CC BY
29
НАУЧНАЯ СМЕНА
.да jsji. ¿it«. да да^ л». ¿v. да да да да^ да да -iv- ^¿fa да да да ¿it«. гр. да ¿у, -r»- да да ¡jv. лт'. jV*.да
Л.Я. Ахмадуллина УДК 821.512.141
ПРИНЦИП «ПОБУЖДЕНИЕ К ОДОБРЯЕМОМУ И ЗАПРЕЩЕНИЕ ПОРИЦАЕМОГО» В СОЦИАЛЬНЫХ ВЗГЛЯДАХ Х.С. САЛИХОВА
Аннотация
В статье рассматриваются социальные взгляды поэта XIX века Х.С. Салихова (1794-1867), отраженные в трактате «Мэжмэг эл эдаб» («Маджмаг аль-адаб» - «Сборник благопристойностей»). В своем исследовании автор опирается на широко используемое в мусульманской литературе понятие "аль-амр биль-ма'руф ва ан-нахи 'аниль-мункар" ("побуждение к одобряемому и запрещение порицаемого"). Представлены основные черты данного принципа и формы его применения Х.С. Салиховым. К тому же, в ходе анализа затрагиваются схожие и отличительные стороны в использовании данного принципа другими авторами, такими как Суфи Аллаяр, Т. Ялсыгул (Ялсыгул аль-Башкорди Таджетдин), Г. Кандалый, Абу Х. Газали.
В статье также указывается на близость основ "амр биль-магруф..." с такими современными понятиями как "гражданская активность" и "социальная ответственность", а также намечено дальнейшее приоритетное направление исследования по данной теме.
Ключевые слова: принцип "побуждение к одобряемому и запрещение порицаемого", социальная ответственность, Х.С. Салихов, "Маджмаг аль-адаб", суфийская литература
Lejsan Ja. Akhmadullina
THE PRINCIPLE "ENCITEMENT TO WHAT IS RIGHT AND FORBIDDING WHAT IS WRONG" IN SOCIAL VIEWS OF KH.S. SALIKHOV
Abstract
The article deals with the social views of the XIX century poet Kh.S. Salihov (1794-1867) reflected in his treatise Majmag al-Adab ("Collection of decency"). In the description of his social views the author relies on the term al-amr bil-ma'ruf wa al-Nahi 'Anil-Munkar ("Enjoining what is right and forbidding what is wrong") widely used in Islamic literature. The article describes the main features of this principle and its forms applied by Kh.S. Salikhov. In particular, it is alleged that the author of the treatise, extended the usage scope of the principle and built an original social philosophy, combining secular and religious views. In addition, the analysis reflects similar and distinctive sides of this principle by other authors,such as Sufi Allah Yar, T. Yalchigul, G. Kandalyi, Abu H. Ghazali. The paper also points out the closeness of the mentioned principle's features with such modern concepts as "civic engagement" and "social responsibility". Also, the author outlines further research priorities in this topic, and in particular within the framework of the treatise.
Key words: principle "enjoining what is right and forbidding what is wrong", social responsibility, Kh.S. Salikhov, Majmag al-adab, Sufi literature
Противоречивость эпохи, смена исторических вех, охватившие весь период XIX века, в полной мере обнаруживаются и в литературе. Произ-
ведения урало-поволжских поэтов данного периода как зеркало отражают философско-эсте-тические, литературные, общественно-политичес-
Ахмадуллина Лейсан Ядгаровна, аспирантка отдела литературы народов России и СНГ Института мировой литературы им. М. Горького Российской академии наук (Москва), e-mail: leysan-1988@mail.ru
Lejsan Ja. Akhmadullina, graduate student (Philology), department of literature of the people of Russia and CIS, A.M. Gorkiy Institute of World Literature, Russian Academy of Science (Moscow), e-mail: leysan-1988@mail.ru
© Ахмадуллина Л.Я., 2016
ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2016/2 (72)
кие изменения и предпочтения в жизни народа. Один из ярких представителей своего времени -Хибатулла бин Саидбаттал аль-Каргалы, более известный в современном литературоведении как Хибатулла Саитбатталович Салихов (1794-1867). Его поэзия является неотъемлемой частью и прекрасным образцом литературного наследия мусульман Волго-Уральского региона XIX в. Она ценна и значима как с литературной точки зрения, так и с позиции истории религиозно-философской мысли татарского и башкирского народов.
Творчество Х.С. Салихова можно охарактеризовать как связующее звено, воплощающее переходность между средневековой литературой и литературой Нового времени. Сочетание особенностей религиозно-суфийского дидактизма средневековья и просветительского реализма XIX в. является одним из доказательств переходного характера творчества поэта.
Литературной деятельностью поэта интересовались многие его современники, а также - исследователи ХХ-ХХ1 вв. Био-библио-графические сведения о нем, оставленные такими деятелями как М. Рамзи, Р. Фахретдин, Г. Сокрой, Ш. Марджани, М. Хазиев, важны для нас с точки зрения восприятия людей, живших во временной, интеллектуальной и идейной близости с Х.С. Салиховым.
Более развернутый анализ идеи-тематики, поэтики и художественности его произведений можно увидеть в трудах исследователей советского периода. Параллельное наличие в творчестве Х.С. Салихова суфийской тематики, образов, идей с острой социальной проблематикой поставило перед многими исследователями вопрос о соотношении суфийского романтизма и просветительского реализма. В частности, А.И. Харисов назвал использование автором метода реализма смелым направлением и трезвым взглядом в творчестве суфийского поэта, несовместимым с суфизмом [ 9, с. 321]. О реалистической, критической направленности творчества поэта писал в свое время и башкирский просветитель М.И. Уметбаев [7, с. 225]. Об этой же творческой особенности поэта Г.Б. Хусаинов высказывается следующим образом: ".. .тасаууыф эрбиэтенэ, суфыйсыльгк идеяларына купме генэ йэбешеп ятмаЬын - ана шул поэзия урнэктэре, демократик элементтар уны кицерэк даирэгэ сыгарган, исемен халы'кка популяр иткэн" ("... сколько бы ни цеплялся за суфийскую
1 Здесь и далее перевод Л.Я. Ахмадуллиной
литературу, суфийскую идеологию, вот эти поэтические образцы, демократические элементы вывели его на более широкую сферу и сделали его имя популярным в народе"1) [10, с. 216].
Кроме того, в советский период были проведены работы по сбору архивных данных, уточняющих биографические сведения Х.С. Сали-хова, а также поиски его не изданных ранее сочинений. К примеру, З.Я. Шариповой были «обнаружены произведения доселе неизвестные ("Трактат о табаке") и известные лишь по названию ("Подарок детям"), выявлено большое количество списков сочинений поэта в составе рукописных сборников, конволют в шакирдов-ских тетрадях» [11, с. 164].
В это же время творчество З.Я. Шариповой было включено в вузовскую программу по курсам «История башкирской литературы», «История татарской литературы» и соответственно описано в академических шеститомных изданиях «Историй» башкирской и татарской литератур, вышедших в Казани и Уфе. В трудах А.И. Харисова, М.Ф. Гайнуллина, Г.Б. Хусаи-нова, М.В. Гайнетдинова, Х.Ю. Миннегулова, Ш.А. Садретдинова, А.Т. Сибгатуллиной и др. имеются интересные наблюдения по сочинениям данного поэта-гуманиста.
В целом, сближение художественного слова с повседневной жизнью стало характерной чертой башкирской и татарской литератур в первой половине XIX века. Это проявилось как в лексике, так и в содержании произведений. Писатели все чаще стали обращаться к освещению назревших в обществе проблем несправедливости, беззакония чиновников, распространения невежества и т.д. С этой точки зрения, трактат Х.С. Салихова «Маджмаг аль-адаб» (1845) является довольно показательным, где поэт «упоминает о жестокости и лживости этого мира,.. основное свое внимание направляет показу процесса эмоционального осмысления внутренней противоречивости человеческого характера» [6, с. 320].
Свои социальные воззрения Х.С. Салихов излагает с опорой на традиционный религиозный принцип "аль-амр биль-ма'руф ва ан-нахи 'аниль-мункар", берущий свое начало в Коране и упоминающийся в хадисах досточтимого Пророка. В целом, в контексте данного принципа поощряется праведное поведение и пресекается безнравственность, в той форме, в какой это принято в исламской моральной и правовой системах.
Он применим к социальным, политическим и экономическим аспектам жизни [12, с. 19-20]. Удерживая от греховных поступков и поощряя совершение благодеяний, предполагается поддержание общественного порядка, контроль за совершением религиозных обязательств либо специально назначенными людьми, либо рядовыми гражданами мусульманского общества. Человека, следящего за претворением в жизнь этого принципа, называют мухтасибом. Например, он должен следить за тем, чтобы не было распивающих спиртное, совершающих прелюбодеяние, чтобы обязательные обязанности (как коллективный намаз) были исполнены верно.
В целом, предложение использовать религиозный принцип для решения общественных вопросов является новой мыслью для XIX в. как в религиозной, так и в светской сфере. Именно это умение сочетать социальное и религиозное является показателем прогрессивности мышления поэта. По мнению Е.В. Гутновой, критерием оценки реакционности и прогрессивности можно считать "конкретную интерпретацию религиозных идей и их соотношение с господствующей религиозной идеологией" [ 4, с. 267]. Действительно, в поэзии Х.С. Салихова, а больше всего в его трактате "Маджмаг аль-адаб", читатель может обратить внимание на несовместимые на первый взгляд явления: суфийская отрешенность от мирского и прямое осуждение социальных проблем, активная гражданская позиция автора. Причину такой "противоречивости" (а скорее "сочетаемости") мы видим в прогрессивности взглядов Х.С. Салихова. Он не отказывается от средневекового религиозного представления, а изменяет его, предлагая "новое" на основе "знакомого".
Многие мыслители, литераторы подтверждали значимость данного принципа и приводили различные примеры его применения в жизни. Например, видный мусульманский ученый и философ Абу Хамид аль-Газали (1058-1111) обращается к нему в своей книге «Кимийа-йи са'адат» («Эликсир счастья»), где говорит о его значении в мусульманском обществе, объясняет некоторые условия удерживания от скверного и перечисляет наиболее часто встречающиеся в обществе виды негативных явлений, от которых следует воздержаться [1, с. 261-289].
Также тему увещевания и удержания можно найти в книгах "Субат аль-аджизин" Суфи Аллаяра (1644-1721), "Рисаля-и Газиза" Т. Ялчи-
гула (1768-1838), "Рисаляиль-иршад" Г. Канда-лыя (1797-1860).
Авторы в вышеназваных произведениях признают важность увещевания народа, называют некоторые общие его черты, такие как, например, необходимость его выполнения учеными, мягкое увещевание и др. И тем не менее, этот принцип не раскрывется авторами в свете социальных проблем.
Х.С. Салихов в своем трактате пошел дальше своих предшественников в понимании общественного значения и потенциала этого принципа.
Автор отмечает наличие множества социальных проблем в обществе, таких как невежество, несправедливость начальников, притеснение земледельцев, обременение народа службой в царской армии и др. По мнению З.Я. Шари-повой, «многие вопросы, затронутые в "Мад-жмаг аль-адаб", имеют под собой реальную почву и отражают социальную и нравственную стороны жизни башкирского общества кан-тонного периода» [9, с. 175]. Кроме того, на манифестационно-медиативный характер поэзии Х.С. Салихова, где «отчетливо звучат мотивы недовольства общественной жизнью, построенной на несправедливых началах», акцентирует внимание и Г.С. Кунафин [5, с. 57].
Однако, обозначая эти конкретные социальные проблемы, Х.С. Салихов советует абстрагироваться от них и сконцентрироваться на улучшении себя и своего окружения, в результате чего, проблемы найдут свое решение. По его мнению, правильное использование принципа увещевания со всеми условиями и требованиями к мухтасибу способно решить проблемы разных уровней: индивидуальные (исправление внутренних духовных качеств каждого отдельного человека, таких как гордыня, невежество), межличностные (гармонизация взаимоотношений между людьми, проявление чуткости друг к другу, «снятие» социальных статусов) и даже глобальные (сдерживание различных бед - засухи, голода, тирании правителей и т.д.).
Для объяснения важности увещевания и удерживания Х.С. Салихов приводит различные рациональные религиозные доводы. На их основе автор делает вывод, что если оставить общество, не побуждая его к благу и добру и не запрещая зла, оно просто погибнет. Х.С. Салихов не оставляет без внимания и обязанности мухтасиба. По его утверждению, мухтасибом может быть любой
совершеннолетний член общества. Однако требования, предъявляемые к нему, довольно строги: кроме непосредственного увещевания к добру и удерживания от зла, мухтасибу следует следить за деяниями, чувствами, желаниями, словами как собственными, так и окружающих людей. Для наглядности Х.С. Салихов приводит различные примеры, рассказы. Автор особо подчеркивает, что гордиться положением "исправляющего" неприемлемо. Кроме того, не имеет значения и статус мухтасиба:
Идэрмен эмр-е мэFрYф, диб бэhэнэ Fард берлэ CYзен салур мэйэнэ. ТСылур шиддэт, китYPYP Fазаба аны, Аца седдэн зийэдэ улур зыйаны. FэдэYЭт артдырур анда Yзенэ, Хэйердэн хасылы булмаз CYзенэ. Удыр Fабдуллаh гэрчэ булса мулла, Yзене кYрмэйэ hич кемдэн улы. Эгэр ул тсул исэ, бу улса азад, Кэрэк мулла,кэрэк бэк, кэрэк мирзад, Yзедин кэм кYреб, итмэйэ изэ [8, с. 13]
Перевод автора:
Демонстративно произнесет (дословно, выложит на середину) свои слова, Отнесется грубо, разгневит его. Будет вреда больше, чем блага от этого, Увеличит вражду по отношению к себе. Не будет блага от его таких слов. Этот раб божий, будь даже муллой, Пусть не видит себя выше других. Если же он раб, а этот свободный, Будь он мулла, или бек (влиятельный человек, богач), или сыновья бека, Пусть не видит других ниже себя, мучая их.
Автор также спешит предупредить, что у данного принципа есть свои условия и желательные действия (адабы). Во-первых, увещевая и запрещая, следует действовать последовательно, поэтапно. Второе важное условие - дифференциальное отношение к людям, которых исправляют, увещевают мухтасибы. Таких групп автор выделяет три. В основе их разделения лежат различия по возрасту:
1. Люди, которые старше мухтасиба по возрасту или по статусу.
2. Люди одинакового возраста и статуса с мухтасибом.
3. Люди, которые младше мухтасиба по возрасту и статусу - не находящиеся и находящиеся под попечением мухтасиба.
Такую классификацию людей автор считает необходимой для построения правильной тактики увещевания. Говоря о способах увещевания, автор довольно часто предостерегает читателя от различного вида ссор и раздоров, которые могут возникнуть между людьми. Поскольку целью претворения в жизнь принципа увещевания и удержания является благотворная, здоровая жизнедеятельность общества, Х.С. Салихов не оправдывает предостережение от греха путем возникновения другого негативного явления, ведущего к нарушению социальной гармонии. Вообще, «грех», «прегрешение», по Х.С. Салихову, категории не только религиозные, они имеют явно выраженное общественное значение. Мы могли бы назвать их некими негативными явлениями, вносящими дисбаланс в общество. «Недопущение ссор и разногласий» является неписаным правилом удерживания от греха.
Таким образом, в трактате "Маджмаг аль-адаб" Х.С. Салихов подробно описывает особенности всех трех составляющих принципа увещевания к добру и удерживания от зла: исправляющий, исправляемый, правила и условия увещевания. Следует отметить, что в других трудах, где упоминается данная тема "амр биль-магруф...", все составляющие описаны в большей степени с точки зрения абстрактной благодетели, абстрактного общества. Нравственные наставления Х.С. Салихова же предназначены именно современному ему читателю, метод увещевания ориентирован на конкретное общество. Целью изложения автор ставит целостность и спокойствие, общественное "счастье", причем нет указаний на идеальность такого общества, автор не строит утопию, а лишь предлагает масштабное, многоаспектное решение, которое призвано исправить некоторые отрицательные явления, распространившиеся в обществе. Он считает, что только индивидуальная работа с каждым членом общества может отвратить тирана от несправедливости, гордеца от высокомерия. Х.С. Салихов не остается в рамках увещевания и удерживания мер воздействия как единичных, а выходит с утверждением значимости каждого члена общества. По его мнению, любой человек может взять на себя ответственность за поддержание порядка в обществе. Х.С. Салихов ожидает
от читателя восприимчивости. Мухтасиб должен быть чувствительным к обстоятельствам и нуждам исправляемых, исправляемые должны быть восприимчивы к советам мухтасиба.
К сожалению, прогрессивные социальные взгляды поэта не нашли реального воплощения, да и сам автор признает, что на данном этапе своего развития общество далеко от того, к чему он призывает:
Fэжэбдер бу заман халкы: кийэрлэр жэмэи-дэлтси,
Китэрмэзлэр яман холтсы, арынмазлар зэмим-лэрдэн.
Борунгы гэдэте бетмэс, кэр эйсэц, илтифат итмэс Хатасын эйлэсэц тэнбиh, нэ диклY эйлэЙYб тэлтыйф
Тэхэммэл идэрмэз ул hm, булур ул дэм лэжYжлэрдэн [8, с. 56].
Перевод автора статьи:
Удивительны современные люди: надевают рясу, Но не исправляют плохого нрава, не убирают недостатки.
Не оставляют прежней привычки, если скажешь о ней, не обратят внимания. Когда указываешь на ошибку, каким бы мягким ни старался быть, никак не сможет он вынести этого, сочтет тебя из надоедливых.
Потенциал социального значения, который видит Х.С. Салихов в принципе "аль-амр биль-ма'руф ва ан-нахи 'аниль-мункар" приближает его к современной концепции социальной ответственности. Можно сказать, что в нем автор видит воплощение саморегулирующегося общественного начинания, где приоритет принадлежит гармонии, сплоченности, благодетельности народа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абу Хамид Мухаммад ал-Газали ал-Туси. Кимийа-йи са>адат («Эликсир счастья»). Часть 2. Рукн 2. Обычаи (с прилож. А и В) / пер. с перс., вступ. ст., коммент. и указ. А.А. Хисматулина. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2007. - 466 с.
2. Али-заде А. Исламский энциклопедический словарь. - М.: Ансар, 2007. - 400 с.
3. Баранов Х.К. Арабско-русский словарь. - М.: Русский язык, 1976. - 943 с.
4. Гутнова Е.В. Классовая борьба и общественное сознание крестьянства в средневековой Западной Европе (XI-XV вв.). - М.: Наука, 1984. - 352 с.
5. Кунафин Г.С. Поэтическое эхо прошлого: развитие жанровой системы башкирской манифес-тационно-публицистической и нарративной поэзии. -Уфа: Китап, 2004. - 316 с.
6. Кунафин Г.С. Башкирская поэзия XIX - начала XX веков. Вопросы жанровых и идейно-художественных особенностей. - Уфа: Гилем, 2011. - 480 с.
7. Омвтбаев М.И. Йэдкэр / текстологик эштэрзе башкарыусы, твзвYсе, баш hY3 языусы, ацлатмалар биреYсе F.C. 'Кунафин. - 9фв: Китап, 2011. - 344 б. (Уметбаев М.И. Ядкар / выполнил текстологическую обработку, составитель, автор вступительного слова, примечаний Г.С. Кунафин. - Уфа: Китап, 2011. - 344 с.).
8. Салихов Х.С. Мэжмэг эл-эдэб. - Казан: Чирков хатыны, 1900. - 96 б. (Салихов Х.С. Маджмаг аль-адаб. - Казань: Чирков хатыны, 1900. - 96 с.).
9. Харисов А.И. Башкорт халкыньщ эзэби мираçы. - 9фв: Китап, 2014. - 461 б. (Харисов А.И. Литературное наследие башкирского народа. - Уфа: Китап, 2014. - 461 с.).
10. Шэрипова З.Я. Башкорт эзэби фекере. - 9фв: Китап, 2008. - 319 б. (Шарипова З.Я. Башкирская литературная мысль. - Уфа: Китап, 2008. - 319 с.).
11. Шарипова З.Я. Пером и словом. - Уфа: Китап, 1993. - 207 с.
12. Esposito John, L. The Oxford Dictionary of Islam. - Oxford, Oxford University Press, 2003, p. 384 (Джон Л. Эспосито. Оксфордский мусульманский словарь. - Оксфорд: Типография Оксфордского университета. 2003. - С. 384).
REFERENCES
1. Abu Hamid Muhammad al-Gazali al-Tusi. Kimija-ji sa'adat («Eliksir schast'ja»). Chast'2. Rukn 2. Obychai (s prilozh. A i B) [Kimiya-y са'адат ("The Alchemy of Happiness"). Part 2. Rukn 2. Customs (with supplements A and B)]. Translation from Persian, introductory article, comment and instructions by A.A. Khismatulin. St. Peterburg, Peterburgskoe Vostokovedenie, 2007, 466 p. (In Russ.)
2. Ali-zade Ajdyn Arif ogly. Islamskij enciklo-pedicheskij slovar' [Islamic encyclopedia]. Moscow, Ansar, 2007, 400 p. (In Russ.)
3. Baranov, X.K. Arabsko-russkij slovar' [Arabic-Russian dictionary]. Moscow, Russkij jazyk, 1976, 943 p. (In Russ.).
4. Gutnova, E.V. Klassovajabor 'bai obshhestvennoe soznanie krest'janstva v srednevekovoj Zapadnoj Evrope
(XI-XV vv.) [Class struggle and social consciousness of the peasantry in medieval Western Europe (XI-XV centuries)]. Moscow, Nauka, 1984, 352 p. (In Russ.)
5. Kunafin, G.S. Pojeticheskoe exo proshlogo: razvitie zhanrovoj sistemy bashkirskoj manifestacionno-publicisticheskoj i narrativnoj pojezii [Poetic echo of the past: the development of the genre system of Bashkir manifesto and publicistic and narrative poetry]. Ufa, Kitap, 2004, 316 p. (In Russ.).
6. Kunafin, G.S. Bashkirskaja pojezija XIX -nachala XX vekov. Voprosy zhanrovyh i idejno-hudozhestvennyh osobennostej [The Bashkir poetry of XIX - the beginning of the 20th centuries. Questions of genre and ideological and artistic features]. Ufa, Ghilem, 2011, 480 p. (In Russ.).
7. Umetbaev, M.I. Jadkar [Heritage]. Textual processing, compiler, author of introduction, notes G.S. Kunafin. Ufa, Kitap, 2011, 344 p. (In Bash.).
8. Salikhov, Kh.S. Madzhmagal'-adab [Collection of decency]. Kazan, Chirkov hatyny, 1900, 96 p. (In Turkic).
9. Kharisov, A.I. Literaturnoe nasledie bashkirskogo naroda [The literary heritage of the Bashkir nation]. Ufa, Kitap, 2014, 461 p. (In Bash.).
10. Sharipova, Z.Ja. Bashkirskaja literaturnaja mysl' [The Bashkir literary thought]. Ufa, Kitap, 2008, 319 p. (In Bash.).
11. Sharipova, Z.Ja. Perom i slovom [By pen and the word]. Ufa, Kitap, 1993, 207 p. (In Russ.).
12. Esposito John, L. Oksfordskij musul'manskij slo-var' [The Oxford Dictionary of Islam]. Oxford, Oxford University Press, 2003, 384 p. (In Engl.).
Б.Д. Дюсенов УДК 811.512.1.09
СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ ФОНЕТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ СТАР ОКЫПЧАКСКОГО ЯЗЫКА НА ОСНОВЕ МАМЛЮКСКО-КЫПЧАКСКИХ ПИСЬМЕННЫХ ПАМЯТНИКОВ
Аннотация
В статье автор рассматривает особенности фонетической системы одного из старокыпчакских письменных памятников - «Китаб ад-Дурра...»1. Данный памятник создан в ХШ-Х^ веках в Государстве Мамлюков, которые правили в Египте и Сирии. В ходе исследования изучены графические, фонетические, археографические и орфографические особенности арабско-кыпчакского словаря и даны им оценки с точки зрения современного языкознания казахского языка. В результате исследования было обнаружено сходство в произношении, орфографии, вокализме и консонантизме между казахскими и кыпчакскими языками. Это означает, что у кыпчаков письменная культура была развита еще в ХШ-Х^ вв.
Ключевые слова: мамлюкско-кыпчакский язык, старокыпчакские письменные памятники, рукопись, словарь, гласные звуки, вокализм, графика, орфография, фонетика, археография
1 Полностью завершенная книга сверкающей сокровищницы тюркских языков
Дюсенов Багдат Даниярович, научный сотрудник Отдела стран Ближнего и Среднего Востока Института Востоковедения имени Р. Сулейменова Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан (г.Алматы), bagdat75@inbox.ru
Bagdat D. Dyussenov, Researcher of Middle and Near East department, the R. Suleymanov Oriental Studies Institute of Committee of science, Ministry of Education and Science, Republic of Kazakhstan (Almaty), bagdat75@inbox.ru
© Дюсенов Б.Д., 2016
