CC BY
82
Науки о Земле
УДК 911: 910.1
Бочарников Владимир Николаевич Vladimir Bocharnikov
ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК: ПОИСК НАУЧНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В ГЕОГРАФИИ
NATURE AND A PERSON: SEARCH OF SCIENTIFIC INTERACTION IN GEOGRAPHY
Существующий объективный мир в сознании человека есть свой и только свой. Мир меняется, когда в его инертность, хаотичность мы вносим действие. Понимать — это значит проникать в механизм жизни, теоретически и опытно познавать ее. Это понимание — не просто черта познания в ряду других (объяснение, разработка дефиниций, понятий), а проникновение в сам способ бытия человека. Фундамент понимания меняется в различные эпохи, и сам понимающий человек не может быть свободен от различных предпосылок, ведь познает не абстрактный субъект, а конкретный человек, разделяющий стереотипы мышления своего времени, имеющий свой взгляд на мир. И, как следствие, возникают новые интегративные связи, впрочем, каждый раз кардинально видоизменяющих собой и всю систему познания. Природа отображается как момент взаимодействия человека с внешним миром. В понимании «дикая природа» таковое становится предельным понятием, категорией, содержание которой кардинально меняется в каждую историко-культурную эпоху. И на фундаментальных и общенаучных уровнях глобальная тема сохранения природного окружения человека, оформленная как целостная система знания, все еще не создана, и роль географии в этом может быть определяющей
Ключевые слова: дикая природа, парадигма гуманитарной географии, научный поиск, восприятие человека
The existing objective world in human consciousness is its own, and only its. The world changes when in its inertia, chaotic state, we bring an action. To understand means to penetrate into the mechanism of life, theoretically and experimentally get to know it. This understanding is not just a feature of knowledge in a number of other (explanation, development of definitions, concepts), but a penetration into the very way of human being. The foundation of understanding varies at different times, and the man himself cannot be free from various preconditions, because he learns not an abstract subject, but a specific person, sharing habits of thought of his time, having his own world view. And as consequence new integrative bonds appear, however, every time radically changing themselves and the entire system of knowledge. Nature is reflected as a moment of human interaction with the outside world. In terms of «unexplored wilderness», it becomes the limiting concept, a category, the content of which is radically changed in every historical and cultural epoch. And on the fundamental and general scientific levels, the global theme of preservation of natural environment of a person, formed as a holistic system of knowledge, has not yet been created, and the role of geography in this can be a decisive one
Key words: unexplored wilderness, paradigm of human geography, scientific research, human perception
География — это пространство, которое, как считает Гегель, находится в неразрывной причинно-следственной взаимосвязи со временем, движением и материей. «Лишь в движении пространство и время действительны», но «точно так же, как нет движения без материи, так не существует материи без движения». Признавая существование объективной реальности или, иначе говоря, движущейся материи, диалектический материализм признает и объективную реальность времени и пространства, следовательно, лишь на этой основе география как позитивистская наука способна изучать оболочку Земли как «единство многообразного» в реальной действительности [14].
География имеет исторически говорящее о себе название: основную познава-тельность ее успешно подметили еще древние греки, выделевшие ее искусственным словом, означающим науку или искусство изображения и описания Земли [2, С. 306]. Важнейшее свойство пространства — объективность, и география на первом этапе своего научного развития в рамках хорологической парадигмы решала фундаментальные задачи пространственного анализа компонента оболочки Земли на основе сравнительно-описательного метода. Результаты географического познания выражаются вначале в эмпирических данных, а затем фокусируются в научных теориях и концепциях. В реальности же в поле зрения географии всегда оказываются результаты взаимодействия таких разнокачественных систем как природа и общество, или по-иному, эта наука занята выявлением корреляционных связей, как основным предметом географических исследований [22].
Широко известно, что в науке устойчивое выражение «поставить задачу» для решения определенной проблемы, отражает глубокое человеческое стремление к упорядочиванию познания окружающей нас среды, не только природного, физического, но и общественного плана. География как способ пространственного познания человека имеет более чем пятитысячелетнюю историю и, как отмечал академик Станислав Калесник,
весь этот невообразимо долгий период география была единой, поскольку отмечала в «одном ключе» как природные, так и общественные явления [17, С. 143-145].
С середины XIX в. состоялся этап развития географии, когда в рамках хронологической парадигмы постепенно вводится системная составляющая и решается задача временного анализа геосистем естест-венноисторическим методом, их объяснение. Впрочем, в этом контексте география имеет собственное научное поле исследований, способное обеспечить растущие потребности даже высокотребовательного современного информационного общества. В мировом развитии географической науки А.Г. Исаченко выделяет четыре главных этапа, начиная от появления первой письменности у древнейших культур и заканчивая 1930 гг. прошлого столетия, который длится до сих пор [15].
Специфика объекта и предмета географии — это постоянная и никогда не устаревающая тема обсуждения среди отечественных географов как советского, так и постсоветского периода. Учитывая заявление К. Поппера, что наука — это сочетание смелых гипотез и экспериментов, призванных опровергать их в обязательных процессах верификации и фальсификации, можно допустить, что предмет ее познания или, если угодно, объект исследования, может быть как «объектом самим по себе», так и явлением или явлениями, возникающими в результате взаимодействия объекта исследования и экспериментальной установки (или гипотезы) ученого. Поппер образно сравнивал теорию науки с «прожектором», который освещает факты и наблюдения исследователя, именно поэтому необходимо отметить, что отечественная географическая наука всегда большое внимание уделяла поиску ее «красной нити» [28]. В то же время, такое познание истины в науке не является также однозначным, поскольку субъект научного познания является активным конструктором когнитивной системы отсчета условий познания [20, С. 129].
Американский географ Р. Хартшорн сформулировал в свое время задачи гео-
графии через изучение «территориальной дифференциации земной поверхности» и описание отдельных «земных пространств. Их географическими проекциями на земной поверхности являются локализованные на ней соответствующие разнокачественные результаты-свойства, взаиморасположение (дифференциация) и наложение (общность) которых на земной поверхности в совокупности с результатами природных процессов составляют содержание объективного географического фактора общественного развития, обозначаемого категорией «геопространство». В фундаментальном изучении геопространства и будет тот многообразный материальный и духовный «след шагов» нового способа междисциплинарной кооперации географии в информационном обществе современности [3] .
П. Хаггет, отдавая должное процессам формализации географических знаний, подчеркивал, что не только природа, но и общество строится на основе многообразия связей и взаимодействий материального мира. Если материальный мир — реальность, данная нам в ощущениях, то ощущения возникают под воздействием определенных материальных посредников. Также стоит принять во внимание тезис, что целью любой науки является описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности, составляющих предмет ее изучения и развивающейся на основе открываемых ею законов, то становится очевидным, почему проблемно-ориентированное видение реальности — характерная примета эпохи рационализации, уверенно дающая отсчет своему существованию последние полтора века [20].
Феномен традиционной географии заключался в том, что она объединяла науки, изучающие как природные (физическая география), так и общественные (социально-экономическая и политическая география) закономерности, акцентируя свое внимание на территориальных (пространственных) аспектах [15]. В то время как современная наука, приобретая междисциплинарный характер, в корне меняет
представления о многих глобальных процессах, все более отчетливо выступает деятельность, направленная на генерирование и развитие новых технологий [21, 30].
В географии принимается, что диалектика протяженности и дискретности формирует структуру пространства в целом, а многообразие материальных форм приводит к многообразию пространственных структур. Здесь велик потенциал объединения географов с биологами, философами, социологами, экономистами, психологами [18]. К. Поппер в этом отношении полагает: «Научные теории представляют собой не компактное изложение результатов наблюдений, а являются нашими изобретениями — смелыми предположениями, которые выдвигаются для проверок и которые могут быть устранены при столкновении с наблюдениями» [23, С. 83]. Так каждый раз, решая заново старый диалектический спор, мы представляем свои идеальные модели, образы как конструкцию, как целостное отражение реальности — гештальт, и как часть персональной географической картины мира [11].
На протяжении своей жизни человек вступает в многообразные пространственно-временные отношения с другими людьми, окружающей природой, орудиями и средствами производства и т.д. Важно здесь отметить, что эмпирические данные получают конкретные познающие субъекты, и теории и концепции созданы ими же. Получается, что таковые не зависят ни от воли, ни от желания индивида, и идеальные конструкции имеют развитие только после их создания и распространения. Безусловно, мы вправе сказать, что география — это посредник, средство от одних людей передать другим некое землеописание, совершенствовавшееся тысячелетиями.
Мы четко обозначаем, что человек как биосоциальное существо для своей полноценной жизнедеятельности и развития нуждается не только в качественной социальной среде, но и в естественном своем природном окружении определенного качества, познание его аспектов также должно быть системно [25]. Здесь следует отме-
тить, что главенство функции как основной научной категории хорошо известно, и таковая предопределяет предназначенность и «выстроенность» человеком любых систем, в т.ч. и выделяемых географией. В этом контексте наиболее четким примером служит концепция В.Н. Сочавы о сотворчестве человека и природы [26].
Существенным является то, что «гео-графичность» может проявляться одновременно как в формате специальной науки, в виде сформулированных законов, правил, принципов или учений, так и как некий гуманитарно-научный подход, обобщенный географический метод, пригодный к использованию специалистами из многих и различных научных отраслей. Объектом физико-географических исследований являются иерархизированные (глобальные, региональные, локальные) геосистемы; предметом — структуры функционирования и развития этих геосистем с целью их использования и соответствующего преобразования в интересах человека и общества. В то же время современная география пока лишь «встраивается» в процессы создания, совершенствования тех или иных технологий, но не служит, как ранее, непосредственно человеку в его гуманистических устремлениях [6].
В современных естественных и общественных науках наметился явный пара-дигмальный сдвиг от статистической, механической картины мира с ее линейными зависимостями, где господствует порядок, стабильность, устойчивость, равновесие, к плюралистическому меняющемуся миру, в котором главенствующую роль играют разнообразие, разноупорядоченность, самоорганизация, неустойчивость, неравновесность, нелинейные отношения. Новые технологии оказываются теперь таким товаром, который ориентирован на массовый спрос; в свою очередь, и сами интересы и нужды потребителей становятся мощным стимулом, во многом определяющим направления и темпы научно-технического прогресса [1].
Учет активной деятельности человека, в том пространственном понимании,
гласящим, что осваивая природу, человек обобщает, сохраняет в накапливаемом знании обобщенный социумом опыт, организованный и сохраняющийся многие тысячелетия, очень нужен. И исследователи в области нейронаук пришли к выводу, что сознание есть постоянная переоценка всего, что мы видим в окружающем мире, и это постоянное обращение ко всему прошлому, что хранится в нашей памяти, к сети многослойной разума, где каждый из существующих уровней сознания «несет что-то специфически новое, являясь способом организации уже существующего» [19, С. 150].
Технологический порядок связан со стремлением упорядочить, организовать, поставить на службу человеку хаос «естественного», а концепт «лаборатория» в этом понимании оказывает самое глубокое воздействие на мир, поскольку задевает образцы рационального и целенаправленного действования. Очевидно, что все больше регулятивом самой научной деятельности становится не столько получение знания, претендующего на истинность, а скорее достижение внешнего эффекта, который может быть воплощен в пользующуюся массовым спросом и дающую экономическую прибыль технологию [30]. В реальности, под давлением более «технологичных» наук, география вытесняется на «обочину» жизни: в этом смысле современное общество не просто становится все более восприимчивым к новым технологиям, но и проникается особым технологическим мировосприятием [7]. Поэтому общественная значимость географии является той ключевой темой, которая при своей внешней простоте, чрезвычайно сложна и трудоемка в понимании [14-16].
Географическая среда и человек находятся в исключительно сложных и многообразных взаимоотношениях, и человек представлен мотивированным социальным существом, чьи решения и поступки опосредованы характером восприятия пространственной среды, социальной группы, индивида, личности. Сие верно особенно для географии как для «двуединой» науки,
поскольку принципиальное отличие нового взгляда на меняющийся мир от традиционного состоит в том, что с концептуальных позиций географической науки пространство (географические пространства) приобретает временное изменение только тогда, когда оно превращается в поле взаимодействия различных движущих сил и компонентов природы и общества, что ныне видится через призму «технэ» [29].
В отечественных взглядах географов всегда принималось, что через массу, казалось бы, случайных взаимодействий форм движения материи возможно выявление определенных закономерностей, постижение существующих законов, что позволяет предложить теоретические законы и закономерности [22]. При этом можно ожидать, что теоретики, работающие в различных традициях и в разных странах, будут приходить к теориям, «...которые, соответствуя всем известным фактам, тем не менее, взаимно несовместимы». Продолжая извечный диалектический спор, мы представляем свои идеальные модели, образы как конструкцию, или мы пытаемся их отобразить как некое отражение реальности, как часть особой географической картины мира, что и подтверждается Питером Хаггетом, отдающим должное процессам формализации географических знаний и делая закономерное заключение, что не только природа, но и общество строится на основе многообразия связей и взаимодействий материального мира [15].
В зарубежной географии Р. Хартшорн сформулировал в свое время задачи географии через изучение «территориальной дифференциации земной поверхности» и описание отдельных «земных пространств [16]. Здесь вспомним, что в гуманитарной географии, по мнению Ю.Н. Гладкого, подход, ориентирующий географа на изучение комплекса объектов и явлений, называется агрегатным, поскольку географы часто работают «с наборами компонентов или элементов в зависимости от знаний исследователя, его кругозора и имеющихся в его распоряжении средств» [13]. Безусловно, здесь имеет смысл согласиться, что
современная научная революция является подобием смены гештальта в видении всей научной картины — парадигмальный поворот [9].
Кратко отметим основные этапы. Академик А.А. Григорьев в первой трети прошлого века в обосновании географической процессуальности обозначил географической формой движения — особый способ существования географической оболочки, состоящей «из земной коры, нижней части атмосферы (тропосферы), растительного и почвенного покровов и животного мира» [24]. Однако «григорьевская» география, имеющая своим основным объектом изучение особой формы движения географической материи, не получила должного признания, о чем упоминает В.С. Лямин и мн. др.
Академик В.М. Котляков при обозначении главных приоритетов для географии отмечал: «Концептуальной основой... на ближайшие годы служат две базовые парадигмы современной географии — геосистемная и геоэкологическая. первая, начиная от элементарной геосистемы, через ландшафт, регион, страну, зону.вторая, предопределяет необходимость рассмотрения географических систем с позиций «нужности», «удобности» для человека, общества и хозяйства [18]. В моем представлении, когда возникает новая теория, вспыхивает идея, и лишь при очень удачном обстоятельстве она формируется как снежный ком, скатывается, стремительно обрастая на своем пути сторонниками и приверженцами. Впрочем, тема согласия о предмете географии представляется как одна из самых сложных в России и за рубежом.
Следовательно, именно географическое знание не только связано с истинностными оценками, оно же способно обеспечивать, фокусировать особую возможность воздействовать на человека через этику: изменяя, целенаправляя, одухотворяя, преображая моральные, правовые, экзистенциальные идейные его основания, продвигая и способствуя совершенствованию в рамках господствующих в современности идейных установок общества. Аргументом этому отчасти служит то, что в самом чело-
веке заложена генетическая неистребимая потребность следовать вечному зову своего естества, зову окружающей природы. Сам же процесс самоорганизации общества как системы реализуется посредством ряда разнокачественных ключевых общественных процессов, имеющих «сквозной» исторический характер, т.е. имманентно присущих общественной системе на всех этапах её развития, меняющих лишь свою историческую форму [10].
Особо подчеркнем, что современное понимание гуманизма базируется на привязке объектов мира человеческого бытия к общественному целому, на фоне которого развертывается действительность индивида. Вероятно, по-философски прав будет П. Фейерабенд, отмечающий, что «теория, выдвигаемая ученым, зависит не только от фактов, имеющихся в его распоряжении, но и от традиции, представителем которой он является, от математического аппарата, которым он случайно владеет, от его вкусов, его эстетических взглядов, от мнений его друзей и других элементов, которые существуют не в фактах, а в мышлении теоретика и, следовательно, носят субъективный характер».
В этой связи считаем, что как наиболее перспективная область приложения научных усилий может служить менталитет, и таковой должен приниматься как система качественных и количественных социально-психологических особенностей человека или социальной общности, сформировавшаяся на основе генотипа под влиянием природной и социальной среды и в результате собственного творчества субъекта — человека [31].
Тогда представляется, что пространственными или географическими проекциями, территориями на земной поверхности являются лишь идеальные конструкции, локализованные в их структурах, соответствующих разнокачественным результатам-свойствам, взаиморасположение (дифференциация) и наложение (общность) которых на земной поверхности в совокупности с результатами природных процессов... составляют содержание объективного
географического фактора общественного развития, обозначаемого категорией «геопространство» [28].
Очевидно, что географические образы есть не что иное, как особый язык — язык пространственной культуры, который как бы модифицирует сам себя в зависимости от места, страны или региона. И как актуальная задача в достижении «площадки понимания» предлагается «.поиск корреляционных закономерностей информационных образов (геобразов) и природы или географической среды» [5, С. 11]. Понятие же «пространство» удобно тогда, когда нужно обратить внимание на результаты мысли, а не на движение материального. Движение, перемещение — вот та деятельная основа, на которой у человека складывается представление о множестве, разнообразии и единстве мест.
Ощущение «пространственности» как бы невидимо и непознаваемо встроено в человеке, и в отношении любого взаимодействия возникает определенная система пространственных отношений сосуществования и совместности, т.е. пространственная структура. Пространственность безусловно заложена в человеке, и в биологическом смысле тесно связана с таким пониманием, как территориальность, а территория — это всегда выражение объекта как целого, район же — часть исходного целого. Человек должен быть «внутри» места, как бы погруженным в него, чтобы иметь возможность наделить его смыслом. Учтем принципиальную позицию, что в своем существовании каждый человек детерминирует специфический характер восприятия мира, эмоционального реагирования, речи, поведения, деятельности, самоидентификации субъекта, обеспечивает единство и преемственность существования социальной общности, а также стимулирует социальный прогресс посредством продуцирования культурных новаций. Ментальное пространство каждого индивида способно создавать и поддерживать концепты, значимые не только индивидуально, но и как элемент репрезентации национальной культуры, где существует объективная
опасность потери последней составляющей в условиях нарастающей глобализации [8].
Мы все более и более отдаляемся от природы и забываем, что это такое вообще! Но природа — это естественная основа жизнедеятельности человека и общества в целом. Вне природы человек не существует, и существовать не может. Даже в космосе, на космических орбитальных станциях люди пользуются переработанными благами природы. В свою очередь, природа и космос вполне могут существовать без человека, обходиться без его присутствия и деятельности. Значительная часть повседневной жизни современного человека, его работа, отдых, персональные контакты протекают внутри информационного пространства. Но сам человек — интерпретирующее существо, а понимание этого — колоссальный универсальный процесс, имеющий место во всех отраслях науки, где когнитивность включает в себя различные виды процессов ощущения, различения, запоминания, воображения, рассуждения, принятия решений [27].
Ныне уверенно прогнозируется, что география будущего скорее будет заниматься не столько реальным, сколько различными виртуальными пространствами, создавая карты, наиболее подходящие для некой ментальной реальности [19]. Символизация институционального пространства усиливается под влиянием глобализации общественных процессов, создавая для институциональных субъектов особую разновидность символического капитала, реализуемого в Интернете, в электронных архивах и корпоративных банках информации [29].
Человек, несмотря на всю свою сегодняшнюю мощь и независимость социума, с одной стороны, является составной частью и продолжением эволюции природы, с другой — все в большей степени оказывается неспособным существовать и развиваться вне специальных приспособлений, облегчающих его жизнедеятельность. В этом плане жизнь человека представляется как непрерывная цепь событий, а жизненное
пространство не обязательно ограничивается домом, работой или местом отдыха
— оно может быть раздвинуто до космических масштабов. В таком формате, как раз в своих взаимоотношениях с природой, в контакте (осознаваемом или неосознаваемом) будучи с ней, человек полностью может ре-ализовывать две свои базовые потребности
— брать и отдавать.
Осмысление такой взаимосвязи и зависимости общества от природы — насущная необходимость и первостепенная задача гуманитарной географии [6]. Пока же экономическая, политическая и культурная деятельность представляет собой симбиоз коммуникации он-лайн и живого общения, но без должного уровня рефлексии. И это все выстраивается человеком в неких идеальных построениях, а сам человек, таким образом, информационно и материально символизирует себя в материи окружающих предметов, несомненно «записывая» себя во многие иерархические структуры взаимодействия, бесконечно воспроизводя это в своих созидательных и одновременно разрушительных процессах.
Культура человека формирует наглядно облик антропогенного ландшафта, а культурное наследие является частью культурного ландшафта, если таковой представлен объектами, где осуществляется традиционная и культурная деятельность и, особенно, когда доминирующую роль выполняют памятники архитектуры, археологии, этнологии, природные, антропогенные объекты, которые указывают связь объекта со значимыми историческими событиями. Есть особое понимание кардинально измененных ландшафтов — антропогенных, таких как урболандшафты, агроландшафты и т.п. Взаимодействие человечества с биосферой сейчас вышло на качественно новый уровень. Образ природы в Человеке живет, действует, реализует себя не в противостоянии объективной физической реальности, а «внутри» собственного персонального экоориентированного мира.
Результатом такого процесса не обязательно может стать утверждение мироощущения, в центре которого идеи
ценности и значимости жизни, единства человека и живой природы. Исследования взаимодействия природы и общества как качественно особенного процесса, возникающего на стыке социокультурных, природных, политических и иных явлений, всегда были присущи и остаются актуальными для географии. Особое место занимает понятие «культурный ландшафт», и термин «дикая природа» может быть соотнесен в полярностях этой единой линейки представлений [5].
Всесторонние потребности и значимость «дикой природы» как для отдельного человека — индивидуума, так и группового — общественного всего человечества — являются одним из наиболее актуальных вопросов. И нам следует найти возможность
Литература_
1. Андреев А.Л., Бутырин П.А. Технонаука как инновационный социальный проект // Вестник РАН, 2011. Т. 81, № 3. С. 197-203.
2. Анучин Д.Н. Географические работы. М.: Изд-во Географической Литературы, 1954. 471 с.
3. Багров Н.В., Руденко Л.Г., Черванев И.Г. «Новая» география в украинских реалиях: миссия и тренды развития // Изв. РАН. Сер. Геогр., 2012. № 4. С. 7-19.
4. Беляев Д.О., Мойсбургер П. География знания как одно из передовых направлений современной географической науки // Известия РАН. Сер. Геогр., 2011. № 2. С. 7-12.
5. Бочарников В.Н. «Дикая природа» и «культурный ландшафт»: возможности применения в ландшафтоведении // Астраханский вестник экологического образования. 2014. № 4. С. 5-23.
6. Бочарников В.Н. Географическое познание и индивидуализм, восприятие и исследовательский образ — важные вопросы социально-экономической географии // Географический вестник, 2013. № 2. С. 14-24.
7. Бочарников В.Н. География, гештальт и ГИС-технологии // Психология и экономика, 2012, Т. 5, № 2. С. 103-119.
8. Бочарников В.Н. Конструкт и гештальт в географии восприятия человека // Региональные исследования, 2013. № 2. С. 4-11.
9. Бочарников В.Н. Междисциплинарный подход к проблеме «природа-общество-человек». Владивосток: Изд-во МГУ им. адм. Г.И. Невельского, 2014. 332 с.
ответить: кем и чем предстает сам человек во взаимодействии с природой, от которой все более стремительно и неудержимо отторгается, меняя, расширяя, модернизируя и перестраивая новую географическую оболочку планеты — антропосферу. Мы можем с горечью констатировать, что пока же современные размышления философов и футурологов уверенно убеждают, что будущее традиционного человека находится под угрозой, более того, в версиях прогнозов и утопий, такому человеку не находится места в традициях трансгуманизма и технона-уки [29-30]. Но если нет места человеку, то не будет такового и для природы в сознании человека. Что тогда остается в наличие для человечества будущего?
_References
1. Andreev A.L., Butyrin P.A. VestnikRAN (Bulletin of the RAS), 2011. Vol. 81, no. 3, p. 197-203.
2. Anuchin D.N. Geograficheskie raboty [Geographical works]. Moscow: Publishing House of the geographical literature, 1954. 471 p.
3. Bagrov N.V., Rudenko L.G., Chervanev I.G. Izv. RAN. Ser. Geogr. (Proceedings of RAS. Series: Geography.), 2012, no. 4, p. 7-19.
4. Belyaev D.O., Meusburger P. Izvestiya RAN. Ser. Geogr. (Proceedings of RAS. Series: Geography), 2011, no. 2, pp. 7-12.
5. Bocharnikov V.N. Astrahanskiy vestnik eko-logicheskogo obrazovaniya (Astrakhan Bulletin of Environmental Education), 2014, no. 4, p. 5-23.
6. Bocharnikov V.N. Geograficheskiy vestnik (Geographic Bulletin), 2013, no. 2, pp. 14-24.
7. Bocharnikov V.N. Psihologiya i ekonomika (Psychology and Economics), 2012. Vol. 5, no. 2, pp. 103-119.
8. Bocharnikov V.N. Regionalnye issledovaniya (Regional Studies), 2013, no. 2, pp. 4-11.
9. Bocharnikov V.N. Mezhdisciplinarny podhod k probleme «priroda-obshhestvo-chelovek» [Interdisciplinary approach to the problem of «nature-society-man»]. Vladivostok: Publishing house of the Moscow State University. adm. G.I. Nevelsky, 2014. 332 p.
10. Бочарников В.Н. Общество и социальная реальность в начале третьего тысячелетия // «Общество, государство и человек в XXI столетии». Мат. Всерос. научн.-практ. конф. с межд. участием, 20 июня 2013 г. Владивосток: Изд-во ДВФУ, 2013. С. 33-45.
11. Бочарников В.Н. Феномен гештальта в парадигме социально-экономической географии // Астраханский вестник экологического образования, 2012. № 3. С. 54-63.
12. Вызовы XXI века: природа, общество, пространство. Ответ географов стран СНГ. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2012. 337 с.
13. Гладкий Ю.Н. Гуманитарная география в начале XXI в.: к методологии научного познания // Известия РГО, 2007. № 4. С. 1-18.
14. Джонстон Р.Дж. География и географы. Очерк развития англо-американской социальной географии после 1945 года. Пер. с англ. Н.М. Алаевой; под ред. Э.Б. Алаева. М.: «Прогресс», 1987. 368 с.
15. Исаченко А.Г. Развитие географических идей. М.: Мысль, 1971. 416 с.
16. Исаченко А.Г. В поисках методологических основ единства географии (обзор точек зрения) // Изв. ВГО, Т. CXVШ, Вып. 5. С. 377-386.
17. Калесник С.В. О новом опыте обобщения дискуссий по теоретическим вопросам физической географии // Известия ВГО, Т. 90, Вып. 2., 1958. С. 47-52.
18. Котляков В.М. География — одна из основ современного естествознания // Наука в России, 2012. № 1. С. 72-80.
19. Лабиринты сознания, кладовые памяти. Интервью с чл.-корр. РАН К.В. Анохиным // Человек, 2014. № 4. С. 136-150.
20. Лебедев С.А. Проблемы истины в науке // Человек, 2014. № 4. С. 123-135.
21. Маслов В.М. Постчеловеческий фокус философии высоких технологий // Вестник Нижегородского универ-та им. Н.И. Лобаческого, 2010. № 3. С. 140-146.
22. Мукитанов Н.Г. От Страбона до наших дней. М.: «Мысль», 1985. 237 с.
23. Поппер К. Предположения и опровержения: Рост научного знания / Пер. с англ. А.Л. Никифорова, Г.А. Новичковой. М.: ООО «Изд-во АСТ»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. 638 с.
24. Преображенский В.С. Опыт исследования значения научных идей академика А.А. Григорьева для теории физической географии (к 60-летию вы-
10. Bocharnikov V.N. «Obshhestvo, gosudarstvo i chelovek v XXI stoletii» («Society, state and people in the XXI century»): Mat. Proc. Scient. Conf. with int. participation. Vladivostok: Izd FEFU, 2013. pp. 33-45.
11. Bocharnikov V.N. Astrahanskiy vestnik eko-logicheskogo obrazovaniya (Astrakhan Bulletin of Environmental Education), 2012, no. 3, p. 54-63.
12. Vyzovy XXI veka: priroda, obshhestvo, prostranstvo. Otvet geografov stran SNG [Challenges of the XXI century: nature, society, space. Answer of the geographers of CIS countries]. Moscow: Association of scientific publications KMK, 2012. 337 p.
13. GladkiyYu.N. IzvestiyaRGO (Proceedings of the RGO), 2007, no. 4, p. 1-18.
14. Johnston R.J. Geografiya i geografy. Ocherk razvitiya anglo-amerikanskoy sotsialnoy geografii po-sle 1945 goda [Geography and geographers. Sketch of the development of Anglo-American social geography since 1945]. Trans. from English. N.M. Alaeva; Ed. E.B. Alaeva. Moscow: Progress, 1987. 368 p.
15. Isachenko A.G. Razvitie geograficheskih idey [The development of geographical ideas]. Moscow: Thought, 1971. 416 p.
16. Isachenko A.G. Izv. VGO (Proceedings of VGO), Vol. CXVIII, Vol. 5, pp. 377-386.
17. Kalesnik S.V. Izvestiya VGO (Proceedings of VGO), 1958. Vol. 90, Vol. 2, p. 47-52.
18. Kotlyakov V.M. Nauka v Rossii (Science in Russia), 2012, no. 1. pp. 72-80.
19. Labirinty soznaniya, kladovye pamyati. In-terviyu s chl.-korr. RANK.V. Anohinym (Labyrinths of consciousness, memory storage. Interview with corr. RAS K.V. Anokhin): Man, 2014, no. 4, p. 136-150.
20. Lebedev S.A. Chelovek (Man), 2014, no. 4, p. 123-135.
21. Maslov V.M. Vestnik Nizhegorodskogo univ-er-ta im. N.I. Lobacheskogo (Bulletin of the Nizhny Novgorod university named after N.I. Lobacheskogo), 2010, no. 3, p. 140-146.
22. Mukitanov N.G. Ot Strabona do nashih dney [From Strabon to the present day]. Moscow: Mysl, 1985.237 p.
23. Popper K. Predpolozheniya i oproverzheni-ya: Rost nauchnogo znaniya [Assumptions and refutations: growth of scientific knowledge]. Trans. from English. A.L. Nikiforov, G.A. Novichkova. Moscow: LLC «Publishing house AST»: NPP «Ermak», 2004. 638 p.
24. Preobragenskiy V.S. Izv. AN SSSR. Ser. Geogr. (Proceedings of An SSSR. Ser. Geogr.), 1986, no. 6, p. 5-14.
хода в свет работы «Задачи комплексного исследования территории» // Изв. АН СССР. Сер. Геогр., 1986. № 6. С. 5-14.
25. Реймерс Н.Ф., Шупер В.А. Кризис науки или беда цивилизации // Вопросы философии, 1991. № 6. С. 69-75.
26. Сочава В.Б. Учение о геосистемах — современный этап комплексной физической географии // Изв. АН СССР. Сер. Геогр., № 3. 1972. С. 18-22.
27. Тронина Л.А. Экологическая ориентация сознания как фактор современного мировоззрения: автореф. дис. д-ра филос. наук, М., 2009. 39 с.
28. Трофимов А.М. Проблемы научного поиска в географии // Известия АН СССР. Сер. Геогр., 1988. № 5. С. 98-106.
29. Юдин Б.Г. О человеке, о его природе и его будущем Электронный ресурс: // Ы1р://апЬчэро1с^. ги^ос/регеопв/УиШл/Лек^ек (дата обращения 14.03.2013).
30. Юдин Б.Г. Наука и жизнь в контексте современных технологий // Человек, 2005. № 6. С. 5-26.
31. Юревич А.В. Базовые компоненты национального менталитета // Вестник РАН, 2013. Т. 83. № 12. С. 234-245.
25. Reimers N.F., Shuper V.A. Voprosy filosofii (Problems of Philosophy), 1991, no. 6, p. 69-75.
26. Sochava V.B. Izv. AN SSSR. Ser. Geogr. (Proceedings of the USSR Academy of Sciences. Ser. Geogr.), 1972, no. 3, pp. 18-22.
27. Tronina L.A. Environmental consciousness orientation as a factor in the modern world [Eko-logicheskaya orientatsiya soznaniya kak faktor sovre-mennogo mirovozzreniya]: Abstract. dis. dr. philosophy. Moscow: Nauka, 2009. 39 p.
28. Trofimov A.M. Izvestiya AN SSSR. Ser. Geogr. (Proceedings of the Academy of Sciences of the USSR. Ser. Geogr.), 1988, no. 5, p. 98-106.
29. Yudin B.G. O cheloveke, o ego prirode i ego budushhem (About man, his nature and his future) Available at: http://antropolog.ru/doc/persons/Yu-din/chelovek (accessed 14.03.2013).
30. Yudin B.G. Chelovek (Man), 2005, no. 6, p. 5-26.
31. Yurevich A.V. Vestnik RAN (Bulletin of the RAS), 2013. Vol. 83, no. 12, p. 234-245.
Коротко об авторе _
Бочарников В.Н., д-р биол. наук, профессор, Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, г. Владивосток, Россия vbocharnikov@maiI.ru
_ Briefly about the author
V. Bocharnikov, doctor of biological sciences, professor, Pacific Institute of Geography, Far East Branch of the Russian Academy of Sciences, Vladivostok, Russia
Научные интересы: география
Scientific interests: geography
