CC BY
132
2010 История №3(11)
IV. ПРОБЛЕМЫ СОХРАНЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ
УДК 904:069.01
И.М. Минеева
ПРОБЛЕМА СОХРАНЕНИЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ ЮЖНОГО УРАЛА В КОНТЕКСТЕ ЕГО СОЦИОКУЛЬТУРНОГО
ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
Рассмотрены основные теоретические аспекты проблемы сохранения археологического наследия. Выявлены место и роль наследия в жизни современного общества, специфика археологического наследия как социокультурного явления. Определено значение музеефикации как наиболее оптимального способа сохранения и использования объектов археологического наследия музейными средствами на территории Южного Урала.
Ключевые слова: археологическое наследие, социокультурная адаптация, сохранение, музеефикация, Южный Урал.
В настоящее время проблема сохранения историко-культурного наследия приобретает все большее значение, вызванное нарастающей угрозой его разрушения под действием как естественных (экологических), так и антропогенных факторов. Особое место в системе историко-культурного наследия занимают объекты археологического наследия, которые являются подчас единственным свидетельством истории древнейшего прошлого народов нашей страны. Кроме того, в силу своей специфики, связанной с большой степенью разрушения, сложностью для простого неподготовленного воспри-ятия на поверхности земли и довольно длительным периодом физического уничтожения, археологические объекты признаны наиболее уязвимым звеном системы наследия, требующим принятия срочных охранительных мер.
Вместе с тем многие археологические объекты продолжают существовать в качестве определенной социокультурной реалии в традиционных обществах, современной культуре, музейном и научном пространстве, участвуя в процессе интеграции и социокультурной адаптации как сложившийся источник исторической памяти, важный элемент окружающей действительности. Определение значения археологического наследия в жизни современного общества невозможно провести без анализа общей ситуации с отношением к наследию. Осознание его роли и места в современном обществе приобретает в настоящее время необходимую динамику, что связано с переоценкой целого ряда идеологических систем, произошедшей в России на рубеже ХХ-ХХ1 вв. Происходит признание того факта, что историко-культурное и природное наследие занимает важное место в формировании системы традиционных ценностей каждого человека и общества в целом, оказывая существенное влияние на такие параметры, как «память предков», «качество жизни», «патриотизм», «среда обитания» и пр., которые нужно не только сохранять, но и расширять способы их использования. При этом происходит смена
культурной парадигмы от полезности (экономической, материальной) к внутренней духовной ценности и достоинству наследия как важной части окружающей среды [1. С. 71]. В связи с этим особое значение приобретает тезис о преемственности в культуре, о признании наследия как уникального социокультурного фактора развития, о существовании различных путей его культурного использования, о чем еще в прошлом веке говорили Н. Бердяев, Н. Федоров, Д. С. Лихачев [2]. В настоящее время наследие все чаще рассматривается как своеобразный код, с помощью которого историческая память включается в современные процессы жизнедеятельности общества [3. С. 4].
Концептуальное решение проблемы сохранения археологического наследия возможно только при тщательном анализе самого наследия и признании его как уникального компонента современного широко интегрированного социокультурного и научного пространства. Подход к археологическому наследию с этих позиций позволяет изучать его одновременно в рамках нескольких научных дисциплин, рассматривающих археологические объекты в разных аспектах: археология - как источниковую базу для реконструкции событий прошлого; музееведение - как объект охраны и презентации музейными средствами; памятниковедение - как овеществленную память прошлого; культурология - как явление культуры; этнология - как древнейший элемент традиционной культуры. Исходя из такого комплексного восприятия археологического наследия, можно выявить его специфические черты, определить его место и роль в современном обществе. Прежде всего, археологическое наследие выступает прямым носителем информации о прошлом, причем максимально удаленном от настоящего времени, вплоть до сотен тысяч лет, и в наименее сохранившихся физических формах. Оно способствует выявлению первоначальных исторических факторов, определяющих возникновение многих современных социально-экономических, культурных, политических, экологических и природных процессов. Другими словами, роль наследия заключается в сохранении и передаче исторической памяти. Здесь же следует отметить его большую массовость по своим количественным показателям, во многих регионах нашей страны оно составляет более половины всего регистрируемого как движимого, так и недвижимого наследия (по данным Минкультуры России, в составе объектов недвижимого наследия находятся 55 % объектов археологии (см.: Совместное заседание президиума Государственного совета и президиума Совета по культуре и искусству 23 марта 2005 г.: Доклад «О взаимодействии органов государственной власти и общественных институтов по сохранению объектов культурного наследия народов Российской Федерации»), уязвимость его месторасположения и подверженность влиянию различных факторов разрушения [4. С. 160-163].
Далее следует отметить, что археологические объекты, находясь в составе историко-культурного наследия, одновременно выступают важной частью природной среды и компонентом культурного ландшафта. Такое положение придает археологическому наследию функции стабилизирующего фактора для развития региона, страны, общества, и в связи с этим оно выступает основой устойчивого развития всех систем, с ним связанных. При этом как
наиболее многочисленный и типологически разнообразный компонент в составе всей системы наследия выполняет роль сохранения культурного разнообразия региона, страны, общества, препятствуя его унификации, слиянию в однородную безликую массу. А именно культурное, природное и территориальное разнообразие позволяет образовывать единство как наиболее устойчивый компонент культуры, имеющий резерв развития в условиях нивелирования национальных, региональных и других особенностей культуры отдельных социальных групп [5]. Что касается персонального влияния, то несомненно, что археологическое наследие выступает фактором самоидентификации и социализации человека, позиционирования его в современном меняющемся мире через признание себя как результата и части глобальных, региональных и местных процессов развития природы и общества. Именно при выполнении этой роли наследие приобретает персонифицированные черты, стирая рамки времени и пространства. Следует отметить, что мера осознания этого фактора имеет очень широкие и нередко размытые границы в разных сообществах и у отдельных людей, тем не менее коллективная (групповая, национальная) идентичность присутствует на разных уровнях и в формах общественных отношений. Кроме того, археологическое наследие выступает и важным инструментом для определения идентичности конкретной местности, признания ее самобытности и уникальности, отличающей ее от всех других. Определенные типы, виды, группы археологических памятников, археологические микрорайоны, их ландшафтное расположение всегда неповторимы в своем проявлении в условиях конкретного места и поэтому определяют его идентичность. Такое наследие можно считать определенной «системой координат», в которой существует современный человек, позиционируя себя в культуре, пространстве и времени.
Определение роли наследия в жизни современного общества позволяет рассматривать его как значимую часть и своеобразный пласт актуальной культуры. Однако не все объекты наследия и не сразу автоматически включаются в актуальную культуру, существующую в процессе творческого взаимодействия многих поколений людей и природной среды. Часть объектов по ряду причин не приобретают необходимую широкую социальную значимость. Особенно это относится к ряду полностью разрушенных и плохо сохранившихся археологических объектов, трудно поддающихся быстрому и непосредственному восприятию через «вскрытие» кода зашифрованной в них информации. Для подобной группы объектов наследия становится необходимым выработать эффективный адаптационный механизм для включения их в актуальную культуру, т.е. их актуализацию. Актуализация наследия предусматривает признание наследия как социальной, культурной, научной ценности, включенной в современные процессы. Такое признание происходит путем адаптации объектов древнейшего археологического наследия к условиям современной реальной социокультурной, экономической, политической и природной среды. В этом процессе присутствуют два основных момента на первый взгляд разнонаправленного действия. С одной стороны, археологические объекты находятся в определенной изоляции от современного общества, фактически они оказались «отданными на откуп» научной
археологической элите, которая использует их для сугубо научных построений, информация о которых практически не известна широкому кругу людей [6. С. 20]. Более того, значительная часть этого наследия выступает как бы в омертвленном виде, в пассивных формах культуры на недоступных полках музейных хранилищ, слоях руинированных памятников, архивах [7. С. 3]. С другой стороны, во многих регионах отдельные объекты - курганы, валы, городища, менгиры, пещеры и другие памятники - признаны частью традиционной живой культуры людей, живущих в данной местности. В течение столетий и даже тысячелетий они выступают объектами сакрализации, мифологизации, культурного и хозяйственного использования, сохраняются в качестве некоторых видов неформальной собственности (принадлежности территории племени, рода, семьи). Иначе говоря, такие объекты не отчуждены от людей, они продолжают выступать важным компонентом его системы ценностей как память давно ушедших поколений. Кроме того, такие объекты нередко выступают как неразрывная часть привычного и родного пейзажа, определенная опорная (хорошо заметная) точка в природной системе местности, по большому счету - звено экосистемы и регулирующий механизм традиционного землепользования. В качестве примера можно привести факты запрета на сенокошение и заготовку дров в местах старинных кладбищ и курганных могильников, соотносимых с родовыми некрополями, традиционные маршруты летних выпасов скота, праздничных народных гуляний на площадках городищ, обрядовых жертвоприношений у подножий курганных насыпей, фиксируемых до сих пор у коренных народов Южного Урала. С учетом этих факторов процесс социокультурной адаптации археологического наследия возможен как комплексный подход на основе анализа всех этнокультурных, хозяйственно-экономических, политико-административных, природно-ландшафтных составляющих среды региона. Вместе с тем в процессе освоения разных компонентов среды наследие может оказать существенное влияние на изменение тех норм, ценностей и форм взаимодействия, к которым оно приспосабливается. При этом одновременно в условиях успешной адаптации повышается значимость и ценность самого наследия, расширяются горизонты развития общества, включающего в свою систему такие адаптированные объекты, появляется новый импульс к его развитию.
До недавнего времени в охранительной практике государства существовала позиция нормирования, отделения, ограничения доступа к тем объектам и культурным ценностям, которые декларировались как особо важные, ценные для обеспечения национальной безопасности страны. По этому пути стала формироваться управленческая деятельность в форме создания природных заповедников и музеев-заповедников, существовавших в жестких условиях заповедного режима. Этим же можно объяснить недостаточное развитие идей экомузеологии, связанных с привлечением к деятельности музеев местных жителей как «живых» носителей традиции, а не только обслуживающий персонал учреждения культуры. Однако сегодня формируется понимание того, что сохранение и использование наследия невозможно обеспечить без тщательно проработанного механизма его социокультурной
адаптации, который предполагает поиск и выработку наиболее оптимальных форм и способов приспособления древнейших объектов наследия к меняющимся условиям среды и его интеграции в современную жизнь общества. Такая интеграция может происходить только в процессе активного взаимодействия общества со своим наследием. Дальнейшее развитие адаптационного механизма предполагает поиск более активных форм приспособления и использования наследия, которые могут изменить уже сложившиеся нормы, ценности и формы взаимодействия. Активная форма адаптации предполагает прямое включение объектов наследия в современную культурную и музейную среду посредством организации деятельности разных типов историкокультурных заповедников, заказников, парков, создание охранных зон, организации открытых музейных экспозиций, экскурсий на памятники, создание туристской инфраструктуры, смену ориентиров всей культурной политики региона, его социальной и экономической жизни, привлечение дополнительных инвестиций. На Южном Урале как специфическом поликультурном регионе, расположенном в центре евразийского континента и обладающем значительным культурно-хронологическим и типологическим разнообразием объектов археологического наследия, механизм его адаптации может принимать самые различные формы. Они могут быть и «мягкими», или пассивными, по содержанию, и более активными, и смешанного типа. Выбор необходимых форм определяется характером самой локальной территории, на которой расположены археологические объекты, уровнем ее развития, спецификой социального фактора (население) и общими задачами регионального развития, всей стратегией культурной политики в сфере наследия.
Однако, несмотря на имеющийся мощный потенциал, в настоящее время данный регион не использует в необходимой мере свой культурный и археологический ресурс. Вызывает заметное затруднение поиск организационных форм его функционирования, в том числе в виде музеев, музеев-заповедников и особо охраняемых территорий, создания музеефицирован-ных комплексов. В разной степени разработки находятся лишь три проекта, связанных с поисками оптимальных форм сохранения и презентации археологического наследия музейными средствами. Первый - проектируемый музей-заповедник «Аркаим» в Челябинской области, который начал функционировать еще в начале 1990-х гг. в условиях отсутствия необходимого концептуального и юридического оформления как проект экстренного спасения археологического объекта от разрушения во время строительных работ [8. С. 78-79]. Второй - историко-археологический и ландшафтный музей-заповедник «Ирендык», созданный на основе тщательного концептуального обоснования и решения Правительства Республики Башкортостан в 2002 г., но до сих пор не начавший свою работу как самостоятельное учреждение музейного типа [9. С. 132-146]. Третий - проектируемый на стадии обсуждения Оренбургский археологический заповедник, пока еще не нашедший никакой практической формы реализации. При этом каждый из них пытается найти собственный механизм адаптации, опирающийся на имеющийся индивидуальный ресурс и уровень научного осмысления. Несомненно, что причина имеющихся трудностей в организации эффективного управления
процессами сохранения и использования историко-культурного и археологического наследия представляет собой целый комплекс противоречивых тенденций, развивающийся одновременно на нескольких уровнях: 1) недостаточная научная проработка и концептуальное обоснование указанной проблемы, слабая заинтересованность со стороны научной, особенно археологической, общественности в реальном решении проблемы сохранения наследия; 2) недостаточная нормативно-правовая база в сфере создания и функционирования разных типов охраняемых историко-культурных территорий, отсутствие специальных и комплексных государственных программ регионального и муниципального уровней, направленных на решение указанной проблемы, межведомственная разобщенность при принятии конкретных решений госорганами; 3) неготовность самого местного населения к участию в решении этих проблем, неразвитость инфраструктуры, отсутствие необходимых правовых, административных, кадровых условий на местах.
Вместе с тем в настоящее время для рассматриваемого региона является возможным и целесообразным выделить некоторые опорные моменты, которые могут способствовать более активному включению археологического наследия в социокультурную среду, трансформируя и преобразуя ее в новом ключе. Во-первых, немаловажным фактором для начала деятельности адаптационного механизма является наличие хорошо сохранившихся элементов традиционной культуры местных народов и их родовых подразделений (башкир, татар, удмуртов, русских и других), включающей представления о местонахождении, происхождении и использовании множества археологических объектов - пещер и гротов, курганов, погребально-ритуальных комплексов, писаниц и др., имеющих к тому же уже известные названия - топонимы. Во-вторых, сохранившиеся в ряде мест элементы традиционного природопользования на основе многовекового опыта хозяйствования и родового владения территориями с археологическими объектами позволяют сохранять наследие в рамках хорошо сохранившихся природно-ландшафтных территорий и рассматривать их как сложившиеся и традиционно адаптированные культурно-природные комплексы. В-третьих, стихийно сложившаяся в регионе многолетняя система посещения живописных и достопримечательных мест, природных объектов, туристские маршруты (восхождения на горы, посещение пещер, сплавы по рекам и пр.) во многом облегчает задачу включения археологических объектов в число специально посещаемых мест в рамках культурно-познавательного туризма. Такие факторы можно обозначить как уже сложившиеся условия для начала организации разных форм адаптации археологического наследия и подготовки условий для организации более активного их социокультурного использования. Такое «включенное» использование невозможно организовать без разработанной концепции всей культуро-наследнической деятельности на уровне региона, организованной с привлечением самого населения [10].
Практически не разработанными остаются вопросы музеефикации недвижимых объектов археологического наследия как одного из важных условий его адаптации в современную среду и сохранения музейными средствами. Именно музеефикация объектов позволяет перевести памятники из ма-
лоизвестной «ископаемой реальности» в современную систему наследия, связав воедино древнейшие, находящиеся на грани полного исчезновения пласты культуры и современную актуальную культуру. Но процесс частичной популяризации древнейшего наследия всё равно уже происходит, находя выход в создании интегрированных художественных образов, плакатов, рекламных брендов, используемых как визитные карточки для туристской привлекательности региона, например бальзам «Капова пещера», название «Ар-каим» у некоторых организаций. В свою очередь, это требует выработки определенных мер регламентации и государственного регулирования вопросов управления и использования таких объектов. Многие эти вопросы могут быть решены на разных уровнях управления, в том числе и путём создания историко-культурных и археологических заповедников как учреждений культуры, предусмотренных современным отечественным законодательством. Располагающие целым комплексом объектов археологического наследия на своей территории, они имеют возможность музеефицировать их, интегрируя и транслируя через традиционную культуру местного населения, систему экологических знаний, мифотворчество и другие элементы историко-культурной и природной среды данного региона. Так появляется возможность максимально полно организовать сохранение археологического наследия в «щадящем» режиме традиционно сложившегося культурноприродного комплекса. Именно так и предлагается организовать сохранение и музейное использование археологического наследия Южного Урала.
Литература
1. Базарова Э.Л. К вопросу о культурных ценностях и культурном наследии // Вопросы охраны и использования памятников истории и культуры. М., 1994. С. 68-80.
2. Лихачев Д.С. Земля родная. М., 1983.
3. Веденин Ю.А. Основы географического подхода к изучению и сохранению наследия // Наследие и современность. Информационный сборник. М.: Институт наследия, 2004. Вып. 12.
4. Ежегодный Государственный доклад «О состоянии и об охране окружающей среды в Российской Федерации в 2006 году». Ч. III: Влияние экологических факторов на сохранение культурного наследия // www.mnr.gov.ru (Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации).
5. Перо Ж. Музеи и глобализация, вызов XXI в. // Музей и общество. Красноярск, 2001.
6. Масон В.М. Исторические реконструкции в археологии. Самара, 1996. 101 с.
7. Лихачев Д.С. Россия // Литературная газета. 1988. № 41.
8. Зданович С.Я. Археология в системе научно-просветительской работы (по материалам музея-заповедника «Аркаим») // XIV Уральское археологическое совещание: Тезисы докладов. Челябинск: Рифей, 1999. С. 78-79.
9. Минеева И.М. Музеефикация археологического наследия на территории музея-заповедника «Ирендык» в Башкортостане: вопросы методологии // Наследие и современность. Альманах Института наследия. Вып. 13. М.: Институт наследия, 2006. С. 132-146.
10. Каулен М.Е. Роль музея в сохранении и актуализации нематериальных форм наследия // Культура памяти: Сб. науч. статей. М.: Древлехранилище, 2003. С. 123-138.
