Научная статья на тему 'Проблема единства научной, религиозной и философской картин мира'

Проблема единства научной, религиозной и философской картин мира Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
3635
297
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
НАУЧНАЯ КАРТИНА МИРА / СИНЕРГЕТИКА / ПОРЯДОК / ХАОС / НЕОБХОДИМОСТЬ / SCIENTIFIC WORLD VIEW / SYNERGY / ORDER / CHAOS / NECESSITY

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Яковлева Елена Анатольевна

Анализируются попытки синтеза картин мира, созданных в рамках науки, философии и религии. Отмечается проблемность синтеза в условиях отсутствия метаязыка, объединяющего научные, философские и религиозные понятия. Показано, что современная методология научных исследований, в частности синергетика, во многих вещах противоречит основным принципам религиозного и философского понимания мира; расходится с ними в ключевых вопросах о единстве и однородности мироздания.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

THE PROBLEM OF UNITY OF SCIENTIFIC, RELIGIOUS AND PHILOSOPHICAL MENTAL PICTURE OF THE WORLD

Attempts at a synthesis of world views created within the framework of science, philosophy, and religion, are analyzed. The problematic character of such synthesis is discussed, in view of the lack of a meta language which would bring together scientific, philosophical, and religious concepts. It is shown that modern methodology of scientific research, such as synergy, contradicts the main principles of religious and philosophical conception of the world, just as it conflicts with them in key points concerning the unity and homogeneity of the universe.

Текст научной работы на тему «Проблема единства научной, религиозной и философской картин мира»

способности системы адаптировать таковые к внутренним потребностям развития.

Противоречие между внешними и внутренними источниками неоднородности усиливает социальную стратификацию социума и может привести к возникновению антагонизмов социальных слоев и социальных групп. Утверждение реальных рыночных отношений, включающих в систему социального обмена большинство членов общества, может стать гарантом положительной социальной динамики6.

Создание функциональной парадигмы местного самоуправления должно основываться, как мы полагаем, на отрицании классического метода управления, детерминирующего субъектно-объектной связью все сферы социального бытия. Центр, несмотря на постоянные заверения в приверженности ценностям демократии, по-прежнему определяет и общие, и частные направления развития социума, политическая власть по-прежнему отчуждена от массы граждан и находится в распоряжении бюрократии. Правление меньшинства санкционируется в процессе выборов народом, который уступает право суверена избранному президенту и национальному парламенту. Такой политический режим Р. Даль охарактеризовал как «режим полиархии»7.

Гражданское общество не должно замыкаться на единообразной цели, ибо унифика-

ция таковой неизбежно ведет к уравниловке и нивелирует личность, что противоречит сущности демократии. Генетически общество объективирует потребность индивида в самосохранении, что выражается в деятельности институтов семьи, собственности и государства. Указанные институты — выражение потребности общества и человека в устойчивости как в отношениях с внешней средой, так и по отношению к внутренней энтропии. Потребность эта приводит в действие механизм самоорганизации и саморазвития, каковой предусматривает утверждение равновесного состояния в управляемом объекте, ибо выступает воплощением полисубъектной сущности гражданского общества.

Примечания

1 Пригожин И.Р. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. № 6. С. 51.

2 Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 2003.

3 Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Принципы коэволюции сложных систем социальных явлений // Синергетика и социальное управление. М., 1998. С. 23-24.

4 Там же. С. 29.

5 Моисеев Н.Н. Алгоритмы развития. М., 1987. С. 28.

6 См., напр.: Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. СПб., 1999.

7 Даль Р. Демократия и ее критики. М., 2003. С. 346-371.

Е.А. ЯКОВЛЕВА

кандидат философских наук, доцент

ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА НАУЧНОЙ, РЕЛИГИОЗНОИ И ФИЛОСОФСКОЙ КАРТИН МИРА

В наше время многообразия форм человеческого познания и культуры в целом объяснимым становится стремление к комплексному, синтетическому воссозданию культуры — ее преображению из ризомы лишенных иерархии и «общей кровеносной системы» ценностей и подходов в системно-стройную мировоззренческую целостность, обладающую универсальным языком. К подобной попытке относится идея о синтезе разнообразных картин мира, созданных в рамках науки, философии и религии.

Конечно, подоплека у такого стремления есть. Мы живем в эпоху невиданного расщепления познания, что особенно заметно в науке. Десятки дисциплин дробят и без того

весьма фрагментарное представление о реальности. Попытки решить эту задачу усилиями исключительно науки привели к весьма спорным результатам. Создание общенаучных подходов в XX в., относительно успешными и плодотворными среди которых можно назвать системный подход и синергетику, лишний раз продемонстрировало сложность и неоднозначность данной проблемы.

Сейчас практически не встретишь утверждений о полной противоположности научной и религиозной картин мира. Делаются интересные попытки сравнить, например, физические представления о реальности с восточными учениями. Но насколько научные знания соотносятся с религиозной картиной мира?

© ЕА. Яковлева, 2006

Уточним понятие «картина мира». В сфере научного познания оно имеет достаточно четкую вербализацию в отличие от религии и философии. Научная картина мира рассматривается как образ реальности в конкретных областях фундаментального знания. Она образуется путем синтеза знаний отдельных наук, содержит общие представления о мире, которые вырабатываются на определенных стадиях развития науки, включает в себя представления как о природе, так и о жизни общества. Выделяются так называемая классическая картина мира, сложившаяся в естествознании в XVШ—первой половине XIX в., неклассическая, сложившаяся в науке в конце Х1Х—ХХ в., и современная, или постнеклассическая, сложившаяся во второй половине XX в.

Каковы же вопросы для дискуссионного соотнесения этих картин мира? К ним можно отнести вопросы стабильности и изменчивости мира, единства мироздания, закономерности происходящих в нем процессов, вопросы пребывания в этом мире человека как разумного и духовного существа. В принципе это вопросы мировоззренческого плана, но в отличие от весьма хаотических представлений, характерных для большинства мировоззрений, картина мира претендует на системную целостность и упорядоченность.

Действительно, можно согласиться с тем, что в рамках постнеклассической картины мира возможен междисциплинарный диалог и наука с большей толерантностью относится к вненаучному знанию. Синергетика как новая парадигма исследования находит общее в естествознании, науках о человеке и обществе.

Прежде чем заявлять о возможном синтезе знаний в указанных сферах человеческой духовности, рассмотрим ряд необходимых для того условий. Прежде всего это наличие единого понятийно-категориального аппарата, с помощью которого можно было бы исследовать реальность. Конечно, данное пожелание является достаточно смелым, но требовать наличия общих категорий можно.

Для подобного синтеза нужен метаязык, объединяющий научные, философские и религиозные понятия. Достаточно широкое распространение получил язык креативной триады, применяемый в космогонических мифах и различных (преимущественно восточных) философских учениях. Понятия хаоса, логоса, инь, ян, космоса получили хождение

и в научной среде. Изменился язык науки, на смену однозначному понятию приходит многозначный символ, концепт. А если язык науки становится символичен, то неизбежно сближение науки с искусством и религией.

Можно отметить, что пока в рамках синергетики осваивают идеи Древнего Востока, не являющиеся в полном смысле этого слова религиозными. В них отсутствует идея единого Бога-Творца, как это есть в иудаизме, христианстве и исламе. И, по сути дела, речь в восточнофилософских учениях идет о слож-ноорганизующейся системе — Вселенной, где богов можно рассматривать как первоп-ринципы образования вещей.

Основное противоречие, которое стремится разрешить синергетика, задается оппозицией порядок—хаос. В греческой мифологии слово «хаос» означало первобытное состояние мира, из которого образовался космос, мыслимый как упорядоченное единство. В сущности, уже эти понятия задают некоторое поле единства с мифологией. Но синергетика пытается связать эти противоположности в единую систему отношений, и в этой диаде появляются понятия активности и творчества. Как пишет Р.В. Баранцев, «будучи достаточно глубоким понятием, творчество объединяет хаос и порядок в системную триаду, целостность которой допускает проверку на неопределенность—дополнитель-ность—совместность»1.

Творчество предполагает активность субъекта, но в самой синергетике нет принципиальной выделенности человека и субъекта. Встает неизбежный вопрос: кто же тогда является творцом всех многообразных форм и отношений? Мыслящая Вселенная? Здесь возникает противоречие с традиционной философской системой координат, вводящей идеальное и материальное. В синергетичес-кой парадигме противоположность идеального и материального сменяется неясным мифологическим понятием живого единого целого — Космоса.

Принцип системности в современной науке предлагает рассмотрение мира как большой сложной, открытой и самоорганизующейся системы. Мир не нуждается во внешних причинах своего существования, например в Боге. Вместо этого возникает идея «самосборки». Вселенная предстает как живое существо, активно и целенаправленно «конструирующее» себя. В целом эти идеи возвращают

архаические представления о космосе как о живом, совершенном целом. Новизна здесь только в идее развития этого живого целого. Такие взгляды противоречат изначальной концепции науки. Ведь она сформировалась на базе западноевропейской культуры и вобрала в себя идею христианства о живом Творце и мертвом тварном мире, не заключающем в себе творческих потенций. Только человек как иноприродное существо подобно Богу сохранял способность к творчеству. Поэтому первые ученые и могли так механически жестоко относиться к природе, расчленяя ее в ходе экспериментов, рассматривая ее как мертвую реальность. Религия в течение веков сохраняет это представление о Боге как источнике творческого импульса для Вселенной. Поэтому современная научная картина мира не готова объединиться с религиозными представлениями о несамостоятельности всего сущего, и прежде всего духовного мира человека.

Современная научная картина мира дает в рамках синергетики новое понимание соотношения случайного и необходимого. От идеи детерминированности процессов произошел переход к идее вероятностной случайности, понятию статистической закономерности. Философское мышление сейчас находится в стадии изменения соотношения между категориями необходимое—случайное, переосмысления категории закона. Этот дрейф в целом идет в сторону превалирования случайного над необходимым, что ярко проявляется в спорах о статусе диалектических законов и о соотношении диалектики и синергетики. Религиозная же картина мира телеологична. Она исходит из наличия конечной причины всего существующего, под которой понимается сверхчеловеческая реальность — Бог. Свидетельством этого является потрясающая сложность строения мира, которой невозможно достичь через игру случайностей и самоорганизацию материи.

В целом христианство трезво и без иллюзий понимает эволюцию человека и общества. Пока звучат как заклинания слова современных ученых и некоторых философов о грядущем царстве гармонии и счастья, якобы ожидающем человечество, о необходимости коэволюции общества и природы, христианство выдвигает идею ограниченности человеческой истории, грядущей энтропии, утверждает, что системные противоречия

между человеком и природой неразрешимы на уровне материального мира.

Развитие эмпирических естественных наук превратило эволюцию из предмета только философского исследования в предмет и научного изучения. Неоднократно предпринимались попытки разработки единой концепции эволюции мироздания от низших форм движения материи к высшим на основе качественно отличных, но единых форм движущейся и развивающейся материи. Согласно концепции Е.Н. Князевой и С.П. Курдюмова, «именно сейчас важно вести поиск не в рамках противоположностей материального и идеального, а в русле изучения связи между мертвой и живой природой. Такие возможности и открывает нам теория самоорганизации»2.

На наш взгляд, возрождение идей о едином и живом Космосе устраняет противоречие между психическим и физическим, выраженное философией в категориях материи и сознания. Синергетика говорит о единстве процессов, происходящих в мире, но не дает ответа на вопрос, в чем состоит принципиальная разница в развитии и самоорганизации неорганической и органической природы, технических систем и общества.

Насколько верно предположение, что «синергетика способна выступить основанием для междисциплинарного синтеза знаний»3? Думается, что плодотворным для синергетики было бы оставаться в рамках общенаучной парадигмы. При этом ей нужно не забывать, что ее начало лежит в естествознании, и пока только происходит ее экспансия в общественные науки. Превращение синергетики в основание для научно-философского синтеза с добавлением религиозных идей встречает затруднения.

Скорее, обнаруживается, что современная методология научных исследований — синергетика — во многих вещах противоречит основным принципам как религиозного, так и философского понимания мира, расходится с ними в ключевых вопросах о единстве и однородности мироздания. Научное познание в рамках синергетической парадигмы не осваивает (да и не должно этого делать) идею трансцендентности человека природе, идею духовного совершенствования в мире, которое осуществляет только человек. Синергетика безразлична к ключевым проблемам человеческого бытия, таким как проблема свободы, смысла жизни и пр., поэтому она

вполне безразлична к напряженному экзистенциальному поиску, главному, что присутствует в религиозных и философских учениях.

Если же возникают какие-то картины религиозно-философского синтеза знаний, то они представляют собой религиозно-мистические учения на базе околонаучной терминологии, призванные заполнить мировоззренческую пустоту постхристианской эпохи. Эти учения прежде всего заявляют о необходимости освобождения от всех доктринальных пут в философии, науке, искусстве и религии, что на практике означает отказ от рамок, организующих мышление, например, как от религиозных догматов, на которых держится строгость определенных конфессий, так и от принципов науки, определяющих ее архитектонику. А философия при таком понимании превращается в мистическое учение.

Эти «синтетические» картины признают, по утверждению В.В. Налимова, что «мироздание погружено в Тайну — нельзя ее разгадать, не надо пытаться ее разгадывать. Надо просто ее

признать. Ее образ — видимый всегда лишь смутно — должен непрестанно расширяться, углубляться. Надо начать приближаться к ней, стремиться стать ею, понимая, что она всегда от нас ускользает, и тем дальше, чем больше мы будем приближаться к ней»4. А это и есть мистическое познание мира.

Таким образом, попытки создания общей религиозно-научной, картины мира есть не что иное, как попытки создания новых мистических учений. Серьезный философ с большим недоверием отнесется к подобным попыткам, будь то изыскания ученого или творчество современных мистиков.

Примечания

1 Баранцев Р.В. Имманентные проблемы синергетики // Вопросы философии. 2002. № 9. С. 96.

2 Цит. по: Белокопытов Ю. Дао естественных и гуманитарных наук? // Свободная мысль-ХХ1. 2003. № 8. С. 75.

3 Там же. С. 80.

4 Налимов В.В. В поисках иных смыслов. М., 1993. С. 31.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.