CC BY
50АСТАФУРОВ Дмитрий Ростиславович,
бакалавр юриспруденции, студент магистерской программы «Юрист для частного бизнеса и власти» Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
е-mail: dmi3.astaf@yandex.ru
Научный руководитель: БАРКОВ Алексей Владимирович,
доктор юридических наук, профессор, профессор Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
e-mail: mail@law-books.ru
ПРАВОВОЙ СТАТУС СОЦИАЛЬНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА: НОВЕЛЛЫ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СВЕТЕ ЕВРОПЕЙСКОГО ОПЫТА
Аннотация. Принятие Федерального закона от 26.07.2019 г. № 245-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации" в части закрепления понятий «социальное предпринимательство», «социальное предприятие» стало новым этапом развития отечественного законодательства, регулирующего деятельность в социальной сфере. Впервые в истории российского права данная практика, ставшая мировым трендом в области социальных инициатив, получила официальное признание на законодательном уровне. Новый Закон установил принципиально новую терминологию, дав легальные определения социального предпринимательства, как деятельности и социального предприятия, как осуществляющего её субъекта. Так же эта новелла российского законодательства содержит в себе критерии отнесения деятельности к социальному предпринимательству и меры государственной поддержки социальных предпринимателей. Настоящая статья посвящена подробному анализу норм упомянутого выше Федерального закона. Она опирается на достижения современной теории и практики правового обеспечения социального предпринимательства, как отечественной, так и зарубежной. Особое внимание уделено опыту развитых европейских пра-вопорядков, в которых социальное предпринимательство является развитым правовым институтом. Даны выводы относительно содержания правовых норм и легальных определений вышеуказанной новеллы.
Ключевые слова: социальное предпринимательство, социальный предприниматель, социальное предприятие, предпринимательская деятельность, малый и средний бизнес, социальное содействие, социальная поддержка, трудная жизненная ситуация.
ASTAFUROV Dmitri Rostislavovich,
bachelor in law, master student of the program «Lawyer for the private business and governance» of Financial University under the Government of the Russian Federation
Scientific advisor: BARKOVAlexei Vladimirovich,
Grand PhD in law, Professor, Professor of the Department of legal regulation of economic activity of Financial University under the Government of the Russian Federation
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
LEGAL STATUS OF SOCIAL ENTREPRENEURSHIP: NEW RUSSIAN LEGISLATION THROUGH THE EYES OF EUROPEAN PRACTICE
Annotation. Adoption of the Federal law No. 245-FZ of 26 July 2019 «On the making amendments to a Federal Law "On the development of small and medium-sized enterprises in Russian Federation" in giving definitions of"social entrepreneurship" and"social enterprise"» became a new milestone in the development of national welfare legislation. It's the first time in the history of Russian law when this practice, which became a worldwide trend of socially conscious initiatives, get its official approval on the legislative level. New Law established completely new terms and gave legal definitions of social entrepreneurship as activity and social enterprise as a subject of this activity. The new Russian law also established criteria of social entrepreneurship and measures of the state support of social entrepreneurs. This article is devoted to a detailed analysis of the aforementioned Federal Law. It is based on the achievements of modern theory and practice of legal enforcement of social entrepreneurship, both national and foreign. Special attention is given to the practice of developed European jurisdictions where social entrepreneurship is a developed legal institution. Conclusion on the rules of law and legal definitions that the new Federal Law contains is given in this article.
Key words: social entrepreneurship, social entrepreneur, social enterprise, entrepreneurship, small and medium-sized enterprises, social assistance, social support, difficult life situation.
Одним из проявлений общественного прогресса является последовательная реализация концепции социального государства, т.е. направленность его политики на обеспечение достойного уровня жизни и свободного развития человека. Российская Федерация, в которой принцип социального государства зафиксирован на конституционном уровне, также следует мировым тенденциям развития его институтов. Практическая реализация социального государства имеет множество форм, среди которых преобладают меры прямой материальной или финансовой поддержки, урегулированные нормами публичного права. Тем не менее, развитие и усложнение общественных отношений повышает значимость иных, новаторских решений, основывающихся на стыке публичного и частного права. Один из таких институтов, который уже стал общепризнанным - это институт социального предпринимательства.
Россия восприняла этот институт не сразу, хотя теоретический интерес к нему существовал уже в первом десятилетии наступившего XXI в. Но прогресс на месте не стоит, и 2019 г. стал поворотным пунктом на пути развития всего социального законодательства Российской Федерации. Был принят Федеральный закон от 26.07.2019 г. № 245-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации" в части закрепления понятий "социальное предпринимательство", "социальное предприятие"», который впервые в отечественной истории установил легальное определение данных понятий. Российский законодатель обратился к устоявшемуся зарубежному, прежде всего европейскому, опыту
решения социальных проблем «предпринимательскими средствами», который основывается на частной инициативе и предпринимательском подходе к достижению общественно полезных целей.
Опыт социального предпринимательства не предполагает отказа государства от своих социальных обязательств, но опирается на диалог и партнёрство между государством и субъектами частной инициативы (бизнесом и НКО), а также на сочетание экономической эффективности социальных проектов с их значимостью для преобразования общества и смягчения издержек рыночной экономики. Ключевыми качествами социального предпринимательства являются новаторский подход (активное внедрение инноваций в социальной сфере) и финансовая независимость (достигаемая за счёт наличия источников собственного дохода (earned income) в противовес зависимости от пожертвований, грантов или бюджетных ассигнований).
Сама актуальность в России социального предпринимательства как концепции уже не подвергается сомнению, вопрос «зачем» давно сменился вопросом «как». Безусловно, усвоение институтов зарубежного права, уже получивших должное развитие у себя на родине, является позитивным явлением, отражающим общую тенденцию к конвергенции правовых систем, гармонизации и гуманизации национального законодательства. Но её реализация должна избегать «законодательной скоропалительности», т.е. принятия плохо продуманных нормативных правовых актов, а также бездумного заимствования норм иностранного права без их адаптации под условия отечественной социально-экономической и пра-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
вовой системы. В свете вышесказанного, новелла 2019 г. подлежит внимательному разбору и анализу, исходящему из учёта как отечественной правовой традиции, так и передового зарубежного опыта правового обеспечения социального предпринимательства.
Разбор всякого нормативного правового акта следует начинать с терминологии, которая в этом акте используется. Статья 1 вышеназванного Закона (далее - Закон о социальном предпринимательстве) даёт два ключевых легальных определения, на которые следует опираться как субъектам социально-предпринимательской деятельности, так и органам государственной власти и местного самоуправления. В тексте Закона они звучат следующим образом:
Социальное предпринимательство - предпринимательская деятельность, направленная на достижение общественно полезных целей, способствующих решению социальных проблем граждан и осуществляемая в соответствии с условиями, предусмотренными ч. 1 ст. 24.1 настоящего Федерального закона.
Социальное предприятие - субъект малого или среднего предпринимательства, осуществляющий деятельность в сфере социального предпринимательства.
При анализе данных определений обращают на себя внимание следующие детали:
1) понятие социального предпринимательства раскрывается через понятие предпринимательской деятельности, которое имеет легальное определение в ст. 2 ГК РФ как «самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг»;
2) социальное предпринимательство соотносится с предпринимательской деятельностью как частное с целым, в качестве определяющего признака выступает направленность этой деятельности на общественно полезные цели и решение социальных проблем граждан;
3) целевой критерий социально-предпринимательской деятельности является важным, но не единственным - он дополнен формальным критерием соответствия деятельности условиям, предусмотренным ч. 1 ст. 24.1 Закона о социальном предпринимательстве. Только соблюдение данных условий, представляющих собой закрытый перечень видов общественно полезной деятельности и правил её осуществления, наделяет лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, правом считаться социальными предпринимателями и получать установленную законом поддержку со стороны органов государственной власти и органов местного самоуправления. Дан-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
ный критерий уточняет, но при этом существенно сужает целевой;
4) понятие социального предприятия отождествляется законом исключительно с малым и средним предпринимательством, что также подкрепляется ч. 1 ст. 24.1 Закона о социальном предпринимательстве. Таким образом, под субъектом социального предпринимательства понимается исключительно субъект малого или среднего предпринимательства, деятельность которого соответствует целевому и формальному критериям. Определение социального предприятия как субъекта малого или среднего предпринимательства ещё более сужает критерии отнесения к нему хозяйствующих субъектов.
Категории субъектов малого и среднего предпринимательства устанавливаются в ст. 4 Федерального закона от 24.07.2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации». Закон к таковым относит зарегистрированные надлежащим образом коммерческие организации и индивидуальных предпринимателей, которые соответствуют критериям:
1) не более 25% участия в капитале публичных субъектов (Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования), а также общественных и религиозных организаций, благотворительных и прочих фондов;
2) не более 49% участия иностранных юридических лиц и (или) юридических лиц, не являющиеся субъектами малого и среднего предпринимательства;
3) число работников не превышает 100 человек для малых и от 101 до 250 для средних предприятий (исключения устанавливаются Правительством РФ для предприятий лёгкой промышленности);
4) годовой доход не превышает 800 млн руб. для малых и 2 млрд руб. для средних предприятий.
Соответственно, исходя из действительных формулировок Закона о социальном предпринимательстве, на приобретение статуса социального предприятия и соответствующую поддержку со стороны органов государственной власти и органов местного самоуправления не могут рассчитывать:
1) некоммерческие организации (НКО);
2) коммерческие организации, которые не соответствуют вышеуказанным критериям субъекта малого или среднего предпринимательства.
Так же следует учитывать, что значение термина «предприятие» в законодательстве Российской Федерации (ст. 132 ГК РФ) - это не юридическое лицо, обладающее определённым правовым
статусом, а имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности и признающийся недвижимым имуществом. Соответственно употребление в тексте Закона о социальном предпринимательстве термина «социальное предприятие» в значении «субъект социального предпринимательства» -пример несогласованности терминологии между различными нормативными правовыми актами, который может вводить в заблуждение. Представляется, что более корректным мог бы быть термин «социальный предприниматель».
Из вышесказанного можно сделать вывод, что Закон о социальном предпринимательстве 2019 г. исходит из достаточно узкого понимания субъектного состава социальных предпринимателей. Как было отмечено Я.С. Гришиной, «в российской правовой практике социальные предприниматели в основном рассматриваются как субъекты малого и среднего предпринимательства, претендующие на конкурсной основе на получение государственных субсидий» [2]. Такой устоявшийся узкий подход к социальному предпринимательству существенно отличается от понимания экономической и правовой сущности данного института в развитых европейских правопоряд-ках.
Из зарубежного опыта следует особенно выделить итальянский и британский подходы. Именно Италия и Великобритания по ряду причин стали государствами-образцами в области правового обеспечения и регулирования социального предпринимательства, и поэтому именно их опыт, применительно к внедрению данного института в социально-экономическую практику Российской Федерации, является наиболее ценным.
Итальянский подход к правовому обеспечению социального предпринимательства опирается на институт социальных кооперативов, которые начиная с 90-х годов XX в. получили широкое развитие на территории всей Италии. Впоследствии данная форма организации социального предпринимательства была распространена и в иных европейских правопорядках. Основной нормативный правовой акт, который устанавливает юридический статус социальных кооперативов -это Закон Италии от 8.11.1991 г. № 381 «О социальных кооперативах» (оригинальное итал. название - «Disciplina delle cooperative sociali»).
Статья 1 итальянского Закона определяет назначение социального кооператива как реализацию интереса общества к развитию человека и его социальной интеграции. Реализация данного общественного интереса может осуществляться социальным кооперативом по двум направлениям:
1) социальное обслуживание населения (оказание услуг в сфере образования, здравоохранения, социальной защиты и т.п.);
2) обеспечение занятости (трудоустройства) лиц, находящихся «в неблагоприятном положении».
Статья 4 Закона Италии «О социальных кооперативах» конкретизирует понятие лиц, находящихся в неблагоприятном положении, - это «обездоленные люди с физическими, психическими и сенсорными недостатками, бывшие пациенты психиатрических учреждений, лица, находящиеся на психиатрическом лечении, наркозависимые и алкозависимые, трудоспособные несовершеннолетние, находящиеся в сложных семейных ситуациях, арестанты с альтернативными мерами содержания под стражей».
Понятие «неблагоприятное положение» близко, но не тождественно по смыслу, определению «трудной жизненной ситуации», содержащейся в российском законодательстве. На сегодняшний день легальное определение последнего дано в ст. 1 («основные понятия») Федерального закона от 17.07.1999 г. № 178-ФЗ «О государственной социальной помощи».
Трудная жизненная ситуация - обстоятельство или обстоятельства, которые ухудшают условия жизнедеятельности гражданина, и последствия которых он не может преодолеть самостоятельно.
Перечень данных обстоятельств в Законе не указан, что допускает достаточно широкие возможности применения данного термина к различным жизненным ситуациям, которые способны причинять гражданину страдания, угрожают его жизни или здоровью, а также ограничивают возможности самостоятельных действий гражданина без посторонней помощи.
Примечательно, что до 1 января 2015 г. в Российской Федерации существовало другое определение трудной жизненной ситуации, отличавшееся большей подробностью в описании конкретных примеров таких ситуаций. Данное определение заключал Федеральный закон от 10.12.1995 г. № 195-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» (утратил силу). Определение, данное в ст. 3 вышеуказанного Закона, звучало следующим образом:
Трудная жизненная ситуация - ситуация, объективно нарушающая жизнедеятельность гражданина (инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, болезнью, сиротство, безнадзорность, мало-обеспеченность, безработица, отсутствие определенного места жительства, конфликты и жестокое
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
обращение в семье, одиночество и т.п.), которую он не может преодолеть самостоятельно.
Деятельность социальных кооперативов Италии подлежит достаточно строгому государственному контролю. Так, ст. 3 Закона «О социальных кооперативах» предусматривает проведение профилактических проверок периодичностью не реже одного раза в год. По результатам проверки составляется отчет, который направляется в Министерство труда и социальной защиты Италии, в течение сорока дней с даты его составления [4]. Так же законодательством Италии, во исполнение общественных интересов, установлены существенные ограничения на распределение прибыли социальных кооперативов.
Кроме того, согласно Закону Италии от 31.01.1992 г. «Новые правила в отношении общественных компаний», кооперативы обязаны вносить 3% своего годового дохода в Фонд Маркони
- фонд, объединяющий совместные ресурсы кооперативов для поддержки следующего поколения социальных кооперативов в Италии [10]. П. Гос-линг предполагает, что это обстоятельство является ключевым фактором, способствующим развитию и поддержанию устойчивости социального предпринимательства и кооперативного сектора в Италии [9]. Социальные кооперативы также обязаны содержать резервные фонды, в которые независимо от их объема должны отчисляться средства в размере не менее 30% чистой годовой прибыли. В порядке и в размерах, предусмотренных Законом, доля чистой годовой прибыли должна отчисляться в фонды взаимопомощи, учрежденные для поддержки и развития кооперации [4].
Несмотря на слово «кооператив» в названии, итальянские социальные кооперативы являются не конкретной специализированной организационной правовой формой юридических лиц, а скорее особым статусом организации. Так, в соответствии со ст. 1 Декрета от 24.03.2006 г. № 155 «Дисциплина социальных предприятий по Закону от 13.06.2005 г. № 118» (Disciplina dell'impresa sociale, a norma della legge 13 giugno 2005, n. 118
- (итал.)), принятого в исполнение Закона «О социальных кооперативах», данный статус может быть получен организацией любой формы из перечисленных в книге V Гражданского кодекса Италии (как коммерческая, так и некоммерческая организация), чья деятельность является «стабильным и основным видом экономической деятельности». Под стабильным и основным видом экономической деятельности понимается деятельность, доходы от которой выше 70% от общей суммы доходов организации. Так же организация должна соответствовать требованиям, предъяв-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
ляемым к конкретному типу социального кооператива.
Опыт правового обеспечения социального предпринимательства Великобритании имеет ряд существенных отличий, но, вместе с тем, исходит из общих идей. В его основе лежит так называемая «Компания общественных интересов» (Community Interest Company - (англ.)), сокращённо CIC - понятие не тождественное, но близкое к итальянскому социальному кооперативу. Впервые понятие CIC было введено 2005 г., получив закрепление в Законе Соединённого Королевства «О компаниях: аудит, исследования и общественные предприятия 2004» (Companies (Audit, Investigations and Community Enterprise) Act 2004
- (англ.)).
Как и концепция итальянского социального кооператива, CIC - это правовой статус субъекта социального предпринимательства, который может быть приобретен всеми коммерческими организациями, упомянутыми в законе о компаниях, а в некоторых случаях и благотворительными организациями, прошедшими реорганизацию. CIC весьма разнообразны: они включают в себя публичные компании, социальные предприятия, взаимные организации на местном, региональном, национальном или международном уровне. Следует отметить, что CIC востребованы и привлекательны для среднего и крупного бизнеса. Практика показывает, что наиболее распространенной формой CIC является публичная компания, уставный капитал которой разделен на определенное количество акций. Преимуществами CIC также являются их гибкая структура и большая универсальность, контроль создаваемых структур, а также достаточно высокая рентабельность, позволяющая привлекать высококвалифицированные кадры с высокой заработной платой, которые справляются с решением социальных проблем в обществе [3].
Для того, чтобы CIC не теряли свою социальную суть,законодательством Великобритании предусмотрены определённые меры.
1. «Блокировка активов» (asset lock - (англ.))
- это общий термин, объединяющий все средства, направленные на обеспечение того, чтобы активы, включая любую прибыль или другие «излишки», полученные от ее деятельности, были использованы на благо общества. Передача активов должна удовлетворять определенным требованиям. К примеру, в соответствии с п. 22 разд. 6 Правил о компаниях общественных интересов 2005 г. (The Community Interest Company Regulations 2005 - (англ.)), обществу, ответственность участников которого ограничена акциями, разрешено привлекать капитал и распределять
дивиденды между акционерами в пределах 35 % от общего размера прибыли компании [11].
2. Установление «верхнего предела выплаты дивидендов» или «крышки на дивиденды» (dividend cap - (англ.)) для социальных предприятий, ответственность участников которых ограничена акциями.
Начиная с 1 октября 2014 г., «верхний предел выплаты дивидендов» должен соответствовать максимальной совокупной единице. Значение данной величины сводится к тому, что 66% прибыли (2/3 прибыли) CIC должны реинвестироваться в компанию или использоваться для социально значимой цели, для которой компания была создана [8]. Указанный положительный опыт обязательного реинвестирования был также перенят Южной Кореей [5].
Рассуждая о формах правового обеспечения социального предпринимательства, не следует отказываться и от достижений отечественной правовой науки. Одной из таких исследовательских работ, актуальность которой с момента написания только ещё больше возросла, является монография А.В. Баркова «Договор как средство правового регулирования рынка социальных услуг». Проблематика данного научного труда тесно связана с социальным предпринимательством, т.к. затрагивает ряд ключевых вопросов его институционализации, т.е. правового обеспечения и регулирования, определения его границ и принципов функционирования.
Особого внимания заслуживает разработанный А.В. Барковым понятийный аппарат монографии. По его словам, в современных реалиях необходимо принять во внимание наметившиеся изменения в социальной политике, направленные, с одной стороны, на социальную защиту от жесткого воздействия рынка наиболее уязвимых слоев населения, а с другой - на поощрение их экономической активности, способности адаптироваться к рынку [1]. Необходимые для преодоления социального кризиса реформы требуют качественно нового вектора развития российской социальной политики, направленной на появление нового субъекта - гражданина, который был раньше только объектом социальной политики [1]. Правовое регулирование реформированной социальной сферы должно строиться по совершенно иной модели, которая не может основываться на идеологии государственного патернализма. Основа модели, предложенной А.В. Барковым - это дихотомическое разделение всей социальной сферы на две принципиально разные области деятельности: «социальное содействие лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации» и «социальная поддержка».
Понятие «социальной поддержки» понимается А.В. Барковым как совокупность общественных отношений по оказанию социального обеспечения в виде пенсий, социальных пособий, компенсационных выплат, льгот и материальной помощи [1], которые предоставляются лицам, находящимся в безвыходной ситуации. При этом учёный прямо утверждает о неприменимости к этому роду отношений частноправовых институтов. А.В. Барков тесно связывает социальную поддержку с деятельностью органов государственной власти и местного самоуправления, т.е. исключительно с областью действия публично-правовых норм.
В отличие от «социальной поддержки», под «социальным содействием лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации», понимается совокупность общественных отношений, построенных на диспозитивных началах и входящих в частный отраслевой блок, позволяющих гражданам мобилизовать внутренние силы для самостоятельного выхода из трудной жизненной ситуации, сделать сознательный выбор решения возникающих проблем [1]. «Социальное содействие» стремится облегчить жизнь людей за счёт мобилизации их внутренних ресурсов с учётом индивидуальных особенностей, оно акцентируется на создании условий для реализации собственного потенциала личности.
Идея разделения социальной сферы на строго публичную сферу «социальной поддержки» и преимущественно частноправовую сферу оказания услуг по «социальному содействию» имеет не только доктринальный, но и сугубо практический смысл. По существу, она формирует границы рынка в социальной сфере - оставляя государству принципиально нерыночные, строго публичные правоотношения, но при этом ограничивая его вмешательство в частноправовые. Социальные предприниматели также действуют в границах этого рынка. Они не могут подменять собой государство в решении проблем, требующих публично-правового подхода, но также не должны уходить из социальной сферы в «чистый бизнес» -иначе социальное предпринимательство перестаёт быть социальным. В такой ситуации основным вопросом становится вопрос о критериях отнесения деятельности к сфере «социального содействия», что снова возвращает нас к проблеме корректного определения социального предпринимательства и социального предприятия.
Определение социального предпринимательства, данное в действующем федеральном законе, является комплексным. При узости субъектного состава, само понимание социально-предпринимательской деятельности является широ-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
ким и многогранным. Общее определение социального предпринимательства как предпринимательской деятельности, направленной на достижение общественно полезных целей и решение социальных проблем граждан и общества -довольно широкое и обтекаемое. Фактически оно сужено конкретизирующей ст. 24.1, которая определяет четыре условия признания деятельности социально-предпринимательской. Тем не менее, само содержание этих условий позволяет признать социальным предпринимательством достаточно широкий спектр сфер деятельности.
Содержание данных условий следующее:
1) социальный предприниматель обеспечивает занятость уязвимых категорий граждан;
2) социальный предприниматель обеспечивает реализацию продукции (товаров, работ, услуг), производимой вышеуказанными уязвимыми категориями граждан;
3) социальный предприниматель осуществляет деятельность по производству товаров и оказанию услуг (работ), предназначенных для вышеуказанных уязвимых категорий граждан;
4) социальный предприниматель осуществляет деятельность, направленную на достижение общественно полезных целей и способствует решению социальных проблем общества.
Первые три условия представляют собой деятельность, подпадающую под определение социального содействия по А.В. Баркову. Разница между ними только в позиции нуждающихся в содействии лиц, которые выступают в качестве:
1) работника;
2) производителя;
3) потребителя.
Понятия «социальная поддержка» и «социальное содействие лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации» определяются через определение нуждающейся категории - то есть лиц, которым оказывается социальная поддержка или социальное содействие. В Российской Федерации нуждающаяся категория традиционно определяется через понятие «трудной жизненной ситуации». И действующее, и предшествовавшее определение трудной жизненной ситуации содержат указание на её безвыходность - формулировки «обстоятельства, последствия которых он не может преодолеть самостоятельно» или «ситуация, которую он не может преодолеть самостоятельно» демонстрируют традиционный патерналистский подход и описывают категорию лиц, нуждающуюся в социальной поддержке. Определения, описывающего категорию лиц, нуждающихся в социальном содействии, на данный момент не существует в действующем российском законодательстве.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
Для сравнения: итальянское определение «лиц, находящихся в неблагоприятном положении» является гораздо более универсальным. Оно нейтрально по содержанию - т.е. не содержит в себе указаний на безвыходность ситуации и невозможность самостоятельного выхода из неё. Некорректность законодательного определения «трудной жизненной ситуации» является одним из препятствий для внедрения разработанной А.В. Барковым концепции разделения социальной сферы на «социальную поддержку» и «социальное содействие лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации». В сложившейся ситуации представляется разумным внесения изменений в ст. 1 (основные понятия) Федерального закона от 17.07.1999 г. № 178-ФЗ «О государственной социальной помощи», которая устанавливает иное легальное определение «трудной жизненной ситуации». Более корректная формулировка могла бы звучать следующим образом:
Трудная жизненная ситуация - ситуация, обусловленная объективными причинами, которая ухудшает условия жизнедеятельности гражданина, в т.ч. инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом или болезнью, сиротство, безнадзорность, малообеспеченность, безработица, отсутствие определённого места жительства, конфликты и жестокое обращение в семье, одиночество и тому подобные обстоятельства.
Данное определение позволило бы организовать дифференцированный подход в зависимости от тяжести трудной жизненной ситуации, применяя как меры социального содействия, так и социальной поддержки в зависимости от особенностей конкретной ситуации. Введение такого разделения создаст в Российской Федерации правовой фундамент для развития социального предпринимательства как института, имеющего чётко установленные границы и правила.
Понятие «социальной поддержки» перекликается с указанным в ст. 1 Закона «О государственной социальной помощи» понятием «государственной социальной помощи», а также социальными пособиями, субсидиями и рядом других отработанных институтов права социального обеспечения Российской Федерации. Понятия, близкого к концепции «социальное содействие лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации», в действующем российском законодательстве не существует. Разработка его легального определения могла бы стать следующим этапом создания правового фундамента социального предпринимательства. Это определение может быть узаконено путём размещения в ст. 1 Закона «О государственной социальной помощи».
Исходя из концепции А.В. Баркова, формулировка определения представляется примерно следующей:
Социальное содействие лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации - предоставление гражданам, находящимся в трудной жизненной ситуации, помощи, направленной на мобилизацию гражданами собственных внутренних сил для самостоятельного выхода из трудной жизненной ситуации.
Кроме трёх вышеперечисленных условий, характеризующих социального предпринимателя как лицо, оказывающее социальное содействие лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации, существует ещё и четвёртое. Это осуществление деятельности, направленной на достижение общественно полезных целей и решение актуальных социальных проблем. Российский законодатель выводит цели и задачи социального предпринимательства не из узкого понимания социальной сферы как заботы об обездоленных, а берёт за основу более широкий подход, выработанный экономической наукой. В частности, Л.Г. Судас и М.В. Юрасова понимают её следующим образом:
Социальная сфера - это сфера жизнедеятельности общества, в которой обеспечивается определенный уровень благосостояния, качества жизни населения вне непосредственной сферы материального производства [7].
Определение Б.А. Райзенберга существенно дополняет его:
К социальной сфере принято относить экономические объекты и процессы, виды экономической деятельности, непосредственно касающиеся образа жизни людей, потребления населением материальных и духовных благ, услуг, удовлетворения конечных запросов человека, семьи, коллективов, групп общества в целом [6].
Соответственно, целевому критерию социального предпринимательства соответствует любая деятельность, направленная на удовлетворение материальных и духовных потребностей широких слоёв населения, отдельных групп и/или всего общества в целом, если приоритетом является не материальная выгода предпринимателя, а достижение общего блага.
Таким образом, подробный анализ определений, установленных действующим Законом о социальном предпринимательстве, даёт понять, что с точки зрения развитого европейского опыта правового регулирования социального предпринимательства они являются не совсем корректными. Ограничение субъектного состава социального предпринимательства исключительно рамками малого и среднего бизнеса не позволяет раскрыть весь потенциал института.
Например, опыт правового обеспечения социального предпринимательства Великобритании не знает таких ограничений. Более того, статус «Компании общественных интересов» активно присваивается крупным корпоративным образованиям, включая публичные компании (публичные акционерные общества). Участие в социально-предпринимательской деятельности крупных организаций, обладающих значительными материальными и финансовыми ресурсами, а также возможностью привлекать к работе на благо общества высококвалифицированных специалистов с высокой зарплатой, позволяет проводить социальные программы, однозначно непосильные для субъектов малого и среднего предпринимательства.
Кроме того, без должного внимания остались некоммерческие организации, занимающиеся приносящей доход деятельностью, чем исключается целый сегмент организаций, способствующих достижению социально необходимых, полезных целей [4]. Осуществление НКО социально-предпринимательской деятельности не противоречит российскому законодательству, более того - многие из них фактически занимаются социальным предпринимательством. Но действующие формулировки закона лишает их права приобрести статус социального предприятия и соответствующую поддержку. Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что легализация социального предпринимательства на базе законодательства о малом и среднем предпринимательстве - тупиковый и непоследовательный подход, основанный на полумерах.
Перед российским законодателем стоит непростая задача - сформировать российскую национальную модель социального предпринимательства. Учёт позитивного зарубежного опыта позволит избежать ряда ошибок, которые уже были преодолены иностранным законодателем. В частности, в России может быть адаптирована британская модель компании общественных интересов представляет собой универсальную конструкцию, позволяющую заниматься коммерческой деятельностью, эффективно решая при этом и социальные проблемы [4]. При этом дефиниция социального предпринимательства, основанная на идеологических ценностях, поможет отличить социально ориентированные организации от квазисоциальных [4]. Однако социальное предпринимательство должно базироваться на любой частной деятельности, осуществляемой в интересах общества и основанной на предпринимательских началах. Главной целью такого предпринимательства должно быть достижение определенных экономических и социальных целей [4].
Таким образом, если, исходя из проведённого анализа Закона о социальном предпринима-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
тельстве и зарубежной практики, дать альтернативные определения основных понятий, то они должны быть следующими:
Социальное предпринимательство - предпринимательская деятельность, направленная на осуществление социального содействия лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации, а также достижение иных общественно полезных целей, осуществляемая в соответствии с принципами приоритета социальных задач над экономическими, финансовой независимости, инноваци-онности и целевого реинвестирования прибыли на достижение общественно полезных целей.
Социальный предприниматель - индивидуальный предприниматель или юридическое лицо, осуществляющее деятельность в сфере социального предпринимательства.
Идеальной формой правового обеспечения социального предпринимательства может стать принятие специализированного федерального закона, регулирующего социальное предпринимательство как самостоятельное явление, без привязки к малому и среднему предпринимательству. Такой формат позволит урегулировать социальное предпринимательство максимально подробно и последовательно, зафиксировав основополагающие принципы и чёткие критерии социального предпринимательства. А также перечислить как меры поддержки социальных предпринимателей со стороны органов государственной власти и местного самоуправления, так и меры повышенного контроля над деятельностью социальных предпринимателей и предупреждения злоупотреблений в данной сфере (вроде резервных фондов по итальянскому образцу или системы «блокировки активов»).
Подводя итог, интерес российских учёных и практиков к развитию социального предпринимательства в Российской Федерации - прогрессивное явление. Но прогрессивность может быть обесценена, когда к продвижению прогрессивных социально-экономических и правовых идей подходят излишне формально. Трудно судить, было ли причиной излишней осторожности законодателя плохое понимание зарубежного опыта, или же злоупотребление «законодательной бритвой Оккама» как нежелание без особой необходимости вводить новые для российского законодательства понятия. Однако эта «бритва» срезала многие достижения передового опыта развитых европейских правопорядков, не позволив раскрыть весь потенциал социального предпринимательства как института. Его легализация требует более взвешенного подхода, опирающегося на достижения правовой науки и изучение передовой зарубежной практики. Чтобы этот подход реализовать - от законодателя требуется смелость и готов-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
ность к инновациям, а не стремление загнать передовой опыт в рамки привычной терминологии.
Список литературы:
[1] Барков А.В. Договор как средство правового регулирования рынка социальных услуг: монография. - М: «Юрист», 2008.
[2] Гришина Я.С. «Концептуальная модель правового обеспечения российского социального предпринимательства»: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. МАЭП. - М., 2016.
[3] Гришина Я.С. Британская компания общественных интересов (Community Interest Company) как оптимальная модель социального предприятия // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. 5: Юриспруденция. - 2015. - № 3 (28). - С. 187
- 192.
[4] Калиниченко Д.В. Правовое положение субъектов социального предпринимательства в Российской Федерации и зарубежных странах. -Саратов, 2019.
[5] Кицай Ю.А. Социализация корпоративных организаций по российскому и зарубежному законодательству: общие закономерности, тенденции и перспективы развития. - Краснодар: ИД «Хорс», 2015. - 150 с.
[6] Райзберг Б.А. Основы экономики и предпринимательства. - М.: МП «Новая школа», 1993.
- С. 143.
[7] Судас Л.Г., Юрасова М.В. Маркетинговые исследования в социальной сфере. - М.: Инфа-М, 2004.
[8] Company law solutions. URL: http://www. communitycompanies.co.uk/community-inter-est-companies (дата обращения: 01.06.2015).
[9] Gosling P. Social cooperatives in Italy: Lessons for the UK. London: Social Enterprise London. P. 9. URL: http://socialeconomyaz.org/wp-content/ uploads/2011/06/SocialCooperativesInItaly.pdf (дата обращения: 07.03.2017).
[10] Nuove norme in materia di societa' cooperative. - 31.01.1992. - № 59.
[11] The Community Interest Company Regulations 2005 // Официальный сайт Правительства Великобритании по законодательным актам. URL: http://www.legislation.gov.uk/ uksi/2005/1788/contents/made (дата обращения: 01.06.2015).
Spisok literatury:
[1] Barkov A.V. Dogovor kak sredstvo pravovogo regulirovaniya rynka social'nyh uslug: monografiya.
- M: «Yurist», 2008.
[2] Grishina Ya.S. «Konceptual'naya model' pravovogo obespecheniya rossijskogo social'nogo
predprinimatel'stva»: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. MAEP. - M., 2016.
[3] Grishina Ya.S. Britanskaya kompaniya obsh-chestvennyh interesov (Community Interest Company) kak optimal'naya model' social'nogo predpriya-tiya // Vestnik Volgogradskogo gos. un-ta. Ser. 5: Yurisprudenciya. - 2015. - № 3 (28). - S. 187 - 192.
[4] Kalinichenko D.V. Pravovoe polozhenie sub-"ektov social'nogo predprinimatel'stva v Rossijskoj Federacii i zarubezhnyh stranah. - Saratov, 2019.
[5] Kicaj Yu.A. Socializaciya korporativnyh organizacij po rossijskomu i zarubezhnomu zakono-datel'stvu: obshchie zakonomernosti, tendencii i per-spektivy razvitiya. - Krasnodar: ID «Hors», 2015. -150 s.
[6] Rajzberg B.A. Osnovy ekonomiki i predprinimatel'stva. - M.: MP «Novaya shkola», 1993. - S. 143.
[7] Sudas L.G., Yurasova M.V. Marketingovye issledovaniya v social'noj sfere. - M.: Infa-M, 2004.
[8] Company law solutions. URL: http://www. communitycompanies.co.uk/community-inter-est-companies (data obrashcheniya: 01.06.2015).
[9] Gosling P. Social cooperatives in Italy: Lessons for the UK. London: Social Enterprise London. P. 9. URL: http://socialeconomyaz.org/wp-content/ uploads/2011/06/SocialCooperativesInItaly.pdf (data obrashcheniya: 07.03.2017).
[10] Nuove norme in materia di societa\' cooperative. - 31.01.1992. - № 59.
[11] The Community Interest Company Regulations 2005 // Oficial'nyj sajt Pravitel'stva Velikobritanii po zakonodatel'nym aktam. URL: http://www.legisla-tion.gov.uk/uksi/2005/1788/contents/made (data obrashcheniya: 01.06.2015).
Юридическое издательство
«ЮРКОМПАНИ»
Издание учебников, учебных и методических пособий, монографий, научных статей.
Профессионально.
В максимально короткие сроки.
Размещаем в РИНЦ, Е-ЫЬгагу.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 9 • 2019
