CC BY
1059
УДК 340.62+343.618
ПРИЧИНЕНИЕ ТЯЖКОГО ВРЕДА ЗДОРОВЬЮ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ (СТ. 118 УК РФ)
М. И. Галюкова, кандидат юридических наук, доцент, помощник судьи Челябинского
областного суда
Рассмотрены вопросы уголовно-правовой ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 118 УК РФ. Раскрывается содержание объективной стороны исследуемого состава преступления, на основе анализа судебной практики формулируются теоретические положения, предназначенные для правильной квалификации действий виновного.
Ключевые слова: вред здоровью, неосторожность, ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей.
Современным уголовным законодательством России предусмотрено наказание как за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности (ч. 1 ст. 118 УК РФ), так и за то же деяние, совершенное вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 118 УК РФ). При сопоставлении ст. 118 УК РФ и ст. 114 УК РСФСР 1960 года мы видим, что (кроме терминологических различий в наименовании основных составов преступлений) в новый Кодекс введена повышенная ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей.
Например, преступление признается совершенным по легкомыслию, если виновный предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных на то оснований самонадеянно рассчитывал на их предотвращение.
Так, 26 апреля 2005 г. около 24 час. гр. Т., находясь около круглосуточного торгового киоска, пытался защитить свою жизнь и имущество от гр. Я., напавшего с ножом. Отмахиваясь металлической трубой от выпадов последнего, Т. неумышленно нанес удар трубой по голове гр-ке Г., которая удерживала Я. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта у женщины была открытая черепномозговая травма, которая (с комплексом ее образующих повреждений) является опасной для жизни и по этому признаку квалифицируется как тяжкий вред здоровью. Причиной подобного ранения могло стать однократное травматическое воздействие тупого твердого предмета с ограниченной поверхностью соударения в область головы потерпевшей1.
Преступление признается совершенным по небрежности, если человек не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен и мог это предусмотреть.
Например, 19 июля 2004 г. около 13 час. гр. Ч., управляя автомобилем ВАЗ-2101, заезжал на смотровую яму в ремонтном боксе. Гр-нМ., находившейся перед передней частью автомобиля, подал водителю знак остановиться. Последний, не имея достаточных навыков вождения, перепутал педали управления, в результате чего автомобиль продвинулся вперед и передней частью прижал М. к стене ремонтного бокса. Мужчине причинены телесные повреждения в виде ушиба туловища, разрыва лонного сочленения, разрыва перепончатой части уретры, закрытого перелома обеих берцовых костей левой голени.
Подсудимый в судебном заседании с указанным обвинением согласился, вину признал полностью и просил вынести приговор в порядке особого судопроизводства, был осужден по ч. 1 ст. 118 УК РФ2.
Отметим, что квалификация содеянного по ч. 1. ст. 118 УК РФ у правоприменителя не вызывает затруднений ввиду очевидности происшедшего.
Причинение тяжкого вреда по неосторожности следует отличать от невиновного причинения вреда здоровью. Если человек не предвидел возможности наступления подобных последствий, не должен был или не мог это предусмотреть (равно как и имел возможность предположить подобный исход, но не мог предотвратить в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требовани-
ям экстремальных условий или нервно-психических перегрузок), то речь идет о невиновном причинении вреда здоровью.
Так, 9 июля 2008 г. гр. О., стоя на балконе, умышленно бросил пустую стеклянную бутылку на тротуар, при этом он не убедился в отсутствии прохожих и неумышленно попал в голову несовершеннолетней. В результате неумышленных преступных действий О. девочке нанесен тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Данное обстоятельство подтверждено заключением судебно-медицинского эксперта, из которого следует, что у ребенка перелом правой теменной кости (кость свода черепа), причиненный тупым твердым предметом3. Действия Т. квалифицированы судом по п. 1 ст. 118 УК РФ.
Единственная особенность заключается в том, что неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, расценивается как причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ). Если неосторожная вина по отношению к смерти отсутствует, то содеянное следует квалифицировать по ч. 1 ст. 118 УК РФ.
Рассмотрим пример: 22 апреля 2007 г. гр. Н., находясь перед входом в подъезд жилого дома, поссорился с гр. Ч. и ударил его по лицу, отчего тот потерял равновесие и упал на бетонный пол. В результате неосторожных действий Н. у потерпевшего констатирована закрытая черепно-мозговая травма, в комплекс которой вошли кровоизлияния под твердую и мягкие мозговые оболочки, ушиб вещества головного мозга. Данные повреждения по признаку опасности для жизни расцениваются как тяжкий вред здоровью, они и стали причиной смерти Ч. Действия Н. органами предварительного следствия были квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ.
В ходе судебного разбирательства суд счел необходимым переквалифицировать действия Н. с ч. 4 ст. 111 на ч. 1 ст. 118 УК РФ, так как причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего было по неосторожности. Факт происшедшего подтверждается всеми добытыми по делу доказательствами: выводами судебно-медицинского эксперта, показаниями подсудимого, свидетелей, судебно-медици-нского эксперта, допрошенных в судебном заседании и на предварительном следствии. Мотивом послужило неправомерное поведение потерпевшего, который начал конфликт, словесно угрожал подсудимому. Это подтвер-
дили свидетели, а Н. пояснил, что первым ударил потерпевшего, поскольку тот был агрессивно настроен и сам пытался на него напасть. От удара потерпевший отпрянул назад, оступился и упал, ударившись головой о бетонный пол. Судебно-медицинская экспертиза показала, что повреждения, входящие в комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, возникли от травматического воздействия.
Однако из показаний свидетеля следует, что у Ч. в области затылка он видел пятно крови. Другими словами, у погибшего было еще как минимум одно повреждение, которое по каким-то причинам не было отражено в истории болезни и не было установлено судебно-медицинским экспертом. Последний в судебном заседании пояснил: повреждения, причинившие тяжкий вред, могли возникнуть как при ударе предметом, так и от удара при падении на плоскость. Из выводов дополнительной судебно-медицинской экспертизы следует, что длительность нахождения потерпевшего Ч. стационаре (65 дней) и сопутствующее заживление ран привели к утрате первоначальной морфологической картины травм, в связи с чем определить механизм образования полученных повреждений (удар тупым твердым предметом или соударение с ним) не представляется возможным.
Таким образом, показания подсудимого о механизме причинения смертельной травмы Ч. (удар при падении о бетонный пол) ничем не опровергаются, следовательно, должны быть положены в основу приговора.
Суд пришел к выводу, что тяжкий вред здоровью Ч. был причинен при падении потерпевшего с высоты собственного роста.
Подсудимый не желал и не предвидел возможности причинения ему тяжкого вреда здоровью, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть такие последствия, должен был понимать, что потерпевший может упасть и удариться о бетонный пол.
Сын погибшего заявил, что подсудимый извинился и возместил ему моральный вред в размере 50 000 рублей, поэтому он хотел бы прекратить уголовное преследование в связи с примирением сторон.
Подсудимый совершил преступление небольшой тяжести. К числу смягчающих обстоятельств судом было причислено следующее: Н. признал вину, ранее не судим, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка, полностью возместил моральный
вред потерпевшему, а тот не желает привлекать его к уголовной ответственности. Также было учтено неправомерное поведение потерпевшего Ч., начавшего конфликт. В данном случае суд счел возможным применить ст. 76 УК РФ и освободить подсудимого от уголовной ответственности, прекратив производство по делу за примирением сторон4.
Неосторожное причинение легкого вреда или средней тяжести не образуют состава данного преступления. Декриминализация составов преступлений, связанных с причинением вреда средней тяжести по неосторожности (в том числе при недобросовестном исполнении лицом своих профессиональных обязанностей) произошла в 2003 году. Кроме того, Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации»5 исключил такие составы, как ч. 1 ст. 216 «Нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ», ч. 1 ст. 219 «Нарушение правил пожарной безопасности», ч. 1 ст. 263 «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта», ч. 1 ст. 264 «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств»6.
Н. Ф. Кузнецова считает, что «.. .декриминализация неосторожного причинения вреда... средней степени тяжести антиконституционна. Право на охрану здоровья человека признано Конституцией (раздел II) в качестве естественного, данного человеку от рождения, и потому неотъемлемого... потерпевшему безразлично, потерял ли он здоровье от умышленных либо неосторожных действий виновного. Известно, что вред здоровью средней тяжести - не пустяк»7.
Согласны, криминализация неосторожного причинения вреда здоровью средней степени тяжести будет превентивным фактором, одновременно это позволит ученым-правоведам остановиться в поиске новых, адекватных мер и способов защиты законных прав и интересов граждан от преступных посягательств, совершенных по неосторожности.
В соответствии с ч. 2 ст. 118 УК РФ усиление ответственности возникает, если гражданин, находясь при исполнении должностных обязанностей, не соблюдает общие и специальные правила безопасности, обусловленные профессиональной деятельностью.
Например, гр. С. с 1990 года по настоящее время является мастером участка Троицких электрических сетей трансформаторной подстанции Октябрьского района Челябинской области. На подстанции отсутствовали таблички, предупреждающие об опасности поражения электрическим током, а также дверь, ведущая в помещение второго этажа, не имела запорных устройств. Являясь ответственным за данный участок, С. ненадлежащим образом выполнял свои профессиональные обязанности, нарушив не только положения должностной инструкции мастера по техническому обслуживанию, но и требования «Правил техники безопасности при эксплуатации электроустановок». В результате данных нарушений несовершеннолетний Ж. был поражен электротоком. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта мальчик получил термические ожоги П-ГУ степени более чем 15 % поверхности тела (электротравма и воздействие пламени при возгорании одежды). Указанные повреждения расцениваются как тяжкий вред здоровью. Суд признал С. виновным по ч. 2 ст. 118 УК РФ8.
В судебной практике наиболее сложными являются случаи квалификации по ч. 2 ст. 118 УК РФ, которые возникают при рассмотрении так называемых медицинских дел.
Гр-ка Г. с 1999 года работала врачом-гинекологом в г. Копейске. Согласно должностной инструкции к ее обязанностям причислены организация и своевременное обеспечение обследования и лечения больных на уровне современных методов лечения медицинской практики.
Беременная С. по экстренным показаниям 17 ноября 2003 г. поступила в родильный дом г. Копейска, а 18 ноября 2003 г. у нее начались роды. Г., являясь лечащим врачом С., достоверно знала о наличии у последней патологических процессов в родах: слабость родовой деятельности, острая гипоксия плода, его большой размер. С учетом своего образования и опыта работы она должна была и могла предвидеть в подобной ситуации опасные для ребенка последствия ведения родов через естественные родовые пути. Не проявив должной внимательности и предусмотрительности, врач после появления у С. показаний для проведения операции (кесарево сечение) выбрала неверную тактику ведения родов, что привело к развитию опасного для жизни ребенка состояния: тяжелое кислородное голодание с поражением головного мозга, по-
влекшим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Г. свою вину в предъявленном ей обвинении не признала, в судебном заседании пояснила, что никаких преступных действий не совершала. Вред здоровью ребенка наступил вследствие наличия у С. хронической внутриутробной гипоксии плода, внутриутробных инфекций и многоводия. Клинически это подтвердилось развитием пневмонии справа, ге-патомегалии, двухсторонней пиелоэктазии, отека мозга. Также у ребенка диагностирован врожденный порок сердца, при котором происходит ретроградный ток крови в аорте и в мозговых сосудах, что приводит к ишемии мозга и внутримозговым кровоизлияниям. Все зависит от течения беременности, а не от родов.
Суд, учитывая специфику и сложность медицинской деятельности, пришел к убеждению, что Г. должна была (а при проявлении необходимой внимательности и предусмотрительности) и могла предвидеть опасные для ребенка последствия ведения родов через естественные родовые пути, а потому ей следовало закончить родовый процесс операцией (кесарево сечение). Однако Г. этого не сделала, что привело к развитию опасного для жизни ребенка состояния: тяжелое кислородное голодание с поражением головного мозга. Суд квалифицировал действия врача по ч. 2 ст. 118 УК РФ9.
Рассмотрим еще один пример. В городской клинической больнице г. Челябинска гр. П. работал врачом-анестезиологом. Во время операции в процессе введения больной К. интубационной трубки (для дачи эндотра-хеального наркоза) он повредил ей мембранозную часть трахеи в нижней трети. По степени тяжести и опасности для жизни эта травма расценивается как тяжкий вред здоровью, наступление которого он не предвидел. Вместе с тем Положение о враче анестезиоло-ге-реаниматологе, утвержденное приказом Министерства здравоохранения СССР от 27 июля 1970 г. №50110 (врач-анестезиолог несет ответственность за надлежащий уровень специального обследования больных, проведение обезболивания и оказание анестезиологической и реанимационной помощи больным, нуждающимся в этих мероприятиях (п. «а» ч. 4)), а также должностная инструкция врача-ординатора предусматривают должный уровень обследования и лечения больных в соответствии с современными достижениями
медицинской науки и техники. В силу своей профессии врач обязан был осознавать, что при ненадлежащем проведении наркоза его действиями больному может быть нанесен вред, однако, рассчитывая на свой опыт работы, доктор пренебрег осторожностью.
Допрошенный в судебном заседании в качестве подсудимого П. свою вину в совершении преступления не признал и показал, что он проводил наркоз надлежащим образом, а в процессе введения больной интубационной трубки причинить ею разрыв мембранозной части трахеи длиной 3,5 см никак не мог. Ни в процессе подачи наркоза, ни в последующие 15 мин. после него клинических признаков, сопутствующих разрыву трахеи (возникновение резкой подкожной эмфиземы, явление пневмоторакса, цианоз губ, нарушение дыхания и кровообращения), у пациентки не было. Данные признаки появились у К. после проведения фибробронхоскопии в ГКБ, из чего следует, что разрыв трахеи был причинен именно тогда.
После введения К. интубационной трубки в трахею и раздувания манжетки он заметил в интубационной трубке небольшое количество крови, после чего распустил манжетку и провел тампонаду ротовой полости бинтом для системы «аппарат - легкие». Наркоз был продолжен и далее проходил без особенностей. Заброс крови был одномоментный и небольшой, прерывать наркоз было нецелесообразно. Артроскопия и операция длились немногим более часа, а наркоз около двух часов. Экстубация (удаление интубационной трубки из трахеи) прошла без особенностей. Больная пришла в сознание, ее дыхание стало самостоятельным и достаточным для жизнеобеспечения организма. Через 15 мин. после экс-тубации у К. возник сильный кашель и было отмечено резкое нарастание подкожной эмфиземы лица, шеи и верхней части груди.
Несмотря на непризнание подсудимым П. своей вины в совершении преступления, его вина полностью подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу и исследованных в судебном заседании. Суд квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 118 УК РФ11.
Таким образом, причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности возможно при преступном легкомыслии, когда виновный не расценивает свои действия как общественно опасные, хотя и осознает, что они нарушают определенные правила предосторож-
ности. При этом возможность наступления последствий рассматривается им как абстрактная, он стремится их не допустить, его расчет на их предотвращение имеет реальные (хотя и недостаточные) основания. Поступки виновного обусловлены пренебрежительным отношением к закону, требованиям безопасности и интересам других лиц.
Объективная уголовно-правовая оценка общественно опасных деяний медицинских работников затруднена за счет специфики их профессии. Для правильной юридической квалификации их деяний важное значение имеют нормативно-правовые акты, регламентирующие правила оказания медицинской помощи пациентам и определяющие пределы профессиональной компетенции медицинского работника. Кроме того, в процессе расследования и судебного рассмотрения указанной категории дел необходимо получить квалифицированное заключение судебно-медицинского эксперта.
1 Архив мирового судьи судебного участка № 1
г. Чебаркуля и Чебаркульского района Челябинской области за 2005 год. Уголовное дело № 1-56.
2 Архив мирового судьи судебного участка № 3 Ленинского района г. Челябинска за 2005 год. Уголовное дело № 1-12.
3 Архив мирового судьи судебного участка № 2 Калининского района г. Челябинска за 2009 год. Уголовное дело № 1-11.
4 Архив Ленинского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области за 2007 год. Уголовное дело №8251.
5 Российская газета. - 2003. - 16 дек.
6 Кузнецова Н. Ф. Мнение ученых о реформе УК // Уголовное право. - 2004. - № 1. — С. 26.
7 Кузнецова Н. Ф. Конституционные основы совершенствования УК РФ по итогам его десятилетия // Конституционные основы уголовного права: материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса РФ. М., 2006. С. 320.
8 Архив Октябрьского районного суда Челябинской области за 2002 год. Уголовное дело № 1-11/2002-5391.
9 Архив мирового судьи судебного участка № 4 г. Копейска Челябинской области за 2006 год. Уголовное дело № 1-13.
10 Архив мирового судьи судебного участка № 1 г. Чебаркуля и Чебаркульского района Челябинской области за 2005 год. Уголовное дело № 1-56.
11 Архив мирового судьи судебного участка № 3 Ленинского района г. Челябинска за 2005 год. Уголовное дело № 1-12.
Статья поступила в редакцию б мая 2010 г.
