CC BY
296
УДК 342.76
Г. Б. Романовский
доктор юридических наук, профессор заведующий кафедрой уголовного права Пензенский государственный университет, г. Пенза, Российская Федерация
ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИЗМУ В РЕСПУБЛИКЕ УЗБЕКИСТАН1
Аннотация. В статье анализируется законодательная база Республики Узбекистан в сфере противодействия терроризму. Особое внимание уделено содержанию Закону Республики Узбекистан от 15 декабря 2000 г. № 167-П «О борьбе с терроризмом» и Закону Республики Узбекистан от 14 мая 2014 г. № ЗРУ-371 «О профилактике правонарушений». Выделены особенности закрепления таких понятий как «терроризм», «террористическая акция», «террорист». Проведена сравнительная характеристика с закреплением аналогичных категорий в Уголовном кодексе Республике Узбекистан, указывается на наличие определенных разночтений. Доказывается, что использование широких формулировок при определении терроризма и террористической деятельности создает основу для проведения политических репрессий, в осуществлении которых официальные власти обвиняются оппозиционными партиями. Представлены особенности ведения профилактического учета отдельных категорий граждан, в том числе обвиняемых в склонности к противоправной деятельности.
Ключевые слова: терроризм, противодействие, Республика Узбекистан, террористический акт, государство, радикализм.
G. B. Romanovsky
Doctor of law, professor Head of department of Criminal Law Penza State University, Penza, the Russian Federation
LEGAL BASIS FOR COUNTERING TERRORISM IN THE REPUBLIC OF UZBEKISTAN
Abstract. The article analyses the legislative base of the Republic of Uzbekistan in the field of countering terrorism. Particular attention is paid to the Law of Uzbekistan No. 167-II of 15 December 2000 "On Combating Terrorism" and the Law of the Republic of Uzbekistan of 14 May 2014 no. ZRU-371 "On the Prevention of Offenses". The specifics of the consolidation of such concepts as "terrorism", "terrorist action", "terrorist" are singled out. A comparative analysis has been made with the fixing of similar categories in the Criminal Code of the Republic of Uzbekistan, it is indicated that there are certain discrepancies. It is proved that the use of broad language in the definition of terrorism and terrorist activities creates the basis for political repression, in which opposition parties accuse the official authorities. Features of conducting preventive accounting of certain categories of citizens, including those accused of a tendency to illegal activity, are presented.
Key words: terrorism, counteraction, Republic of Uzbekistan, terrorist act, state, radicalism.
Республика Узбекистан после обретения независимости долгое время не испытывала на себя акты терроризма. Только 16 февраля 1999 г. произошла массированная атака на правительственные объекты в столице государства Ташкенте. По официальным данным, погибло 16 человек и ранено было более 100 мирных жителей. Официальные власти прокомментировали серию терактов как попытку
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ (ОГОН) научного проекта № 17-03-00071.
государственного переворота, а Президент Республики Узбекистан И. Каримов в своем выступлении обозначил нападение как покушение на личность главы государства, добавив: «Если надо, я сам лично буду отрывать им головы, и даже двумстам из них».
Такая резкая критика некоторыми оппозиционными деятелями была расценена как провокация и попытка обосновать политические репрессии. За последующие полгода была арестовано и осуждено к различным срокам лишения свободы более 18 тысяч жителей страны. Основным идеологом терроризма был обозначен лидер «Народного движения Узбекистана» Мухаммад Салих (Салай Мада-минов), который, в свою очередь, причастность к терактам категорически отвергает. М. Салих и иные оппозиционеры по настоящее время утверждают, что официальные власти, как минимум, знали о предстоящих атаках, как максимум, участвовали в их планировании [2].
Правотворческой реакцией на события в Ташкенте стал Закон Республики Узбекистан от 15 декабря 2000 г. № 167-II «О борьбе с терроризмом». Понимая значение данного документа, парламент своим Постановлением от 30 августа 2000 г. № 122-II «О проекте Закона Республики Узбекистан «О борьбе с терроризмом» вынес документ на всенародное обсуждение. Это, пожалуй, единственный опыт на постсоветском пространстве официального обсуждения закона о противодействии терроризму. За последующие 18 лет в Республике Узбекистан антитеррористическая законодательная база постоянно усовершенствовалась. Как отмечает Д.Ф. Рахимов: «Узбекистан на сегодняшний день имеет целостную систему антитеррористического законодательства, состоящую из Уголовного кодекса, Кодекса Республики Узбекистан об административной ответственности, законов, иных нормативно-правовых актов и международных договоров Республики Узбекистан» [4]. Деятельность деструктивных элементов в Республике Узбекистан не прекращается. Многие из них видят свою страну как площадку для распространения преступной идеологии за рубеж, включая нашу страну. Так, в Российской Федерации «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана») на основании решения Верховного Суда РФ официально внесена в перечень террористических организаций. Программа данной партии «предусматривает возрождение Великого исламского халифата на территории государств Центрально-Азиатского региона с вовлечением в данный процесс кавказских и поволжских республик Российской Федерации. Ближайшими целями являются: дестабилизация внутриполитической ситуации в Узбекистане путем проведения диверсий, террористических актов, планирования и проведения военных акций, провокаций на узбекско-таджикской и узбекско-киргизской границах, захват заложников» [1]. Религиозный экстремизм является болезненной темой для многих стран Средней Азии, включая Узбекистан [6].
Основные положения Закона Республики Узбекистан «О борьбе с терроризмом» заключаются в следующем:
1. Представлен обширный круг понятий. Следует выделить общее понятие терроризма, под которым понимается «насилие, угроза его применения или иные преступные деяния, создающие опасность жизни, здоровью личности, уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов и направленные на понуждение государства, международной организации, физического или юридического лица совершить или воздержаться от совершения каких-либо действий, осложнение международных отношений, нарушение суверенитета, территориальной целостности, подрыв безопасности государства, провокацию вооруженных конфликтов, устрашение населения, дестабилизацию общественно-политической обстановки, для достижения политических, религиозных, идеологических и иных целей, ответственность за которые предусмотрена Уголовным кодексом Республики Узбекистан». Как видно, определение достаточно размыто. Во-первых, (если сравнивать с российским законом) не используется ключевой термин - идеология.
Во-вторых, отсутствует тесная связь между действиями и их целью. Исходя из текстуального толкования, простая угроза применения насилия, направленная, в частности, на дестабилизацию общественно-политической обстановки, может квалифицироваться как терроризм. Добавим, что соотношение приведенного понятия со ст. 155 Уголовного кодекса Республики Узбекистан, устанавливающей уголовную ответственность за терроризм, указывает на определенные разночтения.
Подобная расширительная трактовка применяется и к понятию террористической акции. Приведем его полностью: «совершение преступления террористического характера в виде захвата или удержания заложников, посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, представителей национальных, этнических, религиозных, иных групп населения, иностранных государств и международных организаций, захвата, повреждения, уничтожения объектов государственного или общественного значения в том числе стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе, взрыва, поджога, применения или угрозы применения взрывных устройств, радиоактивных, биологических, взрывчатых, химических, других отравляющих веществ, захвата, угона, повреждения, уничтожения наземных, водных и воздушных транспортных средств, создания паники и провоцирования беспорядков в местах скопления населения и при проведении массовых мероприятий, причинения вреда или создания угрозы жизни, здоровью населения, имуществу физических или юридических лиц путем совершения аварий, катастроф техногенного характера, распространения угроз любыми средствами и методами, иных действий террористического характера, установленных законодательством Республики Узбекистан и общепризнанными нормами международного права». Подобное определение объединяет в себя целый ряд самостоятельных составов преступления, которые должны выделяться какими-то дополнительными признаками. Однако Закон приводит лишь общее перечисление. Следует учитывать, что многие описанные действия являются самостоятельными составами преступлений. Например, «Захват заложника» - ст. 245 Уголовного кодекса РУ, «Угон или захват железнодорожного подвижного состава, воздушного, морского или речного судна» - ст. 264 Уголовного кодекса РУ и др. Еще больше нареканий вызывает формулировка: «создание паники в местах скопления населения», которую можно трактовать весьма разнообразно.
Представлено широкое понятие террориста, под которым понимается не только лицо, непосредственно участвующее в террористической деятельности на территории Узбекистан, но и также «осуществившее выезд за границу либо передвижение через территорию Республики Узбекистан для участия в террористической деятельности». Подобная трактовка появилась относительно недавно, после принятия Закона Республики Узбекистан от 25 апреля 2016 г. № ЗРУ-405. По-видимому, основанием новеллы стала расширившаяся практика «террористического туризма». Тем более что участниками некоторых терактов в США и Западной Европе нередко становились выходцы из Узбекистана. Так, 31 октября 2017 г. теракт в Нью-Йорке был осуществлен узбеком Сайфулло Саиповым [9].
2. Основным государственным органом, уполномоченным на противодействие терроризму, выступает Служба национальной безопасности Республики Узбекистан. СНБ одновременно выполняет функции координатора в системе органов государственной власти.
3. В Законе определены правовые основания антитеррористической операции, а также порядок ее проведения. Определены чрезвычайные полномочия органов, осуществляющих АТО: проверка документов; задержание лиц, препятствующих проведению АТО; беспрепятственное проникновения в любые помещения, земельные участки, транспортные средства; проведение личного досмотра граждан; использование в служебных целях средств связи, включая принадлежащие физическим и юридическим лицам.
4. В Законе представлена специальная ст. 17, посвященная ведению переговоров с террористами. Переговорщик может быть назначен только руководителем АТО. Ведение переговоров не может служить основанием для последующего освобождения от ответственности самих террористов. Введена также специальная норма, имеющая профилактическое значение: «В случае, если в ходе переговоров с террористами цель переговоров не может быть достигнута по причинам их несогласия прекратить террористическую акцию и сохраняется реальная угроза жизни и здоровью физических лиц, принимаются необходимые меры по нейтрализации и уничтожению террористов».
5. Закон Республики Узбекистан «О борьбе с терроризмом» не содержит специальных правил о возмещении ущерба при проведении АТО, причем вне зависимости от того, кто являлся причинителем вреда. Есть общие отсылочные нормы к гражданскому или социальному законодательству.
6. Закон вводит понятие международного терроризма. Подобный опыт (характерный для многих стран СНГ) следует использовать и в Российской Федерации. В отечественной юридической литературе отмечается: «Вместе с тем понимание более высокой степени общественной опасности международного терроризма вынуждает национальных законодателей вводить специальные нормы об ответственности именно за транснациональные террористические преступления» [10].
7. Закон Республики Узбекистан «О борьбе с терроризмом» не вводит правила поведения Вооруженных Сил Республики Узбекистан на случай использования гражданского воздушного судна в террористических целях. Напомним, что российское правило исходит из возможности уничтожения такого судна, даже при наличии на нем мирных жителей, захваченных в качестве заложников. В Российской Федерации подобные правила подвергается серьезной критике, но сохраняют свою юридическую силу [7].
В числе законодательных актов, обеспечивающих профилактику терроризма, следует выделить Закон Республики Узбекистан от 14 мая 2014 г. № ЗРУ-371 «О профилактике правонарушений». В числе спорных моментов следует упомянуть понятие лица, склонного к совершению правонарушения, под которым понимается гражданин, который «в силу опасности своего антисоциального поведения находится в состоянии риска совершения правонарушения». К органам, уполномоченным на профилактику правонарушений, относятся не только органы внутренних дел, но и Служба национальной безопасности. Статья 29 Закона устанавливает меры индивидуальной профилактики правонарушений, к которым относятся: профилактическая беседа; официальное предупреждение; информирование о причинах совершения правонарушений и условиях, им способствующих; социальная реабилитация и социальная адаптация; профилактический учет; направление на принудительное лечение; административный надзор.
В соответствии со ст. 31 Закона лицу, склонному к совершению правонарушений, может выноситься официальное предупреждение, копия которого может направляться по месту работы гражданина и в органы местного самоуправлении по месту жительства.
Отдельного внимания заслуживает порядок ведения профилактического учета (ст. 34). Он осуществляется органами внутренних дел, причем в отношении не только лиц, освобожденных из мест лишения свободы, но и в отношении лиц, привлеченных к административной ответственности по отдельным составам правонарушений.
С учетом того, что в целях профилактики закрепляется также противодействие религиозному экстремизму, подобный нормативный акт расценивается как основа для репрессий в отношении оппозиционно настроенных граждан. Кстати, в 2013 г. планировалось принять Закон «О геномной регистрации» в Республике Узбекистан [3]. Слушания по проекту закона проводились на многих площадках
с привлечением иностранных экспертов, но инициатива постепенно угасла. В то же время заинтересованность присутствует, о чем говорит Постановление Президента Республики Узбекистан от 10 февраля 2017 г. № ПП-2769 «О дополнительных мерах по развитию фундаментальных и прикладных исследований, а также инновационных работ в области геномики и биоинформатики». В преамбуле указывается, что цель Постановления - развитие сельскохозяйственных культур, но в самом тексте есть упоминание об изучении микроорганизмов, животных и других биологических объектов. Эксперты исходят из того, что именно за этой двузначной формулировкой скрывается исследование и генотипа человека. О перспективах геномной регистрации граждан в целях противодействия терроризму неоднократно указывалось на различных уровнях власти в Республике Узбекистан [5; 8].
Таким образом, законодательство Республики Узбекистан не отличается широтой охвата круга общественных отношений, нуждающихся в правовом регулировании в целях противодействия терроризму. По-видимому, подобное умолчание компенсируется общими полномочиями органов государственной власти по охране основ конституционного строя и общественного порядка. Тем более «восточная традиция» исходит из общего правила законности деятельности публичных институтов, даже если она не имеет прямого законодательного разрешения. В целом, Республика Узбекистан сформировала правовую базу в заявленной сфере. Отсутствие террористической активности в столь далеко не простой по общественно-политической обстановке стране - доказательство успешности государства на ниве сохранения мира и спокойствия.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Агапов П.В. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем: политико-правовой, криминологический и уголовно-правовой анализ / П.В. Агапов, А.Г. Хлебушкин. — М. : Юридические программы, 2005. — 136 с.
2. Взрывы 1999 года в Ташкенте: Теракт исламистов или спецслужб? / Информационное агентство «Фергана.Ру» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www. fergananews.com/articles/7280 (дата обращения: 25.04.2018).
3. Национальная база данных ДНК будет создана в Узбекистане / Информационное агентство «REGNUM» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://regnum.ru/ news/1596759.html (дата обращения: 20.04.2018).
4. Рахимов Д.Ф. Становление и формирование антитеррористического законодательства Республики Узбекистан / Д.Ф. Рахимов // Вестник РУДН. Серия Юридические науки. — 2010. — № 2. — С. 62-70.
5. Романовская О.В. Генетическое консультирование в семейном праве / О.В. Романовская // Гражданин и право. — 2014. — № 12. — С. 71-80.
6. Романовская О.В. О духовных скрепах (право и общественные интересы) / О.В. Романовская // Гражданин и право. — 2014. — № 9. — С. 3-16.
7. Романовская О.В. Ограничения права на жизнь при пресечении террористических актов в воздушной среде / О.В. Романовская // Экономика, педагогика и право. — 2017. — № 3. — С. 2-2.
8. Романовская О.В. Правовое регулирование геномной регистрации в Российской Федерации / О.В. Романовская, Г.Б. Романовский // Российская юстиция. — 2013. — № 8. — С. 43-46.
9. Узбекистанцы считают, что после теракта в Нью-Йорке им пора забыть о США / Сетевое издание РИА Новости [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https: //ria.ru/world/20171101/ 1508020709.html (дата обращения: 23.04.2018).
10. Федоров А.В. Глобальный терроризм: национальные и международные возможности противодействия / А.В. Федоров, Д.Н. Сергеев // Российский следователь. — 2017. — № 14. — С. 49-53.
REFERENSES
1. Agapov P.V., Khlebushkin A.G. Organizatsiia nezakonnogo vooruzhennogo formiro-vaniia ili uchastie v nem: politiko-pravovoi, kriminologicheskii i ugolovno-pravovoi analiz [Organization of illegal armed group or participation in him: political and legal, criminological and criminal and legal analysis]. Moscow, Iuridicheskie programmy Publ., 2005, 136 p.
2. Vzryvy 1999 goda v Tashkente: Terakt islamistov ili spetssluzhb? (Explosions of 1999 in Tashkent: Is a terrorist attack of Islamists or intelligence agencies?). Available at: http://www.fergananews.com/articles/7280 (accessed 25.04.2018).
3. Natsional'naia baza dannykh DNK budet sozdana v Uzbekistane (The national DNA database will be created in Uzbekistan). Available at: https://regnum.ru/news/1596759.html (accessed 20.04.2018).
4. Rakhimov D.F. Establishment and formation of the anti-terroristic legislation of the Republic of Uzbekistan. Vestnik RUDN. Seriia Iuridicheskie nauki = RUDN Journal of Law, 2010, no. 2, pp. 62-70 (in Russian).
5. Romanovskaya O.V. Genetic consultation in family law. Grazhdanin i parvo = Citizen and law, 2014, no.12, pp. 71-80 (in Russian).
6. Romanovskaya O.V. About spiritual clamps (the right and public interests). Grazhdanin iparvo = Citizen and law, 2014, no. 9, pp. 3-16 (in Russian).
7. Romanovskaya O.V. Restrictions of the right for life at suppression of acts of terrorism in the air environment. Ekonomika, pedagogika i pravo = Economics, Education and Law, 2017, no. 3, pp. 2-2 (in Russian).
8. Romanovskaya O.V., Romanovsky G.B. Legal regulation of genomic registration in the Russian Federation. Rossiiskaia iustitsiia = Russian Justice, 2013, no. 8, pp. 43-46 (in Russian).
9. Uzbekistantsy schitaiut, chto posle terakta v N'iu-Iorke im pora zabyt o SShA (Citizens of Uzbekistan consider that after terrorist attack in New York it is time for them to forget about the USA). Available at: https://ria.ru/world/20171101/1508020709.html (accessed 23.04.2018).
10. Fedorov A.V., Sergeev D.N. Global terrorism: national and international counter-measures. Rossiiskii sledovatel' = Russian Investigator, 2017, no. 14, pp. 49-53 (in Russian).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Романовский Георгий Борисович — доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой уголовного права, Пензенский государственный университет, 440026, г. Пенза, ул. Красная 40, Российская Федерация, e-mail: vlad93@sura.ru.
AUTHOR
Romanovsky Georgy Borisovich — Doctor of law, professor, head of department of Criminal Law, Penza State University, 40 Krasnaya Street, Penza, 440026, the Russian Federation, e-mail: vlad93@sura.ru.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ СТАТЬИ
Романовский Г.Б. Правовые основы противодействия терроризму в Республике Узбекистан / Г.Б. Романовский // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство». — 2018. — Т. 6, № 2 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://esj.pnzgu.ru.
BIBLIOGRAPHIC DESCRIPTION
Romanovsky G. B. Legal basis for countering terrorism in the Republic of Uzbekistan. Electronic scientific journal «Science. Society. State», 2018, vol. 6, no. 2, available at: http: //esj.pnzgu.ru (In Russian).
