CC BY
118
ББКХ623.1
ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОСЯГАТЕЛЬСТВ В СФЕРЕ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВА)
Д. С. Токарев, преподаватель кафедры уголовного права Уральского юридическо-
го института МВД России
Характеризуются и исследуются взаимосвязи между видами ответственности за совершение посягательств в сфере несостоятельности (банкротства). Автором определяется соотношение составов преступлений, квалификация которых может иметь место в случае умышленного доведения хозяйствующего субъекта до банкротства, а также при наличии сопряженных с подобной ситуацией обстоятельств.
Ключевые слова: преднамеренное банкротство (несостоятельность), фиктивное банкротство, должник, кредитор, злоупотребление полномочиями.
В связи с набирающим обороты финансовым кризисом банкротства организаций, по нашему мнению, могут стать вполне распространенным явлением. При этом они могут приобрести гибридные формы, что усложнит отграничение банкротств, вызванных финансовым кризисом, от криминальных банкротств. На данном основании постановка вопроса об ответственности за доведение хозяйствующего субъекта до состояния несостоятельности является более чем актуальной и своевременной.
Ответственность лиц, вызвавших банкротство кредитной организации, может быть трех видов: уголовная, административная, гражданско-правовая1.
К гражданско-правовой ответственности можно отнести субсидиарную ответственность руководителя организации, которая была доведена до банкротства в результате принятия руководством некомпетентных управленческих решений.
Рассматривая вопрос о соотношении посягательств на отношения, связанные с банкротством, следует констатировать практически идентичное описание правонарушений в сфере банкротства, предусмотренных ст. 14.12 и 14.13 КоАП РФ, и преступлений, противоправность которых предусмотрена ст. 195-197 УК РФ. Данное обстоятельство вызывает существенные затруднения при отграничении преступных посягательств от административных правонарушений в рассматриваемой сфере.
Кроме того, следует обратить внимание на то, что преступления в сфере банкротства
тесно связаны с рядом других преступлений. Это объясняется, во-первых, тем, что при совершении преднамеренного банкротства возникает благоприятная обстановка для совершения иных видов экономических преступлений, таких, как преступления, предусмотренные ст. 174, 174-1, 198, 199, 199-1, 199-2 УК РФ2. К данным преступлениям с абсолютной справедливостью можно добавить преступления, предусмотренные ст. 159, 160, 165, 201, 285,286, 325 УК РФ.
Обращаясь к сравнительному правоведению, заметим, что в нашем государстве, в отличие от некоторых иностранных государств, отсутствует многочисленный перечень преступных посягательств на интересы кредиторов. Для наглядности следует отметить, что уголовное законодательство государств дальнего зарубежья предусматривает составы преступлений, примыкающие к банкротству: предпочтение отдельному кредитору, принятие кредитором в период несостоятельности оплаты долга в ущерб интересам других кредиторов, запутывание бухгалтерского учета, ненадлежащее ведение бухгалтерского учета, незаконные действия в пользу несостоятельного должника, совершение деяния во вред третьему лицу - кредитору кредитора должника3.
Первоначальным направлением отграничения, по нашему мнению, следует избрать отграничение преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, от правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.12 КоАП РФ. Формулировка диспозиции указанной статьи идентична диспозиции ст. 196 УК РФ, за исюпоче-
нием части, касающейся такого обязательного для преступления признака, как причинение крупного ущерба. Из этого следует вывод, что основным отличием преднамеренного банкротства, предусмотренного ст. 196 УК РФ, от преднамеренного банкротства, предусмотренного ч. 2 ст. 14.12 КоАП РФ, является причинение крупного ущерба.
Согласно примечанию к ст. 169 УК РФ в статьях гл. 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности», за исключением ст. 174, 174.1, 178,185, 185.1, 193,194,198, 199 и 199.1, крупным ущербом признается ущерб в сумме, превышающей 250 тыс. рублей.
Таким образом, если преднамеренное банкротство влечет наступление совокупного ущерба кредиторам должника, в том числе бюджетам различных уровней, в сумме, превышающей 250 тыс. рублей, то данное посягательство следует квалифицировать как преступление. Если сумма ущерба меньшая, то речь может идти только о совершении виновным правонарушения, влекущего административную, а не уголовную ответственность.
Вторым направлением отграничения выступает отграничение преднамеренного банкротства от других преступных посягательств.
Мы полностью согласны с А.В. Голыше-вым, который утверждает, что при квалификации криминальных банкротств необходимо весьма подробно устанавливать признаки объективной стороны и по ним проводить основное отграничение преднамеренного банкротства от смежных составов4.
Сравнивая преднамеренное банкротство с хищениями, между ними можно обнаружить много общего. В связи с этим автоматически возникает вопрос о соотношении данных посягательств. Обратим внимание на то, что многие ученые рассматривали вопрос соотношения данного вида. Их мнения нельзя признать однозначными.
Так, JI.B. Григорьева отмечает, что умышленное банкротство является специальной формой хищения в виде мошенничества5. И.В. Шишко признает мошенничество одним из способов преднамеренного банкротства и отмечает, что данные преступления соотносятся между собой как часть и целое6.
Мы не можем согласиться с указанными мнениями по причине существенного характера имеющихся различий между преднамеренным банкротством и мошенничеством. Ключевыми моментами, не позволяющими
признать преднамеренное банкротство частью мошенничества как целого, по нашему мнению, выступает обстоятельство, согласно которому характерный и обязательный для состава мошенничества обманный способ совершения преступления не занял какого-либо места в структуре состава преднамеренного банкротства. Также мошенничество является преступлением против собственности, а преднамеренное банкротство к числу таковых отнести формально нельзя, поскольку ст. 196 УК РФ расположена в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» и охраняет неприкосновенность соответствующих общественных отношений.
Кроме указанных следует также отметить еще один критерий, по которому возможно отграничить преднамеренное банкротство от мошенничества и других хищений - предметом мошенничества является чужое имущество либо право на имущество, а предметом преднамеренного банкротства признается имущество либо имущественное право, принадлежащее не другому лицу, а самому должнику на каком-либо праве (пользования, владения, распоряжения)7.
Отграничивая преднамеренное банкротство от мошенничества, следует обратить внимание, что оба преступления посягают на отношения собственности и причиняют ущерб собственнику или иному законному владельцу имущества.
Однако данные составы имеют такие существенные отличия, как:
1) способ совершения преступления - обман или злоупотребление доверием при мошенничестве, в составе преднамеренного банкротства способ как признак объективной стороны не является обязательным;
2) субъективная сторона мошенничества выражается виной в виде прямого умысла, преднамеренное банкротство совершается умышленно (возможен не только прямой, но и косвенный умысел);
3) для мошенничества характерна корыстная цель, при совершении преднамеренного банкротства цель (в том числе и корыстная) не является признаком состава преступления;
4) субъект мошенничества - вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет; субъектом преднамеренного банкротства выступает специальный субъект - руководитель или учредитель (участник) юридического лица либо индивидуальный предприниматель.
Представляется, что данные признаки позволяют отграничить состав мошенничества от состава преднамеренного банкротства. Мы считаем, что норма, предусматривающая ответственность за преднамеренное банкротство, является специальной по отношению к норме о мошенничестве. Следовательно, при наличии в признаках виновного состава преднамеренного банкротства его действия должны квалифицироваться по ст. 196 УК РФ.
Обратим внимание, что хищение составом преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, не охватывается и требует дополнительной квалификации8. Следовательно, в части посягательства, не подпадающего под признаки преднамеренного банкротства, требуется квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 159 и 196 УК РФ.
Мы не можем согласиться с учеными, считающими, что преднамеренное банкротство подлежит квалификации по совокупности с сопровождающим его хищением, если это преступление наказывается строже, чем само преднамеренное банкротство9. Наше несогласие основано на том, что в данном случае не возникает идеальной совокупности преступлений. Квалификация рассматриваемых преступлений по совокупности возможна не в силу различия в их наказуемости, а в силу самостоятельности объектов их уголовноправовой охраны и существенности отличий в объективной стороне и субъекте преступления.
Существенные сложности представляет отграничение преднамеренного банкротства от преступления, предусмотренного ст. 195 УК РФ.
Перечисленные в ч. 1 и 2 ст. 195 УК РФ деяния могут совершаться и при совершении преднамеренного банкротства. Данное уточнение указывает на возможность и целесообразность более детального исследования признаков объективной стороны преднамеренного банкротства посредством системного анализа двух данных статей.
Существенной чертой неправомерных действий при банкротстве, не характерной для преднамеренного банкротства, а, значит, позволяющей отграничить его от неправомерных действий при банкротстве, является обстановка совершения преступления. Преступление, предусмотренное ст. 195 УК РФ, совершается при наличии признаков банкротства.
Данное обстоятельство, безусловно, следует признать ключевым отличием преднамеренного банкротства от неправомерных действий при банкротстве. Помимо данного отличительного критерия мы считаем правильным согласиться с авторами, считающими, что перечень действий (бездействий), посредством которых совершается преднамеренное банкротство, гораздо более широкий, чем только сокрытие имущества, указанное в ч. 1 ст. 195 УК РФ, а совершение деяния, указанного в ст. 196 УК РФ, должно привести к неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, тогда как для привлечения к ответственности по ч. 1 ст. 195 УК РФ необходимо сокрытие имущества при наличии признаков банкротства, что необязательно приведет к полной неспособности удовлетворить требования кредиторов10.
Таким образом, если деяние совершено до существования признаков банкротства, то действия виновных следует квалифицировать по ст. 196 УК РФ, если данные деяния совершаются уже при наличии признаков банкротства, то они подлежат квалификации по ст. 195 УК РФ.
Нетрудно заметить, что момент возникновения признаков банкротства является разделителем одного преступления от другого. Учитывая данное обстоятельство, защита может разделить имущественный вред, причиненный виновным, на имущественный вред, причиненный до банкротства и в процессе него. В случае, если в процессе совершения преступления причинен незначительный ущерб, каждая из образовавшихся частей может не достичь порога в 250 тыс. руб., необходимого для привлечения виновного к ответственности как по ст. 195, так и по ст. 196 УК РФ. В результате использования данной технологии действия виновного не будут являться противоправными с точки зрения уголовного законодательства.
Кроме того, следует учесть, что преступления, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 195 УК РФ, являются не простым и квалифицированным составами соответственно, а самостоятельными составами преступлений. Поэтому разделение имущественного ущерба по указанной выше технологии возможно и в дальнейшем - посредством дробления ущерба, но уже в рамках ст. 195 УК РФ (между пунктами 1 и 2).
Отграничение преднамеренного банкротства от фиктивного банкротства не вызывает
особых затруднений, необходимо подвергнуть анализу объективную сторону этих преступлений. При совершении преднамеренного банкротства виновный совершает деяние, влекущее неспособность должника исполнить обязательства перед кредиторами. Фиктивное банкротство совершается путем публичного объявления о несостоятельности должника.
При этом при фиктивном банкротстве организация имеет возможность рассчитаться с кредиторами, а при преднамеренном - организация в действительности не в состоянии рассчитаться с кредиторами, в связи с чем несостоятельность носит не формальный, а фактический характер11.
Как преднамеренное банкротство, так и преступления, предусмотренные ст. 201, 285 и 286 УК РФ, посягают на общественные отношения, обеспечивающие нормальную управленческую деятельность коммерческой или иной организации, а также органов государственной, муниципальной власти и управления12. Подобного рода нарушения общественных отношений в указанной сфере могут совершаться и при совершении преднамеренного банкротства.
Представляется, что нормы о злоупотреблении полномочиями, злоупотреблении должностными полномочиями, превышении должностных полномочий являются общими по отношению к специальной норме о преднамеренном банкротстве. Следовательно, при наличии в действиях лица признаков преднамеренного банкротства его действия подлежат квалификации по ст. 196 УК РФ. В части, не подпадающей под признаки преднамеренного банкротства, требуется квалификация посягательства по совокупности преднамеренного банкротства и преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях либо против интересов службы в органах власти и управления.
Интересной и обоснованной с правовой точки зрения является позиция, в соответствии с которой преступления против интересов службы будут отграничиваться от преднамеренного банкротства на основании различий в субъектах преступлений. Так, если арбитражный управляющий, заместитель руководителя, заместитель главного бухгалтера совершили действия по преднамеренному банкротству в сговоре с единоличным руководителем организации (органа власти и управления), то их можно привлечь к ответственности как соучастников преднамеренного банкротства по
ст. 33 и 196 УК РФ. Если же данные лица действовали самостоятельно, то их деяние подлежит квалификации по ст. 201 или 285 (286) УК РФ13.
Таким образом, на основании вышеизложенных положений нам удалось прийти к следующим выводам.
1. Преднамеренное банкротство и мошенничество являются двумя различными преступными посягательствами. Данный вывод подтвержден рядом ключевых моментов, не позволяющими признать преднамеренное банкротство частью мошенничества как целого.
2. Норма, предусматривающая ответственность за преднамеренное банкротство, является специальной по отношению к норме о мошенничестве. Следовательно, при наличии в признаках виновного состава преднамеренного банкротства его действия должны квалифицироваться по ст. 196 УК РФ.
3. Хищение составом преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, не охватывается и требует дополнительной квалификации. Следовательно, в части посягательства, не подпадающего под признаки преднамеренного банкротства, требуется квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 159 и 196 УК РФ.
4. Существенной чертой неправомерных действий при банкротстве, не характерной для преднамеренного банкротства, а, значит, позволяющей отграничить его от неправомерных действий при банкротстве, является обстановка совершения преступления. Преступление, предусмотренное ст. 195 УК РФ, совершается при наличии признаков банкротства. Если деяние совершено до существования признаков банкротства, то действия виновных следует квалифицировать по ст. 196 УК РФ; если данные деяния совершаются уже при наличии признаков банкротства, то они подлежат квалификации по ст. 195 УК РФ.
5. Нормы о злоупотреблении полномочиями, злоупотреблении должностными полномочиями, превышении должностных полномочий являются общими по отношению к специальной норме о преднамеренном банкротстве. Следовательно, при наличии в действиях лица признаков преднамеренного банкротства его действия подлежат квалификации по ст. 196 УК РФ. В части, не подпадающей под признаки преднамеренного банкротства, требуется квалификация посягательства по совокупности преднамеренного банкротст-
ва и преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях либо против интересов службы в органах власти и управления.
1 Фролов П.В. Субсидиарная ответственность как один из видов ответственности лиц, вызвавших банкротство кредитной организации // Банковское право. - 2006. -№ 1. - С. 53; Карелина С.А., Москалева O.A. Правовые аспекты категории преднамеренного банкротства // Законодательство. - 2007. - № 7. - С. 72.
2 Зайнутдинов P.C. Криминальное банкротство. Объективные признаки // Закон и право. - 2006. - № 1. - С. 19.
3 Кондрашина И.А. Ответственность за преднамеренное и фиктивное банкротство по уголовному законодательству России и зарубежных стран: дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2006. - С. 167.
4 Голышев А.В. Уголовная ответственность за преднамеренное банкротство: автореферат дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2007. - С. 24.
5 Григорьева Л.В. Уголовная ответственность за мошенничество: дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 1996. -С. 177.
6 Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина Г.В. Преступления в сфере экономической деятельности и интересов службы в коммерческих и иных организациях. - Красноярск, 1998.-С. 136.
7 Краснов Д.Г. Государственная политика противодействия криминальному банкротству: дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2006. - С. 146.
8 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. JI.JI. Кругликов. М., 2005; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.А. Чекалин. - М., 2006; Лопашенко H.A. Преднамеренное банкротство: возможна ли реальная уголовная ответственность // Закон. - 2003. - № 8. - С. 139.
9 Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. - М., 1998. - С. 167.
10 Краснов Д.Г. Указ. соч. - С. 131.
11 Антонов В.Ф. Преднамеренное банкротство: вопросы квалификации и оценки доказательств // Российская юстиция. - 2005. - № 9. - С. 34; Кондрашина И.А. Ответственность за преднамеренное и фиктивное банкротство по уголовному законодательству России и зарубежных стран: дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2006. -С. 124.
12 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.А. Чекалин. - М., 2006.
13 Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина Г.В. Указ. соч. -С. 142.
Статья поступила в редакцию 10 декабря 2008 г.
