Принциповый характер соотнесенности категории числа в хакасском и русском языках Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.512.153

Карпов Венедикт Григорьевич

Venedikt Karpov

ПРИНЦИПОВЫЙ ХАРАКТЕР СООТНЕСЕННОСТИ КАТЕГОРИИ ЧИСЛА В ХАКАССКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ

COMPARISON OF CATEGORY OF NUMBERS AND ITS PRINCIPLES IN KHAKASS AND RUSSIAN LANGUAGES

В статье рассмотрен принциповый характер The article deals with the comparison of category of категории числа в хакасском и русском языках numbersand its principles in Khakass and Russian

languages

Ключевые слова: категория числа, грамматическая и Key words: category of numbers, grammatical and lexical

лексическая системы языков systems of languages

Исследование осуществлено при поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры Инновационной России» на 2009 - 2013 гг. (государственный контракт № 02.740.11.0374). Хакасский и русский языки различаются друг от друга по многим параметрам:

1) по генеалогической классификации хакасский язык относится к тюркской семье языков, русский язык - к индоевропейской;

2) по типу грамматического строя хакасский язык является агглютинативным языком, русский язык - флективным;

3) хакасский язык является языком малочисленного народа (по переписи 1989 г. около 70 тыс. носителей), на русском языке разговаривают миллионы русских и нерусских граждан России;

4) языки значительно различаются по сферам функционирования:

- хакасский используется в быту, СМИ, в школе, фольклоре, художественной литературе, зародившейся в советское время;

- русский язык - во всех сферах жизни русского народа и в общении всех нерусскоязычных народов России, поэтому русский язык имеет статус языка межнационального общения.

Будучи доминирующим, русский язык оказывает ассимиляционное влияние на все языки малочисленных народов России. Наибольшее влияние русского языка сказалось на самой открытой подсистеме - лексике этих языков. Все они путем заимствований значительно обогатили свой словарный состав. В результате все малочисленные народы России стали двуязычными.

Взаимовлияние контактирующих языков на уровне грамматики носит иной характер. Грамматика - закрытая система каждого языка. Заимствование грамматических элементов встречается редко. Сопоставительное изучение грамматических систем родственных и неродственных языков может быть весьма полезным для более глубокого проникновения в законы формирования разных грамматических систем.

В 1957 г. на страницах журнала «Русский язык в национальной школе» состоялась дискуссия о целесообразности и рамках использования сравнительного и сопоставительного методов при обучении неродному языку и методов научного исследования родственных и неродственных языков.

Главные идеи дискуссии заключены в статьях А. Чикобава [Чикобава, 1957: 1-4] и Б.А. Серебренникова [Серебренников, 1957: 10], где авторы используют термины «сопоставление» и «сопоставительный метод» только для анализа неродственных языков, термины же «сравнение» и «сравнительный метод» связывают с описанием родственных языков.

После дискуссии повысился интерес к исследованиям неродственных языков с помощью названного метода. Министерство образования включило в учебные планы национальных языковых факультетов новые дисциплины - сопоставительную фонетику и сопоставительную грамматику национального и русского языков, что способствовало изучению лингвистами процессов, происходящих в национальных языках под влиянием доминирующего русского языка в условиях полного национально-русского двуязычия всего нерусскоязычного населения России.

Вопрос о взаимодействии русского и хакасского языков на уровне лексики постоянно находится в центре внимания лингвистов Хакасии (А.И. Инкижекова-Грекул, Н.Г. Доможа-ков, М.И. Боргояков, Д.Ф. Патачакова, В.Г. Карпов и др.). Исследований по влиянию русского языка на хакасский на уровне грамматики нет. Данная статья представляет собой попытку в какой-то мере восполнить этот пробел.

Категория числа и система средств ее выражения в русском языке исследована всесторонне и описана подробно на всех уровнях

- академическом, вузовском и школьном (см. академическую грамматику под ред. Н.Ю. Шведовой 1970, учебное пособие под ред. Н.М. Шанского 1988 и др.).

Вот как представлена категория числа в русском языке в академической грамматике

современного русского литературного языка: «Категория числа - это словоизменительная грамматическая категория, указывающая на количество называемых существительным одушевленных и неодушевленных предметов. Категорию числа составляют номинативные грамматические значения единственного и множественного числа» [Шведова, 1970: 322].

Это определение категории числа русского языка можно использовать при характеристике категории числа хакасского языка, кроме упоминания категории одушевленности и неодушевленности предметов, т.к. в хакасском языке нет такой категории, хотя существительные хакасского языка также делятся на две группы, но по другому признаку:

а) существительные, обозначающие людей и отвечающие на вопрос кем? кто?;

б) существительные, обозначающие не людей, отвечающие на вопрос ниме? что?

Однако это деление хакасских существительных на «людей» и «не людей» ни к каким другим грамматическим категориям отношения не имеет.

В русском языке отсутствует тотальное оформление формы мн. ч. от всех без исключения существительных, т.к. возможность образования формы мн. ч. существительного зависит от его лексического значения и определенных грамматических признаков (рода, типа склонения).

По отношению к категории числа все существительные русского языка делятся на слова с выраженным противопоставлением по числу и на слова с невыраженным противопоставлением по числу [Шведова, 1970: 323].

Средством выражения числа служат:

1) у всех существительных, противопоставленных по числу, системы падежных флексий ед. и мн. ч., различающиеся в зависимости от типа склонения;

2) у ряда существительных, представленных группами слов или единичными словами, кроме системы флексий, соотношения основ в ед. и мн. ч. и акцентные различия.

В русском языке «наиболее последова-

тельно отношения единичности - множественности представлены у существительных - названиях конкретных предметов, а также событий, явлений, фактов, подлежащих счету» [Шведова, 1970: 323]. У существительных, не называющих конкретных, единичных предметов, лексические значения препятствуют выражению количественных отношений и функционируют в языке только в форме ед. ч. (sin-gularia tantum) или только в форме мн. ч. (plu-ralia tantum) [Шведова, 1970: 323-326].

В русском языке категория числа тесно связана с категорией падежа. При этом отсутствует единообразие в парадигмах, противопоставленных по числу существительных, они различаются системой флексий. В зависимости от типа склонения могут различаться основы существительного ед. и мн. ч. в связи с чередованием их звуков, смещением ударения: ухо - уши, дом - дома и т. д. В русском языке имеется особая группа существительных, у которых форма мн. ч. образуется от других корней, в результате создаются супплетивные соотносимые пары: человек - люди, ребенок -дети и т. д.

Таким образом, русский язык имеет большое количество способов и средств образования соотносимых форм существительных ед. и мн. ч. Некоторые из них по лексическому значению разошлись настолько, что, на наш взгляд, есть основания рассматривать их как два самостоятельных существительных, каждое из которых имеет свою парадигму, напр.: тряпка - тряпки, но тряпье; ребенок - дети, но ребята. Тряпье, ребята - другие существительные, которые являются фактом словообразования, а не словоизменения.

В русском языке как особая часть речи выделяется местоимение-существительное.

«Категория числа у местоимений-

существительных - это словоизменительная категория, обозначающая, что лица или предметы, на которые указывают местоимения, представлены в некотором количестве (т. е. в количестве одного или больше одного)» [Шведова, 1970: 332].

В составе этой части речи существуют соотносительные грамматические пары форм ед. и мн. ч. Таковыми является система падежных форм личных и указательных местоимений. «У личных местоимений это - системы падежных форм ед. и мн. ч., открывающиеся супплетивными формами именительного падежа я (ед. ч.) и мы (мн. ч.), ты (ед. ч.) и вы (мн. ч.). У указательного местоимения ед. ч. представлено системой падежных форм, открывающейся словоформами он, она, оно, мн. ч. - системой падежных форм, открывающейся словоформой они» [Шведова, 1970: 332].

Как видим, определения категории числа этих двух частей речи друг от друга ничем не отличаются.

В русском языке для связи слов в предложении используется связь согласования между определением и определяемым, а также между главными членами предложения, что предопределяет наличие в русском языке соотносительных форм ед. и мн. ч. не только у существительных, но и у всех частей речи, способных выступать в предложении в роли определения. Сложившаяся система формантов и типов парадигм категории числа в современном русском языке является результатом длительной эволюции первоначальных средств выражения идеи чисел - единственного, двойственного и множественного, осуществившейся в соответствии с общеязыковыми, а также внутренними законами грамматикализации и синтезации самого русского языка. Следы этой эволюции сохранились в современном русском языке в виде реликтов, трудно объяснимых с позиций его современного состояния.

Одной из значительных работ по хакасскому языку является книга «Сравнительноисторическая грамматика тюркских языков» под ред. Э.Р. Тенишева, цель которой -«...дать реконструкцию (фонетическую и морфологическую) тюркской морфемики и показать ее развитие в современных и древних языках, объяснить внутреннюю закономерность образования грамматической категории, причины употребления тех или иных форман-

тов» [Тенишев, 1988: 3]. Э.Р. Тенишев отмечает в главе, автором которой он является, что многие тюркские языки на более ранних этапах развития обладали большим числом показателей собирательной множественности. В современных тюркских языках сохранились лишь их реликты. Он перечисляет показатели собирательной множественности, относящиеся к раннему этапу тюркского праязыка: z, s, g (k), t, s, c, l, m_, n, r и отмечает далее, что «наиболее распространенной формой мн. ч. в древних и современных (кроме чувашского) тюркских языках является форма с аффиксом - -lar и его фонетическими вариантами. ...» [Тенишев, 1988: 10-18]. Автор приводит 32 варианта аффикса -lar , выявленных в различных тюркских языках, что свидетельствует об очень частом употреблении этого аффикса.

Аффикс -lar (-лар), ставший по существу общетюркским, в хакасском языке имеет шесть фонетических вариантов: -лар /-лер /-тар / -тер / -нар / -нер. Выбор варианта для образования формы мн. ч. от того или другого существительного определяется действующими в хакасском языке законами сочетания звуков в слове, в частности, законом гармонии гласных, являющимся следствием актуализации принципа симметрии. Симметрия - это «соразмерность, одинаковость в расположении частей чего-либо» [Ожегов, 1995: 706]. Согласно этому закону, в хакасском слове могут сочетаться гласные только одного ряда - переднего или заднего. Поэтому в хакасском языке все слова делятся на твердые (с гласными заднего ряда) и мягкие (с гласными переднего ряда). Ср.: пала ребенок, хозанах зайчик, оолах мальчик, но: ипч1 женщина, киден холст и т. д. От твердых основ форма мн. ч. образуется с помощью твердых вариантов аффикса: -lar, -тар, -нар; при мягких основах используются мягкие варианты: -лер, -тер, -нер. При этом выбор начального согласного аффикса зависит от конечного звука основы:

- варианты -лар, -лер принимают существительные, оканчивающиеся на гласные и звонкие согласные, кроме носовых: аба-лар

медведи, пи^е-лер сестры, хар-лар снега, чир-лер земли и т. д.;

- варианты -тар, -тер присоединяются к основам с конечным глухим: ат-тар лошади, хап-тар мешки, тацах-тар куры, коок-тер кукушки и т. д.;

- варианты -нар, -нер следуют за носовым согласным: хозан-нар зайцы, ац-нар звери, тиин-нер белки, хум-нар пески и т. д.

При образовании формы мн. ч. от основ, заимствованных из русского или через русский язык, выбор варианта аффикса осуществляется с учетом особенностей фонетической структуры русского слова. Выбор варианта хакасского аффикса мн. ч. определяется гласным последнего слога заимствованного слова и его конечным звуком: книга-лар, летчик-тер, жюри-лер и пр.

Категория числа современного хакасского языка, как и в современном русском языке, сложилась из двух значений и форм их выражения - ед. и мн. чисел. Форма ед. ч. омонимична форме основного падежа без словоизменяющих и формообразующих формантов и выражает либо единичность, либо их единство, совокупность: иб юрта, угрен^ ученик,

хыныс любовь.

Аффикс мн. ч. хакасского языка, по сравнению с формантами множественности, собирательности русского языка, более индифферентен по отношению к семантике слова, т.е. не зависит от лексического значения основы. Форма мн. ч. в хакасском языке, как и в русском, выражает идеи множественности, собирательности и разделительности: аттар кони, палалар дети, Тороковтар Тороковы.

В отличие от русского языка в хакасском форму мн. ч. можно образовать от любого существительного, в том числе любого субстантивированного слова (прилагательных, местоимений, числительных и т.д.), независимо от его семантики. Однако в хакасском языке в связи с более последовательным, чем в русском языке, действием принципа экономии оформление формы мн. ч. носит не столь обя-

зательный характер, как в русском языке. Например, в хакасском языке существительные в функции определения не согласуются с определяемым словом ни в числе, ни в падеже и всегда имеют форму основного падежа ед. ч., независимо от формы определяемого слова: улуг тура большой дом - улуг туралар большие дома. В русском языке в подобных определительных словосочетаниях согласование в числе и падеже является обязательным: белые розы, в глубоких реках и т. д.

В русском языке есть тип определительного словосочетания, в котором между определением и определяемым нет согласования в числе, но есть управление: ножки стола, шум толпы и т.д. Такого типа определение в русском языке так и называется «несогласованным определением».

Больше сходства категория числа обнаруживает у местоимений русского и хакасского языков. В обоих языках соотносительные показатели числа являются супплетивными формами. Ср.: ед. ч.: русский язык - я, ты, он (она, оно), хакасский язык - мин, син, ол; мн. ч.: русский язык - мы, вы, они, хакасский язык

- п\с, фер, олар.

Фонетические варианты аффикса мн. ч. -лар используются также при образовании так называемой формы принадлежности, специфической для имен тюркских языков, которая выражает одновременно предмет обладания и лицо обладателя, напр.: пала+м (пала - предмет обладания, -м - - 1-е лицо обладателя, ед. ч., мой ребенок); пала+ быс (-быс - 1-е лицо обладателя, мн. ч. наш ребенок); па-ла+лар+ыц+ар (-лар - предмет обладания во мн. ч., -ыц - +-[л]ар - 2-е лицо обладателя, мн. ч. ваши дети) и т. д.

В парадигме формы принадлежности в 1-м и 2-м лицах аффикс мн. ч. -лар употребляется для обозначения множественности дважды: для обозначения предмета обладания и лица обладателя [Баскаков, 1975: 63-65].

Однако в форме принадлежности мн. ч. 3-го лица пала-лар-ы аффикс мн. ч. -лар получает только предмет обладания (пала-лар),

лицо обладателя во мн. ч. показателя не имеет, поэтому форма палалары обозначает и «его дети», и «их дети», т.е. имеет место омонимичность форм принадлежности.

Как видим, здесь наблюдается, с одной стороны, действие принципа аналогии, с другой стороны, объяснить омонимию форм принадлежности можно действием принципа экономии языковых средств.

Категория числа в тюркских языках имеет отношение также к спряжению имен и глаголов. Как глаголы, так и имена могут спрягаться как в ед. ч., так и во мн. ч., т.е. в тюркских языках не только глагольное, но и именное сказуемое согласуется с подлежащим не только в лице, но и в числе, ср.:

Мин чииттн. Я молодой; С1рер

ац^ыларзар. Вы охотники; Олар ац^ылар. Они охотники и т. д. По этой же модели спрягаются хакасские глаголы во всех шести наклонениях. Лишь в форме 3-го лица аффикс множественности -лар иногда может упускаться, точнее, в некотором смысле является факультативным.

Итак, нами представлены две системы формантов категории числа флективного русского и агглютинативного хакасского языков. Несмотря на одинаковое функциональное назначение, по структуре построения они значительно отличаются друг от друга. Во-первых, система агглютинативного хакасского языка имеет более строгое построение, в нем достаточно последовательно соблюдаются общеязыковые принципы экономии, аналогии. Показатели мн.ч. в хакасском языке более грамматикализованы, чем в русском.

Система показателей категории числа в русском языке построена менее строго и менее экономно: идея числа неоднократно обозначается в пределах одного словосочетания. Здесь налицо принцип грамматической избыточности. В русском языке слабо учитывается и принцип аналогии: в совершенно аналогичных ситуациях идея числа выражается по-разному, например: стол - столы, но стул -стулья, глаз - глаза, но газ - газы и т. д. Оче-

видно, внутренние законы русского языка оказались более действенными по сравнению с общеязыковыми, универсальными принципами экономии и аналогии.

Особенности формирования грамматической и лексической систем каждого языка

ед ч. - единственное число основн. п. - основной падеж дат. п. - дательный падеж местн. п. - местный падеж направит. п. - направительный падеж тематич. п. - тематический падеж

1. Грамматика современного русского литературного языка / Отв. ред. НЮ. Шведова. -М.: Наука, 1970. - 767 с.

2. Грамматика хакасского языка / Под ред. проф. Н.А. Баскакова. - М.: Наука, 1975. - 418 с.

3. Ожегов СИ. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и физиологических выражений / С.И. Ожегов, НЮ. Шведова. Российская АН; Российский фонд культуры. - 3-е изд., стереотип. -М.: АЗЪ, 1995. - 928 с.

4. Серебренников Б.А. Всякое ли сопоставление полезно? / Б.А. Серебренников // Русский язык в национальной школе. - 1957. - № 2. - С. 1016.

Коротко об авторе______________________________

зависит не только от общеязыковых и внутренних законов, но и от специфики условий, в которых формировался язык, складывался тип мышления его носителей, создавалась в их сознании языковая картина мира.

_______________________________Сокращения

мн. ч. - множественное число притяж. п. - притяжательный падеж винит п. - винительный падеж исходн. п. - исходный падеж орудн. п. - орудийный падеж сравнит. п. - сравнительный падеж

_______________________________Литература

5. Тенишев Э.Р. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология / Э.Р. Тенишев, В Д. Аракин, Г.Ф. Благова и др. - М.: Наука, 1988. - 560 с.

6. Чикобава А. Сопоставительное изучение языков как метод исследования и как метод обучения /А. Чикобава //Русский язык в национальной школе. - 1957. - № 6.

7. Шанский Н.М. Современный русский литературный язык: учеб. пособие для студентов пед. ин-тов / Н.М. Шанский, А.Н. Тихонов, А.В. Филиппов и др. - Л.: Просвещение, Ленингр. отд-ние, 1988. - 671 с.

______________________Briefly about the author

Карпов В.Г., институт филологии, Хакасский государст- V. Karpov, Institute of Philology, Khakass State University

венный университет им. Н.Ф. Катанова (ХГУ) named after N.F. Katanov

Служ. тел.: 8 (3902) 22-34-82

Научные интересы: речеведение, стилистика, культура Areas of expertise: linguistics, stylistics, speech culture,

речи, риторика rhetoric