CC BY
84
Следует напомнить, что социальная правовая политика представляется собой деятельность государства, других политических и социальных институтов, направленная на прогрессивное развитее социальной сферы общества, совершенствование условий, образа и качества жизни людей, обеспечение определенной части их жизненных потребностей, оказание гражданам необходимой социальной помощи, поддержки и защиты с использованием для этого имеющегося финансового и иного общественного потенциала. «Социальная политика - одна из главных составляющих внутренней политики государства, его властных структур и стоящих за ними политических сил, направление политической деятельности, преследующее целью решение социальных проблем. В социальной политике находит практическое воплощение функционирование социального государства».1
Реальная социальная политика представляет собой концепцию или программу действий государства и представляющих его должностных и юридических лиц, партий, движений, отдельных политических лидеров.
В структуре социальной правовой политики рассматриваются три уровня: федеральный, региональный, муниципальный. Все они находятся в непрерывном взаимодействии, взаимообусловлены и составляют неразрывное единство. Следовательно, и реализация социальной правовой политики происходит не только посредством принятия федеральных законов, но также и путем принятия нормативных актов на региональном и муниципальном уровнях.
Следовательно, рассматривая вопрос об эффективности законодательства, мы должны обращать внимание не только на качество и эффективность федеральных законов, но также и на качество и эффективность подзаконных актов, а также актов ниже стоящих субъектов. Ведь не секрет, что подзаконные акты зачастую полностью изменяют суть федерального закона, что недопустимо, особенно в социальной сфере.
Таким образом, говоря о качестве и эффективности закона в социальной сфере, необходимо помнить о качестве и эффективности подзаконных актов, а также актов нижестоящих органов власти. В этой связи необходимо хотя бы на уровне субъектов федерации принимать соответствующие акты, в которых бы были отражены общие правила правотворчества. Так, например, в городе Москве действует Закон «О законах города Москвы и постановлениях Московской городской Думы», в настоящее время разрабатывается проект Закона «О правовых актах города Москвы». Следует также разрабатывать и издавать методические правила подготовки и принятия нормативных актов, с той целью, чтобы минимизировать противоречия между федеральным и муниципальным законодательствами. Следует отметить, что проблема не будет решена окончательно до тех пор, пока не будет принят федеральный Закон «О нормативно-правовых актах Российской Федерации».
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Волков Ю.Е. Социальная политика. Социальное государство: краткий словарь-справочник. М.: АТиСО, 2002. С. 207.
2. Иванюк О.А. Качество закона и проблемы юридической техники (обзор научно-практической конференции) // Журнал Российского права. № 2. 2008.
А. Ю. Мамычев, О. И. Борисова
ПРАВОВАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ И ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА: ПЕРСПЕКТИВЫ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ
В рамках политико-правового исследования основ государственной власти следует говорить и об определенном типе государственности, в котором оформляется и развертывается государственная власть, как в институциональном, так и в духовно-регулятивном смысле. Государственность отражает качественное состояние общества, его духовные, материальные, геополитические и геоюридические основы в определенный период времени, т.е. оно отражает то особое со-
1 Волков Ю.Е. Социальная политика. Социальное государство: краткий словарь-справочник. М.: АТиСО, 2002. С. 207.
стояние, которое принято в литературе называть «государственно-организованное общество». Последнее представляет собой комплекс духовных, материальных, географических, организационных (институциональных) условий для формирования конкретных исторических форм государственной власти, специфики властных отношений и в конечном итоге определенного типа государства1. Образование определенной государственности, по мнению Н.Н. Алексеева, есть результат некоторого совокупного душевного общественного процесса, наполненного глубокими переживаниями, владеющими душами и властвующих, и подвластных.
Л.А. Морозова отмечает, что «государственность - это свойство, качество, состояние общества на конкретном историческом этапе, качественная характеристика его элементов и институтов, составляющая основное содержание и определенную черту общества»2. Другой современный го-сударствовед Г.В. Атаманчук отмечает эвристическую значимость данной категории, замечая, что «многое и в прошлом, и в будущем подводило и будет подводить нас к проблеме состояния государственности».3 Исследование эволюции, специфики и состояния развития отечественной государственности позволяет, с его точки зрения, дать более обоснованный ответ на те вопросы и проблемы, которые стоят перед современным обществом, а именно: существуют ли какие-либо основания для формирования правового государства в постсоветской России, не является ли это очередной иллюзией, стремлением «выпрыгнуть» из своей «исторической кожи» и построить принципиально новую социально-политическую общность; в каком направлении должно проходить современное реформирование, на основе каких идей и принципов? Для автора ответ очевиден - современное конструирование российской государственности, специфики организации и функционирования государственной власти должно учитывать как типичное в развитии различных форм государственности (мировой опыт), так и уникальное, соответствующее историко-культурным особенностям конкретного общества (национальный опыт). «Для построения новой российской государственности, - пишет исследователь, - важно выделить и понять то типичное, что в настоящее время доминирует в мировом государственно-правовом строительстве, а потом уже посмотреть, в чем же заключается специфика российской истории и действительности и как она соотносится с типичным», замечая далее, что «типичное реально приложимо и способно дать позитивные результаты только при условии, что оно накладывается, сочетается с уникальными особенностями народов».4 Однако в настоящем исследовании рассматривая государственную власть в трех проекциях (аксиологической, институциональной, социологической), такие категории, как «правовая государственность», «правовое государство», «правовое устройство» и «демократическая система» не отождествляются, хотя они и имеют много общего, являются близкими и взаимосвязанными по содержанию.
Обобщая вышесказанное, отметим, что категория государственности - качественной характеристики конкретного исторического этапа развития общества - позволяет проникнуть в политико-правовые закономерности функционирования государственной власти в том или ином национальном государстве. Последние же фиксируют типичное, повторяющееся в сфере государственно-правовой жизни общества, т.е. отражают принципы и метаморфозы осуществления государственной власти, специфику политико-правового поведения ее первичных и вторичных субъектов.
В контексте проблематики построения правового государства в современной России необходимо дать теоретико-методологическую трактовку ряда взаимосвязанных понятий: «правовое государство», «правовая государственность», «демократия», «правовое устройство». Очевидность такова, что данные понятия достаточно часто в современном гуманитарном дискурсе рассматриваются как тождественные, равнозначные. В другом случае трактовка их содержания весьма расплывчаты и схожи. Думается, что понимание сущности этих категорий позволит более адекватно
1 См.: Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода // Государство и право. 2003. № 1. Ю.А. Тихомиров, также говорит о том, что государственность представляет собой характеристику конкретно-исторического состояния общества, последнее представляет собой определенный синтез: исторической эволюции государственно-правовых форм, современного состояния общества на данном этапе и стратегическую перспективу его развития (см.: ТихомировЮ.А. Государство на рубеже столетий // Государство и право. 1997. N° 2..
2МорозоваЛ.А. Проблемы современной российской государственности. М., 1998. С. 10.
3 Атаманчук Г.В. Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. М., 1996. С. 65.
4 Атаманчук Г.В. Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. М., 1996. С. 71, 77.
формулировать принципы и направления правовой политики российского государства, ясно понимать необходимые институционально-правовые и политические механизмы и режимы, обеспечивающие движение российского общества к построению собственной типологической модели правового государства.
И так, «правовая государственность» формируется под воздействием целого комплекса факторов, отражающих социально-экономические, духовно-нравственные, ментально-правовые условия, на основе которых институционализируются практики социального взаимоотношения субъектов, формируется правовая система и, соответственно, государство.1 Правовая государственность, таким образом, определяет (кроме всего прочего) главное - особый тип юридического мышления и логику осмысления государственно-правовых явлений и процессов, аксиомы правового и политического сознания граждан, цивилизационную модель (национально-культурный тип) правового государства, в конечном итоге, отражает национальную уникальность правового и политического бытия общества. Здесь можно вспомнить слова И.А. Ильина, который писал, что «государство совсем не есть "система внешнего порядка", осуществляющаяся через внешние поступки людей... На самом деле государство творится внутренне, душевно и духовно; и государственная
2
жизнь только отражается во внешних поступках людей, а совершается и протекает в их душе».
В свою очередь, «правовое государство», на основе вышесказанного, формирует основополагающую идею и принципы юридико-институционального построения государства в рамках конкретных культурно-исторических условий. В этом плане можно согласиться с авторами фундаментального учебника по теории государства и права, которые отмечают, что формирование идеи и принципов правового государства обусловлено: «спецификой исторической эпохи, уровнем развития науки, образования, культуры, обычаями и традициями общества, его нравственно -духовным потенциалом, уровнем правового сознания и правовой культуры, господствующими религиозными и идеологическими взглядами и т.п.».3 Тем не менее, идея самого правового государства, как это еще обосновывал И. Кант, заключается в том, что все в государстве подчинено праву, т.е. право господствует над всем, в том числе и над государственной властью. Однако все дело в том, что мы понимаем под правом. Если мы рассматриваем право как совокупность законов и иных нормативно-правовых актов, то тогда это позитивное право, лишенное духовных и нравственных оснований, и является исключительно властным и политически ангажированным явлением. В этом случае идея правового государства станет миражом, как это отмечал Е.Б. Пашуканис, она заслонит от народных масс факт господства класса, слоя, корпоративных, партийных интере-сов.4 В западноевропейской философско-правовой мысли, где сформировалась идея правового государства, право рассматривается как существующая еще до формально установленного закона естественно-правовая ценность. В отечественной традиции подобную категорию заменяет понятие «правды». Правда, так же как и естественное право не совпадает и не исчерпывает себя государственно установленными социально-политическими, экономическими нормами, не выражается взаимными выгодами. Также «как и естественное право в конституционной традиции, - пишет по этому поводу К.В. Арановский, - так и правда в российской культуре составляет ценность. Как и правда, естественное (должное, вечное, справедливое, разумное) право, а также естественные (неотъемлемые и неотчуждаемые) права стоят выше закона и других правовых форм».5 Однако, продолжает автор, «у правды шире область влияния. Она направляет или расстраивает условности, как в праве, так и в нравственности, не противопоставляя их и даже не стирая границы между нравственными и правовым. Естественное право, напротив, как бы широко его ни понимали, все же смещено к юридической стороне жизни».6 Кроме того, естественное право доступно рацио-
1 См. Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода // Государство и право. 2003. № 1. С. 5.
2 Ильин И.А. Путь духовного обновления. М., 2003. 290-291.
3 Любашиц В.Ю., Мордовцев А.Ю., Тимошенко И.В., Шапсугов Д.Ю. Теория государства и права. М.; Ростов н/Д., 2003. С. 389.
4 См. Пашуканис Е.Б. Общая теория права и марксизм. М., 1927. С. 93.
5 Арановский К.В. Аксиология правды в русском мировоззрении и государственное право // Правоведение. 2003. № 6. С. 191.
6 Там же. С. 192. «Для христианской монархии, - пишет по этому поводу Л.А. Тихомиров, - естественное право особенно не отрицаемо. мы во всех монархиях видим особенное внимание к так называемой "справедливости", которая именно
73
нальному оформлению и разумному, казуальному объяснению, в свою очередь, в правде превалирует не личностное содержание, а межличностное (соборное), оно более интуитивное и психическое, в силу этого не поддается полному рациональному постижению.1 «Обо всяком официальном акте, так или иначе затрагивающим интересы человека, россиянин имел и имеет собственное мнение, обладая даром различать правоту и законность»2
«Правовое устройство», с нашей точки зрения, это уже конкретная политическая и правовая конфигурация институтов, определяющая конкретный политико-правовой порядок, который становится легитимным и легальным, если, соответственно, данный порядок органичен национально-правовому укладу общества и основополагающим правовым принципам (последние, как правило, фиксируются в основных государственных законах, в писаных или неписанных конституциях). Например, еще в Московском царстве, как отмечает Н.Н. Алексеев, русский народ имел свою собственную, неписанную конституцию, которая выражалась в его верованиях и воззрениях, обычаях и традициях. Она оказывала воздействие на формирование государства, на осуществление государственной власти, задавала последней параметры функционирования и пределы ее дея-тельности.3 Кроме того, правовое устройство отражает механизм правового регулирования жизнедеятельности общества, взаимодействия государства и личности, их взаимные права и обязанности.
«Демократическая система» - это понятие, связанное с конкретной цивилизационной моделью государства, основано на духовных и культурных традициях западного общества. И с нашей точки зрения, является не универсальным шаблоном организации деятельности государственной власти и социально правового взаимодействия всех его субъектов, а уникальным, культурным явлением определенного общества. Еще П.И. Новгородцев отмечал, что демократия должна «рассматриваться как одна из форм правового государства», что демократия и правовое государство, это явления не одного порядка4. Поэтому коренная перестройка всего государственного организма, без адаптации чужеродных институтов к национальной жизни, правовому сознанию, без создания необходимых социально-экономических, политических условий - невозможна. Стоит также учитывать, что демократическая система, как духовно-культурное явление, основана на ра-ционально-прогрессистском мышлении, где общество спаяно не духовно-нравственными и традиционными узами, как, например, российское общество, а рационально-правовым договором, который только и может скрепить независимые и индивидуальные социальные атомы. Так, например, по утверждению Г. Кельзена, демократическая система устанавливает политический и правовой релятивизм, не свойственный национальному государственному мышлению, основывается на том, что в общественной жизни нет никакого абсолютного порядка и никаких абсолютных обычаев, верований и воззрений.5
Поэтому перспективы развития правовой государственности, восстановление режима законности и эффективности государственной власти зависят от поиска национальной стратегии обновления политической и правовой жизни российского общества, развития духовной и нравственной основы, поиска общественного идеала. В противном случае, когда правовое государство будет опираться на западную аксиоматику, российскую государственность ждет модель постоянно догоняющей модернизации, путь к бесконечному водворению несбыточного идеала.6 Последнее, в
стоит в соответствии с правдой и правом нравственным, а не юридическим. В аристократиях и демократиях, напротив, господствует юридическое понятие права» / Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1998. С. 356.
1 См., например, Верещагин В.Ю., Макеев В.В., Понежин М.Ю. Доктрина монархической государственности Л.А. Тихомирова. Ростов н/Д., 2003.
2 КрасновМ.А. Указ. раб. С. 61.
3 Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 2000. «Московская монархия, - писал он, имела, разумеется, свою непи-санную конституцию, однако эта конституция свое торжественное выражение имела не в хартиях и договорах, не в законах, изданных учредительным собранием..., а в том чисто нравственном убеждении, что порядок, устанавливающий характер внешней мощи государства и его распорядителей., установлен свыше, освящен верой отцов и традициями старины» / Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее основные задачи // Русский народ и государство. С. 529.
4 Новгородцев П.И. Демократия на распутье // Об общественном идеале. М., 1991. С. 544.
5 «Если демократия открывает широкий простор свободной игре сил, проявляющихся в обществе, - пишет по этому поводу П.И. Новгородцев, - то необходимо, чтобы эти силы подчиняли себя некоторому высшему обязывающему их началу. Свобода, отрицающая начала общей связи и солидарности всех членов общения, приходит к самоуничтожению и разрушению основ государственной жизни» / Новгородцев П.И. Указ. соч. С. 559.
6 См. Федотова В.Г. Модернизация "другой" Европы. М., 1997.
конечном итоге, приведет к тому, как это еще замечал И.С. Аксаков, что все эти наносные западные идеалы исковеркают нас и сделают «... нас прислужниками чужих идей, стыдящихся самих себя, но неудачных во всех имитациях». Тогда можно будет говорить, что «признание Российского государства правовым, на сегодняшний день надлежит рассматривать не как реальность, свершившийся факт, а как одну из первостепенных задач, которые предстоит решить в ходе реформирования России и создания процветающего общества»1. Не стоит забывать, что для отечественной традиции ценностью является не сама система нормативно-правовых актов (т.е. право установленное «управительной властью» - Л.А Тихомиров), а, напротив, религиозно-нравственные основания права, отражающие соборный («свободное единение» - П.И. Новгородцев) национально-нравственный идеал2.
В этом контексте интересным является попытка создания евразийской школой, не получившей должного признания и разработки, модели отечественного правового государства - «гарантийное государство». Последнее, это государственная система, основанная на национальных традициях и политико-правовом укладе русского народа, но не чужда современным достижением европейских государств. Это государство, отмечает Н.Н. Алексеев, «которое живет, имеет историю, изменяется, движется, развивается. Жизнь его складывается из двух противоположных моментов - из постоянного, статического и из подвижного, динамического. Сочетание статики и динамики образует режим, который можно назвать демократической идеократией или идеократи-
« 3
ческой демократией» .
Евразийский социально-политический проект предполагает построение государства с сильной государственной властью, с положительными правовыми обязанностями в отношении общества и государства (взаимного «социального служения»)4. Причем противопоставление сильное государство - слабое общество характерно не для русского правосознания, а для западной либерально-демократической традиции, когда в политико-правовой жизни общества выделяются два самостоятельных центра (полюса) - гражданское общество и государство. Либеральная концепция взаимодействия последних сводится к тому, что гражданское общество отгораживается «частоколом» естественных (неотчуждаемых) прав от государства. В рамках этого политического союза (основанного на естественно-правовом договоре) государство (государственная власть) выступает только в роли охранителя («ночного сторожа») и независимого арбитра. Поэтому политически очевидно для западной логики, что преобладание государства над обществом, т.е. одного центра социально-политической жизни над другим, приводит к ослаблению самого общества. В свою очередь усиление гражданского общества, его политической и правовой активности посредством созданных им же институтов, ведет к ослаблению претензий государства и подчинению его социальным нуждам. В отечественной традиции сильное государство, как правило, связывается с сильной народностью, когда государственная власть и народ соединяются в некотором единстве, не противопоставляются друг другу, а основываются друг на друге: «сильная государственность, -писал по этому поводу И.А. Ильин, - означает, прежде всего, сильную народность, и наоборот». Так, например резкое ослабление государства в 90-х годах, вызванное сменой элит, трансформацией советской институциональной системы властвования и переориентация на либерально-демократические «рельсы» институционально-правового развития, в конечном итоге, привели и к ослаблению самого общества, резкому снижению политической и гражданской активности, к небывалому росту преступности и т.п.5
Поэтому, отмечает Н.Н. Алексеев, гарантийное государство «обеспечивает осуществление некоторых постоянных целей и задач, что оно является государством с положительной миссией. Гарантийное государство противопоставляется, следовательно, государству релятивистическому, не ставящему перед собой никаких положительных целей, не имеющему никакой постоянной про-
1 Постатейный комментарий к Конституции РФ / под ред. Л.А. Окунькова. Правовая система «Гарант».
2 См. об этом: Верещагин В.Ю., Макеев В.В., Понежин М.Ю. Указ. соч. С.54-55; а также: Величко А.М. Философия русской государственности. СПб., 2001.
3 Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве // Русский народ и государство. С. 380-381.
4 См. об этом: Любашиц В.Я., Мордовцев А.Ю., Мамычев А.Ю. Указ. соч. С. 275.
5 См.: Плискевич Н.М. Российский социум девяностых (Размышления над книгой Л. Гордона и Э. Клопова) // Общественные науки и современность. 2002. N° 2.
граммы, не руководящемуся никакими стабилизованными принципами. в нем обеспечивается проведение в жизнь некоторых положительных социальных принципов, некоторой стабилизированной социально-политической программы, которая может рассчитывать на всеобщее признание со стороны людей весьма различных философских, научных и религиозных убеждений»1.
Такое государство основывается на нравственно-правовых и духовных основах, утверждает «правду», как необходимый нравственный идеал и критерий оценки политико-правовой действительности. В нем утверждается «истинная» духовно-нравственная свобода личности, ибо «право есть та область духовно-нравственной жизни человека, которая имеет дело с тем, что человек "свободно может" и к чему он насильственно не принужден»2. В этом смысле, отмечает Н.Н. Алексеев, справедливым является то, что изданный закон государственной властью, содержит, кроме юридической обязанности, также нравственное обязательство его исполнять, «является так сказать, всенародно произнесенной клятвой». В этом смысле гарантийное государство чувство законности, пронизывающее все государство, «оно есть одно из моральных чувств, и те государства, в которых это чувство наиболее развито, можно называть государствами гарантийными». В свою очередь, «стремление к наибольшему обеспечению гарантийного порядка составляет последнюю необходимую черту того государственного строя, который мы называем совершенным»3. Справедливо в этом смысле отмечает А.Ю. Мордовцев, когда пишет, что «гарантийность означает такое государство, в котором гарантируются режим не формальной, а материальной законности, права общества и человека на духовное развитие, свободу, социально-экономические права и др.»4.
Таким образом, в качестве итога отметим, что сегодня существует незавершенность правовых и политических реформ государственной власти, обновление отечественной системы институтов и структур власти, по справедливому замечанию О.В. Мартышина, должно опираться на «вариант культурно-политического и правового синтеза, который сочетал бы национальные и европейские традиции, сильную власть, социальную справедливость ("государство правды") и свободу личности, плюрализм, правовое государство»5.
В свете вышесказанного, с нашей точки зрения, является достаточно оправданным и перспективным поиск скрытых в массивах национальной культуры инвариантных стилей государственно-правового мышлений и моделей политической и правовой институционализации, что естественным образом позволит приоткрыть логику и целостность развития такого социального феномена как государственная власть в отечественном политико-правовом континууме. В силу этого реконструкция национального концепта государственной власти6, исследование институционально-правовой эволюции, трансформации государственно-правового режима есть одна из первейших задач отечественной юридической науки.
А. Ю. Мамычев
АРХИТЕКТОНИКА ЛЕГИТИМНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
Традиционно власть, властные отношения в обществе, в том числе и способы легитимации этой власти и ее деятельности, описывают и анализируют с помощью структурно-функционального подхода. С этой точки зрения, структура как властных отношений, так и механизма легити-
1 Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве // Русский народ и государство. С. 372-373.
2Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее ближайшие задачи // Русский народ и государство. С. 604.
3 Там же. С. 605.
4 Любашиц В.Я., Мордовцев А.Ю., Мамычев А.Ю. Указ. соч. С. 276.
5 Мартышин О.В. О некоторых особенностях российской правовой и политической культуры // Государство и право. 2003. № 10.С. 30.
6 Исследование того или иного политико-правового концепта, как отмечает М.В. Ильин, имеет большое эвристическое значение, так как последний связывает феноменальный и ноуменальный аспекты социального бытия. Реконструкция смысловых оснований концепта в определенных пространственно-временных характеристиках позволяет отразить динамику и состояние институциональных, духовных, ментальных структур отечественного политического и юридического мира. / См.: Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.
