CC BY
497
УДК 343
ПРИВЛЕЧЕНИЕ В КАЧЕСТВЕ ЗАЩИТНИКОВ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ БЛИЗКИХ РОДСТВЕННИКОВ И ИНЫХ ЛИЦ
INVOLVEMENT OF NEAR RELATIONS AND OTHER PERSONS AS THE DEFENDERS IN CRIMINAL CASES
А. С. ДЕЖНЕВ (A. S. DEZHNEV)
Оценивается состояние нормативного регулирования права близких родственников и иных лиц участвовать в качестве защитников по уголовным делам. Определяется социальная обусловленность расширения этого права. Даётся аргументация его распространения на досудебные стадии уголовного процесса. Приведены механизмы вовлечения указанных лиц в качестве защитников по уголовным делам с учётом действующего законодательства.
Ключевые слова: защитник, близкий родственник, иное лицо, обвиняемый, подозреваемый, право на защиту.
In this article there is an estimate of the state of law normative regulation of near relations and other persons to be defenders in criminal cases. Social conditionality of expansion of this law is determined here. The author describes the law spreading on pre-trial stages of criminal procedure. The ways of involvement of these persons as defenders in criminal cases due to nowadays legislation are given.
Key words: defender, near relation, other person, accused, suspect, right to be defended.
Защитник смело может быть отнесен к числу субъектов, чья уголовно-процессуальная деятельность выделяется особо. Редкое уголовное дело обходится без его участия. Под влиянием состязательных начал, активно внедряемых в отечественный уголовный процесс, произошло стремительное развитие его правового статуса в сторону увеличения полномочий. Этому дополнительно способствовала необходимость реализации требований ст. 48 Конституции РФ. В результате УПК РФ получил охранительные черты. Его репрессивная сущность ушла на второй план. На общем фоне гуманизации уголовнопроцессуальных отношений предполагается введение механизмов, учитывающих социальные ожидания участников уголовного процесса. В этом контексте представляет интерес нормативная регламентация участия членов семьи обвиняемого (подозреваемого) в качестве защитника по уголовному делу.
Эта возможность закреплена в ч. 2 ст. 49 УПК РФ. Однако на «щедрость» законодателя надеяться не приходится. Лишь один из
близких родственников обвиняемого или иное лицо могут быть допущены в качестве защитника по определению или постановлению суда наряду (т. е. вместе) с адвокатом. Только при производстве у мирового судьи они допускаются к участию в деле и вместо адвоката. Очевидно, что данное нормативное установление ориентировано на судебные стадии уголовного процесса. Следователь или дознаватель не названы в числе субъектов, уполномоченных принимать решение о допуске непрофессиональных защитников, что фактически перечеркивает возможность их свободного участия в ходе предварительного расследования преступлений. Хотелось бы знать причины такого законодательного предпочтения. Создаётся ощущение того, что помощь родственников или иных лиц на этом этапе производства по уголовному делу обвиняемому не нужна. С учётом того, что в ходе расследования формируется доказательственная база, активно применяются меры принуждения, полагаем, что это не так. Обвиняемый одинаково заинтересован в
© Дежнев А. С., 2012
поддержке членов семьи независимо от этапа производства по уголовному делу.
Этот недостаток нормативного регулирования в слегка измененном виде перешел к нам из УПК РСФСР 1960 г. Близкие родственники и иные лица, как и сейчас, допускались в качестве защитников лишь по определению суда или постановлению судьи (ч. 5 ст. 47 УПК РСФСР). Жесткая увязка с судебным решением ограничивала их возможность получить необходимый статус в стадии предварительного расследования. Эта особенность не раз была предметом обсуждения научной общественности [1]. Верховный Суд РФ при принятии решений по конкретным уголовным делам неоднократно подчёркивал, что в стадии предварительного расследования в качестве защитников допускаются только адвокаты и представители профессионального союза или другого общественного объединения. Участие в качестве защитника иных лиц на данном этапе производства по делу законом не предусмотрено [2].
Потребность в реализации правозащитной функции близкими родственниками и иными лицами в досудебном производстве приводила к необходимости поиска легальных путей решения данной проблемы. Эту возможность связывали с возвращением уголовного дела судом на дополнительное расследование. Утверждали, что приобретенный в суде одним из указанных лиц статус защитника сохраняет свою силу и во вновь возникших отношениях со следователем (дознавателем) [3]. Тем не менее ограниченные возможности суда в досудебном производстве того времени не позволяли активно задействовать его потенциал для привлечения членов семьи обвиняемого в этом качестве. Требовалось вмешательство законодателя.
Как известно, он на эту проблему отреагировал весьма специфично. Она не только не получила своего разрешения, но и, по сути, усилилась. Достаточно узкое толкование ст. 48 Конституции РФ привело к фактической реализации в УПК РФ монопольного права адвокатов выступать защитниками по уголовным делам (ч. 2 ст. 49 УПК РФ) [4]. Если раньше в ходе судебного разбирательства подсудимый мог свободно выбирать между профессиональным адвокатом, близким родственником или иным лицом (ч. 5
ст. 47 УПК РСФСР), то сейчас по большинству уголовных дел без представителя адвокатского сообщества не обойтись. Их доминирующее положение сдерживает процесс реализации членами семьи преследуемого лица правозащитной функции. Лишь в 6 % изученных нами уголовных дел они участвовали в роли защитников подсудимого.
Введению такого рода ограничений способствовала сформулированная ещё в период действия УПК РСФСР 1960 г. правовая позиция Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР. Опираясь на ст. 48 Конституции РФ, Суд признал, что по своему содержанию право каждого задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления, на самостоятельный выбор адвоката (защитника) не означает, что они вправе выбирать в качестве защитника любое лицо по своему усмотрению, и не предполагает возможность участия в уголовном процессе любого лица в качестве защитника. Это может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь [5].
Принятый Конституционным Судом РФ подход сразу же был воспринят неоднозначно. Обнаруженные недостатки нашли отражение в особом мнении четырех судей, выразивших своё несогласие с официальной позицией, изложенной в этом документе. Суть их претензий в следующем.
Во-первых, в резолютивной части постановления так и остался неразрешённым вопрос о допуске в качестве защитника в ходе предварительного расследования иных лиц (не адвокатов). Суд лишь ограничился формальной констатацией того, что допуск адвоката к участию в деле не противоречит Основному закону, что, в общем, никто и не подвергал сомнению.
Во-вторых, опираясь на пп. <^» п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, обосновывается тезис о том, что закреплённое в ст. 48 Конституции РФ право не может рассматриваться как обязанность обвиняемого (подозреваемого) обращаться за оказанием юридической
помощи только к членам коллегии адвокатов. Оно предполагает возможность обвиняемого обратиться к любому юристу (в том числе к лицам, выполняющим функции юристов) за помощью для отстаивания и защиты его прав на всех стадиях уголовного процесса. Это достигается и за счёт использования в ч. 2 ст. 48 Конституции РФ слова «защитник», имеющего более широкое содержание, чем адвокат.
В-третьих, делается вывод о том, что ограничение допуска иных лиц в качестве защитника по уголовным делам противоречит Конституции РФ [6].
Выявленные противоречия, тем не менее, не смогли оказать корректирующего влияния на последующую судебную практику. После принятия УПК РФ перед Конституционным Судом РФ неоднократно ставился вопрос о проверке конституционности ч. 2 ст. 49 УПК РФ, ограничивающей возможность участия в качестве защитника в стадии предварительного расследования близких родственников и иных лиц, не являющихся адвокатами. Было принято более 15 определений, в которых Суд отказал в принятии к рассмотрению жалоб по данной проблеме [7]. Практически во всех этих решениях Суд сослался на правовую позицию, изложенную в постановлении от 28 января 1997 г. № 2-П и сохраняющую свою силу в современных условиях [8]. Оправданность этих шагов сомнительна, если учитывать, что в резолютивной части данного документа соответствующий запретительный вывод об участии в качестве защитников по уголовным делам иных лиц так и не был сформулирован.
Свою лепту в ограничение правозащитного потенциала близких родственников и иных лиц внес Верховный Суд РФ. В решении по конкретному уголовному делу Верховный Суд РФ разъяснил, что участие в деле иного лица или близкого родственника в качестве защитника в стадии досудебного производства законом не предусмотрено. По смыслу ст. 49 УПК РФ указанные лица могут быть допущены наряду с адвокатом в качестве защитников лишь по определению или постановлению суда, т. е. в стадии судебного производства [9].
Несмотря на проводимую политику, направленную на ограничение роли семьи при
осуществлении защиты по уголовным делам, полагаем, что она не вписывается в социальные предпочтения общества. Вслед за авторами особого мнения, выраженного в постановлении от 28 января 1997 г. № 2-П, считаем, что Конституция РФ не содержит ограничений для участия в качестве защитников по уголовным делам иных лиц. В ней закреплено право (которое всегда предполагает возможность выбора) на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе и со стороны адвоката. К тому же обвиняемый или подсудимый не всегда видят в защитнике только лишь юриста. Зачастую психологическая помощь, нравственная поддержка для человека не менее значимы, чем юридическая консультация. Этот социальноэтический фактор законодатель явно недооценивает. Наличие юридического образования становится условием допуска близких родственников и иных лиц к участию в деле в качестве защитника [10], хотя такого рода ограничения нормативно не закреплены. Такая вольная интерпретация рассматриваемого конституционного права удовлетворяет лишь представителей адвокатского сообщества. В ходе проведенного анкетирования они практически единодушно поддержали линию законодателя (91 %). Большая часть представителей органов предварительного расследования и суда, напротив, не видят ничего плохого в том, что защиту обвиняемого или подсудимого будет осуществлять не адвокат, а член семьи, иной близкий человек (77 %).
Ценность вовлечения в качестве защитника наиболее близких обвиняемому, подсудимому лиц видится не только в его психологической поддержке. Родственник или другой член семьи преследуемого лица кровно заинтересован в благоприятном разрешении уголовного дела. Поэтому и эффективность их деятельности достаточно высокая, чему есть конкретные примеры [11]. Она обычно не зависит от суммы вознаграждения за оказанные услуги, чего не скажешь об адвокате. Участие защитника-адвоката, особенно если его работу оплачивает государство, не редко воспринимается как формальное приложение к иному лицу, осуществляющему реальную защиту по уголовному делу. Общее требование об их допуске лишь наря-
ду с адвокатом не оправдывается необходимостью получения квалифицированной юридической помощи. Обвиняемый, подсудимый итак могут ею воспользоваться в любой момент производства по делу. Отказ от адвоката влечёт за собой прекращение участия в деле близких родственников или иных лиц в роли защитников (за исключением производства у мирового судьи). Подчёркнутая Верховным Судом РФ [12] их жёсткая зависимость от адвоката воспринимается как навязанная услуга, в которой, как показало интервьюирование практических работников, зачастую нет необходимости.
В этом контексте неоднозначно воспринимается законодательное установление о том, что суд вправе, но не обязан допустить к участию в деле в качестве защитника одного из близких родственников обвиняемого. По логике разработчиков УПК РФ, несмотря на то, что они кровно заинтересованы в исходе дела, их личность нуждается в дополнительной оценке судом. В отсутствие формальных ориентиров она не всегда ведёт к положительным результатам [13]. Адвокат же, напротив, допускается без всяких условий. Видимо, в нём больше нуждается обвиняемый. За него этот вопрос законодатель уже решил. Свобода выбора здесь не приветствуется. Столь формальный подход, проявленный в УПК РФ, не вписывается в концепцию свободной личности (гл. 2 Конституции РФ). Полагаем, что выбор должен делать сам обвиняемый, на чем, кстати, и настаивали судьи Конституционного Суда РФ, выразившие особое мнение в постановлении от 28 января 1997 г. № 2-П. Роль суда должна заключаться лишь в разъяснении возможных последствий его решения.
Возможность свободного выбора лиц, имеющих право быть полноправным защитником, была подчёркнута известным российским юристом И. Я. Фойницким. Он справедливо обратил внимание на то, что «при добровольной защите по соглашению какие бы то ни было ограничения того круга лиц, из которого может быть приглашен защитник, представляются неуместными, во-первых, потому, что подсудимый может доверять какому-либо частному лицу более, чем состоящему при суде члену адвокатской корпорации, и, во-вторых, для того, чтобы
каждому подсудимому была дана полная возможность иметь защитника. При ограничении круга лиц, допускаемых в качестве защитников, была бы ограничена сама возможность воспользоваться защитой» [14].
Сейчас эти слова актуальны, как никогда. Формальное следование праву на квалифицированную юридическую помощь заставляет правоприменителя отводить близким родственникам и иным лицам второстепенную роль. Так, по одному из уголовных дел интересы Х. в судебном заседании защищали профессиональные адвокаты К. и П., а также А., допущенный к участию в процессе наряду с адвокатами. Из материалов уголовного дела следует, что в судебном заседании, когда решался вопрос о продлении Х. срока содержания под стражей, защищавшие его интересы адвокаты участия не принимали. Это, по мнению Верховного Суда РФ, нарушало право подсудимого на защиту. Участие в судебном заседании лица, допущенного в качестве защитника вместе с адвокатами, не могло заменить собой участие в деле самих адвокатов и не свидетельствует об обеспечении Х. права на получение квалифицированной юридической помощи [15].
Не оспаривая законность этого решения, видно, что оно было принято под влиянием превалирующего сегодня формального подхода. Оценке не подвергалась позиция самого обвиняемого. Лицо, допущенное к участию в деле наряду с адвокатами, могло обладать не меньшей квалификацией, чем они. Этот вопрос ставят и другие учёные. Говоря о квалифицированной юридической помощи, А. Козлов справедливо обращает внимание на то, что < защитник ставится в зависимость не от качества защиты, а лишь от членства в адвокатуре. А разве доктор юридических наук или заслуженный юрист менее подготовлены, если они не адвокаты?! Пусть обвиняемый сам примет решение, кто будет его защищать» [16].
Возможность свободного выбора защитника прямо предусматривается международными актами. Статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (пп. <^» п. 3) [17], ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (пп. «с» п. 2) [18] предусматривают право на защиту лица посредством «им самим
выбранного защитника». Конституция РФ в ст. 48 содержит более узкую интерпретацию соответствующего международного права. Соответственно она должна применяться в свете международных обязательств Российской Федерации по защите прав человека. На это несоответствие обращают внимание многие авторы научных публикаций [19].
С другой стороны, нельзя отрицать, что чрезмерная свобода может и навредить правосудию. Без предварительной оценки суда защитником могут оказаться, например, недееспособные лица или те, кто не обладает необходимым жизненным опытом. О. В. Невская справедливо обращает внимание на то, что «процедура судебного контроля допуска «иных лиц» к участию в деле в качестве защитников в данном случае является гарантией права подозреваемого, обвиняемого на защиту. Ведь не каждый обладает необходимыми качествами для того, чтобы осуществлять должным образом защиту прав и законных интересов человека, особенно в сфере уголовного судопроизводства, где на карту поставлены самые важные конституционные права, в том числе и право на жизнь. В отношении адвокатов такой контроль не установлен только потому, что процедура наделения статусом адвоката предполагает прохождение квалификационного экзамена, в рамках которого и производится оценка профессиональных качеств адвоката, его способность юридически грамотно отстаивать права и законные интересы своего доверителя, подзащитного» [20].
Сформулированное в международных актах право на защиту получило своё развитие в системе принципов уголовного процесса. В ст. 16 УПК РФ представлен принцип обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Однако нельзя не обратить внимание на то, что его реализацию законодатель не связывает с деятельностью адвоката. В этой статье речь идёт о защитнике. Более того, право на квалифицированную юридическую помощь в ней вообще не упоминается. Полагаем, что это оправдано. Данное право является частью рассматриваемого принципа, служит одним из средств его осуществления. Но не более того. В этом контексте очевидным являются недостатки отдельных положений УПК РФ.
Связывая защиту подозреваемого, обвиняемого преимущественно с деятельностью адвоката, выполняется лишь часть программы, заложенной в ст. 16 УПК РФ. Иные формы защиты от уголовного преследования практически не развиваются. Вряд ли кто-то будет отрицать тот факт, что эффективность защиты лицом, имеющим экономическое образование, по делам экономической направленности может быть выше, чем профессиональным юристом. Этот же тезис касается и случаев расследования других категорий уголовных дел, в которых именно неюридические знания защитника (например, в области медицины, технических наук, и др.), подкрепленные его активной позицией, позволяют установить реальную картину происшествия. Очевидно, что право на защиту пытаются втиснуть в более узкие рамки права на квалифицированную юридическую помощь. Не случайно ещё в проекте УПК РФ его разработчики предлагали закрепить два самостоятельных принципа: «Обеспечение права на юридическую помощь» и «Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту» [21].
Нельзя требовать от родственника или иного лица необходимости оказания именно квалифицированной юридической помощи. Их предназначение в другом. Семья, являясь частью социальной структуры личности, не может оставаться в стороне, если речь идёт об уголовном преследовании. Непонимание существа человеческих отношений приводит исследователей к выводу о том, что в уголовном судопроизводстве помощь близких родственников и иных лиц должна быть сведена к минимуму [22]. Тезис о том, что реальную помощь обвиняемому по делу может обеспечить лишь адвокат [23], не подтверждается фактическим положением вещей. Такого рода рассуждения ставят под сомнение реализацию принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту (ст. 16 УПК РФ). Он призван регулировать больший спектр правоотношений, чем закреплённое в ст. 48 Конституции право.
Отчасти этому способствует судебная практика. Конституционный Суд РФ неоднократно разъяснял в своих решениях, что одним из способов защиты от предъявленного обвинения, который прямо закреплён ч. 2
ст. 49 УПК Российской Федерации, является приглашение для участия в судебном заседании по ходатайству обвиняемого в качестве защитника одного из его близких родственников или иного лица. Отказ суда в предоставлении обвиняемому возможности воспользоваться этим способом - и тем самым ограничение гарантируемого ст. 45 (ч. 2) Конституции РФ права - может иметь место лишь при наличии существенных к тому оснований. Статья 49 УПК РФ не предполагает право суда произвольно, без учёта иных положений закона, а также обстоятельств конкретного дела и особенностей личности приглашаемого в качестве защитника, отклонять соответствующее ходатайство обвиняемого [24].
В этих решениях Конституционный Суд РФ фактически признает возможность осуществления защиты обвиняемого его близкими родственниками, в то же время соответствующий вывод в виде постановления до сих пор не последовал. Думаем, что своё слово должен сказать законодатель. В проекте УПК РФ была заложена норма, позволяющая родственникам участвовать в роли защитника не только в суде, но и на этапе предварительного расследования преступлений (ст. 82). Их участие в деле не увязывалось с деятельностью адвоката. Достаточно было лишь получить соответствующее согласие подозреваемого или обвиняемого и документально подтвердить родственные отношения (ст. 82, 85) [25]. Такой же подход был представлен в теоретической модели уголовно-процессуального законодательства Союза ССР и РСФСР, подготовленной коллективом авторов под редакцией профессора В. М. Савицкого [26]. Отчасти он проявился в правовом положении представителя гражданского ответчика. В этом качестве вправе участвовать не только адвокаты, но и близкие родственники или иные лица. Причём их вовлечение в дело может осуществляться не только по решению суда (судьи), но и на основании постановления следователя или дознавателя (ст. 55 УПК РФ). Данное нормативное установление показывает непоследовательность законодательной концепции представительства интересов стороны защиты близкими родственниками и иными лицами.
Несмотря на то, что проблема свободного допуска членов семьи обвиняемого в каче-
стве защитника по уголовному делу так и не получила своего разрешения, она в последнее время стала приобретать новые очертания. В отличие от дореформенного законодательства, нынешняя правовая ситуация такова, что судебная деятельность всё сильнее проникает в досудебное производство. Благодаря этому, вовлечение близких родственников и иных лиц в стадию предварительного расследования стало получать дополнительные формы. Закреплённые в ст. 29 УПК РФ судебные полномочия, которые распространяются и на досудебные стадии уголовного процесса, дают основания для расширительного толкования требований ч. 2 ст. 49 УПК РФ. Анализ закона сейчас уже не позволяет сделать однозначный вывод о том, что в стадии предварительного расследования в качестве защитника могут быть допущены только адвокаты [27]. Новые возможности стали активно обсуждаться в научной литературе [28]. Предлагаются разнообразные формы получения необходимого статуса. Некоторые из них достаточно спорны.
Так, М. А. Фомин предлагает обвиняемому заявлять ходатайство о допуске в качестве защитника иного лица непосредственно следователю, полученный отказ обжаловать в суд, который и примет требуемое решение [29]. Такой вариант допуска защитника, не являющегося адвокатом, вряд ли оправдывает себя. Во-первых, обжалуется законное решение следователя. Он не вправе допускать к участию в деле в качестве защитников близких родственников и иных лиц. Суд, соответственно, это и должен подтвердить. Во-вторых, в ст. 29 УПК РФ не сформулировано право суда принимать решение о допуске защитника на стадии предварительного расследования преступлений. Он не должен выполнять не свойственные ему функции, подменяя собой следователя (дознавателя), в компетенции которого на данном этапе производства по делу находится этот вопрос. По этой же причине представляется спорной возможность непосредственного обращения обвиняемого в суд, минуя следователя, для разрешения такого рода ходатайств.
Предлагаются и другие способы вовлечения близких родственников и иных лиц в качестве защитников на досудебном этапе производства по уголовным делам. Наиболее
оптимальным нам представляется подход, предложенный Е. Г. Лариным. Он допускает их участие наряду с адвокатом в судебном заседании, в котором решается вопрос об избрании меры пресечения, продлении срока содержания под стражей, о рассмотрении жалобы, а также в иных случаях, когда в досудебном производстве проводится судебное заседание. Деятельность защитника, не являющегося адвокатом в стадии предварительного расследования, возможна, по его мнению, и в случае возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, если указанное лицо было ранее допущено судом наряду с адвокатом [30].
Разные способы допуска близких родственников и иных лиц в качестве защитников по уголовным делам порождают разные последствия их участия в деле. В первом случае закономерен вопрос о том, сохраняет ли близкий родственник или иное лицо статус защитника на всё последующее производство по делу или он (статус) ограничен рамками судебного заседания в досудебном производстве. При ответе на него полагаем, что нужно исходить из того, что уголовное дело находится в производстве следователя (дознавателя). Судебное вмешательство касается лишь небольшого круга вопросов, связанных с ограничением конституционных прав личности. Власть суда опосредована деятельностью следователя (дознавателя) либо участников уголовного процесса, отстаивающих свои интересы. Они вправе заявлять различные ходатайства, требующие разрешения. Лишь на этом «участке» судебной деятельности в досудебном производстве по делу может быть допущен защитник-родственник или иное лицо. Последующее его участие в ходе расследования, полагаем, недопустимо ввиду того, что суд ещё не осуществляет производство по этому делу.
При возвращении уголовного дела судом в досудебное производство в порядке ст. 237 УПК РФ статус защитника у близких родственников и иных лиц, напротив, может быть сохранен на протяжении всего последующего расследования. Этот вопрос решался судом на этапе судебного разбирательства, и смена властного субъекта уголовно-процессуальной деятельности не отменяет ранее принятые решения по делу. Необходимость
«переназначения» участников уголовного процесса законом не предусмотрена. Следователь (дознаватель) не должен подвергать сомнению то, что установлено судом.
Таким образом, отсутствие законодательного решения рассматриваемых проблем приводит к необходимости использования «обходных» путей допуска членов семьи обвиняемого к участию в деле для его защиты. Формальная реализация права на квалифицированную юридическую помощь не учитывает социальную сущность человека, нравственные устои общества. От этого заложенное на принципиальном уровне право подозреваемого, обвиняемого на защиту, обеспечивается не в полной мере.
1. См., например: Стецовский Ю. И. Адвокат в уголовном судопроизводстве. - М., 1972. -С. 21 ; Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. - М., 1986. - С. 148 ; Бернам У., Решетникова И. В., Прошляков А. Д. Судебная адвокатура. - СПб., 1996. - С. 21 ; и др.
2. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1991.
- № 4. - С. 9-10 ; 1993. - № 6. - С. 6 ; 1999. -№ 1. - С. 18 ; № 2. - С. 16-17.
3. См.: Ильясов Р. Х. Судебная практика Верховного Суда РФ в обеспечении прав личности на получение квалифицированной юридической помощи в уголовном процессе // Следователь. - 1997. - № 6. - С. 28.
4. См.: Ткач А. «Монопольное право» российской адвокатуры // Российская юстиция. -2004. - № 4. - С. 62, 63.
5. См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 28 января 1997 г. № 2-П по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 47 УПК РФ в связи с жалобами граждан Б. В. Антипова, Р. Л. Гитиса и С. В. Абрамова // СЗ РФ. -1997. - № 7. - Ст. 871. - С. 1734.
6. См.: Там же.
7. См.: Ларин Е. Г. Допуск лица, не являющегося адвокатом, в качестве защитника в стадии предварительного расследования: законодательство и практика // Законодательство и практика. - 2010. - № 2. - С. 21.
8. См., напр.: Об отказе в принятии к рассмот-
рению жалобы гражданина Сахнова Павла Владимировича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 октября 2005 г. № 393-О. Документ опубликован
не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Об отказе в принятии к
рассмотрению жалобы гражданина Курдюко-ва Максима Александровича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 октября 2008 г. № 642-О-О. Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-пра-вовой системы «КонсультантПлюс» ; Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Демина Александра Борисовича на нарушение его конституционных прав применением части второй статьи 49 и статьи 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2010 г. № 1145-О-О. Документ
опубликован не был. - Доступ из справ.-пра-вовой системы «КонсультантПлюс» ; и др.
9. См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 4 квартал 2007 года // Бюллетень Верховного Суда РФ.
- 2008. - № 5. - С. 20.
10. См., например: Кассационное определение Верховного Суда РФ от 12 января 2009 г. № 41-О08-97сп. Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Кассационное определение Верховного Суда РФ от 16 марта 2009 г. № 47-О09-13. Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Кассационное определение Верховного Суда РФ от 22 февраля 2007 г. № 9-О06-66сп. Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. См.: ТартаковскийД. Ф. Защитник - близкий родственник // Адвокат. - 2005. - № 10. -С. 35-40.
12. См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм УПК РФ» // Российская газета. - 2004. - 25 марта.
13. См., например: Кассационное определение Верховного Суда РФ от 25 мая 2006 г. № 4-О06-49сп. Документ опубликован не был. -Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс» ; Кассационное определение Верховного Суда РФ от 12 января 2009 г. № 41-О08-97сп. Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Кассационное определение Верховного Суда РФ от 16 марта 2009 г. № 47-О09-13. Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»; и др.
14. Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. - СПб., 1996. - Т. 1. - С. 68, 69.
15. См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 1 ок-
тября 2007 г. № 48-О07-73 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2008. - № 7. - С. 27-28.
16. См.: Козлов А. Конституционное право на защиту // Законность. - 2003. - № 10. - С. 29.
17. См.: Сборник стандартов и норм ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. - М., 1992. - С. 292.
18. Правовые средства предупреждения насилия в семье : сборник нормативных актов / сост. А. В. Иващенко. - Омск : Омская академия МВД России, 2004. - С. 30.
19. См., например: Богдановская В. А. Конституционное право на защиту в сфере уголовного судопроизводства: проблемы реализации // Адвокат. - 2005. - № 2. - С. 23-27 ; Скоба Е. В. Конституционное право участников уголовного судопроизводства на получение квалифицированной юридической помощи // Адвокатская практика. - 2010. - № 2. - С. 1819 ; Исаева Н. П. Участие лица, не имеющего статус адвоката, в качестве защитника по уголовным делам // Право и политика. - 2009. -№ 9. - С. 1964-1968; и др.
20. Невская О. В. Кто должен быть судебным представителем и защитником? // Адвокат. -2004. - № 10. - С. 45-52.
21. См.: Проект Общей части Уголовно-процессуального кодекса РФ. Государственное правовое управление Президента РФ. - М., 1994.
- С. 18, 21.
22. См.: Подольный Н. А. Кто должен быть защитником в уголовном судопроизводстве // Право и политика. - 2005. - № 5. - С. 105109 ; Ухова Е. Производство по делам частного обвинения нуждается в совершенствовании // Уголовное право. - 2004. - № 1. -С. 93 ; Кудрявцев В. Л. Адвокат-защитник или просто защитник? // Адвокат. - 2006. - № 2. -С. 51-53;
23. См.: Подольный Н. А. Кто должен быть защитником в уголовном судопроизводстве // Право и политика. - 2005. - № 5. - С. 108109 ; Желтобрюхов С. П. О необходимости устранения института дополнительного защитника // Российская юстиция. - 2009. -№ 7. - С. 50-51.
24 См., например: Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Корковидова Артура Константиновича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 49 и частью седьмой статьи 236 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2005 г. № 208-О. Документ опубликован не был. -Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс» ; Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Устюгова Михаила Александровича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи
49 и частью четвёртой статьи 399 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 октября 2010 г. № 1358-0-0. Документ опубликован не был.
- Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс» ; Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мауталиева Рашида Ярмурзаевича на нарушение его конституционных прав статьями 49, 50 и 256 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2011 г. № 140-0-0. Документ опубликован не был. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» и др.
25. См.: Проект Общей части Уголовно-процессуального кодекса РФ. Государственное правовое управление Президента РФ. - М., 1994.
- С. 79, S4.
26. См.: Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель I под ред. В. М. Савицкого. - М., і990. - С. 67.
27. См.: Ларин Е. Г. Допуск лица, не являющегося адвокатом, в качестве защитника в стадии предварительного расследования: законодательство и практика II Законодательство и практика. - 20і0. - № 2. - С. 20.
28. См.: Козлов А. Спорные вопросы допуска «иного лица» в качестве защитника обвиняемого // Рос. юстиция. - 2003. - № 9. - С. 3537 ; Гуляев А., Купрейченко С. Обретение статуса защитника на стадии предварительного расследования // Уголовное право. - 2007. -№ 2. - С. 81-84 ; Куликова Т. Е. Проблемы законодательного определения лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве в качестве защитников // Рос. следователь. - 2007. - № 4.
- С. 11-13 ; Фомин М. А. Участие иного лица в качестве защитника // Уголовный процесс. -2007. - № 10. - С. 30-37 ; Исаева Н. П. Участие лица, не имеющего статус адвоката, в качестве защитника по уголовным делам // Право и политика. - 2009. - № 9. - С. 1964-1968 ; Ларин Е. Г. Допуск лица, не являющегося адвокатом, в качестве защитника в стадии предварительного расследования: законодательство и практика // Законодательство и практика.
- 2010. - № 2. - С. 20 ; и др.
29. См.: Фомин М. А. Участие иного лица в качестве защитника // Уголовный процесс. - 2007.
- № 10. - С. 30-37.
30. См.: Ларин Е. Г. Допуск лица, не являющегося адвокатом, в качестве защитника в стадии предварительного расследования: законодательство и практика // Законодательство и практика. - 2010. - № 2. - С. 24.
