CC BY
462
С. А. ИЛЬИНЫХ,
доктор социологических наук, профессор,
Новосибирский государственный университет экономики и управления, г. Новосибирск, Россия
ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ГЕНДЕРНОЙ СИСТЕМЫ И НОВОЕ ТРАКТОВАНИЕ КОНЦЕПТОВ МАСКУЛИННОСТИ-ФЕМИНИННОСТИ
Статья посвящена исследованию концептов маскулинности и фемининности с точки зрения социальной конструкции гендера и гендерной системы. Множественные концепты маскулинности и фемининности анализируются как в теоретическом, так и эмпирическом аспектах. Приводится авторская типология маскулинности и фемининности.
Ключевые слова: гендер, гендерная система, маскулинность, фемининность.
Исследование гендерной системы и концептов маскулинности-феминин-ности тесным образом связано с пониманием ключевого понятия - гендер. В настоящее время существует множество трактовок этого понятия. В научном языке оно употребляется в узком и широком смыслах: узкий сосредоточен вокруг анализа женской субординации, широкий употребляется для описания социальных характеристик пола в отличие от биологических. Мы рассматриваем гендер в русле социально-конструктивистской парадигмы. Теория социального конструирования гендера нацеливает на то, что гендер - это не биологический пол, не совокупность личностных черт, не роль. Гендер - это специфический набор культурных характеристик, которые определяют социальное поведение женщин и мужчин, их взаимоотношения между собой [2, с. 71]. Гендер относится не просто к мужчинам и женщинам, а к отношениям между ними и к способу социального конструирования этих отношений. Гендер показывает, что наряду с биологическими характеристиками пола существуют и оказывают значительное влияние на личность социальные характеристики: социальные нормы, роли, статусы, стереотипы, установки, правила поведения, психологические особенности. Таким образом, гендер создается социальной практикой, социальными стереотипами, нормами поведения людей в различных сферах жизнедеятельности, предписывая выполнение определенных социополовых ролей.
Следует обратить внимание на то, что гендерную проблематику эффективнее рассматривать при сочетании двух концепций: теории социальной конструкции гендера и теории гендерной системы. Концепция социального конструирования гендера рассматривает гендерные отношения на микро-
уровне, а теория гендерной системы концентрируется на структурных факторах, определяющих рамки гендерных отношений. Сочетание этих подходов позволяет анализировать взаимодействия мужчин и женщин на микро- и макроуровне.
Впервые термин пологендерная система использован американской исследовательницей Гейл Рубин в статье «Торговля женщинами». Рубин определяет пологендерную систему как набор механизмов, с помощью которых общество преобразует биологическую сексуальность в продукты человеческой деятельности [7, с. 91]. Фактически пологендерная система является системой власти и доминирования, цель которой - концентрация материального и символического капитала в руках мужчин, отцов. Шведская исследовательница Ивонн Хирдман рассматривает гендерную систему как совокупность отношений между мужчинами и женщинами, включающую представления, неформальные и формальные правила и нормы, определенные в соответствии с местом, целями и положением полов в обществе [10, с. 208-220]. Хирдман описывает гендерную систему как совокупность гендерных контрактов.
Австралийский исследователь Роберт Коннелл выделяет три относительно независимые «структурные модели» гендерных отношений, описывающие гендерную систему [3, с. 250-280]. Первая модель охватывает труд и экономику, т. е. социальное разделение труда между полами в сфере публичной экономики и домохозяйства. Вторая модель описывает отношения в сфере политики. Третья модель относится к сфере эмоциональных и сексуальных отношений, которую Коннелл обозначает термином катексис (cathexis - англ.). Эти три сферы - труд и экономика, политика, сфера эмоциональных отношений создают условия гендерного режима, определяют правила игры в разных контекстах, находят свое выражение во множественных практиках уместной и поощряемой мужественности, как считают Е. А. Здравомыслова и А. А. Темкина. Позднее Р. Коннелл отказывается от использования термина гендерная система, предпочитая ему термин гендерная композиция.
Итак, согласно подходу Р. Коннела, гендерная система или гендерная композиция - это система структурных возможностей для старых и новых практик, которая охватывает три основные сферы - труд и экономику, политику, сферу эмоциональных отношений. Три сферы структурных возможностей создают условия гендерного режима.
Для нас в большей мере интересна отечественная гендерная система, поскольку в ней представлены характерные для России условия гендерного режима. Гендерную систему советского общества исследователи называют эта-кратической и патримониальной. В этакратической гендерной системе советского общества доминировал тип гендерного контракта, который А. Темкина и А. Роткирх обозначают контрактом работающей женщины [12; 13, с. 6-24]. Этакратический гендерный контракт «работающая мать» проявлялся в образцах воспитания детей, воспроизводился системой общественного разделения труда, поддерживался социальной политикой партии-государства и его иде-
ологическими структурами. Такой гендерный контракт подразумевает обязательность «общественно-полезного» труда советских женщин и обязательность выполнения миссии матери как женского природного предназначения и гражданского долга.
Для позднесоветского периода характерен кризис советской гендерной системы, который проявился, в частности, в дискурсах о кризисе маскулинности и кризисе совмещения ролей женщинами.
Важно обратить особое внимание на динамический аспект в гендерной проблематике. Сегодня, в постсоветский период, вместе с трансформацией советского общества, обусловленного изменением отношений собственности, происходят преобразования и в гендерной системе: в сфере труда и экономики, политики, сфере эмоциональных отношений. Но изменения гендерного порядка в России определяются не только происходящими структурными изменениями, но и исходным контекстом гендерных отношений.
Нужно отметить, что преобразования в сфере труда и экономики, политики очевидны. Сегодня можно говорить о том, что женщины все чаще занимают позиции топ-менеджеров и политиков самого высокого уровня. Преобразования в сфере эмоциональных отношений могут быть не столь очевидны, но все же наиболее заметными являются такие изменения: женщины все чаще проявляют «мужскую» агрессивность, жесткость, гневливость, а мужчины, напротив, - «женскую» чувствительность, сентиментальность.
Эти и другие преобразования гендерной системы, по нашему мнению, тесным образом оказываются связанными с концептами маскулинности и фемининности. В самом общем виде маскулинность и фемининность представляют собой набор установок, ролей, норм поведения, иерархию ценностей, свойственных соответственно мужскому и женскому полу в каждом конкретном обществе. Как и другие гендерные категории, концепты маскулинности и фемининности множественны. Так, Р. Коннел, один из исследователей маскулинности, сделал вывод о разграничении разных типов маскулинности, имеющих место в реальности, и определении среди них стереотипа гегемон-ной маскулинности (hegemonic masculinity). Согласно теории гегемонной маскулинности, хотя в любом мужском сообществе существует не один, а несколько типов маскулинности, на вершине этой иерархии обычно стоит тип личности, для которой характерны утверждение мужской власти над женщинами и подчиненными мужчинами, культ физической силы, склонность к насилию, эмоциональная невыразительность и высокая соревновательность [4, с. 251-279].
И. С. Кон рассматривает гегемонную маскулинность не как свойство конкретного мужчины, а как социокультурный определенный нормативный канон, на который ориентируются мужчины и мальчики [5]. Эта нормативная структура обеспечивает мальчику или мужчине, который предположительно обладает этими качествами и разделяет эти ценности, положение на вершине гендерной иерархии. Как указывает М. Киммел, Р. Коннел критически от-
носится к тому, что гегемонная версия маскулинности воспроизводится как «нормальная» [1, c. 152].
Наряду с гегемонной маскулинностью Р. Конелл и И. Кон выделяют и такую маскулинность, как «маскулинность соучастников» [11, с. 79] или «соучаствующую маскулинность» [6] «Соучаствующая маскулинность» (complicit masculinity) - это модель поведения тех мужчин, которые не прилагают усилий, чтобы занять гегемонную позицию из-за недостатка сил или желания. Через соучаствующую маскулинность они занимают подчиненную, вспомогательную роль, но при этом пользуются преимуществами в этой иерархической системе. Нужно отметить, что исследователи выделяют также ряд других маскулинностей, рассматривая их в более широком аспекте. Так, И. Н. Тартаковская в работе «Маскулинность и глобальный гендерный порядок» касается таких типов, как «фронтирная», «классическая колониальная», «глобальная», «транснациональная» и иные маскулинности [8].
В дополнение к разработанным выше типам маскулинности автором статьи выделяется еще один тип маскулинности - «естественная» маскулинность. С точки зрения социологии естественная маскулинность - это совокупность норм и представлений, которая отличается от «нормативных эталонов муж-чинности» большей вариативностью моделей мышления и поведения мужчин, уходом от стереотипного образа «настоящего мужчины» к образу «естественного мужчины». Как нам представляется, с социологической точки зрения в концепте маскулинности можно выделить своего рода два крайних варианта -гегемонную и естественную маскулинности. Гегемонная маскулинность - это жизнь в соответствии с мужским хабитусом лидерства, власти, первенства. Хабитуализация сопряжена с закреплением в языке гендерных стереотипов. Постоянно воспроизводимые мужчинами и женщинами, они как бы «сшивают» мужской хабитус. Естественная маскулинность - это жизнь в соответствии с мужским хабитусом, в котором имеет место снятие разного рода ограничений, накладываемых гегемонной маскулинностью. Сюда относится и право на эмоциональность, и признание за мужчиной права быть неуверенным, обеспокоенным будущим, и возможность иного отношения к семье, к детям.
Современные тенденции таковы, что в рамках социологии многозначностью фемининности исследователи пока не занимаются так же основательно, как в отношении маскулинности. В связи с этим мы можем предложить некоторые авторские варианты фемининности, не претендуя на завершенность и полноту. Укажем, что не вполне корректно было бы выделение типов феми-нинности, аналогичное типам маскулинности. Здесь имеют место свои особенности. По нашему мнению, можно выделить нормативную фемининность, которая соответствует женскому хабитусу с ориентацией на традиционно закрепившиеся в общественном сознании женские ценности. К таковым в первую очередь относятся ценности семьи и материнства. В соответствии с ними выстраиваются все модели женского поведения. Ориентация на семью и материнство так или иначе сказывается и на чертах характера: конформности, эмпа-
тичности, доброте, простоте, заботливости. Другим типом можно назвать инфантильную фемининность. В чертах характера можно наблюдать отсутствие конформизма, стремление контролировать других, недостаток эмпатии, элементы нетерпимости. Но все же главной особенностью инфантильной фе-мининности можно считать то, что ценности семьи и материнства совсем не занимают у них ведущего положения. Такие женщины являются инфантильными в аспекте семейно-материнских установок, несмотря на свою активность и стремление к лидерству. Инфантильность развивается не в силу неспособности реализовать себя в качестве жены и матери, а из-за отсутствия влиятельных образцов нормативной фемининности в ближайшем окружении.
Еще одним типом можно считать инверсионную фемининность. Фактически женщины с этим типом фемининности обладают чрезмерной маскулинизацией. В данном случае уместнее использовать термин «инверсионная» (от лат. inversio - переворачивание, перестановка), а не «маскулинная» феминин-ность в силу того, чтобы заострить внимание на радикальных изменениях нормативной фемининности. В чем состоят эти трансформации? Во-первых, инверсионная фемининность - это жизнь в соответствии с хабитусом уверенности в себе, большей степени личностной автономности, независимости во взглядах и поведении, низкой конформности. Женщины, обладающие такой фемининностью, нередко вспыльчивы, склонны к гневу, злобе, эмоциональной неустойчивости. Они утрированно деловиты и активны, себя обеспечивают самостоятельно. Модель поведения в соответствии с этим типом феминин-ности отражает умение женщины сознательно планировать свою жизнь, что обусловливает ее эмоциональную насыщенность, а также веру в собственные возможности. Их поведение и черты расцениваются окружением как «мужские». Во-вторых, трансформации сопровождаются появлением авторитарных черт характера, дефицитом эмоционального сочувствия, близости. В-третьих, к числу проблемных сторон этого типа фемининности относятся сложные отношения с мужчинами и детьми. Молодые женщины вообще предпочитают избегание семьи, мужчин, материнства. И в данном случае дело не в отсутствии образцов нормативной фемининности, а именно в инверсии - переворачивании стереотипов, касающихся «женщин» и «женского». Итак, инверсионная фемининность - это жизнь в соответствии с хабитусом независимости, целеустремленности, неконформности, уверенности в себе, деловитости, трудоголизма, профессионализма, гордости, амбициозности, агрессивности, соревновательности, в том числе с мужчинами.
Другим типом, с нашей точки зрения, является также деформированная фемининность. Женщины с таким типом имеют модели поведения, которые сопряжены с алкоголизмом, наркоманией, отказом от своих родившихся детей и другими деструктивными паттернами. Эти женщины могут даже иметь черты характера, внешне соответствующие нормативной фемининности, однако по содержанию противостоящие им. К примеру, представительницы деформированной фемининности не имеют ценностных ориентаций нести ответ-
ственность за своих детей. Деформация фемининности проявляется не столько в том, что материнство не только не занимает приоритетного положения, сколько в отсутствии такой важной потребности, как стремление личности к самореализации, воплощению в потомстве себя, своих помыслов и идеалов. В данном случае можно предположить то, что появление такой фемининно-сти связано с крайней выраженностью влияния гендера.
И наконец, можно выделить такой тип, как андрогинная фемининность. Модели поведения в соответствии с этой фемининностью отличаются достаточно высоким уровнем сочетания и «женского» и «мужского». Женщины, у которых наблюдается достаточно высокий уровень андрогинной феминин-ности, имеют большую степень спонтанности и эмоциональной насыщенности жизненного процесса. Они могут выражать разные эмоции: и те, что «приличны» для нормативной фемининности (плакать, проявлять сентиментальность, бояться и т. п.), и те, что «приличны» для инверсионной феминин-ности (гневаться, быть вспыльчивой и т. д.). Женщины с андрогинной феми-нинностью отдают предпочтение таким качествам, как уравновешенность и рассудительность. Итак, мы можем говорить о том, что трансформации гендерной системы сопровождаются появлением множественной маскулинности и множественной фемининности. Иллюстрацией некоторых видов могут служить результаты проведенного нами исследования респондентов в организациях малого бизнеса г. Новосибирска*. Изучение разных типов маскулинности нами осуществлялось с помощью ряда вопросов, в которых прямо или косвенно содержались конструкты.
Наличие гегемонной и естественной маскулинности подтвердилось в ряде случаев. Приведем лишь некоторые примеры. При оценке высказывания «Мужчины боятся потерять свою маскулинность (мужественность)» мы получили следующее распределение: 40,4% мужчин ответили отрицательно, а 31,6% женщин - положительно. Полученные результаты могут свидетельствовать о том, что перед нами мужчины гегемонной маскулинности. Кроме того, интересны в данном случае и ответы женщин. Интерпретировать их ответы нужно не прямо, а опосредованно: мужчины не желают потерять не естественную маскулинность, а гегемонную. Отвечая положительно, они как бы выражают в скрытой форме социальные ожидания этой маскулинности от мужчин.
Следующий стереотип затрагивал проявление маскулинности в профессиональной сфере. Чтобы проверить, имеет ли место конструкт, согласно которому от мужчин ожидается первенство, особенно в профессионализме, мы предложили респондентам оценить высказывание «Мужчины боятся быть
* Выборочная совокупность составила 1354 респондента. Выборка формировалась на основе статистических данных, существующих в соответствии с «Общероссийским классификатором видов экономической деятельности» (ОКВЭД). Использовался двухступенчатый отбор. На первой ступени с помощью простого случайного отбора осуществлен выбор 43 организаций малого бизнеса, на второй - систематический стратифицированный отбор респондентов. Метод опроса - анкетирование.
непринятыми как профессионалы». Распределение ответов показывает, что 40,5% женщин согласны с ним, а 32,2% мужчин выражают полное несогласие. Однако в данном случае мы не можем игнорировать и другие ответы мужчин: 14,7% мужчин полностью согласны с высказыванием и 20,1% мужчин согласны частично. Если объединить полностью и частично согласных в одну группу, то можно увидеть, что примерно одна треть мужчин согласна с высказыванием, а другая треть респондентов имеет отрицательные ответы. Вероятно, за несогласившими скрываются представители гегемонной маскулинности, а за согласившимися - представители естественной маскулинности. Ряд высказываний отражает наличие гегемонной маскулинности. В стереотипах о гегемонной маскулинности отражается то, что «настоящий мужчина» не открыт в эмоциональном плане. Он не выражает эмоций, умеет сдержать себя. Для проверки этого нами предлагалось оценить высказывание «Мужчины хладнокровны». Оказалось, что 39,3% мужчин и 38,3% женщин выразили свое частичное согласие, а не согласились 13,2% мужчин и 17,5% женщин. Геге-монный мужчина всегда лидирует. Результаты показывают, что 52,5% мужчин и 42,6% женщин согласны с тем, что «Мужчина - прирожденный лидер, он должен занимать первые позиции». В пользу того, что «Мужчины обладают большим числом личных качеств руководителя, чем женщины» высказываются 47,8% мужчин. Более проявлено наличие естественной маскулинности в высказывании «Мужчины менее интуитивны, чем женщины». С ним несогласны 37,3% мужчин. Но в большей мере проявление естественной маскулинности мы обнаружили, изучая вопросы, связанные с работой и семьей. Для мужчины с гегемонной маскулинностью на первом месте - работа, а для мужчины с естественной - семья. Для того чтобы проверить это предположение, мы предложили респондентам ответить на ряд таких вопросов: «Работа является главным в моей жизни», «Для меня в равной степени значимы работа и семья», «Работа для меня - это возможность как-то разнообразить свою жизнь, она не занимает главное место», «Семья для меня занимает первостепенное значение, а на втором месте - работа».
Что касается первого вопроса, то можно отметить - работа не является главной сферой жизни ни для мужчин, ни для женщин. Исключение, пожалуй, составляют ответы молодых мужчин до 30 лет, имеющих высшее образование (44,6%), и мужчин со среднеспециальным образованием в возрасте от 40 до 49 лет (38,9%), которые и являют собой представителей гегемонной маскулинности (табл. 1)*.
Весьма показательны результаты четвертого мнения «Семья для меня занимает первостепенное значение, а на втором месте - работа» (табл. 2). Оказалось, что семья имеет приоритетное значение для мужчин с высшим образованием в возрасте от 40 до 49 лет (37,5%), а также женщин со среднеспециальным образованием в возрасте от 50 до 59 лет (37,9%).
* В таблицу 2, таблицу 3 мы включили ответы респондентов с относительной частотой более 10%.
Таблица 1. Распределение ответов на вопросы: «Работа является главным в моей жизни» и «Для меня в равной степени значимы работа и семья», %
Образование Возраст, лет Работа является главным в моей жизни Для меня в равной степени значимы работа и семья
Пол респондентов
Мужчины Женщины Мужчины Женщины
Среднее общее До 30 21,1 20,0 36,8 35,0
Среднеспециаль- ное До 30 7,6 8,5 24,2 31,0
30-39 21,4 3,3 35,7 53,3
40-49 38,9 8,6 38,9 54,3
50-59 - 6,9 - 37,9
Высшее До 30 44,6 10,7 27,9 40,2
30-39 25,0 10,6 26,9 44,4
40-49 17,2 13,9 34,4 45,2
50-59 - 16,1 - 51,8
Неполное высшее До 30 20,5 11,0 32,6 27,5
Таблица 2. Распределение ответов на вопросы: «Семья для меня занимает первостепенное значение, а на втором месте - работа» и «Я беспокоюсь о будущем», %
Образование Возраст, лет Семья для меня занимает первостепенное значение, а на втором месте - работа Я беспокоюсь о будущем
Пол респондентов
Мужчины Женщины Мужчины Женщины
Среднее общее До 30 15,8 15,0 10,5 35
Среднеспециаль- ное До 30 34,8 36,6 36,4 26,8
30-39 14,3 30,0 35,7 46,7
40-49 5,6 25,7 33,3 45,7
50-59 - 37,9 - 31,0
Высшее До 30 11,5 27,6 32,8 27,1
30-39 25,0 27,9 11,5 27,6
40-49 37,5 31,9 12,5 41,7
50-59 - 16,1 - 51,6
Неполное высшее До 30 18,6 24,0 14,3 25,9
Что же скрывается за полученными результатами? Как нам представляется, мужчины с высшим образованием в возрасте от 40 до 49 лет испытывают максимальное давление «рамок» конструкта гегемонной маскулинности. Они должны доказывать свою профессиональную состоятельность, находясь, как считается, в самом продуктивном возрасте. Но полученные результаты со всей очевидностью демонстрируют и то, что мужчины пытаются противостоять нормативам маскулинности.
Интересно, что лишь 17,2% этой группы мужчин указывают на важность работы (табл. 1). Таким образом, мужчины с высшим образованием в возрасте от 40 до 49 лет демонстрируют естественную маскулинность в изучаемом вопросе.
Маскулинность косвенно мы смогли оценить с помощью ряда высказываний, в которых содержалось отношение к будущему и настоящему. Так, распределение ответов при оценке «Я беспокоюсь о будущем» показывает, что более трети мужчин со среднеспециальным образованием всех возрастных интервалов, а также имеющие высшее образование в возрасте до 30 лет испытывают беспокойство от будущего (табл. 2). Как мы уже указывали, что для трети мужчин со среднеспециальным образованием в возрасте от 40 до 49 лет и с высшим образованием в возрасте до 30 лет главной сферой является работа. Вероятно, именно с этой сферой связаны будущие опасения. Невозможность выступать финансовым обеспечителем семьи, несостоятельность в профессии, скорее всего, и вызывают страх. В данном случае мы можем говорить о том, что выявлены противоречивые состояния сознания, связанные с «ношей гегемонной маскулинности», ведь именно эти две группы мужчин на вопрос о работе отнесены нами к носителям гегемонной маскулинности. Не исключено, что мы имеем дело с сочетанием в сознании двух типов маскулинности, со смещением в гегемонную.
Показательно, что мужчины с высшим образованием в возрасте от 30 до 59 лет в меньшей степени обеспокоены будущим. Объяснить полученные данные можно, обратившись к результатам предыдущих вопросов. Именно эти категории мужчин отмечают либо равную значимость работы и семьи (обе возрастные группы мужчин), либо семья стоит на первом месте (мужчины в возрасте 40-49 лет). Итак, маскулинность, которая проявляется в приоритете работы, вызывает тревогу и озабоченность будущим. Но когда у мужчин сфера работы на равных сопряжена со сферой семьи, тревожные аспекты будущего уменьшаются. В данном случае, видимо, мы имеем дело с естественной маскулинностью.
Что же касается разных типов фемининности, то пока мы можем привести лишь некоторые корреляции, в которых, правда, не отражаются инфантильная и деформированная фемининности. Для того чтобы иметь представление о 3 остальных типах фемининности, воспользуемся результатами исследования Е. В. Ярославкиной [9]. Автор исследовала 350 женщин, предварительно с помощью опросника С. Бем распределив женщин на 3 типа гендерной идентичности: маскулинный, фемининный, андрогинный.
Если провести корреляцию этих типов идентичности с авторскими типами фемининности, то оказывается, что фемининная гендерная идентичность соответствует нормативной фемининности, маскулинная гендерная идентичность - инверсионной фемининности, андрогинная гендерная идентичность -андрогинной фемининности.
Е. В. Ярославкина выявила, что для женщин с маскулинной идентичностью характерна направленность на ценности, познавательную сферу и креативность, самоуважение, что вполне соответствует нашему представлению об инверсионной фемининности.
Для женщин с андрогинной и фемининной идентичностью характерна направленность на ценности, межличностные контакты, концепцию человека.
Если преломить эти результаты к нашей типологии, то это означает, что нормативная и андрогинная фемининности в большей мере человекоцентричны.
Для нас интересны и результаты кластерного анализа, который показал, что сходство в смысловой сфере в большей степени характерно для женщин андрогинной и фемининной идентичностью (соответственно андрогинной и нормативной фемининностью). Это означает, что образы мира женщин с маскулинной и фемининной идентичностью (инверсионной и нормативной фе-мининностью) имеют больше различий, чем у женщин указанных гендерных типов (фемининностей) в сравнении с женщинами с андрогинной идентичностью (андрогинной фемининностью).
Выделенные нами типы фемининности, представленные в соответствии с типами гендерной идентичности, можно проиллюстрировать и с помощью факторного анализа на нейтральные, мужские и женские ценности. В табл. 3 отражена факторная структура, характерная для женщин с разной гендерной идентичностью - фемининностью.
Таблица 3. Результаты факторного анализа ранжирования ценностей
Факторная структура маскулинности-инверсионности
№ фактора Название ведущих факторов Вклад фактора (% общей дисперсии)
Ведущими факторами (вклад общей дисперсии 60,92%) являются:
Фактор 1 Отдых (0,837), праздник (0,770) 20,42
Фактор 2 Счастье (0,783), успех (0,767), дружба (0,645), здоровье (0,539) 16,31
Фактор 3 Творчество (0,692), учеба (0,590) 12,78
Фактор 4 Семья (-0,842), ребенок (-0,769), спорт (0,655), жизнь (0,642) 11,70
Факторная структура андрогинности
№ фактора Название фактора Вклад фактора (% общей дисперсии)
Ведущими факторами (вклад общей дисперсии 52,28%) являются:
Фактор 1 Любовь (0,749), жизнь (0,664), развитие (0,578), отдых (0,546), учеба (-0,507) 16,83
Фактор 2 Красота (0,746), дружба (-0,580), деньги (0,579) 12,77
Фактор 3 Ребенок (-0,780), праздник (0,779), здоровье (0,650), творчество (-0,570) 11,81
Фактор 4 Счастье (0,785) 10,87
Факторная структура фемининности-нормативности
№ фактора Название фактора Вклад фактора (% общей дисперсии)
Ведущими факторами (вклад общей дисперсии 65,61%) являются:
Фактор 1 Дом (0,793), праздник (-0,747), здоровье (-0,736), красота (-0,632), спорт (0,531) 22,91
Фактор 2 Деньги (0,893), творчество (-0,792), отдых (0,683), счастье (0,595) 18,17
Фактор 3 Успех (0,901), дружба (-0,774), развитие (0,719) 13,05
Фактор 4 Семья (0,609), учеба (0,574), работа (0,551), свобода (-0,507) 11,48
Как видим, для женщин с инверсионной фемининностью ведущими факторами являются отдых, праздник, успех, творчество, учеба, спорт и т. д. А вот ребенок и семья имеют отрицательные корреляции. Факторная структура андрогинности достаточна интересна. Здесь наряду со многими положительными корреляциями (любовь, отдых, здоровье и т. д.) имеют место и отрицательные корреляции, которые с позиции нормативной фемининности могут показаться необычными. Например, отрицательные корреляции, отражающие ценность ребенка. Но вместе с тем, сравнивая андрогинную фемининность с инверсионной фемининностью, можно также отметить нетрадиционные отрицательные корреляции в отношении учебы, дружбы, творчества. И наконец, мы можем говорить о том, что у женщин с нормативной фемининностью также имеются особенности. Как видим, праздник, здоровье, красота, дружба, свобода и другие имеют отрицательные корреляции. Безусловно, сопоставление результатов исследования женщин с разной гендерной идентичностью и соотношение их с разными типами фемининности достаточно условно. Но вместе с тем в самом общем виде мы можем наблюдать различия в ценностях у трех групп женщин.
Подведем итоги. Мы выявили, что в русле гендерного подхода можно вести речь о множественной маскулинности и множественной фемининности. При этом важно понимать, что и мужчины, и женщины не перестают быть представителями своего пола. Изменяются их модели поведения, которые в большей или меньшей степени отличаются от традиционных представлений о мужчинах и женщинах, «мужском» и «женском». Эти трансформации связаны с преобразованиями гендерной системы. Что же касается концептов маскулинности, то на основании эмпирически полученных данных можно говорить о появлении гегемонной и естественной маскулинности. Безусловно, от мужчин социальное окружение ожидает соблюдения норм гегемонной маскулинности. Она продолжает культивироваться как концепт силы, успеха, первенства. Но вместе с тем эмпирически выявлены проявления естественной маскулинности. Здесь мужчины с высшим образованием демонстрируют ломку традиций. Кроме того, выявлены и противоречия у носителей гегемонной маскулинности. Стоит обратить также внимание на то, что в сознании мужчин не всегда доминирует один тип маскулинности в «чистом виде». Скорее всего, имеет место их сочетание в разных соотношениях.
Преобразования гендерной системы привели к появлению таких типов фемининности, выделенных автором, как нормативная, инфантильная, инверсионная, деформированная и андрогинная. Женщины с разными типами характеризуются своеобразной системой ценностей, в которой в зависимости от ведущих ценностей на первое место выдвигаются либо семья, дом, дети, либо карьера, свобода, творчество, либо их сочетание, либо безответственность за свою жизнь и жизнь других, либо инфантилизм. Хотя неисследованными остались инфантильная и деформированная фемининности и, возможно, другие типы маскулинности, но все же можно сделать вывод о трансформации
гендерной системы. Ее изменения связаны с преобразованием, своего рода «поломкой» на микроуровне образцов взаимодействия, предписанных мужчине или женщине. А это означает медленное, но неизбежное изменение гендерного порядка и на уровне действий, и на уровне структуры. Подчиняясь общим закономерностям изменений, изменение гендерного порядка включает и положительные, и отрицательные аспекты. Стоит предположить, что со временем оно может привести к гармоничному взаимодействию мужчин и женщин и формированию адекватной маскулинности и фемининности.
Литература
1. Киммел, М. Гендерное общество / М. Киммел; пер. с англ. - М.: Российская полит. энциклопедия (РОССПЭН), 2006. - 464 с.
2. Клецина, И. С. Психология гендерных отношений: теория и практика / И. С. Клецина. -СПб.: Алетейя, 2004. - 408 с.
3. Коннел, Р. Современные подходы / Р. Коннел // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы; под ред. Е. Здравомысловой и А. Тёмкиной. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. -С. 250-280.
4. Коннелл, Р. Маскулинности и глобализация / Р. Коннел // Введение в гендерные исследования. Часть 2. Хрестоматия. - СПб.: Алетейя. - С. 251-279.
5. Кон, И. Гегемонная маскулинность как фактор мужского (не)здоровья / И. Кон // Социология: теория, методы, маркетинг. Научно-теоретический журнал. - 2008. - № 4. - С. 5-12.
6. Кон, И. С. Мужчина в меняющемся мире / И. С. Кон. - М.: Время, 2009. - 496 с.
7. Рубин, Г. Обмен женщинами: заметки о «политической экономии» пола / Г. Рубин // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы; под ред. Е. Здравомысловой, А. Тёмкиной. -СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. - С. 89-139.
8. Тартаковская, И. Н. Маскулинность и глобальный гендерный порядок / И. Н. Тарта-ковская. - Режим доступа http://www.gender.ru/pages/resources/publications/common/2006/01/32. php. - Дата доступа 29.09.2011.
9. Ярославкина, Е. В. Ценностно-смысловая сфера женщин с разной гендерной идентичностью: автореф. дис. ... психол. наук: 19.00.01 / Е. В. Ярославкина. - Южно-Сахалинск, 2009. - 30 с.
10. Hirdman, Y. The Gender System / Y. Hirdman; T. Andreasen, et al. (eds.) // Moving on. New Perspective on the Women’s Movement. - Denmark: Aarhus Univ. Press, 1991. - P. 208-220.
11. Connell, R. W. Masculinities / R. W. Connell. - Cambridge UK: Polity Press, 2005. - 497 p.
12. Rotkirch, A. The Fractured Working Mother and Other New Gender Contracts in Contemporary Russia / A. Rotkirch, A. Temkina // Actia Sociologia. - 1996. - N 2. - P. 17-38.
13. Rotkirch A. Soviet Gender Contracts and Their Shifts in Contemporary Russia / A. Rotkirch, A. Temkina // Idantutkimus. - 1997. - N 4. - Р. 6-24.
S. А. ILINYKH
TRANSFORMATION THE GENDER SYSTEM AND INTERPRITATION OF MASCULINITY-FEMININITY
Summary
Article is devoted to the concepts of masculinity and femininity in terms of the social construction of gender and gender systems. Multiple concepts of masculinity and femininity are analyzed both in theoretical and empirical aspects. Author provides a typology of masculinity and femininity.
Key words: gender, gender system, masculinity, femininity.
Поступила 03.10.2011 г.
