CC BY
378MILITARY SCIENCE
УДК 327,8
Хлопов О.А.
кандидат политических наук,
доцент кафедры американских исследований Российского государственного гуманитарного университета
(РГГУ), Москва
DOI: 10.24411/2520-6990-2019-10689 ПРОБЛЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ И СТРАТЕГИЯ США НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ ПРИ
АДМИНИСТРАЦИИ Д.ТРАМПА
Khlopov O.A.
PhD in Political Science
Associate Professor of the Department of American Studies Russian State University for the Humanities (RSUH,) Moscow
ТОЕ SECURITY ISSUES AND US STRETAGE IN THE MIDDLE EAST UNDTER D. TRUMP's
ADMISNISTRATION
Abstract
The article discusses the prerequisites andfeatures of US involvement in the political processes of the Middle East. The changes in the region and assessments of Middle East politics within the United States are taking place against the background of shift in the international order and a balance of economic and political power. Despite the close military-political and economic ties of the United States with the countries of the region, signs of "withdrawal" began to appear. The future of US foreign policy regarding the Middle East will depend on whether the United States would be able to develop a balanced position that will allow them to remain as one of the guarantors of stability and solution to crisis problems.
Аннотация:
В статье рассматриваются предпосылки и особенности вовлеченности США в политические процессы Ближнего Востока. Изменение происходящие в регионе и оценки ближневосточной политики внутри Соединенных Штатов проходят на фоне изменений международного порядка и баланса экономической и политической мощи. Несмотря на тесных военно-политические и экономические связи США со странами региона, начались проявляться признаки «ухода». Будущее американской внешней политики в отношении ближневосточного региона будет зависеть от того, смогут ли США выработать сбалансированную позицию, которая позволит им оставаться одним из гарантов стабильности и решения кризисных проблем.
Ключевые слова: Ближний Восток, внешняя политика, мировой порядок, стратегия, США, вооруженные силы.
Key words: Middle East, foreign policy, world order, strategy, USA, armed forces.
Интерес к Большому Ближнему Востоку (включая Северную Африку, а также Иран и Афганистан) сформировался у США еще в XIX в., когда в середине столетия объем внешней торговли со странами региона составил 20% их общей торговли США.
С конца Второй мировой войны начался этап глубокой вовлеченности США в дела Ближнего Востока, когда стала очевидна перспектива роста потребления нефти. Кроме того, остро встал вопрос о судьбе сотен тысяч евреев-беженцев. Эти две темы стали базисом для последующей политики США на Ближнем Востоке.
В 1945 г. США предоставили гарантии безопасности Саудовской Аравии в обмен на стабильные поставки нефти в Европу, в Азию и в саму Америку, а американское правительство приняло решение сократить добычу и экспорт своей нефти в пользу ближневосточной. После образования Израиля как государства США выступили гарантом и его безопасности.
В свою очередь страны региона стали видеть в США единственного внешнего арбитра, имеющего стабильные отношения как с Израилем, так и арабскими странами, что давало Америке рычаги воздействия на обе стороны помимо оказания им большой финансовой и военной помощи. В различные периоды акценты ближневосточной политики
США смещались, появлялись новые вопросы и проблемы в то время, как другие, наоборот, теряли свою актуальность.
Так, например, в условиях «холодной войны» важной задачей для США было противодействие советскому влиянию в Ливии, Ираке, Сирии, Южном Йемене, используя военные, дипломатические и экономические методы достижения своих целей.
После арабо-израильской войны 1973 г. и арабского нефтяного эмбарго встала проблема поиска путей долгосрочного урегулирования арабо-израильских противоречий. США выступили инициатором мирного процесса, в результате которого были подписаны Кэмп-Дэвидские соглашения в 1978-1979 гг. и из советской сферы влияния вышел Египет. Одновременно возникла задача стабилизации положения на Ближнем Востоке.
Конец 1970-х гг. ознаменовался ростом исламского фундаментализма, что привело к революции в Иране и формированию там клерикального режима. Главными задачами стала борьба с умеренными режимами в регионе и уничтожение Израиля. С этих пор одной из главных американских целей стало сдерживание Ирана, ограничение его ядерной программы, поддержка реформистских политических сил. В силу этого США поддержали Ирак в его войне с Ираном в 1980-е гг., но пресекли агрессию Ирака против Кувейта в 1990 г.
В конце 2000-х гг. большинство экспертов и политиков США полагали, что к 2020 г. регион Ближнего Востока и Север Африки не будет приоритетным для американской внешней политики. Сторонники этой точки исходили из того, что к тому времени национальные интересы Америки вынудят ее почти полностью сфокусироваться на Азиатско-Тихоокеанском направлении. На этапе социально-политических трансформаций в ближневосточном регионе, вызванные «арабской весной», результаты изменений воспринимались в Вашингтоне оптимистично. Однако скоро, стало ясно, что возникшие и существующие региональные проблемы будут иметь долгосрочные последствия. Конфликты и кризисы не позвили США уйти из этого региона без значительных для себя политических и репутационных потерь.
Результаты военной операции и гражданской войны в Ливии наложили серьезный отпечаток на последующие решения относительно возможности применении силы. Данные опроса американских полиитков и экспертов показывают, что силовой сценарий в Ливии поддержали около 60% прямое военное вмешательство в Сирию - 21 %, Йемен -16% [1].
Межэнтические и межконфессиональные противоречия на фоне усилиления активности исламистских группировок и соперничества региональных держав заставили экспертов признать негативное влияние иракской военной операции, способствовавшей становлению радикальных сил на Ближнем Востоке.
В настоящее время политика США на Ближнем Востоке преследует следующие цели и задачи:
- гарантировать безопасность Израилю;
- содействовать мирному урегулированию палестино-израильскому конфликту;
- обеспечитвать стабильных поставок нефти в Европу и Азию и контролировань углеводородные ресурсы Ближнего Востока;
- ограничить роль и влияния Ирана, исключить возможность создания им ядерного оружия;
- содействовать политическому урегулированию в Сирии при условии ухода Асада;
- ликвидировать террористические группы и организации;
- стабилизировать политическую ситуацию в Ираке и Афганистане;
- сохранить стабильность на Ближнем Востоке при поддержки умеренных режимов.
- переложить на умеренные режимы и своих союзников большую ответсвенность за поддержание стабильности и безопасности в регионе.
Таким образом, дальнейшая американская стратегия зависит от необходимости выработки дополнительных мер по сдерживанию Ирана и определению масштабов собственного присутствия в регионе и борьбы с радикальными исламскими террористическими организациями.
Дезинтеграция государств, увеличение числа экстремистских группировок, усиление популярности радикальных идей и изменение политики США в отношении их многолетних союзников создали в целом нестабильную и неблагоприятную среду для американского присутствия в регионе.
Это в свою очередь дало импульс к дискуссия относительно интересов Соединенных Штатов на Ближнем Востоке, угрозы их реализации, а также проблем безопасности [2]. Эти дискуссии стали частью внутриполитической повестки, в ходе которых определяются национальные интересы и особенности американской стратегии на Ближнем Востоке: что должно лежать в основе этой стратегии -угрозы или интересы (threats-based vs. opportunities-based strategy)?
В академическом и аналитическом сообществах всегда существовала дискуссия относительно необходимости военного американского присутствия в Персидский залив и на Ближнем Востоке в целом.
Поразительное увеличение добычи нефти в США за последнее десятилетие, по мнению многих наблюдателей, уменьшило стратегическое значение Персидского залива для Соединенных Штатов. В число этих политиков входит нынешний президент Соединенных Штатов [3]. Но некоторые аналитики придерживаются более старой аргументации - безопасность поставок углеводородных ресурсов и их транзита требует существенного военного присутствия США в регионе [4].
Однако в оценках ряда экспертов лежит другая логика - экономия. Согласно их мнению присутствие на Ближнем Востоке обходится США в военных расходах больше, чем стоимость нефти, которая поступает из стран Персидского залива. Американские эксперты Чарльз Глэйзер и Розмари Келаник утверждают, что США могут сократить
свой оборонный бюджет на 15%, если они откажутся от своего военного присутствия в регионе [5]. Более 4 млрд. баррелей нефти, хранящихся в стратегических запасах Соединенных Штатов и других стран, могут смягчить экономические последствия любого кратко- и среднесрочного прекращения экспорта нефти из стран Персидского залива для потребителей. Согласно этой логике не имеет никакого экономического смысла постоянно размещать американские вооруженные силы и активы в нефтяном регионе.
Весьма конкретные энергетические аргументы в пользу вывода американских войск совпадают с более глобальными стратегическими перспективами, утверждающими, что концентрация Соединенных Штатов на Ближнем Востоке отвлекает американские ресурсы от более важных стратегических проблем в другом регионе - Восточной Азии. Эти утверждения легли в обоснование того, что администрация Б. Обамы назвала стратегией «перебалансировки» на Азию ввиду усиления влияния Китая и активной внешней политики России в АТР. Администрация Д. Трампа приняла почти ту же логику в своей «Стратегии национальной обороны 2018 г.», которая определила «центральный вызов» для американской безопасности как «возрождение долгосрочной стратегической конкуренции» США с «ревизионистскими державами», Китаем и Россией [6].
Ряд американских аналитиков призывают к разведению американских военных и дипломатических ресурсов для потенциальных конфликтов великих держав и к интенсивному военному участию Соединенных Штатов на Ближнем Восток в последние два десятилетия [7].
Их призывы к стратегии «оффшорному балансированию» (offshore balancing) основаны на значительном сокращении, если не полном выводе американские войск из Ближнего Востока. Но либеральные интернационалисты - бывшие сторонники «арабской весны» и сочувствующие, которые в принципе поддержали программу Дж. Буша-мл. по продвижению демократии в мусульманский мир -сейчас поднимают эту тему. Тамара Кофман Виттес выступала сторонником за сильную приверженность Америки демократическим реформа на Ближнем Востоке. В своей книге она призвала американские элиты преодолеть «глубокую амбивалентность», которую она видела в региональной «повестки дня продвижения свободы» администрации Дж. Буша о поддержании дружеских отношений с арабскими государства, проводя их демократизацию. Будучи заместителем помощника госсекретаря по ближневосточным делам в первый срок Б. Обамы, а затем директором Центра ближневосточной политики в Институте Брукингса, она выступала за то, чтобы продвижение демократии было на переднем крае американских внешнеполитических целей в регионе.
В журнале «Foreign Affairs» 2019 года она и ее соавтор Мара Карлин, еще один ветеран администрации Б.Обамы, заявили, что Ближний Восток
имеет сегодня гораздо меньшее значения для Соединенных Штатов, чем раньше. За это время Вашингтон положил конец желанным размышлениям о своей способности на своих условиях трансформировать корыстных и близоруких региональных партнеров в надежных союзников». Эти эксперты придерживаются прежнего аргумента о том, что «прочная стабильность и безопасность для Ближнего Востока наступит, если отношения между правителями и управляемыми изменятся», но пришли к выводу что такие изменения не могут быть вызваны Соединенными Штатами без кнута и пряника» [8] .
Д. Трамп, как и его предшественник Б.Обама фактически поставили перед собой задачу - определить условия и механизм «достаточного присутствия» США на Ближнем Востоке, при которых снизятся союзнические обязательств США, но сохраниться политическое влияние, необходимое для реализации своих интересов.
В то же время политика администрация Д.Трампа не сильно отличается от администрации Б.Обамы. Израиль был удивлен и встревожен, когда Трамп объявил в декабре 2018 г., что он собирается вывести небольшое количество американских войск из Сирии [9].
В результате трех избирательных компаний в США победил кандидат, который выступал больше как «голубь» относительно будущей ближневосточной политики. Б.Обаме удалось вырвать победу от кандидатуру Демократической партии Хил-лари Клинтон в 2008 г. отчасти потому, что он выступил против войны в Ираке. И Обама, и Трамп решили не использовать военные силы в тех случаях, когда многие во внешнеполитическом сообществе США думали, что они должны или будут это делать - Обама в Сирии и Трамп в Иране. Оба президента не искали и не ищут новых военных действий на Ближнем Востоке, и оба публично пытались избежать таких обязательств. Обама теперь может сожалеть о своем решении относительно вооруженного вмешательства США в Ливию При нем США увеличили количество войск в Афганистане, отправили войска обратно в Ирак и в Сирию, чтобы бороться с ИГИЛ. Он ускорил американское использование беспилотников в таких местах, как Йемен, с целью увеличения американской огневой мощи в региональном конфликте с салафитскими джихадистами при минимизации перспектив американских жертвы [10].
США при администрации Д.Трампа дважды бомбили Дамаск в отместку за то, что сирийские военные Б.Асада якобы использовали химическое оружие в гражданской войне. Как и Б.Обама, он увеличил число американских войск в Афганистане после вступления в должность, в то время как начались переговоры с талибами о возможном уходе. Политика Д.Трампа «максимального давления» на Иран вывела две страны на грань военного конфликта в июне 2019 г., когда президент направил дополнительные войска в зону Персидского заливе, полагая, что такая политика давления приведет иранцев к столу переговоров [11].
Однако, очевидно, что это скорее приведет к обострению кризиса. Оба президента обнаружили, как отмечает, Марк Линч, что структурные реалии американской позиции на Ближнем Востоке делает вывода их войск очень трудным и не понятым решением. Пока США осуществляют борьбу с терроризмом и «ухаживание» за своими партнерами, которые желают продолжение американского участия, то осуществить вывод будет сложно [12,128].
Для изменения этих привычек требуется большей политической воли, чем она есть у Обамы или Трампа. Особая роль в выработке ближневосточной политики США принадлежит Конгрессу, который влияет на американскую внешнюю политику на Ближнем Востоке через бюджетное регулирование (принятие программ экономической и военной помощи и определение размеров их финансирования); утверждение назначений на должности послов и иных высокопоставленных дипломатов; ратификацию международных договоров и соглашений; организацию консультаций и слушаний с высшими должностными лицами, а также подачу запросов в органы исполнительной власти.
В 2017 г. Исследовательская служба Конгресса США подготовила 29 крупных докладов о состоянии отношений США с некоторыми государствами Ближнего Востока и отдельных аспектах внутреннего социально-политического и экономического развития этих стран [13].
Сами конгрессмены приняли ряд важных инициатив в отношении Египта, Палестины, курдов, Йемена, Ирана, Ирака, Израиля, задействовав весь вышеизложенный инструментарий своих прав. Санкции как инструмент американской внешней политики, стали одним из главных направлений работы Конгресса, особенно на двух самых важных направлениях иранском и арабо-израильском. Существенное влияние оказывают на решения Конгресса многочисленные лоббистские организации, представляющими интересы различных акторов Ближнего Востока в Вашингтоне.
Несмотря на многолетний опыт в регионе, американская ближневосточная политика сегодня отличается неустойчивостью и непоследовательностью. В США аналитики, эксперты и политики пытаются понять, как соединить заявленные цели с ресурсами, которые они готовы на эти цели затратить и найти адекватную пропорцию «мягких» и «жестких» инструментов в отношениях с региональными игроками. Как правильно просчитать реакцию партнеров и оппонентов и как при сохранении системы военных союзов минимизировать риски и не ослабить национальную безопасность. Эти и другие вопросы внешнеполитического планирования сегодня осмысливаются иначе, чем еще несколько лет назад по причине внутриполитического кризиса в США и из-за более сложных проблем на Ближнем Востоке.
Стратегия «достаточного вовлечения» администрации Д.Трампа включает сдерживание Ирана, участие в разрешении сирийского конфликта, сохранение своей военной силы, продажа оружия
странам Ближнего Востока, и самое главное - контроль над экспортными маршрутами углеводородных ресурсов [14].
Все участники, включая Россию, не могут не учитывать присутствие США, при этом у американской общественности нет ощущения, которое было при Обаме, что администрация «отступает». Это не обязательно означает, что данный подход принесет Соединенным Штатам большие выгоды, внешнеполитический успех или тем более мир на Ближний Восток. Но это своего рода эксперимент по сопряжению философии «Америка прежде всего» и внешнеполитической ситуации, когда «уйти нельзя, а оставаться все сложнее».
При этом следует учитывать, что договоренности США о базировании американских военных в монархиях Залива имеют давнюю традицию. Это небольшие государства, будучи протекторатами Британской империи, имеют давнюю традицию иностранного военного присутствия. Их элиты и значительная часть их населения осознают необходимость иностранной защиты в опасном районе. Кувейт единственный среди государств, в которых проводятся свободные выборы в законодательные органы с реальными полномочия. Ни в каких выборов после войны в Персидском заливе 1991 г. американское военное присутствие не рассматривалось как серьезная проблема, несмотря на успех исламистов (мусульманское братство, салафиты и шииты) на некоторых из этих выборов. Бахрейн является наиболее политически проблемным из небольших монархий, где иногда мобилизуется шиитское большинство, управляемое суннитским меньшинством. Во время восстаний 2011 г. произошли массовые протесты, и возникшая напряженность сохраняется [14], но протестов против присутствия Пятого флота не было. Многие из этих государств очень богаты и могут субсидировать американскую военную инфраструктуру, как они это делают сегодня.
Американская сухопутная база в Кувейте, 5-й флот военно-морская база в Бахрейне, авиабаза Аль-Удейд в Катаре, авиабаза Аль-Дхафра в ОАЭ и договоренности о доступе в Омане обеспечивают Соединенным Штатам устойчивое военное присутствие в той части мир, где нефть остается стратегическим товаром, и она все еще будет занимать центральное место в мировой экономике.
По наблюдению одного из ведущих американских аналитиков по Ближнему Востоку Стивена Кука, сегодня в Вашингтоне все чаще задаются вопросом о национальных интересах США в Сирии, Ираке, Йемене, в палестино-израильском конфликте и даже в противостоянии с Ираном. Все чаще предлагаемые десятилетиями ответы не кажутся рядовым гражданам убедительными, а действующий президент и, как и его предшественник не способны сформулировать и воплотить в конкретные политические шаги то, что по-настоящему важно для США в регионе. В результате, следуя логике «сделать хоть что-то», американское руководство все чаще принимает меры: санкции, точечные
MILITARY SCIENCE / <<ШУШетУМ~^®УГМа1>#21И41)),2(0]9
воздушно-ракетные удары, боевая подготовка организованных малых повстанческих групп. Они осложняют тактическую картину происходящего, но мало меняют стратегическую. Растущие межведомственные расхождения все чаще просачиваются в публичное информационное пространство, а частая смена императивов (уйти из Сирии или не уйти, спонсировать программы подготовки сирийской оппозиции и курдов или свернуть их) негативно отражаются на репутации США в регионе.
Все это дополнительно осложняет определение Вашингтоном собственных интересов на Ближнем Востоке на ближайшую перспективу. Замерять американские интересы наиболее надежно по тому, на какие направления правительство США долго и целенаправленно выделяет большие ресурсы. На протяжении почти семи десятилетий таких направлений было пять: энергопоставки из Персидского залива, безопасность Израиля, удержание Ближнего Востока от доминирования там какой-либо другой державы кроме США, нераспространение ОМУ и противодействие терроризму.
Будущее американской внешней политики в отношении ближневосточного региона будет зависеть от того, смогут ли США выработать сбалансированную позицию, которая позволит им оставаться одним из гарантов стабильности и решения кризисных проблем
Присутствие США в регионе дает важные преимущества с точки зрения регионального и глобального влияния. Базисная структура вполне достаточна для более скромного набора американских целей в регионе. Само по себе она не может поддерживать политику военного вмешательства и оккупации в интересах продвижения демократии или смены режима в региональных государствах. Но это может поддержать надежную стратегию борьбы с терроризмом, позволять Вашингтону оказывать влияние на региональные правительства и выступать в качестве сдерживающего актора и фактора, чтобы доминировать над самым важным нефтяным регионом мира.
Список литературы
1.Avey C.P., Desch M.C, James D. , Maliniak D., Peterson S., Tirney M.J.. The Ivory Tower Survey. How IR Scholars See the World.// The Foreign Policy . JANUARY 3, 2012.- [Электронный ресурс]. URL; https://foreignpolicy.com/2012/01/03/the-ivory-tower-survey/ (дата обращения 12.09.2019).
2. Сучков М.А. Как американцам «починить» Ближний Восток, Международные процессы. 2016. Т. 14. № 4 (47). С. 168-171.
3.Thomas P.M. Barnet. America's Post-Oil Grand Strategy, 18 February 2016.- [Электронный ресурс]. URL : http ://thomaspmbarnett. squarespace.com/globlo gization/2016/2/18/americas-post-oil-grand-strat-egy.html (дата обращения 20. 09 2019).
4. Rovner Jh., Talmadge C. Hegemony, Force Posture and the Provision of Public Goods: The Once
and Future Role of Outside Powers in Securing Persian Gulf Oi // Security Studies, Vol. 23, no. 3, 2014, pp. 548-81.
5. GlaserC.L., Kelanic R.A. Getting Out of the Gulf: Oil and US Military Strategy // Foreign Affairs, Vol. 96, no. 1, January/February 2017, pp. 122-31.
6.US Department of Defense. Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America.- [Электронный ресурс]. URL: https://dod.defense.gov/Portals/1/Documents/pu bs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf . (дата обращения 10.09.2019).
7.Ashford E. Unbalanced: Rethinking America's Commitment to the Middle East // Strategic Studies Quarterly, Spring 2018, pp. 127-48.
8. Karlin M., Wittes C. America's Middle East Purgatory // Foreign Affairs, Vol. 98, no. 1, January/February 2019, pp. 88-100, quotes from pp. 89-90 and 99-100.
9. Halbfinger D.M. Syria Pullout by US Tilts Mideast Toward Iran and Russia, Isolating Israel // New York Times, 20 December.- [Электронный ресурс]. URL:
2018, https://www.nytimes.com/2018/12/20/world/mi ddleeast/syria-us-withdrawal-iran.html. (дата обращения 02.10.2019).
10. Krieg An. Externalizing the Burden of War: The Obama Doctrine and US Foreign Policy in the Middle East // International Affairs, Vol. 92, no. 1, January 2016, pp. 97-113.
11. Capaccio An., Talev M. US Sends 1,500 Troops to Mideast After Blaming Attacks on Iran // Bloomberg, 24 May 2019. - [Электронный ресурс]. URL: https://www.bloomberg.com/news/arti-cles/2019-05-24/trump-to-send-1-500-more-troops-to-mideast-as-iran-tensions-rise (дата обращения 15.09. 2019).
12 Lynch M. Belligerent Minimalism: The Trump Administration and the Middle East // Washington Quarterly, Vol. 39, no. 4, Winter 2017, p. 128.
13.Congressional Research Service Reports on the Middle East and the Arab World.- [Электронный ресурс]. URL:
https ://fas.org/sgp/crs/mideast/index. html (дата обращения 16.09 2019).
14. Хлопов О.А. Геополитическое влияние «арабской весны» на международную энергетическую безопасность в контексте глобальных тенденций: Инновационные подход в решении проблем современности: теория, методология, практика: Монография / Под общ. ред. Г.Ю. Гуляева - Пенза: МЦИС «Наука и Просвещение». - 2016 - С.39-52.
15. Neumann R.Bahrain's Rulers' Last Chance to Save Their Country // National Interest, 20 June 2019. - [Электронный ресурс]. URL: https://nationalinter-est.org/feature/bahrains-rulers-last-chance-save-their-country-63532 (дата обращения 01.10. 2019).
