: общество существует автономно от власти, происходит «амортизация» социального каШ питала и возникает тенденция перехода к четвертой ситуации;
^ 3) высокий уровень институционального доверия при низком уровне доверия личност-
ей
ного: социум не может функционировать самостоятельно, он практически полностью зависит от властных инициатив;
^ 4) низкое личностное и институциональное доверие: социальные взаимодействия в
О обществе парализованы, власть не способна контролировать ситуацию, а координированные
^ действия людей сильно затруднены ввиду взаимного недоверия.
Введение в эту типологию категории среднего уровня доверия расширяет число воз-
оэ можных вариантов до девяти (табл. 3). г
Таблица 3. Типология возможных соотношений личностного и институционального доверия
ДОВЕРИЕ личностное
низкое среднее высокое
институциональное низкое 1 2 3
среднее 4 5 6
высокое 7 8 9
К какому же из этих типов принадлежит современная Россия?
В предшествующем исследовании нашего научного коллектива доказывалось, что личностное доверие в современной России находится на более-менее среднем (в сравнении с другими странами мира) уровне (Сасаки, Давыденко, Латов и Ромашкин 2010). Следовательно, наша страна относится к типам № 4, № 5 или № 6. Чтобы сделать правильный выбор, надо выяснить основные характеристики институционального доверия в современной России и сравнить их с ситуацией в других странах мира.
3. Исследования институционального доверия в России
На сегодняшний день есть уже немало социологических исследований, посвященных изучению уровня институционального доверия в России, хотя они начали активно проводиться только с 2005 г. Рассмотрим некоторые из них.
Авторские исследования российских социологов. Пионерную роль в изучении институционального доверия в России играли авторские исследования отдельных отечественных социологов. Хотя используемые ими выборки, как правило, не велики и не вполне репрезентативны, однако они дают некую точку отсчета, от которой можно вести линию на углубление анализа.
В 2005 г. под руководством А.Н. Татарко было проведено эмпирическое исследование доверия как основного компонента социального капитала (Татарко). Исследование осуществлялось методом опроса и проводилось в два этапа. На первом этапе было опрошено 903 респондента из различных регионов России. На втором этапе было проведено кросс-культурное исследование социального капитала в полиэтнических регионах России - опрошено еще 300 человек.
Проведенное исследование позволило А.Н. Татарко сделать следующие выводы:
1) уровень институционального доверия в современной России достаточно низкий;
2) существуют различия в уровне доверия между взрослыми и молодежью, а также между жителями регионов и центра России: уровень институционального доверия выше у молодежи, чем у старшего поколения; у жителей центра России он также больше, чем у жителей регионов.
В 2006 г. также под руководством того же А.Н. Татарко был проведен социологический опрос двух поколений россиян - студентов и их родителей (Татарко). Этот опрос проводился в городах нескольких регионов страны (Москва, Санкт-Петербург, Пенза, Балашов). Для оценки уровня институционального доверия респонденту предлагался список основных социальных институтов, играющих важную роль в жизни индивида и общества. Респонденту необходимо было оценить, насколько он доверяет или не доверяет каждому из них.
Результаты нового исследования вновь свидетельствовали о том, что уровень институционального доверия у молодежи выше, чем у взрослых. По сравнению со взрослыми, молодежь больше доверяет прессе, телевидению, крупному бизнесу, парламенту, системе правосудия, профсоюзам, общественным организациям, образовательным учреждениям. Взрослые, по сравнению с молодежью, больше доверяют только одному социальному институту - армии.
В ходе исследования 2006 г. было выявлено, что жители регионов в большей степени доверяют федеральному правительству, парламенту, профсоюзам, системе правосудия, общественным организациям и Президенту. Жители регионов склонны больше доверять государственным центральным органам управления. Возможно, это связано с тем, что на них жители регионов возлагают те надежды, которые не оправдывают местные органы управления.
Чтобы понять, насколько россияне в целом доверяют различным социальным институтам, А.Н. Татарко вычислил средние значения по всей выборке, характеризующие уровень доверия каждому из социальных институтов. В итоге социальные институты по уровню доверия им со стороны россиян удалось разделить на три категории:
1. социальные институты, которым россияне мало доверяют: политические пар-
а> о о сд
X
го со о ч си с; о
о ^
X
-О X -О
го
X
о
о
X
го
X
(Г) ш
о
3 I-
со <
г О I-
з н
I-
со г
и_
О <
г а:
3
о
тии, пресса, милиция, местное правительство, региональное правительство, телевидение, армия, федеральное правительство, парламент;
2. социальные институты, пользующиеся средним уровнем доверия россиян: система правосудия, профсоюзы, крупный бизнес;
3. социальные институты, уровень доверия россиян к которым выше среднего: общественные и международные организации, Президент, церковь, образовательные учреждения.
Похожие результаты были получены в ходе социологического исследования И.С. Шуш-пановой «Демократическое государство: социологические измерения», проведенного также в 2006 г. (Шушпанова 2005). Результаты ее исследования показали, что российскому правительству доверяет всего 17% россиян, Совету Федерации - 11%, Государственной Думе - 6% россиян. Подавляющее большинство россиян склонны не доверять милиции и правоохранительным органам (72%).
В 2006 г. К. Каариайненом и Д. Фурманом было проведено социологическое исследование на тему «Доверие президенту и другим социальным институтам в современной России» (Фурман 2003). Исследование осуществлялось методом опроса по всероссийской выборке, объем выборочной совокупности составил 1541 человек. В рамках исследования рассматривала лось, какое место занимает доверие к президенту в общественном сознании в целом и как оно сч соотносится с доверием к другим социальным институтам.
По данным, полученным в ходе этого опроса, доверие к президенту оказалось очень велико: нет никого и ничего, кто и что вызывало бы в российском сознании большее доверие, ^ чем президент. Меньше всего россияне доверяют милиции и политическим партиям. |0 Исследователи пришли к выводу, что доверие к президенту не только больше, чем до-
верие к любым другим институтам, но и является «источником» любого другого доверия. При понижении доверия к президенту происходит не рост, а снижение доверия к другим социальным институтам. Доверие к президенту выступает фактором, обуславливающим институцио-
го нальное доверие в целом. Рассматривая мировоззрение доверяющих и не доверяющих социаль-со
о ным институтам, в частности президенту, исследователи отмечают, что люди, не доверяющие
^ т->
президенту, склонны не доверять и политическим партиям как институту. В ходе исследования было выявлена связь институционального доверия с отношением человека к общественному ^ политическому строю. Так, среди недоверяющих президенту удельный вес сторонников воз-5 вращения к советским временам был несколько выше, чем среди доверяющих.
Изучая социально-демографические характеристики доверяющих и недоверяющих социальным институтам, исследователи отмечают, что доверие к президенту доминирует во всех социально-демографических группах. Однако есть все же группы более и менее доверяющие.
Так, среди очень доверяющих президенту заметно преобладают женщины. Связь институцио-^ нального доверия с возрастом менее очевидна, однако в группе «очень доверяющих» старшие ^ возраста представлены больше, чем в группе не доверяющих.
^ Данные, полученные в ходе опроса К. Каариайненом и Д. Фурманом, свидетельствуют
^ о наличии небольшой негативной связи институционального доверия и размера доходов. Так, ^ бедные несколько больше склонны доверять социальным институтам, их представителям, чем ^ более обеспеченные. Наименее образованные люди наиболее склонны доверять социальным с/) институтам, а наиболее образованнее - напротив, чаще им не доверяют. Сельские жители про-^ являют больший уровень институционального доверия, чем городские. Тем не менее, иссле-3 дователи заключают, что доверяющие и недоверяющие социальным институтам, в частности оэ президенту, четко не разделяются ни мировоззренчески, ни социально.
^ В 2007 г. под руководством П.М. Козыревой было проведено социологическое ис-
следование институционального доверия россиян с акцентом на проблемы правовой культуры (Козырева 2008). По ее данным, больше всего россияне доверяют правительству РФ (36,5%), армии (40,3%), судам (23,6%). Меньше всего россияне доверяют милиции (20,3%) и политическим партиям (8,4%). Опираясь на результаты опроса, П.М. Козырева утверждает, что одним из факторов, обуславливающих тот или иной уровень институционального ¡^ доверия, является уровень правосознания людей. Так, люди, характеризующиеся более вы-О соким уровнем правосознания, отличаются и более высоким уровнем доверия как к другим < людям, так и к социальным институтам, институциональным практикам и процедурам. ^ При этом развитое правосознание предполагает уважительное отношение к праву и при-3 знанием верховенства закона, неприятие произвола и злоупотреблений, нарушающих пра--э ва граждан.
О
со
Социологические мониторинги ФОМ и ВЦИОМ. Фондом Общественного Мнения (ФОМ) и Всероссийским Центром Изучения Общественного Мнения (ВЦИОМ) регулярно публикуются некоторые общие данные об уровне институционального доверия в России. Это позволяет проследить основные тенденции изменения уровня доверия к различным общественным институтам и их представителям.
В июне 2008 г. ФОМ провел опрос населения в 100 населенных пунктах 46 областей, краев и республик России. Объем выборочной совокупности составил 1500 респондентов. Участников опроса спрашивали, доверяют ли они различным властным институтам регионального уровня. По данным, полученным в ходе опроса, реже всего респонденты выражают доверие ГИБДД (им доверяют 23% респондентов), милиции и правоохранительным органам в целом (27% и 55% соответственно). Половина опрошенных (49%) выразили доверие местным СМИ. Чаще всего респонденты высказывают доверие служителям церкви своего вероисповедания (59%).
В декабре этого же года ФОМ был проведен опрос населения в 200 населенных пунктах 63 областей, краев и республик России. Объем выборочной совокупности составил 3000 респондентов.
По данным нового опроса, 51% россиян доверяют Президенту РФ (Д. Медведеву), 65% россиян доверяют главе Правительства РФ (В. Путину). При этом среди доверяющих прези- о денту преобладают женщины (54%), люди старших возрастов (от 55 лет)7. сд
Опираясь на результаты мониторинговых общероссийских социологических исследо- ^ ваний, следует констатировать, что уровень институционального доверия в современном российском обществе достаточно низкий. Многие россияне не доверяют или не вполне доверяют ^ основным социальным институтам - институтам государственной власти и управления. Демо- ^ кратизация общества, свобода слова, открытость информации потенциально способствовали, конечно, распространению в России атмосферы доверия. Однако в ходе событий 1990-х гг. по институциональному доверию как социальному капиталу российского общества был нанесен сильный удар. Вследствие кризиса доверия люди перестали верить властям, средствам ^ массовой информации, представителям правоохранительных органов и др. Россияне теперь с о большим недоверием относятся к представителям тех профессий, к которым раньше в первую а? очередь обращались за поддержкой в сложной ситуации. Радиус доверия сузился, но цена его
возросла.
Зарубежные исследования по программе «Trust Barometer». Зарубежные исследова-
тели стали проводить в нашей стране исследования проблем доверия лишь в самые последние годы. Здесь следует сослаться на работу международного PR-агентства Edelman (в России его ^ представляет Imageland PR), которое ежегодно на протяжении последнего десятилетия прово- § дит социологические исследования по программе «Trust Barometer». Основной целью этого исследования являлось как раз определение уровня доверия к различным общественным ин- Ё ститутам и организациям - таким, как государство, бизнес, СМИ, негосударственные организации (НГО), религиозные учреждения и др. Только в 2007 г. в это исследование впервые была s включена Россия. Результаты мониторинга по программе «Trust Barometer» наиболее важны, го
поскольку они помогают понять проблемы России в общемировом контексте, в сравнении с другими странами мира.
Результаты исследования «Trust Barometer - 2007» дали во многом парадоксальные с/) результаты (табл. 4). Оказалось, в частности, что в России наибольшим доверием обладает бизнес - ему доверяет 39% респондентов, в то время как негосударственным организациям до- з веряет лишь 27% респондентов, а правительству - 32% россиян. Средний показатель доверия [д российских респондентов к национальным государственным, общественным, коммерческим ^ организациям, СМИ и религиозным учреждениям составлял 32%, в то время как в ЕС - 41%, в _ США - 48%. По итогам этого исследования был сделан вывод о том, что в России существует порочный круг недоверия (низкое недоверие воспроизводит само себя)8. 3
В социологическом исследовании следующего года, «Trust Barometer - 2008», по результатам измерения уровня доверия к бизнесу и другим общественным институтам специали- ^ сты из Edelman пришли к выводу, что практически во всем мире доверие к бизнесу превышает доверие к власти. Это заключение сделано на материалах исследования 18-ти стран мира, вклю- О чая США, ведущие государства Европейского Союза, Японию, Бразилию, КНР, Россию и ряд
О
--а:
7 Политические индикаторы (http://bd.fom.ru /report/map/az/0-9/dominant2008/dom0849/d084902). 3
8
Trust Barometer 2007 (http://www.factnews. ru /article/27Feb2007 trust).
О
других стран. Главным выводом исследования стало то, что состояние доверия демонстрирует хорошие возможности для бизнеса, который выходит на лидирующие позиции в большинстве стран (доверие к бизнесу превышало доверие к власти в 14 из 18 опрошенных стран). Важно отметить при этом, что молодые респонденты (25-34 лет) повсеместно в мире настроены более оптимистично и склонны доверять бизнесу в большей степени, чем старшее поколение.
Таблица 4. Сравнительные данные о доверии граждан различным институтам, по данным «Trust Barometer - 2008» (% доверяющих)
Страны мира Объекты доверия
Правительство СМИ Бизнес НГО
Развитые страны
США 38 43 53 57
Великобритания 16 19 44 41
Франция 26 27 28 60
Германия 24 29 31 39
Развивающиеся страны
Россия 32 35 39 27
КНР 78 68 67 56
Индия 41 55 67 52
Бразилия 28 62 65 57
о о о
OJ
Источник: http://www.edelman.com/trust/2007/trust_final_1_31.pdf.
х
<я со о
4
CD
q
О
о
5
X
-О X -О
<я
X
о
о
X
S
ц
<я
X
ср
(О ш
О D I-
(О <
Z
о
ID
н
I-
(О Z
LL
0 <
Z
01 D О
В России, согласно «Trust Barometer - 2008», бизнес также является среди других институтов лидером по доверию. Наименьшим доверием в России пользуются компании, специализирующиеся в области СМИ и здравоохранения. Доверяя бизнесу (42%) и власти (38%), российские респонденты гораздо меньше доверяют неправительственным организациям (29%), СМИ и религиозным организациям (по 28%). За прошедший с предыдущего опроса год доверие россиян к власти выросло на 6%, к бизнесу - на 3%, а доверие к СМИ, напротив, сократилось на 7%, достигнув самого низкого показателя в мире (за исключением Франции)9. Интересно, что в следующем году, когда начался экономический кризис, доверие россиян к власти (43%) и к бизнесу (45%) не сократилось, а выросло10.
Результаты мониторинга «Trust Barometer» выглядят очень интригующе. Ожидаемый вывод, что уровень институционального доверия в России в целом заметно ниже, чем в «евро-пах и америках», не может заслонить двух неожиданных обстоятельств. Во-первых, отставание России по среднему показателю доверия происходит в основном за счет низкого доверия к НГО; если же сравнить Россию со странами Западной Европы по показателям доверия к правительству, СМИ и бизнесу, то Россия, как правило, опережает все эти страны. Во-вторых, если сравнить показатели доверия в группе развитых стран с показателями доверия в группе развивающихся стран, то с изумлением обнаруживаешь, что институциональное доверие в развивающихся странах, как правило, заметно выше, чем в развитых (для примера можно сопоставить, скажем, «доверчивый» Китай и «недоверчивую» Германию). Эти данные заставляют задуматься, в какой степени показатели долей респондентов, доверяющих или недоверяющих какому-либо институту или организации, можно прямо интерпретировать как характеристику размеров социального капитала нации.
4. Новые данные о доверии российским институтам власти
Рассмотрим, в какой степени новые результаты, полученные в ходе исследования институционального доверия в России в рамках проекта «Сравнительное исследование доверия...», подтверждают или опровергают ранее сделанные наблюдения. В нашем обзоре мы обратим основное внимание на доверие граждан России институтам власти, которое играет наиболее существенную роль в формировании социального капитала нации. При анализе данных мы будем активно использовать компаративистский подход - сравнивать институциональное доверие по отношению к различным объектам и у различных субъектов (социальных групп).
Спектр институционального доверия. Для оценки уровня институционального доверия респондентам предлагался список социальных институтов, играющих важную роль в жизни индивида и общества. Респонденту необходимо было оценить (по шкале 1 - «полно-
9 Trust Barometer 2008: Доверие к бизнесу превышает доверие к власти (http://gtmarket.ru/news/ state/2008/02/02/1681)
10 См.: http://www.edelman.com/trust/2009/.
стью доверяю», 2 - «в чем-то доверяю», 3 - «не очень доверяю», 4 - «совсем не доверяю», 5 - «не знаю»), насколько он доверяет или не доверяет каждому из них. Чтобы понять, насколько россияне доверяют различным социальным институтам, были вычислены средние значения (индексы), характеризующие уровень (не)доверия каждому из социальных институтов. При расчете средних значений не учитывались респонденты, которые, оценивая уровень институционального доверия, затруднились ответить и отмечали «не знаю».
Таблица 5. Дифференциация уровня институционального доверия по институтам и организациям*
Насколько вы доверяете каждому из перечисленных? Полностью В чем-то доверяю Не очень Совсем не доверяю Не знаю
Наука и технологии N 436 630 225 79 230
% 27,3 39,4 14,1 4,9 14,4
Телевидение N 251 789 431 109 20
% 15,7 49,3 26,9 6,8 1,3
Социальные службы N 215 695 411 133 146
% 13,4 43,4 25,7 8,3 9,1
Больницы и общественные центры здравоохранения N 234 670 470 169 57
% 14,6 41,9 29,4 10,6 3,6
Федеральное правительство N 194 633 473 184 116
% 12,1 39,6 29,6 11,5 7,3
Пресса N 111 648 581 219 41
% 6,9 40,5 36,3 13,7 2,6
Местное правительство N 136 566 517 306 75
% 8,5 35,4 32,3 19,1 4,7
Милиция N 139 532 540 346 43
% 8,7 33,3 33,8 21,6 2,7
Дума (Российской Федерации) N 130 450 538 327 155
% 8,1 28,1 33,6 20,4 9,7
Безопасность атомных электростанций N 137 370 501 314 278
% 8,6 23,1 31,3 19,6 17,4
Безопасность пищевых продуктов N 65 370 656 401 108
% 4,1 23,1 41,0 25,1 6,8
Некоммерческие организации N 50 330 521 365 334
% 3,1 20,6 32,6 22,8 20,9
* Объекты иерархизированы по средним показателям институционального доверия - от объектов с наименьшим индексом (высоким доверием) к объектам с наибольшим индексом (низким доверием).
Как показывают данные, представленные в табл. 5 и на рис. 2, уровень доверия практически ко всем социальным институтам и организациям в современной России достаточно низкий: средний индекс ответов, как правило, колеблется между 2 («в чем-то доверяю») и 3 («не очень доверяю»). Наиболее высокий уровень доверия наблюдается к науке и технологиям - можно сказать, что россияне верят в научно-технический прогресс. Относительно высоким доверием пользуются такие институты и организации, как телевидение, социальные службы, больницы и общественные центры здравоохранения. Меньше всего респонденты доверяют безопасности атомных электростанций, пищевых продуктов и (на что стоит обратить особое внимание!) некоммерческим организациям. Общественные/некоммерческие организации в глазах современных россиян, таким образом, заслуживают еще меньше доверия, чем «мирный атом», чья репутация сильно испорчена Чернобылем.
(Л Ш
О 3 I-
(О <
г О I-
з н
I-
со г
и_
0 <
г
01 3
о
от о о сч
I
го ш о
<и с; о
0 ^
.0
1 .0 с; го
I
о
0
1
с; го
I
(Л
ш о
н
(Л <
г
о
(Л
г
и_
О <
г
а: з о
Рисунок 2. Средние показатели (индексы) институционального (не)доверия россиян (чем выше индекс, тем ниже доверие объекту)
Результаты нашего социологического исследования сигнализируют о высоком уровне отчужденности россиян от власти.
Выше всего доверие к федеральным властям - полностью или частично доверяет чуть более половины россиян (51,7%). Заметно ниже - к местным властям (43,9%), милиции (42,0%) и Думе (36,2%). Закономерность очевидна: меньше доверяют тем, с кем чаще сталкиваются; сакральный ореол сохраняют в какой-то степени наименее «осязаемые» уровни власти.
Видимо, все надежды, которые не оправдывают местные органы исполнительной власти, население возлагает на федеральные органы власти. С другой стороны, более высокий авторитет федеральных властей может являться следствием сознательного курса Правительства России на централизацию власти и управления, в результате чего возрождаются «царистские» психологические стереотипы. Демократическим институтам доверяют меньше всего: Думе - заметно меньше, чем милиции, а некоммерческим организациям (23,7%) - гораздо меньше, чем Думе.
Итак, федеральные власти пока не имеют достаточно сильных конкурентов в «битве» за доверие российских граждан.
Факторы, влияющие на уровень доверия федеральному и местному правительству. На уровень доверия федеральному и местному правительству влияют, согласно результатам проведенного опроса, два основных фактора - уровень жизни и регион проживания респондента.
Уровень доверия правительствам обоих уровней тем выше, чем выше уровень жизни респондента. Как показано на рис. 3, самый высокий уровень доверия правительствам проявляют те люди, которые относят себя к высшему классу, а самый низкий - представители нижнего среднего и нижнего класса. Данные опроса, таким образом, подтвердили популярное в левых политических кругах убеждение, что современное правительство России опирается в большей степени на поддержку наиболее имущих социальных групп.
Рисунок 3. Уровень (не)доверия правительству людей различного уровня жизни
Уровни доверия федеральному и местному правительству варьируются, причем почти синхронно, в различных регионах России (рис. 4). Самым «недоверчивым» по отношению к властям является Северо-Западный федеральный округ, самыми «доверчивыми» оказались Уральский (по отношению к местным властям) и Дальневосточный (по отношению к федеральным властям) федеральные округа. Заметна парадоксальная тенденция: чем дальше регион находится от центра власти, тем больше этой власти доверяют (на Дальнем Востоке индекс доверия оказался примерно на 0,5 балла выше, чем в федеральном округе, где находится «вторая столица» России). Возможно, здесь проявляется тот же стереотип «сакрализации» далекой власти.
Рисунок 4. Уровень (не)доверия правительству в различных регионах России
со о о сд
Влияние уровня жизни и районов проживания на доверие государственной администрации не следует слишком преувеличивать, поскольку размах колебаний в обоих случаях составляет примерно 0,5 балла по нашей пятибалльной шкале. Оба эти фактора существенны, но они не создают сильной дифференциации уровней доверия. Для всех выделенных социальных групп индекс доверия власти колеблется между 2 («в чем-то доверяю») и 3 («не очень доверяю») баллами.
Факторы, влияющие на уровень доверия Государственной Думе РФ и некоммерческим организациям. Данные, полученные в ходе исследования, позволяют отметить, что уровень доверия к институтам государственной власти и управления в современном российском обществе зависит от того, к какому типу власти относится этот институт (законодательной, исполнительной, судебной). В частности, уровень доверия к органам исполнительной власти (федеральному и местному правительству) был выше, чем уровень доверия к Думе как органу законодательной власти. Что касается факторов, влияющих на уровень доверия к Думе РФ, то они оказались теми же, что и факторы, влияющие на уровень доверия к правительству.
Как и следовало ожидать, наименьший уровень доверия к Думе испытывают люди, относящие себя к нижнему и нижнему среднему классу - респонденты с низким уровнем дохода. Заслуживает внимания тот факт, что наибольший уровень доверия к Думе испытывают представители не высшего класса (как было с доверием к правительству), а среднего класса. С некоторой дозой условности можно сказать, что наш высший класс верит в правительство, средний класс верит в Думу, а низший класс никому не верит.
Уровень доверия к Думе РФ, как и к правительству, не одинаков в различных регионах страны (рис. 5). Самый низкий уровень доверия к Думе также наблюдается в Северо-Западном федеральном округе, а самый высокий - в том же Дальневосточном федеральном округе. Вновь налицо тенденция к росту доверия по мере удаленности от объекта доверия (заседающей в Москве российской Думе).
Рисунок 5.
Уровень (не)доверия Думе в различных регионах России
л со ш о
ш ц
о
0 ^
X .0
1
.0 Ц
(О I
о >
0
1 ^
Ц
(О I
ср >
(Л ш
о
I-
сл
<с г о
(Л 2!
и_
о
<С г а: з о
о о о сч
I
го ш о
Ф ^
О
0 ^
.0
1 .0 с; го
I
о
0
1 ^
с; го
I
(Л
ш о
н
(Л <
г
о
(Л
г
и_
О <
г
а: з о
Некоммерческие организации, эти долгожданные (для либералов) институты гражданского общества, находятся, как мы уже отмечали, на последнем месте в рейтинге институционального доверия в современном российском обществе. Почти как и к Думе, наибольший уровень доверия к некоммерческим организациям проявляют представители верхнего среднего класса, а наименьший - те люди, которые идентифицируют себя с нижним или нижним средним классом. Самый низкий уровень доверия к некоммерческим организациям наблюдается, как и в других случаях, в Северо-Западном федеральном округе, а самый высокий - неожиданно в Южном федеральном округе. Возможно, это связано с тем, что именно на Юге России действуют такие своеобразные НКО, как различные «казаческие» организации, к которым многие россияне испытывают определенную симпатию.
Факторы, влияющие на уровень доверия к милиции. Российская милиция, как и следовало ожидать, оказалась институтом, которому большинство россиян не склонно доверять. Однофакторный дисперсионный анализ позволил выявить факторы, наиболее существенно влияющие на уровень доверия к милиции со стороны российских граждан, - это уровень образования респондента, размер города и регион его проживания.
Обнаружилось, что чем ниже уровень образования респондента, тем больше он доверяет милиции. С наибольшим доверием к милиции относятся люди с неполным средним и средним образованием. А вот у россиян с высшим образованием есть основания милиции не доверять.
Уровень доверия милиции несколько зависит от размера населенного пункта, в котором проживает человек (рис. 6): наибольший уровень доверия к милиции испытывают люди, проживающие в сельских населенных пунктах и малых городах (до 10 тыс. человек), а наименьший - люди, проживающие в крупных городах (размером более 500 тыс. человек). Любопытно, что четкой линейной зависимости между размерами населенного пункта и уровнем доверия нет; график выглядит как своеобразная синусоида, которую трудно объяснить.
Рисунок 6. Уровень (не)доверия милиции в населенных пунктах разного размера
Уровень доверия милиции не одинаков в различных регионах страны, причем различия те же, что и по отношению к государственной власти: самый низкий уровень доверия к милиции наблюдается в Северо-Западном федеральном округе, а самый высокий -в Уральском федеральном округе.
4. Общие закономерности институционального доверия
Основываясь на полученных в результате нового общероссийского опроса результатах и с учетом ранее сделанных наблюдений, можно сделать следующие выводы о характеристиках институционального доверия в современном российском обществе:
- Уровень доверия ко всем институтам власти и управления не слишком велик, ответы респондентов, как правило, колеблются между индексами 2 («в чем-то доверяю») и 3 («не очень доверяю»).
- Уровень доверия к отдельным властным институтам имеет тенденцию быть обратно пропорциональным степени близости этой власти к рядовому гражданину. Это совпадает с типичными для нашей страны наблюдениями, что в России парадоксальным образом низкое доверие к правительству уживается с высоким рейтингом доверия лично президенту (Д. Медведеву) и главе правительства РФ (В. Путину).
- Меньше всего россияне доверяют тем институтам власти, которые больше всего соответствуют демократической модели, - Думе и особенно негосударственным организациям.
- Наблюдается дифференциация доверия институтам власти в зависимости от уровня жизни и уровня доходов: правительство в большей степени пользуется доверием представителей высшего класса, Дума - представителей среднего класса, а низший класс доверяет всем институтам власти в наименьшей степени. Чем ниже уровень дохода человека, тем меньше он доверяет большинству социальных институтов.
- Наблюдается дифференциация доверия институтам власти в зависимости от региона проживания: более удаленные регионы (Уральский и Дальневосточный ФО) доверяют государственной власти сильнее, чем регион «второй столицы» (Северо-Западный ФО). Вновь проявляется закономерность обратной зависимости между доверием и близостью.
- Уровень доверия социальным институтам выше у людей с более низким человеческим капиталом - у менее образованных людей. Люди с высоким уровнем образования более критично относятся к социальным институтам, их представителям, институциональным практикам и процедурам.
Если обратиться к таблице, где была дана типология соотношений институционального и личностного доверия, то в первом приближении можно утверждать, что Россия принадле- о
о
жит к типу № 4 (средний уровень личностного доверия + низкий уровень институционального cn доверия). В таком случае можно было бы предположить, что именно институциональное дове- ^ рие является той ахиллесовой пятой российского общества, из-за которой социальный капитал нации в целом оценивается довольно низко. ^
Однако делать этот вывод нам представляется пока преждевременным из-за обнару- jO женного нами парадокса высокого институционального доверия в слаборазвитых странах и социальных группах.
В процессе обработки и анализа эмпирических данных был проведен дискриминант-ный анализ, позволивший выявить отличительные признаки людей, полностью доверяющих и совсем не доверяющих различным социальным институтам. Благодаря дискриминантному о анализу верифицирована гипотеза, согласно которой россияне, обладающие высоким уровнем а? институционального доверия, отличаются следующими характеристиками: о
- низкий уровень образования; ^
- молодой или пожилой возраст; Z
- проживание в малых городах или поселениях сельского типа.
Эти результаты порождают много вопросов. го
Напрашивается, например, вопрос о том, что обуславливает высокий уровень ин- ° ституционального доверия у людей пожилого возраста, ведь их материальное положение нельзя охарактеризовать как благополучное. Видимо, пожилые люди демонстрируют отно- s сительно высокий уровень институционального доверия в силу особенностей их социализации, пришедшейся на советскую эпоху. Механизм социализации, присущий этой эпохе, s ориентировал советского человека на нерассуждающее доверие институтам государства го и общества (Оруэлл описал крайнюю степень подобной социализации как «мыслестоп»). Лояльность по отношению к трудовому коллективу, партийной или комсомольской органи- ^ зации, «новой исторической общности - советскому народу», недопустимость сомнений в с/) фундаментальных добродетелях и правоте институтов государства и общества, «большин- ^ ства» - все это действительно внедрялось в сознание советского человека в процессе его з социализации и стимулировало рост уровня институционального доверия (или того, что оэ мы принимаем за институциональное доверие). ^
Полученные результаты заставляют вернуться к интригующим результатам мо- _ ниторинговых исследований по программе «Trust Barometer», согласно которым институциональное доверие выше в менее развитых странах, чем в более развитых. В результате общероссийского опроса мы пришли к схожему выводу - более высокое институциональное доверие демонстрируют респонденты с более низким человеческим капиталом (менее ^ образованные, менее урбанизированные, более удаленные от столиц...). Эти парадоксальные результаты требуют переосмысления того, как можно измерять институциональное доверие, являющееся важнейшим элементом социального капитала нации. Создается впечатление, что доли положительных ответов на прямые вопросы (типа «Насколько вы до- ^ веряете федеральному правительству, Думе, милиции.») характеризуют степень развития 3 общества или социальной группы едва ли не с точностью до наоборот.
О
О
Действительно, если вспомнить о качественных институциональных различиях обществ западного и восточного типов11, то неизбежно начинаешь задумываться о принципиальных различиях институционального доверия в этих обществах. Сошлемся в качестве примера на красочный эпизод из «Истории» Геродота. Когда корабль персидского царя Ксеркса попал в бурю, кормчий закричал, что корабль потонет, если только не избавиться от большинства людей на корабле. «Услышав эти слова, Ксеркс, как говорят, сказал: «Персы! Теперь вы можете показать свою любовь к царю! От вас зависит мое спасение!». Так он сказал, а персы пали к его ногам и затем стали бросаться в море. Тогда облегченный корабль благополучно прибыл в Азию» (Геродот). Если данный эпизод еще можно интерпретировать как чисто легендарный, то нельзя усомниться в высочайшем доверии к государственной власти тысяч японских камикадзе, пожертвовавших своими жизнями во время Второй мировой войны. Готовность отдать «жизнь за царя» («за родину», «за веру» etc.) - высшая степень институционального доверия. Но этот тип доверия органически чужд обществам западного типа, где категорически не принято доверять власти распоряжаться жизнью и смертью своих граждан.
Следовательно, для корректного обсуждения того, каков же социальный капитал современного российского общества, необходимо сначала осуществить «перезагрузку» о методологии анализа этого социально-экономического явления. Вероятно, надо сначала ™ выделить два качественно разных типа доверия и, соответственно, социального капитала - восточный и западный. Затем надо научиться их измерять, не смешивая друг с другом. И только затем можно будет приступить к решению самой главной проблемы - как разные ^ виды социального капитала влияют на способность общества к социально-экономическому р росту и развитию.
ЛИТЕРАТУРА
со Беккер Г. (2003). Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды
° по экономической теории. - М.: ГУ-ВШЭ.
^ Геродот. История. VIII. 118 (http://www.litru.ru/index.html?book=10119&page=180).
о Европейская метрика для российской экономики. Где пересекаются формальные
х показатели и реальная инновационная политика // Независимая газета. 12 марта 2008 г. (http:// p1.hse.ru/pressa2002/default.php?show=19207&selected=3).
Жизнь в переходный период. Социологическое исследование опыта и мнения людей. European Bank, 2006 (http://www.ebrd.com/pubs/econo/litsR.pdf).
Козырева П.М. (2008). Правовое сознание и доверие // Политические исследования, ^ № 4, 86-101.
со
X
CP
W
Коулман Дж. (2001). Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и
х современность, № 3.
Латов Ю.В. (2008). Конкуренция в развитии теорий и в развитии российской цивилизации (размышления над концепцией О.Э. Бессоновой) // Мир России, № 2.
Левашов В.К. (2006). Гражданское общество и демократическое государство в России £ // Социологические исследования, № 1.
Ромашкина Г.Ф. Сети межличностного и институционального доверия как ресурс □ неформальной экономики (http://www.tmnlib.ru/ DbFileHandler.axd?213). р^ Сасаки М., Давыденко В.А., Латов Ю.В. и Ромашкин Г.С. (2010). Доверие как элемент
Ю социального капитала современной России (компаративистский анализ) //Мир России. < Татарко А.Н. Психологические исследования социального капитала в современной
^ России (www.ecsocman.edu.ru/db/msg/151763.html).
р Фогель Р.У (2004). Экономический рост, демография и физиология: Воздействие
р^ долговременных процессов на разработку и осуществление экономической политики: Нобелевская лекция, прочитанная 9 декабря 1993 г. // Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. В 5 т. Т. 5. Кн. первая. - М.: Мысль, 724-763. ц_ Фукуяма Ф. (2004). Доверие. Социальные добродетели и путь к процветанию. - М.:
О ООО «Издательство АСТ».
0 11 См., например: Латов Ю.В. (2008) Конкуренция в развитии теорий и в развитии российской цивилизации (размышления над концепцией О.Э. Бессоновой) // Мир России, № 2.
Фурман, Д. (2003). «Я доверяю Президенту»: Трансформация социальной поддержки власти в постсоветской России // Свободная мысль -XXI, №5, 25-40.
Шушпанова И.С. (2005). Демократическое государство: социологические измерения //
Социологические исследования, № 10, 138 - 141.
СП
о о сд
X
го со о ч си с; о
о ^
X .а X -О
го
X
о
о
X
го
X
(О ш
о
3 I-
СО <
г О
со
0 <
г
01
3
о
