CC BY
646
УДК 1:316+340
ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ И ПРАВОСОЗНАНИЕ РОССИЯН © Н. В. Моджина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 229 9614.
E-mail: kafpp@mail.ru
В статье рассматривается проблема правового нигилизма россиян. Внедрение правового нигилизма в правосознание россиян ставит под сомнение идею реализации правового государства в России. Проводится анализ природы русского правового нигилизма. В работе указывается возможность сведения к минимуму правового нигилизма в России. Для этого, по меньшей мере, необходимо, чтобы право заняло достойное место в системе социокультурных ценностей россиян. При этом право должно явиться неким консенсусом между личной свободой и ответственностью личности.
Ключевые слова: правовой нигилизм, правосознание, правовая культура, менталитет, формы правового нигилизма, правовой цинизм, правовой инфантилизм.
Становление истинно гражданского общества, сопровождающееся принятием права в качестве общечеловеческой ценности и данности, должно идти параллельно с осознанием необходимости поставить пределы произволу чиновников, подчинение правовых институтов, государства в целом правилам, обеспечивающим гражданам свободу и безопасность.
Правовая действительность диктует необходимость обсуждения просчетов в политике государства для дальнейшего совершенствования правового сознания россиян и определения социальнопсихологических причин возникновения в обществе феномена правового нигилизма. Надо сказать, что внедрение правового нигилизма в правосознание молодых россиян ставит вообще под сомнение идею реализации правового государства в России.
Мы убеждены в том, что именно традиции восприятия правовых предписаний и их требований прямо или косвенно влияют на формирование правового сознания молодого поколения. «То, что мы есть сегодня, порождается тем, что мы мыслили вчера, а наши сегодняшние помыслы порождают нашу завтрашнюю жизнь» [1],- говорили философы Востока. К этому можно добавить слова К. Маркса, который писал: «...традиции всех мертвых поколений тяготеют ...над умами живых» [2].
Какова все же причина кризиса правовых ценностей современного социума - поступки современников или традиции прошлых поколений? В чем причина угасания самосознания русского народа?
Л. М. Ганцева по этому поводу пишет: «Уважение к праву и закону, вошедшее в нравы и образ жизни россиян, является важнейшей характеристикой правосознания. Но наряду с уважением к закону в правовой психологии многих граждан и целых групп может преобладать неуважение к закону, пренебрежение им. Такое отрешение получило название правового нигилизма, это правосознание со знаком минус. Его предельная степень - это криминальное сознание, то есть психологическая установка на совершение преступления. Более мягкие формы правового нигилизма выражаются в недоверии к закону со стороны простых граждан и в пренебрежении им со стороны представителей власти» [3]. Далее автор определяет правовой нигилизм как состояние общественного сознания, для которого
характерны юридическая некомпетентность (отсутствие правовых знаний); негативная оценка права (отрицание его социальной ценности); распространенность навыков и стереотипов неправового и противоправного поведения. Правовой нигилизм следует рассматривать как проявление определенных негативных, «порочных» сторон правосознания, носители которого резко отрицательно и критически относятся к требованиям соблюдения и уважения закона. В таком случае? с одной стороны, правовой нигилизм можно назвать антиподом понятия законности, поскольку именно законность в правосознании как раз и реализуется в рамках соблюдения и уважения права, упрочения правопорядка, а также в уяснении ценностной роли права. С другой стороны, правовой нигилизм и законность включаются в сферу духовной жизни общества, и, значит, в сферу правового сознания.
Правовой нигилизм, являясь опаснейшим социальным явлением, в то же время - неотъемлемый атрибут переломных переходных моментов (этапов) государственности (государства). Причем правовой нигилизм как «высокомерно - пренебрежительное, снисходительно - скептическое восприятие права, оценка его не как базовой, основополагающей идеи, а как второстепенного явления в шкале человеческих ценностей» [4] более опасен при праве востребованном, чем при невостребованном [5].
Сущность правового нигилизма заключается не только в отрицательном отношении к вероятности юридических установлений для отлаживания жизнедеятельности общества, но, что самое страшное и пугающее, вселяет неверие в высокое предназначение, потенциал и необходимость (в конце концов) права, умаляет при этом значимость правовых предписаний и установок.
Следовательно, отторгая право, правовой нигилизм приближает состояние правового отчуждения, и, представляя собой особое духовное состояние личности и общества в целом, которое включает некую негативную установку, он проявляется в конкретных действиях, «вживается» в традиции, вкрадывается (вкрапливается) в менталитет народа, правопорядок. «Потеря», «падение» права в общественном мнении, в умах людей - его бессилие перед сложными и жестокими (жесткими) реалиями
жизни, снижение престижа права, утрата былой веры в него как в универсальное действующее средство разрешения социальных проблем [6].
Следует отметить, что явление правового нигилизма отнюдь не является характерным только для стран с «неразвитой» правовой (юридической) культурой, оно присуще и для стран (государств) с устойчивым демократическим режимом, с высоким (или с достаточно высоким) уровнем правовой культуры. Таким образом, искаженные представления о сущности права, «нарушение духа закона индивидами» имеют место при любой правовой системе [7].
Говоря о природе русского нигилизма, можно вспомнить славянофилов, которые считали, что разные исторические судьбы России и Запада привели к тому, что в России, строящей свою жизнь на началах религиозных и нравственных, православие первично (изначально) несло идею обязанности, а не права, и Русь шла скорее «к справедливости, чем к законности, к правде, чем к праву» [8], уповая при этом на то, что на Руси «коли все законы пропали, только бы люди правдою жили» [9].
Генезис русского правового нигилизма имеет глубокие корни. Можно с уверенностью сказать, что русскому правовому нигилизму много веков. Он был присущ российскому менталитету давно. Еще Н. А. Бердяев писал: «русский нигилизм был русским национальным явлением» [10], а А. И. Герцен отмечал, что в России все заняты поиском путей обхода закона, а не его исполнением. Таким образом, можно констатировать факт отчуждения, отторжения права в правовом сознании русского народа, когда исторически укореняется равнодушие, а затем и отвержение права как такового, правопорядка, законности. Причем для «загнания права в угол» на Руси находились самые разнообразные (плюралистичные) причины: «во имя самодержавия или анархии», либо «во имя высших духовных ценностей или материального равенства» [11]. И как лаконично высказался А. Валицкий: «праву в России не повезло». Видимо, это так, ибо на Руси, по большому счету, всегда правили люди, а не законы, царили чиновники, но не торжество добра и справедливости, хотя древнее латинское изречение гласит: «Право есть искусство добра и справедливости (Jus est ars boni et aequi) [12].
Нельзя сказать, что процесс правового нигилизма коснулся (протекал и протекает) только России; как мы уже отмечали, это явление характерно и для многих цивилизованных (в юридическом, правовом смысле) развитых стран мирового сообщества. В большей или меньшей степени он был присущ и ныне имеет место в странах с развитой правовой системой, и это вполне естественный процесс борьбы противоположностей как борьбы добра и зла. Но почему нигилизм нашел благодатную почву именно на Руси, плоды которого мы пожинаем до сих пор? Ответ может быть следующим: для России автономия личности - понятие чуждое, «заморское» (значит диковинное, привезенное из заморских, дальних стран), русский человек не прочувствовал, не признал пока это понятие как свое собственное право, ибо не было правовой
базы для реализации той самой автономии. И только с принятием Конституции РФ (Основного закона страны) в 1993 году люди начали ощущать на себе действие этой самой автономии, демократии, свободы выбора и других конституционных прав. На Руси исконно не признавался индивидуализм как ценность, при этом всякое инакомыслие пресекалось. Тогда на первое место ставилось не право как путь к порядку и свободе личности и не частная собственность как атрибут автономии личности, а послушание и смирение, что постепенно приводило к притуплению правосознания, искаженному пониманию роли права в обществе.
Негативное отношение к праву, сложившееся на отрицательных примерах правителей, политических деятелей, ставивших себя выше закона, к сожалению, носило широкий характер на Руси. Еще Герцен считал, что жить на Руси и не нарушать законы нельзя: «Правовая необеспеченность, исконно тяготевшая над народом, была для него своего рода школой...», «...русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно...» [13]. И, может быть, поэтому даже великий Л. Н. Толстой, критически относящийся к праву, считал, что оно служит лишь оправданием дурных поступков, насилия одних людей над другими. И это было как раз нормой, общим свойством русской интеллигенции того времени -непонимание значения правовых предписаний для общественной жизни державы. Надо сказать, что и в наши дни нередки высказывания не в пользу писаного права, «отвращение к судебной волоките» [14], что и есть проявление правового нигилизма.
Видный русский юрист И. А. Покровский писал: «... мы свысока и с презрением относимся к праву. Мы целиком в высших областях этики, в мире абсолютного, и нам нет никакого дела до того в высокой степени относительного и несовершенного порядка человеческого общения, которым является право» [15].
Необходимо вспомнить «моралистическую» тенденцию российского правосознания, которая была распространена в среде русской интеллигенции в конце XIX - начале ХХ вв. Тогда считалось, что право не обладает потенциалом для серьезных преобразований в обществе и способно гарантировать «минимум человеческой свободы». Поиск «человеческой правды» - вот были цель и источник всей судебной и правовой системы того времени. Можно с уверенностью сказать, что задачей сегодняшнего дня является как раз поиск путей консолидации, взаимоотношения права и морали, осознание права при этом в качестве одной из абсолютных ценностей человеческого бытия.
Отсутствие правопорядка, законности в повседневной жизни вело к «притупленности правового сознания», отсутствию интереса к правовым идеям у русского народа. Воспитание правового сознания на основе христианских ценностей и отказ от права ради жития по меркам христианской морали - вот еще субстрат (почва) для правового нигилизма.
И. А. Ильин писал: «Русский человек имеет слабое, поврежденное чувство собственного достоинства... как личность он склонен к неуважаемому
поведению ... как гражданин, он считает преступление не постыдным, а делом удали ... он создает власть, не уважающую духовное достоинство человека, не доверяющую ему, отрицающую всякое значение свободы, которая правит запретом и страхом и может поставить свое самосохранение выше достоинства своей страны» [16].
У нас нет оснований опровергать суждение И. А. Ильина о характере российского общества: авторитет ученого (философа) такого масштаба признан во всем мире. Согласиться с его суждением вынуждает и история народов российского государства, где бесчисленны факты беззакония со стороны людей власти и полного пренебрежения к законам, не отвечающим интересам народных масс, с другой стороны. Сменялись поколения, но не менялась застойная жизнь общества, косность лишала людей интереса к переменам. Революция произвела перемены, но блага народу не принесла, однако, мысль и инициативу разбудила. Обещанный народу социализм должен был стать высшей формой демократии, а стал диктатурой партийной плутократии. Многие расстались с укоренившимся российским менталитетом и делали все, чтобы мировая общественность мерила Россию общечеловеческим аршином. Но общество в целом не имело представления о конституционных гарантиях и охранительной роли и силе законов. Потребовалась еще одна революция, чтобы общество увидело себя в истинном свете: низкий уровень правосознания, культуры, интеллектуального развития масс. А самосознание людей, система их жизненных ценностей остались прежними или очень незначительно продвинулись по пути усвоения общечеловеческих ценностей.
На наш взгляд, очень важно, чтобы правосознание политических мужей, общественных и государственных деятелей, тех, кто стоит у истоков правовой системы, законодателей и исполнителей законов было не засорено нигилизмом. Не секрет, что правовой нигилизм коснулся не только маргинальных слоев населения. Его проявления наблюдаются и, к сожалению, пока имеют место в среде интеллигенции, государственных служащих и даже профессиональных юристов, о чем свидетельствуют многочисленные факты неправомерных действий (решений) с их стороны, а также общественный опрос. По нашему мнению, когда в правосознании людей, стоящих у власти, сложится нигилистическое отношение к праву (которое, по сути, они сами творят), если право будет загнано в угол в системе ценностей социума, занимая в ней последнее место, тогда придется говорить об умирающей стране. Мы убеждены в том, что только осознание права как одной из абсолютных ценностей человеческого бытия поможет России «встряхнуться ото сна», а русскому народу «встать с колен».
Мы ни в коей мере не умаляем значимости и достоинств иных ценностей, накопленных человечеством за всю историю цивилизации, тем более что многие из них (такие, например, как религиозные нормы, нравственные и другие) «подревнее» будут, чем право. Надо отметить, кстати, что многие русские мыслители, такие как Н. А. Бердяев,
И. А. Ильин, П. И. Новгородцев и др., будучи по своему образованию юристами, находили единство в правовых и нравственно-религиозных исканиях. Но, на наш взгляд, все-таки не совсем верно будет поставить право в один ряд с такими духовными ценностями, как научная истина, религиозная святыня, нравственное совершенство. Но это никоим образом не умаляет значения права как социокультурного феномена (явления), поскольку «велико и сильно государство там, где правит Закон».
Можно представить систему ценностей общества в виде социокультурного пространства, координатами которого, помимо прочих, являются право и нравственность. Соотношение между правовыми требованиями и моральными эталонами представляют собой давнюю философско-правовую дилемму, которая освещается с двух полярно противоположных позиций: моральной обособленности и оправданности права (И. Кант, В. Соловьев, Л. Фуллер) и их обособленности, независимости, отчасти, несводимости друг к другу (Г. Харт, Дж. Остин).
Безусловно, в основе обоих феноменов лежат интересы индивидов, и в известной степени право и мораль «вживляются» друг в друга. Но если моральные императивы (установки) не могут быть навязаны, до них надо дойти субъекту (если, конечно, он готов воспринять их своим сознанием), а правовые предписания должны быть усвоены субъектом и практически выполняемы. При этом «право предполагает разграничение интересов различных личностей, юридические нормы определяют отношения к другим, а не к самому себе. Тогда как нравственные правила, напротив, устанавливают обязанности и в отношении к самому себе, потому что оценка интересов имеет значение и для человека, взятого совершенно отдельно. Таким образом, различие нравственности и права может быть сформулировано очень просто: нравственность дает оценку интересов, право их разграничивает. Как установление мерила для оценки наших интересов есть задача нравственной системы, так установление принципа для разграничения интересов различных личностей - есть задача права» [17],- пишет Н. М. Коркунов в своей работе по общей теории права, и с ним можно согласиться.
Что касается российского правового нигилизма, в юридической литературе имеется несколько точек зрения относительно форм данного правового явления. Так, некоторые авторы предлагают разграничивать легистский (т. е. юридический) и правовой нигилизм, где закон и право однопорядковые, но не всегда совпадающие по своему содержанию понятия: закон не всегда является отражением права, а право не всегда излагается в законах. Здесь можно говорить о разграничении такого явления, как неприязнь, отвержение юридических установлений, явление неприятия правовых идей, принципов, при этом если первое может стать препятствием в межличностном общении людей, то второе - гораздо более опасное и коварное явление, свидетельствующее о глубине выхолащивания национального правосознания.
Другие авторы принимают соотношение социального и правового нигилизма как общего и част-
ного [18], причем социальный нигилизм может выражаться в плюралистичных проявлениях.
В литературе имеется утверждение, что правовой нигилизм как объективное явление в России существует в двух формах: идеологической и практической [19]. Первая предполагает взаимосвязь и соотношение между правовыми требованиями и моральными стандартами, где «право может рассматриваться как низший предел или определенный минимум нравственности» [20]. Такое определение мы находим у многих авторов, но на наш взгляд, оно слишком примитивно для такого универсального и уникального явления, как право. Для нас ближе высказывание, что «нравственное начало должно стать выше, чем юридическое» [21]. Практическая форма правового нигилизма, в свою очередь, авторами делится на ведомственный и обыденный уровни. Именно последняя форма правового нигилизма ставит целью отказ от престижа «старой и вечной» нравственности, при этом мировоззренческие установки, базирующиеся на исключительной вере в собственные резервы личности, являются цензором их поступков.
Однако необходимо отметить, что, несмотря на все негативные качества, нигилизм как одна из форм мироощущения и социального поведения может иметь и относительно положительные стороны. Н. Бердяев писал, что в нигилизме было заложено огромное положительное значение в части освобождения его от суеверий, предрассудков, для «здоровой реакции против бесплодной романтической мечтательности, бездейственности, лености, эгоистического замыкания в себе» [10, с. 290-291].
Все же на сегодняшний день тревогу вызывает состояние правосознания молодежи - ей принадлежит будущее, и от соотношения ее правосознания и поведения в обществе и частной жизни зависит судьба государства. Правовое поведение, основанное на знании законов, правовой культуре, передовом мировоззрении, патриотизме и гражданской ответственности, должно быть нормой жизни молодежи в правовом государстве. Пока же общество, в том числе и молодое поколение, во многом руководствуется отсталыми понятиями о роли личности в истории мира, о роли и месте права в иерархии ценностей человека, о долге перед грядущими поколениями. Рост общей и правовой культуры идет медленно, темпы его могут возрасти лишь при условии активной борьбы с нигилизмом в сознании молодежи, постоянной заботы о повышении участия в переустройстве жизни общества на принципах свободы и демократии.
К сожалению, нынешнее положение не вселяет уверенности в том, что в ближайшее время в правосознание людей внедрится уважение, почитание права. А для этого, по меньшей мере, надо юридически образовывать людей, ибо «народ, не знающий законов своей страны, ведет неправовую жизнь или довольствуется самодельными и неустойчивыми зачатками права. Люди, не ведающие своих обязанностей, не в состоянии и блюсти их» [22].
Таким образом, мы можем говорить о процессе так называемой деформации (ущербности) пра-
восознания под гнетом правового нигилизма. В России, на наш взгляд, деформация правосознания имеет (приобретает) по - меньшей мере, две формы. Первая - это правовой негативизм, то есть осознанное игнорирование требований закона, проявляющееся в скептическом отношении к праву, вплоть до полного неверия в его возможности. Такое отрицание может выражаться в завуалированной форме или носить ярко выраженный, открытоагрессивный характер, и в каждом отдельном случае имеет свое обоснование: политические соображения, нежелание брать на себя ответственность, самонадеянность, уверенность в собственной безнаказанности и т.п. Чаще всего имеет место правовой нигилизм, пронизывающий общественное сознание людей в скрытой, завуалированной форме, выраженной в юридической некомпетентности, низкой правовой грамотности субъекта права (индивида, личности), связанной с отсутствием в той или иной мере (степени) у него конкретных правовых знаний, навыков. И тогда мы имеем дело с субъектом права, не знающим своих прав. А это угроза - иметь в дальнейшем «неправового субъекта».
Второй формой правового нигилизма является правовой инфантилизм, который выражается в пробельности, недоразвитости и несформированно-сти правовых взглядов, установок, знаний, представлений [23]. Все эти проявления правовой безграмотности вполне можно называть антикультурой. Наиболее опасным проявлением данного феномена надо считать цинизм - откровенное, вызы-вающе-презрительное отношение к общепринятым правилам поведения в обществе и установкам. Жизнь по правилу: «Нет такого закона, который нельзя было бы подмять под себя. Все зависит от цены, которую надо за это заплатить» - приводит человека на путь преступления.
Исходя из своих исследований, касающихся современного состояния российского общества, сделаем вывод о том, что правовой нигилизм порождает негативную установку, ведет к правовому отчуждению, в итоге проявляется в конкретных противоправных действиях, трансформируя духовное состояние личности и общества, вторгаясь в традиции, в менталитет народа.
Низкий уровень доверия к общественным и государственным институтам говорит о наличии в правосознании людей нигилистического отношения к власти как таковой, о недоверии к социальным правовым структурам, что, в конечном счете, приводит к неверию в право как одной из абсолютных ценностей человеческого бытия.
В обществе все явственнее проявляется осознание того, что именно право является разумной, универсальной константой примирения, толерантности и согласия между людьми. Другого пути нет. Все накопленные человечеством ценности, включая моральные нормы и религиозные каноны, должны способствовать воспитанию в молодежи здорового правосознания. И тогда право будет играть роль основного регулятора общественных отношений и занимать свою достойную нишу в системе человеческих, социокультурных ценностей [24].
Перестройка правосознания россиян - это работа не только юридически направленная, но и духовная. Присутствие в правосознании россиян правового нигилизма стало фактом объективной реальности и требует серьезного осмысления путей его преодоления. Гражданское общество в правовом государстве отстаивает права человека как в интересах отдельной личности, так и в интересах общества, и в этом направлении в России необходимо много работать. Как правовое государство Россия очень молода, законы пока не охватывают все стороны жизни социума, но дело не стоит на месте. Пример с учреждением института уполномоченного по правам ребенка в России - яркое тому доказательство. Для того чтобы общечеловеческие правовые ценности прививались, приживались на российской почве, не мутируя и не искажаясь, необходимо, на наш взгляд, чтобы в сознании людей право не выглядело как «минимум человеческой свободы», что примитивно для такой универсальной ценности человеческого бытия, как право. По нашему мнению, оно должно явиться универсумом, консенсусом между личной свободой и ответственностью личности.
В чем же проявляется великая тайна свободы? Человек по природе своей, пишет И. Ильин, призван не к внешнему самоосвобождению от законов, но к внутреннему самоосвобождению в пределах закона (таков путь лояльности, правопорядка и здорового развития). «Свобода от закона есть анархия, бесправие и гибель. Человек может быть свободным только под законом и через закон. А эта законная свобода будет тем прочнее и полнее, чем больше она опирается на внутреннюю свободу - на лояльное самообязы-вание здорового правосознания» [24].
На наш взгляд, рецепт оздоровления правосознания России - это мировоззрение без примеси правового нигилизма, а для этого необходимо следующее.
1. Возвести право (подняв его престиж) как индикатора ответственности, дисциплинированности, развитости и зрелости общества, уважение к праву в ранг основного, обязательного, безусловно необходимого атрибута свободы личности (именно свободы, а не ее ограничения), а не как факультативного, дополнительного, придаточного элемента государственности и порядка. Только тогда мы должны и будем себя чувствовать свободными, при этом нам нужно право, чтобы знать свои возможности, границы нашей свободы, дозволенности. Мы обязаны быть свободными, для того чтобы свободными стали другие, но для этого опять же нужно право, пределы разумного, дозволенного, возможного поведения, в рамках которого мы свободны. И мы, наконец, можем себя чувствовать свободным только тогда, когда свободны другие.
2. Постепенно искоренять стереотипы неправового и противоправного поведения, сложившиеся на протяжении долгих лет в правосознании россиян, основываясь на положительных примерах правовой практики.
3. Повышать юридическую (правовую) образованность среди населения, особенно молодежи, поскольку правовой нигилизм, как мы уже определили, может встраиваться в общественное сознание не только и не всегда в виде открытого, явного, видимого отрицания социальной ценности права, негативной ее оценкой, но и иметь завуалированную форму.
ЛИТЕРАТУРА
1. Буддизм: учение Будды. Мой мир и я. Путь к единению / Под ред. А. П. Битинаса М.: Международный фонд образования, 1993. С. 56.
2. Маркс К., Энгэльс Ф. Т. 8. М.: Политиздат, 1989. С. 119.
3. Ганцева Л. М. Правовое пространство: социально-
философский анализ (на примере РФ): дисс. ... канд. фи-лос. наук. Уфа: 2001. С. 191.
4. Матузов Н. И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали». // Правоведение. 1994. №2. С. 14.
5. Туманов В. А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе. // Государство и право. 1993. №3. С. 52.
6. Алексеев С. С. Право на пороге нового тысячелетия. М.: Статут. 2000. С. 188-191.
7. Бердяев Н. А. Новое средневековье: Размышление о судьбе России и Европы. М.: Феникс, 1991. С. 81.
8. Даль В. И. Указ. Соч. С. 153.
9. Бердяев Н. А. Философия неравенства. М.: изд-во ИМА -Пресс, 1990. С. 107; С. 290-291.
10. Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов конца XIX - начала ХХ вв. // Вопросы философии. 1991. №8. С. 25.
11. Словарь латинских крылатых слов. Ростов-на-Дону: Феникс, 2002. С. 134.
12. Герцен А. И. Т. 7. М.: Гослитиздат, 1956. С. 231; 251.
13. Солженицын А. И. Наши плюралисты // Новый мир. 1992. №4. С. 213.
14. Из глубины. Сборник статей о русской революции. М.: 1991. С. 223-224.
15. Ильин И. А. Путь духовного обновления. // Сочинения. М.: Русская книга, 1994. Т. 1. С. 226.
16. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб.: 1904. С. 39.
17. Матузов Н. И. Правовой нигилизм и правовой идеализм // Теория государства и права: курс лекций. М.: Юрист, 2001. С. 686.
18. Потекин А. А. Правовой нигилизм. Общество и политика: современные исследования, поиск концепций. СПб.: 2000. С. 355-358.
19. Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия. Т. 1. М.: Мысль, 1990. С. 448.
20. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию. Посильные соображения. М.: 1991. С. 59.
21. Ильин И. А. О сущности правосознания. Т. 4. М.: Русская книга, 1994; С. 160.
22. Проблемы общей теории права и государства. Учебник для Вузов / Под ред. В. С. Нерсесянца М.: изд-во Норма - Ин-фра, 1999. С. 403.
23. Башкирова Е. Трансформация ценностей демократического государства // Правозащитник. 2000. №3. С. 61-63.
24. Ильин И. А. Почему мы верим в Россию: сочинения. М.: Эксмо, 2006. 912 с.
Поступила в редакцию 12.11.2009 г. После доработки — 19.02.2010 г.
