CC BY
393Парвин ДАРАБАДИ
Доктор исторических наук, профессор Бакинского государственного университета
(Баку, Азербайджан).
ПРИКАСПИЙСКИЙ и ВОЛЖСКО-КАСПИЙСКИЙ ВОДНЫЕ ПУТИ В ГЕОИСТОРИИ ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ (V—XVII ВВ.)
Резюме
В статье рассматриваются гео-исторические события, связанные со сложными перипетиями военно-политического соперничества крупных государств эпохи Средневековья за установление своего контроля над двумя из ряда основных ветвей Великого шелкового пути — При-
каспийским сухопутным и Волжско-Каспийским водным путями. Здесь же раскрывается геополитическое и гео-экономическое значение этих коммуникационных систем в политической и экономической жизни средневековых государств, как Востока, так и Запада.
В в е д е н и е
Для эпохи Средневековья характерна насыщенность военно-политических событий, вызванных стремлением соперничающих сил установить свой контроль над магистральными торговыми путями, протянувшимися из Европы, с одной стороны, и из Китая, Индии и Средней Азии — с другой. Они перекрещивались в Каспийском регионе и приоб-
ретали все более возрастающую роль в общемировых геоэкономических процессах. В этой связи чрезвычайно важное экономическое и военно-стратегическое значение приобретала одна из основных ветвей Великого шелкового пути, еще в древний период ставшая знаменитой, — прикаспийская ветвь, пролегавшая по западному побережью Каспия.
Свыше 1000 лет, с III и до конца XIV века, на этот регион оказывали стихийное геоэт-нополитическое давление сменявшие друг друга разнородные военно-политические силы. На протяжении IV—VIII веков Каспийский регион накрывали мощные волны нашествий с северо-востока — многочисленные тюркские племена — гунны, сабиры, хазары и др.; в VII—VIII веках с запада — арабы; в IX—XII веках с северо-запада — русы; в XI веке с юго-востока — сельджуки, в XIII веке — монголы и, наконец, в конце XIV века — орды Тимура. Причем главные направления потоков великих переселений народов, а также нашествий арабов, русов, сельджуков, монголов, золотоордынцев и тимуридов совпадали с направлениями главных мировых торговых путей, в том числе с Прикаспийским, составляя одну из основных их стратегических целей. А XV—XVII века характеризуются расширением османской экспансии на Восток, острым военно-политическом соперничеством между Османской империей и Сефевидской державой на Кавказе и Каспии, возникновением у западноевропейских стран повышенного интереса к этому региону и стремлением Русского государства взять под свой контроль весь Волжско-Каспийский водный путь, что открывало возможности этому государству выйти к Каспию и Кавказу.
Военно-политическое противостояние на Кавказе и Каспии в эпоху Средневековья
Еще во II веке в степях северо-западного Прикаспия обосновываются гунны, вышедшие из глубин Азии и перешедшие через Волгу, войдя в соприкосновение с аланами. Первое их столкновение привело к тому, что кочевавшим в степях Азово-Каспийского меж-думорья гуннам удалось разорвать непрерывность аланских поселений и кочевий, отбросить одну часть алан на юг, в предгорья Кавказского хребта, а другую — прижать к излучине и нижнему течению Дона. Однако гунны не долго оставались в степях Северного Кавказа, и в 371 году они вместе с аланами вторглись в Северное Причерноморье, обрушившись на территорию остготов. В конце концов, в 377—378 годах гунны утвердились на дунайской границе Византийской империи1. Однако уход основной массы гуннских племен на Дунай вовсе не означал, что они забыли дорогу на Кавказ. В 395 году, пройдя через Дарьяльский проход, они вторглись на Кавказ и вышли в Месопотамию и Сирию. Но, встретив упорное сопротивление персов, гунны на сей раз уже через Дербентский проход возвратились в степи Северного Кавказа, а затем и на Дунай2.
Следует отметить, что уход основной массы гуннов из степей Северного Кавказа в 371 году на запад не повлек за собой передвижение всех их племен. Некоторые, а именно гунно-булгарские племена, передвинувшиеся в конце 60-х годов IV века из междуречья Урала и Волги на Кавказ, не последовали за главными гуннскими ордами в Европу, а остались кочевать в северо-западной части Прикаспийских степей. В целом гуннское нашествие и последовавшее за ним крушение на Северном Кавказе господства ираноязычного этнического массива привело к резкой перестановке политических и этнических сил в этом регионе, а приток из-за Волги ряда новых племен и расселение их на территории, уже со II века покрытой первой миграционной гуннской волной, стал мощным импуль-
1 См.: Джафаров Ю.Р. Гунны и Азербайджан. Баку: АГИ, 1993. С. 28.
2 См.: Там же. С. 36—37.
сом к общему подъему гунно-булгарских племен, росту их военно-политического могущества на Северном Кавказе. С того времени здесь начался интенсивный процесс политического объединения разных по происхождению, языку и культуре племенных групп в межплеменную конфедерацию (с последующим выходом в Иран и Византию).
В V—VI веках сменявшие друг друга на Северном Кавказе объединения гунно-бул-гарских племен во главе с оногурами, а затем с сабирами неоднократно (в 466, 503, 515 гг. и т.д.) вторгались главным образом через Дербентский проход на Центральный Кавказ, при этом они добирались до византийских владений в Месопотамии и Малой Азии.
В то же время Византия и Иран пытались (в зависимости от конкретной военно-политической ситуации) использовать сабиров в военных действиях друг против друга. Этому способствовали как близость границ между прикаспийскими кочевниками и этими державами, так и общий для них театр военных действий. Причем в силу географической близости с Северным Кавказом Иран пользовался этими обстоятельствами гораздо чаще и успешнее, чем его основной соперник — Византия.
Наиболее результативно противостоящей геополитическому натиску с севера мощных военно-политических объединений гуннов силой была пришедшая в 224 году на смену Парфянской державе Сасанидская империя, включавшая собственно Иран, Ирак, Сирию, Афганистан, Белуджистан, Мерв, а также ряд территорий Средней Азии. Подчинив себе Атропатену, Сасаниды стремились установить свой контроль над Кавказом, особенно над важной в военно-стратегическом отношении Албанией с ее Дербентским проходом. В остром соперничестве с Римской империей сасанидскому Ирану удалось в конце IV века распространить свое влияние на районы Западного Прикаспия, которые приобрели для Ирана значение важнейшего военно-стратегического плацдарма.
В V—VI веках сасанидские цари Ездигерд II (438—457 гг.), Пероз (459—484 гг.) и Хосров I (531—579 гг.) воздвигли вдоль западного побережья Каспия мощные военнофортификационные сооружения: Бешбармакские, Гильгильчайские и Дербентские. Наиболее важное военно-стратегическое значение в этой глубоко эшелонированной, четко продуманной с военной точки зрения и максимально приспособленной к рельефу местности системе оборонительных сооружений имел Дербентский проход, располагавшийся в албанской области Чора. Здесь, где горы Большого Кавказа почти вплотную подходят к Каспийскому морю, оставляя лишь относительно узкую (3,5 км) прибрежную полосу, был сооружен двойной ряд крепостных стен, а также располагался порт — самый крупный в тот период на Каспии3. И это было не случайно, ибо с VI и до начала IX века важные торговые пути, соединяющие страны Ближнего Востока с Юго-Восточной Европой, Нижним Поволжьем и Северным Кавказом, переместились в бассейн Каспийского моря.
Таким образом, начиная с V века Сасаниды, укрепившись на берегах Каспийского моря, установили контроль над Великим шелковым путем, связывавшим Китай со Средней и Передней Азией, а также с Византией. Наряду с этим Сасаниды взяли в свои руки посредническую морскую торговлю между Ближним Востоком, Индией и Китаем4.
На востоке же Каспия в середине V века большая часть территории Туркмении была завоевана эфталитами, а через 100 лет — Тюркским каганатом.
Между тем под натиском авар в 558 году на Северном Кавказе распалось некогда могущественное объединение сабиров, вынужденное переселиться на Центральный Кавказ, где было расселено Хосровом I в основном на границах с Иберией. Он пытался использовать этих воинственных кочевников для прикрытия с севера другого важного прохода — Дарьяльского5. Таким образом, Сасанидам удалось установить контроль над двумя основными коммуникационными магистралями, связывающими северные и южные
3 См.: Кудрявцев А.А. Древний Дербент. М.: Наука, 1982. С. 42, 55.
4 См.: Иванов М.С. Очерк истории Ирана. М.: ГИПЛ, 1952. С. 26.
5 См.: Джафаров Ю.Р. Указ. соч. С. 98—99.
части Кавказа, — Дербентским (Албанские ворота) и Дарьяльским (Аланские ворота) проходами, и в значительной степени обезопасить северные рубежи своей империи. А это, в свою очередь, имело немаловажное военно-стратегическое значение в ходе длительных и кровопролитных войн с Византией в VI — начале VII веков.
Что же касается положения на Северном Кавказе, то после событий 558 года, приведших к одновременному распаду двух гунно-булгарских — савирского и утигурского — племенных объединений, ведущая роль среди племен Восточного Предкавказья постепенно переходит к хазарам. В этом регионе возник Западно-тюркский каганат, а после его распада (в 651 г.) — Хазарский.
Военно-экономическая экспансия Арабского Халифата в Кавказско-Каспийском регионе
Первые десятилетия VII века характеризуются кардинальными геополитическими изменениями на всем Ближнем и Среднем Востоке, вызванными появлением новой мощной религиозной и военно-политической силы — Арабского халифата. Под знаменем ислама арабы в 30—40-х годах VII века завоевали Египет, Сирию, Месопотамию, саса-нидский Иран и вышли к западному и южному побережьям Каспия. Установив в 643 году свой контроль над Дербентом (Баб эль-Абваб), они взяли под свой контроль весь торговый путь Каспий — Волга и все порты на побережье Каспийского моря.
В начале VIII века арабы завоевали и Среднюю Азию, а в 716 году завершили завоевание южной части территории Туркмении от Каспийского моря до берегов Аму-Дарьи. В IX—X веках Туркмения входила в состав государств Тахиридов и Саманидов, а с XI столетия — Сельджукской империи. В VIII—X веках на юге Казахстана утвердился ислам. В VII—VIII веках в Каспийском регионе были длительные арабо-хазарские войны, происходившие с переменным успехом и не позволившие арабам чувствовать себя полными хозяевами в этом обширном регионе.
Хотя до середины IX века морская торговля Халифата шла в основном через Средиземное море и Индийский океан, однако включенные в состав Халифата западное, южное и юго-восточное побережья Каспия усилили торговые связи через Волгу и Дон с Европой. При этом через территорию Азербайджана пролегали международные торговые пути, соединявшие Халифат с хазарами, восточными славянами, странами Балтии и Скандинавии. Порты, расположенные на побережье Каспия от Абескуна и Астрабада — на юге, до Дербента — на западе, поддерживали активное мореплавание. Этому способствовало и то, что между христианской частью населения Кавказского перешейка, связанного политически и религиозно с Византией, и мусульманами юго-запада Каспия существовал антагонизм, вряд ли благоприятствовавший сухопутным торговым связям. К тому же Кавказ с его обрывистыми и извилистыми тропами, населенный разными племенами, был мало пригоден для устройства торговой дороги6. В тот период на рынках Дербента всегда можно было встретить купцов с товарами почти со всего побережья Каспия.
Арабы, подорвав торговые магистрали византийцев через Черное море, повернули торговые пути к востоку, на Каспий, и взяли под свой контроль Волжско-Каспийский торговый путь, который до этого находился в руках Византии. Завоевав территорию от Тифлиса до Дербента, арабы весьма успешно контролировали фланги торгового пути по Прикаспию. Все порты на побережье Каспийского моря находились в руках арабов, а
6 См.: Буниятов З.М. Избранные сочинения в трех томах. Т. 1. Баку: Элм, 1999. С. 180.
разбитые ими хазары серьезной опасности в тот период для новой торговой магистрали не представляли7.
Купцы из Азербайджана, а через него и арабские купцы, поднимаясь по Волге, ходили на север к булгарам, к тому времени уже принявшим ислам. В свою очередь, купцы русов спускались по Волге на Каспий, и от его южных берегов везли свои товары на верблюдах в Багдад. Купцы же из Халифата через Каспийский бассейн вели торговлю непосредственно с Киевом. Торговля в южной части бассейна Каспия стимулировалась близостью крупнейших рынков Багдада, Бухары и Самарканда, которые имели традиционные обширные связи с многочисленными азиатскими странами с их развитой ремесленной промышленностью8.
Трудно не согласиться с мнением Льва Гумилева о том, что южные, юго-западные и юго-восточные побережья Каспия гораздо больше связаны с внутренними регионами: Ираном, Азербайджаном и Согдианой, соединенными в империи Сасанидов (224—651 гг.) и в Арабском халифате (632—1258 гг.), для которых прикаспийские области были далекой окраиной — глухим углом, мало влиявшим на судьбу этих великих держав9. Это он объясняет географическими факторами, связанными с тем, что регионы, примыкающие к южному побережью Каспийского моря, — Дейлем (Гилян), Табаристан (Мазандаран) и Джурджан (Гурган), отделенные от Иранского нагорья хребтом Эльбурс, отличаются от засушливой Персии изобилием влаги. Ручьи, ниспадающие с гор, образуют мургабы — лиманы со стоячей водой, отделенные от моря мелями. Вода в этих лиманах загнивает, а доступ к открытому морю затруднен10. В этом отношении, безусловно, наиболее благоприятные природно-климатические условия были на западном побережье Каспия с впадающими в него крупными реками, из которых наиболее пригодными для судоходства были Волга и Кура, ведущие на север — в Восточную Европу, и вглубь центральной части Кавказского региона.
Военно-политическое соперничество в Кавказско-Каспийском регионе за контроль над Прикаспийским путем в IX—XV веках
После ослабления Аббасидского халифата в IX веке на территории Азербайджана, Ирана и Средней Азии образуются независимые государственные объединения — Шир-ваншахов, Саджидов, Саларидов, Раввадидов, Шеддадидов в Азербайджане, Тахиридов — в Хорасане и сопредельных областях Средней Азии, Саффаридов — на юго-востоке, Бу-идов — в западном и юго-западном Иране. В состав же Саманидского государства входили Средняя Азия и северо-восточные области Ирана.
На западном Прикаспии все большую роль начинает играть государство Ширван-шахов, просуществовавшее до середины XVI века. Уже в конце Х столетия значительным приморским городом с удобной гаванью становится Баку, принимавший участие в международной транзитной торговле как морским, так и сухопутным путями.
Сведения об Апшеронском полуострове, о его нефти, островах и вечном огне приводит известный арабский географ-путешественник и писатель Х века Ма’суди, который побывал в Ширване и плавал по Каспийскому морю. Он отмечал, что на Апшероне и
7 См.: Там же. С. 181.
8 См.: Там же. С. 179—180.
9 См.: Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку: АГИ, 1991. С. 62.
10 См.: Там же.
близлежащих островах «бьют сильные фонтаны огней, видимые ночью на очень большом расстоянии»11. В X—XV веках значение Баку как одного из богатых городов Ширвана повышается. Из Баку (на юге полуострова) и Бильгя (на севере) как морским путем, так по суше вывозили в отдаленные страны нефть, соль, марену, шелк и другие товары12. В тот период мировая торговля, связывающая Азербайджан с Индией и Китаем, проходила по сухопутной южной магистрали через Среднюю Азию и Иран, южные области Азербайджана и по северной дороге, вдоль берега Каспийского моря, мимо Дербентского прохода в Хазарию и дальше на север. Другой важный путь шел из Барды в Ардебиль и в Иран, а из той же Барды в Двин и дальше в Сирию и Месопотамию13. Существовала также магистраль, проходящая по долине реки Аракс через Армению в Сирию и Месопотамию14.
В тот же период функционировал караванный путь из Китая и Индии через Среднюю Азию к Каспийскому морю. Отсюда товары переправляли по морю и по рекам Кура и Ри-они доставляли к побережью Черного моря и отправляли дальше — в Византию. Апшерон и Баку соединялись с главными торговыми путями по местным караванным дорогам, идущим из Баку вдоль берега моря и дальше — к низовьям Куры. Другая дорога шла от Баку на северо-запад, к средней части полуострова, затем поворачивала на запад, через Гобустан на Шемаху. Третий путь, ответвлявшийся от второго к северо-западу по направлению к северной части полуострова, соединялся с главной торговой магистралью, идущей к Дербенту. Эти древние пути не потеряли своего значения и в последующие века15.
Таким образом, города Азербайджана — Баку, Шемаха, Дербент, Тебриз, Арде-биль и другие, расположенные на путях международной торговли,— связывали Арабский халифат с рядом стран Севера и Востока, активно участвуя в этой торговле. Купцы из Хазарии, Руси, Ирана, Византии и далеких стран Востока — Индии, Китая, Ирака и Сирии — привозили в эти города мед, воск, меха, оружие, китайские шелковые ткани, пряности, фарфоровую посуду, драгоценные камни и другие товары, а вывозили караванами нефть, соль, рыбу, скот (мулы, лошади), шафран, кошениль, марену и т.д., а также изделия местных ремесленников: шелк-сырец, шелковые и шерстяные ткани, ковры и ковровые изделия и др.16
В Х веке отмечаются первые признаки возобновления стремления неприкаспийских государств тем или иным путем проникнуть и укрепиться в этом регионе. Так, Киевская Русь поддерживала торговые и политические связи не только с Западом, но и Востоком, причем, по мнению академика В.В. Бартольда, «именно торговые отношения сблизили русских с народами Востока»17. В IX—X веках, еще задолго до того, как начал функционировать торговый путь «из варяг в греки», то есть из стран северо-восточной Европы в Византию, был каспийско-балтийский торговый путь, связывавший по Волге северные и западные страны с Востоком. Основной магистралью русов на Восток был Волжско-Каспийский путь. А главным торговым посредником и перевалочным пунктом был расположенный в устье Волги город Итиль (с XII в. — г. Саксин), столица Хазарского каганата. Именно через этот город и шла торговля стран Юго-Восточной Европы с Кавказом, Ираном, особенно со Средней Азией18. В тот период русы торговали со странами, расположенными на южном и западном побережье Каспийского моря. Они спускались по Танаи-су (Дон), волоком переправляли свои суда на Волгу, далее спускались по ней к столице
11 Цит. по: Керимов Н.К. Жизнь в пути. М.: Мысль, 1973. С. 43.
12 См.: Ашурбейли С.Б. История города Баку. Период Средневековья. Баку: АГИ, 1992. С. 112.
13 См.: Там же. С. 74.
14 См.: Там же. С. 113.
15 См.: Там же.
16 См.: Там же. С. 72.
17 Бартольд В.В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Баку, 1925. С. 72.
18 См.: Бушев П.П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1586—1612 гг. М.: Наука, 1976. С. 30—31.
Хазарского каганата, где их облагали пошлиной в размере (10% от стоимости их товаров), и плыли по Каспийскому морю19.
В IX—XI веках Киевская Русь стремилась выйти к югу и на побережьях Черного, Азовского и Каспийского морей. Почти одновременно с походами русов по Черному морю их речные и морские суда появились на Каспии. Постепенно русы освоили еще один великий торговый водный путь, почти параллельный первому — из Балтийского моря в Черное — через Новгород и Киев. Еще один путь шел из Каспийского моря вверх по Волге и, с одной стороны, через Окско-Волжское междуречье доходил до Балтийского моря, с другой — по Каме и по Северной Двине завершался у Белого моря20.
Наряду с речными путями, направленными приблизительно по меридианам, было еще несколько торговых путей, шедших приблизительно по параллели. Одним из таких был, например, путь из устья Днепра вокруг Крыма в Азовское море, затем вверх по Дону, волоком на Волгу и далее в Каспийское море. Восточные купцы поднимались из Каспийского моря вверх по Волге, а русские, в свою очередь, по Дону и Волге шли на Каспий и достигали южных его пределов. Как и на Черном море, мирные торговые связи на Каспии часто прерывались набегами и войнами с целью торговых выгод. Причем если хазары, опустошавшие побережья Каспийского моря, не имели судов, то у русов их было достаточное количество. Первый упоминаемый арабскими источниками морской поход на Каспий русы организовали в 880 году, напав на побережья Табаристана и город Абес-кун. В 909 году они на 16 судах совершили новый поход в этот регион, где овладели городами Абескун и Макале (Миан-Кале) в Астрабадском заливе. В 910-м русы напали на Сари, Дейлем, Гилян и прилегающее побережье21. В 912—913 годах они организовали крупный поход из устья Днепра через Черное и Азовское моря к устью Дона, поднявшись по которому, переволокли свои ладьи в Волгу и спустились в Каспийское море. Согласно Мас’уди, количество их судов достигало 500, на каждом было по 100 воинов22. В ходе этого похода русам удалось договориться с хазарским каганом, которому они обязались дать половину будущей добычи взамен беспрепятственного пропуска к Волге и Каспию. Избрав себе базой остров в районе Баку, оттуда они совершали набеги на южное и югозападное побережье Каспия: Гилян, Дейлем, Табаристан, Абескун.
По свидетельству того же Мас’уди, успехам русов способствовало то, что «народы, живущие на побережьях этого моря, пришли в смятение, так как в прежние времена не видали, чтобы враг наступал на них с моря, а по нему ходили лишь суда купцов и рыбаков»23. В этот период ширваншахи, обладавшие достаточно большим и хорошо вооруженным войском, не имели морского флота, и по Каспию плавали лишь торговые суда. Однако в целом этот поход русов, несмотря на его успешное начало, завершился неудачей, так как при возвращении на них напали хазары, а затем, отступая на ладьях вверх по Волге, они были разбиты волжскими булгарами. Другой крупный поход русов на Каспий состоялся в 943—944 годах. Тогда им удалось подняться по реке Куре и захватить город Барду, однако надолго удержаться они здесь не смогли и вернулись обратно. В 1030 году русы на 38 судах вновь напали на Баку24.
И все же эти походы русских стимулировали военно-морское строительство в государстве Ширваншахов. В XII веке при ширваншахе Ахситане I (1160—1196 гг.) был создан флот, состоящий из нескольких десятков судов, а в Бакинской бухте в первой половине XIII века соорудили морскую крепость Сабаил, которая стала военно-морской ба-
19 См.: Ашурбейли С.Б. Указ. соч. С. 73.
20 См.: Русские мореплаватели. М.: ВИ МО СССР, 1953. С. 3—4.
21 См.: Хроника важнейших событий военной истории русского флота с IX в. до 1917 г. М.: ВИ МО СССР, 1948. С. 10.
22 См.: Ашурбейли С.Б. Государство Ширваншахов (VI—XVI вв.). Баку: Элм, 1983. С. 76.
23 См.: Там же. С. 76.
24 См.: Там же. С. 87.
зой местного флота. Все это позволило успешно отразить очередное нападение с моря русов в 1175 году, при этом была разбита их флотилия, состоявшая из 73 судов25.
Вместе с тем следует отметить, что грандиозные монгольские завоевания первой половины XIII века перекроили политическую карту Евразии и Среднего Востока, а затем несколько столетий их отзвуки отмечались в мировой истории. Однако даже после того, как в состав евразийской империи Чингисхана вошли все земли от Восточной Европы до Китая и возник новый торговый путь из Европы через Россию и Золотую Орду в Китай, древняя южная магистраль, пролегающая из Китая через Среднюю Азию, Иран и Азербайджан на запад, не потеряла своего значения.
В конце XIII — начале XIV века международная торговля в Каспийском бассейне значительно расширяется, при этом весьма интенсивно морская. Тогда генуэзские и венецианские купцы, корабли которых плавали на Черном море, основывали на берегах Каспия свои фактории и даже плавали по этому морю на своих торговых судах. Основным предметом международной торговли в тот период становятся гилянские и шемахинские шелка. В связи с этим еще более повышается значение Баку как самого удобного порта на Каспии. Это было отмечено в каталонском атласе, составленном в 1375 году, где Каспийское море называется Бакинским морем. Кстати, это название было популярным у европейцев и в последующие века26.
До конца XIV столетия шелк, шелковые ткани, ковры, пряности и другие товары из стран, прилегающих к Каспийскому морю, вывозили через Баку и Дербент в Астрахань, в Золотую Орду, Россию и Европу — в основном в Италию и Францию. Товары направляли через Бакинский порт в Астрахань, затем по Волге и Дону, а оттуда венецианские купцы на своих галерах доставляли их по Азовскому морю в Европу. Однако после захвата Тимуром (1370—1405 гг.) в 1395 году Астрахани этот торговый маршрут изменился, и восточные товары направляли в Европу через Иран и Сирию27. Овладев обширными территориями Передней Азии, через которые пролегала значительная часть караванных путей, Тимур хотел установить контроль над этими путями европейско-азиатской торговли и тем самым ее монополизировать. Не случайно, что в своем письме турецкому султану Ильдрыму Бая-зиду I (1389—1402 гг.) Тимур сообщал о своем намерении обеспечить безопасность торговых путей28. В целях полной монополизации европейско-азиатской торговли он стремился разрушить торговые центры, расположенные на северных караванных путях, пролегавших в причерноморских и прикаспийских степях: Ургенч, Сарай, Берке, Азов и др.29
В XV веке, в период существования на юге Азербайджана государств Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу, а на севере — Ширваншахов, караванные пути становятся более безопасными, нежели в предыдущий период. «Самый лучший шелк» (И. Шильтбергер) — шир-ванский пользовался большим спросом в Малой Азии, Иране, Сирии, Италии30. Тогда же в международной караванной торговле еще больше повышается роль Тебриза, что было связано с разрушением Тимуром Астрахани и Багдада31.
Положение в этом регионе коренным образом меняется после утверждения в середине XV века на территории бывшей Византийской империи Османского государства. Уже в 70—80-х годах XV века первостепенное значение в военно-политических отношениях между государством Ак-Коюнлу и формирующейся Османской империей приобретает борьба за главные транзитные пути и основные центры международной торговли. Захват
25 См.: Алиев Н.А. Военно-морская история Азербайджана. Баку, 2003. С. 27—28, 32.
26 См.: Ашурбейли С.Б. История города Баку. С. 118.
27 См.: Там же. С. 119.
28 См.: Гейдаров М.Х. Торговля и торговые связи Азербайджана в Позднем Средневековье. Баку: Элм, 1999. С. 7.
29 См.: История Ирана с древнейших времен до конца XVIII в. Л., 1958. С. 331.
30 См.: Шильтбергер И. Путешествие по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год. Баку: Элм, 1984. С. 33, 41.
31 См.: Онуллахи С.М. История города Тебриза в XIV—XVII веках . Баку: Элм, 1982. С. 67 (на азерб. яз.).
Константинополя (1453 г.) и Трабзона (1461 г.) войсками султана Мехмета II (1451— 1481 гг.) и повышение торговой пошлины нанесли огромный ущерб европейско-азиатской торговле. В этих условиях европейские купцы, в основном венецианцы, искали новые возможности для торговли с Востоком, минуя Османскую империю. При этом Венеция, монополизировавшая всю восточную торговлю, стремилась воспользоваться обострением отношений между Османской империей и Ак-Коюнлу. Этим и обусловлено установление во второй половине XV века тесных торгово-дипломатических отношений с явно антиосман-ской военно-политической направленностью между Узун Гасаном (1453—1478 гг.) и Венецианской республикой. Дошло до того, что Венеции удалось добиться вступления государства Ак-Коюнлу в войну против османов в 1472—1473 годах. Армия Узун-Гасана получила задачу прорваться к побережью Средиземного моря, куда должны были прибыть корабли Венеции и других стран Европы с большой партией огнестрельного оружия и специалистами по артиллерии. Однако ни Венецианская республика, ни другие европейские страны — члены антитурецкой коалиции: Папство, Неополитанское королевство, Германская империя, Польша, Венгрия — не смогли выступить против Османской империи одновременно с Ак-Коюнлу. В свою очередь, султан Мехмет II, опередив своих противников, окончательно завоевал единственный военно-стратегический пункт на побережье Средиземного моря — Караман, где армия Узун-Гасана могла бы объединиться с войсками Венеции и других европейских государств. Хотя армия Узун-Гасана смогла в 1472 году прорваться на побережье Средиземного моря в том же районе Карамана, его европейские союзники, прежде всего Венеция, не оказали в решающий момент эффективной поддержки, в частности своими военно-морскими силами. Неудачей завершилась и вторая попытка Узун-Гасана прорваться и закрепиться на этом побережье, предпринятая в 1473 году. В целом попытка создать антиосманскую европейско-аккоюнлунскую коалицию в тот период завершилась неудачей, прежде всего из-за дипломатических маневров Венеции. В разгар Ак-Коюнлу-османс-кой войны она начала тайные переговоры с османами, чтобы, воспользовавшись первоначальными успехами своего союзника, вырвать у султана мирным путем торговые привиле-гии32. Венеции не долго пришлось ждать последствий этих событий. В результате войны 1499—1502 годов Османская империя, нанеся весьма ощутимый удар по превосходству Венеции на Средиземном море, сама становится сильной морской державой.
Османо-сефевидское военно-политическое противостояние в Кавказско-Каспийском регионе
В XVI веке одним из основных факторов, побуждавших Османскую империю начать экспансию на Восток, было установление контроля над магистральными торгово-караванными путями, пролегающими через территорию государства Сефевидов с выходом к западному побережью Каспия, для чего прежде всего возникла необходимость завоевать Ширван и закрепиться в Баку.
Между тем возникновение в 1501 году более обширной, чем государство Ак-Коюн-лу, и более сильной в военно-политическом отношении Сефевидской державы создавало серьезные барьеры на пути расширения Османской империи на Восток. Шах Исмаил I и последующие сефевидские правители, в свою очередь, стремились в союзе с европейскими государствами нанести Османской империи поражение и обеспечить себе выход к
32 См.: Махмудов Я.М. Взаимоотношения государств Ак-Коюнлу и Сефевидов с западноевропейскими странами (вторая половина XV — начало XVII вв.). Баку: Изд-во БГУ, 1991. С. 83—103.
Средиземному и Черному морям. Существование же на Среднем Востоке двух мощных конкурирующих военно-политических сил — суннитской Османской империи и шиитской Сефевидской державы — делало неизбежным их столкновение, вылившееся в ряд длительных и кровопролитных войн в XVI—XVII веках. С другой стороны, эти войны отвлекали значительные силы Османской империи, ослабляя ее экспансию в европейском направлении. Таким образом, дальнейшее обострение и без того глубоких политико-экономических противоречий между этими ведущими мусульманскими странами, носивших к тому же и религиозный характер, создало благоприятные геополитические условия для колониальных завоеваний западноевропейских государств на Востоке.
Трансформация Сефевидского государства в мощную военно-политическую силу не могла не привлечь внимания западноевропейской дипломатии. Как и до того, наибольшую активность здесь проявляли Венеция и Папство, призывавшее ведущие западноевропейские государства незамедлительно воспользоваться этой благоприятной ситуацией33. Основатель же Сефевидской державы — шах Исмаил I стремился прежде всего расширить торговые связи со странами Европы и получить от них огнестрельное оружие для кызылбашс-кой армии. Однако антиосманская коалиция так и не сформировалась, а сам шах Исмаил I потерпел тяжелое поражение в Первой османо-сефевидской войне (1514—1515 гг.).
Последовавшие затем завоевание Сирии и Египта в 1515—1517 годах, а также обширных территорий в Северной Африке и Аравии превратило Османское государство в могущественнейшую империю, охватывавшую обширнейшие сухопутные территории и водные пространства на стыке Азии, Африки и Европы. Под ее контролем оказались практически все караванные пути, соединяющие Европу со странами Востока.
Между тем завоевания Португалии в бассейне Индийского океана, особенно установление ею контроля над Аденом в начале XVI века, привели к тому, что эта страна фактически перекрыла знаменитый торговый путь, связывавший бассейн Индийского океана через Красное море и Египет с побережьем Средиземного моря. После же захвата португальским флотом Ормуза, находящегося у входа в Персидский залив, был перекрыт и второй караванный путь, соединяющий Индийский океан через Ормуз, Персидский залив с побережьем Средиземного моря. Ограничение торговых связей Сефевидского государства со странами бассейна Индийского океана нанесло тяжелый удар и по экономическим отношениям, поддерживаемым по торговому пути, соединяющему Ормуз через Тебриз, Шемаху, Баку, Каспийское море и Волгу с Россией и государствами Европы. Таким образом, в результате османских и португальских завоеваний Сефевидское государство оказалось фактически в экономической блокаде34.
Из-за неблагоприятной политической обстановки, сложившейся в первой половине XVI века, в Ширване наблюдался упадок караванных торговых путей. В связи с этим еще больше повысилось значение Баку как главного порта в морском пути в международной транзитной торговле шелком, в которой активно участвовали и русские купцы, появившиеся на Каспии еще в XV веке. А в 60-х годах эта торговля расширяется, что обусловливалось временным прекращением войн между Сефевидским государством и Османской империей. В частности, тогда в Шемахе была основана русская торговая фактория. Из Баку морским путем русские купцы вывозили главным образом соль, нефть, шафран и шелк. Из России же через Баку в Ширван шли ценные меха, кожа, сабли, панцири, изделия из металла. В XVI веке бакинскую нефть эти купцы доставляли через Астрахань не только в Русское государство, где ее использовали в основном в военном деле и в качестве растворителя в живописи, но и в страны Западной Европы. Кроме того, гилянские купцы вывозили нефть из Баку на пристани Мангышлака, а оттуда караванным путем — через пустыню в Хиву, Бухару и другие города Средней Азии. Торговля гилянских купцов
33 См.: Махмудов Я.М. Указ. соч. С. 130—135.
34 См.: Там же. С. 138.
продолжалась и после завоевания османами в 1578 году западного побережья от Баку до Дербента. А морской торговый путь русских купцов из Астрахани в Иран тогда переместился на восточное побережье Каспийского моря35.
В международной торговле шелком в этот период активно участвовали и индийские купцы, имевшие свои караван-сараи в Шемахе и Баку36. В XVI веке из стран Западной Европы, особенно из Франции и Англии, в Ширван поступали бархат, пурпур, атлас, парча, дорогие английские сукна37.
В результате успешных военных действий, предпринятых в 30-х годах XVI века на европейском направлении, войска султана Сулеймана Кануни (1520—1566 гг.) захватили Белград (1521 г.) и Буду (1526 г.). Тогда Османское государство овладело значительной частью знаменитого Стамбульского торгового пути, который связывал страны Западной и Центральной Европы с Востоком. С захватом же Родоса (1522 г.) Османская империя еще более укрепила свои позиции в Средиземном море. В то же время османы стремились вытеснить Португалию из Индийского океана и разгромить Сефевидскую державу, что позволило бы им взять под контроль Персидский залив и бассейн Каспийского моря и стать полновластным посредником в европейско-азиатской торговле. А в Европе в тот период отмечались весьма серьезные противоречия, в частности длительные итальянские войны (1494—1559 гг.), в которые были вовлечены Германская империя, Испания и Франция. При этом некоторые итальянские государства смотрели на Османскую империю как на защитницу их независимости. Сюда же следует добавить мощное движение реформаторов, расколовшее некогда единый европейский христианский мир. Все эти факторы способствовали провалу планов создания в XVI веке единой антиосманской коалиции с участием Сефевид-ского государства.
Волжско-Каспийский водный путь: выход России к Каспию и Кавказу
В сложившихся к концу XVI века условиях, когда в результате Османских завоеваний и великих географических открытий смещались международные торговые магистрали, начался поиск альтернативных путей в европейско-азиатской торговле. Именно таким вариантом оказался Волжско-Каспийский водный путь.
Наступившее в результате монгольских завоеваний ослабление торгово-экономических связей Руси с Востоком продолжалось сравнительно недолго. Уже в XIV—XV веках развивается новый торговый путь — от Твери до Астрахани и далее — в Среднюю Азию, государства Иранского плато и Индию. Волга открывает путь к Каспийскому морю, и восточное направление торговли становится для России преобладающим.
Волжско-Каспийский маршрут впервые подробно описал английский путешественник-негоциант Энтони Дженкинсон, в 60-х годах XVI века совершивший путешествие из Московии в Персию. Начавшийся в Москве, столице Русского царства, этот путь пролегал по маршруту Москва-река — Ока, затем по Волге в Нижний Новгород, Казань, Астрахань, оттуда по Каспийскому морю в Дербент и Шабран, наконец, по сухопутной дороге Шемаха — Ардебиль — столица Сефевидской державы — Казвин38. После создания
35 См.: Фехнер М.Ф. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. М., 1966. С. 26, 50, 84.
36 См.: Ашурбейли С. Экономические и культурные связи Азербайджана с Индией в Средние века. Баку: Элм, 1990. С. 32.
37 См.: Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. Л., 1938. С. 226—227.
38 См.: Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. Л.: Печатный двор, 1937. С. 167—172, 198—207.
централизованного Русского государства, точнее — с середины XVI века, оно начинает расширяться как в западном и восточном направлениях, так и на южном.
Учитывая, что устья рек, впадающих в Белое, Балтийское, Черное и Каспийское моря, не были подконтрольны России, чтобы свободно вывозить товары на внешние рынки, она в течение трех столетий — с XVI по XVIII век — основные свои усилия направляла на военно-политическое решение этой проблемы. Для достижения этих целей Россия вела продолжительные войны с Ливонским орденом, Литвой, Польшей, Швецией, Османской империей, Крымским, Казанским и Астраханским ханствами. Лишь решив эту грандиозную геополитическую задачу, она приобрела бы статус великой державы.
Что же касается северо-восточного Прикаспия, то после распада Золотой Орды (в начале XV в.) на несколько владений, наиболее крупными здесь были Ногайская Орда и Узбекское ханство. Ногайская орда занимала район между реками Яик (Урал) и Волгой, а Узбекское ханство — от Аральского моря до Яика на западе, Тобола — на севере — до Иртыша — на востоке.
В середине XVI века Россия, завоевав Казанское (1552 г.) и Астраханское (1556 г.) ханства, вышла на северное побережье Каспийского моря и утвердилась там, что позволило ей значительно повысить свою роль в международной торговле посредством Волжско-Каспийского водного пути. Отмечая огромное значение этого события для России, Карамзин писал: «Кроме славы и блеска, Россия, примкнув свои владения к морю Каспийскому, открыла для себя новые источники богатства и силы, ее торговля и политическое влияние распространились»39. Выход России в Каспийское море не только угрожал доходам Османской империи, получаемым ею с транзитных товаров, перевозимых через турецкую территорию из Ирана в районе Средиземного моря; он ставил также преграду геополитическим планам Османской империи по охвату границ Московского государства от Днепра до Урала. В целом, как отмечал исследователь истории Кавказских войн генерал русской армии В. Потто, начиная с Ивана IV мысль о господстве на Кавказе становится наследственной в русской истории40. Именно к периоду правления Ивана IV относятся истоки российской экспансии в регионе. В результате брака Ивана Грозного с дочерью кабардинского князя Темрюка (1561 г.) наиболее развитая среди других стран региона в государственном и военно-политическом отношениях Кабарда была принята под покровительство России. Она же приобрела своеобразную точку опоры для дальнейшей экспансии в южном направлении41.
А завоевание Россией Казани и Астрахани открыло ей возможности установить прямые контакты с Сефевидским государством для совместных действий против Османского государства, начавшихся при Иване IV (1533—1584 гг.) и Тахмасибе I (1524—1576 гг.). Се-февидский шах Тахмасиб I искал союзников в борьбе против османов, а Иван IV стремился развивать торговлю с Востоком по Волжско-Каспийскому пути, что, несомненно, сулило Москве огромные прибыли. Однако во второй половине XVI века эти страны находились в сложном военно-политическом положении. Раздираемое феодальными междоусобицами Сефевидское государство на западе и севере вело длительные, почти непрерывные войны с Османской империей и ее вассалом — Крымским ханством, на востоке — с суннитским государством Шейбанидов. У Русского государства также были грозные противники — на западе и севере — Речь Посполитая и Швеция, на юге — османы с вассальным Крымским ханством. Ослабленная неудачной Ливонской войной, Россия в 70—80-х годах XVI века не могла активно противодействовать Османской империи в районе Каспийского моря. Своеобразным реваншем за неудачу под Астраханью в 1569 году стал захват османами в 1583 году Баку и Дербента. Это поставило под ее контроль каспийский участок Волжско-Каспийского торгового пути и свело на нет значение Астрахани как центра российской восточ-
39 Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. VIII. Кн. 2. СПб, 1842. С. 139.
40 См.: Потто В.А. Кавказская война. В 5 томах. Т. 1. Ставрополь: Кавказский край, 1994. С. 14.
41 См.: Ивашов Л.Г. Россия или Московия? Геополитические измерения национальной безопасности России. М.: ЭКСМ «Алгоритм», 2002. С. 97.
ной торговли, способствовало стратегическому охвату Москвы с юга и юго-востока и разрыву сухопутных связей России с Сефевидским государством.
Именно в тот период начались регулярные дипломатические контакты между этими государствами. Посольство Гади-бека, направленное в 1586 году в Москву, впервые обратилось с просьбой о военной помощи против Османской империи, обещая в виде компенсации за нее передать Дербент и Баку, захваченный османами. Однако по ряду причин этот план не был реализован: в России наступали «смутные времена», а в Сефевидском государстве возникла очередная междоусобица, связанная с восшествием на престол шаха Аббаса I (1587—1629 гг.), завершившаяся трансформацией этого тюркского государства в иранское. При этом шахе, который обеспечил восстановление былого военнополитического могущества Сефевидского государства, вопрос о заключении военного соглашения против османов уже не стоял, хотя Сефевиды и получили военную помощь от России, причем без территориальной компенсации.
Будучи волевым, дальновидным, целеустремленным политиком и дипломатом, шах Аббас I не без оснований опасался своего могущественного северного соседа с его достаточно активной политикой на Северном Кавказе. Предлагая Москве совместно бороться с Османским государством, шах стремился лишь воздействовать на Мурада III (1574— 1595 гг.) угрозой военного союза с Россией, чтобы получить более легкие условия мира.
Во второй половине XVI века в Каспийском регионе активизировалась Османская империя. Одной из ее основных военно-стратегических целей на Среднем Востоке в тот период был выход к Каспийскому морю. Экспансию в этом направлении она проводила в основном двумя путями — через Азов на Астрахань и через Ширван на Баку и Дербент. Захват этих важных пунктов на Каспии создавал для османов благоприятные условия для вхождения в прямой контакт с суннитскими государствами Средней Азии и создания с ними общего блока против своего основного конкурента в этом регионе — Сефевидской державы.
Уже в войне 1548—1555 годов стратегической задачей Османской империи было, во-первых, использовать пути из Азова на Кубань — Северный Кавказ — для проникновения в Ширван с севера и нападения на кызылбашские войска с тыла; во-вторых, вовлечь в войну крымского хана Девлет-Гирея: в-третьих, поиск союзников среди узбекских правителей Средней Азии. Причем последнее вызывало особую тревогу шаха Тахмасиба I, которому пришлось регулярно воевать с ними на востоке42. Именно тогда на Каспийском море впервые появились турецкие корабли, закрывавшие русским судам пути на юг43.
Однако Османскому государству и его союзнику Крыму, которые в 40—50-х годах XVI века пытались закрепиться в Астрахани, не удалось достичь своих целей из-за противодействия Ногайской орды, кочевавшей по Волге и зимовавшей в ее устье. Все эти факторы во многом способствовали тому, что в 1556 году Москва завоевала Астрахань. Следует отметить также и то, что задачу овладеть волжским путем от Казани до Астрахани Москва поставила в конце 50-х годах как важную стратегическую цель44. После взятия русскими Астрахани связи османов со Средней Азией были нарушены, а использование северокавказского пути для военных действий в последующих войнах на Центральном Кавказе весьма осложнилось.
Османская империя не могла смириться с изменившейся не в ее пользу военно-политической ситуацией в Каспийском регионе. После захвата Россией Астраханского ханства султан Селим II (1566—1574 гг.) и его везир Магоммед Соколли вынашивали грандиозный план: с целью одновременно остановить продвижение русских на юг и способствовать турецкому продвижению на восток реализовать один из оригинальнейших про-
42 См.: Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI — 30-е годы XVII в.). М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 184—185.
43 См.: Там же. С. 186.
44 См.: Там же. С. 194.
ектов эпохи Средневековья — проложить канал между Доном и Волгой там, где две реки разделяли всего 30 миль. Это способствовало бы продвижению османского флота по кружному пути через Азовское море, Дон, Волгу и Каспий в Иран, открывая новый проход на Кавказ и к дорогам в Центральную Азию, а также нарушило бы связь Сефевидско-го государства с Россией. К тому же канал способствовал бы возрождению исторического межконтинентального пути, то есть центральноазиатской — астраханской — крымской дороги, к чему еще за XVIII веков до того стремился Селевк Никатор.
Воспользовавшись османско-австрийским мирным договором 1562 года, Селим II приказал крымскому хану оказывать содействие в строительстве этого канала и начать подготовительные работы45. Хотя в 1568 году на Дону 20 тыс. чел. под охраной 5 тыс. янычар начали рыть канал и проложили его треть, из-за слабых технических возможностей той эпохи, сурового климата, а также в немалой степени скрытого противодействия честолюбивого и независимого крымского хана Девлет-Гирея, который сам планировал и в дальнейшем (в 1571 г.) предпринял наступление на Москву, этот проект не был реали-зован46. Неудачей завершился и очередной поход османо-крымских войск на Астрахань, состоявшийся в 1569 году. Экспансионистские же усилия России тогда были направлены на Восток, в необъятную и сказочно богатую Сибирь.
Наибольших успехов на Центральном Кавказе Османская империя добилась в последние десятилетия XVI века. В 80-х годах она установила полный контроль над Ширва-ном, на Каспийском море появились ее военные суда — катарги, которые строили в Ния-забаде (между Баку и Дербентом). Причем, если путь в Среднюю Азию через Северный Кавказ османам закрывали построенные в тот период русскими Терская крепость и Сунженский острог, то с завоеванием Ширвана и пристаней на западном берегу Каспия, появились возможности поддерживать связи с Бухарским ханством по морю. К тому же османы вели с правителем Бухары Абдуллой II переговоры о военном союзе47.
В свою очередь, русские, чтобы нейтрализовать намерения бухарского хана построить город на Яике и тем самым угрожать Астрахани, в 1595 году в спешном порядке возвели в устье Яика свой острог48.
В результате всех этих мер к середине 90-х годов XVI века русские создали на северозападном, северном и северо-восточном побережьях Каспийского моря систему крепостей. Они были построены у устья Яика, устья Волги (Астрахань), устья Терека (Терский городок), устья Койсу-Сулака (Койсинский острог). А Сунженский острог стоял у перевоза через Сунджу на Османской дороге, то есть на том самом пути, которым в 1583 году прошел Осман-паша из Дербента в Крым. Появление на Северном Кавказе этих крепостей не только мешало османскому командованию решать свои стратегические задачи и облегчало военные действия сефевидских войск, но (что самое главное) положило начало реальному доминированию России в этом регионе в XVII веке.
Таким образом, значение волжского пути и выхода России к Каспийскому морю вполне определились. Торговля со странами Востока, Кавказом, Ираном и Средней Азией приобрела систематический характер. В целом же готовилось включение стран Центрального Кавказа и Средней Азии в систему всероссийского рынка, что служило (наряду с политическими и экономическими факторами) предпосылками завоеваний в перспективе этих стран Российской империей. Именно наличие российского рынка для азербайджанских, иранских и среднеазиатских товаров послужило своего рода экономическим амортизатором при претворении в жизнь военно-экспансионистских планов России в отношении этих стран в XVIII—XIX веках.
45 См.: Kurat A.N. The Turkish Expedition to Astrakhan in 1569 and the Problem of the Don-Volga Canal // The Slavonic and East European Review, London, December 1961, Vol. XL, No. 94. P. 7—23.
46 См.: Лорд Кинросс. Расцвет и упадок Османской империи. M.: Крон-пресс, 1999. С. 283—284.
47 См.: Кушева Е.Н. Указ. соч. С. 275.
48 См.: Там же. С. 283.
В целом в XVI—XVII столетиях основной акцент во внешней политике России на Кавказе был направлен на противодействие военно-политической экспансии Османской империи посредством установления и развития торгово-экономических и военно-политических связей с государствами региона, а также на создание военно-политического союза с Персией. Ведь для нее господство турок в регионе было столь же опасно, сколь и для России49.
Проявления первых симптомов англо-российского соперничества в Кавказско-Каспийском регионе
Благодаря относительно кардинальным реформам, особенно в области государственного строительства и в военной сфере, к началу XVII века шаху Аббасу I удалось укрепить Сефевидское государство. Начав в 1603 году войну с османами, он смог за несколько лет занять весь Азербайджан, Восточную Грузию, Курдистан, Луристан, а также Багдад, Мосул и Диарбекир. Чтобы обеспечить свое господство в Персидском заливе и открыть через него дорогу торговле шелком, в 1623 году при участии английского флота шах Аббас I овладел Ормузом. Дело в том, что в борьбе за Ормуз интересы Сефевидского государства и Лондона совпадали. Иран в тот период интересовал англичан как с точки зрения закрепления на подступах к Индии, так и в плане торговли шелком, что и делало возможным союз шаха Аббаса I и английской Ост-индской компании в борьбе против Португалии. Большое внимание шах уделял и Каспийскому региону. Так, по его приказу была построена большая дорога вдоль южного побережья Каспийского моря (в Мазан-даране) протяженностью около 270 км50.
В целом дипломатическая активность Сефевидов на рубеже XVI—XVII веков была направлена на заключение антиосманского союза. В письме английскому королю Джеймсу I Стюарту (около 1607 г.) шах Аббас I отмечал, что «готов мощной армией атаковать осман, в результате чего они могут быть разгромлены..., наши границы соединятся и мы, как соседи, будем жить в вечной дружбе»51.
Выход в середине XVI века России к Каспийскому морю заинтересовал и англичан, которые в начале второй половины столетия установили торговлю с Москвой через Белое море и пытались по Волге проникнуть в Сефевидское государство.
Во второй половине этого же века Англия, впервые пользуясь предоставленным ей Иваном IV правом транзита через территорию России, установила торговые отношения с Сефевидским государством. В 60—80-х годах торговые операции здесь вела «Московская компания», основанная в 1555 году. Только за 1558—1580 годы она направила в Сефевидс-кое государство девять торговых экспедиций52. Допуск английских купцов к транзитной торговле с Сефевидами был продиктован стремлением Ивана IV прорвать кольцо экономической блокады, созданной против России Польшей и Швецией, и организовать непосредственную торговлю с Западной Европой по северному пути. При этом Иван IV хотел заключить союзный договор с Англией, для чего вступил в брак с Елизаветой I. Англичане же стремились монополизировать торговлю по Волжско-Каспийскому пути, а затем и всю восточную торговлю, прежде всего с Сефевидским государством, Индией и Китаем. Россия не могла отказаться от преимуществ своего монопольного положения в Волжско-Каспийской торговле и, убедившись, что Англия не собирается заключать с ней союзный договор,
49 См.: Ивашов Л.Г. Указ. соч. С. 101.
50 См.: Иванов М.С. Указ. соч. С. 71
51 Цит. по: Ахмедов Б. Место государства Сефевидов в экспансионистских планах Англии к началу XVII в. // История и ее проблемы, 1999, № 1. С. 68.
52 См.: Бушев П.П. Указ. соч. С. 37.
не возобновила в 1586 году, уже при правлении царя Федора Ивановича (1584—1598 гг.), прав «Московской компании» на транзитную торговлю через свою территорию. Одновременно Россия проявляла дипломатическую активность в отношениях с Сефевидским государством, особенно в 1586—1612 годах. Достаточно отметить лишь то, что за тот период оба государства обменялись 17 посольствами и миссиями (12 иранских, 5 российских)53.
В свою очередь, в 60—70-х годах «Московская компания» усиливает свою торгово-дипломатическую активность в Сефевидском государстве. В тот период она направляет туда миссии Э. Дженкинсона (1562 г.), А. Эдуарда (1566 г.) и др. В результате переговоров шаха Тахмасиба I и ширванского правителя Абдуллы-хана им удалось добиться права на монопольный вывоз шелка-сырца из Гиляна и Ширвана по Волжско-Каспийскому пути, а также на беспошлинную торговлю в пределах Сефевидского государ-ства54. Однако в целом попытка англичан монополизировать торговлю со странами Ближнего и Среднего Востока через Волжско-Каспийский путь и Архангельск не увенчалась успехом. Это было связано, во-первых, с военными успехами Османской империи, которая в 80-х годах установила свой контроль над западным побережьем Каспия; во-вторых, с ревнивым отношением Москвы к планам Лондона в этом регионе. Англичанам не удалось достичь и другой важной цели — установить сухопутные торговые связи с Индией через Азербайджан и Иран, перехватив тем самым португальско-индийскую торговлю по водному пути Ормуз — Индийский океан.
Неудачи англичан в налаживании торговли с Индией через Волжско-Каспийский путь были связаны также с исключительно большой протяженностью и опасностью морских, речных и сухопутных дорог. Это делало товары, провозимые данными путями, неконкурентными по сравнению с теми, что доставляли более короткими сухопутными и морскими путями, связывающими государства Среднего Востока с другими странами Азии и Европы через традиционные транзитные пути.
Однако в связи с сефевидско-османскими войнами начала XVII века, а в дальнейшем и с тяжелой пошлинной политикой османов Волжско-Каспийский путь все же приобретает большое значение в транзитной торговле Восток — Запад. Он становится экономически наиболее выгодным как для западных стран, так и для России, причем Москва все чаще играет роль посредника в европейско-азиатской торговле. Основными в этой торговле становятся маршруты Исфаган — Казвин — Решт — Астара — Ленкорань — Баку — Дербент — Астрахань, далее по Волге на север и Тебриз — Муганьская степь — Шемаха — Шабран — Ния^абад — Астрахань, далее на север55.
В транскаспийской торговле XVII века важную роль играли азербайджанские города Тебриз, Ардебиль и Шемаха. В частности, из Ардебиля шла прямая дорога к южному побережью Каспийского моря в Решт, а оттуда морем через Ленкорань или сухопутным путем товары доставлялись в Шемаха, Дербент и Астрахань и далее через Волгу в крупные торговые центры России. Через Решт по мощеной дороге, проходившей вдоль южного побережья Каспийского моря, караваны из Ардебиля, других городов Азербайджана и сопредельных стран шли на северо-восток Ирана — в Астрабад, Мешхед и в другие города, а также в Среднюю Азию. Наиболее важные транзитные пути европейско-азиатской торговли от Тебриза проходили по направлениям: Тебриз — Ардебиль — Исфаган — Бендер-Аббас (или Ормуз) — далее в Индию; Тебриз — Нахчывань — Ираван — османские города и далее; Тебриз — Ван — Диярбекир — Алеппо (в Сирии), а оттуда морем в страны Европы; Тебриз — Нахчывань — Гянджа — Шемаха, откуда часть товаров через Волжско-Каспийский путь отправляли в Россию56.
53 См.: Бушев П.П. Указ. соч. С. 443.
54 См.: Английские путешественники. С. 202—206, 269—280; Махмудов Я. Указ. соч. С. 171—176.
55 См.: Онуллахи С.М. Указ. соч. С. 143.
56 См.: Гейдаров М.Х. Торговля и торговые связи Азербайджана в Позднем Средневековье. Баку: Элм, 1999. С. 71.
Важнейшая роль в транзитной торговле принадлежала Шемахе, которая служила биржей и местом складирования в европейско-азиатской торговле по Волжско-Каспийскому водному пути. Путь этот проходил через Шабран — Дербент — Тарки — Астрахань, далее по Волге в Москву и, разумеется, в обратном направлении. Поскольку обратный путь, то есть вниз по Волге, был легче, то вплоть до Дербента (часто до Ниязабада и Баку) шли водным путем, а после выгрузки товаров в этих пунктах караванами товары по суше доставляли в Шемаху57.
Начавшаяся в XVI веке борьба европейского капитала в поисках рынков в пределах Сефевидского государства еще более обострилась в начале XVII столетия. Конкуренция между английским, португальским, голландским и венецианским капиталами привела к тому, что на восточном рынке Венецию постепенно оттеснили на задний план. Позже, в середине XVII века, в борьбу европейских стран за восточные рынки включилась и Франция. Торговые договоры Сефевидского государства с голландской (1623 г.), английской (1629 г.) и французской (1674 г.) Ост-индскими компаниями весьма способствовали оживлению европейско-азиатской торговли шелком-сырцом, причем на весьма выгодных для этих компаний условиях. Попытка же Гольштинской торговой компании направить торговлю ширванским и гилянским шелком-сырцом через Волжско-Каспийский путь в Москву, а оттуда через Балтийское море в Германию, предпринятая в 30-х годах XVII века, в силу ограниченных финансовых возможностей, прежде всего в связи с политической раздробленностью Германии, завершилась неудачей58.
Что же касается русского торгового капитала, то его интересы были ограждены от возможной конкуренции иностранцев, хотя он был слабее западноевропейского торговопромышленного капитала. Столь благоприятная для российского капитала ситуация была обусловлена территориальной близостью России к Каспийскому региону и сопредельным странам Ближнего и Среднего Востока, а также твердой протекционистской политикой русского правительства в отношении торговли через Волжско-Каспийский путь. Юридически это зафиксировано в Новоторговом уставе 1667 года, согласно которому пропуск иностранцев из Архангельска в Москву и далее разрешался только по специальной грамоте царя Алексея Михайловича (1645—1676 гг.)59. Что же касается россий-ско-сефевидской торговли, то после вытеснения из Центрального Кавказа (во второй половине XVII в.) Османское государство значительно расширяется. А морские набеги отрядов казаков (С. Разина) на западное и южное побережья Каспия (1667—1669 гг.) наглядно продемонстрировали отсутствие у Сефевидского государства военного флота, что делало страну уязвимой и в военно-политических событиях на Каспии, развернувшихся в данном регионе в начале XVIII века.
Таким образом, уже к середине XV века Каспийский регион, через который пролегали магистральные караванные и морские пути, соединяющие Китай, Индию и Среднюю Азию с бассейнами Средиземного и Черного морей, а также Персидский залив — с Поволжскими ханствами и Московским государством, начинает играть одну из главных ролей в международной торговле Азия — Европа. С появлением в середине XV века мощной Османской империи и сильного азербайджанского государства Ак-Коюнлу, а затем, в начале XVI века, Сефевидской державы, военно-стратегическая ситуация в Каспийском регионе в корне меняется. Этот регион становится одним из узловых элементов в отношениях между Азией и Европой, приобретших в тот период характер военно-политического противостояния. Встав на путь широких завоеваний в Европе, Северной Африке и Азии, а также взяв в свои руки традиционные торговые центры в восточном Средиземноморье, связывающие Запад и Восток, во второй половине того же века Османская империя стре-
57 См.: Там же. С. 59.
58 См.: Там же. С. 71—72.
59 См.: Зевакин Е.С. Очерки по истории Азербайджана и Ирана XVI—XVIII вв. Ч. 1. Баку, 1938. С. 31.
милась выйти в бассейн Каспийского моря и укрепиться там. Это предоставило бы ей возможность войти в прямой контакт с суннитскими государствами Средней Азии и сформировать с ними блок против основного для них конкурента в этом регионе — шиитской Сефевидской державы, а также установить полный контроль над всей азиатско-европейской торговлей.
В свою очередь, реальная османская угроза Европе, возникшая в XV—XVI веках, подталкивала ряд западноевропейских стран — Венецию, Португалию, Испанию, Англию, Папство, германские государства и др. — к созданию антитурецкой военно-политической коалиции с азербайджанскими государствами (Ак-Коюнлу), а затем и с сефевида-ми. Последние стремились восстановить традиционные торговые связи со странами Запада, а также выйти к Черному и Средиземному морям. Кроме того, Запад преследовал далеко идущие геополитические цели — создать благоприятные условия для предстоящей колониальной экспансии в Азии, столкнув друг с другом и тем самым ослабив две могущественные восточные монархии: Османскую империю и Сефевидскую державу. Таким образом, возникали предпосылки реализации ведущими европейскими державами при помощи морской силы геополитической стратегии «анаконды» — установление контроля и удушения береговых территорий афро-азиатских стран. Это в полной мере было сделано уже в XVIII—XIX веках, когда благодаря промышленной революции капиталистический Запад ушел далеко вперед от безнадежно отставшего феодального Востока.
А завоевание в середине XVI века Казанского и Астраханского ханств обеспечили Русскому государству свободный выход к Каспийскому морю, положив тем самым начало эре русского проникновения на Кавказ и весь Каспийский регион.
Кавказ интересовал Россию не только с точки зрения укрепления своих юго-восточных границ, но и в связи с тем, что именно через эту территорию проходил ряд военно-стратегических и торговых путей, имевших важное экономическое и политическое значение. Так, вдоль всего западного побережья Каспия пролегал южный (сухопутный) отрезок магистрального Волжско-Каспийского торгового пути, который связывал Восточную Европу со странами Ближнего и Среднего Востока. С этим путем непосредственно была связана и вторая важная военно-торговая магистраль, соединявшая Каспийское побережье Кавказа с Черноморско-Азовским регионом по линии Темрюк — Пятигорье — Эльхотово — Тарки — Дербент, причем последний участок этого пути совпадал с дагестано-ширванским участком (Османская дорога) Волжско-Каспийского водного торгового пути.
В центральнокавказском секторе Северокавказского пути от него ответвлялись три дороги, ведущие на Центральный Кавказ. Одна из них по ущелью Терека шла через Северную Осетию в Картлийское царство, вторая через Ингушетию — по верховьям реки Ассы в Картли и Катехи, третья же дорога пролегала по реке Аргун, через Чечню и по Алазанской долине через Тушетию вела в Кахетинское царство60.
Учитывая возрастающее международное значение этих коммуникаций, Россия и во второй половине XVII века стремилась окончательно установить свой контроль над северокавказскими торговыми путями. При этом важную роль сыграла система русских военных крепостей на Восточном Кавказе, в первую очередь Терский городок, возведенный в устье Терека, и активность терско-гребенского казачества. К тому же еще в 1557 году Москве удалось добиться признания Большой Ногайской Ордой зависимости от России, а также перехода адыгов и кабардинцев под ее покровительство. Причем все это происходило на фоне острого военно-политического соперничества между Сефевидской державой и Османской империей за Кавказ. В то же время наличие крепостей и отрядов русских на Тереке, а также союз России с северокавказскими владетелями не позволили Высокой
60 См.: История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. М.: Наука, 1988. С. 316.
Порте и Крымскому ханству установить контроль над Северным Кавказом. С другой стороны, занятая Ливонской войной на северо-западе, Россия не могла проводить более активную наступательную политику на Кавказе.
В течение XVII века Россия, ведя длительную войну с Польшей, не имела возможности уделять должного внимания Северному Кавказу, что способствовало активизации Османской империи и Крымского ханства в этом регионе, особенно в Кабарде, ориентировавшейся на Россию.
В свою очередь, Османская империя, вынужденная после поражения в войне 1б83— 1699 годов и Карловицкого договора поддерживать мирные отношения с европейскими державами, стремилась компенсировать свои потери на Западе завоеваниями на Востоке. В этой связи в XVIII веке она в союзе с Крымским ханством значительно активизировала свою военно-политическую деятельность на Кавказе. Так, в первые десятилетия века османские и крымские войска неоднократно вторгались на Северный и Центральный Кавказ. Однако «зацепиться» здесь надолго они не смогли из-за резко возросшей военно-политической активности главы Российской империи Петра I.
В тот же период начинался процесс реанимации и освоения магистрального Волжско-Каспийского водного торгового пути, проходившего через Восточную и Северную Европу, от Белого моря по Северной Двине, Волге и Каспийскому морю через Азербайджан и Иран в Индию. А в XVII веке этот путь становится одним из наиболее выгодных маршрутов в европейско-азиатской транзитной торговле.
З а к л ю ч е н и е
Весьма бурные военно-политические события в Кавказско-Каспийском регионе в эпоху Средневековья, особенно в XVI—XVII веках, нельзя рассматривать в отрыве от общемировых процессов, в корне изменивших геополитический облик мира. Начавшееся в XV столетии развитие морских торговых путей, находившихся в руках западных европейцев, и упадок в целом караванной торговли, приведшей, в свою очередь, к нарушению установившихся столетиями традиционных торгово-экономических связей стран Ближнего и Среднего Востока как со странами Европы, так и с Индией и Китаем, послужили одной из основных причин экономического и связанного с ним политического и культурного упадка всей мусульманской Азии на рубеже XVII—XVIII веков. К этому следует добавить и немаловажный геостратегический фактор — страны мусульманского Востока, жившие в тот период еще на уровне времен Синбада Морехода, так и не стали обладателями «морской мощи» (Sea Power), включающей в себя согласно концепции А. Мэхэна, три основных компонента: военно-морской флот, торговый флот и военно-морские базы. Как в свое время отметил Бернар Кара де Во, «мусульмане... в целом не слывут большими любителями морского дела»61.
Обладающая к этому времени мощной морской силой маленькая в пространственном отношении талассократическая Западная Европа сумела одержать победу в геополитической схватке с огромным теллурократическим Востоком, в силу ряда объективных и субъективных причин погрузившимся в «летаргический сон», а проснувшимся лишь благодаря грозным раскатам XX века.
61 Kappa de Bo Б. Арабские географы. Л., 1941. С. 23.
