CC BY
50
ФИЛОСОФИЯ
РЕЛИГИЯ
МИФ
3
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 5 (415).
Философские науки. Вып. 48. С. 44-51.
УДК 130.2
ББК 87.667.1
ПРОБЛЕМА ПРЕОДОЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ПРОЧТЕНИИ К. МАРКСА
А. Б. Невелев, А. И. Мацына2
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
2Военный учебно-научный центр Военно-воздушных сил
«Военно-воздушная академия имени профессора Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина», филиал в г. Челябинске
Исследована проблема преодоления в марксистской диалектике. В качестве стержневой линии современного прочтения решения этой проблемы в работах К. Маркса автор принимает диалектическое исследование социально-биологической проблемы, осуществлённое В. И. Плотниковым. Абрис проблемы преодоления в учении К. Маркса раскрывается как проблема преодоления человечеством своих видовых границ и распадается на проблему первого и второго преодоления. Первое преодоление обозначает ситуацию прорыва за границы инстинктивной деятельности, второе преодоление обозначает проблему снятия самоограничения отчуждённого человека.
Ключевые слова: человек преодолевающий, феномен преодоления, культура преодоления, первое преодоление, второе преодоление, ничто инстинкта, ничто неживой предметности, проблема «начала», элементарная социальная связь, отчуждение.
Согласно общепринятым прогнозам, четвёртая промышленная революция будет сопровождаться кардинальными изменениями в жизни человечества, включая жизненную среду и идентичность человека [10]. Риск нестабильности и полного коллапса человеческой жизни в глобальном масштабе воспринимается как возможный вызов, который человечеству придётся принять и преодолеть. С другой стороны, факт наличия на данный момент глобальных проблем свидетельствует о дефиците способности человечества к преодолению порождаемым им самим ситуаций. В этом смысле несомненна актуальность разработки культуры преодоления как содержания совокупного человеческого опыта по трансцендированию собственного бытия.
Исследование культуры преодоления, представленной в творческом наследии К. Маркса, на наш взгляд, уместно с учётом результатов диалектически-марксистского исследования соци-
ально-биологической проблемы, предпринятого В. И. Плотниковым [8]. Стержневым моментом этой работы стало раскрытие «элементарной социальной связи», или «первичной формы труда» как элементарной формы взаимодействия биологического мира с социальной действительностью. Обращение к философскому наследию К. Маркса позволяет концептуально уточнить диалектический вариант культуры преодоления и бережно использовать потенциал его мысли в этом направлении.
К. Маркс трансцендирует человеческое бытие атеистически, изначально устраняя внешнюю по отношению к нему причину. Вопрос о сущностной природе человека и его отношении к окружающему миру решается им с диалектическим учётом включённости человека в целостный природный мир: «...первый предмет человека — человек — есть природа, чувственность; а особые челове-
ческие чувственные силы, находящие своё предметное осуществление только в предметах природы, могут обрести своё самопознание» [2. С. 596]. Вопрос о целостной человеческой природе может быть разрешён только с учётом тонкого динамического соотношения природного, социального и духовного аспектов. Исходя из этих положений В. И. Плотников формирует единую методологию решения социально-биологической проблемы, предполагающую осмысление сущности предмета в акте его возникновения: «...когда речь идёт о самом акте перехода от биологического к социальному, о возникновении труда как начала начал многостороннего общественного бытия людей» [8. С. 4]. В контексте антропологического кризиса современности решение проблемы принимает крайне актуальный аспект вторжения человека в окружающий мир.
Опасность теоретических искажений в исследовании социально-биологической проблемы связана со следующими тенденциями. Во-первых, это эклектическое сочленение социального и биологического в биосоциологизаторских решениях. Во-вторых, догматически некорректное использование диалектических категорий, например, категории «снятие» [8. С. 16-17]. С другой стороны, в составе марксистской философии есть мощное средство теоретического воспроизведения объективного мира—метод восхождения от абстрактного к конкретному. Так, исходя из идеи внутренней активности живой природы как принципа устойчивого неравновесия живых систем (Э. Бауэр) поведение любого живого организма может быть истолковано как «борьба или активное преодолевание изменчивых внешних препятствий, каковы бы они ни были» (Н. Бернштейн) [Там же. С. 21]. При этом единство биологического и социального в изначальном состоянии преодоления нетождественно своим развитым состояниям и требует продвижения вглубь миллионов лет антропосоциогенеза, с целью увидеть «в чистом, независимом, неискажённом виде» [11. С. 544] тот единый центр, из которого произрастают все дальнейшие тенденции преодолевающего человеческого поведения.
Марксистская линия заставляет отбросить вторичные по времени и структуре ситуации возникновения человеческого сообщества реализации биологически значимых и сознательно поставленных целей. К. Маркс опирается на тезис о том, что в природе «действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы, во взаимодействии которых и проявляются общие законы» [12. С. 305].
Это предполагает выход на самый глубокий уровень, некий абстрактный первоначальный акт противопоставления биологического и социального, природного и культурного. Преодолевающая активность биологического организма содержит и ожидание её конечного результата, и выбор поведения, и активное достижение, и корректировку действий. Однако условием отграничения человека от природного мира в марксистском понимании является не преодолевающая активность организма, а её особая форма — человеческий труд.
Человеческий труд понимается К. Марксом как общественно организованная и целесообразная производственная деятельность, представляющая в своих ранних стадиях инстинктивные животно-образные формы. Ф. Энгельс предлагает обозначить появление труда как начало изготовления орудий труда, определить который очень непросто. Принципиально соглашаясь с Б. Франклином, определяющим человека как a toolmaking animal, К. Маркс расценивает это как неудачную попытку определения человека по одной, общей с некоторыми видами животных, черте [9. C. 359], поскольку «...употребление и создание средств труда... свойственны в зародышевой форме некоторым видам животных» [4. С. 190-191]. В связи с этим В. И. Плотников отмечает возникший парадокс: совместная трудовая деятельность людей не смогла бы возникнуть ни из эволюции животных сообществ, ни из эволюции орудийной деятельности животных, а иных общебиологических путей не существует. Это приводит его к анализу психофизиологических предпосылок истока человеческого бытия [8. С. 61].
С точки зрения В. И. Плотникова, неустойчивость и заниженный статус орудийной деятельности приматов подтверждает справедливость мысли К. Маркса о недостаточности утверждения о производстве орудий как отличительной способности человека. Первостепенным оказывается вопрос о причинах неспособности обезьяны перейти эту грань и наличии механизма её преодоления у человека. Возникновение этого механизма К. Маркс связывает с возникновением самого труда.
В поиске «искры сознания», которая, вспыхивая всё чаще, смогла бы превратить орудийную деятельность в труд [8. С. 94], В. И. Плотников обращается к проблеме «начала», ставя вопрос о существе «прорыва» законов биологического бытия, который позволил осуществить скачок за пределы наличного бытия и животных форм деятельности. Существо этого прорыва невозможно понять
без объяснения его механизма. В связи с этим он вводит понятие «элементарной социальной связи», обладающей свойством саморазвития [8. С. 111-112]. Дублируя понятие труда в акте его возникновения, данная категория представляет структуру элементарной трудовой деятельности, демонстрирующую изменённое сцепление предпосылок в акте начала трудовой деятельности.
К. Маркс различает три составляющих труда: целенаправленную деятельность, предмет труда и средства труда. «Целесообразная деятельность, или самый труд» [4. С. 189] обладает наиболее глубокой сущностью. Орудийная деятельность может быть признана трудовой, если она отвечает нескольким требованиям. Во-первых, труд должен быть опосредован орудийным производством, начинаясь «с изготовления орудий» [11. С. 491]. Во-вторых, в производстве люди вступают в отношение не только к природе, но и друг к другу, а их отношение к природе существует «только в рамках этих общественных связей и отношений» [6. С. 441]; субъектом труда может быть только «коллективный человек, ассоциированные производители» [5. С. 387]. В-третьих, целеполагаю-щий характер трудовой деятельности, когда, изменяя природные формы, человек «осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. И это подчинение не есть единичный акт. Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, в течение всего времени труда необходима целесообразная воля.» [4. С. 189].
Выделяя элементарную социальную связь в каждом из названных выше признаков трудовой деятельности, В. И. Плотников указывает на структуру элементарной формы человеческого труда, соответствующего процессу преодоления границ животной видовой природы и «началу» человеческого бытия. К нерасчленённому единству «начала» относятся систематическая подработка орудий, жёсткая взаимозависимость индивидов и устойчивое внимание к биологически незначимым способам поведения. Отсутствие способности к взаимосвязанному саморазвитию выражается в отсутствии способности к совместному саморазвитию (самопреодолению), когда о трудовой деятельности не может быть и речи [8. С. 118]. Наличие данной способности сопоставляется уже не с биологической системой «стада» как носителя генетической непрерывности вида. Прорыв узости биологического существования связан с социаль-
ной системой «первобытного стада» как носителем обмена веществ с окружающей природной средой. Согласно мысли Плотникова, смысл зарождения элементарной социальной связи сводится не к постепенному «перерождению стада», а к загадке возникновения феномена группового обмена веществом и энергией, «осуществлявшейся в биологическом мире на уровне отдельного организма» [8. С. 118].
Проблема преодоления как прорыва в марксистской диалектике В. И. Плотникова обозначена как одна из наиболее трудных проблем антропогенеза, поскольку «начало» должно соответствовать сразу «как необходимости (общебиологические предпосылки), так и её отрицанию (прорыв узости биологического существования); как прерывности (конец биологического развития), так и непрерывности (переход материи к новому циклу её саморазвития)» [8. С. 123-124]. Это соответствует общеизвестным словам Ф. Энгельса о том, что «нельзя выводить происхождение человека, этого наиболее общественного из всех животных, от необщественных ближайших предков» [11. С. 488-499]. Согласно К. Марксу, животное, в отличие от человека, не «относится» ни к чему, его отношение к другим не существует как отношение. То есть грань между «общественностью» животных и общественностью человека проходит по наличию или отсутствию отношений и неизбежен вывод о необходимости резкого перерыва постепенности при переходе от стада обезьян к социальным отношениям: «Ни природа в объективном смысле, ни природа в субъективном смысле непосредственно не дана человеческому существу адекватным образом. И подобно тому, как всё природное должно возникнуть, так и человек имеет свой акт возникновения.» [2. С. 632]. В качестве изначального акта человеческой истории принимается возникновение новой формы устойчивости человеческого объединения особей вокруг потребности в систематической подработке орудий [8. С. 132]. В элементарной социальной связи всё содержится лишь в возможности: и труд, и сознание, и речь, и культура, и социальные институты, и сам человек. Впоследствии всё это развивается из своей собственной основы.
Элементарная социальная связь в акте своего возникновения сохраняет тождественность с элементами биологического целого, но изменяет способ (форму) их сцепления. Возникает уникальная устойчивая форма сцепления элементов, не встречавшаяся ранее в биологическом мире:
«Непосредственные предпосылки по отношению к результату возникновения нового выступают в форме превращения, то есть в виде самого процесса становления новой формы, нового типа структурного сцепления» [8. С. 103]. Из этой первичной социальной связи вырастает впоследствии всё социальное и культурное.
В качестве промежуточных выводов отметим, что видовое становление предчеловека предполагает первоначально суженность горизонта его внимания биологически значимым. Это естественно для существ, живущих инстинктом. Абиологическое содержание окружающего мира, как правило, выпадает из поля его биологически обусловленного внимания, а в механизме жизненной ориентации предчеловека господствует инстинкт. Радикальное преодоление этого господства В. И. Плотников связывает с вклиниванием (внедрением) абиологичес-кого содержания (материального орудия) в жизнь предчеловека. Поскольку это внедрение происходит на систематической основе, оно становится неотъемлемой стороной сущности развивающегося человека. В отличие от инстинктивно обусловленной преодолевающей активности животных это уже не спорадическое использование случайных орудий труда, а целенаправленная систематическая подработка самих используемых орудий. В жизни становящегося человека систематически воспроизводятся ситуации биологической незначимости. Абиологичность связана с подработкой орудий и с необходимостью выводить становящегося человека за рамки инстинкта. Среди регулятивных функций инстинкта у животного, в сравнении с человеком, нет такой функции, которая бы принуждала его долгое время на систематической основе сосредоточиваться, к примеру, на изготовлении режущего края рубила или скребка путём скрупулёзной работы по увеличению количества сколов («ретушь»). Преодоление биологической инстинктивной «зашоренности» и выход к сознанию в качестве регулятива предполагает дистанцию, взгляд на инстинкт «со стороны», а именно со стороны биологически нейтрального содержания мира, с которым становящийся человек себя идентифицирует. Из позиции биологической нейтральности для человека открывается просвет, который позволяет с равной степенью внимания замечать в окружающем мире и в себе то, что биологически значимо и что биологически незначимо, нейтрально. Идентичность с биологически нейтральным содержанием мира — основа преодоления зависимости от биологического и начало
социального бытия. Вся последующая история человечества связана с нарастанием значимости абиологического содержания и, соответственно, с нарастанием значимости идентичности человека с этим абиологическим содержанием. Две других стороны элементарной социальной связи (взаимозависимость в стаде и высшая нервная деятельность предлюдей) позволяют закрепить преодоление инстинкта и возникающую открытость человека миру. Активный момент «начала» в форме преодоления превращает сцепление предпосылок в соответствующие условия, создавая «просвет» в ранее сплошном горизонте инстинктивной жизни человека. Как отмечалось, в сферу внимания становящегося человека попадает не только биологически значимое, но и биологически незначимое, то есть в принципе в сферу внимания человека попадает в перспективе весь мир, состоящий из живого и неживого. Инстинкт радикально преодолевается сознанием. Сознание — это ничто инстинкта. В ходе преодоления животной зависимости от инстинкта систематическое внимание к подработке биологически нейтрального орудия это и есть отождествление человеком себя с ничто инстинкта. Биологически нейтральное, искусственное, неживое стало историческим средством выхода предка человека из естественного состояния. Это форма первого преодоления, породившая человека.
Историю человечества можно представить как историю нарастания идентичности человека с неживым содержанием мира. Особенно явственно это обнаружилось при капитализме, когда при метаморфозе идентичности на место человека становится вещь, а на место вещи становится человек, когда отношения людей и их сознание овеществляются. Энергийная, силовая, живая сторона человеческой жизни попала в итоге в ценностном мире человека в предметную зависимость. Это порой зависимость системы ценностей от возведённого в идеал неживого предметного содержания. Например, от денег, от всеобщего рыночного эквивалента: «люди гибнут за металл». Назрело время отрицания отрицания, время второго преодоления. Для первого преодоления нужна была опора на биологически нейтральное, абиологическое, на «ничто живого». Эта опора позволила создать ситуацию «рефлексии над», выйти за доминирование инстинкта, взглянуть на него со стороны. Но теперь, при втором преодолении, при отрицании отрицания надо в известном смысле принципиально вернуть любовь к живому, идентичность с живым. Задача непростая, если понимать, что та-
кие ценности, как деньги, собственность, капитал и прочее, являются порой предметом сильнейшего вожделения, предметно захватывают энергийность человека и определяют качество этой захвачен-ности, систему личностных ценностей. Первое преодоление, породившее человека, избавило его от доминирования инстинкта, но поставило в итоге в зависимость от ценностей, среди которых значительную роль играет неживое и идентичность с ним. Второе преодоление призвано через «ничтожение» ценностной предметности неживого обнаружить само ценностно образующее основание — энергийность любви как таковой. Первое преодоление базировалось на «ничто инстинкта», второе преодоление базируется на «ничто неживой предметности» и поворачивает глаза человека «зрачками внутрь», открывает в человеке доселе скрытое содержание, энергийность любви как ценностно образующее основание. Тем самым, человек осваивает все предметные уровни своего бытия.
Изначальность практики такого перехода от одной предметной идентичности человека к другой выражена в отношении «биологическое (живое) — абиологическое (неживое)». Неизъяснимая, невыразимая фундаментальность этого отношения, ровесника человеческого вида, по всей видимости, и остаётся в образе человеческой мысли как основание социальных институтов погребальной обрядности и инициации. «В превращении каждого из составных элементов целого под воздействием уникальности объединения в "своё иное", в свою собственную противоположность, — пишет В. И. Плотников,—скрывается "тайна" и механизм возникновения всякой новой генетической связи, амбивалентность и неуловимость её субстанционального бытия» [8. С. 134].
Концентрация внимания на скачке от одной биологически заданной предметной определённости, от заданного хода жизненных процессов и моделей ведёт к другой — качественно иной предметной определённости. Новая предметная определённость — это абиологический материал, подработанные орудия труда. Этот переход от живого к неживому несёт с собой не только изменение возможностей самоосуществления, но и изменение видовых характеристик человека. В параллельно зарождающемся языке начинает вычленяться общее содержание орудийной деятельности. Вне зависимости от того, что образ жизни гоминид почти не отличался от образа жизни других антропоидов, это была заря новой жизни. Человек открывается миру. Однако впоследствии, в услови-
ях развивающейся цивилизации, абиологическое в значительной степени заслоняет горизонт биологически обусловленного внимания человека. Это «вклинивание» имеет небиологическую природу, оно выбивает человека становящегося из привычного образа инстинктивной жизни. Такова природа первого Преодоления, влекущего за собой зацепление внимания на небиологическую, нечеловеческую, орудийную составляющую. Происходит систематически целенаправленное преодоление инстинкта с опорой на антропосоциогенез, сравнимое с «возведением плотины» (Ф. Энгельс).
Преодоление зависимости от собственной биологической природы даёт свободу. В этом длительном, тяжелейшем процессе «задерживания вожделения» (Ф. Энгельс) разворачивается механизм зарождения ценностей, возникновения идеалов и развития культуры. Однако постепенно абиологическое, вклинившееся в биологическую природу человека, начинает играть в его жизни всё большую роль. Постепенно возникает идентичность человеческого «Я» с абиологическим. Иными словами, можно сказать, что само возникновение человека связано с абиологическим и подразумевает «захваченность» им. Это обусловливает развитие общественного производства: «.. .та истина, что добуржуазная история и каждая её фаза тоже имеют свою экономику и экономическую основу своего движения, эта истина, в конце концов, сводится к той тавтологии, что жизнь людей искони покоилась на производстве, на того или иного рода общественном производстве, отношения которого мы как раз и называем экономическими отношениями» [3. С. 477]. Зарождающийся труд был непосредственным актом превращения биологического в социальное, труда абстрактного в труд конкретный, создающий потребительные стоимости. В культуре постепенно нарастает доминирование абиологического, неживого, это оканчивается апофеозом капиталистического рынка, так называемой «игрой идентичности», когда на место человека заступает вещь, на место вещи — человек (К. Маркс). Более того, человек не только превращается в вещь, обесценивается весь его мир: «В прямом соответствии с ростом стоимости мира вещей растёт обесценение человеческого мира ... осуществление труда, это его претворение в действительность выступает как выключение рабочего из действительности, опредмечивание выступает как утрата предмета и закабаление предметом, освоение предмета — как отчуждение, как самоотчуждение» [2. С. 560-561]. Процесс отчуждения
человеческого труда, идущий рука об руку с индустриализацией цивилизации, в апогее своего развития, к середине XX в. порождает глобальные проблемы человечества, которые прежде развивались лишь как локальные и региональные.
Глобальные проблемы представляют собой совокупность проблем человечества, от решения которых зависит социальный прогресс и сохранение цивилизации: предотвращение угрозы мировой термоядерной войны, катастрофического загрязнения окружающей среды, преодоление нарастающего экономического разрыва между развитыми и развивающимися странами, проблема обеспечения человечества ресурсами и другие. XXI век, только что начавшись, уже успел добавить в эту ужасную копилку проблемы международного терроризма, продолжающееся распространение наркомании и СПИДа. Эта отрицательная динамика свидетельствует о возможном неблагоприятном будущем человечества [7. С. 437]. Интересна генерализация нравственного аспекта глобальных проблем, проведённая С. Нижниковым. Обобщив всё известное о глобальных проблемах современности, он сводит их к трём основным опасностям: возможности уничтожения человечества в мировой термоядерной войне; возможности всемирной экологической катастрофы; наличию духовно-нравственного кризиса человечества. Первые две проблемы связаны с насилием человека над человеком и с насилием человека над природой. Ну как тут не вспомнить пророческие слова К. Маркса: «Отчуждённый труд человека, отчуждая от него 1) природу, 2) его самого, его собственную деятельную функцию, его жизнедеятельность, тем самым отчуждает от человека род: он превращает для человека родовую жизнь в средство поддержания индивидуальной жизни» [2. С. 565]. Придётся вернуться к рассуждениям С. Нижникова, который пишет: «Интересно то, что при решении третьей проблемы первые две решаемы почти автоматически» [7. С. 438]. Да, действительно, может ли культурный, духовно и нравственно развитый человек промышлять насилием по отношению к другому человеку и к природе? Нет. Но «решить третью глобальную проблему, которая по сути является первой, наиболее трудно. Это невозможно сделать механическим путём, как можно было бы поступить с двумя первыми. Её решение связано с воспитанием и формированием духовно-нравственной личности» [7. С. 438]. Это возможно в пределах личности, даже в пределах отдельной социальной группы, но как быть с человечеством? Тем
человечеством, которое уже совершило однажды прорыв самопреодоления, встав на путь целенаправленной трудовой деятельности на путях современной цивилизации. Сложность, о которой свидетельствует морально-нравственный аспект глобальных проблем, описал К. Маркс. Это отчуждение, при котором «сама жизнь оказывается лишь средством к жизни» [2. С. 565]. По мысли Маркса, животное непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью, оно и есть эта жизнедеятельность. Человек призван делать свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания, то есть его жизнедеятельность — сознательная. Она и отличает человека от животной жизнедеятельности». Отчуждённый труд переворачивает это отношение таким образом, что человек превращает свою жизнедеятельность, свою сущность только лишь в средство для поддержания своего существования» [Там же]. Но человек должен иметь иной вектор развития: «Богатый человек и богатая человеческая потребность — это в то же время человек, нуждающийся во всей полноте человеческих проявлений жизни, человек, в котором его собственное осуществление выступает как внутренняя необходимость, как нужда» [Там же. С. 596].
Теперь как никогда явственно видна потребность преодоления горизонтов сознания, фокусирующего внимание на абиологическое. Иными словами, отчётливо возникает проблема второго преодоления, проблема отрицания отрицания. Теперь необходим не просто поворот, но прорыв к восстановлению значимости живого, при сохранении достигнутых и необходимых результатов цивилизации. Подобно тому как систематичность биологически нейтрального (систематическая подработка орудий) вывела становящееся сознание за рамки биологической зависимости, новое преодоление требует такой систематической предметности, которая вывела бы человека за рамки вещной зависимости, за рамки зависимости от абиологического, неживого. Известно цитирование К. Марксом фразы Фрааса о том, что «...культура — если она развивается стихийно, а не направляется ... — оставляет после себя пустыню.» [1. С. 45]. Эта тенденция более чем очевидна сегодня, когда человечество далеко зашло в направлении самоуничтожения. Быть может, эта имманентная для человечества причина приведёт его когда-нибудь к «точке Омега» (Т. де Шарден), когда соотношение биологического и социального обретёт в нашем сознании особое место, назначение и сущность наиболее
глубокого порядка. И тогда, вполне возможно, мы «вправе будем говорить о ноосфере, о космическом будущем человечества, о наивысшем смысле человеческого существования» [8. С. 187]. Марксизм имеет огромный потенциал, и российское общество не понаслышке знает как последствия догматизации этого учения, так и все сильные, конструктивные, диалектические и практически преобразующие стороны этого творческого учения. В этом смысле полезно прислушаться к самому Карлу Марксу, который предлагает нашему вниманию вовсе не догму, а творческое преодоле-вающе-активное движение человека: «Коммунизм есть положительное утверждение, как отрицание
отрицания, и потому он является действительным, для ближайшего этапа исторического развития необходимым моментом человеческой эмансипации и обратного отвоевания человека. Коммунизм есть необходимая форма и энергетический принцип ближайшего будущего. Но коммунизм как таковой не есть цель человеческого развития, не есть форма человеческого общества» [2. С. 598]. Взгляд с этих позиций на «человека преодолевающего» выявляет крайнюю востребованность формирования культуры преодоления, которая позволит расширить границы человеческого бытия с учётом современного творческого прочтения наследия великого мыслителя.
Список литературы
1. Маркс — Энгельсу, 25 марта // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 32. — 805 с.
2. Маркс, К. Философско-экономические рукописи 1844 года / К. Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. — М. : Гос. изд-во полит. лит., 1956. — 690 с.
3. Маркс, К. Глава о капитале / К. Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 46, ч. 1.
4. Маркс, К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1 / К. Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 23. — 907 с.
5. Маркс, К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 3, кн. 3 : Процесс капиталистического производства, взятый в целом / К. Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 25, ч. 2. — 552 с.
6. Маркс, К. Наёмный труд и капитал / К. Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 6. — 762 с.
7. Нижников, С. А. Философия / С. А. Нижников. — М. : Инфра, 2014. — 461 с.
8. Плотников, В. И. Социально-биологическая проблема / В. И. Плотников. — Свердловск : УрГУ, 1975. — 189 с.
9. Поршнев, Б. Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии) / Б. Ф. Поршнев. — СПб. : Алетейя, 2007. — 714 с.
10. Шваб, К. Четвёртая промышленная революция / К. Шваб. — М. : Эксмо, 2016. — 138 с.
11. Энгельс, Ф. Диалектика природы. Заметки и фрагменты / Ф. Энгельс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.— 2-е изд. — Т. 20. — 828 с.
12. Энгельс, Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии / Ф. Энгельс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 21. — 746 с.
Сведения об авторах
Невелев Анатолий Борисович — доктор философских наук, профессор кафедры философии факультета Евразии и Востока, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. filos@csu.ru
Мацына Андрей Иванович — кандидат философских наук, доцент кафедры ГиСЭД филиала Военного учебно-научного центра Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина» в г. Челябинске, докторант кафедры философии факультета Евразии и Востока, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. matsyna@inbox.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2018. No. 5 (415). Philosophy Sciences. Iss. 48. Pp. 44-51.
THE PROBLEM OF OVERCOMING IN MODERN READING OF K. MARX
A.B. Nevelev
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. filos@csu.ru
A.I. Matsyna
Russian Air Force Military Educational and Scientific Center "Air Force Academy named after Professor N.E. Zhukovsky and Y.A. Gagarin", Branch in Chelyabinsk, Chelyabinsk, Russia. matsyna@inbox.ru
The article is devoted to the study of the problem of overcoming in Marxist dialectics. As the core line of the modern interpretation of the solution of this problem in the works of Karl Marx, the author takes a dialectical study of the socio-biological problem carried out by V. I. Plotnikov. The outline of the problem of overcoming in the teachings of Karl Marx is revealed as a problem of overcoming by mankind of its specific boundaries and breaks up into the problem of the first and second overcoming. The first overcoming means a breakout situation beyond the limits of instinctual activity, the second overcoming means the problem of removing the self-restriction of an alienated person.
Keywords: the overcoming person, the phenomenon of overcoming, the culture of overcoming, the first overcoming, the second overcoming, nothing of instinct, nothing of lifeless objectivity, the problem of "beginning", elementary social connection, alienation.
References
1. Marks — Epngel'su, 25 marta [Marx to Engels, March 25]. Marks K., Ehngel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 32]. 2nd ed. Moscow, 1964. 805 p. (In Russ.).
2. Marks K. Filosofsko-ekonomicheskiye rukopisi 1844 goda [Philosophical and Economic Manuscripts of 1844]. Marks K., Ehngel's F. Iz rannihproizvedeniy [From early works]. Moscow, 1956. 690 p. (In Russ.).
3. Marks K. Glava o kapitale [Chapter on Capital]. Marks K., Ehngel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 46, part 1]. 2nd ed. Moscow, 1968. (In Russ.).
4. Marks K. Kapital. Kritika politicheskoy ehkonomii. Tom 1 [Capital. Criticism of political economy. Vol. 1]. Marks K., Ehngel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 23]. 2nd ed. Moscow, 1964. 907 p. (In Russ.).
5. Marks K. Kapital. Kritika politicheskoy ehkonomii. Tom 3, kniga 3: Process kapitalisticheskogo proiz-vodstva, vzyatyy v celom [Capital. Criticism of political economy. Vol. 3, book 3: The process of capitalist production, taken as a whole]. Marks K., Ehngel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 25m part 2]. 2nd ed. Moscow, 1961. 552 p. (In Russ.).
6. Marks K. Nayomnyy trud i kapital [Wage labor and capital]. Marks K., Ehngel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 6]. 2nd ed. Moscow, 1957. 762 p. (In Russ.).
7. Nizhnikov S.A. Filosofiya [Philosophy]. Moscow, Infra Publ., 2014. 461 p. (In Russ.).
8. Plotnikov V.I. Social'no-biologicheskaya problema [Socio-biological problem]. Sverdlovsk, 1975. 189 p. (In Russ.).
9. Porshnev B.F. O nachale chelovecheskoy istorii (problemy paleopsihologii) [On the beginning of human history (the problem of paleopsychology)]. St. Peterburg, Aletejya Publ., 2007. 714 p. (In Russ.).
10. Shvab K. Chetvyortaya promyshlennaya revolyutsiya [The Fourth Industrial Revolution]. Moscow, Ehksmo Publ., 2016. 138 p. (In Russ.).
11. Ehngel's F. Dialektika prirody. Zametki i fragment [The dialectics of nature. Notes and snippets]. Marks K., Ehngel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 20]. 2nd ed. Moscow, 1961. 828 p. (In Russ.).
12. Ehngel's F. Lyudvig Feyerbah i konets klassicheskoy nemeckoy filosofii [Ludwig Feuerbach and the end of classical German philosophy]. Marks K., Ehngel's F. Sochineniya [Writings. Vol. 21]. 2nd ed. Moscow, 1961. 746 p. (In Russ.).
