CC BY
142
УДК 323.285
КАТРИЧ Л.В. Проблема плюрализации
терроризма в современных условиях
В настоящей статье рассматривается проблема плюрализации терроризма в современных условиях глобализации и нелинейной динамики общественного развития. Анализируются такие особенности современного терроризма, продиктованные глобализацией, как религиозная мотивация и нацеленность на масс-медийный эффект.
Ключевые слова: терроризм, религиозный терроризм, средства массовой информации и терроризм,глобализация
На протяжении уже нескольких десятилетий одной из наиболее острых проблем для мирового сообщества остается проблема терроризма. Все чаще насилие используется как способ разрешения социальных и политических конфликтов. Вместе с тем в современных условиях меняется и сам характер террористической деятельности. Это проявляется не только в росте количества совершаемых терактов, но и в применении террористами все новых, более эффективных методов устрашения гражданского населения с целью достижения террористами своих политических целей.
Кроме того, сегодня терроризм неразрывно связан с противоречиями современного этапа глобального развития. Глобализация открыла границы не только для развития экономики, но и для терроризма. Нелинейная социокультурная динамика развития общества также не могла не найти отражения в особенностях современного терроризма. Можно констатировать, что сегодняшний терроризм имеет мало общего с теми проявлениями данного феномена, которые мы наблюдали в прошлом. Сегодня приходится говорить не о терроризме, а о терроризмах, поскольку разные террористические атаки существенно отличаются друг от друга и просто не могут быть описаны в рамках одного подхода к понятию терроризма. Происходит плюрализация терроризма, то есть появление новых, сущностно отличающихся друг от друга форм проявления террористической деятельности, что не позволяет говорить о терроризме как о гомогенном явлении.
Характер данной плюрализации тесным образом связан с нелинейной динамикой
развития современного общества и обусловлен ею. Это означает, что современный терроризм проявляется в разных, не только не имеющих аналога в прошлом, но и не проистекающих из "традиции" терроризма явлениях, в силу чего современный терроризм является феноменом принципиально новым, не обусловленным историко-культурным и общественно-политическим наследием прошлого. В настоящей статье мы рассмотрим, какие основные характерные черты стали присущи терроризму в условиях глобализации и нелинейной социокультурной динамики общественного развития.
Следует признать, что человечество вступает в принципиально новую эпоху - в эпоху постиндустриального общества или, как ее еще принято называть, в эпоху постмодерна. Современный этап мирового развития неразрывно связан с феноменом глобализации. Современная ситуация на планете такова, что мир претерпевает рост социально-экономических и межцивилизационных противоречий, нарастает противостояние между развитым Севером и отстающим в развитии Югом. Глобализация влияет на все процессы, которые происходят в мире. Потоки западных товаров разоряют местных неконкурентоспособных производителей. Происходит смешение культурного, религиозного, расового материалов. В результате и внутри самих обществ происходят изменения, не характерные для них ранее. Общества приобретают нелинейную социокультурную динамику, что выражается в появлении феноменов, как не существовавших ранее, так и не обусловленных прошлым.
Глобальные процессы проникают во все сферы экономической, политической и социальной жизни общества и приводят к
коренному изменению образа жизни людей. Глобализация открыла границы не только для развития экономики, но и для терроризма. Так, современный международный терроризм также в определенной степени обусловлен процессами глобализации, поскольку вызван отчасти противоречиями современного этапа глобального развития. В 90-е гг. XX века нарушается равновесие, которое ранее обеспечивалось конфронтацией двух противоборствующих лагерей. Именно в этот период локальные террористические организации стали объединяться и расширять свое влияние в мире. Появляются новые центры силы в лице Индии и Китая, единственная супердержава США возлагает на себя роль мирового полицейского. Во многих странах наблюдается рост религиозного, националистического и идеологического фанатизма. Среди некоторых последствий глобализации можно назвать убыстряющуюся урбанизацию, интенсификацию миграционных процессов. Наряду с этим наблюдается смешение и столкновение национальных культур, религий и этносов.
Берджсен, заведующий кафедрой социологии Университета Аризоны, и Лизардо, доцент кафедры социологии из Университета Нотр-Дам (США), предполагают, что существует причинно-следственная связь между терроризмом и последовательными фазами глобализации. Может ли терроризм являться защитной реакцией на гегемонию сегодня США, а ранее Оттоманской, Австро-Венгерской и Британской империй? Исторические прецеденты свидетельствуют о том, что терроризм появляется и увеличивается в эпохи спада гегемонии империи. Это происходит потому, что в такие периоды империи более не могут навязывать свою волю, используя экономическую власть. Напротив, для того, чтобы удержать свои позиции, им приходится прибегать к использованию или угрожать использованием вооруженных сил. Это, в свою очередь, провоцирует террористов1. Если ранее наблюдалось доминирование Запада, то сегодня ему на смену приходят агрессивные настроения по отношению к культуре-лидеру.
Ноам Хомский, американский лингвист и известный общественный деятель, не согласен с точкой зрения о том, что тер-
роризм сегодня является защитной реакцией на гегемонию США. Как известно, после терактов в Нью-Йорке в 2001 г. в прессе появились высказывания такого рода, что террористы выбрали своей мишенью США, поскольку они действовали "...из ненависти к таким сокровенным ценностям Запада, как свобода, терпимость, благосостояние для всех, религиозный плюрализм и всеобщее избирательное право"2. Хомский отрицает подобную мотивацию и полагает, что "...эти отговорки удобны для США и для большей части Запада", такие высказывания представляют собой не что иное, как самолюбование и слепое согласие с властями. Основной мотивацией Бен Ладена Хомский считает не проблемы глобализации, а, как и было позже заявлено самими членами "Аль-Каиды", ведение Священной войны, джихада, против "развращенных и пора-ботительных неисламистских режимов"3. Хомский также ссылается на Роберта Фиске, неоднократно интервьюировавшего Бен-Ладена, согласно которому мотивацией послужило недовольство, связанное с присутствием Соединенных Штатов в Саудовской Аравии, с их поддержкой преступлений против Палестины и нарушением мирной жизни в Ираке4.
Постиндустриальное общество существенно влияет на трансформацию структуры и содержания традиционных политических институтов, на механику и логику развертывания и технологию функционирования политических процессов во всей их многомерности. Современные общества подвержены увеличению динамической сложности происходящих в них процессов. Нелинейная социокультурная динамика, характерная для сегодняшнего общества, приводит к институциональным рискам, проблемам адаптации, самоидентификации индивидов этих обществ, к разрывам современного общественного развития. Кроме того, происходят метаморфозы структур общества, которые по-разному функционируют в разных темпомирах5.
Нелинейная социокультурная динамика выражается в "прерывистости, разрывах, случайностях, парадоксах общественного развития: некоторые современные реалии, включая общественные институты, не имеют не только аналогов, но и корней в про-
шлом, не являются результатом исторически сложившихся обстоятельств и конкретных причинно-следственных взаимодействий"6. На наш взгляд, в этом тезисе хорошо выражены особенности, которые характеризуют современныйтерроризм. Если посмотреть на этот феномен как на явление, появившееся исключительно на стыке разрывов современного общественного развития, то можно увидеть, что терроризм действительно является проявлением неких дисфункций, вызванных существованием разных темпомиров, и не имеет корней в прошлом. Это принципиально иное явление. Если ранее можно было говорить о терроризме в целом как некоем явлении, вызванном социальными противоречиями, политическими кризисами и т.д., то сегодня подобный подход не представляется актуальным. Существует не терроризм, а тер-роризмы. Так, например, с чем можно сравнить теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке? Хотя ряд ученых и полагают, что события 2001 г. не стали чем-то совершенно новым в истории7, все же теракт 11 сентября в корне изменил международные отношения. В частности, крупные государства наладили активное сотрудничество в борьбе с терроризмом. Нам не представляется корректным сравнивать события 11 сентября ни с одним другим терактом. Дело не в каждом факторе отдельно: ведь атаки на Всемирный торговый центр предпринимались и ранее, а также и ранее совершались теракты, которые громко освещались СМИ, а в том, что именно в терактах, предпринятых 11 сентября, соединились те факторы, которые ранее были задействованы по отдельности. Масштабность самих событий, спроецированная на ту масштабность информационного поля, которое присутствовало в 2001 году, и предопределила тот эффект на общественность, которым обладал этот теракт. Беспрецедентность этого теракта - в комплексе соединившихся вещей. Именно поэтому терроризм, существовавший до 2001 года, не имел подобного масштаба и не вызывал подобной общественной реакции.
Эксперт в области терроризма Пол Пиллар отмечает, что теракт 11 сентября явно показал увеличивающийся транснациональный характер международного терроризма. Операция была спланирова-
на, скоординирована, финансирована и подготовлена на трех разных континентах. Такое стало возможно только благодаря изменившимся возможностям, которые несет в себе процесс глобализации8.
Очевидной тенденцией современного мира, находящегося в условиях глобализации, является интенсивный рост разнообразия культур. Возрастает разнообразие ценностей, мировоззрений и жизненных стилей. Подобная диверсификация касается различных сфер жизни. Находит она свое отражение и в терроризме.
Уолтер Лакер отмечает парадокс, который всегда сопровождает изучение терроризма. Терроризм представляет опасное поле для упрощений и обобщений. Он считает, что нет терроризма "самого по себе" (terrorism per se), за исключением разве что терроризма как понятия, а существуют "тер-роризмы". Из этого не следует, что относительно терроризма нельзя делать никаких объективных и универсальных выводов, но следует рассматривать явление в каждом конкретном контексте9. В изученной нами литературе идеи, подобные точке зрения Лакера относительно существования "тер-роризмов", не звучат, однако, на наш взгляд, именно эта точка зрения представляется более адекватной, хотя и не общепринятой в настоящее время. В реальности происходит плюрализация терроризма. То есть сегодня уже вряд ли можно просто говорить о том, что терроризм "многолик". Скорее, это уже разные явления как на содержательном, так и на сущностном уровнях, хотя все они именуются терроризмом. Так, например, как быть в ситуации с Бен Ладеном, которого сначала американцы поддерживают в борьбе против советских войск в Афганистане, а после событий 11 сентября позиционируют как врага №1? Или как следует рассматривать атаку "Аль-Каиды" в 12 октября 2000 г. против американского эсминца "Коул"? Опираясь на ряд определений, в которых цель террористов непременно носит невоенный характер, эту атаку нельзя рассматривать как теракт. Говоря о фигуре Бен Ладена, Хом-ский также напоминает о его происхождении. Еще в 1980-х гг США вместе с пакистанскими службами разведки занялись подготовкой и вооружением радикальных исламских фундаменталистов с целью борьбы против советских войск в Афганистане. США
были готовы поддержать ненависть и насилие, чинимые этими группировками фундаменталистов, пока зло было направлено против врагов США. "Радость ушла, когда эта ненависть, взращиванию которой они способствовали, обратилась против них и их союзников"10. В приведенных выше примерах мы имеем дело с явлениями совершенно разного порядка, хотя оба они подводятся под понятия терроризма. Но это сущностно разные явления, это как выразился Лакер, "терроризмы".
В человеческой культуре жизни подобная плюрализация вокруг одного и того же понятия происходит не впервые. Здесь можно вспомнить Людвига Витгенштейна, который говорил о так называемой "языковой игре". Он утверждал, что существуют естественные понятия языка, которые могут означать совершенно разные вещи, но которые люди условились использовать конвенционально11. Так и сегодня под терроризмом понимаются подчас совершенно разные явления, явления с разной сущностью. Как отмечает австрийский ученый, "... подразумевается, что сущность - нечто скрытое, не лежащее на поверхности, нечто заложенное внутри, видимое нам лишь тогда, когда мы проникаем в глубь вещи..."12. Применительно к терроризму этот тезис раскрывает следующую проблему: ни одно из ныне существующих определений феномена терроризма не раскрывает понятия терроризма как такового в силу существования не одного терроризма, а "террориз-мов", явлений с разной сущностью, которая заложена внутри самого явления терроризма и не видима на первый взгляд.
Стоит обратиться и к определениям терроризма, в которых, как правило, звучат такие критерии, присущие терроризму, как насилие, политическая мотивация действий, мирные жители в качестве непосредственных целей терактов. Несмотря на то, что одним и тем же критериям соответствует большое число терактов, они являются "терроризмами" разных порядков. Каждый подобный теракт возможно рассматривать только в конкретном социально-историческом контексте.
С приходом глобализации меняется характер международного терроризма. Терроризм становится все труднее понять и контролировать.
Одним из наиболее существенных изменений современного терроризма в условиях глобализации и нелинейной социокультурной динамики является все большее приобретение им религиозного характера. В эпоху глобализации именно религия выступает в качестве главной движущей силы международного терроризма. Это подтверждается фактом, что большинство серьезных терактов десятилетия - как в терминах политических результатов и последствий, так и по числу вызванных смертей - имеют религиозное измерение и/ или мотивацию13.
По мнению Рапопорта, религиозная волна терроризма началась в 1980-х гг. Она была спровоцирована тремя событиями: Иранской революцией; выводом советских войск из Афганистана, когда, по мнению Рапопорта, религия смогла уничтожить целую супердержаву; фактом, что 1979 г по мусульманскому календарю знаменует начало нового века, что само по себе повлияло на начало Иранской революции и усилило афганское сопротивление14.
Происходит сдвиг идеологий террористов в религиозную сторону в отличие от фокусирования ранних волн терроризма на классовых целях. Брюс Хоффман отмечает, что во время, следовавшее за окончанием "холодной войны", которое Фрэнсис Фукуяма охарактеризовал как "конец истории", что впоследствии переросло в известный афоризм, многообещающие преимущества либерально-демократических, капиталистических государств не оправдали себя, а старые идеологии были дискредитированы распадом Советского Союза и коммунистической идеологии. Поэтому факт того, что религия заняла место популярной мотивации для террористов, не должен вызывать удивления. Чувство незащищенности, порожденное наступившими переменами, которое затронуло в равной мере как находящиеся в экономически трудном положении регионы (например, сектор Газа, бывший Советский Союз), так и экономически процветающие страны (такие, как Япония, США), еще более усугубилось другими социальными факторами. Сюда можно отнести ускоренный рост населения, стремительную урбанизацию, упадок в сфере услуг, предоставляемых государством
(медицинских, жилищных, образовательных, услуг социального обеспечения).
Терроризму, полностью или частично мотивированному религией, в котором насилие воспринимается исполнителями терактов как священный долг или сакраментальный акт, присущи иные средства легитимации и самооправдания, чем терроризму, имеющему светские корни. Такая особенность приводит к тому, что религиозный терроризм отличается большими кровопролитиями и разрушениями15.
По мнению Брюса Хоффмана, отличительной чертой современных террористических группировок становится не просто присутствие, но преобладание религиозного аспекта. "Религиозный императив в терроризме - это наиболее важная, определяющая характеристика террористической деятельности сегодня"16. Так, религиозный компонент присутствует во многих современных террористических группировках. Например, католическая группировка ИРА, их противники - Борцы за свободу Ольстера, Организация освобождения Палестины. Помимо религиозного компонента присутствует и политический, причем политическая мотивация носит выраженный этно-на-ционалистический характер.
В.Р. Легойда говорит о терроризме как о системе ценностей. Исследователь полагает, что светское демократическое общество не готово к тому, чтобы вести ценностную борьбу с религиозно мотивированным экстремизмом, поскольку "...для серьезного противодействия терроризму обществу необходима укорененность в традиции, в которой есть сопоставимые ценности". "Религиозно мотивированный террорист не боится отдать жизнь за свои взгляды. Не мотивированный подобным образом современный человек не может ему ничего противопоставить"17. Именно поэтому, с точки зрения исследователя, либеральная демократия на сегодняшний день проигрывает ценностное противостояние. В качестве ответа на ценностный вызов со стороны терроризма, по мнению Легойды, может стать обращение к традиционным религиозным ценностям18.
Исходя из вышесказанного, можно согласиться с тем, что религиозный терроризм принимает трансцендентальное измерение, а его исполнители не сдерживаются
никакими политическими, моральными, практическими ограничениями, которые значимы для нерелигиозных террористов.
Почему именно религиозный терроризм выходит на первый план в условиях глобализации и нелинейной социокультурной динамики? Во-первых, существуют острые противоречия внутри мусульманских сообществ. Террористы стремятся урегулировать эти противоречия с помощью терактов, поскольку законная действующая власть оказывается неспособной разрешить ситуацию. А.И. Гушер утверждает, что исламский мир сегодня "... сталкивается с большими трудностями и, утрачивая способность разрешить их за счет внутренних духовных, материальных и общечеловеческих ресурсов, снова пытается сделать это старыми, традиционными для своей истории методами и средствами, в том числе и террора"19. Во-вторых, теракты совершаются как ответ исламского мира на процессы глобализации, которые несут в себе угрозу потери идентичности и самостоятельности20.
Наряду с религиозной составляющей современного терроризма в условиях глобализации и нелинейной социокультурной динамики другой важной и сущностной характеристикой нам представляется зависимость терроризма от СМИ. Глобальное общество информационно. Его главный закон: "нет события в СМИ - нет в реальности". Считается, что событие произошло, только если о нем рассказано в СМИ.
В 1974 г. американский исследователь терроризма Брайан Дженкинс в статье "Международный терроризм: новая форма борьбы" пришел к выводу, что "терроризм -это театр"21. Такое утверждение было вызвано фактом: все террористы, захватывавшие заложников, требовали предоставления им права заявить о своих требованиях через средства массовой информации. Широкое освещение деяний террористов способствует достижению ими максимального пропагандистского эффекта. Именно поэтому 11 сентября террористы выбирают в качестве целей своих атак своеобразные символы Америки - здание Всемирного торгового центра и Пентагон. Так, после событий 11 сентября стало очевидно, что СМИ играют важную роль не только в освещении событий, но и в донесении до
общественности послания террористов, их основной идеи, ради которой сам теракт, собственно, и совершается.
Нелинейная динамика общественного развития сопровождается спектаклизаци-ей22 социальной реальности. В основе этого процесса лежат средства массовой коммуникации, которые создают виртуальные образы, формирующие социальную реальность. Именно поэтому в контексте плюрализации терроризма подобная спектак-лизация социальной реальности через современные средства массовой информации играет особую роль. Масс-медиа становятся неотъемлемым элементом спектаклей международного терроризма, потому что, по выражению Маргарет Тэтчер, информационное освещение подпитывает терроризм кислородом, который дает ему жизнь. Журналисты же "не могут лишить себя одной из главных ролей в документальной драме, созданной специально для средств массовой информации"23.
О том, что одной из главных целей террористических организаций является привлечение к себе внимания СМИ, говорит и французский ученый, профессор социологии Мишель Виворка. Виворка утверждает, что "...свободно предоставляя слово террористам и позволяя им привлекать к своим действиям внимание общества, средства массовой информации фактически выполняют роль пропагандистской машины террора". Эту же мысль высказали Брайан Хьютон и Нил Поллард24. По их мнению, СМИ и террористы "...вступают в своеобразный симбиоз, поскольку нуждаются друг в друге. Без телевидения террористы напоминают дерево, которое падает в лесу, -оно производит какой-то шум, на что никто не обращает внимания"25. Американский политолог Р. Рубинштейн отмечает, что террористы интерпретируют насилие как "средство коммуникации, которое доминирует там, где другие формы коммуникации (агитация, убеждение) не срабатывают"26.
Накос говорит о том, что террористы производят расчет политического насилия или калькуляцию терроризма, провоцируемого СМИ. Смысл заключается в том, что большинство террористов просчитывают последствия своих поступков, вычисляют вероят-
ность завоевания внимания СМИ и, что еще более важно, калькулируют шанс получения выхода - через средства массовой информации - к "треугольнику политической коммуникации"27. В массовых обществах, где между правителями и обществом прямой контакт и связь более невозможны, такие линии коммуникации между государственными учреждениями и общественностью осуществляются средствами массовой информации. "...Политическая коммуникация - средство, с помощью которого народ выражает и свое единство, и свои разногласия. Через такое общение мы подаем прошения нашему правительству, отстаиваем свои интересы, объединяемся с теми, кто согласен с нами, и критикуем тех, кто не разделяет наших взглядов на мир"28.
В качестве примера подобной коммуникации между террористами, СМИ и правительством Накос приводит теракт Тимоти Мак Вея, человека, осужденного за разрушительный взрыв в г Оклахоме в 1995 году, в результате которого погибло 168 мужчин, женщин и детей и еще несколько сотен были ранены. Его акт насилия был направлен против федерального правительства и применения его представителями силы в отношении фракции и индивидов, не разделяющих взгляды правительства. Бывший сержант американской армии, который разделял идеи, преобладающие в правом крыле патриотической военной среды, не выказал и тени раскаяния спустя несколько лет после взрыва и до казни, состоявшейся в июне 2001 года. Он выразил глубокое удовлетворение, что его поступок заслужил внимание. В интервью он сказал: "Не думаю, что стоит сомневаться в том, что о взрыве в Оклахоме услышал весь мир". Мак Вей также раскрыл, что он выбрал для атаки федеральное здание Муррей в г. Оклахоме именно потому, что "...вокруг него было много свободного места, что позволяло отснять самые удачные фотокадры для новостей и материалы для репортажей". Его целью было "...сделать самое громкое заявление... и создать неистовый, ужасающий образ, так чтобы все, кто это увидит, остановились бы и обратили внимание". Будучи сосредоточенным на получении внимания общественности, он сожалел лишь об одном, когда узнал, что среди
его жертв оказалась группа детей, посещавших дневную школу, находившуюся в здании, что "...смерть невинных детей перевесит тот политический смысл, который он вкладывал во взрыв". Чтобы удостовериться, что мир узнает о его мотивах, Тимоти Мак Вей оставил в своей машине конверт с обличающими цитатами и документами на случай, если он сам погибнет при взрыве или будет убит правоохранительными органами во время своего ожидаемого ареста29.
Значимость СМИ в освещении терактов возрастает в связи с изменением характера феномена терроризма. Нередко единственной и главной целью террористов выступает намерение посеять страх и тревогу в определенных обществах. Действительно, психологическое влияние на противника для многих террористов занимает высокое место в целевой иерархии. Палестинцы, вовлеченные в планирование атак смертников против израильтян, признались, что "...в качестве военной цели распространение страха среди израильтян было не менее важно, чем их убийство"30. Несомненно, терроризм, провоцируемый СМИ - это не только фактический акт политического насилия с целью пропаганды, но и просто сама по себе угроза применения насилия.
Бриджит Накос наблюдает интересную тенденцию. Когда террористы наносили удары в 1970-х и 80-х, они, как правило, брали на себя ответственность за свои поступки. Но начиная со взрыва самолета рейса 103 авиакомпании Пан Американ в конце 1988 и продолжая впечатляющими атаками в 1990-х и в начале нового столетия (а именно: со взрыва во Всемирном торговом центре в 1993 году, взрыва в Оклахоме в 1995-м, газовой атаки зарином в Токийском метро в том же году, взрывов американских посольств в Кении и Танзании в 1998-м, атаки террористов-смертников на эсминец Соединенных Штатов "Коул" в 2000 году), злоумышленники не брали на себя ответственность за теракты, не называли себя и/или свои организации в открытой и своевременной связи. По вышеназванной причине некоторые обозреватели и эксперты в данной области пришли к выводу, что появился новый
тип терроризма: экспрессивный терроризм.
Таким образом, можно сказать, что меняется и целевая аудитория современного терроризма. Т.С. Козодой в своем определении отмечает, что террористы стремятся к запугиванию "...целевой аудитории, более широкой, чем непосредственные символические жертвы"31. Подобной точки зрения придерживается А. Яцько: "Теракт -действие, которое приобретает разные формы насилия, особенность которых в том, что объектом насилия не обязательно является непосредственная жертва"32.
Современные СМИ, являясь главным каналом распространения информации о терактах, представляют для террористов своеобразное оружие, без которого сами теракты замыкаются лишь на непосредственных жертвах и, не получая огласки, утрачивают свой смысл. Это, в частности, является одной из причин отсутствия терроризма в Советском Союзе: "Терроризм как системное социально-политическое явление исчез из жизни государства и общества"33. Цели терроризма в СССР были просто недостижимы. Террор, как бы жестко это ни звучало, является неотъемлемым приложением к свободе слова. Там, где СМИ идеологически и политически монополизированы, террора (негосударственного) быть не может. При "тоталитаризме" оппозиция не прибегает к террору не потому, что слишком могущественна политическая полиция, но из-за отсутствия смысла - о теракте общество или не узнает, или будет извещено в самой неблагоприятной для террористов трактовке. Даже если погибнут тысячи и об этом никто не узнает, террористы не добьются цели. Ведь смысл террористической акции в том, чтобы ее политический эффект, а также влияние на общественное сознание значительно превосходили непосредственный урон от самого деяния.
В последние годы в связи с ростом числа пользователей Интернета появляются исследования, в которых изучается непосредственно роль Всемирной сети34. Террористы больше не привязаны к определенной географически ограниченной территории, финансово и политически не зависят от конкретного государства и
используют современные коммуникационные технологии, включая Интернет, для реализации своих смертоносных планов35.
По мнению Брюса Хоффмана, последствия увеличения роли Интернета для террористов заключаются в том, что теперь террористы могут контролировать весь коммуникационный процесс, сами определяют содержание и контекст своих сообщений, а также могут избирать для обращения ту или иную аудиторию. Таким образом, происходит подрыв монополии коммерческих и государственных СМИ на распространение информации. Террористы более не стеснены фильтрацией, отбором и подачей материала в существующих средствах массовой информации. Они сами распространяют свои обращения и формируют взгляды аудитории. Хоффман приводит цитату специалиста по современным информационным технологиям Тины Браун, которая в 2005 г. отметила: "Сочетание скорости Интернета 21-го века с фанатизмом 12-го века превратило наш мир в пороховую бочку"36.
Среди преимуществ Интернета над другими каналами распространения информации исследователи называют следующие: всепроникаемость, оперативность, анонимность, способность обходить государственную и иную цензуру, экономическая доступность.
Так, Габриэль Вайнманн утверждает, что "...для обычной слабо связанной сети ячеек, подразделений и групп современных террористических организаций Интернет является идеальной и жизненно необходимой средой для общения как внутри групп, так и между ними". Ученый приводит статистические данные, согласно которым к концу 1999 года почти все террористические группы были представлены в Интернете. К 2007 году все активные террористические группы имеют, по крайней мере, один сайт в Интернете. В 1998-2007 гг. был проведен мониторинг и выявлено более 5 тыс. террористических сайтов, Интернет-форумов и чатов37. Кроме того, террористы используют для размещения своих виртуальных сообщений электронную почту, электронные группы или блоги, а также различные доски объявлений.
По мнению Вайнманна, связь между терроризмом и Интернетом имеет два аспекта. Первый аспект заключается в использовании Интернета террористами в своих целях: Интернет здесь выступает форумом для террористов, на котором они ведут психологическую войну, распространяя свои призывы к ненависти и насилию, общаются друг с другом и со своими спонсорами. То есть Интернет выступает главным образом как средство коммуникации. Второй аспект получил известность как кибертерроризм, когда теракты представляют собой атаки или попытки атак компьютерных сетей38.
Террористические организации приобрели сетевой характер. Теперь большинство терактов организуются не террористами-одиночками, а организованными группировками, которые поддерживаются не только лицами, чьи интересы террористы отстаивают, но и целыми государствами. Так, если ранее террористическая организация представляла собой ячейку со строгой иерархической структурой и одним командным центром во главе, то теперь террористические группировки имеют несколько центров, а иерархические границы внутри самой организации размыты. Кроме того, стало труднее идентифицировать организацию: ответственность за теракт берут либо сразу несколько организаций, либо не берет никто. Требования террористов становятся смутными, неуловимыми, а в некоторых случаях требований не выдвигается вообще. Так, например, не было выдвинуто конкретных требований в ходе атак на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке в 2001 году.
Террористические методы начинают использоваться гораздо более широким кругом лиц, чем до 90-х гг В качестве примера Ксавье Рауфер, французский специалист по проблеме терроризма, приводит использование терроризма защитниками окружающей среды и защитниками животных39.
Растет угроза применения террористами оружия массового поражения, а также угроза агротерроризма. Так, например, исследователь терроризма Лютер Твитен считает актуальной проблему терроризма в сельском хозяйстве40. Объекты сельско-
го хозяйства представляются ученому наиболее привлекательными целями для террористической деятельности благодаря своей простоте и дешевизне. Твитен приводит следующие примеры: фитофтороз картофеля привел Ирландию к сильному голоду в 1845 году. Болезнь риса привела к голоду в Бенгалии в 1942-43 годах, что повлекло смерть более двух миллионов людей. Болезнь кукурузных листьев в 1970 году стоила Соединенным Штатам 1 млрд долларов США. Единственную причину, по которой агротерроризм широко не используется такими террористическими группировками, как "Аль-Каида", ученый видит в том, что террористам для достижения политических целей требуется не просто уничтожение имущества, а шокирующие потери жизни мирных людей41.
У террористов появляются большие экономические возможности, в силу чего им становятся доступны новейшие методы ведения борьбы, последние научные достижения, что делает их конкурентоспособными с государственными службами безопасности и с вооруженными силами. Все это становится возможным именно в условиях глобализации.
Таким образом, можно сделать следующие выводы. Современный терроризм представляет собой принципиально новый феномен, связанный с глобализацией и нелинейной динамикой общественного развития. Культурные разрывы, которые вызваны этими процессами, приводят к тому, что реалии настоящего периода не имеют корней в прошлом. Современный терроризм не является исключением. Сегодня это принципиально новое, не имеющее аналогов в прошлом явление. Терроризм сегодня не просто отличается от проявлений, существовавших в 1960-е гг., а представляет собой феномен иного порядка. В настоящее время происходит плюрализация терроризма. То есть сегодня уже вряд ли можно просто говорить о том, что терроризм "многолик". Скорее, это уже разные явления как на содержательном, так и на сущностном уровнях, хотя в социологической литературе все они привычно именуются терроризмом. Наиболее актуальными особенностями современного
терроризма являются религиозная мотивация и его медийный характер. Религиозная составляющая терроризма вызвана угрозой потери идентичности и самостоятельности в условиях глобализации. А ме-дийность современного терроризма связана с одной из фундаментальных характеристик современного информационного общества: "Нет события в СМИ - нет в реальности". Именно глобальность и нацеленность на масс-медийный эффект являются непременными атрибутами терроризма сегодня. Современные СМИ, являясь главным каналом распространения информации о терактах, представляют для террористов своеобразное оружие, без которого сами теракты замыкаются лишь на непосредственных жертвах и, не получая огласки, утрачивают свой смысл.
1 Cohen R., Kennedy P. Global sociology / R. Cohen, P. Kennedy. - 2d Ed. New York: Palgrave Macmillan, 2007. P. 236.
2 Хомский Н. 9-11 /Н. Хомский; Пер. с англ. К. Голубович, О. Никифоров, Ю. Подороги. М.: Издательство "Логос", 2001. С. 34.
3 См. там же.
4 См. там же. С. 67.
5 Кравченко С.А. Социология модерна и постмодерна в динамически меняющемся мире: монография / С.А. Кравченко. М.: МГИМО-Университет, 2007. С. 7.
6 Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход: монография / Моск. гос. ин-т межд. отношений (ун-т) МИД России, каф. социологии. М.: МГИ-МО-Университет, 2006. С. 7.
7 Подобной точки зрения придерживаются такие исследователи терроризма, как Ноам Хомский, Пол Пиллар, Филипп Дженкинс и другие.
8 Pillar, Paul R. Terrorism and U.S. Foreign Policy / Paul. R. Pillar. Washington D.C.: Brookings Institution Press, 2001. 272 p.
9 Laqueur, Walter. The age of terrorism / W. Laqueur. Boston: Little Brown and Company, 1987. P. 9.
10 Хомский Н. 9-11. /Н. Хомский; Пер. с англ. К. Голубович, О. Никифоров, Ю. Подороги. М.: Издательство "Логос", 2001. C. 95.
11 Витгенштейн, Л. Философские исследования / Л. Витгенштейн // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. XVI. C. 79-128.
12 См. там же. С. 92.
13 Среди самых известных терактов, совершенных в 1990-х гг., с ярко выраженным религиозным подтекстом можно назвать следую-
щие: в марте 1995 r. в токийском метро японской религиозной сектой был совершен теракт с применением нервно-паралитического газа - зарина. Было убито 12 человек, и пострадали 3,796. В апреле 1995 r. при взрыве в федеральном здании Оклахома-Сити от рук христианских патриотов, стремящихся разжечь общенациональную революцию, погибло 168 человек.
14 Rapoport, David. The four waves of rebel terror and September 11 / David Rapoport // Anthropoetics The Journal of Generative Anthropology [Электронный ресурс]. 2002. Vol. 8-№1. Режим доступа: http:// www.anthropoetics.ucla.edu/ap0801/terror.htm
15 Hoffman, Bruce. Inside Terrorism / B. Hoffman. New York: Columbia University Press, 1999. P. 88.
16 См. там же. С. 87.
17 Легойда В.Р. О демократии, терроризме и религиозных ценностях / В.Р. Легойда // Религия и СМИ [Электронный ресурс]. 21.10.2004. Режим доступа: http://www.religare.ru/article 11101.htm
18 См. там же.
19 Гушер А.И. Лицо современного международного терроризма и характер создаваемых им угроз / А.И. Гушер // Информационно-аналитический электронный журнал "Факт" [Электронный ресурс]. 2005. №15. Режим доступа: http://www.fact.ru/www/arhiv15bez-1.htm
20 Карамян С.Г. Политический терроризм как фактор дезинтеграции современного российского общества: Автореф. дис. канд. полит. наук: 23.00.02 / Российская академия государственной службы при Президенте РФ. М.,2007. C. 4.
21 Терроризм - это театр // Washington Profile [Электронный ресурс]. - 28.10.2002. Режим доступа: http://www.washprofile.org/ru/ node/2784
22 Кравченко С.А. Нелинейная социокультурная динамика: играизационный подход: монография / С.А. Кравченко/ Моск. гос. инт межд. отношений (ун-т) МИД России, каф. социологии. М.: МГИМО Университет, 2006. С. 143.
23 Odasuo A. Alali. Media coverage of terrorism: methods of diffusion / Alali. A. Odasuo. Newbury Park, Calif.: Sage Publications, 1991. P. 64.
24 Руководители Центра по изучению терроризма.
25 Пресса как оружие массового поражения // Washington Profile [Электронный ресурс]. 06.10.2004. Режим доступа: http:// www.washprofile.org/ru/node/1162
26 Терроризм в современном мире: истоки, сущность, направления и угрозы / Отв. ред. В.В. Витюк, Э.А. Паин. М.: Институт социологии РАН, 2003. C. 103.
27 Nacos, Brigitte. Mass Mediated terrorism: the central role of media in terrorism and counter terrorism / Brigitte Nacos. UK: Rowman & Littlefield, 2002. P.11.
28 См. там же.
29 Nacos, Brigitte. Mass Mediated terrorism: the central role of media in terrorism and counter terrorism / Brigitte Nacos. UK: Rowman & Littlefield, 2002. P. 13.
30 См. там же.
31 Козодой Т.С. Проблема определения понятия терроризма в современных международных отношениях. Дис. ... канд. полит. наук: 23.00.04 / СПб., 2007. С. 109.
32 Яцько А. Терроризм как форма политической борьбы / А. Яцько // Политика и время. 2002. № 1. С. 69.
33 Степанов Е.И. Современный терроризм: состояние и перспективы / Е.И. Степанов. М.: Эдиториал УРСС, 2000. С. 27.
34 Хоффман Брюс. Разновидность психологической борьбы / Брюс Хоффман // Маркетинг и консалтинг: информационно-аналитическое агентство [Электронный ресурс]. 13.07.2007. Режим доступа: http://www.iamik.ru/ ?op=full&what=content&ident=35732
35 Вайнманн Габриэль. Теракт как "театральная постановка" на сцене СМИ / Габриэль Вайнманн //Э - Журнал США: Внешняя политика [Электронный ресурс]. Май, 2007. Режим доступа: http://usinfo.state.gov/journals/itps/ 0507/ijpr/weimann.htm#11
36 Хоффман Брюс. Разновидность психологической борьбы / Брюс Хоффман // Маркетинг и консалтинг: информационно-аналитическое агентство [Электронный ресурс]. 13.07.2007. Режим доступа: http://www.iamik.ru/ ?op=full&what=content&ident=35732
37 Вайнманн Габриэль. Теракт как "театральная постановка" на сцене СМИ / Габриэль Вайнманн // Э-Журнал США: Внешняя политика [Электронный ресурс]. Май, 2007. Режим доступа: http://usinfo.state.gov/journals/itps/0507/ijpr/ weimann.htm#11
38 См. там же.
39 Taylor Maxwell. The Future of Terrorism / M. Taylor, J. Horgan. UK: Routledge, 2000. P. 30.
40 Tweeten Luther. Terrorism, Radicalism, and Populism in Agriculture / Luther Tweeten. Iowa State Press, 2003. P. 185.
41 Tweeten, Luther. Terrorism, Radicalism, and Populism in Agriculture / Luther Tweeten. Iowa State Press, 2003. P. 188.
