CC BY
81
УДК 159.922 Столяренко Денис Владимирович
аспирант Новочеркасской государственной мелиоративной академии тел.: (904) 509-23-99
ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ И ПРАВОВАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ
Stolyarenko Denis Vladimirovich
PhD student of Novocherkassk State Land Reclamation Academy tel.: (904) 509-23-99
LEGAL NIHILISM AND LEGAL SOCIALIZATION OF MODERN YOUTH: SOCIAL AND PHILOSOPHICAL ASPECT
Аннотация:
В статье рассматривается правовая социализация в контексте формирования правовых ценностей в соотношении с социальноинтегративными ценностями, а также проблемы ценностного и правового нигилизма молодежи.
Ключевые слова:
правовые ценности, социально-интегративные ценности, социальная справедливость, кризис институтов правовой социализации, правовой нигилизм, правовая ментальность.
Summary:
The article considers the legal socialization in the context of developing legal values associated with socio-integrative ones, as well as issues of value and legal nihilism of the modern youth.
Keywords:
legal values, socio-integrative values, social justice, crisis of legal socialization institutions, legal nihilism, legal mentality.
В ходе правовой социализации формируются правовые ценности молодежи, определяющие отношение молодых людей к государственно-правовым институтам и другим компонентам правовой системы общества. Правовые ценности - это те свойства права, которые являются значимыми для личности, детерминируют ее правосознание, мотивируют ее реальное правовое поведение, то есть личность убеждена в целесообразности и справедливости требований права, в необходимости соблюдения правопорядка как ценности. Правовая социализация наиболее активно развивается в подростковом и юношеском возрастах, так как это период развития, в течение которого молодые люди начинают формировать взрослое понимание общества и его институтов, приобретают опыт соблюдения законов и правил поведения в различных социальных контекстах. Зарубежные ученые выделяют две формы правовой социализации молодежи: легитимность и правовой нигилизм. Молодые люди могут либо игнорировать правовые нормы (нигилизм), либо могут уважать закон, признавать легитимность правовых норм, вследствие чего они подчиняются закону, потому что боятся наказания, или же они соблюдают правовые нормы, потому что считают, что закон служит реализации основных социальных целей, социальных ценностей. Легитимность оценивается путем измерения степени, в которой молодые люди чувствуют, что они «должны» соблюдать решения, принятые правоохранительными органами, даже если эти решения кажутся юношам неправильными или не в их интересах. Усилению представлений молодежи о легитимности, законности способствуют следующие факторы: процессуальная справедливость их предшествующих контактов с правоохранительными органами, их общая оценка правовой системы, деятельности полиции, личный пример законопослушного поведения со стороны их родителей, их оценка права как социального справедливого, направленного на защиту общих интересов населения, правового равенства всех, на соблюдение социальных ценностей.
Социально-философский подход рассматривает правовую социализацию как процесс освоения правовых ценностей, норм на основе интерпретации социальных ценностей, прежде всего, вопросов социальной справедливости. Право воспринимается как должное состояние социальной реальности, если соотносится с социально-интегративными ценностями, если право, правопорядок, законность органично включены в систему ценностей личности. Правовая социализация должна совпадать с базовыми социально-интегративными ценностями в обществе. Иначе, ее значение сводится к институциональным искажениям или углублению социально-ценностной аномии. Особое значение в правовой социализации занимает ее соотношение с социальной справедливостью. Согласно Канту, проблемы справедливости не могут решаться в юридических рамках, они должны быть перенесены в сферу нравственности. О. Хеффе в книге «Справедливость» [1] отмечает, что правовая социализация устанавливает рамки политической справедливости. Но свобода личности, демократия, равенство прав и возможностей,
не воспринимаются в современной России как гарантии социальной справедливости. В российском обществе социального неравенства конфликт между бедными и богатыми, между неравным доступом к правовым ресурсам и стремлением жить полноценно приводит к тому, что люди оценивают правовую систему как несправедливую, защищающую интересы прежде всего властной элиты и богатых, направленную «против народа». В самых радикальных антиправо-вых концепциях право рассматривается как институт увековечивания неравенства или деморализации общества, ибо там, где страсть к наживе и успеху не преобразована в правовой интерес, нет социальной модернизации. В условиях, когда для большинства общества идеал социальной справедливости неосуществим и разъединенность проходит по линии социальноимущественных расколов и формирования параллельных социальных миров, право также «успешно» локализуется, становится узконормативной системой. В рамках концепции социальной агрессивности правовая социализация сводится к формам принуждения, законного насилия, объективной детерминации правовых позиций личности.
Роль правовой социализации согласно социальному реформизму состоит в том, чтобы дать возможность бедному человеку равные условия с тем, кто выше, чтобы изменить к лучшему свою жизнь. В такой упрощенной трактовке правовая социализация входит в состояние динамического соответствия с социальными ценностями. Социальные ценности являются самостоятельными формами легитимации и регуляции в обществе. Действие в рамках правовой социализации означает, что личность соизмеряет правовые нормы со сложившейся системой социальных ценностей. Ценности выявляют свой потенциал, когда личность оказывается в состоянии выбора. В российском обществе, где человек вынужден был делать выбор «исходя» из сложившихся обстоятельств, адаптироваться в социальной среде, традиционные ценности помогали сохранить идентификационное ядро, обеспечить устойчивость и воспроизводство жизненных практик. С другой стороны, современное российское общество утратило многие традиции, ценности, испытало антропосоциетальный кризис, что выразилось в недоверии граждан важнейшим его институтам и в феномене двойственного поведения (декларативного и реального в приватной сфере).
Личность в кризисном обществе «работает на себя» и отходит от базовых социальных ценностей, хотя во взаимодействии различных групп может формироваться феномен позитивного отчуждения, нейтрального отношения к социально-мировоззренческим ценностям. Оказавшись на пересечении кризисных дорог, общество отнеслось к праву как желательной перспективе урегулирования конфликтов и достижения согласия договорного типа. Формирование у молодежи положительного отношения к праву как социальной ценности - это в первую очередь включение права в соотнесение с фундаментальными ценностями. Право - это больше, чем простая информация о желаемом и запрещенном, ибо право в состоянии конституировать потребности, интересы и цели личности. Личность интегрирует в своей деятельности правовые нормы, актуализируя определенные социальные ценности. Для социально-философской рефлексии важно отметить, что несоотносимость правовой социализации с фундаментальными социальными ценностями создает механизмы манипулирования человеческим поведением.
С нашей позиции, в процессе правовой социализации должно закрепляться недопущение отклонений от социальных добродетелей, что ведет к реализации необходимого в обществе минимума добра и порядка и в результате личность становится носителем универсальных признаков, признаков нормативности. Мы солидарны с тезисом В.В. Путина: «Общество свободных людей - совсем не то же, что толпа одиноких расчетливых эгоистов, безразличных к общему благу. Личная свобода продуктивна, если ты помнишь и думаешь о других. Свобода без нравственной основы - превращается в произвол» [2]. Социальные ценности могут стать побудительным мотивом правовой социализации, призванной поддерживать социальную справедливость для всех граждан и социальные стандарты в пользу будущих поколений.
Правовая социализация в современной России столкнулась с рядом проблем. Во-первых, оценка социальной ситуации накладывала отпечаток на восприятие ценностей как желательных, но принципиально недостижимых по объективным и субъективным обстоятельствам. Во-вторых, общечеловеческие ценности, которые выдвигались в период перестройки, не вызывали эффекта жертвенности или долга, так как были связаны с искусственной социальной конфронтацией. В-третьих, чтобы уйти от ложных альтернатив противопоставления права и социальных ценностей, нужно, чтобы индивид имел устойчивые ценностные ориентации, воспринимал их как свои, то есть, была построена личностная система ценностей [3].
Мы выделяем три особенности, возникающие в правовой социализации в современной России: во-первых, она внутренне конфликтна, так как является «слепком» социальноценностного расколотого общества; во-вторых, сам процесс интеграции правовых норм определяется местом и типом личности в системе отношений; в-третьих, отношение к социальным цен-
ностям может расходиться с истинным отношением человека к конкретному правовому поведению. На наш взгляд, в системе правовой социализации нужно рассматривать культуру права как то, что реально воплощается в социальных практиках, а не то, что мы можем охарактеризовать как сумму знаний, полученных о праве, или стандартизированное восприятие индивида.
Если в обществе игнорируется существование права, или происходит противопоставление права социальным ценностям, или правовая социализация имеет целью уход от социальных ценностей, такое состояние общества можно назвать кризисно личностным. Правовые нормы не приобретают значение ценностей. В современной России социальный перелом толкает многих людей к стратегии выживания, удовлетворения минимальных потребностей и тогда правовые ценности могут иметь для них смысл, если отвечают потребностям социальной самозащиты. Социальные ценности в российском обществе потеряли свой идеальный возвышающий смысл. По нашему мнению, правовая социализация личности содержит в качестве обязательного условия признание социально-интегративных ценностей, ценности всеобщего блага, что определяет актуализацию правовых норм, связанных с гармонией коллективных и индивидуальных интересов, и превращением права в способ социального самоопределения и самореализации личности, формирования индивидной социальности.
Но в современной России повседневные практики социальной среды могут радикально отличаться от правовых ценностей, декларативно заложенных в процесс правовой социализации. Молодежь стала считать, что в нашем постсоветском обществе все определяет не власть, а деньги, и можно сделать вывод, что происходит деэтатизация права: правовые регуляторы замещаются квазирыночными и правовая социализация не может преодолеть разочарование людей в праве, которое наступило как в результате неудовлетворенности государством, как правовым гарантом, так и тем, что реальными правами обладают «деньги», в результате проявляется недоступность к правовым ресурсам, неравенство в правовых ресурсах. Объективные недостатки в функционировании законодательной, правоохранительной и судебной систем, неравенство правовых ресурсов, нарушение социальной справедливости, криминализация общества, чиновников, правящей элиты, приводит к нарастающему недоверию молодежи к правовой системе и государству в целом, к усилению тенденций правового нигилизма молодежи [4]. Правовой нигилизм, цинизм молодежи проявляется в отрицании ценности законов, молодые люди считают, что законы не являются обязательными в их реальной экзистенциальной жизни.
Материальное превосходство и легкая достижимость успеха коррелируют с отклонением социальных добродетелей и неинтегрированностью правовых норм в качестве социальноценностных. Нравственный потенциал в виде приверженности принципу справедливости, искоренения зла или как форма отрицания паразитического образа жизни не действует в современной России. Многие россияне, для которых материальное положение улучшилось, воспринимают обращение к ценностям, как дестабилизирующее условие, как то, что осложняет их жизнь в обществе. Возрастает опасность фетишизма права, которая позволяет обеспеченному человеку делать все, что он хочет, сведение права к дозволенному произволу.
В трансформирующемся российском обществе кризис первичных (семья, школа) и вторичных (трудовые коллективы) институтов правовой социализации, коррупция правоохранительных структур и, как следствие, ужесточение российским законодательством уголовного права приводят к прерывности правовой социализации индивидов. Индивидуальные структуры правовой социализации оказываются неоднородными. В нижних социальных слоях под влиянием наследия советского периода и нынешнего ужесточения карающего правосудия сохраняется традиционалистский тип личности, ориентированный на принудительное значение права, он придерживается социально-контролирующего воздействия правовых норм и рассматривает правовую социализацию как инструмент формирования законопослушной личности.
В средних слоях российского общества получает распространение инструментальный тип личности с неустойчивой установкой на правомерное поведение, зависящее от соотношения затрат и рисков. «Достиженцы» оценивают право в контексте реализации собственных жизненных целей и рассматривают правовую социализацию как формирование направленности индивида на правовую активность. Достиженческая группа россиян может исходить даже из неправовых, неформальных элементов, принимая и коррупцию, и шантаж, и насилие как форму социального самовыражения, легитимного в условиях, когда отсутствует приемлемый консенсус общественного мнения и законодательных структур власти. «Неопределившиеся» россияне осуществляют по отношению к правовой социализации критерий «соотнесенности» с ситуацией.
В высших социальных слоях формируется монопольный тип личности с эксклюзивными возможностями использования правовых ресурсов. Неравенство доступа к праву питает субкультуры, воспроизводящие асоциальный тип личности. В российском обществе существует
значительный анархический сегмент, характеризуемый скептическим отношением к принципу законопослушания и склонности к маргинальному поведению.
Ряд исследователей анализирует правовой нигилизм как проявление правовой русской ментальности. Российская правовая ментальность как духовно-правовая психологическая инварианта, представляет собой чрезвычайно сложный, противоречивый, а вместе с тем оригинальный, самобытный социально-правовой феномен, для которого характерны сочетание рационального и иррационального, алогичного и интуитивного, сочетание импульсивности и внушаемости, стремления к справедливости и наивной идеалистичности, склонности к долготерпению, подчинению и одновременно к бунтарству, анархизму, правовому нигилизму [5]. Мы согласны со многими исследователями, что правовой менталитет российского общества с давних пор характеризуется, с одной стороны, приоритетом значимости государства, воли правителя по сравнению с правами и интересами подданных, а с другой стороны, недоверием людей к законам, стремлением эти законы «обойти». В условиях рыночных реформ в современной России, когда официально заявлялось о востребованности права, молодой российский гражданин чувствует, что многие новые правовые нормы не защищают интересы рядового гражданина, а направлены на защиту интересов и выгоды правящей элиты. Многие молодые люди воспринимают право как чужую ценность, как ценность для власти, а не для отдельного человека, чье право как не обеспечивалось, так и никогда не будет обеспечиваться. Правовой нигилизм дополняется ростом антиправового и преступного поведения. Криминализация общественных отношений и расширение правового нигилизма в современной России свидетельствуют об отчуждении большинства населения от права и отсутствии должного уважения к закону. Большинство россиян оценивают состояние российского общества как полуправовое, переходное, а дефектность, неисполнимость права связывают с тем, что логика социальной жизни формируется на основании неправовых форм или обыденного права и не определяется официальным правовым дискурсом. Правовой нигилизм, предубежденность против правовых норм как несправедливых приводит к тому, что не исполняются и элементарные правовые нормы, то есть человек на социально-реактивном уровне действует неправомерным способом. Введенный термин «маргинальность права» констатирует отсутствие влияние права на повседневную жизнь людей и ставит под вопрос само существование правовой социализации как способа социальной самоорганизации и социального действия. В современной России люди не ощущают воздействия права на личностные возможности, которые, на их взгляд, определяются доступностью к формальным и неформальным ресурсам, материальным положением, статусом, неформальными личными связями. В контексте социального неравенства, равенство правовых возможностей может представляться молодежи призрачным, что во многом объясняет декларативность правовых позиций молодежи, расхождение с реальными жизненными факторами. Современная личность, во многом испытывая неопределенность социальной жизни и сталкиваясь с проблемой ускользающей идентичности и девальвации традиционных ценностей, настроена на успех «здесь и сейчас». А правовая социализация ориентирует личность на отложенное вознаграждение, на отдаленное будущее, на интенсивную напряженную работу с самим собой и признание права «других» на жизненный успех - в результате усиливается противоречие между правовой социализацией и типом современной личности. Дисбаланс личностных устремлений и обязывающего воздействия права блокирует возможности выработать надежную стратегию личного действия.
Право воспринимается большинством россиян как внешний механизм властного регулирования, контроля и подавления, треть населения оценивают право как инструмент социальной взаимозащиты и, в меньшей степени, социального достижения, саморазвития. Они рассматривают правовую социализацию как научение человека защищать свои интересы и предъявлять их обществу в цивилизованном виде. К сожалению, в российском обществе правовая социализация находится в ценностно-нейтральном состоянии, не является формой приобщения к универсальным нормам и наблюдается несоответствие права социальной справедливости. Несмотря на то, что современный мир является пространством опасностей и рисков, неопределенности социальной жизни, эффективность права состоит не в усилении дисциплинирующего, принудительного, репрессивного потенциала: для адекватной правовой социализации необходимо, чтобы она превращалась в формулу социального взаимодействия. Правовая социализация может переместиться в сферу личной жизни, интерпретацию правовых установок в качестве легитимации собственных поступков и намерений, способствовать формированию чувства социальной эмпатии к другим людям.
Содержание правовой социализации не может быть связано только с передачей и усвоением правовых стандартов, обеспечивающих простое социальное воспроизводство. Отчуждение от правовой социализации может быть преодолено в раздвижении социальных горизонтов права, перехода к правовой социализации как системе выбора личности, самоориентира в по-
вседневной деятельности и упорядочения процесса правового поведения, позволяющего человеку не только действовать в рамках адаптивной, одобряемой в обществе модели социальной активности и взаимодействия, но и быть субъектом правотворчества, участвовать в расширенном социальном воспроизводстве. Право, с одной стороны, должно показывать универсальность (обязательность правовых норм для каждого человека); с другой - делать его автономным, способствовать социальной автономности. Важную роль в этом играет переход от экстенсивной формы правовой социализации, охвата правовыми знаниями и правовыми нормами все более широких слоев населения, к интенсивной форме, выработке личностно-ориентированной модели правовой социализации, которая включает уникальный социальный опыт, поддерживает стремление индивида обрести свое лицо, сохранить культурное и историческое достояние, основываются на формировании на основе правовых норм взаимного доверия и понимания. Правовая социализация должна индивидуализироваться, быть закреплена в индивидных структурах личности в соответствии с принципом универсализации повседневных практик, придания им социально-кооперативного характера и координации действий индивидов в рамках социального согласия. Правовая социализация выступает как движение к будущему, помогает личности повысить уверенность в себе, найти способы отстаивания своих ценностей для того, чтобы ощутить себя самостоятельной и имеющей возможность реализовать свой креативный потенциал. Переход к креативной модели правовой социализации означает повышение и закрепление правовой компетентности в качестве инструмента активности правотворчества, когда каждый человек может влиять на динамику правовой жизни, будучи включенным в сферу обмена мнениями о сущности правовых сдвигов и реформ.
Можно сделать выводы, во-первых, что правовая социализация в перспективе должна стать основой для поддержания целостности социального взаимодействия. Во-вторых, лич-ностно ориентированная модель правовой социализации способствует включению правовых норм, как ценностей, в личностную структуру, происходит достижение баланса между жизненными интересами и способностями личности. В-третьих, необходимо признать укрепление правовой социализации в рамках усилий по поддержанию социально справедливого порядка и легитимации конкретных интересов и потребностей людей.
Ссылки:
1. Хеффе О. Справедливость. М., 2007.
2. Путин В.В. Россия сосредотачивается - вызовы, на которые мы должны ответить // Известия. 2011.
25.12.
3. Зинченко В.П. Ценности в структуре сознания // Вопросы философии. 2011. № 8.
4. Хазамов М.О. Правовой нигилизм как фактор угрозы социальной безопасности России: авто-реф. дис. ... канд. филос. наук, Краснодар, 2006.
5. Исаев И.А. Правовая культура России. М., 2009.
References (transliterated):
1. Kheffe O. Spravedlivost'. M., 2007.
2. Putin V.V. Rossiya sosredotachivaetsya - vyzovy, na kotorye my dolzhny otvetit' // Izvestiya. 2011.
25.12.
3. Zinchenko V.P. Tsennosti v strukture soznaniya // Voprosy filosofii. 2011. № 8.
4. Khazamov M.O. Pravovoy nigilizm kak faktor ugrozy sotsial'noy bezopasnosti Rossii: avtoref. dis. ... kand. filos. nauk, Krasnodar, 200б.
5. Isaev I.A. Pravovaya kul'tura Rossii. M., 2009.
