CC BY
61
УДК 1 (430) (091) «18»
Н. А. Антипин
Проблема объективности диалектики категорий в гегелевской «Науке логики»: сравнительный анализ интерпретаций
Э. Гартмана и Дж. Мак-Таггарта
В статье рассматриваются недостаточно исследованные в отечественной и зарубежной философской литературе вопросы, связанные с интерпретацией проблемы объективности диалектики категорий в гегелевской «Науке логики». Наряду с критическими оценками интерпретаций этой проблемы, предложенных Э. фон Гартманом и Дж. Э. Мак-Таггартом, автор статьи выдвигает и обосновывает свой подход. Он полагает, что Абсолютная Идея как субстанция, или вечная сущность мира, развивается, согласно Г егелю, не сама по себе («в-себе»), а в своих конкретно-материальных формах.
The article considers insufficiently investigated in the domestic and foreign philosophical literature, issues related to the interpretation of the problem of objectivity in the Hegelian dialectic category "Science of Logic”. Alongside with the critical assessments of interpretations of this problem proposed by E. von Hartmann and JE Mc-Taggart, the author proposes and justifies his own approach. He believes that the Absolute Idea as a substance, or the eternal nature of the world, develops, according to Hegel, not by itself ("in-itself"), but in its concrete material forms.
Ключевые слова: «Наука логики», Абсолютная Идея, диалектика, диалектический метод, логика, метафизика, онтология.
Key words: Science of Logic, Absolute Idea, dialectics, dialectical method, logic, metaphysics, ontology.
В мировой философской литературе можно выделить два основных подхода к интерпретации мысли Г егеля, которые характерны для исследований Э. Гартмана (1842-1906) и Дж. Мак-Таггарта (1866-1925) [2]. В зарубежной, да и отечественной историко-философской литературе до сих пор преобладают интерпретации, в основном совпадающие с точкой зрения Г артмана. Предложенная им интерпретация критически оценивается в трудах Мак-Таггарта, но и в них имеется ряд суждений, которые позволяют думать, что он склоняется к аналогичной точке зрения. Связано это с тем, что Г егель, по его мнению, ошибался, рассматривая диалектику категорий чистой мысли как адекватное изображение Абсолютной Идеи, поскольку она, согласно данному им определению, должна быть вечной. Поэтому представляется целесообразным продолжить рассмотрение этой темы с учетом полемики Мак-Таггарта против
Гартмана и предложенной авторской интерпретации той позиции, которую занимает Г егель1.
Дело в том, что проблема объективности диалектики категорий чистой мысли обсуждается Мак-Таггартом в «Исследованиях диалектики Гегеля» (1896) лишь попутно, в связи с анализом возможных, по его мнению, возражений против предпринятой им интерпретации диалектики Г егеля. Он обращает внимание на то, что Г артман в своей работе «О диалектическом методе» (1868) обвиняет Гегеля в непоследовательности при рассмотрении соотношения противоречий и диалектического движения категорий. Гегель, по его мнению, иногда рассматривает противоречия как причину диалектического движения категорий, а иногда как следствие этого движения [5, s. 61].
Противоречия, говорит Мак-Таггарт, действительно рассматриваются Гегелем как непосредственная причина диалектического движения категорий. Но единственное доказательство, которое приводит Гартман в пользу предположения Гегеля, что они рассматриваются также и как следствие этого движения, - это цитата из второго тома «Науки логики». А в ней, упоминая о конечной деятельности мышления, которую он называет представлением, Г егель говорит, что оно имеет в себе противоречия как часть своего содержания, но не осознает этого, потому что не содержит «перехода, который существенен, и содержит в себе противоречие» [7, p. 5; ср.: 4, с. 522]. Однако все, что из этой цитаты следует, говорит Мак-Таггарт, означает, по-видимому, лишь то, что «противоречия впервые становятся явными в движении, что не совсем тождественно с утверждением, что они производятся движением, и вполне совместимо с противоположным утверждением, что движение производится противоречиями» [7, p. 5].
К тому же Гартман, как обнаруживает затем Мак-Таггарт, придерживается в этой своей работе той же самой точки зрения на возникновение противоречий, что и он. «Согласно Гегелю, - пишет Гартман, -глубочайшая причина их появления - это текучесть самого понятия (die Flussigkeit des Begriffes selbst)...» [7, p. 5; 5, s. 60]. Но термин die Flussigkeit, который Г артман трактует как диалектическое движение, связанное с переходом от одного логического определения к другому, согласно интерпретации Мак-Таггарта, не равнозначен понятию диалектического движения и может быть удовлетворительно переведен как «нестабильность» [7, p. 5]. А это значит, что непоследовательность в трактовке соотношения противоречий и движения, о которой упоминает Гартман, исчезает.
1 Проблема объективности диалектики категорий в гегелевской «Науке логики» уже рассматривалась автором в статьях «Проблема объективности диалектики категорий в гегелевской «Науке логики»: опыт критического осмысления и рациональной интерпретации» [2] и «Защита и критика диалектики Гегеля в трудах Мак-Таггарта» [1].
Вполне возможно, комментирует эту мысль Мак-Таггарт, что нестабильность понятия может быть причиной противоречий и что противоречия, в свою очередь, могут стать причиной действительного движения логических категорий мысли. Но Г артман, по-видимому, не замечает, что происходит некоторое изменение в его позиции, когда он сначала принимает нестабильность, а затем движение в качестве причины противоречий, и в этом заключается его собственная путаница, которая приводит его к обвинению Г егеля в непоследовательности. Пытаясь объяснить эту воображаемую ошибку Гегеля, Гартман приходит к выводу, что противоречия рассматривались им как причина диалектического движения тогда, когда он стремился показать субъективную деятельность индивидуального мышления, в то время как диалектическое движение рассматривалось в качестве причины противоречий, когда он хотел представить этот процесс как объективный [7, р. 5-6].
Мак-Таггарт не соглашается с такой интерпретацией взглядов Гегеля и отмечает, что если, как он уже пытался это показать, нет основания предполагать, что Гегель когда-либо считал диалектическое движение причиной противоречий, то нет больше необходимости и в этой предполагаемой Гартманом теории объективности диалектического процесса. Вместе с тем следовало бы отметить, что она включает в себя ложное представление о том значении, в котором вообще возможно применение термина «объективный» к диалектике. Существует смысл слова «объективный», учитывая который, было бы правильно сказать, что зависимость противоречий от нестабильности понятия более объективна, чем зависимость диалектического движения от противоречий, поскольку первая присутствует во всем мышлении, а вторая существует лишь в сознании. Противоречие, можно сказать, присутствует в мышлении, когда оно подразумевается в нем, но оно может стать причиной диалектического движения лишь тогда, когда оно воспринимается им. Всякий раз, когда конечная категория используется, она абстрактна и, следовательно, нестабильна и, по крайней мере, скрытно влечет свою противоположность, хотя это не может быть воспринято и действительно в обычном мышлении не воспринимается. С другой стороны, фактическое диалектическое движение не происходит, когда категория используется, ибо в этом случае конечная мысль вообще не могла бы существовать. Только тогда, когда противоположности воспринимаются, когда они познаются как несовместимые в их непримиренной форме с истиной и когда синтез, который может примирить их, обнаруживается, тогда диалектический процесс находится перед нами. А это значит, что противоречие в некотором смысле этого слова более объективно, потому что оно более неизбежно и менее зависимо от отдельных и случайных обстоятельств. Но мы не имеем права проводить между ними то различие, которое проводит Гартман, и говорить, что в то время как одно есть только деятельность мыслящего субъекта, другое основывается на природе вещей
независимо от субъекта, который мыслит их. Оба отношения объективны в том смысле, что «они всеобщи и обоснованы как описание природы реальности, и ни одно из них не объективно в том смысле, что не существует иначе, как в мышлении» [7, р. 6-7]. Мак-Таггарт собирается рассмотреть это положение подробнее в другом месте, а в данном случае отмечает, что, «хотя диалектический процесс является обоснованным описанием реальности, реальность же сама по себе, в своей истиннейшей природе - не процесс, а стабильное и вневременное состояние» [7, р. 7].
Я не имею здесь возможности изложить другие рассуждения Мак-Таггарта, относящиеся к данной теме, отмечу только, что его отношение к той позиции, которую занимает Гартман, ограничивается краткими комментариями, которые по большей части являются формальными. А между тем в работах Гартмана имеется ряд суждений о проблеме объективности диалектики категорий чистой мысли, которые, на мой взгляд, заслуживают более подробного и содержательного анализа.
Мак-Таггарт правильно указывает на то, что Гартман неадекватно трактует Гегеля, когда выделяет и противопоставляет от его имени два процесса: один с зависимостью диалектического движения от противоречия, а другой с зависимостью противоречий от диалектического движения понятия. Первое из этих суждений он связывает с высказыванием Гегеля о том, что «противоречие есть корень движения», а второе - с его высказыванием о том, что «движение, переход есть источник противоречий» [7, р. 6; 5, s. 61; ср.: 4, с. 520, 522].
При сравнении этих двух высказываний создается впечатление, что Гартман действительно обнаруживает непоследовательность в рассуждениях Гегеля, но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что он допускает ошибку в интерпретации отдельных его высказываний. Связано это с тем, что упомянутые высказывания Гегеля он приводит не только без учета того контекста, в котором они используются, но и в отрыве от полного содержания предложений, в составе которых они находятся. Анализ первоисточника показывает, что они относятся к примечанию, в котором Гегель обсуждает основные предрассудки прежней логики и обычного представления. Одним из них он считает взгляд, «будто противоречие не есть такое же существенное и имманентное определение, как тождество; больше того, - продолжает Гегель, - если уже речь идет о иерархии и оба определения мы должны фиксировать как раздельные, то следовало бы признать противоречие более глубоким и более существенным. Ибо по сравнению с ним тождество есть определение простого непосредственного, определение мертвого бытия; противоречие же есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью» [4, с. 520].
Далее в том же самом примечании Гегель обращает внимание на то, что «спекулятивное мышление состоит лишь в том, что мышление удерживает противоречие и в нем - само себя, а не в том, что оно допускает, как это происходит с представлением, чтобы это противоречие господствовало над ним и растворяло его определения лишь в другом или в ничто. Если в движении, импульсе и т. п. противоречие скрыто для представления за простотой этих определений, то, напротив, в определениях отношения противоречие выступает непосредственно» [4, с. 522].
Далее Гегель приводит ряд примеров для иллюстрации единства противоположных определений и отмечает, что противоположные определения «постольку содержат в себе противоречие, поскольку они в одном и том же отношении суть - a) соотносящиеся друг с другом отрицательно или взаимно упраздняющие друг друга и b) безразличные друг к другу. Представление, переходя к моменту безразличия этих определений, забывает в нем их отрицательное единство, и тем самым сохраняет их как разные вообще, в каковом определении правое уже не есть правое, левое уже больше не есть левое и т. д. Но поскольку представление имеет перед собою в самом деле правое и левое, оно имеет перед собой эти определения как отрицающие себя одно в другом, и вместе с тем и как не отрицающие себя в этом единстве, а каждое как безразличное сущее особо.
Поэтому представление имеет, правда, повсюду своим содержанием противоречие, но не доходит до его осознания; оно (представление) остается внешней рефлексией, преходящей от одинаковости к неодинаковости или от отрицательного соотношения к рефлектированности различенных определений внутрь себя. Внешняя рефлексия сопоставляет эти два определения внешним образом и имеет в виду лишь их, а не переход, который существенен и содержит в себе противоречие» [4, с. 522].
Из приведенных высказываний Гегеля ясно видно, что аргументы, приведенные Гартманом в пользу предпринятой им интерпретации объективности диалектики категорий чистой мысли, совершенно несостоятельны. Мак-Таггарт правильно указывает на содержательную ошибку Г артмана. Заслуживают внимания и критические его высказывания о непоследовательности Гартмана, связанные с трактовкой основной причины возникновения противоречий, которую он обозначает термином die FlUssigkeit. Однако в целом эти критические замечания не в состоянии опровергнуть содержание той позиции, которую занимает Г артман.
Дело в том, что в работе Гартмана «Философия бессознательного» (1869) имеется более содержательная аргументация предпринятой им интерпретации мысли Гегеля. В ней он, в частности, отмечает, что, согласно философским взглядам Гегеля, «одна идея есть сущность мира, а потому логика есть онтология, диалектическое самодвижение понятия есть мировой процесс» [5, s. 419]. И с этим выводом трудно не согласиться, если учесть, что Абсолютная Идея как сущность мира рассматри-
вается в гегелевской «Науке логики» хотя и весьма абстрактно, но все же как являющаяся в нем и обладающая диалектическим процессом.
Диалектика категорий чистой мысли, с одной стороны, является субъективной, поскольку она осуществляется в сознании человека, который мыслит, а с другой - она должна быть объективной по своему содержанию, если она является изображением вечной сущности всей Вселенной. Но возникает такой вопрос: является ли диалектика категорий чистой мысли адекватным изображением Абсолютной Идеи как вечной сущности всей Вселенной?
Ответы Гартмана и Мак-Таггарта на этот вопрос различны. Первый из них считает, что диалектика категорий чистой мысли, согласно Гегелю, должна рассматриваться как адекватное изображение Абсолютной Идеи, если он видит в ней «самодвижение понятия (своей субстанции), объективный мыслительный процесс» [5, s. 61]. А это значит, что Абсолютная Идея должна рассматриваться как результат процесса диалектики категорий чистой мысли не только в качестве логической категории, но и в качестве вечной сущности всей Вселенной. Поэтому Г артман и утверждает, что Г егель в «Логике» старается «проследить Идею в процессе ее вечного самопорождения из чистого бытия...» [6, s. 419]. Желая показать, что предполагаемая им попытка Г егеля с логической точки зрения совершенно несостоятельна, он называет ее «попыткой диалектического самопорождения первоначала (самой субстанции! - Н. А.)» и «кульминационным пунктом убийственной для разума софистики» [6, s. 459].
Мак-Таггарт же, в отличие от Гартмана, стремится дать наиболее рациональную интерпретацию мысли Гегеля по обсуждаемой им проблеме. Он полагает, что диалектика категорий чистой мысли неадекватно воспроизводит истинную природу реальности (Абсолютную Идею), изображая ее как диалектический процесс и, следовательно, как результат этого процесса. В этом смысле она, конечно, субъективна. Вместе с тем она в некотором смысле этого слова объективна, поскольку «всеобща и обоснована как описание природы реальности, но она не объективна в том смысле, что не существует иначе, как в мышлении». И поэтому диалектика категорий чистой мысли должна рассматриваться как процесс воссоздания, а не создания Абсолютной Идеи - вечной сущности всей Вселенной. Хотя диалектический процесс, говорит Мак-Таггарт, и является «обоснованным описанием реальности, реальность же сама по себе, в своей истиннейшей природе - не процесс, а стабильное и вневременное состояние». Он полагает также, что несовершенство конечных вещей не влечет за собой, согласно Гегелю, объективность диалектики как процесса. Кроме того, Мак-Таггарт считает диалектику категорий чистой мысли субъективной еще и в том отношении, что она неадекватно воспроизводит истинную природу реальности - Абсолютную Идею, когда изображает ее как «процесс, восходящий от одной логической категории к другой» [7, р. 136-139].
Складывается впечатление, что Мак-Таггарт ограничивает диалектику сферой чистой мысли, но это не соответствует действительности, поскольку он принимает положение Гегеля о том, что Абсолютная Идея «представляется нам во всей реальности, во всех явлениях опыта и в на-тттих личностях» [7, р. 3]. Что касается диалектики, которая, как считает Гегель, проявляется в существующей природе и человеческой истории (и в этом смысле она является объективной), то Мак-Таггарт не отрицает, а признает ее, так как пишет: «Мы знаем, что диалектический процесс существует в фактах, но мы не в состоянии проследить его» [7, р. XVI]. Вместе с тем он приходит к выводу, что Гегелю не удалось создать достаточно обоснованную теорию этого процесса. Поэтому он предпочитает исследовать диалектику категорий чистой мысли, считая ее в основном обоснованной теорией, и говорить о приложении результатов «Логики» к объяснению фактов опыта.
Сравнительный анализ подходов Гартмана и Мак-Таггарта к интерпретации взглядов Гегеля на проблему объективности диалектики категорий чистой мысли позволяет сделать вывод, что обе эти интерпретации, хотя и в различной степени, опираются на соответствующие высказывания Гегеля, но ни одна из них не соответствует в полной мере содержанию той позиции, которую занимает Гегель.
Гартман явно неадекватно трактует Гегеля, полагая, что, согласно его учению, Абсолютная Идея создается диалектическим процессом, и утверждает, что Гегель в «Логике» старается «проследить Идею в процессе ее вечного самопорождения из чистого бытия...». В отличие от него Мак-Таггарт более адекватно трактует Гегеля, полагая, что Абсолютная Идея не создается, а только воссоздается диалектическим процессом. Он отвергает трактовку Гартманом диалектики категорий чистой мысли как процесса, который осуществляется в самой природе вещей (в субстанции). Вместе с тем он полагает вслед за Гегелем, что Абсолютная Идея «представляется нам во всей реальности, во всех явлениях опыта и в наших личностях». Кроме того, он признает наличие диалектики в существующей природе и человеческой истории. Все это говорит о том, что он очень близко подходит к истинному пониманию той позиции, которую занимает Гегель, но, тем не менее, полностью не осознает ее.
Дело в том, что само понятие «Абсолютная Идея» используется в философии Гегеля для обозначения вечной сущности самой по себе («в-себе») и в единстве с ее явлениями. Явления в их абстрактновсеобщих формах относятся к содержанию предмета «Науки логики», и они в ней рассматриваются как «для-себя-бытие» Идеи. Иначе говоря, Абсолютная Идея рассматривается в гегелевской «Науке логики» как являющаяся и вместе с тем обладающая диалектическим процессом. Поэтому диалектика категорий чистой мысли сама является изображением Абсолютной Идеи в ее абстрактно-всеобщих формах, включая и те явле-
ния, которые к ней относятся. Но в таком понимании Идея, по сути дела, и есть Природа в ее абстрактно-всеобщих формах. Поэтому и сама диалектика категорий чистой мысли рассматривается в гегелевской «Науке логики» весьма абстрактно. В соответствии с этим речь идет лишь о всеобщих формах ее движения, благодаря которым, как пишет Гегель, она «имеет силу во всех отдельных областях и образованиях природного и духовного мира» [3, с. 208].
Однако перед исследователями философии Гегеля в связи с этим возникает ряд вопросов, одним из которых является следующий: распространяется ли влияние диалектики категорий чистой мысли на формирование Абсолютной Идеи как субстанции или вечной сущности, всей Вселенной? Складывается впечатление, что на этот вопрос у Г егеля нет достаточно ясного и однозначного ответа. Некоторые его высказывания позволяют думать, как полагает Гартман, что он действительно в своей «Логике» старается «проследить Идею в процессе ее вечного самопорождения из чистого бытия...». Но в этом случае речь идет о самопорож-дении Абсолютной Идеи как субстанции, или вечной сущности, самой по себе («в-себе»), что представляется абсурдным, и даже упоминание о вечности этого процесса не делает его более приемлемым и возможным. Поэтому Мак-Таггарт и не соглашается с Гартманом, но делает это не потому, что опирается на соответствующие высказывания Гегеля, и не потому, что он вполне адекватно воспринимает их, до этого он, как мне кажется, не доходит, а из собственного понимания несостоятельности и неприемлемости такой позиции. Отстаивая данную им интерпретацию Абсолютной Идеи как истинной природы реальности, или вечной сущности, всей Вселенной, он утверждает, что она представляет собою «не процесс, а стабильное и вневременное состояние». Кроме того, он разрабатывает эту интерпретацию Абсолютной Идеи в связи с концепцией нереальности времени и полагает, что диалектика субъективна, поскольку она неадекватно воспроизводит истинную природу реальности, изображая ее как «процесс, восходящий от одной логической категории к другой».
Я полагаю, что Мак-Таггарт не вполне адекватно трактует Гегеля, когда утверждает, что, согласно некоторым его высказываниям, диалектика категорий чистой мысли объективна в том смысле, что она адекватно воспроизводит истинную природу реальности, изображая ее как «процесс, восходящий от одной логической категории к другой». Упоминая о своих расхождениях с Гегелем, он, в частности, отмечает, что Гегель, по его мнению, ошибался, когда рассматривал диалектический процесс «Логики» как приложимый ко всей реальности в самом широком смысле этого слова и, таким образом, пытался «полностью охватить реальность диалектическим процессом» [8, p. 6]. При этом он отмечает, что речь идет о приложении Гегелем диалектического процесса не только к существующей, но и к некоторой «несуществующей реальности»
[8, р. 8]. А это и означает, по Мак-Таггарту, приложение ее к той реальности, которую Гегель называет вечной сущностью самой по себе («в-себе»), т. е. в абстракции от конкретного содержания тех явлений, которые к ней относятся.
Ранее мне казалось, что Мак-Таггарт имеет в виду при этом не истинную природу реальности, а ту реальность, которая эмпирически существует (факты опыта) [1, с. 46]. Теперь я вижу, что он фактически приближается к той позиции, которую занимает Гартман, но от своей интерпретации объективности диалектики категорий чистой мысли как всеобщего и обоснованного описания природы реальности, а также от рассмотрения Абсолютной Идеи как стабильного и вневременного состояния не отказывается. Но при этом он допускает ряд неточностей в интерпретации той позиции, которую занимает Гегель. Он, например, считает, что диалектический процесс, согласно Гегелю, охватывает не только сферу существования Абсолютной Идеи, но и сферу вечной сущности, которая должна была бы им рассматриваться не «как процесс, а как стабильное и вневременное состояние». Складывается впечатление, что Гегель допускает нахождение Абсолютной Идеи в диалектическом процессе даже тогда, когда она рассматривается им в абстракции от конкретного содержания тех явлений, которые к ней относятся и благодаря которым она, по сути дела, диалектична. А это значит, что вечная сущность мира сама по себе («в-себе») рассматривается Гегелем как находящаяся в диалектическом процессе становления, что, разумеется, вступает в противоречие с определением ее как вечной сущности.
Ни Гартман, ни даже Энгельс, а впоследствии и Мак-Таггарт, как уже отмечалось, не разъяснили должным образом содержание той позиции, которую занимает Г егель [2]. Согласно данной мною интерпретации мысли Гегеля, он полагает, что Абсолютная Идея, представляя собой единство внутреннего и внешнего, сущности и явления, по своей природе диалектична, но это не означает, что она создается диалектическим процессом. Изменения происходят, согласно Гегелю, не в самой по себе Идее как вечной сущности всей Вселенной, а только в сфере ее внешнего наличного бытия, в ее конкретно-материальных формах. И это позволяет мне, в отличие от Гартмана и Мак-Таггарта, утверждать, что Гегель не исключает диалектический процесс из содержания Абсолютной Идеи в целом, но и не распространяет его на содержание ее вечной сущности самой по себе, которая сохраняется как тождественная самой себе, в отличие от своих явлений. Он говорит, например, о том, что «сама идея представляет собой диалектику, которая вечно отделяет и отличает тождественное от различного, субъективное от объективного, конечное от бесконечного, душу от тела - и лишь постольку идея есть вечное творчество, вечная жизненность и вечный дух» [3, с. 404]. А это значит, что Абсолютная Идея обладает диалектическим процессом и проявляет через него себя в своих явлениях. И, таким образом, проявляя себя в диалекти-
ческом процессе, она сама по себе («в-себе») остается вечной и беспро-цессной. Поэтому применительно к содержанию Абсолютной Идеи в целом, желая указать на то, что она по самой своей природе диалектична, можно сказать, используя известное выражение Гегеля, что она находится в диалектическом процессе и одновременно не находится в нем.
Именно такая интерпретация философской позиции Гегеля позволяет, как я считаю, преодолеть те трудности и попытки односторонних, рассудочных, как выразился бы Гегель, интерпретаций, которые характерны, прежде всего, для Гартмана и, конечно же, в меньшей степени для Мак-Таггарта. Хотя, возможно, без их участия в этом деле такая интерпретация вряд ли могла бы состояться, поскольку сама позиция, которую занимает Г егель, не очевидна и не изложена им в достаточно ясной форме.
Все это позволяет сделать вывод, что Мак-Таггарт, упоминая о предполагаемой им ошибке Гегеля, не вполне адекватно интерпретирует его философскую позицию, полагая, что диалектический процесс «Логики» распространяется им на вечную сущность мира, какова она есть «в-себе», в отличие от тех явлений, которые к ней относятся. Несмотря на многочисленные упоминания о том, что Абсолютная Идея является высшим результатом диалектики категорий чистой мысли, что она существенно есть процесс и по самой своей природе диалектична, Гегель, тем не менее, отмечает, что «само абсолютное есть абсолютное тождество; это есть его определение, так как всякое многообразие в-себе-сущего и являющегося миров или, иначе сказать, внутренней и внешней тотальности в нем снято. - В нем самом нет никакого становления, ибо оно не есть бытие.» [4, с. 639].
Иначе говоря, «абсолютная сущность в этом простом единстве с собой не обладает наличным бытием. Но она должна перейти к наличному бытию; ибо она есть в-себе-и-для-себя-бытие...» [4 , с. 457].
В этих высказываниях Гегеля есть почти все, что необходимо для адекватного понимания его отношения к объективности диалектики категорий чистой мысли. Это, пожалуй, самые главные гегелевские аргументы, которые можно использовать против Гартмана, да и против Мак-Таггарта, поскольку он полагает, что Гегель, не понимая этого, ошибочно рассматривает диалектический процесс «Логики» как приложимый ко всей реальности в самом широком смысле этого слова и, таким образом, пытается полностью охватить реальность диалектическим процессом.
Проведенный нами анализ полемики Мак-Таггарта против Гартмана показывает, что расхождения между ними относительно понимания диалектики Гегеля в этом пункте имеют принципиальное значение. Ведь если Гегель, согласно Гартману, рассматривает «самодвижение понятия (своей субстанции) как «объективный мыслительный процесс», якобы протекающий не в сознании субъекта, который мыслит, а в природе вещей (в самой субстанции), то это ведет к нелепому заключению о внутренней диалектике субстанции, которая якобы создается объективным
диалектическим процессом. Но Гегель, как уже отмечалось выше, считает Абсолютную Идею вечной сущностью всей Вселенной, которая сама по себе («в-себе») не создается диалектическим процессом. Вместе с тем в конце своей «Логики» он говорит о том, что «идея представляет собой систематизированную тотальность, которая есть лишь одна идея, особенные моменты которой столь же суть в себе, сколь и порождают благодаря диалектике понятия простое для-себя-бытие идеи» [3, с. 423].
Если мы сопоставим содержание этого высказывания Гегеля с тем приведенным выше его высказыванием, что в самом абсолютном как абсолютном тождестве «нет никакого становления, ибо оно не есть бытие.», то увидим, что позиция Гегеля в философском плане более обоснованна и, по сути дела, диалектична, чем позиции Гартмана и Мак-Таггарта. Мак-Таггарт, разумеется, ближе подходит к ней, чем Гартман, но и он останавливается перед ней, поскольку не улавливает той сути дела, которая открывается перед нами теперь, когда мы несколько по-иному подходим к интерпретации его взглядов на проблему объективности диалектики категорий чистой мысли. В отличие от Г арт-мана и Мак-Таггарта, а также от других известных нам исследователей философии Гегеля мы считаем, что Абсолютная Идея как субстанция, или вечная сущность мира, развивается, согласно его учению, не сама по себе («в-себе»), а в своих конкретно-материальных формах. Осознание этого позволяет нам продолжить свои исследования и несколько по-иному, чем это принято в известной нам историко-философской литературе, истолковать проблему отношения Идеи к природе в философской системе Гегеля.
Список литературы
1. Антипин Н. А. Защита и критика диалектики Гегеля в трудах Мак-Таггарта // Вестн. Лен. гос. ун-та им. А.С. Пушкина. Науч. журн. - № 4. -Т. 1. - Сер. философия. - СПб., 2009. - С. 36-47.
2. Антипин Н. А. Проблема объективности диалектики категорий в гегелевской «Науке логики»: опыт критического осмысления и рациональной интерпретации // Вестн. Лен. гос. ун-та им. А. С. Пушкина. Научн. журнал. -№ 3. - Т. 2. - Сер. философия. - СПб., 2010. - С. 16-23.
3. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. - Т. 1. Наука логики. - М., 1974.
4. Гегель Г. В. Ф. Сочинения. - Т. V. - М., 1937.
5. Hartmann E. v. Ueber die Dialektische Methode. - Berlin, 1868.
6. Hartmann E. v. Philosophie des Unbewussten. 8 Aufl. - Bd. 2. - Berlin,
1878.
7. McTaggart J. E. Studies in the Hegelian Dialectic. 2-nd ed. - Cambridge,
1922.
8. McTaggart J. E. A Commentary on Hegel's Logic. - Cambridge, 1931.
