CC BY
96
ПРОБЛЕМА ОБРАЗА И ОБРАЗНОСТИ В ПРОПОВЕДЯХ МИТР. ФИЛАРЕТА (ДРОЗДОВА): ОБРАЗ КРЕСТА1
М.В. Сибирева
В статье рассматривается проблема словесного образа и образности. Обычно эти категории применяются при анализе художественного текста. В настоящей статье они исследуются применительно к текстам церковной проповеди. Материалом исследования послужили проповеди знаменитого проповедника XIX в. митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова, 1782-1867). Проповедническая традиция обусловлена религиозным мировоззрением и определенной системой образов. Символический образ и сама традиционность религиозной системы образов, которые связаны с религиозными понятиями, могут восходить не только к Библии, но и раскрываться через авторскую систему образности.
Ключевые слова: образ, образность, проповедь, митр. Филарет (Дроздов).
Словесный образ и образность при анализе художественного текста исследовались неоднократно (Ш. Балли, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, В.В. Кожинов, А.Ф. Лосев, М.А. Петровский, А.М. Пешковский, А.А. Потебня, И.Б. Роднянская, Д.Н. Шмелев, М.Н. Эпштейн и многие другие ученые). Данная категория в литературоведении применялась только к художественным произведениям. Нас заинтересовала эта проблема применительно к текстам церковной проповеди.
Цель статьи - анализ стилистических средств, системы образов и их реализация в духовных текстах. Проповедь, отображающая религиозное мировоззрение, может рассматриваться как система образов, восходящих к Священному Писанию и являющихся сакральной основой для раскрытия глубинного смысла богословских понятий. При этом авторская система образов не должна вступать в противоречия с общепринятой системой Библейских образов и символов. Для облегчения восприятия сложных богословских идей служат различные стилистические, риторические средства, особая система образности.
Образ является важным признаком любого искусства, но при этом можно говорить об отличиях в структуре образов разных видов искусства. Эти различия обусловлены самой природой, материалом, способами и возможностями того или иного вида искусства. «Следовательно, - пишет В.В. Виноградов, - по отношению к художественной
1 Проповеди приводятся по пятитомному изданию. Сочинения Филарета, Митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи. М., 1873-1885.
литературе проблема образа повертывается в сторону выяснения специфики словесных образов, т. е. образов, воплощенных в словесной ткани литературно-эстетического объекта, созданных из слов и посредством слов» [1]. Многозначность научных терминов требует их точного определения.
Образность - сложная и многозначная категория, имеющая различные интерпретации в осмыслении термина образ. «Необходимо иметь в виду, - пишет А.Ф. Лосев, -что самый термин «образ» имеет множество самых различных значений, особенно когда он сопровождается такими эпитетами, как «поэтический», «художественный», «творческий». Или употребляется в таких выражениях, как «мышление в образах». Везде в таких случаях термин «образ» получает с трудом формулируемую массу семантических оттенков и становится по-разному семантически нагруженным» [2].
В литературоведении часто описывается художественный образ, под которым понимается «категория эстетики, характеризующая особый, присущий только искусству способ освоения и преобразования действительности. Образом также называется любое явление, творчески воссозданное в художественном произведении» [3].
Образность определяется как эстетически значимое построение текста, которое посредством особого отбора и употребления языковых и речевых единиц порождает соответствующее авторскому заданию эстетическое переживание [4].
При филологическом анализе текста Н.А. Николина предлагает исследовать сло-
весный образ, который «не сводится к тропу, хотя тропы и играют огромную роль в создании художественного мира произведения ... любое слово в составе целого может получить образное «приращение смысла». Филологический анализ текста не должен сводиться к регистрации тропов и их классификации, к перечислению метафор или сравнений, вырванных из текста, в центре внимания должна быть «жизнь» образа: его связи, развертывание в структуре текста, соотнесенность с изображаемым в произведении миром и др.» [5]. Имеется в виду понимание В.В. Виноградовым «приращения смысла», которые приобретают языковые средства, функционируют в тексте и определяются связями друг с другом. Данные связи обусловливают многомерность и выразительность порождаемых ими художественных образов.
Под структурой словесного образа, вслед за И.Б. Роднянской и В.В. Кожиновым, мы понимаем соотношение слова как такового и слова как носителя художественной субстанции. Образность произведений словесности считается междисциплинарной областью и является объектом изучения философии искусства, теории литературы, лингвистики, культурологии.
В основу категории языковой образности можно положить признак принадлежности тех или иных стилистических средств языка к традиции словесной культуры, формирующей, закрепляющей и определяющей их своеобразие. В данном исследовании она применяется к специфике проповеднической традиции, которая обусловлена религиозным мировоззрением и определенной системой образов.
Реализация языковых образных средств является одной из важнейших характеристик текста, сопоставимой с категорией стиля, и выступает в качестве существенной формы его воплощения в тексте. Рассмотрим особенности образных средств и способы их создания на примере проповеднического наследия митр. Московского и Коломенского Филарета (Дроздова).
Цель проповеди - исполнение заповеди Иисуса Христа «научить все народы», «проповедовать Евангелие всей твари» (Мф. 28, 19; Мк. 16, 15). Язык и форма изложения выходит из самого содержания - проповедь Слова Божия. Высокая мысль требует дос-
тойного словесного воплощения, опираясь на Священное Писание. Из этого следует, что язык и стиль проповеди должен иметь свои особенности, которые соответствуют важности церковного учительства.
Священные тексты часто воздействуют на человека посредством словесных образов, которые могут воплощаться как в иносказании, притчи, так и могут представлять собой простейшие формы образной речи (напр., сравнение, метафора).
Иоанн Златоуст отмечал, что Иисус Христос говорил притчами, «чтобы сделать слово Свое более выразительным, глубже напечатлеть его в памяти и представить предмет нагляднее» [6]. Иисус Христос говорил народу о высочайших откровениях не на языке высокого богословия, не на языке прямых высказываний и поучений, а на языке иносказательном, на языке художественных образов, широко используя различные риторические приемы (напр., повторы, внутренние диалоги, сравнения, метафоры, синтаксический параллелизм и т. д.). Христос пояснял таинственные и глубокие вещи с помощью самых простых сюжетов из житейского обихода. Язык притчи, язык словесных образов наиболее действенен, наиболее легок для восприятия сложных богословских истин.
Особенность словесного образа состоит в том, что он являет собой зримую картину, доступную для толкования, но, в отличие от понятия, не сводимую к рациональному объяснению. Для религиозного сознания весь мир двусоставен: мир видимый и невидимый. Оба эти мира реальны. Как раз эта дву-составность и обусловливает определенную образную систему. Религиозный человек постоянно ощущает инобытие в земном бытии и ищет возможности выразить таинственные отношения между небесным и земным. В образе всегда присутствует некая часть, выводящая его в область сакрального.
Для верующих весь мир полон знаками, знамениями, символами, образами, восходящими к своему архетипу и сообщающими о воле Вышнего. Образы и образные средства в проповеди могут отсылать через ассоциативные связи к образам Библии, устанавливая тем самым межтекстовые связи.
В одном из учебных пособий XIX в. по гомилетике, в книге М. Чепика «Опыт полного курса гомилетики» будущим проповед-
никам указывается на то, что им рекомендуется метод изображения (стилистические фигуры и тропы. - С. М.), а не метод определения, который более годен для учебников, для академических и других чтений [7]. Уместить слово в такую форму, подобрать удачные образы, которые будут ключевыми и, создав некую картину в душе говорящего станут достоянием этой души и не сотрутся временем, это большой талант, искусство. Такой необыкновенный дар слова был у святителя Филарета.
В XIX в. к мнению и к проповедническому труду митрополита Филарета постоянно обращаются многие ученые-гомилеты:
В.Ф. Певницкий, Г.И. Булгаков, М.Х. Чепик,
Н.А. Фаворов, И.Н. Корсунский, В.Ф. Кипарисов и др. Так, М.Х Чепик пишет: «Обилие в проповедях Филарета эстетических и логических условий красноречия, в виде прекрасных эпитетов, тропов, фигур, также стройность их плана и последовательность мыслей лучше всего свидетельствуют о нем, как о знаменитом ораторе-проповеднике» [8].
Митр. Филарет, а затем и исследователи его проповеднического наследия называли его проповеди «созерцаниями», «рассуждениями», «исследованиями», «размышлениями». У слушателя должен был пробуждаться разум, способность размышлять над прослушанным, чтобы затронуть сердечное чувство. Он всегда готовил проповеди и на вопрос, почему не беседует с народом без подготовки, отвечал, что «смелости не достает» [9]. По мнению митрополита, необходим тщательный отбор примеров в проповеди, т. к. малейшее небрежение может повлечь за собой гибельные последствия. Митрополит писал: «От несчастного примера может родиться несчастный обычай» [10]. Митрополиту была присуща чуткость и красота слова, дисциплина в мыслях.
Его проповеди отличаются не только оригинальностью и силой мысли, но и непринужденностью, красотой в эстетическом отношении слога, живостью воображения. Ясность приема изобразительности состоит в том, что известный предмет проповеди представляется наглядно.
Проанализируем сказанное на примере образа креста. Тема креста характерна для ранних проповедей митр. Филарета. Он отмечает, что «видимое, когда не на него един-
ственно смотрим, но стараемся проникать далее, становится зрительным стеклом для созерцания невидимого». Неуловимая бесплотность проникает в видимое и являет образ вездесущего Креста. Явления земного мира могут соотноситься и раскрываться через образность. Символический образ и сама традиционность религиозной системы образов, которые связаны с религиозными понятиями, могут восходить не только к Библии, но и раскрываться через авторскую систему образности.
Проповедь является толкованием, объяснением библейских текстов и духовных законов, которые глубоки, таинственны и многопредметны. Поэтому не только библейские тексты несут в себе символичность и образность, это свойственно и текстам проповеди. Особенность анализируемых тем требует особые формы и способы словесного выражения. Все духовные стороны жизни человека, сам духовный мир пронизаны глубоким смыслом, и они могут получить надмирное осмысление. Так, митрополит Филарет в слове в Великий Пяток, сказанном в 1813 г., рассуждает о духовном значении страданий Христа, о кресте Господнем. Свою проповедь завершает двумя образами, в которых соединено все, о чем говорилось, подразумевая непостижимую в своем существе тайну и значение креста и крестных страданий Христа.
В этой проповеди два образа: образ человека, борющегося с водной стихией, и образ птицы, желающей взлететь в небо. В них воплощена символика креста. Если человек хочет удержаться на воде и боится утонуть, то он распластает руки, что невольно вызывает по ассоциациям образ Креста, самый главный христианский символ. Образ человека, борющегося с водной стихией, связан и с другими ассоциациями - с образом житейского моря, многомятежного мира человеческих страстей. Именно крест позволяет удержаться на поверхности и переплыть житейское море. Митрополит Филарет говорит о человеке так:
«О, человек, влекомый благодатию Господа твоего на небо, но погрязающий плотию в мире! Виждь образ твой в человеке, погружающемся в водах и противуборствующем потоплению: он непрестанно возобновляет в членах своих образ креста, и таким образом превозмогает враждебные волны».
Второй образ, который использует митрополит в проповеди, - образ птицы, желающей взлететь в небо и парить в небесах. Летящая птица также являет собой форму креста и ведет к образу креста, благодаря распростертым крыльями. Сама птица в христианской символике означает либо душу человека, либо народ христианский. Приведем пример митрополита:
«Воззри на птицу, когда она желает вознестися от земли: она простирается в крест и возлетает. Ищи и ты в кресте средства изникнуть от мира, и вознестися к Богу. Слово крестное спасаемым сила Бо-жия есть. Аминь».
Слабая, немощная и хрупкая природа поднимается в воздух, она носима воздушными струями. И подняться в небо можно только приняв форму креста.
И человек, и птица, каждый сам по себе являясь образом и неся в себе христианскую символику, приводят к одному главному, базовому христианскому образу - КРЕСТУ.
Крест - это символ страдания, унижения, трудности испытания, а вместе с тем это -символ спасения, радости и любви.
На примере этой проповеди можно сделать вывод: если речь идет о духовных предметах и проповедник хочет наглядно рассказать о тайнах духовной жизни, то обязательно должны присутствовать описательные образы.
В следующем фрагменте проповедник для изобразительности использует прием метафоризации. Метафоры-образы истолковывают не только символический, но и «видимый, вещественный» смысл креста. Объясняется непонятное, таинственное через довольно ясные примеры. Таким образом, облегчается познание самого важного христианского символа - креста:
«Как видимый, вещественный крест есть державное знамение видимого царства Христова, так крест таинственный - печать и отличие истинных и избранных рабов невидимого царствия Божия. Он есть драгоценный залог любви Божией, жезл Отчий, не столько наказующий и сокрушающий, сколько пасущий и утешающий (Псал. II. 9; XXII. 4), очистительный огнь веры, сопутник надежды, укротитель чувственности, победитель страстей, возбудитель к молитве, страж чистоты, отец смирения, наставник мудрости, пестун сынов царствия».
Митрополит указывает на невозможность измерения и постижения креста, поскольку нельзя «исчислить разнообразное множество крестов, из которых он, как из каплей море, составляется». Крест есть образ существования Иисуса Христа в мире:
«Божественное соединяется с человечеством, вечное со временным, всесовершенное с ограниченным, несозданное с своим созданием, самосущее с ничтожным: какой необозримый и непостижимый крест из сего уже слагается!».
Само мировое пространство несет в себе образ креста:
«Как в чувственном сем мире, куда ни прострем взор к Востоку или Западу, к Югу или Северу, всюду зрение упадает в неизмеримость неба: так в духовной области таин, по всем измерениям креста Христова, созерцание теряется в безпредельности любви Божией».
Следовательно, идея и образ креста - это божественный принцип мира и мера Церкви Христовой, и он до конца не постижим. Но проповедник концентрирует внимание на образе креста не только за счет использования риторических средств, а также за счет информативности.
Подводя итог, следует отметить, что проповедям присуща определенная традиционность всей образной системы, восходящая к Священному Писанию, но можно говорить и об авторской системе образов, об индивидуальных стилистических приемах и формах. Проповедник использует различные приемы с целью лучшего объяснения и облегчения восприятия слушателями богословских понятий и законов духовной жизни. Одним из таких приемов является создание словесного образа.
По нашему мнению, инструментарий литературоведения может помочь исследовать различные жанры церковной литературы. Следует отметить, что светское литературоведение рассматривает только внешнюю сторону церковных произведений, обладающих художественностью, но внутреннее содержание, сущность этих произведений с трудом поддается традиционному литературному анализу. Для понимания внутреннего содержания необходим богословский подход. Поэтому только комплексное изучение церковных произведений, включающее в себя мето-
ды светского литературоведения и богословского толкования, могут дать правильное понимание.
1. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963. С. 94-95.
2. Лосев А.Ф. Проблемы художественного стиля. Киев, 1994. С. 175.
3. Эпштейн М.Н. // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 252.
4. Сковородников А.П., Копнина Г.А. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. М., 2003. С. 378.
5. Николина Н.А. Филологический анализ текста. М., 2003. С. 75.
6. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского. СПб., 1901. Т. 7. С. 465.
7. Чепик МХ. Опыт полного курса гомилетики. М., 1893. С. 72.
8. Чепик МХ. Митрополит Московский Филарет, как гомилет, или как руководитель других в деле церковного учительства. Пинск, 1894. С. 44.
9. Сушков Н.В. Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита Московского. М., 1868. С. 78.
10. Письма Московского Митрополита Филарета к архимандриту Антонию (наместнику Свя-то-Троицкия Сергиевы Лавры). 1857-1867. М., 1884. Ч. 4. С. 650.
Поступила в редакцию 21.09.2007 г.
Sibireva M.V. The problem of a sacred image and figurativeness in sermons of mitropolitan Filaret (Drozdov): sacred image of the cross. This article deals with the problem of verbal image and figurativeness. Usually these categories are used while analyzing fiction texts. This article investigates them to the texts of the church sermon. The theme of the investigation is the sermons of the famous preacher of the 19th century mitropolitan Filaret (Drozdov, 1782-1867) of Moscow and Kolomna. The sermon tradition stipulates for religious ideology and definite system of images. Symbolic image and traditional religious system of images, which are connected with religious notions, can trace not only to the Bible but can be open through the author’s system of figurativeness.
Key word: sacred image, figurativeness, sermon, mi-tropolitan Filaret (Drozdov).
ЦВЕТОПИСЬ КАК ЭЛЕМЕНТ ИДИОСТИЛЯ АВТОРА. НА МАТЕРИАЛЕ ПОЭЗИИ С. ЕСЕНИНА И Н. РУБЦОВА
П.В. Перелыгин
Анализ творчества С. Есенина и Н. Рубцова показал, что использование цвета на протяжении всех этапов творчества поэтов неодинаково. На разных хронологических отрезках меняется набор привлекательных красок. И хотя выявлен определенный параллелизм, языковая реализация цветописи у авторов во многом отличается.
Ключевые слова: идиостиль, лексика цвета, поэзия С. Есенина и Н. Рубцова, семантика, периодизация творчества, художественный мир.
Одним из самых распространенных подходов при изучении языковой личности автора является описание его идиостиля. Идиостиль при этом характеризуется широким набором критериев. Полагаем, цветопись также входит в набор элементов, по которым можно судить о «почерке» писателя. Этот тезис подтверждает С.М. Соловьев, который отмечает, что «цвет, так же как пейзаж и звук, отражает основные принципы поэтики писателя» [1].
Изучение цветообразов через их системное описание предполагает: их количествен-
ный учет; фиксацию сочетаемости цветооб-раза и соотнесенность его с традиционно закрепленным за тем или иным цветом значением [2-4]; анализ цветописи на разных этапах творчества, что даст, по выражению В.В. Виноградова, «материал для заключений о последовательной эволюции авторского стиля» [5].
Для обоснованности наших предположений проанализируем лексику цвета в поэзии
С. Есенина и Н. Рубцова, в чьем творчестве цветопись стала одним из отличительных признаков.
